будь  решение,  но
смог сказать только:
   - Я не женюсь ни на ком, кроме Молли. - И  почувствовал  себя  лучше,
просто произнеся это вслух.
   Чейд покачал головой.
   - Тогда ты не женишься ни на ком, - заметил он.
   - Возможно, - согласился я, - возможно,  мы  никогда  не  обвенчаемся
официально. Но мы будем жить вместе.
   - И у вас будут собственные маленькие бастарды.
   Я вскочил, кулаки мои непроизвольно сжались.
   - Не говори этого, - предупредил я Чейда  и,  отвернувшись  от  него,
посмотрел в огонь.
   - Я бы не стал. Но все остальные будут. - Он вздохнул. - Фитц,  Фитц,
Фитц. - Он подошел ко мне сзади и положил руки мне на плечи. Очень-очень
мягко сказал:
   - Может быть, было бы лучше отпустить ее.
   Это прикосновение и его мягкость сломили мою ярость.  Я  закрыл  лицо
руками.
   - Я не могу, - сказал я сквозь пальцы. - Она мне нужна.
   - А что нужно Молли?
   Маленькая свечная мастерская с  пчелиными  ульями  на  заднем  дворе.
Дети. Законный муж.
   - Вы делаете это для Шрюда. Заставляете меня поступить  так,  как  он
хочет, - обвинил я Чейда.
   Он убрал ладони с моих плеч. Я слышал, как  он  отошел,  слышал,  как
льется в чашу вино. Он отнес чашу к своему креслу и сел перед огнем.
   - Я сожалею.
   Он посмотрел на меня.
   - Когда-нибудь, Фитц Чивэл, - предупредил он меня, - этих слов  будет
недостаточно. Иногда проще вытащить из человека кинжал, чем просить  его
забыть слова, которые ты произнес, даже если и был в ярости.
   - Я сожалею, - повторил я.
   - Как и я, - коротко заметил он.
   Через некоторое время я покорно спросил:
   - Зачем ты хотел видеть меня сегодня?
   Он вздохнул.
   - "Перекованные". К юго-западу от Баккипа.
   Мне стало нехорошо.
   - Я думал, что мне не придется больше этого делать, - сказал я  тихо.
- Когда Верити послал  меня  на  корабль,  чтобы  работать  Скиллом,  он
сказал, что, может быть...
   - Это исходит не от Верити. Об этом доложили Шрюду, и он хочет, чтобы
с  этим  покончили.  Верити  уже..,  перегружен.  Мы  не  хотим   сейчас
беспокоить его чем-нибудь еще.
   Я снова обхватил голову руками.
   - Неужели никто другой не может сделать это? - взмолился я.
   - Только ты и я обучены этому.
   - Я не имел в виду тебя, - устало сказал я, - и не жду, что ты будешь
делать такую работу.
   - Не ждешь? - Я поднял глаза  и  увидел,  что  он  в  ярости.  -  Ты,
нахальный щенок! А кто, ты думаешь, не пускал их в Баккип все лето, пока
ты был на "Руриске"? Ты  решил,  будто  только  потому,  что  ты  хочешь
избежать какой-то работы, ее уже вообще не надо делать?
   Мне было стыдно как никогда. Я  отвел  глаза,  чтобы  не  видеть  его
гнева.
   - О, Чейд, я так сожалею.
   - Сожалеешь, что избегал ее? Или сожалеешь, что считал меня ни на что
не способным?
   - И то и другое. Все. - И неожиданно я сдался:
   - Пожалуйста, Чейд, если еще один человек, которого  я  люблю,  будет
сердиться на меня, я просто не смогу этого вынести. - Я поднял голову  и
смотрел на него до тех пор, пока он не посмотрел мне в глаза. Он  поднял
руку и почесал подбородок.
   - Это было долгое лето для нас обоих. Моли  Эля  о  штормах,  которые
выгнали бы красные корабли навсегда.
   Некоторое время мы сидели молча.
   - Иногда, - заметил Чейд, - бывает гораздо проще  умереть  за  своего
короля, чем отдать ему свою жизнь.
   Я склонил голову, соглашаясь.
   Оставшуюся  часть  ночи  мы  провели,  приготавливая   яды,   которые
потребуются мне, чтобы снова начать убивать для своего короля.

18
ЭДДЕРЛИНГИ

   Осень третьего года войны с красными кораблями оказалась горькой  для
будущего короля Верити. Его военные корабли были  его  мечтой.  Все  его
надежды были связаны с ними. Верити считал, что избавит  свое  побережье
от пиратов и так преуспеет в этом, что сможет посылать  свои  корабли  к
родным берегам островитян даже во время самых свирепых зимних штормов.
