ирну на помощь? - спросил  ведьмак  после  долгого
молчания.  -  Ведь,  кажется,  существовали  какие-то  союзы.   Договоры   о
взаимопомощи... Пакты...
   - В Редании, - откашлялся Лютик, - хаос после смерти Визимира. Ты знаешь,
что король Визимир убит?
   - Знаю.
   - Правление  взяла  на  себя  королева  Гедвига,  но  в  стране  возникла
неразбериха.  И  террор.  Охота  на  скоя'таэлей  и  нильфгаардских  шпиков.
Дийкстра мотается по всей стране, эшафоты не просыхают  от  крови.  Дийкстра
все еще не может ходить. Его носят в паланкине.
   - Догадываюсь. Он преследовал тебя?
   - Нет. Мог, но не преследовал. А, не важно. Во всяком случае, погруженная
в хаос Редания не  в  состоянии  была  выставить  армию,  которая  могла  бы
поддержать Аэдирн.
   - А Темерия? Почему король Фольтест Темерский не поддержал Демавенда?
   - Как только началась агрессия в Доль Ангре, - тихо сказал Лютик, - Эмгыр
вар Эмрейс направил посольство в Вызиму...
 
*** 
 
   - К черту, - прошипел Бронибор, глядя на закрытую дверь. - О чем они  так
долго болтают? Почему Фольтест вообще снизошел до переговоров? Принял  этого
нильфгаардского пса? Его надо было обезглавить и голову отослать  Эмгыру!  В
мешке!
   - О Боже, комес, - поперхнулся жрец Виллимер. -  Это  же  посол!  Персона
посла священна и неприкосновенна! Не годится...
   - Ax, не годится? Я скажу вам, что годится, а что не годится! Не  годится
бездействовать и посматривать, как агрессор опустошает страны, с которыми мы
в союзе! Лирия пала. Аэдирн вот-вот падет! Демавенд в  одиночку  Нильфгаарда
не сдержит! Необходимо немедленно выслать в  Аэдирн  экспедиционный  корпус,
надо облегчить положение Демавенда ударом на левый  берег  Яруги!  Там  мало
войск, большую часть они перебросили в Доль  Ангру!  А  мы  тут  совещаниями
балуемся! Вместо того чтобы бить,  болтаем.  Да  еще  нильфгаардского  посла
принимаем!
   - Замолчите, комес. - Князь Эревард из  Элландера  окинул  старого  вояку
холодным взглядом. -  Это  политика.  Надо  учиться  видеть  немного  дальше
конских ноздрей и своего копья. Посла  надобно  выслушать.  Император  Эмгыр
выслал его к нам не без причины.
   - Ясно, не без причины, -  проворчал  Бронибор.  -  Эмгыр  сейчас  громит
Аэдирн и знает, что если вступим мы, а с нами и Редания  и  Каэдвен,  то  мы
разобьем его, выкинем за Доль Ангру, в Эббинг. Знает, что если мы ударим  на
Цинтру, то угодим ему в незащищенный живот, заставим драться на два  фронта!
Он этого боится! Поэтому пытается напугать  нас,  чтобы  мы  не  вступали  в
войну! Именно с таким заданием сюда приехал нильфгаардский посбл.
   - Стало быть, надлежит выслушать посла, - повторил  князь.  -  И  принять
решение, соответствующее интересам нашего королевства. Демавенд  безрассудно
спровоцировал Нильфгаард и теперь пожинает плоды. А  я  вовсе  не  тороплюсь
помирать за Венгерберг. То, что творится в Аэдирне, - не наши проблемы.
   - Не наши? Да что вы, сто тысяч чертей, плетете? То, что нильфгаардцы уже
в Лирии и Аэдирне, на правом берегу Яруги, что нас отделяет  от  них  только
лишь Махакам, вы называете не нашими проблемами? Надо не  иметь  ни  крупицы
разума, чтобы...
   - Прекратите, - остановил Виллимер. - Ни слова больше. Король идет.
