ко
мгновений - поэтому она подняла свой  клинок  вверх  и  призвала  на  помощь
волшебство Горы Дзур.
   Внутри шатра лорда Адрона лекарь сказал:
   - Я сделал все, что было в моих  силах,  теперь  нам  следует...  но  что
случилось, ваше высочество?
   На лице Адрона появилось сомнение; более  того,  всем  показалось,  будто
герцог начинает расти.
   - Я не знаю, - ответил Адрон. - Заклинание не могло сработать так быстро.
   Но странный эффект усиливался до тех пор, пока Адрон  не  стал  похож  на
одно из малых Божеств, и тут на его лице возникло новое выражение.
   - Клянусь Богами, - проговорил Адрон.
   Его голос звучал тихо, но в глазах, обращенных к мозаике, появился  ужас,
и из-за этого слова герцога произвели на всех еще более сильное впечатление.
Даже Кааврен начал проявлять интерес к происходящему.
   Наконец заговорил Айрич:
   - Что происходит?
   - Император, - прошептал Адрон. - Кто-то убил императора.
   Кааврен заморгал; тиасу удивили наполнившие его  сердце  чувства.  А  все
остальные нахмурились и дружно вскричали:
   - И что из того? - Они вовсе не имели в виду, что их не беспокоит  смерть
императора, просто сама по себе новость не объясняла реакцию Адрона.
   - Вы не понимаете? - ответил его высочество. - Мое заклинание  направлено
на то, чтобы лишить императора контроля над Орбом и  передать  его  мне.  Но
кто-то убил императора, поэтому...
   - Вы, - заявила потрясенная Тазендра, - стали тем императором, у которого
ваше собственное  заклинание  пытается  отнять  контроль  над  Орбом,  чтобы
передать его вам же. Как странно.
   - Полагаю, - сказал Адрон, делая неудачную попытку рассмеяться, -  что  я
войду в историю, как император, который правил самое короткое время. - Потом
он покачал  головой.  -  Слишком  быстро,  слишком  быстро.  Я  не  в  силах
контролировать...
   Он замолчал и начал дрожать.
   Снаружи послышались крики, возвещающие, что Лавоуды  наконец  прорвались,
чтобы остановить заклинание Адрона. Они опоздали!
   Адрон оглядел собравшихся и сказал:
   - Вы, друзья мои, не заслужили смерти. Более того,  кто-то  должен  жить,
чтобы рассказать историю моего безрассудного поступка.
   - Как, - сказал Айрич, вскакивая на ноги. - Кто-то останется в живых?
   - Как, - вскричал лекарь, который был валлистой,  а  не  драконлордом.  -
Умереть? Я не хочу умирать. - И выскочил из шатра.
   - Слишком поздно, - сказал Адрон, - однако у меня в распоряжении осталось
несколько секунд, а я сейчас обладаю огромными ресурсами. Прошу вас, герцог,
вы были моим другом; если вы меня хоть немного любите, дайте мне вашу  руку,
я попытаюсь спасти вас и тех, кто вам дорог.
   - Вот моя рука.
   - О, моя дочь! - с внезапной горечью воскликнул Адрон. - Сам Орб!  Сетра,
слышите ли вы меня? Вы должны спасти Орб и мою дочь!
   Адрон испускал сияние совсем как Орб. Пурпурные камни на доске засверкали
холодным огнем, который превратился в ослепительные вспышки. Да и сам  узор,
постоянно меняясь, начал обволакивать  всех,  кто  находился  в  палатке;  у
Тазендры даже появилось ощущение, будто она оказалась внутри Орба.
   - Друзья, если вы цените свою жизнь, возьмите герцога за  руку.  Да,  вот
так.
   - Я не уверен, что смогу удержаться на ногах, - сказал Кааврен.
   - Сможете, - просто сказал Айрич. - Вы должны.
   Тиаса посмотрел в лицо лиорна, кивнул и с его помощью поднялся  на  ноги.
Он все еще ощущал слабость, но по  тону  Адрона  и  взгляду  Айрича  Кааврен
понял, что  положение  очень  серьезно,  поэтому  оперся  на  плечи  Пэла  и
Тазендры, сжал ладонь Айрича своей забинтованной рукой и остался стоять.
   В Портретном зале Сетра мрачно сказала:
   - Я слышу и сделаю так, как просит ваше величество. Если это будет в моих
силах.
