должны немедленно отложить наступление на отряд его высочества.
   - Отложить, вы говорите?
   - Да, сир.
   Император поджал губы и заявил:
   - Его высочество ведь ваш друг, не так ли?
   Кааврен поклонился и холодно сказал:
   - Я имею честь называть лорда Адрона своим другом, сир.
   Император посмотрел Кааврену в глаза, затем опустил взгляд.
   - Хорошо, - проговорил он. - Я приостановлю выступление против Адрона  до
того момента, пока мы не посчитаем,  что  можем  это  сделать,  не  опасаясь
беспорядков.
   - Сир...
   - Я сообщу всем - включая Ролландара, -  что  операция  отложена.  Но  мы
будем держать армию в городе. Полагаю, в случае  беспорядков  армия  вам  не
помешает.
   - Конечно, сир.
   - Ну что же, так и поступим. Однако Ролландар  сказал,  что  каждый  день
задержки дает Адрону возможность укрепить свое положение  и  собрать  резерв
лошадей.
   - Сир, Изрыгающий Пламя Батальон не  в  состоянии  победить  армию  лорда
Ролландара, как бы тщательно лорд Адрон ни готовился к сопротивлению.
   - Вы уверены?
   - Абсолютно, сир.
   - Тогда... что такое? - последний вопрос был  обращен  к  слуге,  который
неожиданно появился в дверях.
   - Сир, Сетра Лавоуд и Алира э'Кейрон  просят  позволения  переговорить  с
вашим величеством.
   Император взглянул на капитана, словно ждал от того объяснений,  затем  с
отвращением посмотрел на недоеденный завтрак и сказал:
   - Я встречусь с ними в Портретном зале.
   - Слушаюсь, сир, - ответил слуга.

ГЛАВА 25
В которой рассказывается о двух совершенно разных людях, каждый из которых делится своими планами перед совершенно разными аудиториями и перед читателем

   Его величество прибыл в Портретный зал и занял свое место (надеемся,  наш
читатель понимает, что мы имеем в виду трон - высокое, мягкое,  позолоченное
кресло, установленное на невысокой платформе). Кааврен встал  сбоку  от  его
величества, после чего император приказал впустить посетителей.
   Так случилось, что император вошел в Портретный зал на две минуты  раньше
времени, отведенного для встреч с высокородными лордами  и  принцами  Домов,
что позволило ему сделать  вид,  что  он  ни  на  йоту  не  погрешил  против
протокола, сделав исключение  для  своих  необычных  посетителей.  Тортаалик
считал, что жизнь при дворе должна течь в своем привычном  русле;  и  угроза
беспорядков не может нарушить  или  изменить  жесткий  порядок  и  поведение
самого императора. Поэтому, когда незадолго до того, как пробил десятый час,
в комнату вошел Джурабин и с  удивлением  посмотрел  на  уже  занятый  трон,
император наградил его таким строгим взглядом, словно это Джурабин  опоздал,
а не он прибыл раньше.
   Джурабин, оценив юмор ситуации, поклонился, извиняясь, и встал за  троном
как раз в тот момент, когда  в  дверях  появились  Сетра  и  Алира,  которые
иаправились прямо через зал к императору.
   Обе присели  в  низких  реверансах,  как  и  пристало  представительницам
дворянского рода в присутствии своего императора. Его величество великодушно
принял их приветствие, чуть наклонив голову и махнув рукой.
   - Мы приветствуем вас обеих, - заявил Тортаалик, - и надеемся,  что  ваше
путешествие не было утомительным или слишком  трудным  и  что  пребывание  в
нашем доме доставит вам удовольствие, а цель, с которой  вы  прибыли,  будет
достигнута - к вашему удовлетворению.
   - Наше путешествие, сир, прошло  спокойно  и  доставило  нам  неудобства,
только когда мы столкнулись с толпами людей у Ворот Дракона, -  ответила  за
себя и Алиру Сетра. - Да, сир, мы очень спешили и благодарим ваше величество
за быстроту и любезность, с которыми нас приняли.
   - Вы сказали, что спешили, - проговорил Тортаалик. -  Из  ваших  слов  мы
делаем вывод, что у вас имеется для нас сообщение?
   - Мы имеем  честь  предстать  перед  вашим  величеством  с  определенными
предложениями, - ответила Сетра, - и просим вас снизойти до того,  чтобы  их
выслушать.
