и!  Разбойникам  нужна  была  добыча,  эльфам  -  кровушка
людская. Дукаты есть не у каждого, а  кровь  в  жилах...  Значит,  говорите,
пусть голова болит у знати? Это  вранье  еще  поболе.  А  лесорубы,  которых
постреляли на вырубке, а  винокуры,  которых  посекли  на  Буках,  кметы  из
подожженных сел - их-то вина в чем перед нелюдями?  Жили,  трудились  вместе
по-соседски и вдруг, на тебе, стрела в спину...  А  я?  В  жизни  ни  одного
нелюдя не обидел, а гляньте, лоб поранен краснолюдским палашом. И если б  не
воины, на которых вы брешете,  лежать  бы  мне  сейчас  под  тремя  вершками
дерна...
   - Именно. - Рыцарь в желтой тунике снова ударил  по  столу  рукой.  -  Мы
защищаем вашу паршивую шкуру, милостивый государь эконом,  от  тех,  как  вы
изволили выразиться, угнетенных эльфов, которым, как вы утверждаете,  мы  не
давали  жить.  А  я  вам  другое  стажу  -  слишком  уж  мы  их  распустили.
Попустительствовали, смотрели на них как на людей, как на  ровню,  а  теперь
они наносят нам удар в спину. Нильфгаард им за это  платит,  голову  дам  на
отсечение, а дикие альфы с гор снабжают оружием. Но настоящая  опора  у  них
те, кто постоянно живет среди нас: эльфы,  полуэльфы,  краснолюды,  гномы  и
низушки. Эти укрывают, кормят, поставляют добровольцев...
   - Не все, - отозвался второй купец, худощавый, с благородными, совсем  не
купеческими чертами лица. - Большинство нелюдей порицают белок,  благородный
рыцарь, и не желают иметь с ними ничего общего. Большинство лояльны и  порой
платят за это непомерно высокую цену. Вспомните бургграфа из  Бан  Арда.  Он
был полуэльфом, а призывал к миру и сотрудничеству. Погиб  от  предательской
стрелы.
   - Которую, вероятно, выпустил  сосед  низушек  либо  краснолюд,  а  ведь,
небось, тоже лояльным прикидывался, - насмешливо бросил рыцарь.  -  По  мне,
так нет среди них ни одного лояльного! Каждый... Эй! Это еще кто?
   Геральт обернулся. У него за спиной стояла Цири, одаривая всех  бирюзовым
взглядом огромных глаз. В чем-чем, а в том, чтобы двигаться, не привлекая  к
себе ничьего внимания - в этом она действительно преуспела.
   - Она со мной, - объяснил Геральт.
   - Хм... - Рыцарь  смерил  Цири  взглядом,  потом  повернулся  к  купцу  с
благородным лицом, явно видя в нем  наиболее  серьезного  оппонента.  -  Да,
уважаемый, не говорите мне о лояльных нелюдях. Все одни - наши враги, просто
одни более, другие менее удачно прикидываются, будто все наоборот.  Низушки,
краснолюды и гномы  жили  меж  нами  в  течение  столетий,  казалось  бы,  в
относительном согласии. Но стоило эльфам поднять  головы,  как  и  они  тоже
схватились за оружие - и в леса. Говорю вам, напрасно мы попустительствовали
свободным эльфам и дриадам. Не трогали их леса и горные анклавы. Им,  видите
ли, этого было мало, теперь они вопят: "Это наш мир. Вон отсюда,  приблуды!"
О боги, мы им покажем, кто пойдет вон,  а  от  кого  тут  мокрого  места  не
останется! Потрепали мы шкуру нильфгаардцам, теперь примемся за бандитов!
   - Нелегко напасть на эльфа в лесу - бросил ведьмак. - Да и за краснолюдом
или гномом я бы в горы не пошел. И крупные у них отряды?
   - Не отряды - банды, - поправил рыцарь. -  Банды,  милсдарь  ведьмак.  До
двадцати голов, порой больше. Они такую шайку называют "рабочая бригада".
