- Ну тогда, - Сабрина Глевиссиг глянула на ведьмака хищным черным глазом,
- я б дала ему не раздумывая, хоть на голом камне.
   - А я, - хохотнула Марти, - даже на еже. Ведьмак, вперившись в  скатерть,
прикрылся креветкой и листиком салата, невероятно радуясь тому, что  мутация
кровеносных сосудов не позволяет ему покраснеть.
   - Ведьмак Геральт?
   Он проглотил креветку, повернулся.  Чародей  со  знакомыми  чертами  лица
улыбнулся, коснувшись вышитых лацканов фиолетового дублета.
   - Доррегарай из Воле. Мы ведь знакомы. Встречались...
   -  Помню.  Простите,  не  узнал  сразу.  Рад...  Чародей  улыбнулся  чуть
значительнее, приняв два фужера с подставленного пажом подноса.
   - Наблюдаю за тобой довольно долго, - сказал он, вручая один  из  фужеров
Геральту. - Всем, кому Йеннифэр тебя представляет, ты  сообщаешь,  что  рад.
Лицемерие или некритичность?
   - Вежливость.
   - С ними-то? - Доррегарай широким жестом обвел  пиршествующих.  -  Поверь
мне, не стоит стараться. Эта спесивая,  завистливая  и  лживая  банда  твоей
вежливости не оценит, совсем наоборот - примет за издевку. С ними,  ведьмак,
надо обходиться по их собственным меркам  -  грубо,  нагло,  невежливо,  вот
тогда ты им, может быть, и понравишься. Выпьешь со мной вина?
   - Разбавленного, которое здесь предлагают? - мило улыбнулся Геральт. -  С
величайшим... отвращением. Но ежели тебе нравится... Заставлю себя.
   Сабрина и Марти, наставив  ушки  из-за  своего  стола,  громко  фыркнули.
Доррегарай окинул обеих полным презрения взглядом, щелкнул пальцем по фужеру
ведьмака, улыбнувшись, но на этот раз искренне.
   - Один-ноль в твою пользу. Ты быстро осваиваешься. Черт  возьми,  где  ты
научился так шевелить мозгами? На большаках, по которым все еще выслеживаешь
вымирающих существ? Твое здоровье. Ты не поверишь, но ты - один из  немногих
в этой зале, кому я хотел бы предложить такой тост.
   - Правда? - Геральт отхлебнул вина, облизнулся, одобряя вкус. -  Несмотря
на то, что я тружусь на ниве истребления вымирающих существ?
   - Не лови меня на слове. - Чародей  дружески  хлопнул  его  по  плечу.  -
Банкет только начался. Вероятно, тебя еще зацепят несколько персон, так  что
экономнее разбрасывайся ядовитыми замечаниями. Что же до твоей  профессии...
В  тебе,  Геральт,  по  крайней  мере  достаточно  достоинства,   чтобы   не
обвешиваться трофеями. А глянь вокруг.  Ну  смелее,  брось  условности,  они
любят, когда на них глазеют.
   Ведьмак послушно уставился на бюст Сабрины Глевиссиг.
   - Взгляни.  -  Доррегарай,  схватив  его  за  рукав,  указал  пальцем  на
проходящую мимо, окутанную развевающимся гипюром чародейку.  -  Туфельки  из
кожи рогатой агамы. Заметил?
   Ведьмак кивнул. Неискренне, потому что видел  исключительно  то,  что  по
идее должна была скрывать прозрачная гипюровая блузочка.
   - Или вот,  изволь,  каменная  кобра.  -  Чародей  безошибочно  распознал
очередные прохаживающиеся по зале туфельки. Мода, которая  укоротила  платья
на пятерню выше щиколоток, облегчала ему задачу. - А  там...  Белый  легван.
Саламандра.  Выверна.  Очковый  кайман.  Василиск.  Все  это  гады,  которым
угрожает вымирание. Холера, неужели нельзя носить  обувь  из  телячьей  либо
свиной кожи?