   Двери  залы  отворились.  Члены  королевского  Совета  встали,  отодвигая
стулья. Многие стулья пустовали. Командующий наемными войсками и большинство
командиров были при подразделениях в Долине Понтара, в Махакаме и  у  Яруги.
Пустовали также стулья, обычно занятые чародеями. Чародеи... "Да, -  подумал
жрец Виллимер, - местам, которые занимают здесь,  при  королевском  дворе  в
Вызиме, чародеи, долго оставаться незанятыми. Как знать, не навсегда ли?"
   Король Фольтест быстро пересек залу, остановился  у  трона,  но  не  сел,
только наклонился, оперся руками о сиденье. Он был очень бледен.
   - Венгерберг осажден, - тихо произнес король Темерии, - и падет с  минуты
на минуту. Нильфгаард безостановочно идет на  север.  Окруженные  полки  еще
бьются, но это уже ничего не изменит. Аэдирн потерян. Король Демавенд  бежал
в Реданию. Судьба королевы Мэвы неизвестна. Совет молчал.
   -  На  нашу  восточную  границу,  то  есть  на  устье   Долины   Понтара,
нильфгаардцы выйдут через несколько дней, - продолжал Фольтест так же  тихо.
- Хагга, последняя крепость Аэдирна, долго не продержится. А Хагга - это уже
наша восточная граница. И на  нашей  южной  границе  произошло  нечто  очень
скверное. Король Эрвилл из Вердэна присягнул на верность императору  Эмгыру.
Открыл ворота и сдал крепости в устье Яруги. В Настроге, Розроге и  Бодроге,
которые должны были защищать  наш  фланг,  теперь  размещены  нильфгаардские
гарнизоны. Совет молчал.
   - Благодаря этому, - продолжал Фольтест, -  Эрвилл  сохранил  королевский
титул, но его сюзереном  стал  Эмгыр.  Так  что  формально  Вердэн  все  еще
королевство, но практически он - нильфгаардская провинция. Вы понимаете, что
это означает? Ситуация изменилась на обратную. Вердэнские крепости  в  устье
Яруги - в руках Нильфгаарда. Я не могу приступить к форсированию реки. И  не
могу ослабить стоящую там армию,  формируя  корпуса,  которым  следовало  бы
вступить в Аэдирн и поддержать армии Демавенда. Я не могу этого сделать.  На
мне лежит ответственность за страну и подданных. Совет молчал.
   - Император Эмгыр вар Эмрейс, -  продолжал  король,  -  предложил  мне...
заключить пакт. Я принял предложение. Сейчас я изложу вам, в чем суть  этого
пакта. А вы, выслушав меня, поймете... Признаете, что... Скажете...
   Совет молчал.
   - Скажете... - закончил Фольтест, - скажете, что я принес вам мир.
 
*** 
 
   - Итак, Фольтест поджал хвост, - буркнул  ведьмак,  переламывая  пальцами
очередной прутик. - Стакнулся с  Нильфгаардом.  Бросил  Аэдирн  на  произвол
судьбы...
   - Да, - подтвердил поэт. - Однако ввел войска в Долину Понтара, обложил и
занял крепость Хаггу. А нильфгаардцы не вошли  на  перевалы  Махакама  и  не
пересекли Яругу в Соддене, не напали на Бругге, который после капитуляции  и
действий Эрвилла взяли в клещи. Несомненно, такова  была  цена  нейтралитета
Темерии.
   - Цири была права, - прошептал ведьмак. - Нейтралитет... Нейтралитет, как
правило, бывает подлым.
   - Что?
   - Ничего. А Каэдвен, Лютик? Почему  Хенсельт  из  Каэдвена  не  поддержал
Демавенда и Мэву? Ведь у них был  союз,  их  объединял  пакт.  А  если  даже
Хенсельт по примеру Фольтеста наплевал на подписи и печати на  документах  и
пустил по ветру королевское слово, то, надо думать, не по дурости? Разве  он
не понимает, что после падения Аэдирна и пакта Нильфгаарда с Темерией придет
его черед, что он - следующий в нильфгаардском списке?  Ведь  ясно  же,  что
Каэдвен должен поддержать Демавенда; В мире уже нет ни веры, ни  правды,  но
ум-то, надо думать, еще остался? А, Лютик? Есть еще в мире ум? Или  остались
лишь подлость и презрение?
