и самой езды. В  моей  жизни  стало  слишком
много неотложных дел. Я не могу вспомнить, когда в последний  раз  делал
что-нибудь просто потому, что мне хотелось.
   Я кивал его мыслям,  когда  лесную  тишину  разорвал  крик.  Это  был
бессловесный крик ребенка, внезапно прервавшийся на высокой ноте, и,  не
успев подумать, я прощупал местность по  направлению  к  нему.  Мой  Уит
ощутил бессловесную панику, смертельный страх и внезапный  ужас  Ночного
Волка. Я закрыл от этого свое сознание, но повернул Суути в ту сторону и
послал лошадь вперед. Низко припав к ее шее, я гнал ее  сквозь  лабиринт
снежных сугробов и упавших веток. Я взлетел наверх, не в  силах  набрать
скорость, которая внезапно стала такой отчаянно необходимой. Я  оказался
на вершине и увидел внизу сцену, которую никогда не смогу забыть.
   Их было трое, оборванных, бородатых и зловонных. Они дрались, бормоча
и рыча друг на друга. Они не давали моему Уиту никакого ощущения  жизни,
но я узнал в них тех "перекованных", которых мне показывал  Ночной  Волк
прошлой ночью.
   Она была совсем маленькой, возможно, не больше трех лет. На ней  была
ярко-зеленая туника,  сшитая  заботливыми  руками  любящей  матери.  Они
дрались из-за нее, как из-за попавшего в  западню  кролика,  дергали  за
руки и за ноги, как тряпку, абсолютно не  обращая  внимания  на  остатки
жизни, все еще теплившиеся в ней. Я взревел от ярости и выхватил меч как
раз в то мгновение, когда решительный рывок сломал тонкую шейку. В ответ
на мой крик один из этих людей поднял голову и повернулся ко  мне.  Лицо
его блестело от крови. Он не стал дожидаться  ее  смерти,  чтобы  начать
обедать. Я пришпорил Суути и ринулся на них, как сама  Месть.  Слева  от
меня из леса вылетел Ночной Волк. Он достиг цели  раньше  меня,  вскочил
одному на плечи и вонзил зубы ему в шею.  Другой  повернулся  ко  мне  и
поднял бесполезную руку, чтобы защититься от моего меча.  Мой  удар  был
таким, что великолепный новый клинок отсек  голову  и  глубоко  завяз  в
позвоночнике. Я выхватил из-за пояса кинжал и спрыгнул  с  Суути,  чтобы
сразиться с человеком, который пытался  вонзить  нож  в  Ночного  Волка.
Третий "перекованный" схватил тело девочки и помчался с ним в лес.
   Мой противник сражался, как разъяренный медведь, кусаясь и молотя нас
кулаками и после того, как я вспорол ему живот.  У  меня  даже  не  было
времени ощутить ужас, который я должен  был  испытывать.  Зная,  что  он
умрет, я оставил его, и мы бросились  за  убегавшим.  Как  серая  молния
Ночной Волк взлетел на холм, а я проклинал мои медлительные ноги,  спеша
вслед за ним. След был ясным - утоптанный снег, кровь  и  отвратительный
запах этого существа. Моя голова работала плохо. Клянусь, когда я  бежал
по этому склону, мне каким-то образом казалось, что я могу предотвратить
ее смерть и вернуть девочку к жизни. Сделать так, чтобы этого никогда не
произошло. Это было нелогичное стремление, гнавшее меня вперед.
