что смогу вымыться.
     - Тогда Фитц Чивэл и шут помогут вам, - обещала она весело.
     - Спасибо вам. Это было бы замечательно. Но... - некоторое время он смотрел куда-то вдаль, - Кетриккен. Разве она не была здесь только что? Или это мне приснилось? В ее характере было много силы, и я вложил это в дракона. Думаю, этого мне больше всего не хватает, из всего, что я вложил туда... - Он помолчал, потом добавил:
     - Когда я вспоминаю, чего именно мне не хватает.
     - Кетриккен здесь, - заверил я его. - Она пошла на охоту, но скоро вернется. Хотели бы вы вымыться и переодеться в свежую одежду к ее приходу? - Про себя я решил отвечать на все его слова, в которых есть смысл, и не тревожить Вериги, задавая "посторонние" вопросы.
     - Для нее все это не имеет значения, - сказал он, и тень гордости была в его голосе. - И все-таки это было бы славно... Но работы так много.
     - Но сейчас уже слишком темно для работы. Подождите до завтра. И все будет сделано, - заверила его Кеттл. - Завтра я помогу вам.
     Верити покачал головой и выпил еще немного чая.
     - Нет, - сказал он тихо, - боюсь, вы не сможете. Видите ли, я должен делать все сам.
     - Завтра посмотрим.
     Он вздохнул и протянул ей пустую кружку. Она взяла его за плечи и поставила на ноги. Она была очень сильной для такой старой женщины. Она не пыталась взять у него меч, но Верити выпустил клинок из рук. Я нагнулся, чтобы поднять его. Верити послушно пошел за Кеттл, будто она совершенно лишила его собственной воли. Следуя за ними, я взглянул на меч, который был когда-то гордостью Ходд. Я подумал, что побудило Верити превратить королевское оружие в инструмент для обработки камня. Меч был весь в зазубринах, а конец его - не острее ложки. Меч похож на человека, подумал я, и пошел в лагерь.
     Когда мы спустились к костру, к моему удивлению, Кетриккен уже вернулась. Она сидела у огня, бесстрастно глядя на пляшущие языки пламени. Ночной Волк лежал почти у нее на ногах. Он поднял уши, когда я подошел к костру, но не сделал никакого движения, чтобы оставить королеву.
     Кеттл повела Верити прямо к самодельной палатке, которую поставили для него. Она кивнула шуту, и, не сказав ни слова, тот взял дымящийся таз с водой и пошел за ней. Когда я хотел тоже залезть в крошечную палатку, шут выставил и меня, и Кеттл.
     - Он будет не первым королем, за которым я ухаживаю, - напомнил он нам. - Доверьте его мне.
     - Не касайся его рук, - сурово предупредила Кеттл. Казалось, шут был ошеломлен этим, но через мгновение он уже кивнул в знак согласия.
     Когда я уходил, он развязывал покрытый множеством узелков шнур, стягивавший изношенный камзол Верити, все время разговаривая о посторонних вещах. Я слышал, как Верити заметил:
     - Мне так не хватает Чарима! Я не должен был позволять ему идти со мной, но он служил мне так долго... Он умирал медленно... и очень страдал. Но это тоже ушло в дракона. Это было необходимо.
     Я странно чувствовал себя, когда возвратился к огню. Старлинг помешивала в котелке. С огромного куска мяса на вертеле срывались капли жира, и языки пламени колебались и шипели. Запах напомнил мне о том, как я голоден, и в животе у меня забурчало. Кеттл стояла спиной к огню и смотрела в темноту. Кетриккен сверкнула на меня глазами.
     - Так, - сказал я, - как охота?
     - Как видишь, - тихо ответила Кетриккен. Она показала на котелок, а потом протянула руку к разрубленной на куски лесной свинье. Я подошел, чтобы оценить добычу. Это был не мелкий экземпляр.
     - Опасная дичь, - заметил я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и не выдавал страха, что моя королева пошла одна на такого зверя.
     - Это как раз то, что мне было нужно, - все так же тихо ответила она. Я слишком хорошо понимал ее.
     Прекрасная охота. Я никогда не добывал так много мяса такими незначительными средствами, - сказал Ночной Волк. Он с настоящей любовью потерся головой об ее ногу. Она уронила руку и нежно подергала его за уши. Он застонал от удовольствия и всей тяжестью прижался к ней.