   Она по-прежнему держала  над  головой  Ледяное  Пламя,  но  теперь  Сетра
подошла к Алире, которая стояла рядом  с  Орбом.  Алира  почувствовала,  как
напрягся Марио.
   - Подожди, - сказала она. - Я не понимаю,  что  происходит,  но  тебе  не
следует ничего предпринимать.
   - Ладно, - ответил Марио.
   - Что хотел мой отец? - спросила Алира.
   - Он хочет, чтобы я вас спасла, - сказала Сетра. - Я попытаюсь, но прежде
всего я должна сохранить Орб, а это будет непросто.
   - Я могу помочь?
   - Нет, мой маленький дракон, - сказала Сетра, и на ее  лице  промелькнула
улыбка. - Вы не сможете мне помочь. - Сетра  положила  левую  руку  на  Орб;
правая рука Чародейки Горы Дзур по-прежнему сжимала рукоять направленного  в
небо Ледяного Пламени.
   Последовала вспышка, Алира, Марио и все придворные на несколько мгновений
ослепли.  Марио  почувствовал,   что   движется   в   каком-то   невероятном
направлении,  и  протянул  руку  к  Алире;  Алиру  что-то  рвануло,  и   она
повернулась к Марио. Сетра шагнула к ним обоим.
   В шатре Адрон взглянул Айрмчу в глаза и сказал:
   - Помните обо мне, герцог.
   - Я не забуду ваше высочество.
   - Друзья, я прошу вас рассказать всем, кто  спросит,  о  том,  что  здесь
произошло.
   - Мы обещаем... ваше величество.
   - Тогда прощайте и...
   - Да? - спросил Айрич.
   Адрон в последний раз улыбнулся. У него на плече осталось пятно крови - в
том месте, где его касалась рука Кааврена, а лицо сияло силой и величием.
   - И не говорите никому, что я хотел сделать так, чтобы всем  стало  лучше
жить.
   Айрич не нашел нужных слов, и в тот же миг ему вдруг показалось, что  мир
вокруг перестал существовать.

ГЛАВА 34
В которой рассказывается о катастрофе Адрона и падении Империи

   Насилие, героизм, страдание, победа, ужас  и  любовь  -  все  это  вместе
является кульминацией человеческих чувств и вершиной нашего повествования.
   Мы хотим заверить читателя, что работа, которую он держит в руках, лишь в
очень ограниченной степени  претендует  на  то,  чтобы  называться  историей
Катастрофы Адрона и Падения  Империи.  Мы  рассказываем  о  жизни  некоторых
персонажей. Иные из них оказались участниками  великих  событий,  и  потому,
следуя за нашими героями, мы тоже становимся свидетелями катастрофы.
   Начав  наше  повествование,  мы  знали,  чем  оно  закончится,  и  потому
совершенно сознательно не упомянули здесь о детях или даже домашних животных
(если не считать рыбок, не играющих существенной роли),  хотя  они  и  могли
попасть в поле нашего зрения. Читатель наверняка обратил  на  это  внимание.
Однако  мы  не  приносим  ему  своих  извинений.  Мы  считаем,  что  наличие
вызывающих всеобщую жалость персонажей (учитывая, что автор  заранее  знает,
какая  им  уготована  судьба)  является  самым  низким  и  безвкусным  видом
театральности - историческая  правда  в  данном  случае  не  имеет  никакого
значения. Если же вы желаете почитать (и хорошенько помучить себя) об ужасах
и страданиях, отправляйтесь в Публичную библиотеку в Адриланке, где отчеты о
катастрофе занимают несколько залов.
   Иными словами, мы хотим, чтобы наш читатель понял вот что: мы не  считаем
себя обязанными (и не будем этого делать)  подробно  рассказывать  о  каждом
здании и каждом человеке и описывать все ужасы,  которые  принесла  с  собой
самая грандиозная катастрофа в истории Империи.
   Достаточно сказать, что хватило крошечной доли секунды, чтобы многолетняя
история, великолепные произведения искусства да и сам  Императорский  дворец
исчезли  навеки  и  унесли  с  собой  придворных,  наследников,  гвардейцев,
тюремщиков и слуг, которых  поглотили  волны  аморфии,  лишив  даже  подобия
сущности, коей они являлись.
   Есть множество  очевидцев,  рассказавших  впоследствии  о  том,  с  какой
скоростью приближалась катастрофа,  -  им  удалось  спастись,  и  у  каждого
имелась  собственная  история  о  том,  как  стремительно  надвигался  поток
аморфии, который пожрал их друзей, членов семьи  или  любимых.  Те  же,  кто
видел гибель Драгейры, остались в живых только  чудом  и  стали  свидетелями
страшной смерти горожан, не успевших покинуть свои дома.
