ее  по  ягодицам  так,  что  аж
клацнули зубы. Она осмотрелась дурным взглядом.  Оказывается,  никто  ее  не
ударил, просто она упала.
   - Цири, - шепнул опустившийся перед ней на колени Фабио. - Что с тобой? О
боги, ты бледная как смерть...
   - Жаль, - пробормотала девочка, - ты себя не видишь.
   Вокруг  толпились  люди.  Некоторые  тыкали  в  тело  выверны  палками  и
головнями, другие приводили в себя рябого, остальные восхваляли героического
оруженосца, бесстрашного изничтожителя драконов, единственного, кто сохранил
спокойствие и предотвратил смертоубийство. Оруженосец успокаивал абрикосовую
девушку, не  переставая  с  некоторым  одурением  глядеть  на  клинок  меча,
покрытый размазанными полосами высыхающей крови.
   - Мой герой... - Абрикосовая мазелька пришла наконец в  себя  и  закинула
оруженосцу руки на шею. - Мой спаситель! Мой любимый!
   - Фабио, - слабым голосом сказала Цири, видя пробивающихся  сквозь  толпу
городских стражников. - Помоги встать и забери меня отсюда поскорее.
   - Бедные дети... - Полная горожанка в чепчике взглянула на них, когда они
бочком пробирались сквозь толпу. - Ну  досталось  вам.  Если  б  не  храбрый
рыцаренок, выплакали бы глазоньки ваши матери!
   - Узнайте, у кого этот юноша  в  оруженосцах!  -  крикнул  ремесленник  в
кожаном фартуке. - Он заслужил пояса и шпор!
   - А зверолова - к позорному столбу! Палок ему, палок! Такое чудовище - да
в город, да к людям...
   - Воды, воды. Мазелька снова в обморок упала!
   - Моя бедная Мушка! - вдруг взвыла торговка,  склонившись  над  тем,  что
осталось от лохматого песика. - Моя несчастная собаченька! Люди, хватайте ту
девку, ту шельму, которая  дракона  разозлила!  Где  она?  Хватайте  ее!  Не
зверолов, а она всему виной!
   Городские  стражники,   поддерживаемые   многочисленными   добровольцами,
принялись, крутя головами, проталкиваться сквозь толпу.
   - Фабио, - шепнула Цири. - Разделимся. Встретимся на улочке,  по  которой
пришли. Иди. Если тебя кто-нибудь задержит и спросит обо мне -  ты  меня  не
знаешь и понятия не имеешь, кто я такая.
   - Но... Цири!
   - Иди!
   Она  зажала  в  кулаке  амулет  Йеннифэр  и   пробормотала   активирующее
заклинание. Чары подействовали мгновенно и в самое время. Стражники, которые
уже пробирались к ней, обескураженно остановились.
   - Какого черта? - удивился один из них,  глядя,  казалось  бы,  прямо  на
Цири. - Где она? Ведь только что видел!
   - Там, там! - крикнул второй, указывая в противоположную сторону.
   Цири повернулась и ушла, все  еще  опьяненная  азартом  боя,  ослабленная
активизацией амулета. Амулет действовал так, как и должен был действовать, -
ее не заметил никто, и никто не обращал на нее внимания.
   Абсолютно никто. В  результате,  пока  она  не  выбралась  из  толпы,  ее
безбожно толкали, наступали на ноги  и  пинали.  Она  чудом  избежала  удара
брошенной с воза крынки. Ей  чуть  не  выбили  глаз  вилами.  Заклятие,  как
оказалось, имело хорошие и дурные стороны - причем хороших  не  меньше,  чем
дурных.
   Амулет действовал недолго. Цири недоставало сил овладеть  им  и  продлить
время действия заклинания. К счастью, чары прекратились в подходящий  момент
- когда она выбралась из толпы и увидела Фабио, ожидавшего на улочке.
   - Ой-ей, - сказал мальчик. - Ой-ей, Цири. Пришла! Я беспокоился.
   - Напрасно. Пошли скорее. Полдень уже миновал. Мне надо возвращаться.
