приезда  герцогов  Бернса,
Риппона и Шокса и  их  свиты  на  церемонию  назначения  Регала  будущим
королем. Их должны были поместить в  гостевые  комнаты  в  другом  крыле
замка. Интересно, как они прореагируют на внезапное исчезновение  короля
и королевы? Будет ли это рассматриваться как измена,  или  Регал  найдет
какой-нибудь способ скрыть это от них? Что будет значить для него  такое
начало царствования?  Я  перестал  прикидывать  и  сомневаться:  это  не
поможет мне сделать так, чтобы король остался один в своей комнате.
   Я вышел из своей комнаты и  стал  прогуливаться  по  Баккипу.  Кругом
царил кавардак. Аристократы всех рангов прибывали на церемонию, и  толпа
гостей, их домашних и слуг смешалась с людьми  из  замка.  Ноги  понесли
меня к кабинету  Верити.  Дверь  была  открыта,  и  я  вошел.  Очаг  был
холодным, в комнате резко пахло  плесенью  и  мышами.  Я  надеялся,  что
свитки, в которых  они  гнездятся,  можно  будет  восстановить,  но  был
доволен, что отнес наиболее  ценные  для  Верити  пергаменты  в  комнаты
Чейда. Я обходил кабинет, прикасаясь к его вещам.  Внезапно  я  с  новой
силой ощутил его отсутствие. Его несуетную стойкость,  его  спокойствие,
его силу; он никогда не позволил бы довести страну до развала. Я  сел  в
кресло у его  рабочего  стола.  Он  был  весь  в  кляксах  и  чернильных
каракулях. Два  плохо  обрезанных  пера  отложены  в  сторону  вместе  с
облысевшей кистью. На  столе  стояло  несколько  маленьких  горшочков  с
краской, теперь потрескавшейся и высохшей. Запах краски напоминал мне  о
Верити, так же как запах кожи и масла  для  сбруи  всегда  напоминали  о
Барриче. Я наклонился над столом и положил голову на руки.
   - Верити, вы нужны нам сейчас.
   Я не могу прийти.
   Я вскочил на ноги, споткнулся о кресло и упал на ковер. В неистовстве
я поднялся, и с еще большим неистовством уцепился за этот контакт.
   Верити!
   Я слышу тебя. В чем дело, мальчик? После некоторой паузы он  спросил:
Ты дотянулся до меня по собственной воле, да? Хорошо сделано!
   Вы необходимы нам немедленно!
   Почему?
   Мысли долетали до него гораздо быстрее, чем слова, и рисовали картину
происходящего более детально, чем ему бы хотелось. Я чувствовал, как  от
этих мыслей он становится грустным и усталым.
   Сир, вернитесь домой! Вы могли бы привести все в  порядок!  Регал  не
должен становиться будущим  королем!  Он  не  должен  грабить  Баккип  и
увозить короля!
   Я не могу. Успокойся. Обдумай все.  Я  не  успею  вернуться  домой  и
предотвратить что-либо. И это меня огорчает. Но я  уже  слишком  близко,
чтобы отказаться от своей цели. И если я буду  отцом,  его  мысли  стали
теплыми от этого нового ощущения, цель моя станет еще важнее.  Я  должен
собрать Шесть Герцогств и освободить побережье от  морских  волков.  Это
должен унаследовать мой ребенок.
   Что мне делать?
   То, что вы решили. Мой отец, моя жена и мой ребенок. Это тяжкий груз,
который я взвалил на твои плечи. Его голос внезапно зазвучал неуверенно.
   Я сделаю, что смогу, сказал я ему, боясь обещать что-нибудь большее.
   Я верю в тебя. Он помолчал. Ты это чувствуешь?
   Что?
   Тут кто-то другой, он пытается вломиться в наше сознание и подслушать
наш разговор. Кто-то из выводка шпионских гадюк Галена.
   Не думаю, что это возможно.
