ейчас,  Верити.  Ты  рассказал   мне
достаточно, чтобы заставить меня поверить в необходимость  послать  туда
эмиссара, выбранного тобой, с подходящей свитой, подарками и письмами от
тебя и от меня, которые могли бы подтвердить, что он приехал  по  нашему
распоряжению. Но тебе самому, будущему королю? Нет. В  данный  момент  у
нас нет свободных ресурсов. Регал был у меня сегодня несколькими  часами
раньше и говорил о цене новых строящихся кораблей и укреплении башен  на
острове Антлер. Денег становится все  меньше.  И  люди  могут  перестать
чувствовать себя в безопасности, если ты покинешь город.
   - Я не бегу. Я ухожу на поиски. На поиски, целью которых является  их
же собственная безопасность. И я оставляю мою  будущую  королеву,  чтобы
она заменяла меня, пока я буду отсутствовать. Я не имею в виду караван с
менестрелями, поварами и расшитыми шатрами, сир. Мы  поедем  по  снежным
дорогам и заберемся в сердце  самой  зимы.  Я  возьму  с  собой  военное
сопровождение и буду путешествовать, как путешествуют солдаты. Как я это
делал всегда.
   - И ты думаешь, что это произведет впечатление на  Элдерлингов?  Если
ты найдешь их? Если они вообще когда-нибудь существовали?
   - Легенда гласит, что король Вайздом отправился в путь сам.  Я  верю,
что Элдерлинги существовали и что  он  нашел  их.  Если  меня  постигнет
неудача, я вернусь, чтобы снова заняться моим Скиллом и  моими  военными
кораблями. Что  мы  потеряем?  Если  я  преуспею,  то  приведу  с  собой
могущественного союзника.
   - А если ты умрешь в пути? - мрачно спросил Шрюд.
   Верити открыл было рот для ответа, но прежде чем он успел заговорить,
дверь гостиной распахнулась,  и  в  комнату  ворвался  Регал.  Лицо  его
пылало.
   - Что тут происходит? Почему меня не поставили в известность об  этом
совете? - Он бросил на меня  уничтожающий  взгляд.  Из-за  его  спины  в
комнату заглядывал Волзед.
   Верити позволил себе легкую улыбку.
   - Если твои шпионы ничего не сказали тебе, почему же ты тогда пришел?
Упрекай их за то, что ты ничего не знал раньше, а не меня.
   Голова Волзеда немедленно скрылась.
   - Отец, я требую объяснить мне, что здесь происходит? - Регал чуть не
топнул ногой. За спиной у Шрюда шут передразнил выражение его лица.  При
виде этого паж Верити наконец улыбнулся, но глаза его тут же расширились
и лицо снова стало каменным. Король Шрюд обратился к Верити:
   - Есть ли причина, по которой ты бы предпочел исключить принца Регала
из нашего разговора?
   - Не понимаю, почему это должно его интересовать. - Верити  помолчал,
- Я хотел быть уверенным, что ты сам будешь принимать решение  по  этому
вопросу. - Принц Верити Истина был верен своему имени.
   Регал  ощетинился,  ноздри  его  побелели,  но  Шрюд   поднял   руку,
останавливая его. Он снова обращался только к Верити:
   - Не видишь, почему это  должно  его  интересовать?  А  на  кого,  ты
думаешь, падет бремя власти, пока тебя не будет?
   Взгляд Верити стал ледяным.
   - Разумеется, меня будет представлять  моя  будущая  королева.  А  вы
по-прежнему остаетесь на троне, мой король.
   - А если ты не вернешься...
   - Я уверен, что мой брат сумеет  найти  выход  из  этой  ситуации.  -
Верити даже не попытался скрыть недовольства в  своем  голосе.  Тогда  я
понял, как глубоко въелся в него яд предательства Регала. Какая бы связь
ни существовала между ними когда-то, теперь она была выжжена. Теперь они
были только соперниками. Несомненно, Шрюд тоже  понял  это.  Я  подумал,
удивляет ли это его. Если и так, он хорошо скрыл свои чувства.
   Что до Регала, то он навострил уши при упоминании об отъезде  Верити.
Теперь он выглядел алчно-напряженным, как собака, выпрашивающая подачку.
Он заговорил, и голос его вряд ли мог хоть кому-то показаться искренним.
   - Если кто-нибудь объяснит мне, куда едет Верити, я, возможно,  смогу
сказать что-нибудь по этому поводу.
   Верити придержал язык. Спокойный и безмолвный, он смотрел  на  своего
отца.