   - Ты, как всегда, о кожах,  Доррегарай?  -  вопросила  Филиппа  Эйльхарт,
останавливаясь рядом.  -  О  скорняжничестве  и  сапожничестве?  До  чего  ж
тривиальная и невкусная тема.
   - На вкус и цвет... - презрительно скривился чародей. - У  тебя  чудесные
аппликации на платье, Филиппа. Если не  ошибаюсь,  бриллиантовый  горностай?
Вкус -  на  высоте.  Ты,  я  думаю,  знаешь,  что  этот  вид,  учитывая  его
изумительный мех, полностью истребили двадцать лет назад?
   - Тридцать, - поправила Филиппа, кладя в рот последнюю креветку  из  тех,
которые  Геральт  так  и  не  успел  съесть.  -   Знаю,   знаю,   этот   вид
незамедлительно воскрес бы, прикажи  я  модистке  оторочить  платье  очесами
льняной пакли. Я подумывала об этом. Но пакля не подходила по цвету.
   - Перейдем к столу на той стороне, - предложил ведьмак.  -  Я  видел  там
большую тарелку черной икры. А поскольку лопатоносные осетры уже тоже  почти
истреблены, надо поспешить.
   -  Икра  в  твоем  обществе?  Всю  жизнь  мечтала.  -  Филиппа  взмахнула
ресницами, сунула ему руку под локоть, возбуждающе пахнула корицей и нардом.
- Пошли немедленно. Поддержишь нашу  компанию,  Доррегарай?  Нет?  Ну  тогда
привет, веселись на здоровье.
   Чародей фыркнул и  отвернулся.  Сабрина  Глевиссиг  и  ее  рыжая  подруга
проводили уходящих взглядами более  ядовитыми,  чем  у  вымирающих  каменных
кобр.
   - Доррегарай, - буркнула Филиппа, бесцеремонно прижимаясь к  Геральту,  -
шпионит в пользу короля Этайна из Цидариса. Будь внимателен. Все его змеи  и
кожи - не более чем вступление, которым он предваряет расспросы.  А  Сабрина
Глевиссиг усиленно прислушивается...
   - ...потому что шпионит для Хенсельта из Каэдвена, - докончил Геральт.  -
Знаю. Ты говорила. А та рыжая, ее подружка...
   - Не рыжая, а крашеная. У тебя что, глаз нет? Это Марта Содергрен.
   - А она для кого шпионит?
   - Марта? - Филиппа рассмеялась, сверкнув зубами  из-за  ярких  карминовых
губ. - Ни для кого, Марта политикой не интересуется.
   - Волнительно, как вы любите говаривать. Я думал, тут все шпионят.
   - Во-первых, не волнительно, а волнующе, а во-вторых, многие, но не  все,
- прищурилась чародейка. - Во всяком случае, не  Марта  Содергрен.  Марта  -
целительница. И нимфоманка. Ах, гром меня порази, глянь. Выжрали  всю  икру!
До последней икринки! Вылизали патеру! И что же теперь делать?
   - Теперь, - невинно улыбнулся Геральт, - ты станешь мне рассказывать, что
тут висит в воздухе. Скажешь, что я должен забыть о нейтралитете  и  сделать
выбор. Предложишь пари. О том, что в этом пари может стать моей наградой,  я
даже мечтать не смею. Но зато знаю, что должен буду сделать, ежели проиграю.
   Филиппа долго молчала, не опуская глаз, потом тихо сказала:
   - Можно было догадаться. Дийкстра не удержался. Сделал тебе  предложение.
А ведь я его предупредила, что ты презираешь шпионов.
   - Я презираю не шпионов. Презираю шпионство.  И  презираю  презрение.  Не
предлагай мне никаких пари, Филиппа. Да, я тоже чувствую, что  здесь  что-то
висит в воздухе. Ну и пусть себе висит на здоровье. Меня это не касается,  и
мне это безразлично.
   - Когда-то ты мне это уже сказал. В Оксенфурте.
   - Рад, что не забыла. Обстоятельства, надеюсь, тоже помнишь?
