круг
ограждений. Но Келвар, я думаю, может долго держать  оборону.  Четвертая
стена каменная. Ее строили много лет. В Бейгарде прекрасный  колодец,  а
склады должны быть полны зерна. Он не падет, если  не  будет  измены.  -
Фоксглов опустилась в седло. - Эта атака  бессмысленна,  -  сказала  она
тихо. - Как красные корабли собираются выдержать долгую осаду?  Особенно
если их атакуем мы?
   - Возможно, они не ждут, что кто-нибудь придет на помощь Бейгарду,  -
бросила Кетриккен.  -  Город  в  их  распоряжении,  так  что  они  могут
пополнить запасы продовольствия. Может быть, они ждут других кораблей. -
Она повернулась к Керфу и сделала ему знак подойти к Фоксглов. - У  меня
нет военного опыта, - просто сказала она. - Вам двоим придется составить
план. Я буду подчиняться вам, как солдат. Что нам теперь делать?
   Я увидел, как Баррич вздрогнул. Такую честность можно уважать, но она
не всегда хороша для вождя. Фоксглов и Керф обменялись взглядами.
   - Моя королева, у Керфа больше военного опыта, чем у  меня.  Я  приму
его команду, - тихо проговорила Фоксглов.
   Керф посмотрел вниз, как бы немного пристыженный.
   - Баррич был человеком Чивэла и видел больше битв, чем я,  -  заметил
он, глядя на свою лошадь, и внезапно поднял голову:
   - Я рекомендую его вам, моя королева.
   На лице Баррича боролись противоречивые  чувства.  На  мгновение  его
глаза загорелись. Потом я увидел в них нерешительность.
   Сердце Стаи, они будут хорошо охотиться для тебя, заверил его  ночной
Волк.
   - Баррич, прими командование. Они будут от всего сердца сражаться для
тебя.
   Я  вздрогнул,  услышав,  что  Кетриккен  фактически  повторила  слова
Ночного Волка. С моего места я видел,  что  Баррич  вздрогнул  тоже.  Он
выпрямился в седле.
   - Мы не можем надеяться, что на этой равнине нам удастся  напасть  на
них неожиданно. И три  круга  укреплений,  которые  они  уже  завоевали,
теперь стали для них защитой. У нас не так уж  много  сил.  Чего  у  нас
больше всего, моя королева, так это времени. Мы можем запереть их. У них
скоро кончится свежая вода. Если Бейгард выстоит, а мы будем держать  их
в западне между третьим земляным валом и стеной,  нам  останется  только
ждать, когда придут наши корабли. А к тому времени мы решим, хотим ли мы
вступить с ними в бой или просто уморим их голодом.
   - Мне это кажется разумным, - одобрительно сказала королева.
   - Они глупцы, если не оставили хотя бы небольшие гарнизоны  на  своих
кораблях. С этими мы должны немедленно вступить в бой. Потом мы поставим
на корабли нашу собственную охрану и отдадим приказ уничтожить любого из
островитян, кто пробьется  через  нас  и  попытается  бежать.  Если  все
пройдет гладко, у вас будут корабли, чтобы добавить их к флоту  будущего
короля Верити.
   - Это тоже кажется разумным, - идея явно понравилась Кетриккен.
   - Это неплохо, но только если мы будем действовать быстро. Скоро  они
узнают о нашем прибытии, если уже не знают. Они,  конечно  же,  способны
оценить ситуацию точно так же, как и  мы.  Нам  нужно  спуститься  туда,
задержать осаждающих замок и уничтожить охрану кораблей.
   Керф и Фоксглов согласно кивали. Баррич посмотрел на них.
   - Я хочу, чтобы ваши лучники окружили  замок.  Мы  должны  остановить
пиратов, не вступая в ближний бой. Пусть остаются там,  где  стоят.  Они
попытаются пробиться наружу  через  дыры  в  земляных  валах.  Там  надо
поставить усиленную стражу, но не забывайте внимательно следить за  всей
внешней стеной. Но на данный момент старайтесь за нее не заходить. Пусть
они бегают там, как крабы в котле.
   Снова последовали одобрительные  кивки  от  обоих  капитанов.  Баррич
продолжал:
   - Для  захвата  кораблей  мне  понадобятся  мечи.  Думаю,  бой  будет
тяжелый. Они  будут  защищать  свой  единственный  путь  к  отступлению.
Отправьте  нескольких  менее  искусных  лучников  приготовить   огненные
стрелы.  Если  мы  потерпим  поражение,  сожгите  корабли.   Но   сперва
попытайтесь захватить их.