   Пытаясь обмануть нас, он  сдвоил  след.  Он  выскочил  на  нас  из-за
огромного пня, швырнул тело девочки в Ночного Волка, а потом прыгнул  на
меня. Он  был  огромным  и  мускулистым,  как  кузнец.  Благодаря  своим
размерам и силе, этот "перекованный", в отличие  от  других,  которых  я
встречал, был вполне сыт и хорошо одет. В нем билась безудержная  ярость
загнанного животного. Он схватил меня, поднял в воздух и рухнул  сверху,
одной узловатой рукой вцепившись мне в горло. Широкой грудью  он  прижал
меня к земле. Одна моя рука была свободна. Я протянул ее назад и  дважды
воткнул нож в мясистое  бедро.  Он  взревел  от  ярости  и  стал  давить
сильнее. Он вдавил мое лицо в замерзшую землю. Черные точки замелькали у
меня перед глазами, и тут Ночной  Волк  внезапно  прибавил  свой  вес  к
тяжести на моей спине. Я думал, что мой позвоночник  вот-вот  сломается.
Ночной Волк рвал его спину  клыками,  но  "перекованный"  только  прижал
подбородок к груди и поднял плечи, защищаясь. Он знал, что скоро задушит
меня. Ему вполне хватит времени разделаться с волком, когда я  буду  уже
мертв.
   От напряжения раскрылась рана на моей шее, и  хлынула  теплая  кровь.
Эта боль усилила мое сопротивление. Я бешено затряс головой, а  так  как
шея моя стала скользкой от крови, мне удалось немного  высвободиться.  Я
успел сделать один отчаянный вздох, прежде чем гигант изменил хватку. Он
начал отгибать мою голову назад. Если он не задушит  меня,  то  попросту
сломает мне шею. Силы у него было достаточно.
   Ночной Волк сменил  тактику.  Он  не  мог  открыть  пасть  достаточно
широко, чтобы схватить голову "перекованного",  но  его  лязгающие  зубы
начали сдирать скальп с его черепа.  Кровь  дождем  лилась  на  меня,  а
"перекованный" бессловесно ревел и коленями упирался мне в поясницу.  Он
оторвал от меня одну руку и начал молотить  ею  Ночного  Волка.  Я  ужом
скользнул в его руках, ударил его коленом в пах и воткнул нож ему в бок.
Боль, по-видимому, была невыносимой, но "перекованный" не отпустил меня.
Он ударил меня головой в висок, а потом,  обхватив  чудовищными  руками,
начал ломать мне ребра.
   Вот и все, что я могу вспомнить об этой схватке. Я не знаю, что нашло
на меня потом; может быть,  это  была  смертоносная  ярость,  о  которой
упоминают некоторые легенды.  Я  действовал  зубами,  ногтями  и  ножом,
сдирая плоть с его костей везде, куда мог дотянуться. И однако  я  знаю,
что всего этого было бы недостаточно, если бы Ночной Волк не  нападал  с
такой же безудержной ненавистью. Через какое-то время  я  выполз  из-под
тела этого человека. Я вытер руки о штаны, а потом отер их чистым снегом
- но я так и не смог отмыть их.
   Ты в порядке? Ночной Волк лежал на снегу, тяжело дыша,  в  нескольких
ярдах от меня. Пасть его была окровавлена. Я смотрел, как  он  проглотил
немного снега, а потом снова тяжело  задышал.  Я  встал  и,  спотыкаясь,
шагнул к нему. И тут я увидел тело девочки и  опустился  на  снег  подле
него. Я думаю, именно в этот момент я понял, что опоздал, и  ничего  уже
нельзя было изменить после того мгновения, когда я увидел ее.
   Она была очень маленькой. Блестящие черные  волосы  и  темные  глаза.
Ужасно, но ее маленькое тело было все еще теплым и расслабленным. Я взял
ее на руки и убрал волосы с лица.  Маленькое  личико,  еще  младенческие
зубы. Круглые щеки. Смерть еще не замутила ее взгляда. Глаза,  казалось,
были сосредоточены на какой-то неразрешимой загадке. Ее  маленькие  руки
были пухлыми и мягкими. Кровь все еще текла из ран от укусов. Я сидел на
снегу с мертвой девочкой на коленях. Значит, вот каково это - ребенок на
руках.  Такая  маленькая,   такая   теплая..,   когда-то   была.   Такая
неподвижная. Я склонил голову и  разрыдался.  Внезапная  дрожь  сотрясла
меня. Ночной Волк понюхал мою щеку и заскулил. Он грубо  царапнул  лапой
мое плечо, и я  вдруг  понял,  что  закрылся  от  него.  Я  успокаивающе
коснулся его рукой, но  не  мог  открыть  своего  сознания  ни  ему,  ни
кому-нибудь другому. Он снова заскулил, и я наконец услышал стук  копыт.