   Гален нашел способ и выучил этому своих последователей. Не связывайся
со мной больше.
   Я почувствовал что-то похожее на то, как он  прервал  наш  контакт  в
последний раз, чтобы спасти силу Шрюда, но гораздо грубее.  Резкий  удар
Скилла  Верити  оттолкнул  кого-то  от  нас.  Мне  показалось,   что   я
почувствовал усилие, которого ему это стоило. Наша связь оборвалась.
   Он исчез так же внезапно, как  я  нашел  его.  Я  попытался  нащупать
контакт, но не смог. Сказанное Верити о шпионе, слушавшем нас,  потрясло
меня. Но триумф пересиливал страх. Я работал Скиллом. За нами  шпионили.
Я работал Скиллом, один и без чьей-то помощи.  Но  что  они  слышали?  Я
отодвинул кресло от стола и посидел еще  немного,  раздумывая.  Работать
Скиллом было легко. Я все еще не знал, как я это  сделал,  но  это  было
легко. Я чувствовал себя, как ребенок, который сложил головоломку, но не
может вспомнить точной последовательности движений. Я немедленно захотел
попытаться еще раз, но тут же запретил себе  это.  У  меня  были  другие
неотложные дела, гораздо более важные. Я вскочил и выбежал из  кабинета,
чуть не споткнувшись о Джастина. Он сидел, вытянув  ноги,  прислонившись
спиной к стене. Казалось, он был пьян. Но я знал, в  чем  дело.  Он  был
оглушен ударом, который нанес ему Верити. Я моментально взял себя в руки
и посмотрел на него. Я знал, что должен убить шпиона. Яд, который я  так
давно приготовил для Волзеда, все еще лежал в пакетике в моем рукаве.  Я
мог запихать этот пакетик ему в горло. Но это не  был  быстродействующий
яд. Словно угадав мои мысли, Джастин отполз в сторону, держась за стену.
   Еще мгновение  я  смотрел  на  него,  мучительно  стараясь  сохранять
спокойствие. Я обещал Чейду ничего не предпринимать, не  посоветовавшись
с ним. Верити не просил меня найти и убить шпиона.  У  него  была  такая
возможность. Я не  мог  решать  сам.  Это  был  один  из  самых  трудных
поступков в моей жизни, но я заставил себя отойти от Джастина. Полдюжины
шагов по коридору, и я внезапно услышал, как он выпалил:
   - Я знаю, что ты делал.
   Я обернулся.
   -  О  чем  ты  говоришь?  -  спросил  я  тихим  голосом.  Сердце  мое
колотилось. Я надеялся, что он вынудит  меня  убить  его.  Страшно  было
внезапно понять, как сильно я этого хотел. Он побелел, но  не  отступил.
Он напоминал хвастливого ребенка.
   -  Ты  вообразил,  будто  ты  сам  король.  Ты  смеешься  надо  мной,
издеваешься у меня за спиной! Не думай, что я этого не знаю! -  Цепляясь
за стену, он поднимался на ноги. - Но ты не такой уж великий.  Один  раз
ты воспользовался Скиллом и возомнил, что  уже  мастер,  но  твой  Скилл
воняет собачьей магией! Не думай, что ты всегда будешь расхаживать,  как
индюк! С тобой будет покончено! И скоро!
   Волк проснулся во мне, взывая к немедленному отмщению. Я сдержался.
   - Ты смел шпионить за моим Скиллом с принцем Верити,  Джастин?  Я  не
предполагал, что у тебя хватит смелости.
   - Ты знаешь, что я делал это, бастард. Я не  боюсь  тебя,  и  мне  не
нужно от тебя прятаться! Я многое смею, бастард. Гораздо больше, чем  ты
можешь представить.
   Его поза показывала, что с каждой секундой он боится меня все меньше.
