Я не боюсь! Па-па! Я ведьмачка! Ха! Я чувствую ее!  Чувствую!  О-о-о!!!
Госпожа Йеннифэр... Иен... ни... фэ-е-е-ер...
   - А, дьявольщина! Я же предупреждала!  Голову  выше!  Выше,  говорю!  На,
приложи к носу, иначе захлебнешься кровью!  Спокойнее,  спокойнее,  малышка,
только не теряй сознания. Я  рядом.  Я  рядом...  Дочурка.  Держи  платочек.
Сейчас я начарую льда...
 
*** 
 
   Из-за такой малой крови был колоссальный скандал. Йеннифэр и  Нэннеке  не
разговаривали целую неделю.
   Целую неделю Цири бездельничала,  читала  книги  и  скучала,  потому  что
чародейка объявила перерыв в учебе. Девочка не видела ее круглыми днями - на
рассвете Йеннифэр куда-то исчезала, возвращалась под вечер, глядела  на  нее
странно и была странно неразговорчива.
   Через неделю Цири не выдержала. Вечером, когда чародейка  вернулась,  она
молча подошла к ней, крепко прижалась.
   Йеннифэр молчала. Очень долго. Ей  не  надо  было  говорить.  Ее  пальцы,
сжатые на плечах девочки, говорили за нее.
   А еще через день после долгого многочасового разговора первосвященница  и
чародейка помирились.
   И тогда, к огромной радости Цири, все вернулось на свои места.
 
*** 
 
   - Гляди мне в глаза, Цири. Маленький огонек. Формула!
   - Aine verseos!
   - Хорошо. Смотри на мою руку. Такой же жест и распыли огонек в воздухе.
   - Aine aen aenye!
   - Прекрасно. А теперь какой жест? Да, именно такой. Очень  хорошо.  Усиль
жест и зачерпни. Больше, больше, не прерывай!
   - О-о-о-х...
   - Спину прямо! Руки вдоль тела! Кисти расслабь, никаких ненужных движений
пальцами, любое движение может во много раз усилить эффект, ты хочешь, чтобы
здесь разгорелся пожар? Усиливай, чего ты ждешь?
   - О-о-о-х, не могу... не могу...
   - Расслабься и перестань трястись! Черпай!  Что  ты  делаешь?  Ну  теперь
лучше... Не ослабляй воли! Слишком быстро.  Слишком  резко  прерываешь...  И
излишне разогреваешься! Медленнее, утенок, спокойнее. Я знаю, это неприятно.
Привыкнешь.
   - Больно... В животе... Вот тут...
   - Ты женщина, это типичная реакция.  Со  временем  закалишься.  Но  чтобы
иммунизироваться, тебе надо будет тренироваться без противоболевой  блокады.
Это совершенно необходимо. Ничего не бойся, я слежу, экранирую тебя.  Ничего
с тобой случиться не может. Но боль ты должна перетерпеть.  Дыши  спокойнее.
Соберись. Жест! Прекрасно. И бери Силу, черпай, втягивай... Хорошо,  хорошо.
Еще немного...
   - О... о-о-ох!
   -  Ну  видишь?  Можешь,  если  захочешь.  Теперь  смотри  на  мою   руку.
Внимательно. Сделай точно такой же жест. Пальцы! Пальцы, Цири! Гляди на  мою
руку, а не на потолок. Теперь хорошо, да, очень хорошо. Связывай!  А  теперь
разверни, обрати жест и выдай Силу в виде яркого света.
   - И-и-и! И-и-и...
   - Перестань выть! Возьми себя в руки! Это спазм! Сейчас  пройдет.  Пальцы
шире, пригаси, выдай это из себя!  Медленнее,  черт  побери,  не  то  лопнут
кровеносные сосуды!
   - И-и-и-к!
   - Слишком бурно, утенок, все еще слишком  бурно.  Знаю,  Сила  вырывается
наружу, но ты должна научиться ею управлять. Нельзя допускать таких взрывов,
как только что. Если б я тебя не экранировала,  ты  натворила  бы  тут  черт
знает что... Ну еще разок. С самого начала. Жест и формула!
   - Нет! Хватит! Я больше не могу!
   - Дыши медленнее, перестань дрожать, сконцентрируйся и начинай.
   - Нет, ну пожалуйста, госпожа Йеннифэр... Мне больно... Мне нехорошо...
   -  Только  без  слез,  Цири.  Нет  ничего  отвратительнее,  чем   ревущая
чародейка. Ничто не вызывает большей жалости. Запомни! Никогда  об  этом  не
забывай.  Еще  раз,  сначала.  Заклинание  и  жест.  Нет,  нет,  теперь  без
подсказки. Сделай сама. Ну напряги память!
   - Aine verseos.. Aine aen aenye... О-o-o-x!
   - Скверно! Слишком быстро.
 