   Ранняя зима застала его с флотилией из пяти кораблей, два из  которых
нуждались в  ремонте.  Одним  из  неповрежденных  был  красный  корабль,
захваченный  у  пиратов.  Его  переоснастили  и   послали   помогать   в
патрулировании и эскортировании торговых судов. Когда,  наконец,  задули
осенние  ветры,  один  из  капитанов  решил  совершить  рейд  к  берегам
островитян. Остальные капитаны хотели подождать с этим по  меньшей  мере
одну зиму.  Они  намеревались  попрактиковаться  в  корабельном  деле  у
собственных  берегов,  а  летом  поупражняться  в  тактике,  прежде  чем
атаковать противника
   Верити никого не стал посылать в рейд против воли, но  и  не  скрывал
своего разочарования в связи с отсутствием единодушия  среди  капитанов.
Он  ясно  выразил   это,   когда   великолепно   снарядил   единственный
добровольческий  корабль,  переименованный  в   "Отмщение".   Отобранная
капитаном команда была снаряжена так же тщательно:  все  получили  новые
доспехи и оружие от лучших мастеров.  При  отправлении  "Отмщения"  было
устроено пышное торжество, на котором присутствовал  даже  король  Шрюд,
несмотря на то что его здоровье слабело с  каждым  днем.  Сама  королева
укрепила на  мачте  перья  чайки,  которые,  по  приметам,  должны  были
привести корабль невредимым в родной порт. Когда "Отмщение" тронулось  с
места, раздались громкие приветственные крики, и в этот вечер в  Баккипе
многократно пили за здоровье капитана и его команды.
   Месяцем позже, к  огорчению  Верити,  было  получено  сообщение,  что
корабль, по описанию похожий  на  "Отмщение",  пиратствует  в  спокойных
водах, к югу от Шести Герцогств, и  доставляет  много  хлопот  торговцам
Бингтауна. И это было все, что стало известным  о  капитане,  команде  и
корабле. Некоторые обвиняли  во  всем  островитян,  составлявших  добрую
половину команды, но там было столько же добрых граждан Шести Герцогств,
а капитан вырос в самом Баккипе. Гордый Верити получил щелчок по носу, а
его авторитет среди  народа  Шести  Герцогств  заметно  упал.  И  многие
думают, что именно тогда он решил принести себя в жертву, надеясь  найти
окончательное решение.

   Я считаю, что ее подтолкнул к этому шут. Конечно, он  проводил  много
часов в саду на башне с Кетрйккен. То, что она там  делала,  вызывало  у
него  неподдельное  восхищение.  Хорошее   отношение   легко   завоевать
искренней похвалой. К концу лета она уже  не  только  смеялась  над  его
шутками, когда он навещал  ее  и  ее  леди.  Он  уговорил  ее  постоянно
наведываться в королевские покои. Как будущая королева она  не  зависела
от настроений Волзеда. И  Кетрйккен  сама  стала  смешивать  укрепляющие
травы для Шрюда, и на некоторое  время  король,  казалось,  почувствовал
себя лучше благодаря ее заботам. Думаю, шут решил, что с ее  помощью  он
выполнит то, чего не мог добиться от меня и от Верити.
   Был ветреный осенний вечер, когда она впервые заговорила со  мной  об
этом. Я был на башне вместе с ней, помогая утеплять охапками травы самые
нежные растения, чтобы они не погибли от  зимних  морозов.  Это  Пейшенс
сочла такую предосторожность необходимой,  и  они  с  Лейси  готовили  к
холодам вьюнки, образовавшие небольшую беседку.  Она  стала  постоянным,
хотя  и  очень  робким,  советником  королевы   Кетриккен   в   вопросах
цветоводства. Маленькая Розмэри стояла у моего локтя, по мере надобности
подавая мне бечевку. Несколько закутанных помощниц леди  Кетрйккен  тихо
беседовали между собой в другом  углу  сада.  Остальных  она  отпустила,
когда заметила, что они дрожат и дышат на свои пальцы.  Мои  голые  руки
почти онемели, так же как и уши, но Кетрйккен, по-видимому,  чувствовала
себя прекрасно. Как и Верити,  спрятавшийся  в  моем  сознании.  По  его
настоянию я снова постоянно держал с ним связь Скиллом, после  того  как
он узнал, что я опять в одиночестве преследовал "перекованных". Теперь я
замечал его  слабое  присутствие  в  своем  сознании.  Тем  не  менее  я
почувствовал его удивление, когда Кетрйккен, завязывая шнуром закутанное
растение, которое я держал, спросила меня, что я знаю об Элдерлингах.
