ажу вам больше: я вообще мог бы не сообщать вам  о
покушении. Мог бы спокойно отнестись к вашей команде, как  к  ничего  не
ведающей приманке на Соловья.  Следить,  ждать,  пока  Соловей  заглотит
крючок,  леску,  грузило  и  поплавок.  И  тогда  запросто   взять   его
тепленьким. Потому что нужен мне он, а не  вы.  А  то,  что  вы  к  тому
времени уже грызли бы землю? Подумаешь! Неизбежное  зло,  издержки,  так
сказать, производства. Он умолк. Геральт не комментировал. - Видите  ли,
дражайший господин ведьмак, - продолжал префект, - я поклялся себе,  что
на этой территории воцарится закон. Любой ценой и любыми  методами,  per
fas et ne-fas <всеми правдами и неправдами  (лат.).>.  Ибо  закон  -  не
юриспруденция, не толстенная книга, забитая параграфами, не  философские
трактаты,  не  напыщенные  бредни  о  справедливости,   не   истрепанная
фразеология о морали и этике. Закон - это безопасные  дороги  и  тракты.
Это городские закоулки, по которым можно прогуливаться даже после захода
солнца. Это гостиницы и корчмы, из которых можно выйти в сортир, оставив
кошелек на столе, а жену у стола.  Закон  -  это  спокойный  сон  людей,
знающих, чего разбудит их пение петуха, а не красный петух! А  для  тех,
кто  закон  преступает,  -  виселица,  топор,  кол  и  каленое   железо!
Наказание, отпугивающее других. Тех, кто закон нарушает, следует хватать
и  карать.  Всеми  доступными  средствами  и  методами...  Эх,  ведьмак,
ведьмак! Неодобрение, которое я вижу на вашем лице, относится к цели или
методам? Я думаю - к методам! Потому что методы критиковать легко,  а  в
безопасном мире жить-то хочется, а? Ну, говорите. - Не о чем говорить. -
Я думаю, есть о чем.
   - Мне, господин Фулько, - спокойно сказал Геральт,  -  даже  нравится
мир вашей картинки и вашей идеи. - Серьезно? Ваша мина свидетельствует о
противном. - Мир вашей картинки это мир  аккурат  для  ведьмака.  В  нем
никогда не будет недостатка в работе. Кодексы,  параграфы  и  напыщенную
фразеологию о справедливости ваша идея заменяет  беззаконием,  анархией,
самоволием  и  корыстолюбием  принцев  и  самодуров,  она   предполагает
сверхусердие карьеристов,  стремящихся  польстить  покровителям,  слепую
мстительность фанатиков,  жестокость  палачей,  реванш  и  садизм.  Ваша
картинка - это мир ужаса, мир,  в  котором  люди  опасаются  выходить  в
сумерки, боясь не бандитов, а стражей закона, ибо как  ни  крути,  но  в
результате крупных облав бандиты валом валят в ряды блюстителей порядка.
Ваша картинка -  это  мир  взяточничества,  шантажа  и  провокаций,  мир
коронных и подставных свидетелей. Мир шпионства и признаний,  полученных
под пытками. Доносительства и страха перед доносом. И неизбежно наступит
день, когда в вашем мире, господин префект, станут рвать  клещами  грудь
не того человека, когда повесят  либо  посадят  на  кол  невинного.  Вот
тогда-то как раз и наступит  мир  преступлений  и  преступников.  Короче
говоря, - докончил он, - мир, в котором ведьмак будет  чувствовать  себя
как рыба в воде.
   - Надо же!  -  после  краткого  молчания  сказал  Фулько  Артевельде,
потирая  прикрытый  кожаной  нашлепкой  глаз.   -   Идеалист!   Ведьмак!