   - В мельчайших подробностях. Я тогда не сказала тебе, кому служит  Риенс,
или как там его. Позволила ему бежать. Эх, и зол же ты был на меня...
   - Мягко говоря.
   -  Пришло  время  реабилитироваться.  Завтра  я  отдам  тебе  Риенса.  Не
перебивай, не корчи рожи. Это вовсе не пари в стиле Дийкстры. Это  обещание,
а обещания я выполняю. Нет, пожалуйста, никаких вопросов. Подожди до завтра.
А сейчас сосредоточимся на икре и банальных сплетнях.
   - Нет икры.
   - Минуточку.
   Она  быстро  оглянулась,  пошевелила  рукой  и  пробормотала  заклинание.
Серебряный сосуд в форме изогнувшейся в прыжке рыбы тут же наполнился  икрой
уже совсем было вымершего лопатоносного осетра. Ведьмак усмехнулся.
   - Иллюзией можно наесться?
   - Нет. Но вкусовые железы сноба пощекотать можно. Попробуй.
   - Хм. Действительно... Она даже кажется вкуснее натуральной...
   - И от нее не полнеешь, - гордо проговорила  чародейка,  орошая  лимонным
соком очередную ложку икры. - Можно попросить рюмочку белого вина?
   - Изволь. Филиппа?
   - Слушаю.
   - Кажется, правила приличия запрещают здесь произносить заклинания.  Так,
может, безопасней было бы вместо иллюзии икры наколдовать  только  ее  вкус?
Ведь ты смогла бы...
   - Конечно. - Филиппа Эйльхарт взглянула на него сквозь хрусталь фужера. -
Конструкция такого заклинания проще  устройства  цепа.  Но,  получив  только
ощущение вкуса, мы потеряли бы удовольствие,  которое  доставляет  действие.
Процесс, сопровождающие  его  ритуальные  движения,  жесты...  Сопутствующая
этому процессу беседа, контакт глаз... Я потешу  тебя  шутливым  сравнением,
хочешь?
   - Слушаю и тешусь авансом.
   - Ощущение оргазма я тоже могла бы наколдовать.
   Не успел ведьмак прийти в себя, как к ним  подошла  невысокая,  худощавая
чародейка с длинными, прямыми, соломенного цвета волосами. Он узнал ее сразу
- это была та самая дамочка в туфельках из кожи рогатой агамы  и  блузке  из
зеленого гипюра, не скрывающего даже  столь  мелкую  деталь,  как  крохотное
родимое пятнышко над левой грудью.
   - Простите, - сказала  она,  -  но  я  вынуждена  прервать  ваш  флиртик.
Филиппа, Радклифф и Детмольд приглашают тебя на краткую беседу. Срочно.
   - Что делать, коли так, иду. Будь, Геральт. Пофлиртуем позже!
   - Ах! -  блондинка  окинула  его  взглядом.  -  Геральт.  Ведьмак,  из-за
которого вконец спятила Йеннифэр? Я наблюдала за  тобой  и  никак  не  могла
сообразить, кто бы это мог быть. И ужасно мучилась!
   - Мне знакомы такого рода муки, - ответил он, вежливо улыбаясь. - Как раз
сейчас я чувствую подобное.
   - Прости за бестактность. Я - Кейра Мец. О, икра!
   - Осторожнее! Это иллюзия.
   - Дьявольщина, ты прав! - Чародейка бросила ложку  так,  словно  это  был
хвост черного скорпиона. - Какая  наглость!  Чья  работа?  Твоя?  Ты  умеешь
создавать иллюзию черной икры? Ты?
   - Я, - солгал он, не переставая улыбаться. - Я - мэтр магии, а  ведьмаком
прикидываюсь, чтобы сохранить инкогнито. Неужто  ты  думаешь,  что  Йеннифэр
заинтересовалась бы банальным ведьмаком?
   Кейра Мец посмотрела ему прямо в глаза, скривила губы. На шее у нее висел
серебряный медальон в форме креста "анкх", усыпанного цирконами.
   - Вина? - предложил Геральт, чтобы прервать неловкое молчание и опасаясь,
что его предыдущая шутка была не совсем верно понята.
