чала расти.
   Любое умение - во всяком случае, физическое - на самом деле состоит в
том, что необходимо знать, какие мышцы следует напрячь, более того,  тут
требуется особенно  тонкий  контроль  над  своим  телом.  К  примеру,  в
восточном искусстве защиты человек должен поддерживать нужное напряжение
в пальцах и кисти, чтобы острие оружия оставалось на определенной линии.
Если напряжение недостаточно, то оружие можно выбить из вашей руки,  что
поставит вас в неловкое положение; а если напряжение слишком велико,  то
ваша реакция окажется недостаточно быстрой,  что  приведет  к  столь  же
малоутешительным последствиям.
   Более того, дабы продемонстрировать, как это сложно, я расскажу,  что
первым шагом в овладении искусством восточной обороны будет контроль над
вашим безымянным пальцем. Потом  следует  научиться  управлять  передним
коленом и отставленной назад ногой, и так далее. Это тренировка разума и
мышц -  для  новичка  они  находятся  в  постоянном  противоречии,  а  у
искусного фехтовальщика объединены так тесно, что практически невозможно
разделить сознательные решения от тех, что  продиктованы  тренированными
мышцами. Состояние, которое мы обсуждаем,  называется  "рефлексом",  что
само по себе говорит о многом.
   Я рассказываю все это для того,  чтобы  показать:  искусство  колдуна
очень похоже на военное,  только  вот  "мышцы"  существуют  лишь  в  его
сознании. Для простейших заклинаний нужна концентрация силы;  для  более
сложных необходим изощренный и  гибкий  ум.  Обычно  колдуны  пользуются
целым набором инструментов, растений и амулетов, поскольку они  помогают
направить разум в нужном направлении. Впрочем,  в  случае  необходимости
фехтовальщик забывает о правильных  движениях  и  технике  и  пользуется
любой возможностью, которую предоставляет ему судьба.
   Сейчас мне вдруг пришло в голову, что моя жизнь только и  состоит  из
отчаянных попыток воспользоваться шансами, дарованными судьбой.
   Я обошелся без инструментов, растений и амулетов, построив вместо них
метафоры в своем разуме. Представил себе кандалы в виде четырех  горящих
костров, причем жар от них уходил по видимым дорожкам к полоскам ткани -
не путать  с  реальными  полосками  кожи,  которые  служили  в  качестве
метафорических стен, защищающих руки Маролана и Алиры от жара.  Впрочем,
не имеет значения. Я взялся за метафорическую ткань, а  не  за  реальную
кожу, и потянул, а потом небрежно отбросил в метафорическую  сторону.  К
счастью - в метафорическом смысле, - там никого не оказалось.
   - Лойош, присмотри за запястьями, я не хочу, чтобы они пострадали.
   - Я готов, босс.
   Я тянул и тянул, и  мне  показалось,  что  я  распутываю  бесконечный
клубок.  Откуда-то  издалека  до  меня  доносились  обрывки   разговора;
наверное, Маролан и Алира обменивались репликами, но в моем сознании  не
отобразилось ни одного слова - к счастью для всех нас. Уж Маролан должен
бы знать, что им следует помалкивать - чтобы не случилось что-то плохое,
мне требовалась полнейшая концентрация.  Откровенно  говоря,  эти  мысли
пришли ко  мне  позже;  в  тот  момент  я  полностью  сосредоточился  на
процессе.
   Постепенно тянуть становилось все  труднее,  огонь  в  кострах  почти
погас. Однако я продолжал, поскольку не знал, как далеко должен зайти.
   - Босс, я не могу удерживать жар.
   - Они страдают?
   - Немного.
   - Тогда придется потерпеть еще чуть-чуть, - сказал я, хотя  силы  мои
стремительно убывали, тянуть становилось все труднее.
   Обычно колдуны называют это точкой уменьшения - когда хотят  блеснуть
эрудицией; для меня же это было сигналом, что пора заканчивать.
   - Босс...
   - Ладно, - проворчал я. - Должно хватить.
   И я выпустил все метафоры, покинул мир  энергии  и  вернулся  в  нашу
вселенную.
   - ... очень холодно, - сказала Алира.
   Они с Мароланом выглядели вполне  прилично,  поэтому  я  проворчал  в
ответ что-то неразборчивое, подумал о Разрушителе Чар, но  потом  решил,
что лучше  с  ним  не  связываться  -  а  вдруг  возникнут  какие-нибудь
неожиданности, сейчас мне они ни  к  чему.  Я  вытащил  нож  с  особенно
массивной рукоятью, подбросил его вверх, поймал за лезвие и  поднял  над
головой, а другой рукой схватил Алиру за левое запястье.
