перед едой.  Есть  у  меня  немного
трав, сделаю себе навара. Эй, бабка, найдется у  тебя  в  хате  кипяток?
Кипяток, спрашиваю, найдется?
   Сидевшая на припечке мать бортника подняла голову от  носка,  который
штопала.
   - Кипяток-то? А найдется, голубок, как не найтись, - забормотала она.
- Токмо остылый совсем. Лютик вздохнул разочарованно и подсел  к  столу,
где компания болтала с повстречавшимся на  рассвете  в  лесу  бортником.
Бортник был невысок  ростом,  крепкий,  черный  и  дьявольски  заросший,
поэтому неудивительно, что, неожиданно появившись из зарослей, он нагнал
на всех страха - его приняли за ликантропа. Самое смешное,  что  первым,
кто воскликнул  "оборотень,  оборотень!",  был  вампир  Регис.  Возникло
некоторое замешательство, но все быстро разъяснилось, а бортник, хоть на
вид  грубоватый,  оказался  вопреки  сложившемуся  о  бортниках   мнению
хозяином гостеприимным и любезным.
   Компания без церемоний приняла приглашение в  его  "имение".  Имение,
которое на бортничьем  жаргоне  называлось  "станом",  располагалось  на
очищенной от пней поляне, бортник жил там с матерью,  женой  и  дочерью.
Последние  две  были  женщинами  выдающейся,  но  немного   странноватой
красоты, явно говорившей о том, что среди их предков  затесались  дриада
или гамадриада.
   Во время завязавшейся беседы бортник  вначале  казался  человеком,  с
которым  говорить  можно  исключительно   только   о   пчелах,   бортях,
окуривании, лезивах, дуплах, воске, меде и медосборе, но это  была  лишь
видимость. - В политике? А что в  той  политике-то?  Что  всегда.  "дань
требовают все более. Три крынки меду и полколоды воска. Едва дышу, чтобы
поспеть. От зари до  захода  на  лезиве  сижу,  борти  подметаю...  Кому
дань-то плачу? А кто требовает.
   Откедова  мне  знать,  при  ком  ноне   власть?   Остатние   времена,
того-этого, в нильфовой речи орут. Навроде-ка  таперича  мы  ямперантная
провенция аль как-то так. За мед, ежели чего продаю, плотют  императными
деньгами, на которых ихний  король  набит.  По  обличью-то  навроде  бы,
того-этого, пригожий, хучь суровый. Сразу видать...
   Обе собаки - черная и  рыжая  -  уселись  напротив  вампира,  задрали
головы и принялись подвывать. Бортникова гамадриада отвернулась от  печи
и прошлась по псам метлой.
   - Неладный знак, - бросил бортник, - когда  псы  посередь  дня  воют.
Того-этого... О чем-то я думал сказать? - О друидах из Каэд Дху.
   - А, ну да, того-этого... Так ты не шутковал, милсдарь? Вы  и  впрямь
хочите к друидам идтить? Жизень вам обрыдла  или  как?  Там  же  смерть!
Омельники кажного, кто на их поляны войтить решится, хватают,  в  ивовые
клети втискивают и, того-этого, на медленном огню жарют.
   Геральт взглянул на Региса. Регис подмигнул ему. Оба прекрасно  знали
ходившие о друидах слухи, все до одного надуманные. Зато Мильва и  Лютик
слушали с повышенным интересом. И с явным беспокойством.
   - Одне говорят, - продолжал бортник, - что  омельники  мстят,  потому
как нильфы им первыми досадили: ступили  в  святые  дубравы  перед  Доль
Ангрой и принялись корчевать друидов безо всяких на то причин. Другие же
поговаривают, быдто почали-то, того-этого,  друиды,  сцапав  и  вусмерть
умучивши императских-то, и за это им Нильфгаард отплачивает. А  как  оно
по-правдошнему стоит, не ведомо.  Но  только  дело  это  верное,  друиды
хватают, в Ивовую Бабу суют и жгут. Идтить к ним  -  верная  погибель...
Того-этого... - Мы не боимся, - спокойно сказал Геральт. - А и верно.  -
Бортник измерил взглядом ведьмака,  Мильву  и  Кагыра,  который  в  этот
момент как раз входил в халупу, приведя в порядок лошадей. - Видать,  вы
не из пужливых, храбрые и при железе. Ха, с такими, того-этого, как  вы,
не страх ходить... Токмо нету уж омельников в Черном Лесе-то, пустой ваш
труд и ваша дорога. Прижал их Нильфгаард, вытурил из Каэд Дху.  Нету  их
тама-то. - Что значит - нет?
   - А то и значит. Утекли омельники, того-этого, прочь. - Куда? Бортник
посмотрел на свою гамадриаду, помолчал.
   - Куда? - повторил ведьмак.
   Полосатый  кот  бортника  уселся  перед  вампиром  и  дико   завопил.
Гамадриада огрела его метлой.
   - Неладный  знак,  когда  котяра  посередь  дня  мяучит,  -  прогудел
бортник, странно смутившись. - А друиды... Того-этого... Сбегли, значит,
на Стоки. Да. Правду говорю. Ага. На Стоки.
   - Добрых шестьдесят миль к югу, - оценил Лютик довольно  беспечным  и
даже веселым голосом. Но тут же умолк под взглядом ведьмака.
   В наступившей тишине было слышно лишь  обещающее  несчастья  мяуканье
изгнанного во двор кота. - В принципе, -  бросил  вампир,  -  какая  нам
разница?
 
