дрингер,  отодвигая  засов,  потом
повернулся к мяукающему коту:
   - Да сиди ты тихо, чудо в перьях...
   И осекся. В дверях стояли не те, кого он ожидал. В  дверях  стояли  трое,
которых он не знал.
   - Милсдарь Кодрингер?
   - Хозяин выехал по делам. - "Юрист" изобразил глупейшую  мину  и  поменял
голос на слегка писклявый. - Я  -  камердинер  хозяина,  меня  зовут  Гломб.
Микаэль Гломб. Чем могу служить?
   - Ничем, - сказал один из троих, высокий полуэльф. - Коли хозяина нет, мы
только оставим письмо и сообщение. Вот письмо.
   - Передам незамедлительно. - Кодрингер, вживаясь  в  роль  нерасторопного
лакея, униженно поклонился, протянул руку за  перевязанным  красным  шнурком
свитком пергамента. - А сообщение?
   Оплетающий рулон шнурок развернулся, как нападающая змея, рванулся вперед
и туго охватил  ему  запястье.  Высокий  сильно  дернул.  Кодрингер  потерял
равновесие, качнулся вперед, чтобы  не  упасть  на  полуэльфа,  инстинктивно
уперся левой рукой ему в грудь. В таком положении он не  мог  уклониться  от
кинжала, которым его ткнули в живот. Он глухо застонал и  хотел  откачнуться
назад, но закрученный на запястье магический шнур не пустил. Полуэльф  снова
притянул его к себе и ударил опять. Кодрингер повис на клинке.
   - Вот сообщение и поздравление от Риенса, -  просипел  высокий  полуэльф,
сильно рванув кинжал кверху и потроша "юриста", как рыбу.  -  Отправляйся  в
пекло, Кодрингер, прямиком в пекло.
   Кодрингер захрипел, чувствуя, как  острие  клинка  скрипит  на  ребрах  и
грудной  кости.  Осел  на  пол,  свернувшись  в  клубок.   Хотел   крикнуть,
предостеречь Фэнна, но успел лишь захрипеть, и хрип тут  же  задушила  волна
крови.
   Высокий полуэльф перешагнул через безвольное тело, вслед за ним в комнату
вошли двое других. Люди.
   Фэнн не дал застать себя врасплох.
   Щелкнула тетива - один из  бандитов  рухнул  навзничь,  получив  стальным
шариком по середине лба. Фэнн отъехал к пюпитру, дрожащими руками  попытался
перезарядить арбалет.
   Высокий подскочил  к  нему,  сильным  ударом  перевернул  кресло.  Карлик
покатился  между  раскиданными  по  полу   бумагами.   Бессильно   перебирая
маленькими ручками и культями ног, он напоминал покалеченного паука.
   Полуэльф пнул арбалет, выбил его из поля досягаемости Фэнна.  Не  обращая
внимания на пытающегося ползти калеку, быстро просмотрел лежащие на  пюпитре
документы. Его внимание привлекла  небольшая  оправленная  в  рог  и  латунь
миниатюра, изображающая светловолосую девочку. Он поднял миниатюру вместе  с
прикрепленным к ней листком.
   Другой бандит бросил убитого дружка, приблизился. Полуэльф  вопросительно
поднял брови. Бандит отрицательно покрутил головой.
   Полуэльф спрятал за пазуху миниатюру и несколько прихваченных  с  пюпитра
документов. Потом вынул из бокала пучок перьев и зажег их от свечи. Медленно
вращая, чтобы получившаяся кисть как следует разгорелась, бросил на  пюпитр,
в свитки, которые тут же занялись огнем. Фэнн вскрикнул.
   Высокий полуэльф снял  с  уже  горящего  стола  бутыль  с  жидкостью  для
вытравливания чернил, встал над мечущимся  карликом  и  вылил  на  него  все
содержимое. Фэнн протяжно завыл. Второй бандит  стащил  со  стеллажа  полную
охапку свитков и привалил ими калеку.
