алуй, в свете вышесказанного реакция нашего теклы никого не удивит.  Он
отпустил плечо Кааврена, а сам  помчался  прочь  по  темной  улице,  оставив
капитана на земле рядом с мертвым или умирающим кучером, который  уже  ничем
не мог помочь тиасе. Лошади опасливо топтались на  месте,  словно  понимали,
что здесь произошло несчастье. Только их тихое пофыркивание  и  звон  упряжи
нарушали тишину ночи.
   Затем от дома отделилась тень и  направилась  к  лежавшему  без  сознания
Кааврену. Присмотревшись повнимательнее, вы бы  наверняка  заметили  в  руке
незнакомца черный жезл,  примерно  метр  длиной.  Такими  обычно  пользуются
колдуны,  чтобы  сконцентрироваться,  а  иногда  помещают  в   них   сильные
заклинания. Еще один взгляд - и вы поймете, что перед нами  Ларал,  которая,
выставив перед собой жезл, спешит к Кааврену. Вне всякого сомнения, для него
все бы закончилось в тот самый момент,  если  бы  тишину  ночи  не  разорвал
пронзительный сердитый голос Сахри:
   - Что такое? Ограбление? Да еще прямо у дома моего господина! Эй, ты  что
там делаешь? А ну-ка убирайся отсюда!
   Сахри в сопровождении Мики вышла из-за угла и увидела вполне  достаточно,
чтобы понять: на улице возле их  дома  вот-вот  свершится  преступление.  По
большому счету она относилась  к  преступлениям  спокойно  -  и  сказать  по
правде, и сама  занималась  кое-какими  не  совсем  законными  делишками  до
поступления на службу к Кааврену. А посему она ни в коем случае не  осуждала
преступников вообще. Однако Сахри считала, что пространство  возле  дома  ее
господина не должно стать местом, где творится  насилие.  Ведь  здесь  живет
капитан Императорской гвардии!
   Она была исполнена  неистового  негодования  и  подскочила  к  изумленной
Ларал, которая не могла поверить в то, что  текла  будет  вести  себя  столь
глупо, не говоря уже  о  наглости,  и  не  побоится  связаться  с  джарегом.
Впрочем, следует заметить, Сахри не имела ни малейшего  понятия,  кто  перед
ней, и повела бы она себя иначе, если бы знала, нам неизвестно.
   Внутри волшебного жезла Ларал заключалось  заклинание  ?Быстрая  дорога?,
названное так джарегами, широко практиковавшими колдовство с целью убийства.
Это имя заклинание получило потому, что являлось  одним  из  самых  коротких
путей в загробную жизнь: оно мгновенно замораживало все жидкости  в  радиусе
своего действия. Нужно было лишь направить жезл в сторону сердца  жертвы,  и
человек умирал, не успев понять, что с ним произошло.
   На короткое мгновение жезл был направлен прямо в  сердце  Сахри,  но  тут
Ларал сообразила, что неразумно тратить заклинание, которое она  старательно
готовила для Кааврена, на какую-то  глупую  теклу.  Однако  текла  наверняка
видела ее лицо, а следовательно, должна умереть, и  безотлагательно.  Достав
из кармана камень-вспышку, Ларал подняла его и разрядила в лицо Сахри.
   Но вместо того чтобы попасть в лицо Сахри, заряд угодил туда, где секунду
назад оно находилось. Мика видевший это устройство множество раз и мгновенно
узнавший его, бросился к Сахри и оттолкнул ее в  сторону,  а  камень-вспышка
разрядился в воздухе над головой Мики.  Ему  даже  хватило  ума  пригнуться.
Лошади, которые и так уже нервничали из-за поднявшегося шума и запаха крови,
рванули с места и помчались по улице прочь от дома Кааврена.
   Избежав  смертоносного   разряда   камня-вспышки   Мика   выпрямился   и,
постаравшись  в  точности  повторить  интонацию  своей  хозяйки  в  подобных
ситуациях обратился к Сахри со следующими словами:
   - А теперь,  моя  дорогая,  ты  увидишь,  как  я  использую  мою  любимую
табуретку, и мы оба возблагодарим судьбу за то, что смогли  отыскать  ее  на
помойке. Конечно, от нее пахнет остатками кавы, овощными очистками и рыбьими
потрохами, но это не страшно!  Ведь  отбросы  лучше  себя  чувствуют,  когда
оказываются вместе, - так доставим удовольствие тому, что перед нами.