*** 
 
   Магия, словно железный дротик с крюком, засела  в  ней.  Ранила  глубоко.
Болела. И причиняла боль. Ту странную  боль,  которая  удивительным  образом
сочетается с блаженством.
 
*** 
 
   Для разрядки они снова бегали по парку. Йеннифэр убедила  Нэннеке  выдать
из хранилища меч Цири, разрешила девочке тренироваться в выпадах, вольтах  и
финтах. Разумеется, так, чтобы другие жрицы и послушницы этого не видели. Но
магия присутствовала во всем и всегда. Цири училась простыми заклинаниями  и
концентрацией  воли  расслаблять  мускулы,  снимать  спазмы,  контролировать
адреналин,  управлять  лабиринтом  внутреннего  уха  и  блуждающим   нервом,
ускорять либо замедлять пульс, недолго обходиться без кислорода.
   Чародейка удивительно много знала о  мече  и  ведьмачьем  "танце".  Знала
массу всякой всячины о секретах Каэр  Морхена.  Она,  несомненно,  бывала  в
Замке. Знала Весемира и Эскеля. Ламберта и Койона не знала.
   Йеннифэр бывала в Каэр Морхене, Цири догадывалась о причинах того, почему
во время бесед о Замке глаза чародейки становились теплее,  утрачивали  злой
блеск и холодную, равнодушную, мудрую глубину. Если б эти слова годились для
Йеннифэр, Цири назвала бы ее в такие минуты размечтавшейся, вслушивающейся в
воспоминания.
   О причинах Цири догадывалась. Да. Была тема, затрагивать которую  девочка
интуитивно и старательно избегала. Но однажды разогналась и разболталась.  О
Трисс Меригольд. Йеннифэр  как  бы  неохотно,  как  бы  равнодушно,  как  бы
банальными, тщательно дозируемыми вопросами вытянула из Цири все  до  конца.
Глаза у нее при этом были жесткие и непроницаемые.
   О причинах Цири догадывалась. Но, о диво, уже не чувствовала раздражения.
Магия успокаивала.
 