   Лютик отвернулся. Зеленые  фонарики  были  близко,  окружали  их  плотным
кольцом. Он не заметил этого раньше, но теперь понял: дриады  прислушивались
к его рассказу.
   - Молчишь, - сказал Геральт. - Значит, Цири была права. Значит, Кодрингер
был прав. Значит, все были правы. Только один  я,  наивный,  анахроничный  и
глупый ведьмак, был не прав.
 
*** 
 
   Сотник Дигот по прозвищу  "Полгарнец"  откинул  полотно  палатки,  вошел,
тяжело сопя и зло ворча. Десятники повскакивали  с  мест,  приняв  армейскую
стойку и нагнав на лица подобающие случаю  выражения.  Зывик  ловко  накинул
кожушок на стоящий между седлами бочонок водки,  прежде  чем  глаза  сотника
успели привыкнуть  к  полумраку.  Не  то  чтобы  Дигот  был  таким  уж  ярым
противником выпивок в лагере, просто надо  было  спасать  бочонок.  Прозвище
сотника родилось не на пустом месте - все  знали,  что  при  соответствующих
условиях он был способен лихо и чуть ли  не  мгновенно  выхлебать  полгарнца
самогона. Казенный солдатский кубок емкостью в кварту сотник  опустошал  как
пол-квартовку одним махом и редко когда проливал хоть каплю на усы.
   - Ну и как, господин сотник? - спросил Бодэ, десятник лучников. - До чего
там договорились благородные командиры? Какие  приказы?  Переходим  границу?
Говорите же!
   - Щас, - буркнул Полгарнец. - Ну и жарища, забодай ее  комар...  Щас  все
выложу. Только для начала дайте чего напиться, не то глотка высохнет вконец.
И не трепитесь, мол, нету, потому как самогоном несет от палатки за  версту.
И знаю, откедова несет. О, из-под того вон кожушка.
   Зывик, бормоча под нос ругательства, добыл бочонок. Десятники  сбились  в
плотную кучку, забренчали чарки и оловянные кружки.
   - Аааа! - Сотник отер усы и глаза. - Уууух,  крепка,  забодай  ее...  Лей
еще, Зывик.
   - Ну же, говорите, - поторапливал  Бодэ.  -  Приказы-то  какие?  Идем  на
нильфов аль дале будем торчать на границе, словно грачи на заборе?
   - Горит вам в драчку, что ль? - Полгарнец надолго  раскашлялся,  сплюнул,
тяжко присел на седло. - Так уж и тянет за рубеж, в  Аэдирн?  Подпирает,  э?
Ярые волчишки, ничего не скажешь, клыками так и клацаете.
   - А как же, - холодно сказал малыш Сталер, переступая  с  ноги  на  ногу.
Обе, как у всякого старого кавалериста, были кривыми как дуги. - А  как  же,
господин сотник. Пяту ночь в обувке спим, в готовности, стало  быть.  Вот  и
хочим знать, чего будет-то. То ль битва, то ль обратно в форт.
   - За рубеж идем, - кратко сообщил  Полгарнец.  -  Завтра  на  заре.  Пять
хоругвей. Бурая - передом. А теперь слушайте, скажу,  что  нам,  сотникам  и
хорунжим, велели комес и благородный  господин  маркграф  Мансфельд  из  Ард
Каррайга, напрямки от короля прибывши, передать. Наставьте ухи,  потому  как
дважды говорить не стану. А приказы те непростые. В палатке стало тихо.