   Затем, повернувшись к Ларал, он заявил:
   - А теперь защищайтесь, поскольку я отлично владею оружием, которое держу
в руках, и если вы не так умело обращаетесь со своим  -  проклятье  на  вашу
голову, считайте, вы уже мертвы!
   Ларал, со своей стороны, не испытывала никакого желания вступать с ним  в
переговоры; более того, она просто потеряла дар речи - одна мысль о том, что
она натолкнулась  на  двух  текл,  помешавших  ей  довести  до  конца  столь
тщательно продуманный план, приводила ее в ярость. Она  была  могущественной
колдуньей и безжалостным убийцей. Ларал не собиралась терять время на жалких
текл - она желала разобраться с ними как можно  скорее.  Кроме  того,  после
прогремевшего на ночной улице взрыва  камня-вспышки  не  было  необходимости
соблюдать тишину, и она не мешкая прицелилась камнем во второй раз.
   Мика, увидевший гладкую поверхность камня в нескольких дюймах  от  своего
носа, подумал, что, наверное, тот имел два заряда - он знал, такое возможно,
ведь  добрый  Мика  множество  раз  помогал   Тазендре   готовить   подобные
устройства, - и понял, ему не спастись.
   Точнее, он подумал, что ему не спастись,  ведь  он  не  принял  в  расчет
Сахри. Его доблестная подружка не собиралась стоять сложа  руки,  дожидаясь,
когда Мика, уже почти ставший ее возлюбленным, к тому же спасший  ей  жизнь,
окажется жертвой оружия, от которого она  сама  чуть  не  пострадала.  Сахри
взвизгнула, да так громко, что ее голос перекрыл грохот взрыва, и  бросилась
прямо на руку Ларал.
   Однако  Ларал  удалось  добиться  результата.  Как-то  один  из  жеребцов
Тазендры лягнул Мику в левую голень - они разошлись во мнениях  относительно
направления движения в загоне. Сейчас на короткое мгновение у Мики  возникло
ощущение, будто его снова лягнул тот самый жеребец, только в правую  голень.
Грохот взрыва напомнил ему треск ломающейся кости, а  потом  пришла  боль  в
ноге, - кажется, будто все онемело, но ты  совершенно  точно  знаешь:  очень
скоро станет еще хуже. Впрочем,  на  сей  раз  Мика  сразу  же  почувствовал
обжигающий жар, обещавший ужасные страдания, и запах горелого мяса. Если  бы
он на секунду задумался и обнаружил, что горит его собственная плоть, он  бы
наверняка страшно огорчился и не смог предпринять ответных действий.
   Однако Мика ни о чем таком не подумал. Он не размышлял  о  том,  что  его
ранили и теперь он, возможно, до конца жизни останется инвалидом. Он  и  его
возлюбленная вот-вот  могли  оказаться  беспомощными  жертвами  перед  лицом
неизвестного врага. Как только Мика почувствовал удар и жар  от  взрыва,  он
хорошенько размахнулся, прицелился и швырнул свою верную табуретку  прямо  в
Ларал.
   И был вознагражден счастливым осознанием того что сделал отличный бросок:
Ларал зашипела от боли (или раздражения). Мика издал оглушительный  вопль  и
повалился на землю  рядом  с  Каавреном,  который  мирно  спал,  и  кучером,
которому уже не суждено было проснуться.
   Несмотря на потрясение, Ларал  не  отказалась  от  своего  плана.  Бросив
бесполезный камень-вспышку, неизвестно откуда она  вытащила  длинный  тонкий
кинжал и, зажав его в одной руке (надеемся, читатель еще не забыл - в другой
она держала волшебный жезл с заклинанием, при помощи  которого  намеревалась
покончить с Каавреном), Ларал шагнула к Сахри, собираясь, не  теряя  времени
попусту, ее заколоть, а уж потом заняться капитаном.
   Сахри взглянула на кинжал, потом в холодные, безжалостные глаза, затем на
своего  павшего  возлюбленного...  Неожиданно  она  почувствовала,  как   ее
охватила ужасная слабость, пришедшая с осознанием близкого конца.
   И, можете не сомневаться, Сахри непременно погибла бы, если бы  не  Даро,
графиня Уайткрест. Она услышала шум драки и выскочила на улицу  в  роскошном
красном пеньюаре с мечом  в  руке.  Пытаясь  разглядеть  хоть  что-нибудь  в
темноте, Даро закричала:
   - Что тут происходит? И почему вы угрожаете безоружной текле ножом? А тут
кто лежит... Смотрите-ка, один умер,  другой  спит,  а  этот,  кажется,  без
сознания... и все на пороге дома, где живут добропорядочные люди!