   Огонь с пюпитра взвился к потолку. Вторая бутыль, поменьше,  с  жидкостью
для проявления текста, с грохотом взорвалась, пламя лизнуло стеллаж. Свитки,
рулоны и папки начали темнеть, сворачиваться и как  бы  оживать.  Фэнн  выл.
Высокий отступил от горящего пюпитра, свернул из бумаг трубку  и  зажег  ее.
Другой бандит накинул на калеку еще одну охапку свитков.
   Фэнн выл.
   Полуэльф стоял над ним, держа в руке пылающий факел.
   Черно-белый кот Кодрингера уселся на ближайшем заборчике.  В  его  желтых
глазах плясало отражение пожара, превращающего дружественную ночь  в  жуткую
пародию дня. Вокруг кричали. "Горит! Горит! Воры!" К  дому  сбегались  люди.
Кот замер,  глядя  на  них  с  удивлением  и  презрением.  Эти  глупцы  явно
стремились туда, к огненному аду, из которого ему едва удалось выбраться.
   Равнодушно  отвернувшись,  кот  Кодрингера  принялся  вылизывать   лапку,
вымазанную кровью.
 
*** 
 
   Цири проснулась вся в поту, до боли  стискивая  руками  простыню.  Кругом
стояла тишина и мягкий сумрак,  словно  кинжалом  пронзенный  лучом  лунного
света.
   Пожар. Огонь. Кровь. Кошмар... Не помню, ничего не помню...
   Она глубоко вдохнула свежий ночной воздух. Ощущение духоты  исчезло.  Она
знала, почему.
   Защитные заклинания больше не действовали.
   Что-то случилось, подумала Цири, вскочила с  кровати  и  быстро  оделась.
Прицепила кордик. Меча у нее не было, Йеннифэр  отняла  его  и  передала  на
хранение Лютику. Поэт уже наверняка спал, а в  Локсии  стояла  тишина.  Цири
подумала было, не пойти ли и не  разбудить,  но  тут  почувствовала  в  ушах
сильную пульсацию и шум крови.
   Вливающаяся через окно струя лунного  света  превратилась  в  дорогу.  На
конце дороги, очень далеко, были  двери.  Двери  раскрылись,  в  них  стояла
Йеннифэр.
   Иди.
   За спиной чародейки раскрывались новые двери. Одна за другой. Бесконечное
множество. Во мраке  туманно  проступали  черные  столбы  колонн.  А  может,
статуй. Я сплю, - подумала Цири, сама не веря в это. - Я сплю.  Никакая  это
не дорога, это свет, полоса света. По ней невозможно идти.
   Иди.
   Цири пошла.
 
*** 
 
   Если б не дурацкие принципы ведьмака, не его  нежизненная  щепетильность,
многие дальнейшие события протекали бы совершенно иначе.  Многое  вообще  не
случилось бы. И тогда история мира покатилась бы по-другому.
   Но история мира покатилась так, как покатилась -  и  исключительной  тому
причиной был тот факт, что у ведьмака были  принципы.  Проснувшись  утром  и
почувствовав потребность сделать то, что на его месте сделал бы  каждый,  то
есть выйти на балкончик и помочиться в  цветочницу  с  настурциями,  Геральт
поступил иначе. Он был щепетилен и принципиален. Он тихонько оделся, не будя
крепко спящую Йеннифэр, которая лежала неподвижно и,  казалось,  не  дышала.
Да, он оделся и вышел из комнатки в сад.
   Банкет еще продолжался, но, судя по звукам, подходил к концу. Алхимики бы
сказали - это были следы банкета. В окнах бальной залы все еще горели  огни,
свет заливал атриум и клумбы  с  пионами.  Поэтому  ведьмак  прошел  немного
дальше, к самым густым кустам, и там  загляделся  на  светлеющее  небо,  уже
разгорающееся на горизонте пурпурной полосой утренней зари.
