того, готов отстаивать  ее  с  оружием  в
руках.
   - Значит, вы не знаете, какое оскорбление мне нанесено?
   - Мне известно лишь, как вы оскорбили меня, а этого вполне достаточно.
   - Нет, нет, подождите.
   - Почему?
   - Потому что я намереваюсь вас убить и хочу, чтобы вы  твердо  знали,  по
какой причине.
   - Ну, - ответил Г'ерет, опуская шпагу, - ваше право. Если вы  хотите  мне
об этом поведать, я вас выслушаю.
   - Очень хорошо. Я имею в виду слова, сказанные  вами  обо  мне,  -  слова
очень личного, даже интимного характера.
   Г'ерет  крякнул,  словно  хотел  показать,  что  по-прежнему  ничего   не
понимает.
   - Значит, - удивилась Дженикор, - вы  отрицаете,  что  говорили  что-либо
подобное?
   - Отрицаю.
   - Очень странно, - заметила она, -  но  даже  ваши  враги  (а  вы  должны
понимать, милорд, что они у вас есть) отзываются о вас  как  о  достойнейшем
человеке.
   - Я на это надеюсь, миледи.
   - Подумайте, - настаивала на  своем  Дженикор,  -  может,  вы  что-нибудь
сказали одному из своих близких друзей?
   - Я всегда говорил о вас только самые возвышенные слова.
   - Может, вы слишком много выпили?
   - Я не пью.
   Дженикор окончательно опустила шпагу, а на ее лице появилось  озабоченное
выражение.
   - Милорд, мне не нравятся  тайны  -  в  особенности  когда  речь  идет  о
вопросах жизни и смерти.
   - Тут я с вами согласен. И как же мы  выясним,  что  произошло  на  самом
деле?
   - Разрешите мне подойти к вам, - сказала Дженикор.
   - Зачем?
   - Чтобы прошептать вам на ухо те  клеветнические  слова,  о  которых  мне
рассказали и которые я не хочу повторять вслух.
   - Я жду.
   - Иду к вам.
   - Готов вас выслушать.
   - Сейчас вы все узнаете.
   Дженикор начала что-то шептать Г'ерету, чьи  глаза  округлились,  а  лицо
густо покраснело.
   - Миледи, - наконец вскричал он, - подобные слова никогда не срывались  с
моих уст, клянусь Орбом!
   - Но тогда...
   - Чей же язык произнес эту чудовищную ложь?
   - Гвардейца по имени Тэк. Этот гвардеец хотел воспользоваться теми  моими
качествами, о которых я только что вам поведала.
   - И где он сейчас?
   - Выздоравливает. Я не убила его только потому,  что  хотела  узнать,  от
кого он все это услышал.
   - И он сказал?
   - От вас.
   - Но я с ним не знаком.
   - Как не знакомы? Речь идет о драконлорде со светлыми волосами и  тонкими
бровями, который носит розу на воротнике и  перевязь  с  золотым  кантом,  а
ходит так, словно в его сапоги попали камешки.
   - Я никогда в жизни не видел этого человека.
   - Неужели, даже получив серьезные  ранения,  на  пороге  смерти,  он  мог
солгать?
   - Возможно, его обманули.
   - Тогда мне следует еще раз с ним поговорить.
   - Если вы окажете мне честь и разрешите сопровождать  вас  -  думаю,  мне
нужно присутствовать при вашем разговоре, поскольку это касается и меня.
   - Полностью с вами согласна,  -  кивнула  Дженикор.  -  Надеюсь,  нам  не
понадобятся наши секунданты, но я бы попросила леди Литру оказать нам  честь
и пойти  вместе  с  нами,  ведь,  будучи  главнокомандующей,  она  наверняка
заинтересована в судьбе своих подчиненных.
   - Совершенно верно, - ответила Литра, - чтобы  докопаться  до  истины,  я
последую за вами хоть на дно моря.
