ы спасти жизнь Хаттера и Непоседы.  Но  это  злополучное  событие
произошло уже после того, как была устроена засада, и вдобавок на  расс-
тоянии нескольких миль от лагеря, разбитого против "замка",


   Глава XX

   Я сделал все, теперь прощай!
   Напрасен был мой труд,
   Я ухожу, мой милый край,
   Меня за морем ждут, -
   Увы! -
   Меня за морем ждут.
   Шотландская баллада

   В предыдущей главе мы оставили противников на их узком ристалище. Они
тяжело переводили дыхание. Непоседа, отличавшийся чудовищной силой, вла-
дел, кроме того, всеми приемами кулачного боя, столь распространенного в
тогдашней Америке и  особенно  на  границе.  Такое  преимущество  делало
борьбу для него менее неравной, чем можно было ожидать, и только  благо-
даря этому он смог продержаться так долго против численно превосходящего
врага, ибо индейцы тоже недаром славятся своей силой и ловкостью в атле-
тических упражнениях. Никто из участников свалки серьезно не  пострадал,
хотя несколько дикарей были не один раз сбиты с ног. Тот, кого  Непоседа
швырнул на платформу, мог до  поры  до  времени  считаться  выбывшим  из
строя; из остальных кое-кто прихрамывал, да и самому Марчу схватка стои-
ла немало шишек и синяков. Всем необходимо было хоть  немного  прийти  в
себя, и бой на время приостановился.
   При таких обстоятельствах перемирие, чем бы оно ни было  вызвано,  не
могло долго продолжаться: слишком тесна была арена борьбы и слишком  ве-
лика опасность какой-нибудь вероломной уловки. Несмотря на невыгоду сво-
его положения, Непоседа первый возобновил боевые действия.  Руководство-
вался ли он при этом сознательным расчетом или же все, что произошло по-
том, было лишь плодом закоренелой ненависти к индейцам, этого мы сказать
не можем. Как бы там ни было, он яростно устремился вперед  и  в  первую
минуту всех разметал. Он схватил стоявшего рядом с ним гурона  за  пояс,
приподнял над платформой и швырнул в озеро, словно ребенка.
   Несколько секунд спустя та же участь  постигла  двух  других,  причем
второй сильно ушибся, натолкнувшись с размаху на своего товарища, барах-
тавшегося в воде.
   Оставалось еще четверо врагов. Гарри Марч, снабженный лишь тем оружи-
ем, каким одарила людей сама природа, надеялся легко справиться в  руко-
пашной схватке и с этими краснокожими.
   - Ура, старый Том! - закричал он. - Канальи полетели в озеро, и скоро
я всех их заставлю поплавать.
   При этих словах страшный удар ногой прямо в лицо опрокинул обратно  в
воду индейца, который, схватившись за край платформы, пробовал  вскараб-
каться наверх. Когда разошлись круги над местом падения, сквозь прозрач-
ную стихию Мерцающего Зеркала можно было увидеть темное беспомощное  те-
ло, лежавшее на" отмели. Скрюченные пальцы  хватали  песок  и  подводные
травы, как бы стараясь удержать отлетающую жизнь этими последними  судо-
рогами.
   Удар в живот заставил другого индейца изогнуться наподобие раздавлен-
ного червя, и таким образом у Непоседы осталось только  два  полноценных
противника. Впрочем, один из них был не только самым высоким и самым мо-
гучим среди гуронов, но и наиболее опытным воином, закаленным в  боях  и
долгих походах. Он полностью оценил гигантскую мощь своего неприятеля  и
поэтому берег силы. Вдобавок наряд его как нельзя  лучше  соответствовал
условиям подобного поединка, ибо на теле у него не  было  ничего,  кроме
перевязки вокруг бедер. Он стоял теперь на  платформе,  словно  нагая  и
прекрасная модель для статуи. Даже для того, чтобы только схватить  его,
требовались ловкость и недюжинная сила. Гарри Марч, однако, не колебался
ни одного мгновения. Едва успел он покончить с одним врагом, как  немед-
ленно обрушился на нового, еще более грозного врага, стараясь  столкнуть
и его в воду. Борьба, завязавшаяся между  ними,  была  ужасна.  Движения
обоих атлетов были так стремительны, что дикарь, который уцелел  послед-
ним, не мог никак вмешаться, даже если бы у него  и  хватило  для  этого
смелости. Удивление и страх сковали его силы. Это был неопытный юнец,  и
кровь стыла в его жилах, когда он видел бурю страстей,  разыгравшуюся  в
такой необычайной форме.