   - Недурно ты управилась с тем чудовищем, - уважительно  взглянул  на  нее
мальчик. - И крутилась быстро! Где научилась?
   - Чему? Выверну убил оруженосец.
   - Неправда. Я видел...
   - Ничего ты не видел. Пожалуйста, прошу тебя,  Фабио,  ни  слова  никому.
Никому. А особенно госпоже Йеннифэр. Ой-ей, задаст она мне, если узнает... -
Цири замолчала. - Они, - она указала за спину, туда, где  остался  рынок,  -
были правы. Я раздразнила выверну... Все случилось из-за меня...
   - Не из-за тебя, - убежденно возразил Фабио. -  Клетка  прогнила  и  была
сколочена кое-как. Могла развалиться в  любой  момент,  через  час,  завтра,
послезавтра... Хорошо, что это случилось сейчас, потому что ты спасла...
   - Оруженосец спас! - рявкнула Цири. - Оруженосец! Заруби  себе  на  носу!
Если только ты меня выдашь, я превращу тебя... во что-нибудь ужасное! Я знаю
чары! Я заколдую тебя...
   - Эй! - раздалось у них за спиной. - Хорошего понемногу!
   У одной из следовавших за ними  женщин  были  темные,  гладко  зачесанные
назад волосы, блестящие глаза и тонкие губы. На плечах - короткий плащик  из
фиолетовой камки, отороченный мехом сони.
   - Почему ты не в школе, воспитанница? -  спросила  она  ледяным,  звучным
голосом, окидывая Цири проницательным взглядом.
   - Подожди, Тиссая, - сказала вторая  женщина  помоложе,  светловолосая  и
высокая, в зеленом платье с очень смелым декольте. - Я ее не знаю.  Вряд  ли
она...
   - Воспитанница,  -  прервала  темноволосая.  -  Уверена,  одна  из  твоих
девочек. Ты же всех в лицо не знаешь. Она из тех, что сбежали из  Локсии  во
время неразберихи при  смене  жилья.  И  сейчас  она  признается  сама.  Ну,
воспитанница, слушаю.
   - А? - поморщилась Цири. Женщина сжала тонкие  губы,  поправила  отвороты
перчаток.
   - У кого ты украла камуфлирующий амулет? Или тебе кто-то его дал?
   - А?
   - Не испытывай моего терпения, воспитанница. Как  тебя  зовут?  Кто  твоя
наставница? Ну быстро!
   - А?
   - Прикидываешься дурочкой, воспитанница? Имя! Как тебя зовут?
   Цири стиснула губы, в ее глазах заплясали зеленые огоньки.
   - Анна Ингеборга Клопшток, - нагло процедила она.
   Женщина подняла руку, и Цири тут же поняла всю величину  своей  промашки.
Йеннифэр   всего   один   раз,   устав   от   ее   затянувшихся    капризов,
продемонстрировала ей действие парализующих чар. Ощущение было исключительно
мерзкое. Теперь это повторилось.
   Фабио глухо вскрикнул и кинулся к Цири, но другая женщина, светловолосая,
схватила его за воротник и осадила  на  месте.  Мальчик  рванулся,  но  рука
женщины была как железо. Цири не могла даже дрогнуть. Ей казалось,  что  она
понемногу врастает в землю. Темноволосая наклонилась  и  уставилась  на  нее
блестящими глазами.
   - Я не сторонница  телесных  наказаний,  -  сказала  она  холодно,  снова
поправляя  отвороты  перчаток,  -  но   постараюсь,   чтобы   тебя   вздули,
воспитанница. Не за непослушание, не за кражу амулета и не за прогулы. Не за
то, что ты носишь недозволенный наряд, ходишь с мальчиками и болтаешь с ними
о делах, о которых тебе говорить не дозволено. Тебя выпорют за то, что ты не
сумела распознать гроссмейстера.
   - Нет! - крикнул Фабио. - Не наказывай ее, благородная госпожа! Я работаю
клерком в банке господина Мольнара Джианкарди, а эта девушка...