     - Вы его испортите, - насмешливо заметил я. - Он сказал, что никогда не получал столько мяса, затратив так мало сил.
     - Он такой умный. Он выгнал на меня эту свинью. И очень храбрый. Моя первая стрела не попала в цель, и он не давал ей уйти, пока я не выстрелю еще раз. - Она говорила так, словно не думала ни о чем другом. Я кивал в такт ее словам, собираясь продолжать разговор в том же духе. Но она внезапно спросила:
     - Что с ним?
     Я знал, что она говорит не о волке.
     - Не знаю точно, - мягко ответил я. - Он так долго был один. Возможно, этого было достаточно, чтобы... ослабить его мозг. И...
     - Нет, - отрывисто сказала Кеттл. - Это вовсе не так. Хотя я могу вас заверить, что он устал. И любой человек устал бы, сделав то, что он сделал в одиночку. Но...
     - Но вы же не верите, что он один вырезал этого дракона? - перебил я ее.
     - Я верю, - настойчиво ответила старая женщина. - Он все объяснил тебе. Он должен сделать это сам, и он сделал это. - Она медленно покачала головой. - Я никогда не видела ничего подобного. Даже король Вайздом пользовался помощью своей группы или тем, что от нее осталось.
     - Никто не может вырезать такую статую мечом, - сказал я упрямо. То, что говорила Кеттл, было абсурдно.
     Вместо ответа она встала и ушла в темноту. Вернувшись, она положила к моим ногам два предмета. Один некогда был резцом. Его головка превратилась в бесформенный комок. Второй был старинным железным молотком со сравнительно новой деревянной рукояткой.
     - Вокруг разбросаны еще несколько. Он, наверное, нашел их в городе. А может быть, они были брошены здесь, - сообщила она, прежде чем я успел задать вопрос.
     Я смотрел на сточенные инструменты и думал о долгих месяцах отсутствия Верити. Ради этого? Ради того, чтобы вырезать каменного дракона?
     - Я не понимаю, - слабо пробормотал я.
     Кеттл заговорила очень четко, словно растолковывая ребенку:
     - Он вырезал дракона и вкладывал в него все свои воспоминания. Поэтому он кажется таким рассеянным. Но это не все. Я думаю, что он воспользовался Скиллом, чтобы убить Каррода, и серьезно пострадал, делая это. - Она грустно покачала головой. - Подойти так близко к концу и потерпеть поражение! Я поражаюсь тому, как хитра группа Регала. Неужели они послали к нему Каррода, зная, что, если Верити убьет Скиллом, он может выжечь самого себя?
     - Я не думаю, что кто-то из этой группы захотел бы принести себя в жертву.
     Кеттл горько улыбнулась:
     - Я не говорю, что он сделал это добровольно. И не говорю, что он знал о намерениях своих товарищей. Это как игра в камешки, Фитц Чивэл. Игрок подставляет камень, чтобы получить преимущество в игре. Цель игры - победить, а не сохранить свои камни.

34
ДЕВУШКА-НА-ДРАКОНЕ

     В начале нашего противостояния красным кораблям, когда никто в Шести Герцогствах еще не начал называть это войной, король Шрюд и принц Верити поняли, что задача, стоящая перед ними, неразрешима. Ни один человек, независимо от того, насколько он силен в Скилле, не может в одиночку отражать атаки красных кораблей на наши берега. Король Шрюд вызвал к себе Галена, мастера Скилла, и приказал ему создать для Верити группу Скилла, которая могла бы поддержать усилия принца. Гален сопротивлялся этому приказу, особенно после того, как выяснил, что в числе прочих должен будет обучать королевского бастарда. Мастер Скилла заявил, что никто из студентов не показался ему достойным обучения. Но король Шрюд настаивал, повелев добиться от них всего, что возможно. Гален неохотно сдался и создал группу, носившую его имя.
     Вскоре принцу Верити стало ясно, что эта внутренне сплоченная группа совершенно с ним не работает. К тому времени Гален умер, оставив Баккип без нового мастера Скилла. В отчаянии Верити стал искать других людей, наделенных Скиллом, которые могли бы прийти к нему на помощь. Хотя в мирные годы правления короля Шрюда группы не создавались, принц рассудил, что мужчины и женщины, обученные Скиллу раньше, должны еще оставаться в живых. Разве не было легендарным долгожительство членов групп Скилла? Возможно, он найдет кого-нибудь, кто мог бы помочь ему и обучить Скиллу других.
