товски
большим. Да и расстояние  было  немалое.  Стиснутые  веки  Филиппы  Эйльхарт
дрожали, Трисс Меригольд тяжело дышала, на высоком лбу Кейры  Мец  выступила
испарина. Только на лице Маргариты Ло-Антиль не заметно было утомления.
   В скупо освещенной комнате вдруг сделалось очень  светло,  темные  панели
стен покрыла мозаика розблесков. Над круглым столом повис  горящий  молочным
светом шар. Филиппа Эйльхарт докончила заклинание, и шар опустился напротив,
на один из двенадцати стоящих вокруг стола  стульев.  Внутри  шара  возникла
туманная фигура. Изображение дрожало, проекция была не очень стабильной.  Но
быстро становилась все четче.
   -  Дьявольщина,  -  буркнула  Кейра,  вытирая  лоб.  -  Что  они  там,  в
Нильфгаарде, не знают ни гламарии, ни украшающих чар?
   - Скорее всего нет, - ответила Трисс уголком губ. - О моде, пожалуй, тоже
никогда не слышали.
   - И ни о чем вроде макияжа, -  тихо  сказала  Филиппа.  -  А  теперь  ша,
девушки.  И  не  глазейте  на   нее.   Надо   стабилизировать   проекцию   и
поприветствовать нашу гостью. Поддержи меня, Рита.
   Маргарита  Ло-Антиль  повторила  формулу  заклинания  и   жест   Филиппы.
Изображение несколько раз дрогнуло, утратило туманную  шаткость,  контуры  и
цвета  обострились.  Теперь  чародейки  могли  получше  рассмотреть  фигуру,
разместившуюся по противоположную  сторону  стола.  Трисс  закусила  губу  и
многозначительно подмигнула Кейре.
   У женщины в проекции было белое лицо с нездоровой кожей,  неопределенные,
невыразительные глаза, тонкие губы и слегка  кривоватый  нос.  На  голове  -
странная конусовидная, немного помятая шляпа. Из-под мягких полей  ниспадали
темные, казавшиеся не очень чистыми волосы. Впечатление  непривлекательности
и неряшливости  усиливалось  черной,  свободной  и  бесформенной  одеждой  с
потрепавшейся серебряной вышивкой на  плече.  Рисунок  изображал  полумесяц,
окруженный звездами, и был единственным украшением нильфгаардской чародейки.
   Филиппа Эйльхарт встала, стараясь не слишком  демонстрировать  бижутерию,
кружева и декольте.
   - Почтенная госпожа Ассирэ, - проговорила  она.  -  Приветствуем  тебя  в
Монтекальво. Чрезвычайно рады, что ты согласилась принять наше приглашение.
   - Обыкновенное любопытство, - неожиданно приятным  и  мелодичным  голосом
ответила чародейка из Нильфгаарда, автоматически поправляя шляпу. Рука у нее
была худая, покрытая желтыми пятнами,  ногти  обломанные  и  неровные,  явно
обгрызенные... - Обыкновенное любопытство, - повторила  она,  -  последствия
которого могут, кстати, быть для меня трагическими.  Я  хотела  бы  услышать
объяснения.
   - Незамедлительно приступаю, -  кивнула  Филиппа,  подав  знак  остальным
чародейкам. - Однако вначале  позволь  вызвать  проекции  других  участников
собрания и представить всех друг другу. Прошу немного терпения.
   Чародейки вновь соединили  руки.  Воздух  в  комнате  зазвенел  натянутой
струной, из-под кесонного потолка на стол опять опустился светящийся  туман,
заполняя помещение мерцающими тенями. Над тремя из незанятых стульев выросли
пульсирующие светом сферы, внутри сфер  замаячили  очертания  фигур.  Первой
возникла Сабрина Глевиссиг в бирюзовом, вызывающе декольтированном платье  с
огромным ажурным стоячим воротником, создающим изумительное  обрамление  для
фантазийно уложенных и забранных в бриллиантовую диадему волос. Рядом с  ней
проявилась из млечного  тумана  проекция  Шеалы  де  Танкарвилль  в  черном,
обшитом жемчугом бархате и боа  из  черно-бурой  лисы  на  шее.  Магичка  из
Нильфгаарда нервно облизнула тонкие губы.  "Подожди  Францеску,  -  подумала
Трисс. - Увидишь Францеску, черная крыска, так глаза у тебя на лоб полезут".