   -  Заткнись!  -  взвизгнула  Цири.  -  Зат...  Заклинание,  лишившее   ее
способности говорить, было брошено резко и грубо. Она почувствовала на губах
кровь.
   - Ну, - подтолкнула Фабио светловолосая, отпуская  и  ласковым  движением
разглаживая помятый воротник мальчика, - говори. Кто эта мазелька?
 
*** 
 
   Маргарита Ло-Антиль вынырнула из бассейна, с плеском  разбрызгивая  воду.
Цири не могла удержаться и не посмотреть на нее. Она не раз видела  Йеннифэр
обнаженной и никак не думала, что у кого-то  может  быть  более  совершенная
фигура. Она ошибалась. При виде обнаженной Маргариты  Ло-Антиль  от  зависти
покраснели бы даже мраморные статуи богинь и нимф.
   Чародейка схватила ушат с холодной водой и опрокинула себе на  бюст,  при
этом непристойно ругаясь и отряхиваясь.
   - Эй, дева! - крикнула она Цири. - Подай-ка,  пожалуйста,  полотенце.  Да
перестань наконец на меня пялиться.
   Все еще обиженная, Цири тихо фыркнула. Когда Фабио проговорился, кто  она
такая, чародейки, выставив Цири  на  посмешище,  силой  протащили  ее  через
половину города. В банке Джианкарди  все,  разумеется,  тут  же  выяснилось.
Чародейки извинились перед Йеннифэр, объяснив свое поведение.  Дело  в  том,
что воспитанниц из Аретузы временно перевели в  Локсию,  так  как  помещения
школы  понадобились  под  жилища  участникам  и   гостям   Сбора   чародеев.
Воспользовавшись неразберихой при переезде, несколько воспитанниц сбежали  с
Танедда и отправились  в  город.  Маргарита  Ло-Антиль  и  Тиссая  де  Врие,
встревоженные активизацией амулета Цири, приняли ее за одну из прогульщиц.
   Обе чародейки извинились перед  Йеннифэр,  но  ни  та,  ни  другая  и  не
подумали извиниться перед Цири. Йеннифэр, выслушивая извинения,  глядела  на
нее, и Цири чувствовала, как горят у нее уши. А больше всего досталось Фабио
- Мольнар Джианкарди отчитал его так, что у мальчика слезы стояли в  глазах.
Цири было его жалко, но она и гордилась им - Фабио сдержал слово и  даже  не
заикнулся о выверне.
   Выяснилось, что Йеннифэр прекрасно знает Тиссаю  и  Маргариту.  Чародейки
пригласили ее в "Серебряную цаплю", самую лучшую и самую дорогую гостиницу в
Горе Велене, где Тиссая де Врие остановилась по приезде, по одной только  ей
известной причине  оттягивая  появление  на  острове.  Маргарита  Ло-Антиль,
которая, оказывается, была ректором  Аретузы,  приняла  приглашение  старшей
чародейки и временно делила с нею жилье. Гостиница  действительно  оказалась
роскошная, в подвальных помещениях разместилась баня,  которую  Маргарита  и
Тиссая,  выложив  баснословные   деньги,   сняли   в   свое   исключительное
пользование. Йеннифэр и Цири, конечно, были приглашены и вот  уже  несколько
часов то плавали в бассейне, то потели в парной, непрестанно сплетничая.
   Цири подала чародейкам полотенце. Маргарита легонько ущипнула ее за щеку.
Цири фыркнула и с плеском прыгнула в пахнущую розмарином воду бассейна.
   - Плавает как маленький  тюлень,  -  засмеялась  Маргарита,  растягиваясь
рядом с Йеннифэр на деревянном лежаке. - А стройна как наяда. Дашь  ее  мне,
Йенна?
   - Для того и привезла.
   - На который курс принять? Основы знает?
   - Знает. Но пусть начнет, как все, с младшей группы. Не помешает.