*** 
 
   - Так называемый Знак Аард, Цири, это очень простое заклинание из разряда
психокинетических чар, основывающееся на  направлении  энергии  в  требуемую
сторону. Мощность броска зависит от концентрации воли излучающего и выданной
им Силы. Она может  быть  значительной.  Ведьмаки  освоили  это  заклинание,
воспользовавшись тем,  что  оно  не  требует  знания  магической  формулы  -
достаточно концентрации и жеста. Поэтому они назвали его Знаком. Откуда  они
взяли название, не знаю, возможно, из Старшей Речи.  Слово  "ard"  означает,
как известно, "верх", "верхний", "высочайший". Если  так,  то  название  это
очень обманчиво, потому что  трудно  найти  более  легкое  психокинетическое
заклинание. Мы, разумеется, не станем терять  времени  и  энергии  на  такой
примитив, как ведьмачий Знак. Мы будем изучать  истинный  психокинез.  Ну-ка
потренируемся. На той вон корзинке, что лежит под яблоней. Сконцентрируйся.
   - Готово.
   - Слишком быстро. Напоминаю: контролируй истечение Силы. Выдать ты можешь
лишь столько, сколько взяла. Если выдашь хотя бы на малую толику больше,  то
это пойдет за счет твоего собственного организма. Такое усилие может  лишить
тебя сознания и даже убить. Если же ты выдашь все, что взяла,  то  потеряешь
возможность повторить, придется черпать еще раз, а ты уже  знаешь,  как  это
трудно и небезболезненно.
   - О, знаю!
   - Нельзя ослаблять концентрацию и позволять энергии  вырываться  из  тебя
самой. Моя учительница любила говорить, что выдавать Силу следует  так,  как
будто ты -  прости!  -  пукаешь  в  бальном  зале:  нежно,  экономно  и  под
контролем. И так, чтобы посторонние не  догадались,  что  это  твоя  работа.
Понимаешь?
   - Понимаю!
   - Выпрямись и перестань хихикать. Напоминаю: заклинание - дело серьезное.
Его бросают в грациозной, но и гордой в то же время позе. Жесты  проделывают
плавно, сдержанно. С достоинством. Не строят глупых  мин,  не  морщатся,  не
высовывают языка.  Ты  оперируешь  силами  природы,  так  прояви  к  природе
уважение.
   - Хорошо, госпожа Йеннифэр.
   - Будь внимательнее, на этот раз я тебя не экранирую. Ты  самостоятельная
чародейка. Это твой дебют, утенок. Видела бутыль с вином на  шкафчике?  Если
дебют пройдет хорошо, твоя учительница выпьет сегодня вечером.
   - Одна?
   -  Ученикам  пить  вино  разрешают  только  после  сдачи   экзаменов   на
подмастерье. Придется подождать.  Ты  понятливая,  так  что  осталось  всего
годков десять, не больше. Ну начинаем. Сложи  пальцы.  А  левая  рука?  Ишь,
размахалась! Опусти свободно или упрись в бок. Пальцы! Хорошо. Ну выдавай! -
А-а-а-х!
   - Я не просила издавать звуки! Выдай энергию. Молча.
   - Ха-а-а! Ха! Подскочила! Корзинка подскочила! Ты видела?
   -  Едва-едва  дрогнула.  Цири,  экономно  не  значит  слабо.   Псикокинез
используют с определенной целью. Ведьмаки применяют Знак Аард,  чтобы  сбить
противника с ног. Энергия, которую ты выдала, не собьет  у  противника  даже
шапки! Еще раз! Немного сильнее. Смелее!
   - Ха! Поплыла! Теперь было хорошо? Правда? Госпожа Йеннифэр?
   - Хм... Потом сбегаешь на кухню, стащишь немного сыра  к  нашему  вину...
Было почти хорошо. Почти. Еще сильнее, утенок, не бойся. Подними корзинку  с
земли и как следует ударь ею о стену вон того сарайчика,  так,  чтобы  перья
полетели. Не сутулься. Голову выше! Грациозно, но гордо! Смелее,  смелее!  О
черт!
   -  Ой-ей!  Прости,  госпожа  Йеннифэр...  Кажется...  я  выдала   чуточку
многовато...
   - Совсем капельку. Не нервничай. Иди сюда. Ну маленькая...
   - А сарайчик?
   -  Это  случается.  Не  переживай.  Дебют  в  принципе  следует   оценить
положительно. А сарайчик? Это  был  не  такой  уж  красивый  сарайчик.  Так,
сараюшка какая-то. Не думаю,  чтобы  кому-то  его  очень  уж  недоставало  в
ландшафте. Но-но, милые дамы! Спокойно, спокойно, к чему такой  шум  и  гам,
ничего же не случилось! Без нервов, Нэннеке! Ничего не случилось,  повторяю.
Просто надо собрать доски. Пригодятся для печки.
 