*** 
 
   Утро следующего дня принесло новые неожиданности. И загадки, которые,
однако, очень скоро нашли объяснение.  -  Чтоб  мне  сгнить,  -  сказала
Мильва, которая первой выбралась из скирды, разбуженная  шумом.  -  Чтоб
меня скрутило! Ты только глянь, Геральт.
   Поляна была полна народа. С первого взгляда было видно, что собралось
здесь никак не меньше пяти или  шести  бортничьих  станов.  Зоркий  глаз
ведьмака выловил в толпе также нескольких трапперов и  по  меньшей  мере
одного смолокура. В целом толпу можно было оценить в двенадцать  мужчин,
десять баб, десяток подростков обоих полов и  столько  же  малолеток.  У
сборища было шесть телег, двенадцать волов, десять коров и четыре  козы.
Много овец, а также немало собак и кошек, лай  и  мяв  которых  в  таких
условиях следовало, несомненно, считать  неладным  предзнаменованием.  -
Любопытно, - протер глаза Кагыр, - что это может означать?
   - Хлопоты, - сказал Лютик, вытрясая сено из волос. Регис  молчал,  но
выражение лица у него было странное.
   - Просим откушать, милостивые государи, - сказал их знакомый бортник,
подходя к скирде в обществе плечистого  мужчины.  -  Готов  уж  завтрак,
того-этого... Овсянка на молоке. И мед... А это, дозвольте  представить,
Ян Кронин, староста наш бортный.
   - Очень приятно, - соврал ведьмак, не отвечая на поклон, в частности,
еще и потому, что колено у него дико болело. - А  народ,  они-то  откуда
тут взялись?
   - Того-этого... - почесал бортник  темечко.  -  Вишь  ты,  зима  ведь
идет... Борти уже полажены,  дели  заложены,  придолжаки  приспособлены,
завихи, веники, стало  быть,  подвешены...  Сам  час  уж  нам  на  Стоки
возворачиваться. В Рид-брун...  Мед  отстаивать,  перезимовать...  Но  в
лесах опасно... Одному... того-этого...
   Староста кашлянул. Бортник глянул на мину Геральта и вроде бы немного
поуменьшился в размерах.
   - Вы, того-этого, на конях и при железе, - пробормотал он. - Ратные и
смелые, сразу видать. С такими, как  вы,  идтить  не  страх.  Да  и  вам
удобство выходит... Мы кажну тропку, кажну просечку,  кажну  болотину  и
кустарник знаем... И кормить вас будем...
   - А друиды, - холодно сказал Кагыр, - перебрались из Каэд Дху. Именно
на Стоки. Какое невероятное совпадение.
   Геральт медленно подошел к бортнику. Обеими  руками  ухватил  его  за
одежду на груди. Но после недолгого раздумья отпустил, поправил  кафтан.
Ничего не сказал. Ни о чем не спросил. Но бортник и  без  того  поспешил
разъяснить:
   - Я правду говорю! Клянусь! Пусть подо мной земля расступится,  ежели
соврал! Ушли омельники из Каэд Дху! Нету их тама-то!
   - И они теперь на Стоках, да? - проворчал Геральт. -  Там,  куда  вам
путь лежит, всему вашему сброду? Куда вы  вознамерились  подыскать  себе
вооруженный эскорт? Ну,  говори,  парень.  Да  гляди,  земля  и  вправду