   - Разумно, - сказала Тиссая  де  Врие,  занятая  очередной  перестановкой
кубков на мраморном столике, покрытом капельками сконденсированного пара.  -
Умно, Йеннифэр. Девочке будет  легче,  если  она  начнет  вместе  с  другими
новичками.
   Цири выбралась из бассейна, присела на край парапета,  выжимая  волосы  и
болтая ногами в воде. Йеннифэр и Маргарита лениво  перебрасывались  словами,
то и дело протирая лица  смоченными  в  холодной  воде  салфетками.  Тиссая,
целомудренно обмотавшаяся простыней, не вступала  в  разговор  и,  казалось,
была полностью поглощена установлением надлежащего порядка на столике.
   - Покорно просим прощения, благородные  дамы!  -  раздался  сверху  голос
невидимого хозяина гостиницы. - Соблаговолите простить  за  то,  что  посмел
помешать, но... Какой-то  офицер  желает  срочно  видеть  госпожу  де  Врие!
Говорит, это не терпит отлагательства!
   Маргарита Ло-Антиль хохотнула и  подмигнула  Йеннифэр.  Обе  одновременно
скинули  с  бедер  полотенца  и  расположились  в  нарочито   изысканных   и
соблазнительных позах.
   -  Пусть  офицер  войдет!  -  крикнула  Маргарита,  сдерживая   смех.   -
Приглашаем. Мы готовы!
   - Ну дети и  дети,  -  вздохнула  Тиссая  де  Врие,  покачав  головой.  -
Накройся, Цири!
   Офицер вошел, но оказалось, что  чародейки  старались  напрасно.  Офицер,
увидев их, не смутился, не покраснел, не раскрыл рта,  не  вытаращил  глаза.
Ибо офицер был женщиной. Высокой,  стройной  женщиной  с  мечом  на  боку  и
толстой черной косой.
   - Госпожа, - сухо проговорила женщина, слегка поклонившись Тиссае де Врие
и звякнув звеньями кольчуги. - Докладываю  о  выполнении  твоих  приказаний.
Прошу разрешения вернуться в гарнизон.
   - Разрешаю, - кратко ответила Тиссая.  -  Благодарю  за  сопровождение  и
помощь. Счастливого пути.
   Йеннифэр присела на лежанке,  не  отводя  глаз  от  черно-красно-золотого
банта на плече воительницы.
   - Мы не знакомы?
   Воительница сдержанно поклонилась, протерла вспотевшее лицо. В бане  было
жарко, а она стояла в кольчуге  и  кожаном  камзоле.  -  Я  часто  бывала  в
Венгерберге, - сказала она, - госпожа Йеннифэр. Меня зовут Райла.
   - Судя по банту, ты служишь в спецподразделениях короля Демавенда?
   - Да, госпожа.
   - В чине?
   - Капитана.
   - Прекрасно, - рассмеялась Маргарита  Ло-Антиль.  -  В  армии  Демавенда,
отмечаю это с удовлетворением, наконец-то начали выдавать офицерские патенты
солдатам независимо от того, есть у них, прости, Цири, яйца или нет.
   - Разрешите идти?
   - Я почувствовала неприязнь в твоем голосе, Йенна, -  сказала  Маргарита,
подождав, пока Райла выйдет. - В чем дело?
   Йеннифэр встала, взяла со столика два кубка.
   - Ты видела столбы на развилках дорог? -  спросила  она.  -  Должна  была
видеть, должна была вдыхать вонь  разлагающихся  трупов.  Эти  столбы  -  их
придумка и их дело. Капитана и ее подчиненных  из  спецподразделений.  Банда
садистов!
   - Идет война, Йеннифэр. Райле  не  раз  доводилось  видеть  товарищей  по
оружию, живыми попавших в лапы "белок". Повешенных за  руки  на  деревьях  в
качестве  мишеней  для  стрел.  Ослепленных,   кастрированных,   с   ногами,
обгоравшими  на  кострах.  Жестокостей,  которые  совершают  скоя'таэли,  не
устыдилась бы сама Фалька.