   Когда Ларал повернулась, Сахри с облегчением вздохнула  и  опустилась  на
колени. Вы правы, ее можно обвинить в том, что она  не  предприняла  никакой
попытки напасть на убийцу, пока та  не  обращала  на  нее  внимания.  Но  не
следует забывать, во-первых, Сахри была безоружна;  во-вторых,  напугана  до
полусмерти и, в-третьих, бросившись на руку  Ларал,  собиравшейся  разрядить
камень-вспышку в ее возлюбленного Мику, и так продемонстрировала неслыханную
для теклы отвагу. Пожалуй, историк возьмет на себя смелость и позволит Сахри
на несколько минут потерять сознание. Надеемся, читатель не  станет  слишком
сильно против этого возражать.
   Ларал не колеблясь прицелилась и ловко метнула нож в Даро. Графиня  имела
опыт нескольких дуэлей, принимала участие в  небольших  военных  стычках,  а
однажды даже в  кампании,  которую  можно  назвать  сражением.  Вне  всякого
сомнения, если бы ее величество узнала о нем, Даро никогда  не  получила  бы
места при дворе и ни за что не стала бы фрейлиной.
   Однако графиня прежде не имела дела с людьми, владеющими холодным оружием
так, как Ларал, - иными словами, в нее еще ни разу не бросали нож.  Отразить
нападение у нее не было шансов, и потому кинжал вонзился ей прямо  в  живот.
Даро вскрикнула и опустилась на колени, совсем как Сахри пару минут назад.
   Шпага со звоном упала на землю, а Даро с изумлением  уставилась  на  нож,
который, казалось, рос у нее из живота -  лезвие  вошло  в  тело  несчастной
почти на четыре дюйма, что говорило о мастерстве и силе Ларал.  Впрочем,  та
отложила поздравления в свой адрес на другой раз, поскольку знала, что время
- самое  ценное  орудие  убийцы  -  уходит  и  ей  следует  действовать  без
промедления, если она намерена  довести  дело  до  конца  и  успеть,  следуя
примеру времени, благополучно уйти с места преступления.
   Итак, она снова повернулась к тиасе, подняла жезл... и снова ей  помешали
- на сей раз Тазендра, крикнувшая:
   - Бойня на пороге дома Кааврена?
   - Больше похоже на убийство, - проговорил Пэл.
   - Вы так думаете?
   - Я совершенно уверен, моя дорогая баронесса. И если мы опоздаем, клянусь
всеми Богами, кто-то дорого за это заплатит.
   Ларал повернулась, услышав их  голоса,  и  увидела  две  фигуры  на  фоне
тусклого сияния фонаря. Она решила, что в данной ситуации лучше прибегнуть к
помощи своего самого сильного оружия и  надеяться  на  то,  что  ей  повезет
остаться в живых. Поэтому Ларал подняла  жезл,  направила  его  на  того  из
приближающихся, кто  показался  ей  крупнее  и  походил  на  женщину  (иными
словами, на Тазендру), и выпустила на волю заклинание, одновременно  вытащив
из ножен рапиру, при помощи которой она намеревалась расправиться  с  другим
(надеемся, читатель понимает, речь идет о Пэле). Ларал решила, что, покончив
с ними, она перережет глотки всем присутствующим. Конечно, устраивать  такую
кровавую резню не стоило бы... но у нее не было выхода.
   К несчастью для джарега, Тазендра и Пэл придерживались  иного  мнения  по
данному вопросу. Хоть Тазендра и  с  трудом  понимала  суть  интриг,  нюансы
разных слов, интонаций и  предложений,  а  также  совсем  не  разбиралась  в
хитросплетениях тайных замыслов йенди, она отлично знала,  что  представляет
собой жезл, и быстро сотворила защитное заклинание для себя и своего  друга.
Оно оказалось  очень  сильным,  и  Тазендра  только  на  короткое  мгновение
почувствовала, как ее окутало облако холода. Пэл же, со своей  стороны,  еще
ни разу в жизни никому не позволил  себя  проколоть,  если  у  него  имелась
возможность этому помешать. Он вытащил шпагу,  ловко  отбил  выпад  наемного
убийцы и тут же пошел в атаку. Ему удалось рассечь  запястье  Ларал,  и  она
выронила оружие.
   В защиту Тазсндры следует сказать,  знай  она,  что  незнакомая  колдунья
безоружна, она (мы имеем в виду Тазендру)  не  стала  бы  ее  атаковать,  но
события развивались слишком быстро, свет  был  слишком  тусклым,  и  потому,
прежде чем звон упавшей на землю рапиры достиг  ушей  Тазендры,  она  успела
раскроить Ларал череп своим массивным клинком.