   Этакое гномовское словосочетание. А в том, что напасть на них нелегко, вы
правы, сразу видно -  спец.  Гоняться  по  лесам  да  камышам  бессмысленно.
Единственный способ - отрезать от тылов, изолировать, лишить пищи. Взять  за
глотку тех нелюдей, которые им помогают, что  по  городам  живут,  поселкам,
деревушкам и фермам...
   - Проблема в том, - сказал купец с благородными чертами лица, -  что  все
еще неизвестно, кто из нелюдей помогает, а кто нет.
   - Значит, хватать всех подряд!
   - Так, - криво усмехнулся купец. - Где-то  я  уже  это  слышал.  Всех  за
глотку -  ив  рудники,  в  огороженные  лагеря  со  сторожевыми  вышками,  в
каменоломни. Невинных тоже. Женщин, детей. Так?
   Рыцарь вскинул голову, схватился за рукоять меча, бросил резко:
   - Именно так и не иначе! Деточек пожалели, а сами будто только  родились,
уважаемый. Перемирие с Нильфгаардом - штука хрупкая, вроде яичной  скорлупы,
не сегодня-завтра война может вспыхнуть заново, а на  войне  всякое  бывает.
Если нас побьют, думаете, что станет? Я вам  скажу  -  эльфовские  "бригады"
выйдут из лесов, причем во множестве, в силе, и ваши лояльные тут же к  ним.
присоединятся. Все эти лояльные краснолюды, дружественные низушки - все они,
думаете, станут болтать о мире, о дружбе? Нет, уважаемый. Они станут  животы
нам  вспарывать,  кишки  выпускать,  именно  их-то   руками   Нильфгаард   и
расправится с нами. И утопят они нас в море, как обещают. Нет,  цацкаться  с
ними нельзя. Либо они, либо мы. Третьего не дано.
   Дверь домика скрипнула, и появился солдат в окровавленном фартуке.
   - Прощения просим, коли помешал, - кашлянул он. - Кто  из  вас,  господа,
привез хворую?
   - Я, - сказал ведьмак. - А что?
   - Извольте за мной. Они вышли во двор.
   - Скверно с нею, милсдарь, - сказал солдат, указывая на Трисс. - Я дал ей
водки с перцем и селитрой. Не помогло. Не очень...
   Геральт смолчал, да и что было говорить? Как раз в этот момент чародейка,
скорчившись, являла миру доказательство того, что водку с перцем и  селитрой
ее желудок принять не в состоянии.
   - Может, зараза какая-нито, - поморщился солдат,  -  либо  эта,  как  ее,
зинтерея. Ежели это по людям пойдет...
   - Это чародейка, - возразил ведьмак. - Чародейки не болеют...
   - Оно и видно, - цинично вставил рыцарь, вышедший следом за  ними.  -  Из
вашей-то,  как  погляжу,  прямо-таки  хлещет  здоровье.  Господин   Геральт,
послушайте меня. Женщине нужна помощь, а мы ее оказать не в силах.  Не  могу
я, понимаете, допустить эпидемию в армии.
   - Понимаю. Уеду немедленно. Выбора  у  меня  нет,  придется  завернуть  к
Даэвону или Ард Каррайгу.
   - Далеко не уйдете. Разъездам приказано задерживать всех. Кроме того, это
небезопасно. Скоя'таэли ушли как раз в ту сторону.
   - Как-нибудь управлюсь.
   - После того что я о вас слышал, - скривил губы рыцарь, - не  сомневаюсь,
что справитесь. Но ведь вы не один. У вас на руках тяжелобольная  женщина  и
та вон девочка...
   Цири,  пытавшаяся  в  этот  момент  очистить   о   перекладину   лестницы
запачканный навозом ботинок,  подняла  голову.  Рыцарь  кашлянул  и  опустил
глаза. Геральт улыбнулся. За последние два года Цири почти  забыла  о  своем
происхождении и практически полностью  избавилась  от  княжеских  манер,  но
когда хотела, ее взгляд очень походил на взгляд бабушки. Так сильно походил,
что королева Калантэ наверняка гордилась бы внучкой.