   - Что ты делаешь, Влад? - спросила Алира в  тот  момент,  когда  я  с
размаху опустил на кандалы тяжелую  рукоять  ножа,  стараясь  не  задеть
рукой ледяной металл.
   Послышался глухой звук - так бьются тарелки, - и  ее  левое  запястье
освободилось. Затем я проделал то же самое  с  правой  рукой,  при  этом
разбились не только кандалы, но и рукоять ножа. У меня в руках  осталось
лишь лезвие с  частью  костяной  рукояти.  Ничего,  в  запасе  есть  еще
несколько ножей.
   Я вытащил другой и занялся правой рукой Маролана - на сей раз рукоять
ножа рассыпалась, а кандалы не пострадали. Я нахмурился, вытащил  третий
нож и пожалел, что теперь ношу гораздо меньше оружия, чем раньше. Однако
рукоять третьего ножа выдержала - на  стене  свободно  болтались  четыре
железные цепи.
   Маролан и Алира встали.
   -  Хорошая  работа,  Влад,  -  сказал  Маролан,  поочередно  растирая
запястья. - Дальше я разберусь сам.
   Что ж, такой поворот событий меня вполне устраивал.
   Да и возражать я не мог; у меня совсем не осталось  сил.  Нет,  я  не
задыхался,  как  если  бы  только  что  пробежал  полмили;  мое  дыхание
оставалось спокойным, я даже умудрялся  -  при  постоянных  напоминаниях
Лойоша - не делать глубоких вдохов. Не  могу  сказать,  что  мне  ужасно
захотелось спать: просто тянуло прилечь.  Пожалуй,  не  с  чем  сравнить
ощущения, возникающие после того, как  сотворишь  серьезное  заклинание.
Разве что похоже на вялость, которая охватывает тебя после бурного секса
- аналогия слишком очевидная, вы найдете ее в любой книге по колдовству,
поэтому скажем так: я слишком устал, чтобы возражать.
   Маролан продолжал потирать запястья, словно рассчитывал согреться или
хотел удостовериться в том, что все еще является их  обладателем.  Затем
сделал почти неуловимое движение пальцами, и в его правой руке появилась
тонкая черная  полированная  палка  длиной  примерно  в  пять  футов,  с
закругленными концами и  серебристым  узором,  я  никогда  не  видел  ее
раньше.
   - Что это такое? - с трудом выговорил я.
   - Мой волшебный посох, - ответил Маролан. - Я ведь волшебник.  У  нас
есть посохи - так принято.
   - Никогда не видел, чтобы ты им пользовался...
   - В нашем мире Черный Жезл заменяет волшебный  посох,  но  здесь  его
возможности ограничены,  поэтому  я  решил  вернуться  к  своим  прежним
навыкам и орудиям.
   - Полагаю, посох обладает колоссальным могуществом и ты можешь делать
с его помощью поразительные вещи.
   - Естественно.
   - И все это время он был с тобой?
   - Посох всегда при мне.
   - Тогда  объясни,  пожалуйста,  почему,  клянусь  костлявой  задницей
Вирры, ты до сих пор не...
   - Пока на мне были кандалы, - ответил Маролан, - посох ничем  не  мог
мне помочь.  Дженойны  мастерски  владеют  контрзаклинаниями.  Теперь  я
освободился и, если у вас нет возражений, предлагаю им  воспользоваться.
Ты не против, Влад? Или у тебя есть возражения?
   - Если ты предлагаешь убраться отсюда, - заявил я, - то  у  меня  нет
возражений. А вот если у тебя другие планы, то их следует обсудить.
   - Я не намерен здесь задерживаться, - кивнул Маролан.
   - Вот только у них другие планы, - с милой улыбкой вставила Алира.
   Я проследил за ее взглядом  и  увидел,  что  к  нам  пожаловали  двое
дженойнов.
   - Похоже, - пробормотал я, ни к кому не обращаясь,  -  дело  все-таки
дошло до переговоров.
   Я посмотрел  на  дженойнов,  потом  обернулся  и  увидел,  услышал  и
почувствовал, как Искатель Тропы и Черный Жезл покинули  свои  ножны,  а
Маролан переложил посох в левую руку. Затем он быстро завертел  посохом;
в его руке посох показался мне очень легким. Оставалось  надеяться,  что
он не просто демонстрирует всем присутствующим свое умение обращаться  с
ним.
   Маролан вращал посохом, продолжая держать в правой руке Черный  Жезл,
рядом стояла Алира, направив Искатель  Тропы  прямо  в  лицо  одного  из
дженойнов. Джареги называют это "переговорами с позиции силы". Наверное,
у драконов есть похожий термин.