вот-вот расступится! Бортник опустил глаза и с опаской глянул  на  грунт
под ногами. Геральт многозначительно молчал. Мильва, сообразив  наконец,
в чем дело, крепко выругалась. Кагыр презрительно фыркнул.
   - Ну? - поторопил ведьмак. - Так куда перебрались друиды? - А кто их,
милсдарь, знает, куды, - пробормотал наконец бортник.  -  Но  на  Стоках
быть могут... Как и где еще. На Стоках край непочатый больших дубрав,  а
друиды ради дубравы могут...
   За бортником уже стояли, кроме старосты  Кронина,  обе  гамадриады  -
мать и дочь. "Хорошо, что дочка пошла в мать, а не в отца, -  машинально
подумал  ведьмак.  -  Бортник  годится  жене  как  шатун   кобыле".   За
гамадриадами стояли еще несколько женщин, вовсе не таких красивых, но  с
такими же умоляющими взглядами. Он глянул на  Региса,  не  зная,  то  ли
смеяться, то ли ругаться. Вампир пожал плечами.
   - Если по-честному, Геральт, -  сказал  он,  -  то  бортник  прав.  В
принципе не исключено, что друиды выбрались на Стоки. Это  действительно
вполне подходящая для них территория.
   - Твое "не исключено", насколько я понимаю,  -  взгляд  ведьмака  был
очень, ну очень холодным, - достаточно велико, чтобы ни с того ни с сего
сменить направление и отправиться вслепую вместе с ними?
   Регис снова пожал плечами.
   - А какая разница? Ну, подумай. Друидов в Каэд Дху нет.  Значит,  это
направление следует исключить. Возвращение на Яругу  -  тоже.  Думается,
дебатировать тут нечего. Все направления равно хороши.
   - Серьезно? - Температура голоса ведьмака сравнялась  с  температурой
его взгляда. - И которое же  из  всех  остальльных  тебе  представляется
предпочтительным?  Совместное  с  бортниками?  Или  какое-то  совершенно
противоположное? Ты возьмешься установить это с помощью своей  безбрежно
безошибочной мудрости?
   Вампир  медленно  повернулся  к   бортнику,   бортничьему   старосте,
гамадриадам и другим бабам.
   - А чего это вы, - спросил он серьезно, - так  боитесь  добрые  люди,
что пожелали  заиметь  эскорт?  Что  именно  вызывает  у  вас  опасения?
Говорите прямо.
   - Ох, милсдарь, - простонал  Ян  Кронин,  и  в  глазах  его  мелькнул
неподдельный ужас. - И вы еще спрашиваете...  Нам  идтить  через  Гнилое
Урочище! А там, милсдарь мой  страшно!  Там,  милсдарь  мой,  бруколаки,
листоносы, эндриаги, иноги и прочая мерзопакостность! Тута, две неполных
недели тому, схватил  леший  зятя  мово,  да  так,  что  зять-то  только
хрипнуть  успел,  и  все,  пропал,  стало  быть.  Такое   там   дивотише
обретается, что ужасть как боимся мы  туды  с  бабами  и  детьми  малыми
суваться. Ну? Вампир серьезно взглянул на  ведьмака.  -  Моя  безбрежная
мудрость, - сказал он, - безошибочно рекомендует мне считать максимально
подходящим и соответствующим цели направлением то  направление,  которое
наиболее подходит и максимально соответствует ведьмаку. Именно.
 