   - Что ж, тем лучше, - проговорила Дженикор, - нужно проделать путь  всего
в несколько лиг.
   Аллистар сказал, что его тоже интересует происходящее, и  никто  не  стал
возражать против его присутствия. Что же до Дисепа, то он заявил, что его не
занимает, как будут в дальнейшем разворачиваться события, и покинул павильон
- равно как и нашу историю.
   Без лишних слов вся компания покинула Крыло Дракона и  по  улице  Дракона
направилась на улицу Шести Башен. Дженикор указала на маленький  домик,  где
поправлялся раненый гвардеец Тэк.
   Впрочем, он все еще находился в тяжелом состоянии, поскольку оскорбленная
Дженикор чуть его не прикончила. Несчастный получил  ранение  головы,  обеих
ног, а последний выпад пришелся в туловище, в  результате  чего  он  потерял
много крови. За ним ухаживали лекари и волшебники - только  благодаря  этому
он и выжил. Более того, волшебник объявил, что его  жизни  более  не  грозит
опасность, однако большую часть времени Тэк спал.
   Дженикор и ее спутники остановились у постели больного,  им  удалось  его
разбудить, слегка постучав по лбу, чтобы ускорить циркуляцию крови в  мозгу.
Очевидно, Тэк считал, что ему снится сон, потому что он  радостно  улыбнулся
окружающим. Впрочем, когда его взгляд остановился на Дженикор,  он  состроил
гримасу, а потом снова опустил голову на подушки и закрыл глаза.
   - Кавалер Тэк, - обратилась  к  нему  Литра,  -  очнитесь,  я  прошу  вас
ответить на наши вопросы.
   Услышав ее голос, Тэк вновь открыл  глаза,  потряс  головой  и  заморгал,
словно ждал, когда видения исчезнут. Убедившись, что  призраки  остались  на
месте, он закашлялся, сглотнул и пробормотал:
   - Ваше превосходительство действительно здесь?
   - Мы все пришли к вам, - ответила Литра.
   -  Тогда  прошу  меня  простить  за  то,  что  я  не  встаю,  чтобы   вас
приветствовать, ведь я прикован к проклятой постели.
   - Да, нам известно, что вы ранены, - кивнула Литра.
   - Могу ли я спросить о причинах вашего визита?
   - Нет, - сурово проговорил Г'ерет, - задавать вопросы будем мы, юноша.
   Тут Тэк сообразил, что дело принимает серьезный оборот и никто не намерен
шутить; в его ослабленном состоянии  ему  было  трудно  переносить  подобные
испытания, но все же он собрался с силами и сказал:
   - Что ж, постараюсь ответить на ваши вопросы. Должен  признаться,  лекари
утверждают, что моя жизнь еще подвергается опасности, и я не хочу  предстать
перед Водопадами Смерти - если такова уж моя судьба -  со  свежей  ложью  на
устах.
   - Это мудро, - строго проговорила Литра, - ни о чем другом мы  вас  и  не
просим. Более того, если вы выживете, только правда спасет вас от бесчестья.
   Тэк с трудом сглотнул и попросил:
   - Тогда задавайте ваши вопросы, я готов ответить на все, пока меня еще не
покинуло сознание. Проклятая слабость! Миледи, -  добавил  он,  обращаясь  к
Дженикор, - вы не остановились на полумерах, когда сражались со мной. Должен
сказать, еще никто не наносил мне таких убедительных ударов шпагой.
   Хотя Дженикор и жалела раненого гвардейца, она все еще  не  могла  забыть
нанесенного  оскорбления,  поэтому  лишь  поклонилась  ему,  но  ничего   не
ответила.
   - Начнем с того, - заговорил Г'ерет, - что вы  располагаете  определенной
информацией относительно леди Дженикор э'Терикс.
   - Ну, судя по всему, информация оказалась ложной.
   - И что тогда?