   - Методы спецподразделений тоже слишком живо напоминают методы Фальки. Но
не о том речь, Рита. Я не лью слез над судьбой эльфов,  я  знаю,  что  такое
война,  и  знаю,  как  выигрывают  войны.  Их  выигрывают  солдаты,  которые
убежденно  и  самоотверженно  защищают  свою  страну,  свой  дом.  Не  такие
наемники, как  Райла,  дерущиеся  ради  денег,  не  умеющие  и  не  желающие
жертвовать собой. Им вообще неведомо, что такое самопожертвование. А если  и
ведомо, то они презирают его.
   - Хрен с ними, с их самопожертвованиями и  их  презрением.  Нам-то  какое
дело? Цири, накинь что-нибудь  и  сбегай  наверх  за  новым  кувшином.  Хочу
сегодня надраться.
   Тиссая де Врие вздохнула,  покачав  головой.  Это  не  ушло  от  внимания
Маргариты.
   - К счастью, - хохотнула она, - мы уже не  в  школе,  милая  мэтресса.  И
можем позволить себе все, что захочется.
   - Даже в присутствии будущей воспитанницы? - ехидно  спросила  Тиссая.  -
Когда ректором Аретузы была я...
   - Помним, помним, - улыбнувшись, прервала Йеннифэр. - При всем желании не
забудем. Отправляйся за кувшином, Цири.
   Наверху в ожидании кувшина Цири стала свидетельницей отъезда  воительницы
и четырех ее солдат.  С  любопытством  и  удивлением  она  наблюдала  за  их
поведением, выражением лиц, изучала одежду и оружие. Капитан Райла с мечом и
черной косой препиралась с хозяином гостиницы:
   - Не стану ждать до утра! И накласть мне на то, что ворота заперты!  Хочу
немедленно  за  стены!  У  гостиничных  конюшен  есть  собственные  потайные
потерны. Приказываю открыть ход!
   - Инструкции...
   - Насрать мне на ваши инструкции! Я  выполняю  приказы  гроссмейстера  де
Врие!
   - Ну хорошо, хорошо, капитан, не кричите, сейчас открою...
   Потерна оказалась узким, крепко  запертым  на  засовы  проходом,  ведущим
непосредственно за стены города. Прежде чем прислужник передал Цири  кувшин,
она увидела, как этот проход отворили, и Райла с группой выехала  наружу.  В
ночь.
   Цири задумалась.
 
*** 
 
   - Ну наконец-то, - обрадовалась Маргарита то ли Цири, то ли кувшину. Цири
поставила кувшин на столик, видимо, неточно, потому что Тиссая де  Врие  тут
же его подвинула. Наполняя кубки, Йеннифэр  нарушила  тщательно  продуманное
расположение сосудов, и Тиссае  снова  пришлось  наводить  порядок.  Цири  с
ужасом представила себе Тиссаю в роли учительницы.
   Йеннифэр и Маргарита  вернулись  к  прерванному  разговору,  не  забыв  о
кувшине. Цири задумалась, одновременно прислушиваясь к беседе чародеек.
   - Нет, Йенна, - покачала головой Маргарита.  -  Похоже,  это  у  тебя  не
временно. Я, например, порвала с Ларсом. С ним покончено.  Elaine  deireadh,
как говорят эльфы.
   - И поэтому хочешь надраться?
   - В частности, - подтвердила  Маргарита  Ло-Антиль.  -  Грустно  мне,  не
скрываю. Ведь мы были вместе четыре года. Но пришлось порвать. Я  убедилась,
что с ним в общем-то каши не сваришь.
   - Тем более, - фыркнула  Тиссая  де  Врие,  разглядывая  золотое  вино  в
хрустальном кубке, - что Ларс женат.
   - Как раз это-то,  -  пожала  плечами  чародейка,  -  не  имеет  никакого
значения. Все приличные мужчины интересующего меня возраста женаты,  тут  уж
ничего не попишешь. Ларе любил меня, да и мне какое-то время казалось... Ах,
что говорить. Он слишком многого хотел. Угрожал моей свободе, а меня  тошнит
при одной мысли о моногамии. Впрочем, я взяла пример с тебя, Йенна.  Помнишь
наш разговор в Венгерберге? Когда ты  решила  порвать  со  своим  ведьмаком?