   - Да, о чем это я... - осекся рыцарь, смущенно дергая  пояс.  -  Господин
Геральт, я знаю, что вам делать. Поезжайте за реку, на  юг.  Догоните  обоз,
который идет по большаку. Скоро ночь. Они наверняка встанут  на  ночевку,  К
утру догоните.
   - Что за люди?
   - Не знаю, - пожал плечами рыцарь. - Но  не  купцы  и  не  обычный  обоз.
Слишком велик порядок, одинаковые фуры  -  крытые...  Не  иначе  королевские
сборщики. Я пропустил их через мост, они шли на юг, скорее всего к бродам на
Ликсели.
   - Хм... - задумался ведьмак, глядя на Трисс. - Это бы мне было с руки. Да
найду ли я у них помощь?
   - Может, да, - холодно сказал рыцарь, -  может,  нет.  Только  тут-то  не
найдете наверняка.
 
*** 
 
   Занятые разговорами, они не услышали и  не  заметили,  как  он  подъехал.
Костер, вокруг которого  они  сидели,  просвечивал  мертвенно-желтым  светом
сквозь полотнища на уставленных в круг фурах. Геральт слегка дернул  поводья
и заставил лошадь громко  заржать,  чтобы  предупредить  расположившийся  на
отдых обоз, убрать неожиданность и избежать нервных движений.  Он  по  опыту
знал, что спусковые механизмы самострелов не любят нервных движений.
   Отдыхающие вскочили, проделывая при этом,  несмотря  на  предостережение,
массу нервных движений. Большинство, это он увидел сразу, были краснолюдами.
Это его немного успокоило - краснолюды,  хоть  и  легковозбудимые,  привыкли
сначала спрашивать и лишь потом стрелять.
   -  Кто?  -  хрипло  крикнул  один  из  краснолюдов,  быстрым,  энергичным
движением выхватывая топор, вбитый в  лежащий  около  костра  ствол.  -  Кто
идет?
   - Друг. - Ведьмак слез с коня.
   - Интересно, чей? - буркнул краснолюд. - Подойди. Держи руки  так,  чтобы
мы видели.
   Геральт приблизился, держа руки так, чтобы их мог видеть  даже  тот,  кто
страдает конъюнктивитом или куриной слепотой.
   - Ближе.
   Он подошел ближе. Краснолюд опустил топор, слегка наклонил голову.
   - Или меня глаза обманывают, - сказал он, -  или  это  ведьмак  по  имени
Геральт из Ривии. Или же кто-то чертовски на Геральта похожий.
   - Ярпен Зигрин? - удивился Геральт. -  Не  кто  иной,  как  Ярпен  Зигрин
собственной бородатой персоной...
   - Ха! - Краснолюд завертел топором так, словно  это  была  ивовая  ветка.
Острие прошуршало в воздухе и с глухим стуком врезалось в ствол.  -  Тревога
отменяется! Это и впрямь друг!
   Все заметно успокоились. Геральту  показалось,  что  он  слышит  глубокие
вздохи облегчения. Краснолюд подошел, протянул руку. Его пятерня смело могла
состязаться с железными клещами.
   - Привет, злодюга! Ха-ха! - сказал он. - Откуда бы ни шел и  куда  бы  ни
направлялся, привет. Парни! Одни мы тут! Помнишь моих парней,  ведьмак?  Это
Янник Брасс, это вот Ксавьер Моран, а этот - Паулье Дальберг и евонный  брат
Реган.
   Геральт не мог вспомнить ни одного, впрочем, все они были на одно лицо  -
бородатые, кряжистые, почти квадратные в своих толстых, стеганых куртках.
   - Шестеро вас было, - он по очереди пожал  жесткие,  сучковатые  руки,  -
если не ошибаюсь.
   - Хорошая память, - рассмеялся Ярпен Зигрин. -  Шестерка  нас  была.  Это
точно. Но Люкас Корто оженился, осел в Махакаме и отпал от  компании,  пацан
дурашливый. Как-то никто не попался на его место пока что. А жаль.  Шестерка
- число в сам раз, ни много ни  мало.  Толь  теленка  съесть,  толь  бочонок
опорожнить, нету лучше, как вшестером...