   - Твой брат, - эта фраза звучала тяжеловато даже  для  моих  ушей,  -
хочет, чтобы я дал ему разрешение отправиться на поиски.  Он  хочет  как
можно быстрее отбыть в Дождливые Чащобы за  Горным  Королевством.  Чтобы
найти Элдерлингов и получить от них ту помощь, которую они  некогда  нам
обещали.
   Глаза Регала стали круглыми, как у совы. Я не знаю, что поразило  его
больше: идея о существовании Элдерлингов или величайшая  удача,  которая
внезапно выпала ему. Он облизал губы.
   - Я, конечно, запретил это, - произнес Шрюд, наблюдая за Регалом.
   - Но почему? Это, разумеется, надо тщательно обдумать...
   - Затраты слишком велики. Разве не ты докладывал мне совсем  недавно,
что постройка военных кораблей, найм команд и  снабжение  их  провиантом
истощили почти все наши ресурсы?
   - Но тогда я еще не получил все доклады об урожае, отец. Я  не  знал,
что они будут такими хорошими. Деньги можно найти. При условии,  что  он
хочет путешествовать без помпы.
   Верити выдохнул через нос.
   - Благодарю тебя за твое решение, Регал. Я не понимал,  что  подобные
вещи теперь решаешь ты.
   - Я просто даю совет королю, так же как и  ты,  -  поспешил  заметить
Регал.
   - Ты не считаешь, что гораздо  разумнее  будет  послать  эмиссара?  -
поинтересовался Шрюд. -  Что  подумают  люди  о  своем  будущем  короле,
который в такое время оставляет Баккип ради столь странного дела?
   - Эмиссар? - Регал, казалось, задумался. - Нет. Мы слишком  о  многом
должны просить. Разве легенды не говорят, что король Вайздом поехал сам?
Что мы знаем об этих Элдерлингах?  Разве  мы  смеем  рисковать,  посылая
незначительного вельможу? Это может оскорбить их. Нет. Я думаю, что  тут
требуется по меньшей мере  сын  короля.  Что  касается  его  отъезда  из
Баккипа.., ну, ты ведь король, и ты все  еще  здесь.  И  его  жена  тоже
никуда не уезжает...
   - Моя королева! - зарычал Верити, но Регал продолжал говорить.
   - И я. Баккип вряд ли можно будет назвать покинутым. А  сама  задача?
Она может покорить воображение  людей.  Или,  если  ты  сочтешь  нужным,
причину его отъезда можно держать в тайне. Это можно выдать  за  простой
визит вежливости к нашим союзникам, горцам. Особенно если с  ним  поедет
жена.
   - Моя королева остается здесь, - Верити подчеркивал ее титул, - чтобы
представлять меня в мое отсутствие. И чтобы защищать мои интересы.
   - Ты считаешь, что наш  отец  не  сможет  сделать  это?  -  вкрадчиво
поинтересовался Регал.
   Верити помолчал и посмотрел на старика в кресле у огня. Вопрос в  его
взгляде был ясен всякому, имеющему глаза. Могу ли я  доверять  тебе?  Но
Шрюд Проницательный, верный собственному имени, сам задал вопрос:
   - Ты слышал, что думает по этому поводу принц Регал. И я. Ты  знаешь,
что сам думаешь об этом.  Получив  эти  советы,  что  ты  хочешь  делать
теперь?
   Тогда я благословил Верити, потому что при этих словах он  повернулся
и смотрел только на Кетриккен. Между ними не было ни кивка,  ни  шепота.
Но когда он снова обратился к своему отцу, его королева была согласна  с
ним.
   - Я хочу ехать в Дождливые Чащобы за Горным Королевством.  И  я  хочу
ехать как можно скорее.
   Когда король Шрюд медленно  кивнул,  сердце  мое  упало.  За  креслом
короля шут прошелся колесом по комнате, потом подкатился обратно и встал
на свое место, как будто никогда и не уходил оттуда. Регала  это  вывело
из себя. Но когда Верити  наклонился  и  поцеловал  руку  короля  Шрюда,
благодаря его таким образом за разрешение, младший принц не мог сдержать
широкой улыбки, которая была слишком похожа на акулью.
   Больше советоваться было почти  не  о  чем.  Верити  хотел  уехать  в
ближайшие семь дней. Шрюд согласился с  ним.  Принц  хотел  сам  выбрать
сопровождение. Шрюд принял это, хотя Регал выглядел  озабоченным.  Я  не
был доволен, когда король наконец отпустил всех нас, заметив, что  Регал
задержался в гостиной, пока мы выходили, чтобы переговорить с  Волзедом.