*** 
 
   В теплые безветренные вечера воздух густел  от  аромата  цветов  и  трав,
дышал покоем и тишиной, прерываемой  бренчанием  пчел  и  жужжанием  больших
жуков.  В  такие  часы  Йеннифэр  выносила  в  сад  ивовое  кресло  Нэннеке,
усаживалась, вытянув ноги далеко вперед. Она часами  изучала  книги,  часами
читала письма, которые получала через странных посланцев, в основном - птиц.
Иногда просто сидела, уставившись в даль.  Одной  рукой  задумчиво  теребила
свои черные блестящие локоны, другой гладила по голове Цири, которая  сидела
на траве, пристроившись к теплому упругому бедру чародейки.
   - Госпожа Йеннифэр?
   - Я здесь, утенок.
   - Скажи, с помощью магии можно сделать все-все?
   - Нет.
   - Но многое, верно?
   - Верно. - Чародейка на минуту прикрыла глаза, коснулась пальцами век.  -
Очень многое.
   - Что-нибудь действительно огромное... Что-то страшное! Очень страшное?
   - Порой значительно более страшное, чем хотелось бы.
   - Хм... А я... Когда-нибудь я сумею сделать что-нибудь такое?
   - Не знаю. Может быть, никогда. Лучше б никогда. Тишина. Молчание.  Жара.
Аромат цветов и трав.
   - Госпожа Йеннифэр?
   - Что еще, утенок?
   - Сколько тебе было лет, когда ты стала чародейкой?
   - Хм... Когда сдала вступительные экзамены? Тринадцать.
   - О! Как и мне! А сколько... сколько тебе было лет, когда... Ну  об  этом
не спрошу...
   - Шестнадцать.
   - Ага... - Цири  слегка  покраснела,  изобразила  неожиданный  интерес  к
облаку удивительной формы,  висящему  высоко  над  храмовыми  башнями.  -  А
сколько тебе было лет... когда ты познакомилась с Геральтом?
   - Больше, утенок, намного больше.
   - Ты все время называешь меня утенком! Ведь знаешь же,  как  я  этого  не
люблю. Почему ты так делаешь?
   - Потому что я ехидная. Чародейки всегда бывают ехидными.
   - Но я не хочу быть утенком... гадким,  как  в  той  сказке.  Хочу  стать
красивой. По-настоящему красивой, как ты, госпожа Йеннифэр. Благодаря  магии
я когда-нибудь смогу быть такой же красивой?
   - Ты... К счастью, тебе этого делать не надо... Тебе для этого  магия  не
нужна. Ты сама не знаешь, какое это счастье.
   - Но я хочу быть действительно красивой!
   - Ты действительно красива.  Ты  действительно  красивый...  утенок.  Мой
красивый утенок. Мой прекрасный лебеденок... Лебеденок...
   - О, госпожа Йеннифэр!
   - Цири, ты наделаешь мне синяков.
   - Госпожа Йеннифэр?
   - Слушаю.
   - На что ты так смотришь?
   - На то вон дерево. Это липа.
   - А что в ней такого интересного?
   - Ничего. Просто мне приятно ее видеть. Меня радует, что я... я  могу  ее
видеть.
   - Не понимаю.
   - Это хорошо.
   Тишина. Молчание. Душно.
   - Госпожа Йеннифэр?
   - Что еще?
   - К твоей ноге ползет паук. Смотри, какой противный.
   - Паук как паук.
   - Убей его!
   - Мне не хочется наклоняться.
   - Тогда убей заклинанием!
   - На территории храма Мелитэле? Чтобы Нэннеке вытурила нас в шею? Нет уж,
благодарю. А теперь сиди смирно. Мне надо подумать.
   - А над чем ты так раздумываешь? Ну, ну, все. Молчу.
   - Не нахожу слов от радости. А я уже начала было опасаться, что ты задашь
один из своих несравненных вопросов.
   - Почему бы и нет? Я люблю твои несравненные ответы!
   - Наглеешь, утенок.
   - Я -  чародейка.  А  чародейки  ехидны  и  наглы.  Молчание.  В  воздухе
неподвижность. Душно, как перед грозой. И тишина. На  этот  раз  прерываемая
только далеким карканьем воронья.
   - Их все больше, - задрала Цири голову. - Летят и  летят...  Как  осенью.
Отвратные птицы... Жрицы говорят,  что  это  плохой  знак...  Знамя...  Нет.
Знамение или как-то так. Что такое знамение, госпожа Йеннифэр?
   - Прочитай в Dhu Dwimme more. Там целая глава посвящена этому. Молчание.
   - Госпожа Йеннифэр?
   - А, черт! Ну что там еще?
   - Почему Геральт так долго... Почему он не приезжает?
   - Наверно, забыл о тебе, утенок. Нашел себе девочку покрасивее.
   - Ох, нет! Знаю, что не забыл! Не  мог!  Знаю,  знаю  наверняка,  госпожа
Йеннифэр!
   - Прекрасно, что знаешь. Счастливый ты... утенок.
 