   - Похоже, - Геральт головой указал на остальных, нерешительно топтавшихся
при фурах, - вас тут достаточно,  чтобы  управиться  с  тремя  телятами,  не
говоря уж о птице. Что за братией командуешь. Ярпен?
   - Не я тут в командирах. Позволь  представить  тебе.  Простите,  милсдарь
Венцк, не сделал сразу, но я и мои парни знаем Геральта  из  Ривии  не  один
день, есть у нас малость общих воспоминаний. Геральт, это господин  комиссар
Вильфрид Венцк, служит королю Хенсельту  из  Ард  Каррайга,  милостью  богов
царствующему в Каэдвене владыке.
   Вильфрид Венцк был высокий, выше Геральта, а краснолюда  вообще  превышал
двукратно. Одет он был  в  обычную  простую  одежду,  какую  носят  сельские
солтысы, коморники либо конные  гонцы,  но  в  его  движениях  чувствовалась
резкость, жесткость и уверенность, которую ведьмак знал  и  умел  распознать
безошибочно даже ночью, даже при скупом свете костра. Так держат себя  люди,
привыкшие к латам и оружию, оттягивающему пояс. Геральт был  готов  побиться
об заклад на любую сумму, что Венцк  -  профессиональный  воином.  Он  пожал
протянутую руку, слегка поклонился.
   - Сядем. - Ярпен Зигрин указал на ствол,  в  котором  по-прежнему  крепко
сидел его огромный топор. - Ну что поделываешь в сих краях, Геральт?
   - Ищу помощи. Еду сам-третей с женщиной  и  подростком.  Женщина  больна.
Серьезно. Догонял вас, чтобы просить помощи.
   - Черт побери, лекаря-то у нас  нету.  -  Краснолюд  сплюнул  на  горящие
чурки. - Где ты их оставил?
   - Полперехода отсюда, на большаке.
   - Покажешь дорогу. Эй, вы там! Трое на коней, седлать запасных!  Геральт,
твоя больная баба в седле удержится?
   - Вряд ли. Потому и пришлось оставить.
   - Возьмите бурку, полотнище и две жерди с фуры. Быстро!
   Вильфрид Венцк, скрестив руки на груди, кашлянул.
   - Мы на тракте, - резко сказал Ярпен Зигрин,  не  глядя  на  него.  -  На
тракте в подмоге не отказывают.
 
*** 
 
   - Холера. - Ярпен отнял руку ото лба Трисс. - Раскаленная что твоя печка.
Не нравится мне это. А ежели тиф аль дизентерия?
   - Это не может быть ни тиф, ни дизентерия, -  убежденно  солгал  Геральт,
накрывая больную попонами. - У чародеев  иммунитет  против  таких  болезней.
Скорее всего пищевое отравление, ничего заразного.
   - Хм... Ну ладно. Пойду пошурую в торбах. Было  у  меня  когда-то  доброе
снадобье против поноса, может, еще немного осталось.
   - Цири, - буркнул ведьмак, подавая девочке отвязанный от седла кожушок. -
Иди спать, ты валишься с ног. Нет, не на  воз.  На  воз  положим  Трисс.  Ты
ложись у костра.
   - Нет, - тихо возразила Цири, глядя на удаляющегося краснолюда. - Я  лягу
рядом с ней. Когда они увидят, что ты меня от  нее  убираешь,  они  тебе  не
поверят. Подумают, что это заразительно, и выгонят нас, как те, с заставы.
   - Заразно, - поправил ведьмак.
   - Геральт, - вдруг прошептала чародейка, - где... мы?
   - У друзей.
   - Я здесь, - сказала Цири, гладя ее каштановые волосы. - Я  с  тобой.  Не
бойся. Чувствуешь, как тут тепло? Горит костер, а краснолюд сейчас  принесет
лекарство против... против желудка, то есть от...
   - Геральт, - простонала Трисс, пытаясь выпростаться  из-под  покрывал.  -
Никаких... никаких магических эликсиров, запомни...