   В конце концов справедливость  восторжествовала  -  Адрон  погиб  первым.
Убила его мозаика из пурпурных камней, или  -  пусть  наши  слова  и  звучат
ужасно  -  он  сам  ее  уничтожил.  Однако  нам  известно,  что  они  вместе
растворились в аморфии, которая  является  составной  частью  энергии  любой
материи. Мы употребили слово ?справедливость? - означает ли это, что историк
думает, будто Адрон нес в себе зло? Вне всякого сомнения, он явился причиной
самой  страшной  трагедии  со  времен  мифической  катастрофы,  освободившей
человека  из  рабства  дженойнов   (позже,   естественно,   данное   событие
рассматривалось как трагедия только с точки зрения дженойнов, а  также  тех,
кто полагает, что всякая жизнь обладает одинаковой ценностью). Но  можно  ли
считать Адрона порочным человеком?
   Историк утверждает, что можно; а как же иначе охарактеризовать готовность
человека причинить своим собратьям неисчислимые  страдания  ради  достижения
собственных целей? Если бы мы верили в то, что мотивы Адрона  были  чисты  и
бескорыстны - так он сказал в последнее мгновение Айричу, -  мы  назвали  бы
его глупцом. Однако автор этих строк не  сомневается,  что  Адроном  двигала
ярость - такая непобедимая, что она затмила собой осторожность и способность
здраво мыслить. Ярость такая сильная, что она уничтожила Империю.
   Что явилось причиной такой  всепоглощающей  ярости  -  обиды,  нанесенные
дочери, или ужасающее состояние дел в Империи, мы не знаем  да  и  не  хотим
знать. Адрон забыл об осторожности и действовал, руководствуясь не  доводами
рассудка, но ослепленный ненавистью, и потому уничтожил сначала себя самого,
потом город, а вслед за ним и Империю.
   Первым делом,  за  одно  короткое  мгновение  до  того,  как  разразилась
катастрофа, исчез  Орб.  Историк  сомневается,  что  за  всю  свою  длинную,
сложную, наполненную  тайнами  и  загадками  жизнь  Сетра  Лавоуд  совершила
что-нибудь более  отважное,  сложное  и  имеющее  такое  огромное  значение.
Отлично понимая, что должно произойти, она из Портретного зала отправила Орб
в единственное место в мире,  где  он  мог  быть  в  безопасности,  -  иными
словами, на Дорогу Мертвых. Сетра знала  совершенно  точно,  что,  какой  бы
страшной и губительной ни оказалась катастрофа (а она подозревала,  что  так
оно и будет), по крайней мере Орб останется в целости и сохранности.
   Совершив этот  неслыханный  по  мужеству  и  мастерству  поступок,  Сетра
задержалась во дворце, чтобы спасти Алиру и доставить ее туда, где ей  ничто
не будет угрожать. Из всех героев, время от  времени  появляющихся  в  нашем
повествовании, есть по крайней мере один - и здесь мы имеем в виду Сетру,  -
кто доказал перед лицом истории, что его репутация абсолютно  заслужена.  Мы
получили не  одно  подтверждение  того,  что  Сетра  действительно  обладала
качествами которыми она славится.
   Однако, несмотря на то, что она продемонстрировала сказочное мастерство в
последние  мгновения  перед  гибелью  Империи,  несмотря  на  то,   что   ей
потребовалось огромное мужество, чтобы совершить то, что она задумала, ей не
удалось добиться успеха - по крайней мере в абсолютном смысле этого слова.
   Телепортация - то есть способность благополучно и мгновенно переправиться
из одного места в другое - такое заклинание уже и в те времена  существовало
в анналах волшебников. Впрочем, подтвержденных свидетельств о том,  что  оно
применялось успешно, не имеется. Но, во-первых, ходило множество  слухов  на
эту тему,  а  во-вторых,  очевидцев  почти  успешного  исхода  тоже  хватало
(следует заметить, что очевидцы впоследствии,  как  правило,  на  протяжении
нескольких  лет  предавались  беспробудному   пьянству   -   таким   сильным
оказывалось впечатление).
   Всего за семьсот лет до событий, которые мы  имеем  честь  описывать,  во
времена правления Атира, колдун  Тигарэй  из  Плейнвью  опубликовал  работу,
посвященную данной теме. В своем трехтомном труде он утверждает, будто сумел
успешно  телепортироваться  из  одного  угла  своей  лаборатории  в  другой.