*** 
 
   И отправились мы на юг, к. Стокам, местности, лежащей у подножия  гор
Амелл. Тронулись  большим  табором,  в  котором  было  все:  юные  девы,
бортники, трапперы, бабы,  дети,  юные  девы,  домашний  скот,  домашний
скарб, юные девы. И чертовски много меда. От этого меда все так и  липло
к рукам, даже юные девы.
   Табор шел со скоростью пешеходов и телег, однако темп марша от этого,
в общем, не снизился, потому что мы не блуждали, а шли словно по  шнурку
- бортники знали дорогу, тропки и перетяжки между озерами, и это  знание
здорово пригодилось,  потому  что  начало  моросить,  и  неожиданно  все
чертово Заречье утонуло в плотной как сметана мгле. Без бортников  мы  б
наверняка заблудились, а то и увязли где-нибудь в топях. Не  приходилось
нам также тратить время и силы на поиски и приготовление пищи -  кормили
нас трижды в день, сытно, хоть и не слишком изысканно. И позволяли после
еды несколько минут полежать пузом кверху.
   Короче говоря, все было прелестно. Даже ведьмак, этот старый угрюмец,
и нудяга, начал чаще улыбаться и радоваться жизни, так как высчитал, что
мы делаем по пятнадцати миль в день, а с момента выхода из Брокилона нам
ни разу не удалось совершить такой  фокус.  Работ  у  ведьмака  не  было
никаких, потому что хоть  Гнилое  Урочище  было  гнилым  настолько,  что
трудно  себе  представить  что-нибудь  еще  более  прогнившее,   никаких
монстров мыт встретили. Ну, малость выли по ночам привидения,  подвывали
лесные плакальщики и болотные огоньки отплясывали на трясинах. В  общем,
ничего сенсационного.
   Немножко, правда, беспокоило то, что мы снова шли в довольно случайно
выбранном направлении и снова безчетко сформулированной  цели.  Но,  как
справедливо выразился вампир Регис,  лучше  без  точно  сформулированной
цели двигаться вперед, чем без цели стоять  на  месте,  и  уж  наверняка
гораздо лучше, чем без цели пятиться.
 
*** 
 
   - Лютик! Привяжи ты как следует свою тубу. Жаль будет,  если  полвека
поэзии оторвутся и потеряются в папоротниках.
   - Не боись! Не потеряются! И отобрать не дам. Каждому, кому придет  в
голову дурная мысль отобрать тубу, придется переступить через мой  труп.
Позволь узнать, Геральт, чем вызван твой жемчужно-утробный смех? Позволь
угадать... Врожденным кретинизмом? Э?
 