   Сперва Непоседа хотел положить на обе лопатки своего  противника.  Он
схватил его за руку и за горло и со всем проворством и силой  американс-
кого пограничного жителя пытался подставить ему подножку. Прием этот  не
увенчался успехом, ибо на гуроне не было одежды, за которую  можно  было
уцепиться, а ноги его проворно увертывались от ударов.  Затем  произошло
нечто вроде свалки, если это слово можно применить  там,  где  в  борьбе
участвуют только два человека. Тут уж ничего нельзя было различить,  ибо
тела бойцов принимали такие разнообразные позы и так извивались, что со-
вершенно ускользали от наблюдения. Эта беспорядочная и свирепая потасов-
ка продолжалась, впрочем, не больше минуты. Взбешенный тем, что он  ока-
зался бессильным против ловкости обнаженного врага,  Непоседа  отшвырнул
от себя гурона, и тот ударился о бревна хижины. Удар был так жесток, что
индеец на секунду потерял сознание. Из груди его вырвался глухой стон  -
несомненное свидетельство того, что краснокожий совсем изнемог в  битве.
Понимая, однако, что спасение зависит от присутствия духа, он снова  ри-
нулся навстречу противнику. Тогда Непоседа схватил его за пояс,  припод-
нял над платформой, грохнул об пол и навалился  на  него  всей  тяжестью
своего огромного тела. Индеец, совершено оглушенный, очутился  теперь  в
полной власти бледнолицего врага. Сомкнув руки вокруг горла своей  жерт-
вы, Гарри стиснул их с таким остервенением, что голова  гурона  перегну-
лась через край платформы. Секунду спустя его глаза выкатились из орбит,
язык высунулся, ноздри раздулись, словно вотвот были готовы  лопнуть.  В
это мгновение кто-то ловко продел лыковую веревку с  мертвой  петлей  на
конце между руками Непоседы. Конец проскользнул в петлю, и локти велика-
на оттянулись назад с такой неудержимой силой, что даже  он  не  мог  ей
противиться. Тотчас же вторая петля стянула лодыжки, и тело его  покати-
лось по платформе, беспомощное, как бревно.
   Противник, освободившись от Непоседы, однако, не поднялся. Голова его
по-прежнему беспомощно свисала над краем платформы, и  на  первых  порах
казалось, что у него сломана шея. Он не сразу очнулся. Прошло  несколько
часов, прежде чем он смог встать на ноги. Уверяют,  что  он  никогда  до
конца не оправился ни телом, ни духом после этого чересчур близкого зна-
комства со смертью.
   Своим поражением Непоседа был обязан той ярости, с какой он  сосредо-
точил все свои силы на поверженном враге. В то время как он всецело  был
охвачен жаждой убийства, двое индейцев, сброшенных в воду, взобрались на
сваи, перешагнули по ним на платформу и присоединились к своему  товари-
щу, единственному, еще оставшемуся на ногах. Тот уже настолько  опомнил-
ся, что успел  схватить  заранее  приготовленные  лыковые  веревки.  Как
только явилась подмога, веревки были пущены в ход. В один миг  положение
дел изменилось коренным образом Непоседа, уже собиравшийся торжествовать
победу, память о которой хранилась бы веками в преданиях тамошней облас-
ти, очутился теперь в плену, связанный и беспомощный. Но так страшна бы-
ла только что прекратившаяся борьба  и  такую  чудовищную  силу  проявил
бледнолицый, что даже теперь, когда он лежал связанный, как овца, индей-
цы продолжали глядеть на него боязливо и почтительно.  Беспомощное  тело
их самого сильного воина все еще было распростерто на платформе, а когда
они взглянули на озеро, отыскивая товарища, которого Непоседа так бесце-
ремонно столкнул в воду, то увидели его неподвижную фигуру, запутавшуюся
в подводных травах. Таким образом, победа, которую они одержали,  ошело-
мила гуронов не меньше, чем поражение.
   Чингачгук и его невеста следили за борьбой из ковчега.  Когда  гуроны
начали стягивать веревкой руки Непоседы, делавар схватил ружье. Но преж-
де чем он успел взвести курок, бледнолицый был уже крепко связан, и  не-
поправимая беда совершилась.