   - Нет, благодарю... коллега мэтр, - ледяным голосом сказала Кейра.  -  Не
пью. Не могу. Сегодня ночью собираюсь забеременеть.
   -  От  кого?  -  спросила,  подходя,  рыжая  крашенная  подруга   Сабрины
Глевиссиг,  одетая  в  прозрачную  блузку  из  белого  жоржета,   украшенную
продуманно размещенными аппликациями. - От кого? -  повторила  она,  невинно
взмахнув длинными ресницами.
   Кейра повернулась и осмотрела ее  всю  от  туфелек  из  белой  игуаны  до
жемчужной диадемки.
   - А тебе какое дело?
   - Никакого. Профессиональное любопытство. Ты не представишь  меня  своему
спутнику, известному Геральту из Ривии?
   - Без особого желания. Но ведь от тебя не отделаешься. Геральт, это Марта
Содергрен. Целительница. Ее специальность - афродизии.
   - Обязательно говорить о делах? О, вы  оставили  мне  немного  икры?  Как
мило!
   - Осторожней! - в два голоса сказали Кейра и ведьмак. - Иллюзия.
   - И верно! - Марти Содергрен наклонилась,  сморщила  носик,  потом  взяла
фужер, глянула на мазок карминовой помады. - Ясно. Филиппа Эйльхарт. Кто еще
отважится на такую наглость? У, змейство! Знаешь, что она  шпионка  Визимира
из Редании?
   - И  еще  -  нимфоманка?  -  рискнул  ведьмак.  Марти  и  Кейра  прыснули
одновременно.
   - Неужто ты  на  это  рассчитывал,  когда  любезничал  с  ней  и  пытался
флиртовать? - спросила целительница. - Если да, то учти: кто-то тебя здорово
купил. Филиппа с некоторых пор перестала интересоваться мужчинами.
   - Слушай, а может, ты - женщина? - Кейра Мец надула  блестящие  губки.  -
Может, только прикидываешься мужчиной, коллега мэтр  магии?  Чтобы  соблюсти
инкогнито?  Знаешь,  Марти,  он  минуту  назад  признался  мне,  что   любит
притворяться.
   - Любит и умеет, - съязвила Марти. - Верно, Геральт? Я только что видела,
как ты прикидывался, будто у тебя скверный слух и ты не знаешь Старшей Речи.
   - У него уйма недостатков, - холодно бросила Йеннифэр, подходя и  властно
беря ведьмака за руку. - Практически он вообще состоит из одних недостатков.
Вы напрасно теряете время, девочки.
   - Похоже на то, -  согласилась  Марти  Содергрен,  не  переставая  ехидно
ухмыляться. - Ну что ж, желаем приятных утех. Пошли, Кейра,  выпьем  чуточку
безалкогольного. Может, и я решусь на что-нибудь сегодня ночью?
   - Ф-фу, - выдохнул Геральт, когда они отошли.  -  Ты  подоспела  в  самое
время, Иен. Благодарю.
   - Благодаришь? Ох, притвора! Я тут насчитала одиннадцать баб,  щеголяющих
сиськами под прозрачными блузками. Стоило оставить тебя на полчаса, и ты тут
же занялся трепом с двумя из них... - Йеннифэр осеклась, глянула на блюдо  в
форме рыбы и добавила:
   - ...И поглощением иллюзий. Ох, Геральт,  Геральт!  Пошли.  Выпал  случай
свести тебя с несколькими достойными знакомства особами.
   - Одна из них - Вильгефорц?
   - Интересно, - прищурилась чародейка, - что ты спрашиваешь именно о  нем.
Да, Вильгефорц хочет познакомиться с  тобой  и  побеседовать.  Предупреждаю,
беседа  может  показаться  банальной  и  поверхностной,  но   не   обманись.
Вильгефорц - опытный, невероятно ловкий и тонкий игрок. Не знаю, чего ему от
тебя нужно, но будь внимателен.