   Францеска Финдабаир не подвела. Ни роскошным платьем цвета бычьей  крови,
ни гордой прической, ни рубиновым колье,  ни  глазами  серны,  подчеркнутыми
ярким эльфьим макияжем.
   - Приветствую всех дам, - сказала Филиппа, - в замке Монтекальво, куда  я
позволила себе пригласить вас для обсуждения неких проблем весьма серьезного
свойства. Я искренне сожалею, что встречаемся мы в виде телепроекций. Однако
встретиться непосредственно пока что не позволяют ни время,  ни  разделяющие
нас пространства, ни ситуация, в которой  мы  все  оказались.  Я  -  Филиппа
Эйльхарт, владелица этого замка. В качестве инициатора  собрания  и  хозяйки
позволю себе представить всех. Справа от  меня  сидит  Маргарита  Ло-Антиль,
ректор академии в Аретузе. Слева от меня - Трисс Меригольд и  Кейра  Мец  из
Каррерраса.  Дальше  -  Сабрина  Глевиссиг  из  Ард   Каррайга,   Шеала   де
Танкарвилль, прибывшая из Крейдена в Ковире, Францеска Финдабаир,  известная
также как Энид ан Глеанна, теперешняя  властительница  Долины  Цветов,  Доль
Блатанна. И наконец, Ассирэ вар Анагыд из Виковаро в Нильфгаардской империи.
А теперь...
   - А теперь я попрощаюсь! - рявкнула Сабрина Глевиссиг, указывая унизанной
перстнями рукой на Францеску. - Ты  слишком  далеко  зашла,  Филиппа!  Я  не
намерена сидеть за одним  столом  с  этой  чертовой  эльфкой,  даже  в  виде
иллюзии! Кровь на стенах и паркетах Гарштанга еще  не  успела  засохнуть!  А
кровь эту пролила она. Она и Вильгефорц!
   - Попрошу соблюдать приличия. - Филиппа обеими  руками  оперлась  о  край
стола. - И спокойствие. Выслушайте то, что я имею сказать. Ни о чем больше я
не прошу. Когда закончу, каждая из вас решит, остаться или уйти. Проекция  -
добровольная, ее можно прервать в любой момент. Единственное, о чем я  прошу
тех, кто решит уйти, это соблюсти нашу встречу в тайне.
   - Я знала! - Сабрина пошевелилась так резко, что на мгновение  выпала  из
проекции. - Тайная встреча! Тайные  договора!  Короче  говоря,  заговор!  И,
думаю, ясно, против кого. Ты  что,  смеешься  над  нами,  Филиппа?  Требуешь
удержать все в тайне от наших королей, от коллег, которых  не  сочла  нужным
пригласить. А там вон сидит Энид Финдабаир, по милости  Эмгыра  вар  Эмрейса
распоряжающаяся  в  Доль  Блатанна,  владычица  эльфов,  которых  активно  и
вооруженно поддерживает Нильфгаард. С каких это пор чародеи  из  Нильфгаарда
перестали слепо слушаться своих владык и  рабски  подчиняться  императорской
власти? О каких секретах мы тут говорим? Если она здесь,  то  с  согласия  и
ведома Эмгыра! По его приказу. В качестве его глаз и ушей!