   - Я буду только рад выслушать предложения из уст таких посланниц  -  одна
из  вас  вошла  в  историю,  а   другая   является   высокорожденной   леди,
принадлежащей к одной из самых уважаемых ветвей Дома Дракона. Но  сначала  я
хотел бы знать, от чьего имени будут сделаны предложения?
   Пока Тортаалик произносил свою  речь,  Кааврен,  стоявший  рядом  и  чуть
позади трона, потер рукой щеку.  Если,  как  он  предполагал,  ?предложения?
исходят от лорда Адрона, возможно, ему предстоит срочная работа. (Мы  должны
сообщить тем,  кто  обеспокоен  судьбой  гвардейцев  в  связи  с  предыдущим
распоряжением капитана,  что  по  дороге  в  Портретный  зал  Кааврен  успел
отправить записку своему капралу Тэку. В ней говорилось, что усиленные посты
и охрана должны быть  сняты.)  Заметим,  что  за  все  это  время  Алира  не
произнесла ни слова, она лишь молча взирала на его величество, причем  в  ее
взгляде практически невозможно было отыскать даже следов уважения.
   - Сир, - снова заговорила Сетра, - я прибыла сюда  по  своей  собственной
инициативе.  Леди  Алира  посчитала  необходимым  меня  сопровождать,  чтобы
продемонстрировать  вашему  величеству,  что   она   целиком   и   полностью
поддерживает предложения, которые я имею  честь  выдвинуть  на  рассмотрение
вашего величества.
   - Прекрасно, - заявил император, которого, как показалось Кааврену, ответ
Сетры несколько разочаровал,  словно  он  надеялся  услышать  имя  Адрона  и
подготовил язвительный ответ. - Мы готовы выслушать ваши предложения. Какого
они рода?
   - Они касаются сразу нескольких проблем, сир.
   - Я слушаю.
   - Среди них нехватка продовольствия в городе, налоги, которые выплачивают
купцы, мятеж его высочества Адрона, наследника от Дома Дракона...
   - Ах так! -  вскричал  Тортаалик.  -  Прошу  меня  простить,  но  у  меня
сложилось впечатление, что вы произнесли слово ?мятеж?.
   - Да, сир, именно это слово я и произнесла.
   - А вы, леди Алира, тоже готовы употребить такое слово?
   - Да, сир, поскольку оно очень точно описывает  ситуацию.  Однако  вашему
величеству  следует  обратить  внимание  на  тот  факт,  что  я  лишь   дала
определение происходящему, но ни в коем случае не высказала своего отношения
к нему.
   Император внимательно на нее посмотрел, словно не мог  решить,  стоит  ли
рассердиться,  но  Орб  не  изменил  своего  нейтрального  спокойно-розового
оттенка, и его величество просто сказал:
   - Хорошо, продолжайте.
   - Слушаюсь, сир, - ответила Сетра, бросив короткий взгляд в сторону своей
спутницы.
   "Интересно, что они затеяли, -  сказал  Кааврен  самому  себе.  -  У  них
действительно есть предложения или они намерены нанести императору  какое-то
особенно изящное оскорбление? А может быть, они действуют в соответствии  со
сложным стратегическим планом? Полагаю, скоро все станет ясно?.
   - В дополнение к проблемам,  которые  я  вам  перечислила,  -  продолжала
Сетра, - следует назвать убийства, смятение при дворе и заговоры,  явившиеся
причиной, заставившей меня временно покинуть  мое  жилище  и  поселиться  во
дворце вашего величества.
   - Прекрасно, - повторил его величество. - Вы хотите поговорить со мной об
этих проблемах. Вне всякого сомнения, они чрезвычайно серьезны и  сложны.  И
вы утверждаете, будто знаете, как мы можем с ними справиться?
   - Справиться со всеми перечисленными проблемами не в силах  никто,  да  и
никакие, даже самые гениальные, идеи не помогут. Однако я считаю, что,  если
ваше величество согласится сделать шаг, который я имею честь предложить,  он
положит начало успешному поиску лекарства от всех названных мной болезней.
   - Я с нетерпением жду вашего объяснения относительно  требуемого  шага  и
надеюсь, что вы окажете мне честь, сообщив о нем немедленно.
   - Непременно, ваше величество.
   - Итак?..
   - Я предлагаю вашему величеству немедленно отречься  от  трона,  передать
Орб Дому Дракона и признать, что очередной виток цикла подошел  к  концу,  а
Дом Феникса с честью справился со своими обязанностями.