Он, извиняясь, лизнул меня в щеку и исчез в лесу. Я с  трудом  встал  на
ноги, все еще держа ребенка. Всадники перевалили через  хребет.  Впереди
Верити на своем вороном, а за ним Баррич, Блейд и  полдюжины  других.  К
моему ужасу, среди них была женщина в грубой одежде. Она ехала за спиной
у Блейда. Женщина  закричала,  увидев  меня,  и,  быстро  соскользнув  с
лошади, побежала ко мне, протягивая  руки  к  ребенку.  Невыносимо  было
видеть ужасный свет надежды и радости на ее лице. Ее глаза на  мгновение
встретились с моими, и я увидел, как все в  ней  умерло.  Она  выхватила
свою маленькую девочку из моих рук  и  начала  кричать.  Ее  безысходное
отчаяние обрушилось на меня, разрушив мои защитные стены и унося меня  с
собой. Крик не прекращался.
   И через несколько часов, сидя в кабинете Верити,  я  все  еще  слышал
его. Я трясся от этого звука, долгие судороги пробегали по моему телу. Я
был раздет до пояса и сидел на табуретке перед очагом.  Лекарь  за  моей
спиной в каменном молчании разводил огонь. Баррич вычищал сосновые  иглы
и грязь из раны на моей шее.
   - Это и это не свежие раны, - он показал на вторую рану на моей руке.
Я ничего не сказал. Слов не было. В тазу с горячей водой на  полу  сухие
цветы ириса расправляли  лепестки  вместе  с  кусками  болотного  мирта.
Баррич смочил кусок ткани в этой воде и выжал на кровоподтеки у меня  на
горле.
   - У кузнеца были большие руки, - заметил он вслух.
   - Ты знал его? - лекарь посмотрел на Баррича.
   - Не близко. Видал раза два на  Весеннем  празднике,  когда  торговцы
привозили в город свой товар. У него были красивые серебряные  украшения
для сбруи.
   Они снова замолчали. Баррич вернулся к своему делу. Кровь, окрасившая
теплую воду, была по большей части не моей. Не считая  массы  синяков  и
боли в мышцах, я отделался ссадинами и царапинами и одной большой шишкой
на лбу. Мне было стыдно, что я даже не ранен,  когда  маленькая  девочка
умерла. Я не знаю, почему эта мысль имела для  меня  такое  значение.  Я
смотрел, как Баррич накладывает аккуратную белую повязку  на  мою  руку.
Лекарь принес мне кружку чаю. Баррич взял ее у него, задумчиво  понюхал,
потом передал мне.
   - Я бы положил меньше валерианы, - вот все,  что  он  сказал.  Лекарь
отступил назад и сел у очага.
   Чарим принес поднос  с  едой.  Он  очистил  маленький  стол  и  начал
накрывать его. Через мгновение появился Верити. Он снял плащ  и  повесил
его на спинку кресла.
   - Я нашел на рынке ее мужа, - сказал принц, - теперь он  с  ней.  Она
оставила ребенка играть на пороге и пошла за водой к  ручью.  Когда  она
вернулась, ребенка не было. - Он посмотрел на меня, но я не смог поднять
глаз. - Мы нашли ее в лесу. Она звала свою маленькую девочку. Я  знал...
- внезапно он посмотрел на лекаря, - спасибо, Дем. Если  ты  закончил  с
Фитцем Чивэлом, можешь идти.
   - Я даже не посмотрел на...