     Но усилия принца Верити ни к чему не привели. Те, кого он знал как владеющих Скиллом, или умерли, или таинственным образом исчезли. Таким образом, принц Верити вынужден был вести свою войну в одиночестве.

***

     Прежде чем я успел попросить Кеттл пояснить ее слова, из палатки Верити раздался крик. Мы все вскочили, но Кеттл первой оказалась у входа в палатку. Оттуда появился шут, держась правой рукой за левое запястье. Он побежал к ведру с водой и окунул в нее руку. Лицо его было искажено болью или страхом, а возможно, и тем и другим. Кеттл пошла за ним, чтобы посмотреть на его руку. Она недовольно покачала головой:
     - Я предупреждала тебя! Ну-ка вынь ее из воды, вода тебе не поможет. Тебе ничто не поможет. Перестань. На самом деле это не боль, это просто чувство, которого ты никогда раньше не испытывал. Сделай вдох. Расслабься. Прими это, прими. Дыши глубоко. - Говоря это, она тянула шута, пока он не вытащил руку из воды. Кеттл немедленно опрокинула ведро ногой. Она засыпала лужу гравием и каменной пылью, не выпуская руки шута.
     Я вытянул шею, чтобы посмотреть. Три пальца на его левой руке покрылись на концах серебром. Он с содроганием смотрел на них. Я никогда не видел шута таким расстроенным. Кеттл твердо заговорила:
     - Это не смоется. Это не сотрется. Теперь это с тобой, так что прими это. Прими.
     - Больно? - озабоченно спросил я.
     - Не спрашивай! - сердито рявкнула Кеттл. - Ни о чем не спрашивай! Иди к королю, Фитц Чивэл, и предоставь шута мне.
     В тревоге за шута я почти забыл о своем короле. Я нагнулся, чтобы войти в палатку. Верити сидел на двух сложенных одеялах и пытался зашнуровать одну из моих рубашек. Я понял, что Старлинг обыскала все сумки, чтобы найти ему чистую одежду. Меня потрясло, до какой же степени он исхудал, если ему подошла моя рубашка.
     - Позвольте мне, мой король? - сказал я.
     Он не только опустил руки, он убрал их за спину.
     - Шуту очень плохо? - спросил он, пока я боролся с запутанными шнурками. Его голос звучал почти как у моего прежнего Верити.
     - У трех пальцев серебряные кончики, - сообщил я.
     Я видел, что шут выложил щетку и ремень. Я подошел к королю сзади и начал зачесывать назад его волосы. Он поспешно убрал руки вперед. Часть седины в его волосах оказалась каменной пылью, но не вся. Его хвост воина теперь был седым с редкими черными прядями и жестким, как лошадиная грива. Я изо всех сил старался пригладить волосы. Завязав ремешок, я спросил его:
     - На что это похоже?
     - Это? - переспросил он, подняв руки и сгибая пальцы. - О, как Скилл. Только сильнее.
     Он явно думал, что ответил на мой вопрос.
     - Почему вы это сделали? - поинтересовался я.
     - Ну... чтобы обрабатывать камень, знаешь ли. Когда в моих руках эта сила, камень подчиняется Скиллу. Это необыкновенный камень. Вроде Камней-Свидетелей в Бакке. Ты знал об этом? Только те не такие чистые, как этот. Конечно, руки - малоподходящий инструмент для камня, но, когда срежешь все лишнее до того места, где ждет дракон, можно разбудить его одним прикосновением. Я веду руками по камню и зову дракона. И тогда все, что не дракон, просто отваливается. Очень медленно, конечно. Нужен был целый день только для того, чтобы очистить его глаза.
     - Понимаю, - растерянно пробормотал я. Было непонятно, безумен он или нет, но я верил ему.
     Он встал, насколько это было возможно в низкой палатке.
     - Кетриккен на меня сердится? - внезапно спросил он.
     - Мой лорд король, не мне говорить...
     - Верити, - устало перебил он меня, - называй меня просто Верити и, во имя Эды, отвечай на вопросы, Фитц.
     Это звучало так похоже на прежнего Верити, что мне захотелось обнять его. Но я сказал:
     - Не знаю, сердится ли она. Ей больно, конечно. Она проделала долгий, тяжелый путь, чтобы найти вас, она принесла печальные новости. А вам, очевидно, нет до этого никакого дела.