   - Но не в том случае, если я заподозрю предательство и измену.  Разве
будущий король Верити не был объявлен мертвым, о присягнувший  ему  член
группы Скилла? Тем не менее ты шпионишь за мной, когда  я  связываюсь  с
ним Скиллом, и ничему не удивляешься?
   Мгновение Джастин стоял, словно пораженный  громом.  Потом  он  обрел
мужество.
   - Говори что хочешь, бастард. Никто тебе не поверит, а мы  будем  это
отрицать.
   - Помолчи, наконец! - заявила Сирен. Она шла по коридору, как корабль
под  поднятыми  парусами.  Я  не  отошел  в   сторону   и   вынудил   ее
протискиваться мимо меня. Она схватила Джастина за руку и  потащила  его
за собой.
   - Молчание - это только еще одна форма лжи, Сирен. -  Она  продолжала
тащить Джастина и удалялась от меня. - Ты знаешь,  что  Верити  все  еще
жив! Думаешь, он никогда не вернется? Думаешь, тебе не придется отвечать
за ту ложь, в которой вы живете?
   Они завернули за угол и  ушли.  Я  проклинал  себя  за  то,  что  так
бесстыдно  кричал  вслух  о  вещах,  которые  следовало   скрывать.   Но
случившееся сделало  меня  агрессивным.  Я  покинул  кабинет  Верити  и,
крадучись, обошел замок. В кухне царила ужасная кутерьма, и  у  поварихи
не было для меня времени. Она только успела спросить, слышал ли я о том,
что перед огнем у главного очага нашли змею. Я сказал, что она, конечно,
спряталась от мороза в куче дров и ее принесли вместе с поленьями. Тепло
вернуло ее к жизни. Сара покачала головой и  заметила,  что  никогда  не
слышала ни о чем подобном и что это не к добру. Она снова рассказала мне
о Рябом Человеке у колодца, но, по ее версии, он пил из ведра,  а  вода,
бежавшая по его подбородку, была красная, как кровь. Повариха  заставила
кухонных мальчиков носить на кухню воду только из колодца  в  прачечной.
Она не хочет, чтобы кто-нибудь свалился мертвым прямо на кухне.
   На этой веселой ноте я покинул кухню, прихватив  несколько  пирожных,
которые стащил с подноса. Но далеко уйти мне не удалось. Меня  остановил
юный паж.
   - Фитц Чивэл, сын Чивэла? - осторожно обратился он ко мне.
   Его высокие скулы говорили о том, что он,  вероятно,  из  Бернса,  и,
вглядевшись, я увидел вышитый на его заплатанном камзоле желтый  цветок,
который был знаком этого герцогства.  Для  мальчика  его  роста  он  был
чрезвычайно худ. Я важно кивнул.
   - Мой господин, герцог Браунди из Бернса, просит, чтобы вы  пришли  к
нему так скоро, как сможете, -  он  тщательно  выговорил  эти  слова.  Я
сомневался, что он долго прослужил пажом.
   - Я могу сейчас.
   - Тогда я провожу вас к нему?
   - Я сам найду дорогу. Вот. Мне не следует брать это с собой наверх. -
Я вручил ему пирожные, и он с сомнением взял их.
   - Мне сохранить это для вас, сир? - спросил  он  серьезно,  и  я  был
поражен тем, как мальчик ценит еду.
   - Может быть, ты их съешь, а если они тебе понравятся, сходи на кухню
и скажи об этом нашей поварихе Саре.
   Какая бы суматоха ни царила на  кухне,  я  знал,  что  комплимент  от
тощего мальчика обеспечит ему по меньшей  мере  миску  рагу.  Лицо  пажа
просветлело, и, бросив: "Да, сир", он поспешил прочь. Половина пирожного
уже была у него во рту.
   Гостевые комнаты находились на противоположной стороне Большого зала,
напротив покоев короля. Они считались  менее  удобными  главным  образом
потому, что выходили окнами на горы, а не на море, поэтому  в  них  было
темнее. Но во всех других отношениях они были ничуть не  хуже  остальных
комнат.