   - Помню, помню. Лежи спокойно.
   - Мне надо... Ох...
   Ведьмак молча наклонился, поднял чародейку вместе с  коконом  покрывающих
ее попон и отправился в лес, во тьму. Цири вздохнула и тут  же  повернулась,
слыша тяжелые шаги. Из-за фуры вышел краснолюд,  держа  под  мышкой  большой
сверток.  Пламя  костра  играло  на  острие  топора,  засунутого  за   пояс,
посверкивали пуговицы тяжелой куртки.
   - Где больная? - буркнул он. - На помеле улетела?
   Цири указала во мрак.
   - Ясно, - кивнул Зигрин. - Я знаю эту боль и препаршивейшую слабость. Как
был помоложе, жевал  все,  что  удавалось  отыскать  или  прибить,  так  что
травился не раз. Кто она, чародейка ваша?
   - Трисс Меригольд.
   - Не знаю. Не слышал. Впрочем, я редко сталкиваюсь с Братством. Однако  ж
пора представиться. Меня зовут Ярпен Зигрин. А тебя, коза?
   - Иначе, - буркнула Цири, сверкнув глазами.
   - Так-так, - захохотал краснолюд. -  Прощения  просим.  Не  распознал  во
мраке-то. Так,  стало  быть,  никакая  не  коза,  а  знатная  девица.  Низко
кланяюсь. Ну и как же благородную девицу звать, ежели не секрет?
   - Не секрет. Цири.
   - Цири. Ага. И кто же ты такая, Цири?
   - А вот это как раз и секрет. - Цири гордо задрала носик.
   - Язычок у тебя, мазель, острый как осиное жало, - снова захохотал Ярпен.
- Ну прости. Я принес снадобья и немного перекусить. Извольте  принять.  Или
прогоните старого, неотесанного мужлана Ярпена Зигрина?
   - Простите... - смутилась Цири, наклонила голову. -  Трисс  действительно
необходима  помощь,  милсдарь...  Зигрин.  Она  очень  больна.  Спасибо   за
лекарство.
   - Пустое. - Краснолюд снова осклабился.  -  Пошли,  Цири,  поможешь  нам.
Снадобье-то еще приготовить надо. Накрутим пилюль  по  рецепту  моей  бабки.
Супротив этих пилюль никакая засевшая в кишках зараза не устоит.
   Он развернул сверток,  вытащил  что-то  вроде  куска  торфа  и  небольшой
глиняный горшочек. Цири заинтересовалась, подошла.
   - Следует  знать,  милейшая  Цири,  -  сказал  Ярпен,  -  что  моя  бабка
разбиралась в лечении как никто. Дока была. Увы, источником всех и всяческих
хворей считала безделье, а безделье лучше всего вылечивать батогом. Ко мне и
моим  родственникам   таковое   лечение   она   в   основном   применяла   в
профилактических целях. Колошматила нас по любому случаю и без  оного  тоже.
Исключительная была яга. А однажды, когда ни с  того  ни  с  сего  дала  мне
краюшку хлеба с салом и сахаром, то так меня этим удивила, что я от волнения
упустил эту краюшку салом вниз. Ну а бабка отлупила меня,  карга  старая.  А
потом дала другую краюшку. правда, уже без сахара.
   - Моя бабушка, - понимающе кивнула Цири, -  тоже  однажды  меня  высекла.
Розгами.
   - Розгами? - засмеялся краснолюд. - Моя как-то отдубасила  меня  черенком
от кайла. Ну хватит приятных воспоминаний, давай-ка пилюли крутить. Бери рви
это и скручивай в шарики.
   - Что это? Липнет и мажется... Фу... А воняет... ужас какой-то!
   - Это  специальное  тесто  из  дерти.  Отличное  лекарство.  Мни  шарики.
Поменьше, поменьше. Для чародейки, чай, делаешь, не для коровы. А ну  дай-ка
одну. Нормально. Теперь обваляем шарики в снадобье.
   - Фи...