   - Все в порядке. - Баррич перетянул мою  грудь  бинтом  и  постарался
закрепить его так, чтобы повязка не съезжала с шеи. Это было бесполезно.
Укус был как раз над мышцей,  между  плечом  и  шеей.  Я  пытался  найти
что-нибудь забавное в раздраженном взгляде,  который  лекарь  бросил  на
Баррича перед уходом. Баррич его даже не заметил.
   Верити подвинул кресло, чтобы сесть ко мне лицом. Я  начал  подносить
кружку к губам, но Баррич небрежно протянул руку и отнял ее у меня.
   - После того, как поговорите. Тут  хватит  валерианы,  чтобы  уложить
тебя. - Он взял чашку и отошел в сторону. Я увидел, что он  выплеснул  в
очаг половину чая и долил оставшееся горячей водой.  Потом  он  скрестил
руки на груди и прислонился к камину, глядя на нас.
   Я перевел взгляд на Верити и стал ждать, чтобы он заговорил.
   Он вздохнул:
   - Я видел тебя и маленькую девочку. Видел, как они дрались из-за нее.
Потом ты внезапно исчез. Мы потеряли нашу связь, и я не смог тебя  найти
при помощи всей моей силы. Я знал, что ты в беде, и выехал немедля.  Мне
жаль, что я не успел.
   Мне хотелось раскрыться и рассказать  Верити  все,  но  это  было  бы
слишком опасно. Обладание секретами принца не дает права разглашать  их.
Я взглянул на Баррича. Он изучал стену. Я заговорил официально:
   - Благодарю вас, мой принц. Вы не могли прийти быстрее, а  даже  если
бы пришли, все равно было бы слишком поздно. Она умерла почти  в  то  же
мгновение, когда я увидел ее.
   Верити смотрел на свои руки.
   - Я знал это. Знал лучше, чем ты. Я беспокоился о тебе. -  Он  поднял
на меня глаза и попытался улыбнуться. - Самая  интересная  часть  твоего
боевого стиля - это невероятное умение всякий раз оставаться в живых.
   Краем глаза я заметил, как  Баррич  пошевелился,  открыл  рот,  чтобы
заговорить, а потом закрыл его снова. Холодный  ужас  охватил  меня.  Он
видел тела "перекованных", видел следы. Он знал, что я дрался с ними  не
один. Пожалуй, только это могло сделать сегодняшний  день  еще  хуже.  Я
почувствовал, что мое сердце  внезапно  сжала  холодная  рука.  То,  что
Баррич до сих пор не  заговорил  об  этом,  то,  что  он  оставлял  свои
обвинения для разговора с глазу на глаз, только ухудшало положение.
   - Фитц Чивэл? - окликнул меня Верити. Я вздрогнул.
   - Прошу прощения, мой принц.
   Он засмеялся, почти фыркнул.
   - Хватит уже "моего принца". Будь уверен, что я не жду от тебя  этого
сейчас, так же как и Баррич. Он и я знаем друг друга достаточно  хорошо;
он не называл моего брата "мой принц" в такие мгновения. Вспомни, что он
для Чивэла был человеком короля. Чивэл пользовался его силой и не всегда
бывал при этом особенно благодарен. Я уверен, что Баррич знает, что и  я
тебя так использовал. И знает также, что сегодня ты был моими глазами  -
по крайней мере, до вершины того гребня.
   Я посмотрел на Баррича, и тот медленно кивнул. Ни он, ни я  не  могли
понять, куда клонит Верити.
   - Я потерял контакт с тобой,  когда  тебя  охватила  ярость.  Если  я
собираюсь использовать тебя так, как хочу, это не должно повторяться.  -
Верити легонько побарабанил пальцами по  бедру  -  Единственный  способ,
который я могу придумать, это упражнения. Баррич, Чивэл когда-то говорил
мне, что в трудной ситуации ты лучше владеешь топором, чем мечом.