   Я не располагал столь серьезными  аргументами.  Оружие  доставать  не
стал, поскольку не знал, что выбрать. К тому же сейчас  я  не  сумел  бы
взмахнуть и хлопушкой для мух.
   Телдра лаяла, кашляла, хрипела и чирикала - один из дженойнов отвечал
ей  тем  же.  Я  пытался  угадать  тон  разговора,  но  потом  прекратил
бесполезные попытки.
   - Есть идеи, Лойош?
   - Извини, босс. Никаких.
   - Терпеть не могу сидеть и ждать, пока другие  решают,  как  со  мной
поступить.
   - Ну, ты всегда можешь сделать какую-нибудь глупость.
   - Нет, в данный момент что-то не хочется.
   - Постарайся запомнить сегодняшний день.
   - О, заткнись.
   Маролан  и  Алира  сделали  по  шагу  в  сторону  дженойнов;   Телдра
продолжала говорить.
   Огромные уродливые существа стояли на своих местах, словно не замечая
присутствия Великого  Оружия,  не  говоря  уже  о  посохе  волшебника  и
хладнокровном, искусном убийце с Востока,  который  храбро  прятался  за
спинами дракон-лордов.
   - Тебе ничего не напоминают глаза этих тварей, босс?
   - Да, Лойош. Рыбьи глаза. Это важно?
   - Скорее всего нет.
   Со своего места я не видел лица Маролана,  но  Алира  стояла  ко  мне
вполоборота: ее глаза сверкали,  а  губы  изогнулись  в  усмешке.  Я  не
сомневался, что Маролан нахмурился. У него это хорошо получается.  Алира
ухмылялась, Маролан хмурился, а я презрительно усмехался. Ну, теперь  вы
все себе представили.
   Они приближались к дженойнам,  и  я  неожиданно  вспомнил  о  кинжале
Морганти, висевшем у меня на поясе. Значит, я могу к ним присоединиться.
Конечно, кинжал Морганти еще не Великое Оружие,  но  это  очень  хорошее
оружие. Я тоже способен внести свой вклад в общее дело. Или спрятаться в
самом дальнем углу.
   - Хороший план, босс. Давай его осуществим.
   - Продано, - сказал я ему.
   Мне наконец удалось подняться на ноги и сделать шаг  назад.  Потом  я
остановился, вытащил кинжал Морганти и встал рядом с Мароланом.
   - Босс...
   Такое случалось со мной и раньше - броситься в самое пекло,  когда  я
точно знаю, что мне не стоит туда соваться, и я всякий раз  не  понимаю,
почему так себя веду. Проклятье! Кинжал Морганти жил собственной  жизнью
у меня в руке. Да, клинок действительно был тускло-серого цвета.  Да,  в
нем имелся желобок для стока крови. Узкое, легкое  лезвие  длиной  около
восемнадцати дюймов, его рукоять удобно лежала  в  моей  ладони.  Клинок
оказался совсем не таким тяжелым, как я ожидал. Он был голоден и - тут я
опять не ошибся - очень силен; я чувствовал это и ненавидел кинжал.
   И еще он меня пугал. Дженойны дали мне оружие,  которое  я  собирался
использовать против них. Что они подумают? Может быть, они хотели именно
этого? Способен ли я причинить им  вред?  Если  верить  Вирре,  то  нет.
Впрочем, у меня все равно нет выбора.
   Дженойн сделал шаг вперед и поднял руку; у меня  в  животе  появилось
отвратительное ощущение, которое обычно  сопровождает  уверенность,  что
сражения уже не избежать. Возможности  и  вероятности  исчезли,  надежды
отлетели, осталась одна узкая дорога - почти то же самое, что ни  одной,
- я никогда не понимал арифметики.
   Ну, ладно. Маролан способен сражаться одновременно мечом  и  посохом;
чем я хуже? В следующее мгновение Разрушитель Чар скользнул в мою  левую
ладонь.
   - Скажи им, - сказал Маролан, продолжая вращать посох,  -  что,  если
они не отпустят нас прямо сейчас, мы их уничтожим.
   - Милорд, именно это я ей и говорю, - ответила Телдра. - Лишь немного
в другой формулировке.
   - И?..
   - Она рассматривает варианты.
   - Как рационально, - проворчала Алира.
   - Алира сказала это с иронией? Или хотела их оскорбить?
   - Боюсь, что мы никогда не узнаем ответа на твой вопрос, Лойош.
   - Влад,  -  промолвил  Маролан,  -  я  чувствую  врата.  Ты  готов  к
переходу?