   - "Руриск"! - крикнул кто-то в задних рядах. Все головы повернулись к
морю. "Руриск" огибал северную оконечность Нитбея. Чуть дальше  появился
второй  парус.  Сзади  нас  закричали  верховые  воины.  Но  за   нашими
кораблями,  на  якоре  в  глубокой  воде,  белый,  как  живот  мертвеца,
покачивался корабль с надутыми парусами. Я увидел его, и  ледяной  страх
сковал мое сердце.
   - Белый корабль! - воскликнул я, задыхаясь. От  ужаса  меня  охватила
дрожь.
   - Что? - ошеломленно спросил Баррич. Это было  первое  обращенное  ко
мне слово в этот день.
   - Белый корабль, - повторил я, показывая.
   - Что? Где? Это? Это сгусток тумана. Наши корабли входят в гавань.
   Он был прав. На моих глазах туман таял на утреннем солнце.  Мой  ужас
отступил, как ночной призрак.  Но  день  внезапно  показался  мне  более
холодным, а зимнее солнце слабым и  водянистым.  Тень  зла  нависла  над
нами, как дурной запах.
   - Теперь разделите ваши силы и разворачивайте их, - сказал Баррич.  -
Мы не хотим, чтобы наши корабли  встретили  какое-нибудь  сопротивление,
когда подойдут к берегу. Быстро. Фитц. Ты  пойдешь  с  отрядом,  который
будет атаковать красные корабли. Будь там, когда  причалит  "Руриск",  и
расскажи капитану о наших  планах.  Как  только  красные  корабли  будут
захвачены, нам потребуются все бойцы для осады островитян.  Я  бы  хотел
как-нибудь связаться с герцогом Келваром. Впрочем, думаю, он быстро  все
поймет сам. Что ж, начнем.
   Потом была небольшая суматоха и  немного  быстрых  переговоров  между
Фоксглов и Керфом, но в удивительно короткое время я обнаружил, что  уже
еду вслед за Фоксглов вместе с группой воинов. У меня был меч, но мне не
хватало топора.
   Все оказалось  не  так  просто,  как  мы  планировали.  Мы  встретили
островитян в городских развалинах задолго до того, как дошли до  берега.
Они возвращались на свои корабли с группой пленников. Мы атаковали. Одни
пираты остановились и вступили в бой, а другие бросили своих пленников и
бежали  к  кораблям.  Вскоре  наши  войска  рассыпались  среди  все  еще
дымящихся зданий  и  заваленных  обломками  улиц.  Часть  нашего  отряда
задержалась, чтобы перерезать веревки пленников и по возможности  помочь
им. Фоксглов сыпала проклятиями  из-за  задержки,  потому  что  бежавшие
пираты могли предупредить  охрану  на  кораблях.  Она  быстро  разделила
отряд, оставив горстку солдат помогать горожанам. Трупный запах и  дождь
на обгоревших балках напомнили мне  Кузницу  и  почти  лишили  мужества.
Повсюду лежали тела, их было гораздо больше, чем мы  ожидали.  Где-то  я
чувствовал  волка,  пробиравшегося  через  развалины,  и   это   немного
успокоило меня.
   Фоксглов проклинала всех нас на изумление витиевато и построила отряд
клином. Мы ринулись вниз, к красным кораблям,  как  раз  вовремя,  чтобы
увидеть, как один из них поднимает якоря.  Мы  мало  что  могли  с  этим
поделать, но успели задержать второй  корабль.  Мы  перебили  команду  с
удивительной легкостью. Их было немного - только гребцы.  Мы  умудрились
убить их даже до того,  как  они  успели  перебить  пленников,  лежавших
связанными на  корабельных  шлюпках.  Мы  подозревали,  что  на  ушедшем
корабле был такой же  груз.  И  следовательно,  предположил  я,  они  не
собирались вступать в  бой  с  "Руриском"  или  каким-нибудь  другим  из
кораблей. Красные корабли уходили с  заложниками.  Куда?  К  призрачному
кораблю, который видел только я? От одной мысли о  нем  меня  охватывала
дрожь и начинала болеть голова. Может  быть,  они  намеревались  утопить
заложников или "перековать" их? Я был не в  состоянии  как  следует  все
обдумать, это были вопросы для Чейда. На всех трех оставшихся  у  берега
кораблях  были  отряды  стражи,  и  они  сражались  так  отчаянно,   как
предсказывал  Баррич.  Один  корабль  был  подожжен  чересчур   усердным
лучником, но остальные были захвачены в целости.