Естественно, попытка повторить эксперимент для широкой публики (после  того,
как книга увидела свет) закончилась неудачей и смертью Тигарэя.  Однако  его
труд сохранился и до наших дней, когда это заклинание используется  повсюду,
и считается превосходным учебным пособием для тех,  кто  изучает  магические
науки.
   Следует добавить, что в  те  времена  волшебники  умели  переправлять  из
одного места в другое небольшие неодушевленные  предметы.  Например,  еще  в
период шестнадцатого правления Дома Дзур главнокомандующий  Шента  э'Терикс,
возглавлявший  военную  кампанию  на  юго-востоке,  связался  через  Орб   с
придворным волшебником и получил  таким  способом  карты,  которые  (по  его
собственным словам) сыграли решающую роль в успешном исходе операции.
   Идея телепортации людей из одного места  в  другое  появлялась  только  в
самых смелых из популярных баллад и пьес. Разумеется, ни один волшебник  или
колдун, даже великий Норатар, являвшийся  придворным  волшебником  в  период
семнадцатого Правления Дракона, никогда всерьез к этому  не  относился.  То,
что в исключительно тяжелых условиях, да еще при  катастрофической  нехватке
времени Сетре удалось  добиться  успеха  -  пусть  и  частично,  -  является
очередным подтверждением  справедливости  высказывания,  бытовавшего  уже  и
тогда: ?Она каждый день заново определяет пределы возможного?. А кроме того,
еще раз доказывает, что Сетра Лавоуд - великая чародейка.
   Однако успех Сетры не делает менее тяжелой боль,  которую  причинила  нам
всем трагедия, - да и что может ее облегчить до тех пор, пока жива память? И
тем не менее,  несмотря  на  страшные  разрушения,  воспоминания  о  которых
навсегда останутся с нами, мы не имеем права забывать о том, что сделала для
нас Сетра. Сегодня ее нет с нами, возможно,  она  исчезла  навсегда,  но  мы
обязаны чтить ее как самого отважного из героев. А то, что в  наше  время  к
Сетре относятся как к воплощению зла и порока, такой же позор для  нас,  как
катастрофа Адрона для линии э'Кейрон из Дома Дракона, -  во  всяком  случае,
так должно быть.
   Катастрофа...
   Когда Алира исчезла, а вместе с ней и Сетра, всепоглощающая мощь  аморфии
пожрала Ворота Дракона, даже не заметив, что вместе с  ними  погибло  десять
тысяч живых душ. Волшебница Найдет, Ролландар  э'Дриен,  леди  Гласе,  Ройла
Лавоуд (как раз в тот момент, когда она собралась забраться в фургон) -  все
были уничтожены. Нахмурилась ли Ройла, когда увидела лицо несчастного врача,
выскочившего из палатки навстречу своей судьбе? Мы не знаем. Для нее  и  для
отряда Лавоудов все закончилось в одно короткое мгновение.
   Молрик  э'Дриен,  верный  адъютант  Адрона,  лежал,  истекая  кровью   от
многочисленных ранений, придавленный телом своей лошади.  Он  гордился  тем,
что его отец одержал победу, ругал  себя  за  то,  что  недостаточно  хорошо
сражался за своего командира, и понимал, что никогда больше не увидит брата.
   В те же самые минуты  умирал  Дворец  -  Джуин,  смотритель  тюрьмы,  вел
отчаянную и обреченную на поражение борьбу со смертью от ран, которые  нанес
ему Марио, когда спасал Алиру.  Брадик,  хранитель  колокольчиков,  в  ужасе
смотрел на своего павшего императора. Нойма, супруга его величества,  так  и
не поняла, что причиной неожиданной печали,  наполнившей  ее  сердце,  стала
гибель  Тортаалика,  и  продолжала  обдумывать  новые   интриги.   Джурабин,
оказавшийся в  Седьмой  комнате  в  полном  одиночестве,  размышлял  о  том,
навсегда ли он лишился благосклонности своего повелителя.
   Тэк надеялся на то, что капитан Кааврен представит  его  к  новому  чину.
Сержант чувствовал себя беспомощным и несчастным среди придворных и отчаянно
мечтал о том, чтобы кто-нибудь сказал ему, что  он  должен  делать.  Ингера,
хранительница ключей, отдыхала, дожидаясь наступления часа, когда  ее  снова
призовет долг, и  пыталась  понять,  представляет  ли  восстание  на  улицах
Драгейры реальную опасность.