Я задумался, позволит ли мне Чейд убить Волзеда.  Он  уже  запретил  мне
покончить с Регалом, и я обещал своему королю, что не сделаю этого. Но у
Волзеда дипломатического иммунитета не было.
   В коридоре Верити наскоро поблагодарил  меня.  Я  осмелился  спросить
его, почему он хотел, чтобы я присутствовал при его разговоре с отцом.
   - Чтобы засвидетельствовать все,  -  тяжело  ответил  он.  -  Гораздо
важнее  самому  быть  свидетелем  чего-либо,   чем   слышать   об   этом
впоследствии. Чтобы держать в  своей  памяти  все  слова,  которые  были
сказаны... Чтобы они не были забыты.
   Я знал тогда, что в эту ночь должен ждать приглашения от Чейда.
   Но я не мог сопротивляться желанию пойти  к  Молли.  Когда  я  увидел
короля снова королем, то почувствовал, что во мне вспыхнула  надежда.  Я
обещал себе, что мой визит будет коротким, что я только поговорю с ней и
дам ей знать, как ценю все то, что она сделала. Я  вернулся  бы  в  свои
комнаты до ранних утренних часов, которые Чейд обычно выбирал для  наших
бесед.
   Я постучался в ее дверь очень тихо; она быстро  впустила  меня.  Она,
должно быть, увидела, каким измученным  я  был,  потому  что  немедленно
бросилась в мои объятия,  без  вопросов  или  сомнений.  Я  погладил  ее
блестящие волосы и посмотрел ей в глаза. Страсть,  внезапно  нахлынувшая
на меня, была похожа на весенний поток, который несется по руслу  ручья,
сметая на своем пути все осколки зимы. Мои намерения тихо  поговорить  с
ней были забыты. Молли ахнула, когда я яростно прижал ее к себе, и потом
полностью подчинилась мне. Казалось, что с тех пор, как мы  в  последний
раз были вместе, прошли месяцы, а не дни. Когда она жадно целовала меня,
я внезапно почувствовал какую-то неловкость и неуверенность. Почему  она
должна желать меня? Такая молодая, такая прекрасная... Казалось излишней
самоуверенностью  думать,  что  она  может  хотеть  такого  разбитого  и
опустошенного человека, как я. Она не позволила мне лелеять мои сомнения
и быстро притянула меня к себе. Склонившись над ней,  я  наконец  увидел
любовь в ее синих глазах. Я гордился той  страстностью,  с  которой  она
обнимала меня своими сильными белыми руками.  Позже  я  вспоминал  блеск
золотых волос, разбросанных по подушке, запахи медового дерева и  горной
сладости на ее коже, даже то,  как  она  откидывала  голову  и  тихонько
стонала. Потом Молли  в  изумлении  прошептала,  что  моя  настойчивость
сделала меня другим человеком. Ее голова лежала на моей груди. Я  молчал
и гладил мягкие волосы, которые, как всегда,  пахли  травами.  Тимьян  и
лаванда. Я закрыл глаза. Я знал, что  хорошо  защищаю  свои  мысли.  Это
давным-давно вошло у меня в привычку, когда я бывал с Молли.
   Но не у Верити.
   Я не хотел того, что произошло. Сомневаюсь, что кто-нибудь  хотел.  Я
надеялся, что был единственным, кто полностью осознал это. Тогда,  может
быть, не случится ничего страшного - если я никогда не заговорю об этом.
Если я смогу навеки закрыть в своем сознании сладость  губ  Кетриккен  и
мягкость ее белой-белой кожи.

19
ПОСЛАНИЯ

   Будущий король Верити покинул Баккип в начале третьей  зимы  войны  с
красными кораблями. Он взял с собой небольшую группу отобранных им людей
и свою личную стражу, которая  должна  была  проводить  его  до  Горного
Королевства и ждать там его возвращения. Он объяснял это  тем,  что  чем
меньше будет группа путешествующих, тем меньше придется  брать  с  собой
провианта, а зимний переход через горы требует больших запасов. Он решил
также  никому  не  сообщать  о  попытке  получить   военную   помощь   у
Элдерлингов. Истинная цель поездки была известна немногим. Он якобы ехал
в Горное Королевство, чтобы обсудить с  отцом  своей  королевы,  королем
Эйодом, возможное сотрудничество в борьбе с красными кораблями.
   Из тех,  кого  он  просил  сопровождать  его,  некоторые  заслуживают
особого упоминания. Ходд, оружейницу Баккипа, он выбрал одной из первых.