*** 
 
   Случилось так, что  группа  археологов  из  университета  в  Кастелль
Граупиане, проводящая раскопки в Боклере, обнажила под слоем  древесного
угля, указывающего на некогда бушевавший  здесь  гигантский  пожар,  еще
более древний слой, титрованный XIII  веком.  В  том  же  слое  откопали
каверну, образованную остатками стен и уплотненную глиной и известью,  а
в ней, к  великому  изумлению  ученых,  -  два  прекрасно  сохранившихся
скелета: женщины  и  мужчины.  Рядом  со  скелетами  -  кроме  оружия  и
небольшого   количества   мелких    артефактов    -    лежала    длинная
тридцатидюймовая туба, изготовленная из затвердевшей кожи. На  коже  был
оттиснут  герб  с  выцветшими  красками,  изображающий  львов  и  ромбы.
Руководивший  экспедицией  профессор  Шлиман,  крупный   специалист   по
сфрагистике темных веков, идентифицировал  этот  герб  как  знак  Ривии,
древнего королевства с неустановленной локализацией.
   Возбуждение археологов дошло до предела, поскольку в  таких  тубах  в
темные века хранились рукописи, а вес находки позволял предполагать, что
внутри находится много бумаги либо пергамента. Отличное  состояние  тубы
оставляло надежду на то, что документы удастся прочитать  и  они  бросят
свет па погруженное во мрак столетий прошлое. Ожидалось,  что  заговорят
века. Это была невероятная удача!  Победа  науки,  которую  нельзя  было
упустить. Предусмотрительно вызвали из Кастелль Граупиана  лингвистов  и
знатоков мертвых языков, а также специалистов, умеющих  вскрывать  тубы,
не рискуя поводить ценное содержимое.
   Тем временем  по  команде  профессора  Шлимана  расползлись  слухи  о
"сокровище". Надо ж было случиться такому, что слова эти дошли  до  трех
нанятых для раскопок субъектов, известных под именами  Стибр,  Спьерл  и
Камил  Ронштеттер.  Уверенные,  что  туба  буквально  набита  золотом  и
драгоценностями, трое вышеназванных землекопов  сперли  ночью  бесценный
артефакт и сбежали с ним  в  лес.  Там  разожгли  небольшой  костерок  и
уселись вокруг. - Ну, чего ждешь, -  бросил  Стибру  Спьерл.  -  Отпирай
трубу!
   - Не поддается, сучья мать, - ответил Спьерлу Стибр. - Держит,  будто
зубами!
   - Так ты бутсой ее, протраханную, бутсой! - посоветовал Камил.
   Поддаваясь каблуку Стибра, застежки бесценной находки уступили, и  на
землю вывалилось содержимое.
   - И-эх, хрен затраханный в дупель! -  крикнул  изумленный  Спьерл.  -
Чего-то это такое?
   Вопрос умом не отличался, поскольку с первого взгляда было видно, что
это листы бумаги. Поэтому Стибр вместо отчета взял один листок и  поднес
к носу. Долго вглядывался в незнакомые знаки.
   - Записанный, - наконец отметил авторитетно. - Буквы здеся!
   - Буквы?! - рявкнул Камил Ронштеттер,  бледнея  от  Дроста.  -  Буквы
выписаны? Ну, бля...
   - Коль выписаны, значит - волшебство! - пробормотал Спьерл, от  ужаса
звеня зубами. -  Литеры  -  значит,  заклятие!  Не  трогай,  затраханная
евонная мать! Этим заразиться можно!
   Стибру не надо было повторять дважды, он кинул лист в огонь и  нервно
вытер дрожащие руки о штанину. Камил Ронштеттер  ударом  ноги  загнал  в
костер остальные бумаги -  мало  ли  что:  а  вдруг  какие-нито  детишки
натолкнутся на эту дрянь. Потом вся троица быстро удалилась от  опасного
места. Бесценный памятник письменности темных веков горел ярким, высоким
пламенем. Несколько минут тихим  шепотом  переговаривались  чернеющие  в
огне века. А потом пламя погасло  и  тьма  египетская  покрыла  землю  и
темные века.
 