   - Нильфы перешли через Доль Ангру, - сказал сотник. - Прихлопнули  Лирию,
за четыре дня дошли до Альдерсберга,  там  после  генерального  боя  разбили
армию Демавенда. С марша после  неполных  шести  дней  осады  предательством
взяли Венгерберг. Теперича резко прут на север, теснят войска из  Аэдирна  к
долине Понтара и к Доль Блатанна. Идут к нам, в Каэдвен. Потому  приказ  для
Бурой Хоругви таков: перейти рубеж и быстро двигаться на юг, прямо к  Долине
Цветов. За три дни надо нам стать у речки Дыфни. Повторяю, за три дни, стало
быть, на рысях идти будем. За речку Дыфню -  ни  шагу.  Ни  шагу,  повторяю.
Вот-вот на том берегу покажутся нильфы. С ними, слушайте как следует, в  бой
не вступать. Никоим разом, понято? Даже ежели  они  где-нито  захочут  речку
перейти, то только показать им, знаки, стало быть, дать, чтобы знали  -  это
мы, каэдвенское войско.
   В палатке стало еще тише, хотя казалось, тише уже быть не может.
   - Это как же ж так? - бухнул наконец Бодэ. - Нильфгаардцев-то не бить? На
войну идем или как? Как же ж так, господин сотник?
   - Приказ такой, стало  быть.  Идем  не  воевать,  только...  -  Полгарнец
почесал шею. - А с братской помочью. Переходим границу,  чтобы  дать  защиту
людям из Верхнего Аэдирна... Не, чего  я...  Не  из  Аэдирна,  а  из  Нижней
Мархии. Так сказал благородный господин маркграф Мансфельд. Так, мол, и так,
говорит, Демавенд понес поражку, откинул копыта и лежит, потому  как  дрянно
правил и политикой, стало быть, подтирался. Значит, с ним  уже  конец  и  со
всем Аэдирном тоже. Наш король Демавенду много грошей  одолжил,  пришел  час
возвернуть с процентом. Не можем мы такоже позволить,  чтобы  наши  земки  и
братья из Нижней Мархии попали к нильфгаардцам в полон. Должны мы их,  того,
высвободить. Потому как это наши извечные земли, Нижняя, стало быть, Мархия.
Когда-то под скипетром Каэдвена  земли  те  были  и  ноне  под  тот  скипетр
возворачиваются. Аж по самую  речку  Дыфню.  Такой  вот  пакт  заключил  наш
милостивый король Хенсельт с Эмгыром из Нильфгаарда. Но пакт пактом, а Бурая
Хоругвь должна у реки встать. Понятно?
   Никто не ответил. Полгарнец скривился, махнул рукой.
   - А, забодай тя комар, ни хрена вы не поняли, вижу. Да  и  ладно.  Потому
как и я  сам  тоже.  Для  понимания  существуют  король,  графья,  комесы  и
благородные господа. А мы - войско! Наше дело - приказы  слухать:  дойти  до
речки Дыфни за три дни, там стать и  стоять  стеной.  И  все  тута.  Плесни,
Зывик.
   - Господин сотник... - робко начал  Зывик.  -  А  чего  будет,  ежели,  к
примеру, аэдирнская армия сопротивляться почнет? Дорогу  загородит?  Ведь  с
оружием через ихнюю страну идем! Как тогда?
   - Ну да, а ежели наши земки и братья, - язвительно  подхватил  Сталер,  -
те, которых мы высвободить вроде бы должны... Ежели они  примутся  из  луков
бить, каменьями кидать? Э?
   - Должны мы за три дни стать у Дыфни, - с нажимом сказал Полгарнец. -  Не
позжей. Кто нас захочет задержать, тот, стало быть, неприятель. А неприятеля
на мечи поднять надыть. Но внимание и смирно!  Слушай  приказ!  Ни  сел,  ни
халуп не палить, у людей имучество не отбирать, не грабить, баб не  трогать!
Вбейте себе и солдатам в мозг: кто тот приказ нарушит, пойдет  на  шибеницу.
Комес десяток раз это повторил: идем, забодай тя комар, не с  нашествием,  а
как бы с братской помочью! Ну чего зубы скалишь, Сталер?  Приказ!  А  теперь
бегом в десятки, поднять всех на ноги, кони и снаряжение должны гореть как в
полнолуние! Перед ужином все хоругви выстроить, сам комес будет проверять  с
хорунжими.  Ежели  за  какую-нито  десятку  стыду  наберуся,  попомнит  меня
десятник, ой, попомнит! Выполнять!