   Его величество уставился на Сетру, точно не мог поверить в то, что  понял
ее правильно. Тем временем Сетра продолжала говорить,  холодно  и  спокойно,
словно рассказывала его величеству, в какую погоду лучше всего  отправляться
на охоту.
   - Я достигла договоренности с его высочеством что,  в  случае  если  ваше
величество  отречется  от  полномочий  императора,  лорд  Адрон   немедленно
откажется от права на наследование от Дома Дракона, так что мятежник на трон
не взойдет, - мне кажется, этот вопрос крайне беспокоит ваше величество.
   - Достаточно! - крикнул его величество.
   Орб наполнился алым, пульсирующим светом  -  таким  ярким,  что  Кааврену
пришлось прищуриться. Император вцепился в золотые  резные  ручки  трона,  и
Кааврен представил, как  у  него  раздуваются  ноздри,  а  глаза  то  широко
раскрываются, то превращаются в узкие щелки.
   - Вы осмеливаетесь, - прошипел его величество, - осмеливаетесь предлагать
мне... отречься от трона? Вы утверждаете, что справиться  с  мятежниками  мы
можем, только приняв их требования? Я должен сдаться именно тогда,  когда  у
меня есть все, чтобы их раздавить? Вы осмеливаетесь намекать на  то,  что  я
слаб и труслив и предпочту спастись бегством при появлении первых  признаков
неприятностей в моей Империи?  Вы  осмеливаетесь  утверждать,  что  мятежник
готов - готов - отказаться от своих притязаний на трон, когда,  издав  всего
один приказ, я могу заставить его расстаться с головой?
   Сетра молчала, а потому император продолжил свою гневную речь:
   - Кстати, Сетра Лавоуд, разве вам не известно, что я могу  оказать  точно
такую же услугу вам и вашей спутнице? То, что  вы  предлагаете,  равносильно
государственной измене, - приведите мне хотя бы одну причину, по которой мне
не следует отдать приказ о вашем аресте.
   Кааврен, стоявший позади трона,  быстро  подсчитал,  сколько  гвардейцев,
охраняющих дворец, он сможет спять с постов, а также  вызвать  из  Батальона
Красных Сапог, и решил, что он вполне в состоянии привести  сразу  несколько
уважительных причин, по которым не следует сейчас  подвергать  аресту  Сетру
Лавоуд и Алиру э'Кейрон. Впрочем, его мнением никто не поинтересовался, и он
оставил его при себе.
   - Я предполагала, что  ответ  будет  именно  таким,  ваше  величество,  -
ответила Сетра. - А потому я не разочарована.
   - Не разочарованы? Ваше огорчение или радость никого  здесь  не  волнуют.
Вопрос в том, следует ли мне отдать приказ о вашем аресте.
   Тут в комнату вошел Сержант  (который,  как  вы  помните,  вовсе  не  был
сержантом). При этом он  жутко  нервничал,  да  и  выглядел  измученным  (он
оказался среди тех, кому не повезло и кто стоял на посту  целый  день  и  не
имел возможности выспаться ночью). Поскольку Сержант исполнял свой долг,  он
проигнорировал требования протокола, а заодно с ними  и  самого  императора.
Тихонько пройдя вдоль стены, он остановился около Кааврена.
   Тем временем Сетра сказала:
   - Решение принимать вам,  ваше  величество.  Поскольку  вы  не  посчитали
необходимым прислушаться к моему совету по вопросу, представляющему огромную
важность, я не стану высказывать  свое  мнение  по  поводу  менее  серьезной
проблемы. Я предоставляю вашему величеству поступить в соответствии  с  тем,
что вам подсказывает здравый смысл.
   Читатель наверняка понимает, что  ее  речь  нисколько  не  успокоила  его
величество. Император Тортаалик повернулся к Алире и проговорил:
   - Ну? А что скажете вы, дочь мятежника?
   Алира присела в глубоком реверансе, а на ее лице появилась улыбка.
   - Я рада видеть, сир, что мой отец оказался  прав.  И  теперь  мне  легко
принять его выбор. Ваше величество, безусловно,  может  арестовать  всякого,
кого пожелает; и я убеждена, сир, что ваше величество не  нуждается  в  моих
предсказаниях относительно возможных последствий.