   Баррич ошеломленно уставился на Верити. Он был уверен, что тот ничего
не знает об этом. Он снова медленно кивнул.
   - Он дразнил меня этим.  Говорил,  что  это  оружие  дебошира,  а  не
джентльмена.
   Верити позволил себе натянутую улыбку:
   - Значит, это как раз в стиле Фитца. Ты будешь учить его. Думаю,  что
Ходд не станет заниматься такими вещами, хотя, без сомнения,  могла  бы,
если бы я попросил. Но я бы предпочел, чтобы его  учил  ты.  Мне  нужно,
чтобы Фитц упражнялся, сохраняя нашу связь и во время  уроков.  Если  мы
сможем связать эти занятия, он, возможно, овладеет сразу и тем и другим.
Учась у тебя, он не будет думать о том, чтобы держать мое присутствие  в
тайне.
   Баррич не смог полностью скрыть тревогу:
   - Это я могу, мой принц.
   - Тогда, пожалуйста, сделай это. Начните с завтрашнего дня. Для  меня
лучше пораньше. Я знаю, что у тебя есть  и  другие  обязанности  и  мало
свободного времени. Но ты можешь на время  занятий  передать  часть  дел
Хендсу. Он, похоже, очень надежный человек.
   - Это так, - согласился Баррич. Настороженно. Еще одна важная деталь,
оказавшаяся в запасе у Верити.
   - Тогда хорошо, - Верити  откинулся  в  кресле.  Он  разглядывал  нас
обоих, как будто давал  наставления  многочисленной  аудитории.  -  Есть
какие-нибудь затруднения?
   Я счел этот вопрос вежливым завершением разговора.
   - Сир? - спросил Баррич.  Его  глубокий  голос  стал  очень  тихим  и
неуверенным. - Если я могу... Я должен... Я не хочу подвергать  сомнению
решение моего принца, но...
   Я перестал дышать. Вот оно. Уит.
   - Говори, Баррич. Я, кажется, ясно сказал, что  здесь  нечего  делать
"моему принцу". Что тебя беспокоит?
   Баррич выпрямился и посмотрел прямо в глаза будущего короля:
   - Разве это.., годится? Бастард или нет, он сын  Чивэла.  То,  что  я
видел там, наверху. Сегодня...  -  Плотину  прорвало,  и  слова  хлынули
рекой. Баррич с трудом сдерживался, стараясь не показать, как сильно  он
разгневан. - Вы послали его... Он пошел на  бойню,  один.  Любой  другой
юноша его возраста был бы уже мертв. Я.., стараюсь не лезть  не  в  свое
дело. Я знаю, что есть много способов служить королю, и некоторые из них
не особо красивы. Но наверху, в  горах...  И  потом,  то,  что  я  видел
сегодня. Разве вы не можете найти для этого кого-нибудь  другого,  а  не
сына вашего брата?
   Я оглянулся на Верити. Впервые в жизни я увидел на его лице настоящую
ярость. Не усмешку и не нахмуренные брови - две горящие искры в  глубине
его темных глаз. Он сжал губы, но потом заговорил ровным голосом:
   - Послушай, Баррич. Здесь сидит не ребенок. И  снова  подумай.  Я  не
послал его одного. Я пошел с ним, хотя мы предполагали,  что  это  будет
выслеживание и охота, а не  прямая  схватка.  Вышло  по-другому.  Но  он
выжил. Так же, как и раньше в похожих ситуациях.  По  всей  вероятности,
это еще не раз повторится.  -  Верити  внезапно  встал.  Все  в  комнате
бурлило эмоциями. Даже Баррич, по-видимому, почувствовал это, потому что
взглянул на меня, а потом замер по стойке "смирно", как солдат на посту,
в то время как Верити расхаживал взад-вперед.
   - Нет. Это не то, что я выбрал бы для него. Это не то, что  я  выбрал
бы для себя. Если бы он родился в лучшие времена! Если бы он был  рожден
в супружеской постели, а мой брат все еще был на троне! Но это  не  было
даровано мне, так же как и ему. И тебе! И он служит так  же,  как  и  я.