Профессионал! Специалист по убийствам! И тем  не  менее  -  идеалист.  И
моралист.  Опасное  дело  при  ваших-то  занятиях.  Знак  того,  что  вы
начинаете вырастать из собственной  профессии,  как  малыш  из  коротких
штанишек. Придет день и вы задумаетесь: а стоит ли  убивать  упыриху,  а
вдруг  это  невинная  упыриха?  А  вдруг  да  в  вас  заговорила  слепая
мстительность и слепой фанатизм? Не желаю вам, чтобы до этого  дошло.  А
если когда-нибудь и  дойдет...  все  равно  не  желаю.  Но  ведь  вполне
возможно, что кто-нибудь  самым  жестоким  и  самым  садистским  образом
обидит близкого вам человека, и тогда я с превеликой охотой возвращусь к
нашей сегодняшней беседе,  к  проблематике  наказания,  соответствующего
масштабам преступления. Как знать, сколь категорично отличались бы в тот
момент наши взгляды? Но сегодня, здесь, сейчас это  не  будет  предметом
рассуждений или споров. Сегодня мы будем говорить о вещах конкретных.  И
конкретно - о вас. Геральт слегка приподнял брови. - Хоть вы  иронически
отнеслись к моим методам и моему  видению  мира  законности,  именно  вы
займетесь воплощением  этой  идеи,  дорогой  мой  ведьмак.  Повторяю:  я
поклялся, что те, кто нарушает закон,  получат  свое.  Все.  От  малыша,
который пользуется на рынке сбитым безменом, до мужика, который  ограбил
где-то на тракте обоз с луками и стрелами, предназначенными  для  армии.
Разбойники, бандиты, воры, грабители, террористы из организации "Вольные
Стоки", красиво именуемые бойцами за свободу. И  Соловей.  Прежде  всего
Соловей. Соловья должна постигнуть кара, метод -  безразличен.  Лишь  бы
скорее. Прежде чем объявят амнистию и он вывернется... Ведьмак, я  много
месяцев ожидаю чего-то такого,  что  позволит  мне  опередить  его  хоть
нанемного. Позволит управлять им, сделать так, чтобы он совершил ошибку,
ту единственную, решительную ошибку, которая  его  погубит.  Продолжать,
или вы уже угадали? А, ведьмак? - Угадал. Но продолжайте.
   - Таинственный полуэльф, якобы инициатор и подстрекатель покушения на
вас, предостерегал Соловья, советовал  ему  быть  осторожным,  советовал
отбросить беспечность, дурную наглость и фанфаронство. Я знаю -  не  без
повода. Однако предостережение ничего не даст. Соловей совершит  ошибку.
Он нападет на ведьмака, предупрежденного и готового к  обороне.  Нападет
на ведьмака, который нападения ждет.  И  это  станет  концом  разбойника
Соловья. Я хочу заключить с вами союз, Геральт. Вы будете моим  коронным
ведьмаком. Не порывайте. Договор прост: каждая сторона обязуется, каждая
выполнит обещание. Вы приканчиваете Соловья, я  же  взамен...  -  Он  на
мгновение умолк, хитро усмехнулся. - Не спрошу,  кто  вы  такие,  откуда
пришли, куда и зачем  направляетесь.  Не  спрошу,  почему  один  из  вас
говорит с едва заметным нильфгаардским акцентом,  а  на  другого  иногда
косятся собаки и лошади. Я не прикажу отнять у трубадура Лютика  тубу  с
записками, не проверю, о чем  в  них  говорится.  А  имперскую  разведку
проинформирую о вас лишь  после  того,  как  Соловей  будет  мертв  либо
окажется у меня в узилище. Даже позже. Куда спешить? Я дам вам  время  и
шансы. - Шансы на что?
   - Шансы добраться до Туссента. До того смешного сказочного княжества,
границ  которого  даже  нильфгаардская  контрразведка  не   осмеливается
нарушать. А потом многое может  измениться.  Будет  амнистия.  Возможно,
будет заключено перемирие за Яругой. Может даже - прочный мир.
   Ведьмак долго молчал. Покалеченное лицо префекта было неподвижно. Его
единственный глаз пылал. - Согласен, -  сказал  наконец  Геральт.  -  Не
торгуясь? Без всяких условий?
   - С двумя. - Как же иначе-то. Слушаю.