   Когда он неспешно возвращался, размышляя о важных проблемах, его медальон
сильно дернулся. Ведьмак придержал его ладонью, чувствуя пронизывающую  тело
вибрацию. Было ясно  -  в  Аретузе  кто-то  выкрикивал  заклинания.  Геральт
навострил уши и услышал приглушенные крики,  грохот  и  гул,  доносящиеся  с
галереи в левом крыле дворца.
   Любой другой на его  месте  немедленно  бы  развернулся  и  отправился  в
противоположную сторону, сделав вид, будто ничего не слышал. И тогда история
мира, возможно, покатилась бы иначе.  Но  ведьмак  был  щепетилен  и  привык
поступать в соответствии с дурацкими, нежизненными принципами.
   Когда он вбежал на галерею, а затем в коридор, там уже шел бой. Несколько
бандитов в серых куртках пытались заковать  поваленного  на  пол  невысокого
ростом чародея. Операцией командовал Дийкстра, шеф разведки Визимира, короля
Редании. Прежде  чем  Геральт  успел  что-либо  предпринять,  двое  бандитов
приперли его к стене,  а  третий  приставил  к  груди  трехзубый  наконечник
корсеки.
   На всех бандитах были медальоны с реданским орлом.
   - Это называется "попал в дерьмо и не чирикай", - тихо пояснил  Дийкстра,
приближаясь. - А у тебя, ведьмак, похоже, врожденный талант попадать куда не
надо. Стой спокойно и постарайся не привлекать к себе внимания.
   Реданцы наконец осилили невысокого чародея и подняли его с пола, держа за
руки. Это был Артауд Терранова, член Капитула.
   Позволявший видеть подробности  свет  источался  из  шара,  висящего  над
головой Кейры Мец, чародейки, с которой Геральт вечером болтал  на  банкете.
Он едва узнал ее - она сменила воздушный гипюр на строгий мужской  наряд,  а
на боку у нее висел кинжал.
   - Заковать его! - кратко приказала она. В  ее  руке  звякнули  наручники,
изготовленные из голубоватого металла.
   - Не смей! - крикнул Терранова. - Не смей, Мец! Я - член Капитула.
   - Был. Теперь ты  обыкновенный  предатель.  И  поступят  с  тобой  как  с
предателем. Обыкновенным.
   - А ты - паршивая, продажная девка, которая... Кейра  отступила  на  шаг,
развернулась в бедрах и изо всей силы ударила его кулаком  по  лицу.  Голова
чародея отлетела назад, и на какое-то мгновение Геральту показалось, что она
вот-вот оторвется от туловища. Терранова обмяк в руках державших его  людей,
из носа и рта потекла кровь. Второй  раз  чародейка  не  ударила,  хотя  уже
занесла руку. Ведьмак заметил латунный высверк кастета на ее пальцах.  И  не
удивился. Кейра была щупловата, такой удар не мог быть нанесен голой рукой.
   Он  не  пошевелился.  Бандиты  держали  его  крепко,  а  острия   корсеки
продолжали упираться в грудь. Неизвестно, кстати, стал ли бы он  шевелиться,
если б был свободен, да и знал ли  бы,  как  поступить,  Реданцы  защелкнули
наручники  на  вывернутых  за  спину  руках  чародея.  Терранова   закричал,
задергался, согнулся, захрипел в позыве рвоты. Геральт уже  понял,  из  чего
сделаны наручники. Это был  сплав  железа  и  двимерита,  редкого  минерала,
обладающего  свойством  глушить  магические  способности.   Такое   глушение
сопровождалось довольно неприятными для магиков побочными явлениями.
   Кейра Мец подняла голову, откинула волосы со лба. И тут увидела Геральта.
   - А он что тут делает, черт побери? Как он-то сюда попал?
   - Да вот - попал, - равнодушно ответил Дийкстра. - Хобби у него  такое  -
попадать куда не следует. Что с ним делать?
   Кейра помрачнела, несколько раз топнула каблуком сапожка.
   - Стереги. У меня сейчас нет времени. Она быстро ушла, за ней последовали
реданцы, волоча Терранову. Светящийся шар поплыл следом  за  чародейкой,  но
уже наступало утро,  быстро  светлело.  По  знаку  Дийкстры  наемные  убийцы
отпустили Геральта. Шпион подошел и заглянул ведьмаку в глаза.