   - Я возражаю, - спокойно сказала Ассирэ вар Анагыд. - Никто не знает, что
я участвую во встрече. Меня просили соблюсти тайну, я ее  соблюла  и  блюсти
буду. Также и в своих личных интересах. Ибо если это станет известно, мне не
сносить головы,  поскольку  на  этом  зиждется  низкопоклонство  чародеев  в
Империи. У них на выбор либо низкопоклонство, раболепие, угодничество,  либо
эшафот. Я пошла на риск. Я возражаю против того, что якобы  прибыла  сюда  в
качестве шпиона. Доказать  это  я  могу  лишь  одним:  собственной  смертью.
Достаточно нарушить тайну, о которой просит  госпожа  Эйльхарт.  Достаточно,
чтобы весть о нашей встрече вышла за пределы этих стен, и  я  распрощаюсь  с
жизнью.
   -  Для  меня  разглашение  тайны  тоже  могло   бы   иметь   малоприятные
последствия,  -  очаровательно  улыбнулась  Францеска.  -  У  тебя  отличная
возможность отыграться, Сабрина.
   - Я расплачусь другим способом, эльфка. - Черные  глаза  Сабрины  грозно,
вспыхнули,  -  Если  секрет  выйдет  на  явь,  то  не  по  моей  вине   либо
неосторожности. Ни в коем случае не по моей!
   - Ты на что-то намекаешь?
   - Конечно, - вклинилась Филиппа Эйльхарт. -  Конечно,  Сабрина  намекает.
Она тонко напоминает дамам о моем сотрудничестве  с  Сигизмундом  Дийкстрой.
Словно сама не связана с разведкой короля Хенсельта!
   - Есть разница, - буркнула Сабрина. -  Я  не  была  три  года  любовницей
Хенсельта! А тем более его разведки!
   - Достаточно! Замолкни!
   - Поддерживаю, -  неожиданно  громко  сказала  Шеала  де  Танкарвилль.  -
Заткнись, Сабрина. Довольно болтать о Танедде,  шпионских  и  внесупружеских
аферах. Я прибыла не для того, чтобы участвовать в склоках  или  выслушивать
взаимные упреки и замечания. Меня также не привлекает роль арбитра,  и  если
меня пригласили ради этого, то заявляю, что это ход впустую.  Я,  по  правде
говоря, подозреваю, что  участвую  в  сборище  напрасно,  что  теряю  время,
которое с трудом урвала от своей исследовательской работы. Однако воздержусь
от преждевременных предположений. Предлагаю наконец дать высказаться Филиппе
Эйльхарт. Надо в конце концов узнать цели и причины нашего сборища. Роли,  в
которых  нам  предстоит  выступать.  Тогда  мы  без  лишних  эмоций   решим,
продолжать  ли  спектакль,  или  опустить  занавес.  Тайна,  о  которой  нас
попросили, разумеется, обязывает нас всех. Что же касается  последствий  для
тех, кто тайну не сохранит, то я, Шеала де Танкарвилль, займусь этим лично.
   Ни одна из чародеек не пошевелилась и не произнесла ни слова. Трисс ни на
миг не усомнилась в серьезности предупреждения Шеалы. Отшельница  из  Ковира
не привыкла бросать слова на ветер.
   - Говори, Филиппа, а многоуважаемое собрание прошу соблюдать тишину, пока
Филиппа не даст знать, что окончила.
   Филиппа Эйльхарт встала, шурша платьем.