   - Сначала я должен на несколько  дней  съездить  на  запад.  К  озеру
Мондуирн. К друидам, поскольку...
   - Ты что, за  идиота  меня  держишь?  -  прервал  Фулько  Артевельде,
переходя на "ты". - Дурить меня  взялся?  Какой  еще  запад?  Куда  твоя
дорога идет, известно каждому. И  Соловью  тоже.  Именно  на  ней  он  и
устраивает засаду. На юге, в Бельхавене, там, где долину Нэви пересекает
долина Сансретур, ведущая к Туссенту. - Значит ли это...
   - ...что друидов нет на Лок Мондуирне. Почти  месяц.  Они  по  долине
Сансретур отправились  в  Туссент,  под  крылышко  княгини  Анарьеты  из
Боклера, у которой слабинка на  разных  чудаков,  психов  и  чучел.  Она
охотно дает таковым прибежище в своем пряничном княжестве.  Ты  ведь  об
этом знаешь, ведьмак. Не делай из меня идиота. Не пытайся меня обмануть!
   - Не буду, - медленно сказал Геральт. - Даю слово,  не  буду.  Завтра
отправлюсь в Бельхавен. - Ты, случаем, ни о чем не забыл? - Случаем - не
забыл. Мое второе условие: я хочу получить Ангулему.  Устроишь  для  нее
персональную амнистию и выпустишь из темницы. Коронному  ведьмаку  нужен
твой коронный свидетель. Ну, быстро, согласен или нет?
   - Согласен, - почти тут же ответил Фулько Артевельде. -  У  меня  нет
выхода.  Ангулема  -  твоя.  Я  ведь  знаю,   что   ты   согласился   на
сотрудничество со мной исключительно ради нее.
 
*** 
 
   Ехавший рядом с Геральтом вампир  слушал  внимательно,  не  прерывал.
Ведьмак не ошибся в его проницательности.
   - Нас пятеро, а не четверо, -  быстро  подвел  он  итог,  как  только
Геральт окончил рассказ. - Мы путешествуем  впятером  с  конца  августа,
впятером пересекли Яругу. А косу Мильва отрезала только в Заречье. Всего
неделю назад. Твоя светловолосая протеже знает  о  косе  Мильвы.  Но  не
сумела досчитать до пяти. Странно. - Неужто самое сданное во  всей  этой
странной истории?
   - Отнюдь.  Самое  сданное  -  Бельхавен.  Городок,  в  котором  якобы
устроили на нас засаду. Городок, лежащий глубоко в  горах,  на  пути  по
долине Нэви и перевалу Теодуль...
   - Куда мы  вовсе  и  не  собирались,  -  докончил  ведьмак,  подгоняя
начавшую  было  отставать  Плотву.  -  Три  недели  назад,  когда   этот
Соловей-разбойник принимал от какого-то полуэльфа заказ "умочить"  меня,
мы были в Ангрене, собирались в Каэд Дху,  опасаясь  болот  Ийсгита.  Мы
даже не знали, что нам придется пересекать Яругу. Черт  возьми,  мы  еще
сегодня утром не знали...
   - Знали, - прервал его вампир.  -  Мы  знали,  что  ищем  друидов.  И
сегодня, и три  недели  назад.  Этот  таинственный  полуэльф  организует
засаду на дороге к друидам, уверенный, что  именно  по  этой  дороге  мы
поедем. Он просто...
   - ...лучше нас знает, куда эта дорога ведет, - подхватил  Геральт.  -
Откуда он это знает?
   - Надо его спросить. Поэтому ты и согласился на предложение префекта,
верно?
   - Верно. Надеюсь, мне удастся перекинуться парой слов с  таинственным
господином полуэльфом, - неприятно ухмыльнулся Геральт. - Однако, прежде
чем это произойдет... Слушай, а тебе не приходили в голову  какие-нибудь
объяснения? Что-нибудь такое... вроде... Вампир  некоторое  время  молча
глядел на него. - Не нравится мне то, что ты говоришь, Геральт, - сказал
он наконец. - Не нравится мне то, что ты думаешь.  Я  считаю  эту  мысль
недостойной, поспешной, непродуманной,  вытекающей  из  предубеждения  и
неприязни. - Тогда чем же объяснить...