   - Я больше не придерживаюсь прежнего мнения относительно леди Дженикор.
   - Замечательно, - продолжал Г'ерет. - Нас интересует, откуда вы  получили
эти ложные сведения?
   Тэк, насколько ему позволяло ранение, нахмурился:
   - Ваша светлость разрешает мне говорить свободно?
   - Мы не только разрешаем, - нетерпеливо заявил Г'ерет, - а требуем.
   - Тогда я вам расскажу.
   - Ну?
   - От вас, ваша светлость, капитан.
   Дженикор обратила свирепый взгляд на ошеломленного Г'ерета.
   - Как, от меня?
   - Да, именно.
   - Из моих собственных уст?
   - Ну, я сам не слышал, но мне сказали, что вы так говорили.
   - Но это же совсем другое дело.
   - Вовсе нет, - возразил Тэк. - Мне предельно ясно дали  понять,  что  все
так и было.
   - И все же, - сказал капитан, не спуская  глаз  с  Дженикор.  -  Мы  ведь
никогда не встречались, не так ли?
   - Да, до сегодняшнего дня я не имел такой чести.
   - Значит, кто-то вам сказал, будто я говорил все эти глупости?
   - Совершенно верно.
   - Кто?
   - Я не могу ответить на ваш вопрос.
   - Как не можете?
   - Искренне сожалею, ваша светлость, поскольку прекрасно понимаю,  что  вы
хотите узнать имя того, кто распускает про вас такие слухи.
   - Не только хочу, я требую! - вскричал Г'ерет.
   - И все же приказ...
   - Какой приказ? Кто отдал столь замечательный приказ?
   - Мой капитан, Ланмарея.
   -  Она  приказала  вам  скрыть  имя  человека,  который  оклеветал   леди
Дженикор?
   - Да. Нам приказано было не называть имена пленников.
   - Пленников?! - вместе воскликнули Г'ерет и Литра.
   - Ну да, тех, кого мы арестовали.
   - Это еще что такое? - осведомилась Литра. - Вы произвели арест?
   - Ну, я - гвардеец, - ответил Тэк.
   - А потом вам приказали не раскрывать имена тех, кого вы арестовали?
   - Вы правильно меня поняли. Я... - Он замолчал, потому  что  почувствовал
неимоверную слабость, после чего с трудом  продолжил;  -  Прошу  прощения  у
ваших светлостей. Да, да, так оно и было: мы произвели арест и  позаботились
о том, чтобы никто из арестованных не  вступал  в  контакт  с  посторонними.
Более того, нам приказали держать  в  строжайшем  секрете  не  только  имена
арестованных, но даже и Дома, к которым они принадлежат.
   - А сколько их всего? - спросила Литра.
   - На сей счет никаких  распоряжений  мы  не  получали,  так  что  я  могу
ответить вашему превосходительству: четверо мужчин, две леди и один лакей.
   - Как, лакей? - нахмурилась Литра.
   - Такое у меня создалось впечатление, ваше превосходительство, -  пояснил
Тэк.
   Иногда именно неожиданные детали делают убедительными  самые  невероятные
истории.
   - А имена, - настаивал на своем  Г'ерет,  -  вы  не  можете  нам  открыть
имена?
   - К сожалению,  не  могу,  ваша  светлость.  За  исключением  имени  того
пленника, что два дня назад дал мне совет,  который  теперь  нельзя  назвать
хорошим, остальных имен я даже не знаю.
   - Два дня назад? - насторожился  Г'ерет.  -  Именно  тогда  вы  произвели
арест?
   - Совершенно верно.
   - Но кто же все-таки отдал столь постыдный приказ?
   - Капитан Ланмарея.
   - Значит, если она прикажет вам назвать  имя  того  человека,  вы  так  и
сделаете? - вмешалась главнокомандующая.
   - С радостью, ваше превосходительство.