   Зывик вышел из палатки последним. Щуря ослепшие от солнца глаза, поглядел
на царящий в лагере  балаган.  Десятники  спешили  к  своим  подразделениям,
сотники бегали и лаялись, корнеты, знать и пажи путались под ногами. Латники
из Бан Арда носились по полю, вздымая тучи пыли. Жарища была страшенная.
   Зывик пошел быстрее. Миновал четырех  прибывших  вчера  скальдов  из  Ард
Каррайга, сидевших в тени богато  разукрашенного  шатра  маркграфа.  Скальды
занимались  тем,  что  загодя  слагали  балладу  о  победоносной   войсковой
операции,  о  гениальности  короля,  расторопности  командиров  и   мужестве
простого солдата. Как обычно, делали это авансом перед операцией,  чтобы  не
терять попусту времени.
   - Ох, встречали нас братушки да хлеебом-солью... - начал на пробу один из
скальдов.  -  Избавителей  встречали  да   хлеебом-солью...   Эй,   Графнир,
подкинь-ка какую-нибудь рифму к "соли". Новую. Неизбитую.
   Другой скальд подкинул рифму. Зывик не расслышал, какую. То ли  "фасоль",
то ли "антресоль".
   Расположившиеся среди верб у пруда десять солдат вскочили, увидев  своего
командира.
   - Собирайсь! - рявкнул Зывик,  останавливаясь  достаточно  далеко,  чтобы
источаемый им перегар не повлиял на морально-боевой уровень  подчиненных.  -
Прежде чем солнце на четыре пальца  подымется,  все  на  смотр!  Все  должно
блестеть как  энто  самое  солнце,  оружие,  амуниция,  конь  тожить!  Будет
маршировка, ежели из-за  кого  перед  сотником  стыду  наберуся,  ноги  тому
сукинсыну повыдергиваю! Живо!
   - В бой идем! - догадался конник Краска, быстренько запихивая  рубашку  в
брюки. - В бой идем, господин десятник?
   - А ты че думал? На  пляски  по  случаю  начала  жатвы?  Или  как?  Рубеж
переходим. Завтра на заре двинется вся Бурая Хоругвь. Сотник  не  сказал,  в
каком строю, но токмо наша десятка передом пойдет, как завсегда.  Ну  живее,
подымайте  жопы-то!  Кру-у-гом!  Скажу  сразу,  потому  как  опосля  времени
верняком не достанет.  Никакая  это  не  будет  обнаковенная  бойня,  парни.
Какую-то дурь надумали благородные, мать их так.  Какое-то  вызволение,  или
как там ее. Не идем ворога колотить, а на эти, ну на наши  изувечные,  не  -
извечные земли, с этой, ну как ее, братской помочью. А теперя  смирно!  Чего
скажу-то: людишек из Аэдирна не трогать, не грабить...
   - Это как же так? - раскрыл рот Краска. - Как же так-то - не  грабить?  А
чем коней кормить, господин десятник?
   - Фураж для коней грабить, боле ничего. Но  людишек  не  сечь,  халуп  не
палить, посевов не травить... Закрой пасть. Краска! Это тебе  не  вече,  это
войско, мать вашу так!  Приказы  слушать,  иначе  на  шибеницу!  Сказал:  не
убивать, не палить, баб...  -  Зывик  осекся,  задумался  и  докончил  после
минутного раздумья:
   - Баб трахать без шуму и штоб никто не видел.
 
*** 
 
   - На  мосту  через  реку  Дыфню,  -  докончил  Лютик,  -  они  обменялись
рукопожатиями.  Маркграф  Мансфельд  из  Ард  Каррайга  и  Мэнно   Коегоорн,
главнокомандующий нильфгаардскими войсками из Доль Ангры. Пожали друг  другу
руки над кровоточащим, догорающим королевством Аэдирн, закрепляя  тем  самым
бандитский раздел добычи. Самый отвратный  из  жестов,  какие  только  знала
история.