   - Чем-нибудь другим. -  Регис  прервал  его  тоном,  которого  раньше
Геральт у него не замечал. - Чем угодно, только не этим. К  примеру,  не
думаешь ли ты, что твоя светловолосая протеже попросту лжет?
   - Ну-ну, дядечка! - воскликнула Ангулема, ехавшая за ними на муле  по
имени Драакуль. - Не копай, коли не знаешь где!
   - Я тебе не дядечка, милое дитя. - А я тебе не милое дитя, дядечка! -
Ангулема, - повернулся в седле ведьмак. - Замолкни.
   - Как прикажешь. - Ангулема  мгновенно  успокоилась.  -  Тебе  вольно
приказывать. Ты меня выволок из дыры, вырвал из Фулькиных когтей. Тебя я
слушаюсь, ты атаман, главарь ганзы... - Замолчи, пожалуйста.
   Ангулема заворчала себе  под  нос,  перестала  подгонять  Драакуля  и
отстала, тем более что Регис и Геральт поехали быстрее, догоняя едущих в
авангарде Лютика, Кагыра и Мильву.
   Они направлялись к горам вдоль берега Нэви, быстро катящей по  камням
и порогам свои мутные и желто-коричневые  после  недавних  дождей  воды.
Дорога не пустовала. Довольно часто они встречали или обгоняли эскадроны
нильфгаардской  кавалерии,  одиноких  всадников,  телеги  поселенцев   и
вереницы купеческих фур.
   На юге все ближе и грозней вздымались  горы  Амелл.  И  остроконечная
игла Горгоны, Горы Дьявола, тонущая  в  облаках,  быстро  заволакивающих
небо.
   - Когда ты им скажешь? - спросил вампир, взглядом указывая на  едущую
впереди тройку. - На стоянке.
 
*** 
 
   Лютик был первым, кто заговорил, когда Геральт кончил рассказывать.
   - Поправь меня,  если  я  ошибаюсь,  -  сказал  он.  -  Эта  девушка,
Ангулема, так охотно и беззаботно присоединившаяся к  нашей  команде,  -
бандитка. Чтобы спасти ее от  наказания,  к  тому  же  заслуженного,  ты
согласился сотрудничать с нильфгаардцами. Позволил им нанять себя. И  не
себя одного, но всех нас  сдал  внаем.  Все  мы  должны  помочь  нильфам
схватить либо прикончить  какого-то  местного  разбойника.  Короче,  ты,
Геральт, стал нильфгаардским наемником, охотником за наградами,  платным
убийцей.  А  мы  возвысились   до   уровня   твоих   пособников...   Или
прислужников...
   - У тебя невероятный талант к упрощениям. Лютик, - буркнул  Кагыр.  -
Или ты и впрямь не понимаешь, в чем дело? Или треплешь языком ради самой
топотни? - Заткнись, нильфгаардец! Геральт,  ну?  -  Начнем  с  того,  -
ведьмак кинул в костер палочку, которой играл долгое время, - что  никто
не обязан мне помогать. Я вполне могу управиться один. Без пособников  и
прислужников. - А ты бравый мужик, дядечка, -  бросила  Ангулема.  -  Но
ганза Соловья - это двадцать и четыре добрых молодца, они даже  ведьмака
так просто не испугаются, а ежели разговор о мечах, то - если  даже  то,
что о ведьмаках болтают, правда - никто в одиночку не устоит против двух
дюжин.  Ты  спас  мне  жизнь,  потому  я  и   отплачу   тебе   тем   же.
Предостережением. И помощью.
   - Ганза, ганза, что за штука, черт побери, эта ганза? - Aen hanse,  -
пояснил Кагыр, - это на нашем языке вооруженный отряд, но такой,  членов
которого связывают узы дружбы... - Компания?