   - Почти ничего, моя леди, королева, - ответил я честно и еще раз  дал
себе обещание просмотреть  манускрипты  и  свитки,  которыми  так  долго
пренебрегал.
   - Почему?
   - Ну, на самом деле о них было очень  мало  написано.  Я  думаю,  что
когда-то  сведения  о  них  были  настолько  общеизвестны,  что  их   не
требовалось записывать. А теперь то немногое, что  все  же  сохранилось,
разрознено и потеряно. Нужно быть ученым,  чтобы  найти  и  изучить  все
оставшиеся факты.
   - Ученым вроде шута? - едко спросила она. - Он, кажется, знает о  них
больше, чем все, кого я спрашивала.
   - Что ж. Он любит читать, вы знаете. И...
   - Довольно о шуте. Я хотела поговорить об Элдерлингах, - оборвала она
меня.
   Я вздрогнул от ее тона,  но  обнаружил,  что  ее  серые  глаза  снова
смотрят на море. Она не хотела упрекать меня или быть грубой. Она просто
была погружена в свои мысли. Я отметил, что за месяцы моего отсутствия в
ней прибавилось уверенности. Она стала более царственной.
   - Кое-что мне известно, - сказал я неуверенно.
   - Как и мне. Посмотрим, совпадают ли наши сведения. Я начну.
   - Как вам будет угодно, моя королева.
   Она откашлялась.
   - Давным-давно король Вайздом был изнурен нападениями пиратов.  Когда
все предали его, он стал опасаться, что  следующее  лето  станет  концом
Шести Герцогств и династии Видящих, и решил  потратить  зиму  на  поиски
легендарного народа Элдерлингов. Пока все так?
   - В основном. Как я слышал, легенды называли их не народом, а  чем-то
вроде богов. А народ Шести Герцогств всегда считал Вайздома чем-то вроде
религиозного фанатика, почти безумца в том, что касалось таких вещей.
   - Одержимых  и  провидцев  часто  считают  сумасшедшими,  -  спокойно
заметила она. - Я продолжу. Как-то осенью  он  покинул  замок,  не  зная
ничего, кроме того, что Элдерлинги обитают в Дождливых Чащобах за самыми
высокими горами Горного Королевства. Каким-то  образом  он  нашел  их  и
заручился их поддержкой. Он вернулся в  Баккип,  и  вместе  они  выгнали
пиратов и захватчиков с побережья Шести Герцогств. Мир и  торговля  были
восстановлены. А  Элдерлинги  поклялись  ему,  что  вернутся,  если  еще
когда-нибудь понадобятся. Все еще так?
   - В общем, да. Я слышал, как  многие  менестрели  говорили,  что  так
всегда оканчиваются истории  о  героях  и  их  странствиях.  Они  всегда
обещают, что вернутся, если будут нужны. Некоторые даже клянутся  встать
из могилы, если это будет необходимо.
   - На самом деле, - внезапно перебила меня  Пейшенс,  раскачиваясь  на
каблуках, - сам Вайздом никогда не вернулся в Баккип. Элдерлинги  пришли
к его дочери, принцессе Майндфул, и это ей они предложили свою помощь.
   - Откуда вы это знаете? - спросила Кетриккен. Пейшенс пожала плечами:
   - Старый менестрель, который был у моего отца, всегда пел именно так.
- Она неуверенно начала обвязывать шпагатом укутанные в солому растения.
   Кетриккен задумалась. Ветер подхватил  ее  волосы,  и  длинная  прядь
упала ей на лицо. Она смотрела на меня сквозь эту золотую паутину.
   - Не имеет значения, что легенды говорят об их возвращении. Если один
раз королю удалось призвать их и они помогли, не думаешь ли ты, что  они
могут сделать это еще раз, если король попросит их? Или королева?
   - Может быть, - сказал я неохотно. Втайне  я  подумал,  что  королева
скучает по родине  и  ищет  повода,  чтобы  навестить  свой  народ.  Уже
начинались разговоры о том, почему она не  беременеет.  Хотя  теперь  ей
прислуживало много леди, на самом деле у нее не  было  любимиц,  которые
могли бы стать ее настоящими друзьями.  Она  одинока,  так  я  думал.  -
Полагаю... - начал я мягко, соображая, как подсластить ей пилюлю.
   Скажи ей, чтобы она пришла ко мне и поговорила об этом. Я хочу  знать
больше о том, что она выяснила.
   Мысль Верити звенела от возбуждения. Это расстроило меня.
   - Полагаю, что вам следует пойти с этой идеей  к  будущему  королю  и
обсудить ее с ним, - послушно предложил я ей.