     - Нет, есть, когда я думаю об этом, - мрачно произнес он. - Когда я думаю об этом, я скорблю. Но я о многом должен думать - и не могу думать обо всем сразу. Я знал, что ребенок умер, Фитц. Как я мог не знать? Его и все, что я чувствовал, я вложил в дракона.
     Он медленно пошел прочь от меня, и я вслед за ним вылез из палатки. Снаружи Верити выпрямился, но плечи его так и остались сутулыми. Теперь Верити был стариком, гораздо старше Чейда. Я не понимал этого, но знал, что это так. Кетриккен подняла глаза при его появлении. Она снова поглядела в огонь, а потом, почти против воли, встала и перешагнула спящего волка. Кеттл и Старлинг перевязывали шуту пальцы полосками ткани. Верити подошел прямо к Кетриккен и встал рядом с ней.
     - Моя королева, - сказал он серьезно, - если бы я мог, я бы обнял тебя. Но ты видишь, что мое прикосновение... - Он сделал жест в сторону шута и не стал продолжать.
     Я видел выражение ее лица, когда она сказала Верити о смерти их ребенка. Я думал, что она отвернется, чтобы причинить ему такую же боль, какую он причинил ей. Но сердце Кетриккен было слишком большим для этого.
     - О, муж мой, - сказала она, и голос ее сломался при этих словах. Он широко развел свои посеребренные руки, и она подошла к нему и обняла его. Он склонил седую голову к яркому золоту ее волос, но не мог позволить себе коснуться ее рукой. И отвернулся, чтобы не задеть ее серебряной щекой. Голос его был хриплым, когда он спросил:
     - Ты дала ему имя? Нашему сыну?
     - Я назвала его по обычаям вашего народа. - Она набрала в грудь воздуха и сказала так тихо, что я едва услышал ее. - Жертвенный, - выдохнула она. Она прижалась к нему, и я увидел, как дрогнули его худые плечи.
     - Фитц! - зашипела на меня Кеттл. Я повернулся и увидел, что она нахмурившись смотрит на меня. - Оставь их одних, - прошептала она. - Сделай что-нибудь полезное. Принеси шуту тарелку.
     Я смотрел на них. Я отвернулся, пристыженный, но был рад, что увидел даже это скорбное объятие. Я выполнил распоряжение Кеттл и принес себе тоже немного еды. Я отнес тарелку шуту. Он сидел, баюкая свою руку, и поднял глаза, когда я сел рядом с ним.
     - Это ни на что другое не переходит, - пожаловался он. - Почему оно прилипло к моим пальцам?
     - Я не знаю.
     - Потому что ты живой, - отрезала Кеттл. Она села напротив нас, как будто нам требовался присмотр.
     - Верити сказал мне, что он пальцами, благодаря Скиллу на них, придавал форму камню.
     - У тебя что, язык посредине подвешен и болтается с обоих концов? Ты слишком много разговариваешь, - прикрикнула Кеттл.
     - Может быть, я бы не разговаривал слишком много, если бы вы говорили хоть чуть-чуть больше, - парировал я. - Камень-то не живой.
     - А ты это знаешь, да? Какой смысл тогда мне говорить что-нибудь, раз ты уже все знаешь? - Она набросилась на свою порцию свинины, как будто та нанесла ей личное оскорбление.
     Старлинг присоединилась к нам. Она села рядом со мной, держа на коленях тарелку.
     - Я не понимаю... это серебристое вещество у тебя на пальцах. Что это такое?
     Шут захихикал над тарелкой, как испорченный ребенок, когда Кеттл сверкнула на нее взглядом. Я начинал уставать от уверток Кеттл.
     - Что ты чувствуешь? - спросил я шута. Он посмотрел на свои перевязанные пальцы.
     - Не боль. Они... очень чувствительны. Я чувствую, как переплетаются нити в этой ткани. - Взгляд его ушел куда-то вдаль, он улыбнулся. - Я вижу человека, который соткал ткань, я знаю женщину, которая спряла ее, вижу овец на склоне холма, дождь, падающий на их густую шерсть, и траву, которую они ели... Шерсть из травы, Фитц. Рубашка сделана из травы. Нет, это не все. Земля, черная и жирная, и...
     - Прекрати это! - с яростью приказала Кеттл. И сердито повернулась ко мне:
     - А ты перестань задавать ему вопросы, Фитц. Если не хочешь, чтобы он проследил это слишком далеко и потерялся навеки. - Она резко толкнула шута:
     - Ешь лучше!