   Когда я в последний раз заходил в одну  из  них,  она  была  прилично
меблирована. Теперь же бернские гвардейцы впустили меня  в  гостиную,  в
которой сиротливо стояли всего три стула и кособокий  стол  в  середине.
Вера официально приветствовала меня и пошла  к  герцогу  Браунди,  чтобы
сообщить ему  о  моем  приходе.  Гобелены  и  занавеси,  которые  прежде
украшали каменные стены и оживляли комнату, исчезли. Она  была  веселой,
как тюремная камера, если не считать освещавшего  ее  огня  в  очаге.  Я
стоял в центре комнаты и ждал герцога Браунди. Он вышел из своей спальни
и приветствовал меня. Он предложил мне сесть, и мы перетащили два  стула
поближе к очагу. На столе следовало бы находиться хлебам и печеньям, там
должны были быть чайник, кружки и приготовленные для чая травы и бутылки
с вином, как это всегда было принято в  Баккипе.  Мне  сделалось  больно
оттого, что ничего этого теперь не было.  Вера  держалась  в  стороне  и
наблюдала за нами, как охотящийся ястреб. Я не мог не задуматься, где же
Целерити.
   Мы с Браунди быстро обменялись любезностями, после  чего  он  ринулся
вперед, как ломовая лошадь в сугроб.
   - Я понимаю, что король Шрюд болен.  Слишком  болен,  чтобы  повидать
кого-то из своих герцогов. Регал, разумеется,  занят  приготовлениями  к
завтрашней церемонии, - сарказм его был тягучим, как  густые  сливки.  -
Поэтому  я  хотел  навестить  ее  величество   королеву   Кетриккен,   -
тяжеловесно заявил он. - Как вы знаете, она была весьма любезна со  мной
в прошлом. Но у ее дверей мне сказали, что она нездорова и не  принимает
посетителей. Я слышал, что она  ждала  ребенка,  и  теперь  из-за  своей
глупости, которая заставила ее поехать защищать Бейгард,  потеряла  его.
Это так?
   Я набрал в грудь воздуха, подбирая надлежащие слова.
   - Наш король, как вы и сказали, серьезно болен. Я не  думаю,  что  вы
увидите его до церемонии. Наша королева также нездорова,  но  я  уверен,
что если бы ей доложили о вашем приходе, вы  были  бы  приняты.  Она  не
потеряла ребенка и ездила в Нитбей по той же причине, по которой одарила
вас опалами: королева боялась, что если не предпримет ничего она,  этого
не сделает и никто другой. Кроме того, ее ребенку ничто  не  угрожало  в
Нитбее, она упала с лестницы здесь, в Баккипе. И ребенок  не  пострадал,
хотя наша королева сильно ушиблась.
   - Понятно, - он  снова  сел  в  свое  кресло  и  на  некоторое  время
задумался.
   Молчание затянулось, я ждал. Наконец он наклонился вперед и подал мне
знак сделать то же самое. Когда наши головы сблизились, он тихо спросил:
   - Фитц Чивэл, вы амбициозный человек?
   Этот момент наступил. Король Шрюд предсказывал это много лет назад, а
Чейд - сравнительно недавно. Я не ответил,  но  Браунди  продолжал  так,
словно каждое слово было камнем, который приходилось  отесывать,  прежде
чем вручить мне.