   - Буду внимателен, - вздохнул Геральт, - но не думаю, чтобы твой  опытный
игрок сумел застать меня врасплох. Во всяком случае, после того, что  я  тут
испытал. На меня накинулись шпионы, посыпались вымирающие гады и  горностаи.
Меня кормили несуществующей икрой. Не любящие мужчин  нимфоманки  подвергали
сомнению   мою   мужескость,   грозили   изнасилованием   на   еже,   пугали
беременностью, Господи, даже оргазмом, к тому же таким, который  не  требует
ритуальных телодвижений. Бррр...
   - Ты пил?
   - Немного белого из Цидариса. Но скорее всего  в  нем  были  афродизии...
Йен? После разговора с твоим Вильгефорцем мы вернемся в Локсию?
   - Мы не вернемся в Локсию.
   - Не понял.
   - Я хочу провести эту ночь в Аретузе. С тобой. Так, говоришь,  афродизии?
В вине? Любопытно...
 
*** 
 
   - О-хо-хо, - вздохнула Йеннифэр, потягиваясь и закидывая ногу ведьмаку на
бедро. - О-хо-хонюш-ки-хо-хо! Как же давно я не занималась любовью... Ужасно
давно.
   Геральт выпростал пальцы из ее локонов и ничего  не  ответил.  Во-первых,
замечание Йен могло  быть  провокацией,  он  опасался  скрытого  в  приманке
крючка. Во-вторых, не хотел словами смазать вкус блаженства, которое все еще
чувствовал на губах.
   - Ужасно давно не занималась любовью с мужчиной, который признался мне  в
любви и которому в любви призналась я,  -  замурлыкала  она  минуту  спустя,
когда уже стало ясно, что ведьмак на приманку не позарится. -  Даже  забыла,
как это бывает. О-хо-хо-хо-хо!
   Она ухватилась руками за уголки подушки, напряглась, и ее залитые  лунным
светом груди приобрели такую форму, которая отозвалась у ведьмака  мурашками
пониже спины. Он обнял Йеннифэр, они лежали неподвижно, угасали, остывали.
   За окном стрекотали цикады, слышались отдаленные тихие голоса  и  смех  -
банкет все еще продолжался, хотя было уже довольно поздно.
   - Геральт?
   - Да, Йен?
   - Расскажи.
   - О разговоре с Вильгефорцем? Сейчас? Давай лучше утром.
   - Нет, сейчас. Прошу тебя.
   Он посмотрел на секретерчик в углу комнатки. Там лежали книги, альбомы  и
другие предметы, которые временно  переведенная  в  Локсию  воспитанница  не
прихватила с собой. Сидела  там,  опершись  о  книги,  полненькая  тряпичная
куколка в оборчатом платьице, помятом от  частого  прижимания.  "Девочка  не
забрала куколку, - подумал он,  -  чтобы  в  Локсии,  в  общей  спальне,  не
подвергаться насмешкам товарок.  Она  не  забрала  свою  куколку  и  теперь,
наверно, не может без нее уснуть".
   Кукла смотрела на него глазками-пуговками. Он отвернулся.
   Когда Йеннифэр представляла Геральта Капитулу, он внимательно наблюдал за
чародейской элитой. Хен Гедымгейт  удостоил  его  лишь  кратким,  утомленным
взглядом  -  было  видно,  что  банкет  надоел  старику.  Артауд   Терранова
поклонился, двусмысленно улыбнувшись и переводя взгляд с него  на  Йеннифэр,
но тут же посерьезнел под взглядами коллег. Голубые эльфьи  глаза  Францески
Финдабаир  были  непроницаемы  и  жестки  как  стекло.  Когда  Геральта   ей
представляли, Маргаритка из Долин улыбнулась. Улыбка, хоть и сногсшибательно
красивая,  заставила  ведьмака  внутренне  содрогнуться.  Тиссая  де   Врие,
которая, казалось, была целиком поглощена  тем,  что  непрерывно  поправляла
манжеты и бижутерию, улыбнулась ему не столь сногсшибательно  красиво,  зато
гораздо искреннее! И именно Тиссая тут же завела с  ним  разговор,  напомнив
одно из  его  благородных  ведьмачьих  деяний,  которое  он,  надо  сказать,
запамятовал и подозревал, что таковое высосано из пальца.