   - Сохраняй полное спокойствие.
   - Что тут происходит? Что это...
   - И полное молчание.
   Кейра Мец вернулась очень скоро и  не  одна.  Сопровождал  ее  чародей  с
льняными волосами, которого вчера представили Геральту как Детмольда из  Дан
Арда. Увидев ведьмака, он выругался, стукнул кулаком по ладони.
   - Дьявольщина! Это тот самый, который так нравится Йеннифэр?
   - Он, - подтвердила Кейра. - Геральт из Ривии. Проблема в том, что  я  не
знаю, как обстоят дела у Йеннифэр...
   - Я тоже не знаю, - пожал плечами Детмольд. - Во всяком  случае,  он  уже
впутался. Слишком много видел. Отведите его к Филиппе, она  решит.  Наденьте
на него наручники.
   - В этом нет необходимости, - медленно проговорил Дийкстра. - Я  за  него
ручаюсь. Отведу куда следует.
   - Все складывается прекрасно, - кивнул Детмольд.  -  У  нас  со  временем
туго. Пошли, Кейра, наверху все осложняется...
   - Ну и горячатся, - буркнул реданский шпион, глядя вслед уходящим. -  Нет
опыта, вот в чем дело. А путчи и перевороты - это как окрошка.  Ее  положено
есть холодной. Пошли,  Геральт.  И  помни:  спокойно,  с  достоинством,  без
фокусов. Не заставляй меня сожалеть о том, что я не дал  тебя  заковать  или
связать.
   - Что тут творится, Дийкстра?
   - Ты еще не догадался? - Шпион шел рядом, трое реданцев держались позади.
- Ну скажи честно, ведьмак, как получилось, что ты сюда заявился?
   - Боялся, настурции завянут.
   - Геральт, - криво взглянул на него Дийкстра. - Ты вляпался в  дерьмо  по
самую макушку. Сейчас вынырнул и держишь рот над поверхностью, но ногами все
еще не достал дна выгребной ямы. Тебе подают руку помощи,  рискуя  свалиться
туда же и испоганиться. Перестань строить из себя идиота. Прийти  сюда  тебе
велела Йеннифэр, верно?
   - Нет. Йеннифэр спит в тепленькой постельке. Успокоился?
   Тучный шпик резко отвернулся, схватил ведьмака за плечи и припер к  стене
коридора.
   - Нет, не успокоился, ты, идиотский кретин, - зашипел он. -  Неужели  все
еще не понял, дурень, что порядочные, верные королям чародеи  сегодня  ночью
не спят? Что они вообще не ложились в постельки? В  теплых  постельках  спят
подкупленные  Нильфгаардом  предательницы.   Предательницы,   которые   сами
готовили путч, но не на сегодня. Они не знали,  что  их  планы  и  намерения
раскрыты. И именно сейчас их вытаскивают из теплых постелек, бьют  кастетами
по  зубам,  надевают  наручники  из  двимерита,  С  предателями   покончено,
понимаешь? Если не хочешь отправляться  на  дно  вместе  с  ними,  перестань
прикидываться  идиотом!  Вчера  вечером  Вильгефорц  привлек  тебя  на  свою
сторону? Или, может, еще раньше это сделала Йеннифэр? Говори! Быстро, потому
что дерьмо уже начинает заливать тебе рот!
   - Окрошка, Дийкстра, -  напомнил  Геральт.  -  Проводи  меня  к  Филиппе.
Спокойно, с достоинством и без фокусов.
   Шпион отпустил его, отступил на шаг. - Идем, - сказал он  холодно.  -  По
этой лестнице наверх. Но нашу беседу мы еще закончим. Это я тебе обещаю.