   ХУВЕНАГЕЛЬ  ДОМИНИК  БОМБАСТ.  род.  1239,  разбоготел   в   Эббинге,
осуществляя  широко  поставленную  торговлю,  и  осел   в   Нильфгаарде;
пользовался благорасположением предыдущих императоров;  во  времена  Яна
Кальвейта возведен в бургграфы и назначен управляющим соляными копями  в
Венендале, а  в  награду  за  заслуги  получил  должность  невойгенского
старосты. Верный советник, императора, X. пользовался его  благоволением
и принимал участие во многих общественных акциях. Умер в 1301. Будучи  в
Эббинге,  вел  широкую   благотворительную   деятельность,   поддерживал
неимущих и страждущих, основывал сиротские  дома,  лечебницы  и  детские
приюты. Выдавал на них немалые суммы. Большой поклонник изящных искусств
и спорта, основал в столице театр драмы и комедии, а также стадион,  оба
- его имени. Считался образцом справедливости, порядочности и купеческой
честности.
   Эффенберг и Тальбот. Encyclopaedia Maxima Murnli, том VII.
 
Глава 4 
 
   Фамилия и имя свидетельницы?
   - Сельборн Веда. То есть, простите, Жоанна. - Профессия? -  Различные
услуги.
   -  Шутить  изволите?  Напоминаю  свидетельнице,  что  вы  вызваны   в
имперский трибунал в ходе процесса о государственной  измене!  От  ваших
показаний зависит жизнь  множества  людей,  поскольку  карой  за  измену
является  смерть!  Напоминаю  вам  также,  что  сами  вы  стоите   перед
трибуналом отнюдь не по собственному желанию, а приведены  из  цитадели,
из места изоляции, а вернетесь ли вы туда, или выйдете на волю, зависит,
в частности, от ваших показаний. Трибунал  позволил  себе  столь  долгую
тираду, дабы показать  свидетельнице,  сколь  неуместны  в  данном  деле
всякого рода водевильчики и шутовство. Они не  только  безвкусны,  но  и
грозят весьма серьезными последствиями. Даю  полминуты  на  обдумывание.
Затем трибунал задаст вопрос вторично. - Я  готова,  уважаемый  господин
судья. - Извольте обращаться к нам "Высокий трибунал". Ваша профессия?
   - Я чую, Высокий трибунал. Но в основном  оказываю  услуги  имперской
разведке, стало быть...
   -  Прошу  давать  ответы  конкретные  и  краткие.   Когда   трибуналу
понадобятся более пространные пояснения, трибунал их попросит. Трибуналу
известен  факт  сотрудничества  свидетельницы  с   секретными   службами
империи. Однако прошу сообщить для протокола, что  означает  определение
"чую",  которое  вы  использовали  в   качестве   характеристики   своей
профессии?
   - У меня чистое ВДВ, то есть внечувственное дистанционное восприятие,
или чистое пси первого рода без ВПК  -  возможности  психокинеза.  Иначе
говоря, Высокий трибунал, вещи передвигать я не могу,  но  могу  слышать
чужие мысли, беседовать на расстоянии  с  чародеем,  эльфом  или  другой
"чующей". И мысленно  передать  приказ,  то  есть  принудить  кого  надо
сделать то, что я хочу. Могу также прорицать,  но  только  в  усыпленном
состоянии.
   -  Прошу  занести  в  протокол,  что  свидетельница  Жоанна  Сельборн
является псионичкой, обладающей  способностью  вне-сенсорной  перцепции.
Она телепатка и телеэмпатка, способная под гипнозом к предсказаниям,  но
не имеет способности к психокинезу. Трибунал  напоминает  свидетельнице,
что использование магии  и  парасенсорных  способностей  в  данном  зале
сурово  запрещено.  Продолжим  слушание.  Когда,   где   и   при   каких
обстоятельствах  свидетельница  оказалась  причастной  к   делу   особы,
выдающей себя за Цириллу, княжну Цинтры?
   - О том, что это какая-то Цирилла, я узнала лишь в тюряге... То  бишь
в месте изоляции,  Высокий  трибунал.  Во  время  следствия.  Когда  мне
разъяснили, что она - та самая, которую при  мне  называли  Фалькой  или
цинтрийкой.  А