   И тогда в беседу включился Вильгефорц. Вильгефорц из Роггевеена,  чародей
с импозантной внешностью, благородными, правильными чертами лица,  искренним
и уважительным голосом. Геральт знал, что от таких типов  можно  ждать  чего
угодно.
   Они беседовали долго, чувствуя на себе настороженные взгляды. На ведьмака
смотрела Йеннифэр. На Вильгефорца - молодая чародейка с  приятными  глазами,
все время прячущая нижнюю часть лица за веером. Они  обменялись  несколькими
необязательными фразами, затем  Вильгефорц  предложил  продолжить  беседу  в
более  узком  кругу.  Геральту  показалось,  что   Тиссая   де   Врие   была
единственной, кого это предложение удивило.
   - Ты уснул, Геральт? - Ворчание Йеннифэр вырвало его из  задумчивости.  -
Ты же собирался рассказать о вашем разговоре.
   Куколка с секретера глядела на него пуговками глаз.  Он  не  выдержал  ее
взгляда.
   - Как только мы вышли на галерею, - начал он, немного помолчав, -  девица
со странным лицом...
   - Лидия ван Бредевоорт. Ассистентка Вильгефорца.
   - Да, верно, ты говорила. Ничего не значащая особа.  Так  вот,  когда  мы
вышли на галерею, эта ничего не значащая особа  остановилась,  взглянула  на
него и о чем-то спросила. Телепатически.
   - Это была не бестактность. Лидия не может пользоваться голосом.
   - Я догадался. Потому что Вильгефорц ответил ей не телепатически.
 
*** 
 
   - Да, Лидия, прекрасная мысль, - ответил Вильгефорц. - Мы прогуляемся  по
Галерее Славы. Ты сможешь кинуть взгляд на историю магии, Геральт из  Ривии.
Ты,  конечно,  знаком  с  историей  магии,  но  сейчас  тебе   предоставится
возможность ознакомиться с ее иллюстрированным  вариантом.  Если  ты  тонкий
знаток   искусства,   не    пугайся.    Большинство    картин    -    работы
студенток-энтузиасток из Аретузы. Лидия,  будь  добра,  дай  чуточку  света.
Здесь темновато.
   Лидия ван Бредевоорт повела в воздухе рукой, и в коридоре  тут  же  стало
чуть светлее.
   На первой картине был изображен древний парусник, который  буруны  метали
меж торчащих из кипени рифов. На носу корабля стоял мужчина в белом одеянии.
Его голову окружал светящийся ореол.
   - Первая высадка, - догадался ведьмак.
   - Конечно, - подтвердил Вильгефорц. -  Корабль  Изгнанников.  Иан  Беккер
овладевает Силой. Успокаивает волны, доказывая тем самым, что магия вовсе не
обязательно должна быть злой и разрушительной, но может спасать жизнь.
   - Это событие действительно имело место?
   - Сомневаюсь, - усмехнулся чародей. - Гораздо  вероятнее,  что  во  время
первого путешествия Беккера,  вместе  со  спутниками  перевесившегося  через
борт, выворачивало наизнанку. Силой удалось  овладеть  лишь  после  высадки,
которая по странной случайности оказалась удачной. Пройдем дальше. Здесь  ты
опять видишь Иана Беккера, он заставляет воду брызнуть из камня в том месте,
где  было  заложено   первое   поселение.   А   тут,   взгляни,   окруженный
коленопреклоненными поселенцами Беккер разгоняет тучи и  сдерживает  ливень,
чтобы спасти урожай.
   - А какое событие изображает эта картина?
   - Распознавание Избранных. Беккер и Джамбаттиста  подвергают  магическому
испытанию прибывающих поселенцев, чтобы выявить Истоки. Этих детей отнимут у
родителей и отправят в Мирту - первое пристанище магов. Ты  видишь  воистину
исторический момент. Гл