   - Наследник трона Видящих еще не родился. Не думаете же вы, что когда
Регал объявит себя будущим королем, он будет долго ждать  трона?  Мы  не
думаем. Я говорю также от имени герцогов Риппона и  Шокса.  Король  Шрюд
болен и стар. Он король только по названию. Мы уже почувствовали,  каким
королем будет Регал.  Что  с  нами  случится,  пока  ребенок  Верити  не
достигнет зрелого возраста? Впрочем, я не жду, что этот ребенок родится,
не говоря уж о том, что он получит трон, - он прочистил  горло  и  прямо
посмотрел на меня. Вера стояла  у  дверей,  как  будто  охраняя  нас.  Я
продолжал молчать. -  Вы  человек,  которого  мы  знаем,  сын  человека,
которого мы знали. Вы похожи на него, и у вас почти то  же  имя.  У  вас
столько же прав назвать себя королем, как у многих, кто носил корону.
   "Это не искушение, - сказал я себе. - Я просто выслушал  его,  вот  и
все. Пока что он не сказал ничего такого, что заставляло бы меня предать
своего короля". Он поискал слово, потом поднял голову  и  встретился  со
мной глазами.
   - Времена трудные.
   - Это так, - тихо согласился я.
   Он посмотрел на свои руки. Это были рабочие руки, в мелких  шрамах  и
мозолях. Его рубашка была выстирана и починена, но  это  не  была  новая
одежда, сшитая специально к этому дню. Возможно, времена были трудными в
Баккипе, но они были гораздо труднее в Вернее. И тогда  он  тихо  сказал
это:
   - Если вы считаете для себя возможным противостоять Регалу,  объявите
себя будущим королем вместо него. Бернс, Риппон и Шоке поддержат вас.  Я
верю, что королева Кетриккен поддержит вас тоже и  что  герцогство  Бакк
последует за ней. - Он снова посмотрел на меня. - Мы много  говорили  об
этом. Мы верим, что у ребенка Верити будет  больше  шансов  вступить  на
трон, если регентом будете вы, а не Регал.
   Так. Они уже не принимают во внимание Шрюда.
   - А почему не пойти за Кетриккен? - спросил я осторожно.
   Он посмотрел в огонь.
   - Трудно об этом говорить, особенно  после  того,  как  она  показала
себя. Но она рождена в другой стране, и в некотором роде мы не знаем ее.
Нельзя сказать, что мы сомневаемся в ней. Это не  так.  И  мы  не  хотим
предавать  ее.  Она  королева,  и  королевой  останется,  а  ее  ребенок
унаследует трон. Но сейчас нам нужны и будущий король, и королева.
   Демоны нашептывали мне вопрос: "А если я  не  захочу  отдать  власть,
когда ребенок достигнет нужного возраста, что  тогда?"  Им  пришлось  бы
что-то ответить мне на это. Еще мгновение я сидел неподвижно и молчал. Я
почти чувствовал приливы вероятностей, бурлившие вокруг  меня.  Было  ли
это тем, о чем всегда говорил шут, - одним из туманных перекрестков,  на
которых я часто оказывался?
   - Изменяющий, - тихо усмехнулся я.
   - Простите? - Браунди наклонился ближе.
   - Чивэл Рыцарственный, - сказал я. - Как вы верно  заметили,  я  ношу
его имя. Почти его, герцог Бернса. Вы находитесь в трудном положении.  Я
знаю, что вы рисковали, разговаривая со мной, и я буду  так  же  прям  с
вами. Я человек с амбициями. Но я не пойду  против  моего  короля.  -  Я
набрал в грудь воздуха и посмотрел  в  огонь.  Впервые  я  по-настоящему
понял,  что  будет  значить  для  Бернса,  Риппона  и  Шокса   внезапное
исчезновение Шрюда и  Кетриккен.  Прибрежные  Герцогства  превратятся  в
неуправляемый корабль в бурном море. Браунди почти признался, что они не
пойдут за Регалом. Но сейчас мне нечего было им предложить.  Если  бы  я
прошептал  ему,  что  Верити  жив,  назавтра  они  бы  поднялись,  чтобы
опротестовать права Регала. Предупреждение о том, что Шрюд  и  Кетриккен
могут исчезнуть, не даст им никакой уверенности, но слишком много  людей
не будут удивлены, если это случится. Когда король и  королева  будут  в
безопасности  в  Горном   Королевстве,   тогда,   возможно,   Прибрежным
Герцогствам можно будет рассказать все. Но это  произойдет  через  много
недель. Я пытался придумать, в  чем  можно  заверить  его  сейчас.  -  Я
понимаю, чего вам стоило сделать мне это предложение, и как человек я  с
вами, - я произнес эти слова осторожно, боясь измены. - Королю  Шрюду  я
присягнул. Королеве Кетриккен и наследнику, который должен  родиться,  я
предан. Я предвижу черные дни, и  Прибрежные  Герцогства  должны  вместе
выступить против пиратов. У нас нет  времени  беспокоиться  о  том,  что
принц Регал будет делать внутри страны. Пусть он едет в  Тредфорд.  Наша
жизнь здесь, и здесь мы должны сражаться и выстоять.