   Пока  она  говорила,  Кааврен  обратил  внимание  на  Джурабина,  который
завороженно смотрел на Алиру, - его восхищение ею было таким очевидным,  что
тиаса даже почувствовал себя неловко. Капитан обдумывал последствия, которые
будет иметь эта опасная одержимость Джурабина, когда к нему подошел  Сержант
и прошептал на ухо:
   - Капитан, по соседству с нами  собралось  около  двадцати  человек,  все
одеты в черное, вооружены шпагами и кинжалами,  а  также  жезлами,  из  чего
можно сделать вывод, что они, возможно, волшебники. Группа не принадлежит ни
к какому определенному Дому, хотя многие из них похожи на дзурлордов, а один
или два, несомненно, драконлорды.
   - Очень хорошо, - сказал капитан.
   - Капитан, что нам делать?
   - Ничего, - ответил Кааврен, сообразивший, что, если Лавоуды решили силой
освободить своего  капитана,  Батальон  Красных  Сапог  вряд  ли  сможет  им
помешать. Он задумчиво посмотрел на Сетру.
   - Ничего, капитан? - переспросил Сержант.
   - Именно. Продолжайте исполнять свои обязанности. Скоро они уйдут.
   - Но, капитан, они забрали оружие Сетры и Алиры и  намереваются  войти  в
Портретный зал, где запрещено ношение оружия.
   - Если они попытаются войти сюда, вам не следует  им  препятствовать,  но
уверяю тебя, они этого не сделают - пройдет еще немного времени, они оставят
оружие Сетры и Алиры и уйдут, мирные, точно монахи, и молчаливые, точно  его
доверительность.
   - Да, капитан, - с сомнением прошептал Сержант и вышел из зала.
   Кааврен между тем думал: ?Если они действительно уйдут, то я  прославлюсь
среди гвардейцев за свою мудрость, хладнокровие  и  предвидение;  если  нет,
спасу  жизни  нескольким  гвардейцам,  которые  наверняка   погибнут,   если
попытаются арестовать Сетру и Алиру. Ну а что касается моего долга,  который
состоит в защите его величества, - на моей  стороне  Орб,  а  такой  союзник
стоит многих?.
   Пока эти мысли проносились в голове Кааврена, император обратился к Алире
с напыщенной тирадой, большую часть которой  тиаса  пропустил.  Впрочем,  он
сомневался, что в ней содержалась жизненно важная  информация  -  во  всяком
случае, он не получил приказа на  арест.  А  вот  Алира,  казалось,  слушала
императора очень внимательно. Его величество говорил:
   - Я не стану арестовывать ни одну из вас сейчас; но будет лучше, если  вы
покинете дворец и город. Мне удается  сдерживать  свой  темперамент  лишь  с
большим трудом - вы обе вступили на дорогу, ведущую на площадь Правосудия.
   Алира ничего не ответила,  отреагировав  на  слова  его  величества  едва
заметным кивком головы.
   - Сир, - заговорила Сетра, - едва ли  ваше  величество  полагает,  что  я
напугана. Более того,  я  уверена,  что  вы  правильно  поймете  мои  слова,
поскольку вы не попытались нас  арестовать,  несмотря  на  отношение  вашего
величества к моему заявлению касательно предстоящих  столкновений,  которые,
как подсказывает мне опыт, представляют огромную угрозу  циклу  и  Орбу.  Я,
вновь получив должность капитана Лавоудов, предлагаю Империи своих солдат. И
не ради вашего величества, а  на  благо  Империи;  и  если  ваше  величество
полагает, что я сделала свое предложение, имея в  виду  нечто  выходящее  за
рамки интересов Империи, то ваше величество серьезно ошибается.
   - Сир, - продолжала Сетра, - я останусь здесь, во дворце,  в  тех  покоях
Крыла Дракона, которые занимал покойный Гиорг, - там вы меня и найдете, если
посчитаете необходимым арестовать. А если ваше величество  пожелает  принять
мое предложение, то вы отыщете  меня  там  же.  Я  оставляю  выбор  со  всем
уважением за вашим величеством.
   И она почтительно поклонилась вслед за Алирой, после чего они  попятились
от трона, продолжая кланяться; затем, пройдя семнадцать шагов, Сетра и Алира
повернулись и хладнокровно вышли из Портретного зала.
   Кааврен оставался на прежнем месте и молчал.
   - Сир, - сказал Джурабин, - вашему величеству следовало бы подумать...
   - Помолчите, Джурабин, - прервал его Тортаалик. - Я  обращусь  к  вам  за
советом тогда, когда он мне потребуется.