Она была непревзойденным бойцом, а  ее  владение  оружием,  несмотря  на
преклонные годы, по-прежнему было  известно  всему  королевству.  Чарим,
личный слуга Верити, был с ним так долго и сопровождал  его  в  стольких
походах, что никто и подумать  не  мог  о  том,  чтобы  столь  надежного
человека оставили в Баккипе. Каштан, коричневый, как и его имя,  состоял
в личной страже Верити больше десяти лет. У него не было глаза и большей
части уха, но, несмотря на это, он казался вдвое более  бдительный,  чем
любой другой человек. Кииф и Кэф, близнецы,  как  и  Каштан,  много  лет
состояли в страже Верити. Еще один, Баррич, начальник  конюшен  Баккипа,
присоединился к отряду по собственному желанию. Когда против  его  ухода
из  Баккипа  стали  возражать,  он  ответил,  что  оставляет  достойного
человека заведовать  конюшнями,  а  Верити  понадобится  кто-то,  хорошо
знающий животных, чтобы в середине зимы  провести  их  через  горы.  Его
талант лекаря и опыт королевского приближенного тоже сыграли свою  роль,
хотя о последнем знали очень немногие.
   В  ночь  перед  отъездом  Верити  вызвал  меня  в  свой  кабинет.  Он
приветствовал меня словами:
   - Ты не одобряешь  этого,  правда?  Ты  считаешь,  что  это  дурацкая
затея?
   Я вынужден был улыбнуться. Сам того  не  зная,  он  совершенно  точно
выразил то, что я думал обо всем этом.
   - Признаться, у меня есть серьезные сомнения, - осторожно  согласился
я.
   - Как и у меня. Но что мне еще остается? По крайней  мере,  это  шанс
сделать что-то самому, а не сидеть в этой  проклятой  башне  и  доводить
себя до изнеможения Скиллом.
   Последние несколько дней он тщательно перерисовывал карту  Кетриккен.
Я наблюдал, как он аккуратно свернул ее  и  опустил  в  кожаный  футляр.
Изменения, произошедшие с этим человеком за последнюю  неделю,  изумляли
меня. Он по-прежнему был сед, его тело все еще выглядело  истощенным  от
долгих месяцев неподвижности. Но двигался он энергично, и  оба  -  он  и
Кетриккен  -  каждый  вечер,  после  того  как  решение  было   принято,
удостаивали  своим  присутствием  собирающихся  в  Большом  зале.   Одно
удовольствие было смотреть, как он с аппетитом ест  и  снова  потягивает
вино, пока  Меллоу  или  кто-нибудь  другой  из  менестрелей  развлекает
общество. Вновь обретенная теплота между ним и Кетриккен подогревала еще
один аппетит, который у него появился. Когда они сидели  за  столом,  ее
глаза редко отрывались от лица мужа. Пока  пели  менестрели,  ее  пальцы
всегда лежали на его руке. В его  присутствии  она  сияла,  как  горящая
свеча. Несмотря на  все  мое  сопротивление,  мне  слишком  хорошо  было
известно, как они наслаждаются своими ночами. Я пытался спрятаться от их
страсти в обществе Молли. Это не  принесло  мне  ничего,  кроме  чувства
вины, потому что Молли была очень довольна моим пылом. Как бы  она  себя
чувствовала, если бы знала, что это не только мой пыл?
   Скилл. Я был предупрежден о его силе и пропастях, о том, как он может
звать  человека  и  выпивать  его,  не  оставляя  ничего,  кроме   жажды
пользоваться им. То, что происходило между мной и Верити, было ловушкой,
о которой мне никто ничего не говорил. В некотором роде я с  нетерпением
ждал отъезда Верити, чтобы снова стать хозяином собственной души.
   - То, что вы делаете в этой башне, ничуть  не  легче.  Если  бы  люди
знали, как вы сжигаете себя ради них...
   - Ты это знаешь слишком хорошо. Мы сблизились  этим  летом,  мальчик.
Стали ближе, чем я когда-либо мог предположить. Ближе, чем  был  ко  мне
кто-нибудь с тех пор, как умер твой отец.
   "Даже ближе, чем вы можете заподозрить, мой принц". Но этих слов я не
произнес.
   - Это так.
   - Я хочу просить тебя об одолжении. Даже о двух.
   - Вы знаете, что я не откажу вам.
   - Никогда не соглашайся так легко. Первое. Присматривай за моей леди.
Она стала лучше разбираться  в  обычаях  Баккипа,  но  все  еще  слишком
доверчива. Позаботься о ее безопасности, пока я не вернусь.
   - Об этом вы могли не просить меня, мой принц.