   Она долго молчала. Заговорив, она сильно понизила голос, чтобы слышал
только я.
   - Не думаю. Он решит,  что  это  очередная  моя  глупость.  Послушает
немного, а потом будет смотреть на карту на стене или  передвигать  вещи
на столе, ожидая, когда я закончу и  он  сможет  улыбнуться,  кивнуть  и
отослать меня к моим  делам.  Опять.  -  На  последнем  слове  голос  ее
дрогнул. Она смахнула с лица волосы, потом провела  рукой  по  глазам  и
отвернулась, чтобы снова посмотреть  на  море,  такая  же  далекая,  как
Верити, когда он работал Скиллом.
   Она плачет?
   Я не смог скрыть от Верити моего раздражения от  того,  что  это  его
удивляет.
   Приведи ее ко мне. Сейчас, немедленно!
   - Моя королева?
   - Минутку - Кетриккен смотрела в сторону. Отвернувшись,  она  сделала
вид, что чешет нос. Я знал, что она вытирает слезы.
   - Кетриккен? - Я решился на фамильярность, которой не  позволял  себе
много месяцев. - Пойдемте к нему. Немедленно. Я пойду с вами.
   Она заговорила неуверенно, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на меня.
   - Ты не думаешь, что это глупо?
   "Я не буду лгать", - напомнил я себе.
   - Я думаю, что при нынешнем положении дел мы  не  можем  пренебрегать
никакими вероятными источниками помощи. - Произнося эти слова, я  понял,
что верю в них. Разве оба, и Чейд и шут, не намекали - нет,  не  умоляли
именно об этом? Может быть, это мы с Верити были близоруки?
   Она всхлипнула:
   - Тогда мы сделаем это. Но... Подожди меня у  моей  комнаты.  Я  хочу
взять несколько свитков, чтобы показать ему. Я быстро. - Она повернулась
к Пейшенс и заговорила громче:
   - Леди Пейшенс, могу я попросить вас закончить без  меня?  Мне  нужно
сделать кое-что.
   - Конечно, моя королева. С радостью.
   Мы вышли из сада, и я последовал за ней в ее комнату. Я ждал довольно
долго.  Когда  она  вышла,  маленькая  Розмэри  последовала  за  ней   и
настаивала на том, что сама понесет свитки. Кетриккен смыла с рук  землю
и переменила платье, надушилась, уложила волосы и надела  драгоценности,
которые прислал ей Верити, когда она была обручена с ним. Она  осторожно
улыбнулась мне, когда я посмотрел на нее.
   - Моя леди, королева, я ослеплен, - рискнул заметить я.
   - Ты льстишь мне почти как Регал,  -  сообщила  она  и  поспешила  по
коридору, но щеки ее разрумянились.
   Она одевается так только для того, чтобы прийти поговорить со мной?
   Она одевается так, чтобы.., понравиться вам.
   Как может человек, такой проницательный  в  отношении  других  людей,
настолько не знать женщин?
   Может быть, у него никогда не было достаточно времени,  чтобы  узнать
их?
   Я захлопнул свое сознание, отгораживая  свои  мысли,  и  поспешил  за
королевой.
   Мы пришли в кабинет Верити как раз вовремя, чтобы  увидеть  уходящего
Чарима. Он уносил охапку белья для стирки. Это показалось мне  странным,
но все объяснилось, когда нас впустили. На Верити была мягкая рубаха  из
бледно-голубого полотна, и смешанные запахи лаванды  и  кедра  наполняли
комнату. Я подумал о  сундуке  с  одеждой.  Его  волосы  и  борода  были
расчесаны, а я прекрасно знал,  что  его  прическа  держится  не  больше
нескольких  минут.  Когда  Кетриккен  застенчиво  приветствовала  своего
короля, я увидел Верити таким, каким не видел его  многие  месяцы.  Лето
Скилла изнурило его. Светлая рубашка висела на нем, как  на  вешалке,  а
приглаженные волосы наполовину поседели. У глаз и рта появились морщины,
которых я раньше не замечал.
   Значит, я выгляжу так плохо?
   Не для нее, напомнил я ему.
   Когда Верити взял ее руку и повел, чтобы усадить  рядом  с  собой  на
скамейку у огня, в ее взгляде был такой же голод, какой вызывала  в  нем
тяга к Скиллу. Ее пальцы вцепились в его  ладонь,  и  я  отвел  глаза  в
сторону, когда он поднял и поцеловал руку  жены.  Возможно,  Верити  был
прав относительно моей чувствительности к Скиллу,  потому  что  ощущения
Кетриккен ударили по мне с той же силой, с  какой  я  чувствовал  ярость
других гребцов на "Руриске".