   В наступившей тишине, последовавшей после падения тела  убийцы  на  землю
возле двери в дом Кааврена, Даро молча смотрела на двоих  незнакомцев  -  ее
переполняли благодарность и удивление. Даро  пыталась  понять,  кто  же  они
такие. Пэл отошел от фонаря и получил возможность рассмотреть лицо графини.
   - Ну, дорогая Уайткрест, похоже, мы подоспели вовремя, - заявил он.
   - Кажется, это имя я уже слышала, - проворчала Тазендра.
   - Вы меня знаете?
   - Разумеется, - ответил Пэл и повернулся так, чтобы теперь свет падал  на
его лицо. - Вы фрейлина ее величества, и вас зовут Даро, верно?
   - Верно, я вас видела, только не могу вспомнить где.
   - При дворе, - проговорил Пэл. - Только в другом одеянии. Возможно...
   - О-о-о-о-о, - застонала Сахри.
   - Помогите, - попросил Мика.
   - Даро, я слышу вас голос или мне снится сон? - прошептал  капитан.  -  И
почему так холодно?
   - Наверное, нам следует занести всех внутрь и покончить с  отвратительным
куском стали, который застрял у вас в  животе,  графиня,  а  также  заняться
остальными ранеными.
   - Похоже, тут все раненые, - глубокомысленно проговорила Тазендра.  -  Но
кто это такие? Я и в самом деле слышала голос Кааврена?
   - Да, - сказал Кааврен. - Только почему я на земле? И...
   - Все вопросы потом, друг мой, - прервал его Пэл.
   - А кто еще здесь? - поинтересовалась Тазендра, оглядываясь по сторонам.
   - Я, госпожа, - ответил Мика.
   - Мика, ты?
   - Большая его часть.
   - В каком смысле? А чего не хватает?
   - Куска ноги, - признался слуга. - Но надеюсь  я  не  стану  из-за  этого
менее для вас полезен.
   - Так, так, посмотрим. А тут кто?
   - Не знаю, его убило заклинание той женщины, чью  голову  вы  только  что
разрубили, точно спелую дыню.
   - Понятно, - сказала Тазендра.
   - Наверняка кучер, - предположил Пэл. - А тут - неужели Сахри?
   Конечно, читатель понимает, подслушанный нами разговор занял  всего  пару
минут, но Сахри хватило времени прийти в себя и заявить:
   - А кто же, по-вашему, еще? Мы спасли моего храброго хозяина от  страшной
смерти, он тут лежал беспомощный на земле, и только Богам известно, что бы с
ним произошло, если бы не мы! И кто нас поблагодарил? Может быть, кто-нибудь
помог нам добраться до дверей  в  дом?  Ничего  подобного!  Несчастный  Мика
истекает кровью и замерзает на улице...
   - Боги! - вскричал Пэл. - Это действительно Сахри!
   - И никто другой, - согласилась с ним Тазендра.
   - Давайте занесем всех внутрь. Сначала Кааврена.
   - Ча! - воскликнул Кааврен. - Я тут самый здоровый. Займитесь графиней  и
пошлите за врачом.
   - Может быть, лучше ее не трогать, - спросил Пэл, - до появления лекаря?
   Тазендра наклонилась над графиней  и  быстро  осмотрела  ее  рану.  Затем
оторвала  несколько  полос  от  костюма  Ларал  и  постаралась,  как  могла,
остановить кровотечение.
   - Мы должны соблюдать осторожность, однако графиню необходимо перенести в
дом и согреть. Я не знаю, насколько серьезно ее ранение, боюсь, что...  Пэл,
помогите мне ее поднять.
   Даро слишком  ослабела  от  боли  и  потери  крови,  чтобы  возражать,  и
позволила Пэлу и Тазендре занести себя в дом. Уложили ее  на  диван,  друзья
вернулись на улицу и увидели, что Кааврен поднялся на ноги и помогает  Сахри
с Микой, который все еще сжимает в руке ножку от табурета.  Пэл  и  Тазендра
подхвали Мику, а Сахри отослали за лекарем - она обещала привести его  через
две минуты. Казалось,  Мика  расстроился,  когда  Сахри  ушла,  впрочем,  он
стоически перенес эту потерю, как и  боль  от  раны,  словно  был  ветераном
многих кампаний.