   - Конечно, - ответил я. - Только не понимаю, что мы пытаемся  сделать
- спастись или прикончить это существо?
   Существо, о котором мы говорили, продолжало смотреть на нас;  у  меня
сложилось впечатление, что оно готово действовать и происходящее его  не
слишком тревожит.
   - Убьем его, - заявила Алира, а Маролан одновременно сказал:
   - Если нам удастся уйти без потерь, мы уйдем.
   - Я с тобой, Маролан. Алира презрительно фыркнула.
   Затем события стали происходить слишком быстро для моего восприятия -
иногда так бывает. Не могу сказать, кто атаковал первым или какую  форму
приняла атака. И был ли ответ дженойнов физическим, магическим или тем и
другим вместе. Могу сказать лишь, что неожиданно все  начали  двигаться,
замелькали клинки, конечности и  заклинания.  Я  пытался  найти  удобный
момент для атаки при  помощи  кинжала  Морганти,  одновременно  стараясь
держать Разрушитель Чар между  собой  и  любой  возможной  опасностью  -
теперь мне известно, что в обоих случаях я потерпел неудачу.
   Я не знаю, что успели сделать Маролан, Алира и Телдра, но мое участие
оказалось  милосердно  коротким  -  через  несколько  секунд  я  потерял
сознание. И если я не ведал, в каком они оказались положении, когда  все
закончилось, то свое состояние смог легко оценить, как только  пришел  в
себя: я был прикован к стене на том  самом  месте,  где  совсем  недавно
находилась Алира. Рядом лежала потерявшая сознание Телдра, струйка крови
вытекала из уголка ее изящного рта.
   Что ж, Маролан и Алира свободны в обмен на сенешаля-исолу  и  бывшего
убийцу с Востока. Чистый обмен  два  на  два.  Интересно,  кто  от  него
выиграл? Не приходилось сомневаться, что не я.
 
ГЛАВА 7 
ПРОСЬБА О ПОМОЩИ И ЕЕ ПОЛУЧЕНИЕ 
 
   - Сумеешь привести ее в чувство, босс?
   - Не знаю, Лойош. А у тебя есть  причины  считать,  что  мне  следует
поторопиться?
   - Ну... я еще вернусь к этому вопросу.  А  ты  сможешь  разбить  свои
кандалы тем же способом?
   Я их взвесил... они оказались совсем не такими тяжелыми.
   - Не люблю повторять один и тот же трюк, - ответил  я.  -  Но  сейчас
готов сделать исключение.
   - Как благородно с твоей стороны, босс.
   - Но, если ты не возражаешь, я намерен подождать; боюсь, что в данный
момент я не справлюсь и с заклинанием сна.
   Чтобы  не  терять  времени,  я  произвел  проверку  и  с   удивлением
обнаружил, что дженойны оставили при мне  все  оружие.  Почему  они  так
поступили? Клинок Морганти лежал на полу, на том самом месте, где  выпал
из моей руки; они не взяли даже  его.  Почему  они  захватили  меня,  но
оставили оружие? Им не  следовало  так  поступать.  Может,  подарить  им
список правил?
   Рядом пошевелилась Телдра.
   - Доброе утро, - сказал я ей.
   Она зажмурила глаза, не открывая их, а потом еще раз. Я ждал.
   - Ты знаешь, что это  существо  со  мной  сделало,  Лойош?  Почему  я
потерял сознание?
   - Нет, босс. Все произошло слишком быстро. Я даже не успел посмотреть
в твою сторону - ты просто упал, и все.
   Я снова взглянул на  Телдру;  она  пыталась  прийти  в  себя,  однако
процесс требовал времени.
   - Ладно, постараемся в будущем по достоинству оценивать дженойнов.
   - Давай, босс.
   Я откинул голову назад и собрался сделать глубокий вдох,  но  вовремя
остановился. Плохо, когда нельзя сделать глубокий вдох - придется  найти
другой способ расслабиться.
   Я почувствовал, что мой насмешливый приятель ухмыляется.
   - Ты мне совсем не помогаешь, - проворчал я.
   - Что произошло? - спросила Телдра.
   - Прежде всего, - ответил я, - мир создан из зерен  хаоса,  проросших
из слез великана... Нет, боюсь, вы не сумеете по достоинству оценить мое
остроумие. Я не знаю, что  произошло,  Телдра.  Мы  оказались  на  месте
Маролана и Алиры, но я  пришел  к  выводу,  что  нашим  друзьям  удалось
убежать. Однако я не уверен; возможно, дело обстоит иначе. Надеюсь,  они
успели  убежать.  Понятия  не  имею.  Эти  ублюдки  оказались   крепкими
орешками.