   Я ощутил дрожь потрясенного Верити.
   Закройся, резко скомандовал он мне, и  внезапно  я  оказался  один  в
своем сознании. Мгновение я стоял неподвижно, голова  моя  кружилась  от
его неожиданного исчезновения.
   "Он в самом деле не представлял себе..." - подумал я, и  обрадовался,
что эта мысль останется при мне.
   - Мой лорд, я пришла попросить минуту или две вашего  времени  для..,
идеи, которая у меня возникла. -  Кетриккен  говорила  тихо,  напряженно
вглядываясь в лицо Верити.
   - Конечно, - согласился Верити. Он посмотрел на меня:
   - Фитц Чивэл, ты присоединишься к нам?
   - Как вам будет угодно, мой лорд.
   Я сел на табуретку у камина. Подошла Розмэри и встала рядом со  мной,
у нее в руках была охапка  свитков.  Я  подозревал,  что  их,  вероятно,
стянул из моей комнаты шут. Но когда Кетриккен начала говорить с Верити,
она брала эти свитки, один за другим, стараясь подкрепить  свои  доводы.
Все это были свитки, в которых говорилось не об Элдерлингах, а о  Горном
Королевстве.
   - Король Вайздом, как вы, наверное,  помните,  был  первым  из  Шести
Герцогств, пришедшим в нашу страну, страну Горного Королевства,  не  для
войны. Поэтому о  нем  сказано  в  нашей  истории.  Это  копии  свитков,
сделанных еще при  его  жизни,  и  в  них  говорится  о  его  деяниях  и
путешествиях  в  Горном  Королевстве.  И,  таким  образом,  косвенно  об
Элдерлингах. -  Она  развернула  последний  свиток.  Верити  и  я,  оба,
изумленно наклонились к нему. Карта.  Поблекшая  от  времени,  вероятно,
плохо скопированная, но карта. Карта Горного Королевства  с  отмеченными
на ней проходами и тропами. И несколько беспорядочных линий,  ведущих  к
землям, находящимся за Горным Королевством.
   - Одна из троп, отмеченных здесь, должна вести к Элдерлингам.  Потому
что я знаю горные дороги, и это не торговые пути,  они  не  ведут  ни  к
какому известному мне поселению. Они не совпадают ни с какими известными
мне дорогами. Это более старые тропы. И почему бы еще они были  отмечены
здесь, если не ведут туда, куда шел король Вайздом?
   - Неужели так просто? - Верити быстро встал и вернулся с канделябром,
чтобы лучше осветить карту. Он низко склонился  над  ней  и  любовно  ее
разгладил.
   - Здесь отмечены несколько троп, ведущих к  Дождливым  Чащобам,  если
вся эта зелень обозначает именно их.
   - Ни на одной ничего не указано. Как мы узнаем, которая  из  них  нам
нужна? - спросил я.
   - Может быть, они все ведут к Элдерлингам? - предположила  Кетриккен.
- Почему все они обязательно должны находиться в одном месте?
   - Нет!  -  Верити  выпрямился.  -  По  меньшей  мере  у  двух  что-то
обозначено в конце. Или было обозначено. Проклятые чернила  выцвели.  Но
там что-то было. И я намерен выяснить что.
   Даже Кетриккен была потрясена вспышкой радости  в  его  голосе.  Меня
охватило изумление. Я ожидал, что он вежливо ее выслушает, но не  примет
ее план так близко к сердцу.
   Верити  внезапно  встал  и  быстро  обошел  комнату.  Энергия  Скилла
исходила от него, как тепло от камина.
   - Зимние штормы уже у побережья или начнутся со дня на день.  Если  я
быстро соберусь и выеду в ближайшие несколько дней, то попаду  в  Горное
Королевство, пока дорогами еще можно  пользоваться.  Я  смогу  пробиться
к.., что бы там ни было. И вернуться к весне.  Может  быть,  с  помощью,
которая нам так нужна.
   Я потерял дар речи. Кетриккен еще ухудшила положение.
   - Мой лорд, я не  хотела,  чтобы  туда  отправлялись  вы.  Вы  должны
остаться здесь. Я должна идти. Я знаю горы; я родилась  там.  Вы  можете
погибнуть. В этом я должна быть "жертвенной".
   Было облегчением увидеть, что Верити так же поражен, как и  я.  Может
быть, услышав это из ее уст, он  поймет,  насколько  это  немыслимо.  Он
медленно покачал головой,  взял  обе  ее  руки  в  свои  и