   Чингачгук мог бы еще уложить одного из своих  врагов,  однако  добыть
его скальп было немыслимо. Молодой вождь охотно рискнул бы своей жизнью,
чтобы получить такой трофей, но теперь он счел  излишним  убивать  неиз-
вестного ему индейца. Один взгляд на  Уа-та-Уа  парализовал  мелькнувшую
было у него мысль о мщении. Читателю известно, что  Чингачгук  почти  не
умел обращаться с большими веслами ковчега, хотя и весьма искусно орудо-
вал маленьким веслом пироги. Быть может, не существует другого  физичес-
кого упражнения, которое представляло бы для начинающего такие  труднос-
ти, как гребля. Даже опытный моряк может потерпеть неудачи  при  попытке
подражать ловким движениям гондольера. При отсутствии надлежащей сноров-
ки трудно справиться и с одним большим веслом, а тут приходилось  однов-
ременно грести двумя громадными веслами. Правда, делавару удалось  сдви-
нуть с  места  ковчег,  однако  эта  попытка  внушила  ему  недоверие  к
собственными силам, и он сразу понял, в какое трудное положение  попадут
он и Уа-таУа, если гуроны воспользуются пирогой, все еще стоявшей  возле
трапа. В первую минуту Чингачгук хотел  было  посадить  свою  невесту  в
единственную пирогу, оставшуюся в его распоряжении, и направиться к вос-
точному берегу в надежде добраться оттуда сухим путем до делаварских се-
лений. Но различные соображения помешали ему решиться на этот неосторож-
ный шаг. Делавар не сомневался, что разведчики  наблюдают  за  озером  с
обеих сторон и что ни одна пирога не сможет приблизиться к  берегу  так,
чтобы ее не увидели с холмов. Невозможно было скрыться с глаз  индейцев,
а Уа-та-Уа была не настолько сильна, чтобы бежать сухим путем от опытных
воинов. В этой части Америки индейцы еще  не  пользовались  лошадьми,  и
беглецам пришлось бы рассчитывать только на свои ноги. Наконец -  и  это
было отнюдь немаловажное обстоятельство-делавар помнил об участи  своего
верного друга Зверобоя, которого никоим образом нельзя было  покинуть  в
несчастье.
   Уа-та-Уа рассуждала и чувствовала не совсем так, но пришла к тому  же
заключению. Опасность, грозившая ей самой, смущала  ее  гораздо  меньше,
чем боязнь за обеих сестер, внушавших ей живейшую симпатию. Когда борьба
на платформе прекратилась, девушки уже находились  ярдах  в  трестах  от
"замка". Тут Джудит перестала грести, так как только сейчас увидела, что
происходит. Она и Хетти стояли, в пироге, выпрямившись во весь  рост,  и
старались рассмотреть, что делается на платформе, но это плохо удавалось
им, так как стены "замка" в значительной мере скрывали от них место боя.
   Своей временной безопасностью пассажиры ковчега и пироги были обязаны
яростному натиску Непоседы; в другом случае индейцы немедленно взяли  бы
девушек в плен. Сделать это было бы очень легко, раз  к  дикарям  попала
пирога. Но тяжелые потери, понесенные во время боя, сломили отвагу гуро-
нов. Нужно было некоторое время, чтобы оправиться, от последствий  свал-
ки, тем более что вожак индейского отряда пострадал больше всех.
   Все же Джудит и Хетти следовало немедленно искать спасения в ковчеге,
представлявшем собой хотя  и  временный,  но  все-таки  надежный  приют.
Уа-та-Уа побежала на корму и стала махать руками, тщетно умоляя  девушек
описать круг около "замка" и приблизиться к ковчегу с восточной стороны.
Но они не поняли ее сигналов. Джудит еще не уяснила себе как следует по-
ложение вещей и не хотела принять  окончательное  решение.  Вместо  того
чтобы повиноваться призывам Уа-та-Уа, она предпочла держаться поодаль и,
медленно работая веслами, направилась к северу, иначе говоря -  к  самой
широкой части озера, где перед ней открывался более обширный горизонт  и
всего легче было спастись бегством.
   В этот миг на востоке над соснами показалось солнце, и тотчас же  по-
дул легкий южный бриз, как обычно бывает в этот час в эту пору года.