   - Надеюсь, вы понимаете, что я ее командир?
   - О, здесь не может быть никаких сомнений.
   - Следовательно, если бы я отдала ей приказ, она бы повиновалась?
   - Разумеется, ваше превосходительство.
   - Очень хорошо. А теперь назовите мне его имя - и немедленно.
   Тэк уставился на Литру:
   - Ваше превосходительство мне приказывает?
   - Да. Отвечайте немедленно.
   - Значит, это приказ?
   - Приказ - и я не намерена его повторять.
   Тэк немного подумал, а потом сказал:
   - Похоже, придется сдаться.
   - Так будет лучше, - вмешался Г'ерет. - Уж поверьте мне.
   - Что ж, я вам скажу.
   - И поскорее, - потребовала Литра тоном, не терпящим возражений.
   - Вот мой секрет: я не знаю, к какому Дому он принадлежит, но  зовут  его
Пэл.
   Дженикор ахнула, а Г'ерет с удивлением посмотрел на Тэка.
   - Пэл? - переспросил он.
   - Так он себя назвал.
   - Он гвардеец?
   - У меня  создалось  такое  впечатление,  хотя  его  форменный  плащ  был
несколько длиннее, чем положено.
   - Он невысок, неплохо сложен? - продолжал расспрашивать Г'ерет.
   - И, у него маленькие изящные руки? - добавила Дженикор.
   - И на лошади он сидит весьма уверенно?
   - С темными глазами?
   - Носит легкую шпагу в стиле  необи,  с  гардой  дуэлянта  и  рубином  на
рукояти?
   - А улыбка у него такая выразительная...
   - И смуглое лицо, как у джагала?
   - Манеры мягкие и привлекательные?
   - Ну, - ответил Тэк обоим, - вы весьма точно его описали, только...
   - Да? - спросила Дженикор.
   - Я не заметил его улыбки.
   - Что? - вскричал Г'ерет. - Пэл арестован?
   - Значит, вы его знаете? - осведомилась Литра.
   - Конечно. Он из моего батальона и является отличным солдатом.
   - И, - продолжала Литра, обращаясь к Тэку, -  вы  не  знаете,  по  какому
обвинению его арестовали?
   - Заверяю вас, леди, не имею ни малейшего представления.
   - Зато я знаю, что мне следует делать, - я немедленно направляюсь  к  его
величеству, - заявил Г'ерет.
   -  А  я  буду  вас  сопровождать,  -  сказала  Литра.  Аллистар,  который
внимательно слушал весь  разговор,  хотел  что-то  сказать,  но  потом  явно
передумал.
   Неожиданно  Дженикор,   погрузившаяся   в   глубокие   раздумья,   громко
расхохоталась.
   - Ну? - удивленно проворчала Литра.
   - Ваше превосходительство, это так забавно. Я все поняла.
   - В самом деле?
   - Да. Пойдемте, друзья, нам здесь  больше  нечего  делать.  Что  до  вас,
сударь, - обратилась она к Тэку, - уверяю, что вы прощены.
   - Вы меня прощаете?
   - Да, не сомневайтесь. Более того, желаю вам скорейшего выздоровления.
   - Вы очень добры, миледи.
   Пока Дженикор объяснялась с Тэком, Аллистар,  который  за  все  время  не
проронил ни слова, отвел Литру в сторону и о чем-то тихонько  переговорил  с
ней - лицо главнокомандующий потемнело  от  гнева.  В  конце  разговора  она
пожала плечами, словно хотела сказать: ?Теперь от меня ничего не зависит?, и
вся компания покинула дом Тэка.
   Что же до Дженикор, то она, задумчиво глядя вдаль, пробормотала себе  под
нос: ?О кавалер, вы истинный йенди...?

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
В которой наши друзья проводят время в тюрьме

   В то время как Литра, Дженикор и Г'ерет покидают раненого  гвардейца,  мы
вновь обратим наше  внимание  на  тех  героев,  за  которыми  так  терпеливо
следовали по всему континенту.