Тогда я советовала тебе подумать, говорила, что любовь на улице не валяется.
И все же ты была права. Любовь любовью, а жизнь жизнью. Любовь проходит...
   - Не слушай ее, Йеннифэр, - холодно сказала  Тиссая.  -  Она  огорчена  и
обижена. Знаешь, почему она не идет на  банкет  в  Аретузу?  Потому  что  ей
неловко явиться одной, без мужчины, с  которым  ее  связывали  четыре  года.
Из-за которого ей завидовали. Которого она потеряла, потому  что  не  сумела
оценить его любви.
   - А может, стоит поговорить о чем-нибудь другом?  -  предложила  Йеннифэр
вроде бы беспечным, но заметно изменившимся голосом. - Налей нам, Цири. Язви
его, маловат кувшинчик-то. Будь другом, принеси еще один.
   - Два, - засмеялась Маргарита. - В награду получишь глоточек и  сядешь  с
нами, не надо будет прислушиваться издалека. Твое воспитание начнется  здесь
и сейчас, в бане, еще прежде, чем ты попадешь ко мне в Аретузу.
   - Воспитание! - Тиссая возвела очи горе. - О боги!
   - Тише, любезная мэтресса. - Маргарита шлепнула себя  по  мокрому  бедру,
изображая гнев. - Сейчас я - ректор школы! Тебе не удастся срезать  меня  на
последнем экзамене!
   - Очень жаль.
   - Мне тоже, представь себе. Будь у меня сейчас частная  практика,  как  у
Йеннифэр, мне не приходилось бы мытариться с воспитанницами,  вытирать  носы
плаксам и ругаться с  гордячками.  Послушай  меня,  Цири,  учись.  Чародейки
всегда действуют. Хорошо ли, плохо ли - станет  ясно  позже.  Но  необходимо
действовать,  смело  хватать  жизнь  за  гриву.  Поверь,  малышка,  я  жалею
исключительно о бездеятельности, нерешительности, колебаниях. О действиях  и
поступках, даже если они порой приносят печаль  и  тоску,  по-настоящему  не
жалею никогда. Взгляни на  даму,  которая  сидит  вон  там,  делает  строгие
гримасы  и  педантично  поправляет  все  что  можно.  Это  Тиссая  де  Врие,
гроссмейстер, воспитавшая десятки чародеек, вдалбливая им,  что  действовать
следует всегда, что нерешительность...
   - Перестань, Рита.
   - Тиссая права, -  сказала  Йеннифэр,  все  еще  глядя  в  угол  бани.  -
Перестань. Знаю, ты грустишь из-за Ларса, но не делай из своей грусти  науку
жить. У девочки еще будет время научиться этому, к тому же не в школе.  Иди,
Цири, за кувшином.
   Цири встала. Она уже была полностью одета.
   И полна решимости.
 
*** 
 
   - Что? - крикнула Йеннифэр. - Что такое? Как это - уехала?
   - Приказала, - забормотал хозяин, бледнея и прижимаясь спиной к стене.  -
Приказала оседлать коня...
   - И ты послушался? Вместо того чтобы кинуться к нам?
   - Государыни! Откуда ж знать-то? Я был уверен, что  она  отправляется  по
вашему приказу... У меня и в мыслях не было...
   - Дурак набитый...
   - Спокойнее, Йеннифэр. - Тиссая приложила руку ко лбу.  -  Не  поддавайся
эмоциям. Сейчас ночь. Ее не выпустят за ворота.
   - Она велела, - шепнул хозяин, - отворить потерну...
   - И ей отворили?
   -  Из-за  вашего  Сбора,  -  опустил  глаза  хозяин,  -  в  городе  полно
чародеев... Люди в страхе, боятся им перечить... Как  я  мог  отказать?  Она
говорила точно как вы, гос