   -  Уважаемые  сестры,  -  сказала  она.  -  Ситуация  серьезна.  Магия  в
опасности. Трагические события на Танедде, к которым я мысленно  возвращаюсь
с  сожалением   и   нежеланием,   доказали,   что   результаты   сотен   лет
бесконфликтного  сотрудничества  мгновенно   рассыпаются   в   прах,   стоит
заговорить личным интересам и чрезмерным, неуемным амбициям. Теперь мы имеем
разброд, несогласие, взаимную  вражду  и  недоверие.  Происходящее  начинает
ускользать из-под контроля. Чтобы контроль восстановить, не допустить стихии
возобладать, необходимо  взять  в  крепкие  руки  правила  этого  терзаемого
штормами корабля. Я, госпожа Ло-Антиль, госпожа Меригольд и госпожа Мец  уже
обсудили проблему и достигли согласия. Восстановить уничтоженные на  Танедде
Капитул и Совет недостаточно. Да, впрочем, их и не из кого  восстанавливать,
к тому же нет гарантий, что в них с самого  начала  не  угнездится  болезнь,
которая  уничтожила  предыдущие.  Необходима  совершенно   иная,   секретная
организация,  которая  будет  служить  исключительно  делу  магии.   Которая
совершит все возможное, чтобы не допустить катаклизма. Ибо погибнет магия  -
погибнет этот мир. Так же, как много  веков  назад  мир  прежний,  лишившись
магии и несомого ею прогресса, погрузился в хаос и мрак, захлебнулся в крови
и варварстве. Всех присутствующих здесь дам мы приглашаем примкнуть к  нашей
инициативе,  принять  активное  участие  в  работах  предлагаемого   тайного
сообщества. Мы позволили себе пригласить вас, чтобы услышать ваше мнение  по
этому вопросу. Я кончила.
   - Благодарим, -  кивнула  Шеала  де  Танкарвилль.  -  Если  позволите,  я
продолжу. Мой первый вопрос, дорогая Филиппа, таков: почему  я?  Зачем  сюда
позвали меня? Я неоднократно отказывалась от выдвижения моей  кандидатуры  в
Капитул, я отказалась от кресла в  Совете.  Во-первых,  меня  поглощает  моя
работа. Во-вторых, я считала и считаю, что в  Ковире,  Повиссе  и  Хенгфорсе
есть другие, более достойные этой чести. Я спрашиваю, почему сюда пригласили
меня, а не Кардуина? Не Истредда из Аэдд Гинваэля, Тугдуаля или Зангениса?
   - Потому что они - мужчины, - ответила Филиппа. - Организация же, которую
я имею в виду, должна состоять исключительно из женщин. Госпожа Ассирэ?
   - Я снимаю свой вопрос,  -  улыбнулась  нильфгаардская  чародейка.  -  Он
совпадал с вопросом госпожи де Танкарвилль. Ответ меня удовлетворяет.
   - Попахивает бабским шовинизмом, - язвительно бросила Сабрина  Глевиссиг.
- Особливо в твоих устах, Филиппа,  после  того,  как  ты  изменила  свою..,
ориентацию. Я ничего не имею против мужчин. Больше того, я обожаю  мужчин  и
жизни без них себе не представляю. Но... После  недолгого  обдумывания...  В
принципе это разумная концепция.  Мужчины  психически  нестабильны,  слишком
поддаются эмоциям, на них нельзя положиться в критический момент.
   - Это верно, - спокойно согласилась Маргарита Ло-Антиль.  -  Я  постоянно
сравниваю результаты адепток из Аретузы с достижениями мальчиков из школы  в
Бан Арде, и сравнение неизменно склоняется в пользу  девочек.  Магия  -  это
терпение, тонкость, интеллект, рассудительность, выдержка, а также покорное,
но спокойное приятие поражений и неудач. Мужчин губит  амбиция.  Они  всегда
хотят  чего-то  такого,  о  чем  прекрасно  знают,  что  это  невозможно   и
недостижимо. А возможного и достижимого не замечают.
   - Достаточно, достаточно, достаточно! -  воскликнула  Шеала,  не  скрывая
усмешки. - Нет ничего более опасного, нежели научно  обоснованный  шовинизм,
стыдись, Рита. Однако  же...  Да,  я  тоже  считаю  правильным  предложенную
однополую структуру этого..,  конвента  или,  если  угодно,  ложи.  Как  нам
сказали, речь идет о будущем магии, а магия - дело слишком серьезное,  чтобы
ее судьбу доверить мужчинам.
   - Если позволите, - мелодично проговорила Францеска Финдабаир, - я хотела
бы  ненадолго  прервать  дискуссию  о  вполне  естественном  и   несомненном
доминировании  нашего  пола,  а  сосредоточиться  на  вопросах,   касающихся
предложенной инициативы, цель которой по-прежнему  мне  не  до  конца  ясна.