   - И второе. - Он набрал в грудь воздуха и  резко  выдохнул.  -  Я  бы
хотел остаться здесь. В твоем сознании. Пока смогу.
   - Мой принц... - Я замялся. Он был прав. Это  было  не  то,  что  мне
хотелось бы обещать ему. Но я уже сказал, что обещаю. Я  знал,  что  для
блага королевства это необходимо. Но для меня? Я уже чувствовал, как мои
собственные связи разрушаются от сильного присутствия Верити. Сейчас  мы
говорили не о контакте на часы или дни - речь шла  о  неделях,  возможно
месяцах. Я подумал: не это ли происходило с членами групп? Не теряли  ли
они постепенно свои собственные жизни. - А ваша группа? -  тихо  спросил
я.
   - Что моя группа? - вопросом на вопрос  ответил  он.  -  Пока  что  я
оставляю их на месте,  на  сторожевых  башнях  и  боевых  кораблях.  Все
сообщения, которые у них  появятся,  они  могут  послать  Сирен.  В  мое
отсутствие они будут передавать их Шрюду. Если будет что-то, о  чем  они
захотят сообщить мне, они смогут связаться со мной,  -  он  замолчал.  -
Через тебя я хочу получать  информацию  другого  рода.  То,  что  должно
оставаться в тайне.
   "Сведения о его королеве, - подумал я. - Как  Регал  использует  свою
власть в отсутствие брата. Сплетни и интриги". С одной стороны, пустяки.
С другой - детали, которые могут обезопасить Верити. В  тысячный  раз  я
пожалел, что не могу надежно пользоваться Скиллом по  собственной  воле.
Будь у  меня  такая  способность,  в  постоянном  контакте  не  было  бы
необходимости. Я смог бы связаться с ним в  любое  время.  Но,  учитывая
обстоятельства,   закрепленная   прикосновением   связь,   которой    мы
пользовались летом, была нашей единственной возможностью. Через  нее  он
сможет при желании узнавать обо всем, что происходит в Баккипе, и давать
мне соответствующие инструкции. Я медлил, но уже  знал,  что  соглашусь.
"Из преданности ему и Шести Герцогствам, - сказал я себе.  -  Совсем  не
из-за голода Скилла во мне". Я посмотрел на него.
   - Я сделаю это.
   - Прекрасно зная, что это начинается так, - сказал  он.  Это  был  не
вопрос. Насколько же точно мы могли читать мысли друг друга! Он не  стал
ждать моего ответа. - Я постараюсь  быть  незаметным,  -  обещал  он.  Я
подошел к нему. Он поднял руку и коснулся моего плеча. Верити снова  был
со мной - сознательно он не делал этого с того дня в его кабинете, когда
просил меня закрыться.
   День расставания  был  ясным  и  холодным.  Небо  было  ярко-голубым.
Верити, верный своему слову, брал с собой совсем крошечный отряд. Наутро
после совета  вперед  были  отправлены  всадники,  которые  должны  были
обеспечить запасы  и  ночлег  в  ближайших  городах.  Это  позволит  ему
проехать через большую часть Шести Герцогств быстро и налегке.
   Когда этим холодным утром отряд выехал из Баккипа,  я  один  из  всей
толпы провожающих не пожелал Верити счастливого  пути.  Он  притаился  в
моем сознании, маленький и безмолвный, как  семя,  ждущее  весны.  Почти
такой же незаметный,  как  Ночной  Волк.  Кетриккен  решила  следить  за
отъездом отряда из-за обледеневших стен Сада Королевы. Она попрощалась с
ним раньше и выбрала это место, чтобы никто не заметил, как она  плачет.
Я стоял рядом с ней, и на меня обрушился шквал ее переживаний. Мне  было
и радостно и больно за нее, поскольку то, что она совсем недавно обрела,
так  быстро  было  отнято.  Лошади,  люди  и  вьючные  животные  наконец
добрались до отрогов гор и скрылись из вида. Тогда  я  почувствовал  то,
отчего у меня по спине пробежали мурашки. Она искала  его  Уитом.  Очень
слабо, правда, но все же  где-то  в  моем  сердце  Ночной  Волк  сел,  с
горящими глазами, и спросил:
   Что это?
   Ничего. По крайней мере, ничего, что имело  бы  к  нам  отношение.  Я
добавил: Скоро мы будем охотиться вместе, брат,  как  не  охотились  уже
давно.
   Несколько  дней  после  отбытия  кавалькады  я  был  почти  полностью
предоставлен самому себе. Я был немного обескуражен, узнав