   Чингачгук не стал терять времени на закрепление паруса. Прежде  всего
он решил отвести ковчег подальше от "замка", чтобы враги могли добраться
до него только в пироге, которая по прихоти военного счастья так некста-
ти попала в их руки. Увидев, что ковчег отдалился  от  "замка",  гуроны,
казалось, вышли из оцепенения. Тем временем баржа повернулась  кормой  к
ветру, который, как на грех, дул в нежелательном направлении и  подогнал
судно на несколько ярдов к платформе. Тут  Уа-таУа  решила  предупредить
жениха, чтобы он как можно скорее укрылся от вражеских  пуль.  Это  было
наиболее грозной опасностью в ту минуту, тем более что Уа-та-Уа, как за-
метил делавар, ни за что не хотела спрятаться сама,  пока  он  оставался
под выстрелами. Поэтому Чингачгук, предоставив барже свободно двигаться,
втащил невесту в каюту и немедленно запер дверь. Затем он начал  огляды-
ваться, отыскивая оружие.
   Положение враждующих сторон было теперь так своеобразно, что заслужи-
вает особого описания. Ковчег находился ярдах в  шестидесяти  к  югу  от
"замка", иначе говоря, с наветренной стороны, причем парус был распущен.
К счастью, руль не был закреплен и поэтому не  препятствовал  зигзагооб-
разным движениям никем не управляемой баржи. Парус  свободно  полоскался
по ветру, хотя оба боковых каната были туго  натянуты.  Благодаря  этому
плоскодонное судно, которое сидело не глубже чем на три  или  на  четыре
дюйма в воде, медленно повернулось носом в подветренную сторону.  Ковчег
двигался, однако, очень тихо, потому что ветер был не только очень слаб,
но, как всегда, переменчив, и раза два парус повисал словно тряпка.  Од-
нажды его даже откинуло в наветренную сторону.
   Судно медленно повернулось, избежав непосредственного столкновения  с
"замком", только носовая часть застряла между двумя сваями, выступавшими
на несколько футов вперед. В это время делавар пристально глядел в  бой-
ницу, подстерегая удобный момент для выстрела, гуроны, засевшие в  "зам-
ке", были заняты тем же. Обессилевший в схватке индейский воин, которого
не успели подобрать, сидел, прислонившись спиной к  стене,  а  Непоседа,
беспомощный, как бревно, и связанный, как баран, которого тащат на  бой-
ню, лежал на самой середине платформы. Чингачгук мог бы подстрелить  ин-
дейца в любой момент, но до скальпа и на этот раз нельзя  было  бы  доб-
раться, а молодой воин не хотел наносить удар, который не сулил  ему  ни
славы, ни выгоды.
   - Отцепись от этих кольев, Змей, если только ты Змей, - простонал Не-
поседа, которому тугие путы уже начали причинять сильнейшую боль. -  От-
цепись от кольев, освободи нос баржи, и ты поплывешь прочь. А когда сде-
лаешь это для себя, прикончи этого издыхающего мерзавца ради меня.
   Слова Непоседы привлекли внимание Уа-та-Уа, и, взглянув на него,  она
вмиг все поняла. Ноги пленника были туго связаны крепкой лыковой  верев-
кой, а локти скручены за спиной, но все же он мог двигать пальцами и за-
пястьями рук. Приложив губы к бойнице, Уа-та-Уа сказала тихим, но  внят-
ным голосом:
   - Почему бы тебе не скатиться и не упасть на баржу? Чингачгук застре-
лит гурона, если тот погонится за тобой.
   - Ей-богу, девушка, это очень толковая мысль, и я постараюсь привести
ее в исполнение, если ваша баржа подплывет чуточку ближе. Подложи-ка тю-
фяк, чтобы мне было мягче падать.
   Это было сказано в самый подходящий момент, ибо, утомившись от ожида-
ния, все индейцы почти одновременно спустили курки, никому,  однако,  не
причинив вреда, хотя несколько пуль влетело в бойницы. В грохоте выстре-
лов Уа-та-Уа расслышала не все слова Непоседы, Делаварка отодвинула  за-
сов двери, ведущей па корму, но не решалась выйти на палубу. Нос ковчега
продолжал еще цепляться за сваи, но все слабее и слабее, тогда как  кор-
ма, медленно описывая полукруг, приближалась к платформе. Непоседа,  ле-
жавший теперь лицом прямо к ковчегу,  не  переставал  вертеться  и  кор-
читься. В то же время он следил за движениями  баржи.  Наконец,  увидев,
что судно освободилось и начало скользить вдоль  свай,  Непоседа  понял,
что пора  приспела.  Отчаянная  попытка,  которую  он  предпринял,  была
единственным шансом спастись от мучений и смерти и как нельзя более  со-
ответствовала неудержимой удали этого человека.