Выбранный же момент не случаен и вызывает ассоциации. Идет война. Нильфгаард
разгромил и припер северные королевства к стенке. Так не скрывается  ли  под
общими словами, которые я здесь слышала, понятное желание обратить ситуацию?
Разгромить и прижать к стенке Нильфгаард? А потом взяться за наглых  эльфов?
Если да, дорогая Филиппа, то мы не найдем общего языка.
   - Это что, та причина, ради которой  меня  сюда  пригласили?  -  спросила
Ассирэ вар Анагыд. - Я особого внимания политике не  уделяю,  но  знаю,  что
императорская армия одерживает в войне победы  над  вашими  войсками.  Кроме
госпожи Францески и госпожи Танкарвилль, подданной нейтрального королевства,
все  остальные   дамы   представляют   враждебные   Нильфгаардской   империи
государства. Как мне следует понимать  слова  о  солидарности  магичек?  Как
призыв к измене? Сожалею, но в этой роли я себя не вижу.
   Закончив, Ассирэ наклонилась, словно тронула что-то,  не  уместившееся  в
проекции. Трисс показалось, что она слышит мурлыканье.
   - Да с ней еще и кот, - шепнула Кейра Мец. - Ручаюсь, черный...
   - Тише, - прошипела Филиппа. - Дорогая Францеска, уважаемая Ассирэ.  Наша
инициатива должна быть абсолютно аполитичной, это наше ochol-ное  положение.
Руководствоваться  мы  будем  не  интересами  рас,  королевств,  королей   и
императоров, а благом магии и ее будущим.
   -  Руководствуясь  благом   магии,   -   Сабрина   Глевиссиг   насмешливо
ухмыльнулась, - мы, я думаю, не должны забывать о благосостоянии магичек?  А
ведь нам известно, как откосятся к чародеям в Нильфгаарде.
   Мы тут себе будем спокойно болтать,  а  когда  Нильфгаард  победит  и  мы
попадем под власть императора, то все мы будем выглядеть так же, как...
   Трисс  беспокойно  пошевелилась,  Филиппа  еле  слышно  вздохнула.  Кейра
опустила глаза. Шеала сделала вид, будто поправляет боа. Францеска  закусила
губу. Лицо Ассирэ вар Анагыд не дрогнуло, но покрылось легким румянцем.
   - Всех нас будет ждать малоприятная судьба, хотела я  сказать,  -  быстро
докончила Сабрина. - Филиппа, Трисс и я, все мы были  на  Содденском  холме.
Эмгыр  рассчитается  с  нами  за  то  поражение,  за  Танедд,  за  всю  нашу
деятельность. Но это только  одно  из  сомнений,  которые  вызывает  у  меня
декларируемая аполитичность предполагаемого конвента. Означает ли участие  в
нем  незамедлительное  отречение  от  действительной  и,  как   ни   говори,
политизированной службы, которую мы сейчас несем при наших королях?  Или  же
мы должны будем остаться на своих местах и служить двум  господам:  магии  и
власти?
   - Когда  кто-то  уверяет  меня,  что  он  не  интересуется  политикой,  -
усмехнулась Францеска, - Я всегда спрашиваю: которая из  политик  имеется  в
виду. Конкретно.
   - А я знаю, что наверняка не та, которую  ведет  вопрошающий,  -  сказала
Ассирэ вар Анагыд, глядя на Филиппу.
   - Я вне политики, - подняла голову Маргарита Ло-Антиль.  -  И  моя  школа
тоже. Я имею в виду все существующие типы, роды и разновидности политики.