   - Вот именно. Слово, как я вижу, вошло в местный жаргон...
   - Ганза - это ганза, - прервала Ангулема. -А по-нашему - вольница или
орава. О чем тут говорить? Я предупреждаю серьезно: одному  против  всей
ганзы не устоять. К тому же еще  не  зная  ни  Соловья,  ни  кого-нибудь
другого в Бельхавене и округе. Ни врагов, ни друзей или  соратников.  Не
зная дорог, ведущих к городу, а ведут туда различные пути. Я говорю так:
в одиночку ведьмаку не управиться. Не знаю, какие у вас обычаи  в  моде,
но я ведьмака одного не оставлю. Он  меня,  как  сказал  дядечка  Лютик,
охотно и беззаботно принял в вашу дружину, хоть я  и  бандитка.  Хоть  у
меня все еще волосы тюрягой воняют, некогда было умываться... Ведьмак, и
никто другой, меня из этой тюри вытащил на дневной свет. За  это  я  ему
благодарна. Поэтому одного его не оставлю.  Провожу  до  Бельхавена,  до
Соловья и того полуэльфа. Вместе с ним иду. - Я тоже, -  тут  же  сказал
Кагыр. - И я тож, - кратко как отрезала бросила Мильва. Лютик  прижал  к
груди тубу с рукописями, с которой последнее время не  расставался  даже
ненадолго. Опустил голову. Было видно, что  он  борется  с  собственными
мыслями. И мысли берут верх.
   - Не мучайся, поэт, - мягко сказал Регис. - Стыдиться тут  нечего.  К
тому, чтобы участвовать в кровавом бое на мечах и ножах, ты пригоден еще
меньше, чем я. Не  учили  нас  калечить  ближних  своих  железом.  Кроме
того... Кроме того, я... - Он поднял  на  ведьмака  и  Мильву  блестящие
глаза. - Трус.  Если  не  заставят  обстоятельства,  я  не  хочу  больше
испытывать то, что мы испытали тогда на пароме и мосту. Никогда. Поэтому
прошу исключить меня из боевой группы, идущей на Бельхавен.
   - С того парома и моста, - глухо проговорила  Мильва,  -  ты  вытащил
меня на закорках, когда у меня слабота ноги отняла. Был бы  там  заместо
тебя какой-нито трус, то бросил бы меня и  сбег.  Но  там  не  оказалось
труса. Зато был ты, Регис.
   - Хорошо сказано, тетечка, - убежденно проворчала Ангулема.  -  Я  не
очень-то догадываюсь, в чем дело, но сказано здорово.
   - Никакая я тебе не тетечка! -  Глаза  Мильвы  зловеще  сверкнули.  -
Гляди, девка! Еще раз так обзовешь, увидишь! - Что увижу?
   - Тихо! - как пролаял ведьмак. - Довольно, Ангулема. Да и  вас  всех,
похоже, давно пора призвать к порядку. Кончилось время блужданий  наугад
к горизонту: мол, а вдруг да там, за горизонтом, что-нибудь есть. Пришел
час конкретных действий. Час резать глотки. Потому что  наконец-то  есть
кому резать. А кто до сих пор еще не понял, пусть поймет - наконец-то на
расстоянии вытянутой руки перед нами конкретный враг. Полуэльф,  который
жаждет нашей смерти, а значит,  является  агентом  враждебных  нам  сил.
Благодаря  Ангулеме  мы   предупреждены,   а   предупрежденный   -   это
вооруженный, как гласит поговорка. Я должен добраться до этого полуэльфа
и выжать из него, по чьему приказу он действует.  Теперь-то  ты  наконец
понял, Лютик?
   - Похоже, - спокойно сказал поэт, - я понял гораздо больше  и  лучше,
чем ты. Без всякого "добирательства" и "выжимательства" я догадался, что
этот таинственный полуэльф действует по приказу Дийкстры, которого ты на
моих глазах охроматил, прости  за  неологизм,  раздолбав  ему  сустав  в
щиколотке.  После  доклада  маршала  Виссегерда  Дийкстра,   несомненно,
считает нас нильфгаардскими шпионами. А после нашего бегства из  корпуса
лирийских партизан королева Мэва, конечно же, добавила несколько пунктов
к перечню наших преступлений...