     - Откуда вы так много знаете о Скилле? - спросила ее Старлинг.
     - И ты туда же! - воскликнула Кеттл. - Неужели в этом мире не осталось ничего личного?
     - Среди нас? Немного, - заметил шут. Но он не смотрел на нее.
     Он смотрел на Кетриккен. Ее лицо распухло от слез. Она раскладывала по тарелкам еду для себя и Верити. Ее изношенная одежда, жесткие волосы и покрытые ссадинами руки, простая домашняя работа, которую она делала для своего мужа, - все это должно было сделать ее похожей на сотни других женщин. Но я смотрел на нее и видел, вероятно, самую могущественную королеву из всех, которых когда-либо знал Баккип.
     Я видел, как Верити слегка вздрогнул, приняв из ее рук простую деревянную тарелку и ложку. На мгновение он закрыл глаза, сопротивляясь зову прошлого этой посуды. Он заставил себя успокоиться и набрал полный рот еды. Он не просто долго обходился без горячей нищи - это было полное отсутствие вообще чего-либо съестного. Он судорожно вздохнул и начал есть, как голодный волк.
     Кеттл смотрела на него. Что-то похожее на жалость появилось на ее лице.
     - Нет, - сказала она грустно, - ничего личного ни для кого из нас.
     - Чем скорее мы доставим его назад в Джампи, тем скорее он поправится, - утешающе улыбнулась Старлинг. - Как вы думаете, мы выйдем завтра? Или надо дать ему несколько дней поесть и отдохнуть, чтобы восстановить здоровье?
     - Мы не повезем его обратно в Джампи, - отрезала Кеттл, и в ее голосе была грусть. - Он начал дракона. Он не сможет оставить его. - Она смело оглядела нас всех. - Единственное, что мы сейчас можем для него сделать, - это остаться здесь и помочь ему закончить работу.
     - Красные корабли сжигают побережье Шести Герцогств, Фарроу объявляет войну Горному Королевству, а мы должны сидеть здесь и помогать королю ваять дракона? - В голосе Старлинг звучало недоверие.
     - Да. Если мы хотим спасти Шесть Герцогств и Горное Королевство, то мы должны делать именно это. А теперь прошу меня извинить. Думаю, мне следует приготовить еще мяса. Похоже, что оно пригодится нашему королю.
     Я отставил в сторону пустую тарелку.
     - Думаю, нам лучше приготовить все, что осталось. При такой погоде мясе быстро испортится, - невпопад заявил я.
     Следующий час я провел, разрубая свинину на куски, которые всю ночь предстояло сушить над костром. Ночной Волк проснулся и помогал уничтожать обрезки, пока его брюхо не наполнилось. Кетриккен и Верити сидели и тихо разговаривали. Я пытался не смотреть на них и тем не менее чувствовал, что его взгляд все время уходил от нее туда, где стоял дракон. Низкий рокот его голоса был прерывистым и часто замирал. Кетриккен с трудом привлекала его внимание следующим вопросом.
     Шут развлекался тем, что прикасался к разным предметам своими серебряными пальцами - к миске, ножу, собственной рубашке. На сердитый взгляд Кеттл он ответил кроткой улыбкой.
     - Я осторожен, - сказал он ей.
     - Ты не имеешь ни малейшего представления о том, как надо быть осторожным, - недовольно сказала она. - Ты не поймешь, что потерял путь, пока не исчезнешь. - Она с ворчанием перестала разделывать мясо и настояла на том, чтобы перевязать ему пальцы. После этого они со Старлинг вместе пошли за хворостом. Волк со стоном встал и последовал за ними.
     Кетриккен помогла Верити войти в палатку. Через мгновение она снова появилась и пошла в большой шатер. Королева вышла, неся свои одеяла. Она поймала мой взгляд и смутила меня тем, что прямо встретила его.
     - Я взяла из твоей сумки длинные рукавицы, Фитц, - спокойно сказала она и присоединилась к Верити в его палатке. Мы с шутом смотрели куда угодно, только не друг на друга.
     Я снова начал резать мясо. Я устал от этого. Запах свинины стал запахом мертвого существа, а не просто ароматом свежего мяса, и мои руки до локтей были покрыты липкой кровью. Разорванные обшлага моей рубашки про