   Айрича и Кааврена поместили в одну камеру, и тиаса, убежденный, что  идея
Пэла, в чем бы она ни заключалась, обязательно принесет свои плоды,  пытался
брать пример с  невозмутимого  Айрича,  спокойно  занявшегося  вязанием.  Мы
погрешим  против  истины,  если  скажем,  что  Кааврену  удалось  достигнуть
желаемого. Сначала он ходил по камере взад и вперед - право узников, которым
они владеют с тех самых пор, как появились тюрьмы.  Затем  принялся  изучать
два маленьких оконца высоко в стене.
   - Айрич? - обратился он к лиорну.
   - Да?
   - Сможет ли кто-нибудь из нас пролезть в окно?
   Лиорн взглянул на окна:
   - Нет, более того, на них решетки.
   - Рад, что нас поместили в камеру, где вообще есть окна.
   - Это только потому, что мы люди благородного происхождения.
   - А если бы мы были принцами?
   - Тогда мы оказались бы этажом выше.
   - Ну и?..
   - И в нашей камере были бы окна, в которые мы могли бы смотреть.
   - Наверное. А как же бедный Мика?
   - В его камере, несомненно, нет окон.
   - Ба! Это же невыносимо.
   - Разве вы сами не говорили мне, что у нашего друга Пэла есть план?
   - Да, или он только сказал, что у него есть план.
   - В таком случае остается ждать.
   - Ждать, клянусь Орбом! Как я ненавижу ждать!
   Айрич пожал плечами.
   Кааврен продолжал шагать по камере  и  размышлять,  но,  поскольку  Айрич
сохранял спокойствие, у тиасы начала появляться надежда.
   Тазендра попала в одну камеру с Катаной, потому что в те времена  узников
разделяли сначала по сословиям, а потом по признакам  пола  и,  наконец,  по
виду преступления. Поскольку начальника тюрьмы не поставили в известность  о
том, в каком преступлении обвиняются эти добрые души, он решил поместить  их
вместе.
   Тазендра  сразу  же  уселась  на  соломенном  тюфяке,  скрестила  ноги  и
нахмурилась. Катана немедленно послала за тюремщиком, маленьким  йоричем  по
имени Джуин.
   -  Ваша  светлость  оказала  мне  честь,  призвав  меня?  -  с   поклоном
осведомился он.
   - Ну призвать, - ответила Катана, -  слишком  сильно  сказано.  Я  просто
попросила, чтобы вы подошли ко мне.
   -  Какая  разница?  -  заявил  Джуин,  которому,   впрочем,   понравилась
вежливость Катаны. - Если в качестве хозяина я могу сделать хоть  что-нибудь
для того, чтобы ваше пребывание здесь стало более приятным, и  при  этом  не
нарушить свои обязанности, то постараюсь исполнить ваше желание.
   - Что ж, - сказала Катана, - раз уж вы сделали такое искреннее  и  щедрое
предложение, я с радостью его принимаю.
   - Ни о чем другом я  и  не  прошу,  -  заявил  тюремщик,  которого  стало
разбирать любопытство.
   Следует отметить,  что  Тазендру  охватили  аналогичные  чувства.  Она  с
удивлением смотрела на величественную леди дракон,  которая  так  дружелюбно
разговаривала с йоричем.
   -  Я  позвала  вас  для  того,  чтобы  ознакомиться  с  условиями  нашего
заключения.
   - Это ваше право, - ответил тюремщик. -  Вот  они:  никаких  контактов  с
другими заключенными, с  внешним  миром,  за  исключением  вашего  покорного
слуги. - Тут он поклонился и указал на себя.
   - Хорошо, продолжайте.
   - Вам не разрешается пользоваться перьями и бумагой.
   - Понятно. Далее?