   - Завоняло? - Краснолюд сунул похожий на картофелину нос в горшочек. - Не
может того быть. Растертый чеснок с горькой солью не должен так вонять, хочь
сто лет простоит.
   - Ну и отвратность! Трисс этого есть не станет!
   - А мы сделаем, как моя бабка. Ты зажмешь  ей  нос,  я  стану  запихивать
пилюли.
   - Ярпен, - прошипел Геральт, неожиданно появляясь из тьмы с чародейкой на
руках. - Гляди, как бы я тебе чего-нибудь кой-куда не запихал.
   - Это же лекарство, - обиделся краснолюд. - Помогает! Плесень, чеснок...
   - Да, - слабо простонала Трисс из глубин своего кокона. - Верни, Геральт,
это действительно должно помочь...
   - Ну видишь? - Ярпен тыркнул Цири локтем, гордо задрав при этом бороду  и
показывая  на  Трисс,  заглатывающую  пилюлю  с  видом  мученицы.  -  Мудрая
волшебница. Знает что к чему.
   - Что ты говоришь, Трисс? - наклонился  ведьмак.  -  А,  понимаю.  Ярпен,
может, у тебя есть лекарственный дягель? Или шафран?
   - Поспрашиваю у своих. Я тут принес немного воды и едова...
   - Спасибо. Но им прежде всего нужен отдых. Ложись, Цири.
   - Я еще сделаю компресс для Трисс...
   - Сам сделаю. Ярпен, надо бы поговорить.
   - Пошли к костру. Откроем бочонок...
   - Мне надо только с тобой. Большая компания мне ни к  чему.  Даже  совсем
наоборот.
   - Ясно. Слушаю.
   - Что это за обоз?
   Краснолюд поднял на  него  свои  маленькие  проницательные  глаза,  потом
медленно и отчетливо сказал:
   - Королевская служба.
   - Об этом-то я догадался, - ведьмак выдержал взгляд. - Ярпен, я спрашиваю
не из пустого любопытства.
   - Знаю. И что тебе надо, тоже знаю. Но  это  транспорт...  хм...  особого
назначения.
   - И что же вы транспортируете?
   - Рыбу. Соленую, - не задумываясь сказал Ярпен, после  чего  не  сморгнув
глазом продолжал врать. - Фураж, инструмент, упряжь,  всякую  мелочевку  для
армии. Венцк - квартирмейстер королевской армии.
   - Он такой же квартирмейстер,  как  я  друид,  -  усмехнулся  Геральт.  -
Впрочем, дело ваше, я не привык совать носа в  чужие  секреты.  Но  ведь  ты
видел, в каком состоянии Трисс. Позволь нам присоединиться, Ярпен, и разреши
положить ее на одну из телег. На несколько дней. Я  не  спрашиваю,  куда  вы
направляетесь, этот  тракт  ведет  прямо  на  юг,  разветвляется  только  за
Ликселью, а до Ликсели десять дней пути. За это время  жар  спадет  и  Трисс
сможет ехать верхом, а если даже и нет, то я остановлюсь в городе за  рекой.
Понимаешь, десять дней на повозке,  как  следует  накрытая,  теплая  пища...
Прошу тебя.
   - Не я тут командую, а Венцк.
   - Думаю, ты можешь повлиять на него, раз конвой  состоит  в  основном  из
краснолюдов. Ясно же, что он вынужден считаться с тобой.
   - Что тебе Трисс? Кто она тебе?
   - А это важно? В нашей ситуации?
   - В нашей - неважно. Я спрашиваю  из  пустого  любопытства,  чтобы  потом
пустить сплетню  по  кабакам.  Но,  честно  сказать,  тебя  так  и  тянет  к
чародейкам.
   Ведьмак грустно улыбнулся.
   - А девочка? - Ярпен головой указал  на  Цири,  которая  никак  не  могла
угнездиться под кожушком. - Твоя?
   - Моя, - не раздумывая ответил Геральт. - Моя, Зигрин.
 
*** 
 
   Рассвет был мутным, мокрым, пахнущим ночным дождем  и  утренним  туманом.
Цири казалось, что она проспала всего несколько