   - Ошибаешься, Лютик, - тихо  вставил  Регис.  -  Не  Дийкстра.  И  не
Виссегерд. И не Мэва. - Тогда кто же?
   - Еще рано  и  преждевременно  делать  выводы.  -  Точно,  -  холодно
процедил ведьмак. - Поэтому ситуацию следует изучить на месте. А  выводы
сделать в результате личных наблюдений.
   - А я, - не сдавался Лютик, - продолжаю считать, что твоя идея глупая
и рискованная. Хорошо, что нас предупредили о засаде,  что  мы  знаем  о
ней. А коли знаем, то давайте обойдем ее широкой дугой.  Пусть  их  эльф
или полуэльф ждет нас сколько его  душе  угодно,  а  мы  поспешим  своим
путем...
   - Нет! - прервал ведьмак. - Конец  обсуждениям,  дорогие  мои.  Конец
анархии. Пришло время нашей... хм, ганзе, получить наконец вожака.
   Все, не исключая Ашулемы, смотали на него в напряженном молчании.
   - Я, Ангулема и Мильва, - сказал он, - едем в Бельхавен. Кагыр, Регис
и Лютик сворачивают в долину Сансретур и едут в Туссент.
   - Нет, - быстро среагировал Лютик,  сильнее  прижимая  к  груди  свою
тубу. - Ни за что. Я не могу...
   - Заткнись. Это не диспут. Это  приказ  главаря  ганзы!  Вы  едете  в
Туссент: ты, Регис и Кагыр. Там ожидаете нас.
   - Туссент для меня  смерть,  -  без  всякой  напыщенности  проговорил
трубадур. - Как только меня узнают в Боклере, в  замке,  со  мной  будет
покончено. Должен вам признаться...
   - Не должен, - грубо прервал ведьмак. - Слишком поздно. Ты мог  выйти
из игры, но не захотел. Ты остался в дружине. Чтобы спасти Цири. Не так?
- Так.
   - Поэтому поедешь с Регисом и Кагыром в долину  Сансретур.  Подождете
нас в горах, не переходя границы Туссента. Но если... в  крайнем  случае
вам придется границу пересечь. Потому что  в  Туссенте,  кажется,  сидят
друиды. Те, что из Каэд Дху, знакомые Региса. Так вот, в крайнем  случае
вы сами добудете у друидов информацию и отправитесь за Цири... одни.
   - Что значит - одни?  Ты  предполагаешь...  -  Я  не  предполагаю,  а
учитываю вероятность. Так называемый  "крайний  случай".  Неожиданность,
если тебе так больше нравится. Возможно, все пройдет гладко и у  нас  не
будет нужды показываться в Туссенте. Но в случае чего...  Важно,  что  в
Туссент за нами не двинется нильфгаардская погоня.
   - Верно, не двинется, - вклинилась Ангулема. - Очень даже странно, но
Нильфгаард уважает рубежи Туссента. Я тоже однажды там от  преследования
укрывалась. Но тамошние рыцари не чище Черных. Изысканные,  любезные  на
словах, но скорые на меч и копье. А границы патрулируют неустанно.  Себя
именуют Блуждающими, нет - Странствующими рыцарями. Ездят в одиночку, по
двое или по трое. И изничтожают вольницу. То  есть  нас.  Одно  в  твоих
планах надо изменить, ведьмак. - Именно?
   - Если мы думаем двинуть к Бельхавену и схватиться с Соловьем, то  со
мной поедешь ты и господин Кагыр. А тетечка пусть едет с ними.
   - Это почему же? - Геральт жестом сдержал Мильву. - Для такой  работы
нужны парни. Ну, чего ты напузырилась, тетечка? Я знаю, что говорю! Если
понадобится, возм