   Мы очистили от пиратов все корабли  к  тому  времени,  когда  пристал
"Руриск". Теперь пришла пора осмотреть Нитбей. Никаких признаков  белого
корабля. Может быть, это действительно был просто сгусток тумана.  Вслед
за "Руриском" подходила "Констанция", а за ней целая  флотилия  рыбачьих
суденышек  и  даже  несколько  торговых  кораблей.  Большинству  из  них
пришлось встать на якорь в мелкой гавани, но люди были быстро доставлены
на берег. Команды  с  военных  кораблей  ждали  своих  капитанов,  чтобы
получить распоряжения. Но те, кто прибыл на рыбачьих и  торговых  судах,
пронеслись мимо нас и направились прямо к осажденному замку.
   Обученные команды с военных кораблей  вскоре  догнали  их  и  к  тому
времени, когда мы подошли к внешним стенам замка, там уже было  налажено
относительное взаимодействие. Пленники, которых  мы  освободили,  сильно
ослабели от недостатка еды и питья, но  быстро  оправились  и  дали  нам
самые подробные сведения о земляных насыпях. После полудня осада пиратов
была уже организована. Баррич с трудом убедил всех, что по крайней  мере
один из наших боевых  кораблей  должен  оставаться  наготове,  полностью
укомплектованный командой  и  воинами.  Его  правота  была  доказана  на
следующее утро, когда еще два красных корабля появились у северного края
бухты. "Руриск" погнался за ними, но они ушли слишком  легко,  чтобы  мы
могли почувствовать какое-нибудь удовлетворение. Мы все знали,  что  они
попросту найдут какой-нибудь незащищенный  поселок.  Несколько  рыбачьих
судов запоздало пустились  вдогонку,  хотя  было  мало  шансов,  что  им
удастся настичь гребные корабли пиратов.
   На следующий день ожидания мы начали  скучать  и  нервничать.  Погода
снова испортилась. Сухари стали отдавать плесенью, а  сушеную  рыбу  уже
нельзя было назвать сушеной. Чтобы подбодрить нас, герцог Келвар вывесил
Олений  флаг   Шести   Герцогств   рядом   с   собственными   вымпелами,
развевающимися над Бейгардом. Но, как  и  мы,  он  избрал  выжидательную
тактику. Островитяне были заперты. Они не пытались ни  пробиться  сквозь
нас, ни подойти ближе к замку. Все было тихо и полно ожидания.
   - Ты не слушаешь предупреждений. Ты никогда не слушал, - тихо  сказал
мне Баррич. Наступила ночь. Первый раз с момента нашего прибытия мы были
вместе больше, чем несколько мгновений.  Он  сидел  на  бревне,  вытянув
перед собой раненную ногу. Я опустился на корточки перед огнем,  пытаясь
согреть  руки.  Мы  сидели  у  временного  укрытия,  поставленного   для
королевы, и поддерживали  сильно  дымящий  огонь.  Баррич  хотел,  чтобы
королева устроилась в одном из немногих  сохранившихся  зданий,  но  она
отказалась, настаивая на том, что хочет быть рядом со своими воинами. Ее
стража свободно заходила к ней  в  палатку  и  грелась  у  огня.  Баррич
хмурился из-за этой фамильярности, но не мог не оценить их преданности.
   - Твой отец тоже  был  таким,  -  заметил  он  внезапно,  когда  двое
стражников Кетриккен вышли из ее палатки и пошли сменить тех, кто  стоял
на карауле.
   - Не слушал предупреждений? - спросил я удивленно.
   Баррич покачал головой.
   - Нет. Его солдаты вечно входили к нему и выходили, в любое время дня
и ночи. Я никогда не мог понять, как ему удалось зачать тебя.
   Меня покоробило от его шутки, и Баррич, очевидно, заметил это.
   - Прости. Я устал, и нога ноет. Ляпнул не подумав.
   Я неожиданно улыбнулся.
   - Все в порядке, - сказал я, и так оно  и  было.  Когда  он  узнал  о
Ночном Волке, я боялся, что он снова прогонит меня. Шутка,  даже  грубая
шутка, обрадовала меня. -  Ты  говорил  о  предупреждениях?  -  смиренно
спросил я.
   Он вздохнул.
   - Ты сказал это. Мы такие, какие мы есть. И он сказал это. Иногда они
не дают нам возможности выбирать. Они просто привязываются к тебе.
   Где-то далеко в темноте завыла собака. На  самом  деле  это  была  не
собака. Баррич сверкнул на меня глазами.
   - Я совершенно не могу контролировать его, - признался я.