   Сказав это, я ощутил, как что-то изменилось во мне. Словно я  сбросил
плащ или, как насекомое, вылез из своего  кокона.  Регал  оставлял  меня
здесь,  в  Баккипе.  Он  решил  бросить  меня  навстречу  трудностям   и
опасностям, вместе с теми, кто был мне более  всех  дорог.  Пусть.  Если
король и королева Кетриккен окажутся далеко отсюда, в горах, я не  стану
больше бояться Регала. Молли нет, она для  меня  потеряна.  Что  говорил
Баррич некоторое время назад? Если я не вижу ее, это  не  означает,  что
она не видит меня. Что ж, тогда пусть видит - я могу  действовать.  Даже
один восставший человек может что-то изменить. Пейшенс и Лейси  будут  в
большей безопасности под моим  покровительством,  чем  внутри  страны  в
качестве заложников Регала. Мысли путались. Могу ли я захватить Баккип и
сохранить его в целости до возвращения Верити? Кто  последует  за  мной?
Баррича не будет. Я не могу рассчитывать на его влияние.  Но  эти  жадно
лакающие пиво солдаты из  Внутренних  Герцогств  тоже  уйдут.  Останутся
только воины Баккипа, которые не дадут разрушить  холодную  скалу  этого
замка. Некоторые из них видели, как я рос, другие учились владеть  мечом
в одно время со мной.  Я  знал  гвардию  Кетриккен,  а  старые  солдаты,
которые все еще носят цвета короля Шрюда, знают меня. Я принадлежал  им,
прежде чем стал принадлежать королю Шрюду. Вспомнят ли они об этом?
   Несмотря на тепло, идущее  от  огня,  меня  охватила  дрожь.  Будь  я
волком, шерсть у  меня  на  загривке  встала  бы  дыбом.  Искра  во  мне
разгоралась.
   - Я не король. И не принц. Я всего лишь бастард, но я люблю  Бакк.  Я
не хочу, чтобы проливалась кровь, и не хочу противостоять Регалу. У  нас
нет на это времени, и я не стану убивать людей  Шести  Герцогств.  Пусть
Регал бежит внутрь страны. Когда он и собаки, которые нюхают  его  след,
уйдут, я буду принадлежать вам. И все в Бакке, кого я смогу поднять.
   Слова были произнесены, обязательство дано.  "Измена,  предатель",  -
шептал тихий голос внутри меня. Но сердце мое  верило  в  справедливость
того, что я сделал. Чейд может смотреть  на  это  по-другому.  Но  в  то
мгновение я знал единственный способ заявить о себе Чейду и Кетриккен  -
огласить, что я с теми, кто против Регала. Тем не  менее  я  хотел  быть
уверен, что Браунди правильно понимает меня. Я пристально смотрел в  его
озабоченные глаза.
   - Такова моя цель, герцог Браунди из Бернса. Я  ясно  говорю  это,  и
ничего не скрываю. Я вижу, как объединенные Шесть Герцогств - страна  со
свободным от пиратов побережьем - корону