   Димма стояла на коленях и горько плакала, она вдруг  поняла,  что  любила
императора  Тортаалика,  несмотря  на  все  его  недостатки.  Эрна  пыталась
отыскать пути  убедить  его  величество  сохранить  финансирование  Академии
Доверительности. Беллор, находившаяся в Императорской тюрьме, размышляла над
своей судьбой. А Винтнер мирно читала  в  Крыле  Лиорна,  время  от  времени
задумываясь над тем, что решит Совет Наследников  по  поводу  императорского
финансирования.
   Аморфия проглотила дворец, а вместе с ним и город. Раф, продавец пирогов,
умер, прячась от грохота, причин которого он не понимал, и  надеясь  на  то,
что его  новый  дом  будет  безопасным.  Когда  Кариес,  волшебница  джарег,
почувствовала, что сработало заклинание Марио,  она  держала  в  руках  чек,
намереваясь предъявить его к оплате в казну. Кариес в очередной  раз  задала
себе вопрос, зачем Марио понадобилось такое заклинание, но узнать  ответ  ей
было не суждено.
   Такко, владелец гостиницы Хаммерхэд, так и не спросил Кааврена, для  чего
тот взял у него лошадей.  Венсил  в  ?Серебряной  тени?  наспех  заколачивал
досками свои обожаемые стеклянные окна  в  надежде  их  сберечь.  Титброк  в
Памларском университете в Драгейре  искал  слова,  которые  убедили  бы  его
величество принять еще  одну  делегацию  от  народа.  Граф  Дерево-у-Моря  и
баронесса Кловер лежали вместе на его широкой постели в Крыле  Дзура  -  она
раздумывала над тем, увидит ли его снова, а он не знал, как спросить у  нее,
где искать баронессу Ньюхаус, которая ему чрезвычайно нравилась.
   И вот короткая вспышка - и все  погибло.  Дворец,  достопримечательности,
которыми гордились и за которые любили город Драгейру, известные и не  очень
дома,  Серебряная  биржа,  девять  мостов,  канал,  Памларский  университет,
безымянная таверна на Дне, где лорд Гарланд плел  заговор  вместе  со  своей
дочерью, такая же безымянная гостиница, где, поступив на  службу  в  гвардию
пятьсот лет назад, Кааврен убил человека по  имени  Фрай.  Все  они  исчезли
навсегда, оставшись лишь в памяти тех, кто их  видел,  или  в  произведениях
искусства. Из всех зданий и артефактов, прославивших город, сохранился  лишь
Орб.
   Да, конечно, каждый ребенок знает, что Орб добрался  до  Дороги  Мертвых;
бездействующий и бесполезный (если забыть  про  его  потенциал);  но  он  не
погиб.
   Алира тоже попала на Дорогу Мертвых. Только против ожиданий Сетры не  как
живая женщина, способная вернуться назад. Сосредоточив все свои силы на том,
чтобы спасти Алиру и Орб (Сетра считала, что таким образом она  обеспечивает
Дом Дракона по крайней мере одним  потенциальным  императором),  она  сумела
перенести лишь тело Алиры.
   Ее сущность, или душа, была вырвана из тела вихрем  древнего  волшебства,
опустившегося на город, и никто не знал, куда  она  отправилась.  По  правде
говоря, сама Сетра довольно  долго  считала,  что  душа  Алиры  не  пережила
катастрофы и погибла вместе со многими другими. Вполне возможно, что  именно
эта уверенность заставила ее покинуть общество людей, если, конечно, она  не
встретила свою судьбу в каком-нибудь ужасном сражении или не  стала  жертвой
трагического случая.
   Теперь нам доподлинно известно, что душа Алиры спаслась, но в то время, о
котором повествует наша история, о ней никто ничего не знал.
   Душа Алиры спаслась, но сколько других погибло! Какова была  судьба  тех,
кто находился на некотором расстоянии от города и не  пострадал  от  первого
удара? Они не пережили того, что последовало затем! Большая  часть  Драгейры
была уничтожена в единую  долю  секунды,  а  дальше  воздействие  заклинания
начало распространяться с головокружительной скоростью.
   Жители небольших поселений, расположенных за стенами города  (по  крайней
мере, те, что находились к северу и западу),  услышали  глухой,  непрерывный
рев и выскочили из своих  домов  как  раз  в  тот  момент,  когда  рев  стал