   Вскоре все расположились в гостиной.  Даро  лежала  на  диване,  прижимая
чистую тряпицу к животу - кинжал решили пока не вынимать.  Рядом  в  большом
кресле устроился Кааврен. На полу,  у  его  ног,  на  нескольких  одеялах  и
подушках лежал Мика, а Пэл и Тазендра заняли  два  свободных  кресла.  Когда
Тазендра наконец вытянула  ноги  и  раскрыла  рот,  чтобы  сделать  какое-то
замечание, вернулась Сахри.
   - И где лекарь? - спросила Тазендра.
   - Идет за мной, - заверила всех Сахри, - и будет здесь еще до  того,  как
вы успеете сделать вдох, - лекарь задержался только за тем, чтобы прихватить
с собой необходимые инструменты. - И отважная текла, скрестив ноги,  уселась
перед Микой с таким суровым выражением лица, что никому больше  не  хотелось
задавать ей вопросы о лекаре или просить принести чего-нибудь выпить.
   Лекарь, бодрый криота  с  сариольским  именем,  которое  было  решительно
невозможно произнести, посему  станем  называть  его  ?лекарь?  и  надеемся,
читатели не будут возражать, действительно появился очень скоро - по крайней
мере, все успели сделать лишь по несколько вдохов и даже не начали разговор.
   Сахри гордо оглядела комнату, но ничего не  сказала.  Потом  она  коротко
представила лекаря, изуродовав его имя и не продемонстрировав  при  этом  ни
малейшего смущения, он вежливо поклонился присутствующим и занялся ранеными.
Первой была Даро, затем Кааврен и Мика. Все молчали, пока лекарь работал, но
внимательно следили за выражением  его  лица,  надеясь  по  нему  определить
состояние пациента. Однако лицо криоты хранило неизменно веселое  выражение,
и он помалкивал до тех пор, пока не осмотрел всех  троих,  после  чего  безо
всяких консультаций (консультации привели бы к дискуссии) обратил  все  свое
внимание на Мику.
   - Нет никаких сомнений, друг мой, -  наконец  проговорил  лекарь,  -  что
ступню вы потеряете, а также часть ноги, однако нам наверняка удастся спасти
колено. Вам следует утешать себя этим.
   Мика зажмурил глаза - новость его не особенно утешила.
   Оказалось, что лекарь прекрасно знает свое дело, к тому же он прихватил с
собой достаточный запас сон-травы в качестве болеутоляющего средства. Он дал
выпить лекарство несчастному Мике, который был так  напуган,  что  с  трудом
сделал несколько глотков,  чуть  не  расплескав  целебную  жидкость.  Лекарь
попросил приготовить все необходимое для операции и принести чистые простыни
и ведро воды. К тому моменту, когда его указания были  выполнены,  сон-трава
уже подействовала.
   Мы не станем вдаваться в детали и потворствовать тем из наших  читателей,
кто любит кровавые сцены; да и в этой главе ее  пролито  вполне  достаточно,
чтобы удовлетворить всех, кроме самых порочных. Оставшуюся  часть  ступни  и
щиколотки ампутировали. Лекарь тщательно обработал  культю,  проверил  пульс
теклы и объявил, что его жизнь вне опасности.
   Рана Даро оказалась не слишком глубокой, однако, как  заметила  Тазендра,
была весьма опасной: лезвие кинжала могло задеть кишечник, что привело бы  к
скорой смерти. Но после осмотра лекарь заверил,  что,  к  счастью,  Даро  не
получила серьезных внутренних повреждений. Затем, подождав, пока  не  начнет
действовать сон-трава, быстрым и точным движением вытащил кинжал.  Прочистив
рану, он ловко зашил ее пятью стежками. Даро терпеливо  перенесла  операцию,
да и сон-трава притупляла боль.
   С Каавреном, лекарь сказал, все в порядке, он просто нуждается в  отдыхе.
Забрав деньги, которыми его щедро снабдила  Тазендра,  криота  удалился.  Он
ушел, и все его пациенты вновь смогли спокойно беседовать, хотя двое из  них
- мы имеем в виду Даро и Мику - временами теряли нить разговора.
   Как только дверь  за  лекарем  закрылась,  Кааврен  поинтересовался,  что
случилось, - и на его вопрос попытались ответить сразу  все.  Тогда  капитан
потребовал тишины  и  попросил  изложить  все  кратко  и  внятно.  Следующие
несколько часов ушли на то, чтобы осмыслить происшедшее, начиная с  рассказа
Пэла и Тазендры о своих недавних похождениях (читатель с  ними  уже  знаком,
нам  осталось  лишь  добавить,  что,  прибыв  в  Императорский  дворец,  они
обнаружили,