*** 
 
   - Я тебя не любила, - повторила  Цири.  Йеннифэр  не  взглянула  на  нее,
по-прежнему стояла, отвернувшись, у окна и глядела в  сторону  темнеющих  на
востоке холмов. Над холмами небо было черным от воронья.
   "Сейчас спросит, - подумала Цири, - почему  я  ее  не  любила.  Нет,  она
слишком умна для таких вопросов. Сухо  обратит  внимание  на  грамматическую
форму и спросит, с каких пор я  начала  употреблять  прошедшее  время.  И  я
скажу. Я буду такая же сухая, как она, повторю ее тон, пусть  знает,  что  я
тоже умею притворяться холодной, бесчувственной  и  равнодушной,  стыдящейся
чувств и эмоций. Я ей все скажу. Хочу, должна все сказать. Хочу,  чтобы  она
обо всем знала, прежде чем мы покинем  храм  Мелитэле.  Прежде  чем  выедем,
чтобы наконец встретиться с тем, по которому я тоскую. С  тем,  по  которому
тоскует она. С тем, кто наверняка тоскует по нам  обеим.  Хочу  сказать  ей,
что... Я скажу ей это. Только бы она  спросила".  Чародейка  отвернулась  от
окна, улыбнулась. И не спросила ни о чем.
 
*** 
 
   Они выехали на следующее утро на заре.  В  мужских  дорожных  одеждах,  в
плащах, шапочках и капюшонах, прикрывающих волосы. Обе вооруженные.
   Провожала их только Нэннеке. Они с Йеннифэр долго и  тихо  разговаривали,
потом обе, чародейка и первосвященница, крепко, по-мужски пожали друг  другу
руки. Цири, держа поводья своей серой в яблоках лошади,  хотела  попрощаться
так же, но Нэннеке не позволила. Обняла ее, прижала, поцеловала. В глазах  у
нее стояли слезы. У Цири тоже.
   - Ну,  -  наконец  сказала  первосвященница,  вытирая  глаза  рукавом.  -
Отправляйтесь. Пусть Великая Мелитэле хранит вас в пути, дорогие мои.  Но  у
богини и без вас множество дел, так что сами тоже  не  плошайте.  Смотри  за
ней, Йеннифэр. Береги ее как зеницу ока.
   - Надеюсь, - едва заметно усмехнулась  чародейка,  -  что  смогу  уберечь
гораздо лучше.
   По небу в сторону  Долины  Понтара  летели  стаи  ворон,  громко  каркая.
Нэннеке не смотрела на них.
   - Берегите себя,  -  повторила  она.  -  Грядут  тяжелые  времена.  Может
оказаться, что Ithlinne aep Aevenien знала, что предрекает. Грядет Час  Меча
и Топора. Час Презрения и Волчьей Пурги. Береги ее,  Йеннифэр.  Не  позволяй
никому обижать ее.
   - Я вернусь  сюда,  матушка,  -  сказала  Цири,  запрыгивая  в  седло.  -
Обязательно вернусь! Скоро! Ей было невдомек, как сильно она ошибалась. 12
 
 
11 
 
 



ВЕДЬМАК V 
КРЕЩЕНИЕ ОГНЕМ 
 
Анджей САПКОВСКИЙ 
 
 
 
 
ONLINE БИБЛИОТЕКА http://bestlibrary.rusinfo.com 
http://bestlibrary.agava.ru 
 
 
   Крещенье огнем -
   В громе, в полях сражений
   Воспомни о нем.
   Не было завершенья -
   Войны вершились пламенем,
   Шли племена -
   На битвы.
   Больно по мне бил
   Голос набата,
   Страшная правда преданий,
   Отсвет огня рыжего.
   Но вы - не предали,
   Братья мои по оружию...
   "Dire Straits"
 