   Пораженный  Джурабин  повернулся  к  его  величеству,  попытался   что-то
ответить, но слова застряли у него в горле. Наконец он сдавленно пролепетал:
   - Да, сир.
   Нам кажется, что мы  слышим,  как  наш  читатель  говорит:  ?Разве  такое
возможно? Неужели Сетра Лавоуд с самого  начала  собиралась  предложить  его
величеству отречься от престола?! За ее предложением наверняка скрыто  нечто
большее; не может столь расчетливый ум пойти на такой шаг, не  имея  других,
потайных замыслов, - мы еще увидим!?
   Чтобы развеять  ложные  ожидания  нашего  читателя,  мы  должны  со  всем
авторитетом историка (который, не будем забывать, излагает данную историю, а
значит, контролирует все сведения, получаемые читателем, во всяком случае, в
процессе чтения) заявить, что на  самом  деле  Чародейка  не  имела  никаких
тайных замыслов. Сетра считала, что  император  имеет  право  получить  шанс
добровольно отказаться от престола, прежде чем его насильственно свергнут, -
она предполагала, что так оно довольно скоро и произойдет.
   Но в  таком  случае  почему  она  сохранила  верность  императору,  а  не
заключила союз с Адроном? Сетра не была уверена  в  том,  что  пришло  время
смены цикла. Пусть те, кто делают вид, будто понимают  ход  великого  колеса
судьбы,  вспомнят,  что  Сетра  Лавоуд,   самая   могущественная   из   всех
волшебников, самая прозорливая из всех  пророков  и  самая  мудрая  из  всех
мудрецов, не  знала  в  то  время  кризиса  пятьсот  тридцать  второго  года
восемнадцатого правления Феникса повернулся ли  цикл.  И  в  своем  сомнении
(которое в данном случае оказалось весьма и весьма  обоснованным,  поскольку
лишь теперь, когда историк пишет эти строки, восемнадцатое правление Феникса
подошло  к  концу,  а  ему  на  смену  мирно  и   спокойно   пришло   начало
восемнадцатого правления  Дракона)  Сетра  посчитала  необходимым  сохранить
Империю, предпочтя ей свои личные симпатии.
   Сетра стояла перед трудным  выбором,  но  она  сделала  его  с  открытыми
глазами - ей предстояло в меру сил и возможностей сохранять Империю и  цикл,
но сначала она решила дать его величеству шанс отречься от  престола,  зная,
что его согласие явится доказательством того, что цикл  повернулся.  А  если
нет, то либо цикл не подошел к концу, либо Адрон прав по всем позициям - его
величество лишился  покровительства  судьбы,  и  если  он  будет  продолжать
цепляться  за  Орб,  то  катастрофа  неизбежна.  Сетра  не  знала,  как  она
определит, какая из двух возможностей справедлива, но понимала, что,  только
находясь рядом, сумеет быстро прийти к правильному выводу. Вот почему  Сетра
обещала, что Лавоуды будут защищать правление Тортаалика.
   Ей  даже  не  пришло  в  голову  (как,  впрочем,  и  никому  другому,  за
исключением нескольких мистиков, которых  никто  не  слушал),  что  из  двух
вариантов - цикл все еще  обращен  в  сторону  Феникса,  и  Тортаалик  ведет
Империю к катастрофе - оба могут оказаться верными.
   Конечно, такой вариант или любые  другие  не  интересовали  Серого  Кота,
который сидел в  общем  зале  таверны  на  Дне,  где  мы  уже  привыкли  его
встречать, его интересовали лишь собственные планы и интриги.  Он  вынашивал
их, точно безумный садовник, ухаживающий за ядовитым растением, абсолютно не
думая о тех, кто его окружает,  или  о  более  глубоких  последствиях  своих
действий.
   В таверне было почти пусто, если не считать спящего пьянчуги и хозяина, -
поэтому Серый Кот посчитал излишним переходить  в  заднее  помещение.  Вошел
Дунаан, сразу же заметил Серого Кота и уселся рядом с ним.
   - Ну? - спросил Серый Кот. - Улыбается ли нам фортуна?
   - Она улыбается, - ответил Дунаан. - И хмурится.
   - Одновременно?
   - Да.
   - У фортуны очень уж переменчивый нрав.
   - Кто же этого не знает?
   - Что ж, пусть говорит фортуна.
   - Вы хотите сначала узнать, почему она улыбается или почему хмурится?
   - Расскажите сначала об улыбке, возмо