   Итак, дождавшись того мгновения, когда корма почти коснулась платфор-
мы, Непоседа опять начал корчиться, словно от невыносимой  боли,  громко
проклиная всех индейцев вообще и гуронов в особенности, и  затем  быстро
покатился по направлению к барже. К несчастью, плечи Непоседы  были  го-
раздо шире, чем его ноги, поэтому он катился не по прямой линии и достиг
края платформы совсем не в том месте, где рассчитывал. А так как быстро-
та движения и необходимость спешить не позволяли ему осмотреться, то  он
упал в воду.
   В эту минуту Чингачгук, по требованию  своей  невесты,  снова  открыл
огонь по гуронам. Они считали, что пленник надежно связан, и в пылу  боя
не заметили, как он исчез. Но Уа-та-Уа принимала близко к  сердцу  успех
своего плана и следила за движениями Непоседы, как кошка за мышью. В тот
миг, когда он покатился, она уже угадала неизбежный результат, тем более
что баржа начала теперь двигаться довольно быстро.  Делаварка  старалась
что-нибудь придумать, чтобы спасти пленника.  С  инстинктивной  находчи-
востью она открыла дверь в тот самый момент,  когда  карабин  Чингачгука
загремел у нее над ухом, к под прикрытием стен каюты пробралась на корму
как раз вовремя, чтобы увидеть падение Непоседы в озеро. Нога ее случай-
но коснулась одного из свободно болтавшихся углов паруса. Схватив верев-
ку, прикрепленную к этому углу, девушка бросила ее беспомощному  Непосе-
де. Идя камнем ко дну, он успел, однако, вцепиться в веревку  не  только
пальцами, но и зубами.
   Непоседа был опытный пловец. Спутанный по рукам и ногам, он  инстинк-
тивно прибегнул к единственному приему, который могли бы ему  подсказать
значение законов физики и обдуманный расчет. Вместо  того  чтобы  барах-
таться и окончательно потопить себя бесполезными усилиями,  он  позволил
своему телу погрузиться возможно глубже и, когда веревка коснулась  его,
почти целиком ушел под воду, если не считать головы. В  этом  положении,
двигая кистями рук, как рыба плавниками, он вынужден был бы ожидать, по-
ка его выудят гуроны, если бы не получил помощь со  стороны.  Но  ковчег
поплыл, веревка натянулась и потащила Непоседу на буксире. Движение бар-
жи помогало ему удержать голову над водой.  Человека  выносливого  можно
тащить целые мили этим странным, но простым способом.
   Как уже было сказано,  гуроны  не  заметили  внезапного  исчезновения
пленника. На первых порах он был скрыт от их взоров выступающими  краями
платформы; затем, когда ковчег  двинулся  вперед,  Непоседа  скрылся  за
сваями. Кроме того, гуроны были слишком поглощены  желанием  подстрелить
своего врага-делавара. Больше всего их интересовало, удастся ли  ковчегу
отцепиться сиг свай, и они перебрались в северную часть  "замка",  чтобы
использовать находившиеся там бойницы. Чингачгук тоже ничего не знал  об
участи Непоседы. Когда ковчег проплыл мимо "замка", дымок ружейных выст-
релов то и дело вырывался из бойниц. Наконец, к удовольствию одной  сто-
роны и к огорчению другой, баржа отделилась от свай и со все  возрастаю-
щей скоростью начала двигаться к северу.
   Только теперь узнал Чингачгук от Уа-та-Уа, в каков угрожающее положе-
ние попал Непоседа. Но показаться на корме сейчас  -  значило  неминуемо
погибнуть от пуль.
   К счастью, веревка, за которую цеплялся утопающий, была прикреплена к
нижнему углу паруса. Делавар отвязал ее, и  Уа-та-Уа  тотчас  же  начала
подтягивать к барже барахтавшееся в воде тело.  В  эту  минуту  Непоседа
плыл на буксире в пятидесяти - шестидесяти футах за кормой, и только го-
лова его поднималась над водой.
   Он уже был довольно далеко от "замка", когда гуроны наконец  заметили
его. Они подняли отвратительный вой и начали обстреливать то, что  в