   - Вас будут кормить четыре раза в день: в восемь  и  в  тринадцать  часов
после полуночи, а также в третьем и  восьмом  часу  после  полудня.  В  меню
входят жареное мясо, свежий хлеб, фрукты по сезону и вполне приличное  вино.
Кроме того, вам разрешены двухчасовые прогулки во дворе, которые  начинаются
ровно в полдень.
   - Меня такие условия вполне устраивают, тем более что  камера  достаточно
велика для гимнастики, если это, конечно, не запрещено.
   - Ни в малейшей степени.
   - А что еще?
   - Даже со  мной  вам  не  следует  разговаривать  о  преступлении,  из-за
которого вы сюда попали. Таковы указания, полученные мною касательно  вас  и
ваших друзей и не относящиеся к другим заключенным.
   - Я все поняла. Что-нибудь еще?
   - Прочих ограничений нет, мадам.
   - Прекрасно, могу я кое-что сказать?
   - Конечно. Можете говорить со мной обо всем, что хоть  как-то  связано  с
вашим пребыванием здесь.
   - Ну тогда я должна отметить, что камера мне не нравится.
   - Почему?
   - Причин несколько.
   - Возможно, я смогу поместить вас в другую, миледи.
   - О, в этом нет необходимости, нашу вполне можно привести в порядок.
   - В таком случае давайте выясним, что требуется сделать.
   - Во-первых, нам понадобится немного дров, чтобы развести огонь.
   - Летом?
   - Да, моя спутница страдает от холода.
   - Неужели? - удивилась Тазендра. - От  холода?  Я  вовсе  не  страдаю  от
холода.
   Катана бросила на Тазендру взгляд, призывающий к молчанию, и сказала:
   - Да, да, от холода. Она сама еще не понимает, что с ней происходит,  мой
добрый Джуин, но я  вижу,  как  моя  подруга  дрожит,  и  меня  тревожит  ее
состояние.
   - Откровенно говоря,  -  заявила  Тазендра,  -  я  действительно  немного
замерзла.
   - Вот видите? Для ее здоровья огонь просто необходим.
   - Ну поскольку вы леди, вам положено девять вязанок дров в день, а  также
кора и прутья - в необходимом количестве. Обычно  дрова  выдаются  только  в
холодную погоду, но инструкции, запрещающей их употребление летом, нет.
   - Значит, вы позаботитесь, чтобы мы получили дрова?
   - Да, и немедленно.
   - Мы будем у вас в долгу.
   - Вы хотите развести огонь. Что еще?
   - На мой взгляд, здесь недостаточно чистые стены.
   - О, какая утонченность!
   - Да, это недостаток, но мы не можем себя переделать.
   - Тут вы правы. Однако понимаете, все слуги заняты...
   - В таком случае не нужно их беспокоить.  Нас  вполне  устроит,  если  вы
принесете ведро воды и щетку, - я вымою стены сама.
   - Здесь не будет никаких проблем, - ответил Джуин. - Что дальше?
   - Больше ничего. Если  вы  сможете  обеспечить  нас  тем,  о  чем  я  вас
попросила, я - ваша должница.
   - Принесу все немедленно.
   Когда тюремщик ушел, Тазендра сказала:
   - Уверяю, Катана, я совершенно не понимаю ваших намерений.
   - Ну ничего особенного я вам не обещаю, но, раз уж нам придется  провести
здесь некоторое время, я попытаюсь придумать хоть какое-нибудь развлечение.
   - Как, вам нравится гонять тюремщика за водой и вязанками хвороста?
   - Нет, но я смогу получить удовольствие, когда он их принесет.
   - Но каким образом?
   - Увидите, когда придет время.
   Тюремщик вернулся с водой, щеткой и  дровами.  Поблагодарив  его,  Катана
немедленно занялась устройством маленького костра. Когда  огонь  разгорелся,
она принялась мыть щеткой стены