   Геральт молчал.
   - Раз уж мы остановились на  отвратности,  -  немного  погодя  сказал  он
неожиданно спокойно, - то что с чародеями, Лютик? Я имею в виду тех, что  из
Капитула и Совета?
   - С Демавендом не остался ни один, - начал поэт. - А Фольтест  всех,  кто
ему служил, вытурил из Темерии. Филиппа -  в  Третогоре,  помогает  королеве
Гедвиге наводить порядок в том бардаке, который все еще царит в  Редании.  С
ней Трисс и еще трое, имен не помню. Несколько в Каэдвене. Многие сбежали  в
Ковир и  Хенгфорс.  Предпочли  нейтралитет,  потому  что  Эстерад  Тиссен  и
Недамир, как ты знаешь, нейтралитет сохраняли и сохраняют.
   - Знаю. А как Вильгефорц? И те, кто при нем?
   - Вильгефорц исчез. Предполагалось, что он вынырнет в захваченном Аэдирне
в качестве наместника Эмгыра... Но от него ни слуху ни духу. От него и  всех
его подельников. Кроме...
   - Говори, Лютик.
   - Кроме одной чародейки, которая стала королевой.
 
*** 
 
   Филавандрель аэп Фидаиль молча ожидал ответа.  Королева,  заглядевшись  в
окно, тоже молчала. Окно выходило в сады, еще  недавно  бывшие  гордостью  и
красой властелина Доль Блатанна, наместника тирана из Венгерберга. Убегая от
Вольных   Эльфов,   идущих   в   авангарде    войск    императора    Эмгыра,
наместник-человек успел вывезти из  древнего  дворца  эльфов  большую  часть
ценных вещей, даже часть мебели. Но садов забрать не мог. Он их уничтожил.
   - Нет, Филавандрель, - сказала наконец королева. - Еще  рано,  еще  очень
рано. Не надо мечтать о расширении наших границ, пока мы не знаем даже,  где
они точно проходят. Хенсельт из Каэдвена и не  думает  соблюдать  договор  и
убираться с Дыфни. Шпионы доносят, что он отнюдь не  отказался  от  мысли  о
нападении. Он может ударить в любой момент.
   - Значит, мы не добились ничего.
   Королева медленно протянула руку.  Бабочка  аполлон,  влетевшая  в  окно,
уселась на ее кружевном манжете, сложила и раскрыла заканчивающиеся остриями
крылышки.
   - Мы добились больше, - сказала королева тихо, чтобы не спугнуть бабочку,
- чем могли ожидать. Спустя сто лет мы наконец получили обратно нашу  Долину
Цветов...
   - Я бы не называл ее так, - грустно улыбнулся Филавандрель. - После  того
как здесь прошли войска, она скорее Долина Пепла.
   - Мы снова получили свою собственную страну, - закончила королева,  глядя
на бабочку. - Мы снова - Народ, не  изгнанники.  А  пепел  удобряет.  Весной
Долина Цветов расцветет вновь.
   - Этого слишком мало. Маргаритка. Все еще слишком мало. Мы  сбавили  тон.
Еще недавно мы похвалялись, что  столкнем  людей  в  море,  с  которого  они
Прибыли. А теперь сузили наши границы и амбиции до Доль Блатанна...
   - Эмгыр Деитвен подарил нам  Доль  Блатанна.  Чего  ты  от  меня  хочешь,
Филавандрель? Требовать большего?  Не  забывай,  что,  даже  принимая  дары,
следует соблюдать умеренность. Особенно это относится к  дарам  Эмгыра,  ибо
Эмгыр ничего не дает  даром.  Земли,  которые  он  нам  даровал,  мы  должны
удержать. А наших сил едва хватит, чтобы удержать Доль Блатанна.
   - Вернем бригады из Темерии, Редании и Каэдвена, - предложил  белоголовый
эльф. - Вернем всех скоя'таэлей, борющихся с  людьми.  Теперь  ты  королева,
Э