   ...И сказала гадалка ведьмаку: "Вот тебе  мой  ответ  -  обуй  ботинки  с
подошвами железными, возьми в  руку  посох  железный.  Иди  в  тех  железных
ботинках на край света,  а  дорогу  перед  собой  посохом  ощупывай,  слезой
окропляй. Иди сквозь огонь и воду,  не  останавливайся,  не  оглядывайся.  А
когда сотрутся подошвы железные, изотрется посох железный, когда от ветра  и
жары иссохнут очи твои так, что боле ни одна слеза из них истечь не  сможет,
тогда на краю света найдешь ты то, что ищешь и что любишь. Может быть".
   И пошел ведьмак, сквозь огонь и воду и не  оглядывался.  Но  не  взял  ни
башмаков  железных,  ни  посоха.  А  взял  только  свой  меч  ведьмачий.  Не
послушался он слов гадалки. И хорошо сделал, ибо была это плохая гадалка.
   Флоуренс Деланной.
   "Сказки и предания".
 
Глава 1 
 
   В кустах дебоширили птицы. Склон балки покрывала  плотная,  густая  масса
ежевики и барбариса - идеальное место  для  гнездовья  и  кормежки,  поэтому
неудивительно, что тут прямо-таки кишмя кишела птица. Самозабвенно расточали
трели зеленушки, щебетали чечетки и славки-заверушки, то и дело  раздавалось
звучное "теньк-теньк" зяблика. "Зяблик тенькает к дождю", - подумала Мильва,
невольно взглянув на небо. Туч не было. Но зяблики всегда тенькают к  дождю.
А немного бы дождя не помешало.
   Место напротив  устья  котловинки  было  прекрасной  позицией,  обещавшей
удачную охоту, особенно здесь,  в  Брокилоне,  пристанище  всякой  живности.
Владеющие обширным лесным районом дриады охотились очень  редко,  а  человек
отваживался заходить сюда и того реже.  Жаждущий  мяса  и  шкур  ловчий  сам
становился  объектом  ловли.  Брскилонские   дриады   были   безжалостны   к
пришельцам. Мильва имела случай убедиться в этом на собственной шкуре.
   Чего-чего, а уж зверья в  Брокилоне  было  предостаточно.  Однако  Мильва
сидела в засаде уже больше двух часов, а на расстоянии выстрела еще никто не
появлялся. Охотиться на ходу она не могла - стоявшая месяцами сушь  выстлала
почву хворостом и листьями,  хрустевшими  при  каждом  шаге.  Сейчас  только
неподвижность в засаде могла завершиться успехом и принести добычу.
   На лук присела бабочка адмирал. Мильва не стала ее  пугать.  Наблюдая  за
тем, как бабочка складывает и раскрывает крылышки, она одновременно смотрела
на лук, новое приобретение, которому все  еще  не  могла  нарадоваться.  Она
была, как говорится, лучницей от Бога, обожала хорошее оружие. А то, которое
сейчас держала в руке, было лучшим из лучших.
   За свою жизнь Мильва сменила множество луков.  Она  училась  стрелять  из
обыкновенных ясеневых и тисовых, но быстро отказалась от них в пользу  чутко
реагирующих на малейшее движение руки  ламинированных,  которыми  пользуются
дриады и эльфы. Эльфьи луки  были  короче,  легче  и  удобнее,  а  благодаря
комбинации дерева и сухожилий животных гораздо "скоростнее", чем тисовые,  -
выпущенная из них стрела достигала цели гораздо быстрее и  летела  по  более
пологой траектории, что  значительно  уменьшало  возможность  сноса  ветром.
Самые лучшие экземпляры такого оружия с четверным изгибом  носили  у  эльфов
название zefhar, потому что изогнутые плечи и грифы лука  напоминали  именно
такой рунический знак. Мильва пользовалась  зефарами  уже  несколько  лет  и
считала, что вряд ли найдется лук, который бы превосхо