 
*** 
 
   Там, где сходились четыре коридора, у поддерживающей  свод  колонны  было
светло от фонарей и магических шаров. Здесь толпились реданцы и  чародеи.  В
числе последних - члены Совета: Радклифф и Сабрина Глевиссиг. Сабрина, как и
Кейра Мец, была в черном мужском костюме. Геральт понял, что в  происходящем
у него на глазах путче стороны можно различать по одежде.
   На полу, склонившись над телом, лежащим в луже крови, стояла  на  коленях
Трисс Меригольд. Геральт узнал Лидию ван Бредевоорт. По волосам и  шелковому
платью. По лицу бы не узнал, потому что лица  у  нее  уже  не  было,  а  был
чудовищно  жуткий  череп  с  приоткрытыми   до   половины   щек   зубами   и
деформированной, запавшей, скверно сросшейся челюстью.
   - Прикройте ее, - сухо сказала Сабрина Глевиссиг. - Когда она скончалась,
фантом развеялся. Черт побери, да закройте же ее чем-нибудь!
   - Как это случилось, Радклифф?  -  спросила  Трисс,  отдергивая  руку  от
позолоченной рукояти стилета, торчавшего пониже грудины  Лидии.  -  Как  это
могло случиться? Ведь трупов не должно было быть!
   - Она напала на нас, - буркнул чародей, опуская голову. - Когда  выводили
Вильгефорца, она кинулась на нас. В неразберихе... Я  и  сам  не  знаю,  как
получилось... Это ее собственный стилет.
   - Закройте ей лицо! - Сабрина быстро отвернулась.  Увидела  Геральта,  ее
хищные,  антрацитово-черные  глаза  полыхнули  пламенем.  -  А  этот  откуда
взялся?
   Трисс мгновенно вскочила, прильнула  к  ведьмаку.  Геральт  увидел  перед
глазами  ее  ладонь,  потом  вспышку  и  медленно  погрузился   в   темноту.
Почувствовал руку на воротнике и резкий рывок.
   - Держите его, а то упадет. -  Голос  Трисс  был  неестественным,  в  нем
звучал притворный гнев. Она снова дернула его так,  чтобы  он  на  мгновение
оказался рядом с ней.
   - Прости, - услышал он быстрый шепот. - Так надо.
   Люди Дийкстры поддержали его.
   Он пошевелил головой и переключился со зрения на другие органы чувств.  В
коридорах царило оживление, воздух колебался, приносил  ароматы.  И  голоса.
Сабрина Глевиссиг ругалась. Трисс уговаривала ее. Воняющие казармой  реданцы
тащили по полу бессильное тело, шепчущее шелком платья. Кровь. Запах  крови.
И  запах  озона.  Запах  магии.  Возбужденные  голоса.  Шаги,  нервный  стук
каблуков.
   - Поспешите! Дело затягивается! Мы уже должны быть в Гарштанге! - Филиппа
Эйльхарт.  Нервничает.  -  Сабрина,  быстро  отыщи  Марти  Содергрен.   Если
понадобится, вытащи ее из постели. Гедымгейту плохо.  Скорее  всего  сердце.
Пусть Марти займется. Но ничего не говори ни ей, ни тому, с  кем  она  спит.
Трисс, найди и доставь в Гарштанг Доррегарая, Дрительма и Кардуина.
   - Зачем?
   - Они представляют здесь королей. Пусть проинформируют Этайна и  Эстерада
о нашей акции и ее результатах. Отведешь их... Трисс, у тебя на руке  кровь!
Кто?
   - Лидия.
   - Дьявольщина! Когда? Как?
   - Разве важно, как? - холодный, спокойный голос. Тиссая де  Врие.  Шелест
платья. Тиссая была в бальном  платье.  Не  в  реданской  униформе.  Геральт
прислушался, но не услышал звона оков из двимерита.
   - Прикидываешься взволнованной? - повторила Тиссая. - Отчаявшейся?  Когда
организуют мятежи, когда ночью приводят вооруженных убийц, следует считаться
с возможными жертвами. Лидия мертва. Хен Гедымгейт при смерти. Я только  что
видела Терранову с изуродованным лицом. Сколько  еще  будет  жертв,  я  тебя
спрашиваю, Филиппа Эйльхарт?