   - Милые дамы, - заговорила долго молчавшая Шеала. - Помните, что  вы  пол
доминирующий. Так что не ведите себя как девчонки, которые через  весь  стол
тянут к себе блюдо со сладостями. Предложенные Филиппой  принципы  абсолютно
понятны. По крайней мере мне, а у меня не так уж много оснований считать вас
менее сообразительными. За стенами этой залы можете быть кем угодно, служить
кому и чему желаете столь верно, сколь хотите. Но когда  конвент  соберется,
мы должны будем заниматься исключительно магией и ее будущим.
   - Именно так я себе все и представляю, - подтвердила Филиппа Эйльхарт.  -
Знаю, что проблем множество, что есть сомнения и неясности. Обсудим  их  при
следующей встрече, в которой все мы примем участие уже не как  проекции  или
иллюзии, а, так сказать, во плоти. Присутствие будет считаться не формальным
актом присоединения к конвенту, а жестом доброй воли.  Возникнет  ли  вообще
такой конвент, мы примем решение сообща. Мы все. На равных правах.
   - Мы все? - повторила Шеала. - Я вижу здесь пустые  стулья,  полагаю,  их
поставили не случайно.
   - Конвент должен состоять из двенадцати  чародеек.  Я  хотела  бы,  чтобы
кандидатку на одно из пустующих пока стульев предложила нам и представила на
следующем сборе госпожа Ассирэ. В Нильфгаардской империи  наверняка  сыщется
еще хотя бы одна достойная чародейка. Другое  место  я  оставила  для  тебя,
Францеска. Чтобы ты как единственная чистокровная эльфка не чувствовала себя
одинокой. Третье...
   Энид ан Глеанна подняла голову.
   - Прошу выделить два места. У меня две кандидатуры.
   - Кто-нибудь из дам возражает? Если нет, я тоже не против. Сегодня у  нас
пятое августа, пятый день после новолуния. Встретимся снова на  второй  день
после полнолуния, дорогие единомышленницы. Через четырнадцать дней.
   - Минутку, - прервала Шеала де Танкарвилль. - Одно место все же  остается
пустым. Кто будет двенадцатой чародейкой?
   - Это  как  раз  и  станет  первой  задачей,  которой  займется  ложа,  -
таинственно улыбнулась Филиппа. - Через две недели я вам скажу,  кто  должен
сесть  на  двенадцатый  стул.  А  потом  мы  совместно  подумаем,  как   это
осуществить. Вас удивит моя кандидатура и  эта  особа.  Потому  что  это  не
обычная особа, уважаемые коллеги.  Это  Смерть  или  Жизнь.  Разрушение  или
Возрождение. Порядок или Хаос. Все зависит от точки зрения.
 
*** 
 
   Вся деревня высыпала на улицу,  чтобы  поглазеть  на  проезжающую  банду.
Тузек вышел вместе со всеми. У него была масса работы, но удержаться  он  не
мог. Последнее время много чего говорили о Крысах. Прошел даже  слух,  будто
всех их схватили и вздернули. Однако слух  оказался  ложным,  доказательство
чему демонстративно и не спеша как раз двигалось через всю деревню.
   - До чего ж наглые, - изумленно шептал кто-то за спиной у Тузека. -  Надо
ж, посередь деревни прут...
   - Вырядились-то будто б на свадьбу...
   - А кони? Какие кони-то! И у нильфгаардцев таких не сыщешь!
   - Э! Краденые. Крыси  у  всех  Конев  забирают.  Коня-то  теперича  всюду
продашь запросто. А самых лучших себе оставляют...
   - Тот, Вона, впереду который, гляньте-ка, энто Гиселер... Атаман ихний.
   - А подле него, на каштанке, эльфка. Искра, стало быть.
   Из-за забора выскочила дворняга, зашлась лаем,  увиваясь  подле  передних
ног Искриной кобылы. Эльфка тряхнула буйной гривой темных волос,  развернула
коня, сильно наклонилась и стеганула собаку нагайкой. Дворняга заскулила  и,
трижды перевернувшись в воздухе, шлепнулась в пыль, а Искра плюнула на  нее.
Тузек с трудом сдержал проклятие.
   Сто