   И я тебя. Почему обязательно должен быть какой-нибудь контроль?
   - И он постоянно вмешивается в личные разговоры, - добавил я.
   - Ничего нет личного, - без выражения сказал Баррич. У него был голос
человека, хорошо знающего, о чем он говорит.
   - Я думал, что ты никогда не использовал.., это, - даже сейчас  я  не
мог произнести вслух слово "Уит".
   - Я не пользуюсь этим. Ничего хорошего из этого не выходит. Я повторю
тебе то,  что  уже  говорил  раньше.  Это..,  изменяет.  Если  ты  этому
поддаешься. Если ты этим живешь. Если ты не можешь  закрыться  от  этого
или хотя бы не искать этого. Не становись...
   - Баррич? - мы оба подпрыгнули. Это Фоксглов тихо вышла из темноты  и
встала по другую сторону костра. Что она успела услышать?
   - Да? Что-нибудь случилось?
   Она нагнулась в темноте и поднесла к огню  покрасневшие  руки.  Потом
вздохнула.
   - Я не знаю. Как мне это спросить? Вы знаете, что она беременна?
   Баррич и я обменялись взглядами.
   - Кто? - спросил он ровным голосом.
   - У меня двое собственных детей, знаете ли. И в ее страже в  основном
женщины. Ее тошнит каждое утро, и она заваривает чай из листьев  малины.
Она не может даже смотреть на  соленую  рыбу,  ее  сразу  мутит.  Ей  не
следует быть здесь и жить вот так.
   О, Лисица. Заткнись.
   - Она не спрашивала нашего совета, - осторожно заметил Баррич.
   - Ситуация под контролем. Нет никакой причины, по которой  ее  нельзя
было бы отослать назад в Баккип, - спокойно сказала Фоксглов.
   - Я не могу себе представить, как ее можно "отослать назад"  куда  бы
то ни было, - возразил Баррич. - И я думаю, что она сама должна  принять
такое решение.
   - Ты должен предложить это ей, - настаивала Фоксглов.
   - С тем же успехом это можешь сделать и ты, - парировал Баррич. -  Ты
капитан ее стражи. Это по праву твоя забота.
   - Я не охраняла ее дверь каждую ночь, - не сдавалась Фоксглов.
   - Может быть, тебе и  следовало  бы,  -  сказал  Баррич,  после  чего
немного смягчил свое замечание, добавив:
   - Теперь, когда ты знаешь.
   Фоксглов смотрела в огонь.
   - Может быть, и следовало. Так. Вопрос в том, кто будет  сопровождать
ее назад в Баккип?
   - Вся ее личная стража, разумеется. Королева не может  путешествовать
с меньшим числом людей.
   Где-то далеко в темноте внезапно закричали. Я вскочил на ноги.
   - Стой на месте, - прикрикнул на меня Баррич. - Подожди известий и не
кидайся вперед, не зная, что происходит.
   Через мгновение Уистл из стражи королевы подошла к  нашему  костру  и
встала перед Фоксглов, чтобы доложить.
   - Двузубая атака. Они попытались выбраться из пролома у южной  башни.
А некоторые вышли у... - Стрела пронзила ее и навеки унесла то, что  она
собиралась сказать. Островитяне внезапно оказались совсем рядом, их было
много, я не мог сосчитать сколько, и все они бежали к палатке королевы.
   - К королеве! - закричал я и немного  успокоился,  услышав,  что  мой
крик подхвачен дальше вдоль рядов. Три стражника выбежали из  палатки  и
встали спиной к непрочным стенам, а Баррич и я уже заняли позицию  перед
ними. Мой меч оказался у меня в руке, и уголком  глаза  я  заметил,  как
играют красные  отблески  на  острие  меча  Баррича.  В  дверях  палатки
неожиданно появилась королева.
   - Не охраняйте меня, - упрекнула она нас, - вы должны быть  там,  где
идет битва!
   - Она здесь, моя леди, - проворчал Баррич, и внезапно шагнул  вперед,
и его меч опустился на руку человека, который подошел слишком близко.
   Я четко помню эти слова и помню этот шаг Баррича. Это последнее ясное
воспоминание, сохранившееся  у  меня  об  этой  ночи.  После  этого  все
состояло из крика и крови, металла и огня. Волны  эмоций  били  меня  со
всех сторон, а вокруг солдаты и пираты сражались насмерть. Вскоре кто-то
поджег палатку. Поднявшееся пламя осветило битву, как театральную сцену.