   - Не знаю, - жестко ответила Филиппа. - Но я не отступлю.
   - Конечно. Ты не отступаешь никогда и ни перед чем.
   Дрогнул воздух, каблуки застучали по полу в знакомом ритме. Филиппа шла к
нему. Он запомнил  нервный  постук  ее  каблуков,  когда  вчера  они  вместе
проходили через залу Аретузы, чтобы полакомиться икрой.
   Запомнил аромат корицы и нарда. Сейчас этот аромат смешивался  с  запахом
соды. Геральт категорически исключал возможность своего участия в каком-либо
перевороте или путче, но подумал: а стал бы он сначала чистить  зубы,  а  уж
потом поднимать мятеж?
   - Он тебя не видит, Филь, - спокойно сказал  Дийкстра.  -  Он  ничего  не
видит и ничего не видел. Вон та красотка  с  прекрасными  волосами  ослепила
его.
   Геральт слышал дыхание  Филиппы  и  фиксировал  каждое  ее  движение,  но
растерянно пошевелил головой, изображая  беспомощность.  Чародейка  не  дала
себя обмануть.
   - Не прикидывайся, Геральт. Трисс затмила тебе взор, но  ведь  не  лишила
разума. Каким чудом ты тут оказался?
   - Меня прихватили случайно. Где Йеннифэр?
   - Блажен неведающий. - В голосе Филиппы не было насмешки. - Ибо  проживет
дольше. Благодари Трисс. Это было мягкое заклинание, слепота скоро  пройдет.
Зато ты не видел того, чего тебе видеть нельзя. Присмотри за ним,  Дийкстра.
Я сейчас вернусь.
   Снова движение. Голоса. Звучное сопрано Кейры Мец, немного  гундосый  бас
Радклиффа. Стук реданских сапожищ. И возбужденный голос Тиссаи де Врие:
   - Отпустите ее! Как вы смели? Как вы смели так с ней поступить?
   - Это предательница! - Радклифф. С прононсом.
   - Ни за что не поверю!
   - Кровь - не водица. - Холодно. Филиппа Эйльхарт.  -  А  император  Эмгыр
обещал эльфам свободу. И собственное независимое государство. Здесь, на этих
землях. Разумеется, после того, как будут вырезаны люди.  И  этого  хватило,
чтобы она тут же нас предала.
   - Ответь! - Тиссая де Врие. Возбужденно. - Ответь ей, Энид!
   - Ответь, Францеска!
   Звон  кандалов  из  двимерита.  И  певучий  эльфский   акцент   Францески
Финдабаир, Маргаритки из Долин, самой красивой женщины мира:
   - Va vort a me, Dh'oine. N'aen te a dice'n.
   - Тебе этого достаточно, Тиссая? - Голос Филиппы  словно  лай.  -  Теперь
поверишь? Ты, я, все мы есть и всегда были для нее Dh'oine, людьми,  которым
ей, Aen Seidhe, нечего сказать. А ты, Феркарт? Что тебе пообещали Вильгефорц
и Эмгыр, коли ты решился на предательство?
   - Иди ты к дьяволу, спятившая проститутка! Геральт затаил дыхание, но  не
услышал удара кастетом по челюсти. Филиппа была  гораздо  сдержаннее  Кейры.
Или же у нее не было кастета.
   -  Радклифф,  забирай  предателей  в  Гарштанг!  Детмольд,   подай   руку
гроссмейстеру де Врие. Идите. Я сейчас присоединюсь.
   Шаги. Аромат корицы и нарда.
   - Дийкстра?
   - Слушаю, Филь.
   - Твои подчиненные больше не нужны. Пусть  возвращаются  в  Локсию.  -  Я
верно понял?
   - В Локсию, Дийкстра!
   - Слушаюсь, милостивая государыня. - В голосе шпиона прозвучала насмешка.
- Лакеи сделали свое дело,  лакеи  могут  уходить.  Теперь  это  уже  забота
исключительно  одних  чародеев.  А  по