   Она рассмеялась.
   - Маролан и Алира или дженойны?
   - И те и другие.
   Телдра кивнула.
   - Как вы себя чувствуете? - спросил я.
   Она посмотрела на меня. И я узнал этот взгляд;  я  не  раз  бывал  на
месте Телдры.
   - Извините, - вздохнул я, - глупый вопрос. Она одарила  меня  улыбкой
леди Телдры.
   - Похоже, с ней все в порядке, босс.
   - Наверное.
   Телдра собралась что-то сказать, но я закрыл глаза  и  прислонился  к
стене,  и  она  промолчала.  Стена  неожиданно  оказалась   гладкой.   Я
расслабился и стал готовиться к заклинанию.
   Через несколько минут Телдра спросила:
   - Вы собираетесь что-то сделать, не так ли?
   - Со временем.
   - Могу я вам помочь?
   Я открыл глаза и посмотрел на нее.
   - Вы когда-нибудь занимались колдовством?
   Она покачала головой.
   - Тогда боюсь, что нет. - Я закрыл глаза и пробормотал:
   - Трагиа.
   - Легалабб, - согласилась Телдра.
   - Вы говорите на фенарианском? - удивился я.
   - Ну да, - ответила Телдра. Почему я удивился?
   - Сколькими языками вы владеете, Телдра?
   - Несколькими. А вы, Влад? Я покачал головой.
   - Как следует - ни одним. Немного знаком  с  фенарианским.  Знаю  еще
парочку восточных языков, хотя ни на одном  из  них  не  могу  думать  -
всякий раз мне приходится делать перевод.
   - Понятно.
   - А как вы научились думать на других языках?
   - Хм-м. Тут не все так однозначно, Влад.  Вы  утверждаете,  будто  не
думаете на фенарианском, но что вы ответите, если я спрошу: кёсзёнёмЧ
   - Сзивесен.
   - Ну?
   - Что "ну"?
   - Почему вы так ответили?
   - Вы сказали: "спасибо" - я ответил: "пожалуйста".
   - Вы сделали перевод или ответили автоматически?
   - Ага, теперь я понял. - Я обдумал слова Телдры. - Да, вы правы.  Это
произошло автоматически.
   - Вот так и начинаешь думать на чужом языке.
   - Как в тех случаях, когда  я  делаю  какое-нибудь  замечание,  а  ты
отвечаешь...
   - Заткнись, Лойош.
   - Хорошо, вы привели отличный пример.  Если  я  и  овладел  основами,
настоящее знание приходит очень медленно.
   - Навыки появятся, если вы будете продолжать говорить на новом языке.
Все начинается с механических ответов, вроде "спасибо" и "пожалуйста".
   - Элементарная вежливость, - задумчиво проговорил я. -  Наверное,  во
всех языках есть стандартные ответы на следующие слова:  "привет",  "как
поживаете" и тому подобное...
   - Конечно, есть, - заверила меня Телдра.
   - Вы уверены?
   - Языки, в которых отсутствуют элементарные формы вежливости,  быстро
исчезают. Потому что...
   - Да, понимаю.
   Некоторое  время  я  размышлял   над   запутанными   лингвистическими
вопросами.
   А потом вернулся к осмыслению стоящей передо мной задачи.
   - Скажите, Телдра, можно считать колдовство языком?
   - Хм-м. Наверное, можно. Мне известно наверняка, что волшебство - это
язык.
   - Однако в колдовстве нет элементарных форм вежливости.
   Телдра рассмеялась.
   - Хорошо. Если мы ведем счет,  то  вы  только  что  заработали  очко.
Значит, если мы будем считать колдовство языком, не имеющим элементарных
форм вежливости... - Она нахмурилась. - Однако можно...  Нет,  притянуто
за уши.
   Мне не хотелось пускаться в философские дискуссии, поэтому я спросил:
   - Кстати, а как вы познакомились с Мароланом? Если,  конечно,  вы  не
против...
   - Мы  познакомились  на  Востоке,  -  ответила  Телдра.  -  Во  время
Междуцарствия, в  деревне,  название  которой  переводится  как  "черная
часовня". Еще до того, как Маролан узнал, кто он такой, и...
   - До того, как он узнал, кто он такой?
   - До того, как Маролан узнал, что он человек.
   Я прикрыл на несколько мгновений глаза.
   - Боюсь, я вас не понимаю.
   - Я только сейчас поняла, что  вы  ничего  не  знаете,  -  призналась
Телдра. - Конечно, здесь