Я  помню,  что  видел,  как  Кетриккен,  с  подвязанной  юбкой,   босая,
сражалась, стоя на замерзшей земле. Она держала  свой  странный  длинный
горный меч двумя руками. Ее грация превращала битву в смертельный танец,
который привел бы меня в смятение в любое другое время.
   Островитяне продолжали нападать. В какой-то миг  я  был  уверен,  что
слышал, как Верити выкрикивает команды, но не мог понять ни слова. Время
от времени появлялся Ночной Волк, сражавшийся всегда  на  краю  света  и
тени - сгусток меха и  зубов,  резким  ударом  подрезавший  сухожилия  и
бросавшийся  всем  своим  весом  на  приготовившегося  напасть   пирата,
опрокидывая его. Баррич  и  Фоксглов  сражались  спина  к  спине.  Битва
складывалась неудачно для нас. Я был частью круга, защищавшего королеву.
По крайней мере, я так думал, пока не осознал, что  на  самом  деле  она
сражается подле меня.
   В какой-то момент я уронил меч и подхватил упавший топор  пирата.  На
следующий день я поднял свой меч, покрытый грязью и кровью, с  замерзшей
земли. Но  ночью  я  ни  секунды  не  колебался,  меняя  дар  Верити  на
дикарское, но более эффективное оружие. Пока мы сражались, думать  можно
было  только  о  "сейчас".  Когда  наконец  ход  битвы  переменился,   я
преследовал и настигал разбросанных врагов в укутанных  ночной  тьмой  и
пахнущих дымом развалинах города Нитбея.
   Здесь, действительно, Ночной Волк и я очень хорошо охотились  вместе.
Я дрался на топорах с моей последней жертвой, а  Ночной  Волк  прикончил
своего врага за несколько секунд до того, как упал мой противник.
   Это последнее убийство доставило мне дикую первобытную радость. Я  не
знал, когда переставал сражаться Ночной Волк и  начинал  я;  важно  было
только то, что мы победили и оба  живы.  После  этого  мы  вместе  пошли
искать воду, и жадно пили ее из ведра городского  колодца,  а  я  смывал
кровь с моих рук  и  лица.  Потом  мы  опустились  на  землю  и  сидели,
прислонившись спиной к кирпичной кладке, глядя, как из  плотного  тумана
медленно поднимается солнце. Ночной Волк прижимался ко мне, и мы даже не
разговаривали.
   Я думаю, что  немного  задремал,  потому  что  проснулся  от  легкого
толчка,  когда  Ночной  Волк  покинул  меня.  Я  поднял   глаза,   чтобы
посмотреть, что  заставило  его  уйти,  и  обнаружил  только  испуганную
девушку из Нитбея, которая со страхом уставилась на меня. Раннее  солнце
сверкало в ее рыжих волосах.  В  руке  у  нее  было  ведро.  Я  стоял  и
улыбался, приветственно  подняв  свой  топор,  но  она,  как  испуганный
кролик, кинулась прочь, через развалины зданий. Я потянулся, потом пошел
обратно через рассасывающийся туман - туда, где стояла палатка королевы.
Пока я шел, воспоминания о волчьей охоте прошлой ночью вернулись ко мне.
Они были слишком острыми, слишком красными и черными, и  я  задвинул  их
подальше, на задворки своей памяти. Это ли имел  в  виду  Баррич,  когда
предупреждал меня?
   Даже при свете дня было трудно понять, что же произошло. Земля вокруг
почерневших остатков палатки королевы  превратилась  в  грязное  месиво.
Здесь бой был самым жарким. Здесь пало больше  всего  врагов.  Некоторые
тела оттащили в сторону и сложили в кучу. Остальные все еще лежали  там,
где упали. Я избегал смотреть на них. Убивать в страхе и  ярости  -  это
одно, и совсем другое - смотреть на дело своих рук при холодном и  сером
утреннем свете.
   То,  что  островитяне  пытались  пробиться  сквозь  наши  ряды,  было
понятно. Возможно, у них был шанс добраться до своих кораблей  и  отбить
один или два. Но почему они так настойчиво атаковали  палатку  королевы?
Почему, оказавшись за земляным валом,  они  не  использовали  свой  шанс
уцелеть и не направились к берегу?
   - Возможно, - заметил Баррич, скрипя зубами, пока я ощупывал страшную
опухоль на его ноге, - у них не было никакой  надежды  убежать.  Это  их
пиратский обычай - принести как можно больше вреда  перед  смертью.  Так
что они напали здесь, надеясь убить нашу королеву.
   Я обнаружил прихрамывающего Баррича на поле боя. Он  не  сказал,  что
искал мое тело. Об этом достаточно  ясно