Будь я проклят, но Кетриккен совершенно права. Король - это "жертвенный"
для своего народа. Как и племянник короля. Там,  наверху,  сегодня  была
резня. Я знаю, о чем ты говоришь. Я видел, как Блейд отошел в сторону  и
его вырвало, после того  как  он  увидел  это  тело.  Я  видел,  как  он
попятился от Фитца. Я не знаю, как этот мальчик.., этот мужчина  пережил
это. Думаю, он просто выполнял свой долг. Так что же я могу сделать? Что
я могу сделать? Он мне нужен для этой безобразной тайной работы,  потому
что он единственный, кто обучен делать это. Точно так же, как  мой  отец
посылает меня в эту башню и просит сжигать мое  сознание  выслеживанием,
отвратительным и грязным убийством. Что бы ни должен  был  делать  Фитц,
какими бы искусствами он  для  этого  ни  пользовался...  -  Мое  сердце
остановилось. Дыхание застыло в легких. - .,  пусть  пользуется.  Потому
что сейчас мы заняты этим. Выживанием. Потому что...
   - Это мой народ, - я даже не понял, что заговорил, пока  они  оба  не
уставились на меня. Внезапно в комнате  воцарилось  молчание.  Я  набрал
воздуха в легкие. - Очень давно один  старый  человек  сказал  мне,  что
наступит день,  когда  я  что-то  пойму.  Он  сказал,  что  народ  Шести
Герцогств - мой народ и что у меня в крови стремление заботиться о  нем,
ощущать его боль, как свою. - Я моргнул, чтобы отогнать  образ  Чейда  и
воспоминание о том дне в Кузнице. - Он был прав, - с трудом выговорил  я
спустя мгновение, - они убили моего ребенка  сегодня,  Баррич.  И  моего
кузнеца.  И  двух  других  людей.  Не  "перекованные".  Пираты   красных
кораблей. И я должен получить их кровь взамен этой. И я  должен  выгнать
их с моего побережья. Теперь это для меня так же  просто,  как  еда  или
дыхание. Это то, что я должен сделать.
   Они переглянулись.
   - Кровь скажется, -  тихо  заметил  Верити.  Но  в  его  голосе  была
жестокость и гордость, от которой прекратилась моя дрожь, продолжавшаяся
весь  день.  Глубокий  покой  нахлынул  на  меня.  Сегодня  я   поступил
правильно. Внезапно я осознал это. Гнусная унизительная работа,  но  это
моя работа, и я сделал ее хорошо. Для  своего  народа.  Я  повернулся  к
Барричу, и он смотрел  на  меня  тем  задумчивым  оценивающим  взглядом,
который  обычно  приберегал  для  тех  случаев,  когда  захудалый  помет
неожиданно становился очень перспективным.
   - Я научу его, - обещал он Верити, -  тем  нескольким  известным  мне
фокусам с топором. И еще кое-чему. Нам начинать завтра до рассвета?
   - Да, - согласился Верити, прежде чем я успел возразить. -  А  теперь
давайте поедим.
   Я внезапно почувствовал голод. Я встал, чтобы  подойти  к  столу,  но
Баррич мгновенно оказался рядом со мной.
   - Вымой лицо и руки, Фитц, - мягко напомнил он. Ароматная вода в тазу
Верити потемнела от крови погибшего кузнеца, когда я вытирал руки.

14
ПРАЗДНИК ЗИМЫ

   Праздник Зимы - это в равной степени проводы самой темной части  года
и празднование возвращения света. В первые три дня Зимнего праздника  мы
оказываем  почести  зимней  тьме.  Сказки  и   кукольные   представления
рассказывают о мирных временах и всегда хорошо заканчиваются. В эти  дни
едят соленую рыбу, копченое мясо,  корнеплоды  и