орестно кивнула Кеттл. Морщины на ее лице стали глубже. Она выглядела двухсотлетней. Так же, как и Верити.
     - Но он закончен, мой лорд, - тихо сказала Кетриккен. - Разве не это вы должны были сделать? Закончить дракона?
     Верити медленно покачал головой:
     - Резьба закончена. Но дракон не завершен. - Он огляделся, и я видел, как он старался подобрать подходящие слова. - Я вложил в него всего себя. Все, кроме того, что нужно, чтобы сердце мое продолжало биться, а дыхание не прерывалось. Так же как и Кеттл. Мы можем отдать и это. Но и этого будет мало.
     Он медленно шагнул вперед и прислонился к дракону. Потом закрыл лицо своими исхудавшими руками. Там, где тело прикасалось к камню, кожа дракона загорелась цветом. Бирюзовые чешуйки, отливающие серебром, неуверенно горели в солнечном свете. Я чувствовал, как его Скилл переливается в дракона, впитывается в камень, как чернила впитываются в бумагу.
     - Король Верити, - тихо предостерег его я. Со стоном он отошел от своего создания.
     - Не бойся, Фитц. Я не позволю ему взять слишком много. Я не отдам ему своей жизни напрасно. - Он поднял голову и оглядел всех нас - Странно, - сказал он тихо. - Интересно, так ли себя чувствуют "перекованные"? Помнить, что ты чувствовал когда-то, и быть не в силах снова почувствовать это. Моя любовь, мои страхи, мои горести. Все ушло в этого дракона. Я не оставил ничего. И этого недостаточно. Недостаточно.
     - Мой лорд Верити! - Старый голос Кеттл дрогнул. Надежды в нем не было, - Вам придется взять Фитца Чивэла. Другого пути нет. - Ее глаза, некогда такие блестящие, теперь казались сухими черными камешками. - Ты предлагал это, - напомнила она мне, - всю твою жизнь.
     Я кивнул головой.
     - Если вы не возьмете моего ребенка, - тихо добавил я. Я набрал воздуха в легкие. Жизнь. Сейчас. "Сейчас" было всей моей жизнью, всем, что на самом деле я мог отдать. - Мой король! Я не ищу больше никаких сделок. Если моя жизнь нужна, чтобы этот дракон полетел, я предлагаю ее вам.
     Верити слегка покачнулся. Он смотрел на меня.
     - Ты почти заставляешь меня снова чувствовать. Но... - Он поднял серебряный палец и обвиняюще ткнул им. Не в меня, в Кеттл. Его голос был твердым, как камень его дракона, когда он сказал:
     - Нет. Я говорил тебе. Нет. Ты не будешь больше говорить с ним об этом. Я запрещаю. - Он медленно опустился на колени, потом сел рядом со своим драконом. - Будьте прокляты эти семена карриса. Силы всегда покидают тебя в тот самый момент, когда они нужны больше всего. Проклятое зелье.
     - Сейчас вам нужно отдохнуть, - глупо сказал я. На самом деле у него не было выбора. Таким оставляет человека каррис. Пустым и изнемогшим. Я знал это слишком хорошо.
     - Отдохнуть, - горько проговорил он. Голос его сломался. - Да. Отдохнуть. Я должен хорошо отдохнуть к тому времени, когда солдаты моего брата найдут меня и перережут мне горло. Хорошо отдохнуть к тому времени, когда придет его группа и присвоит моего дракона. Не строй иллюзий, Фитц. Именно этого они хотят. Но не получат. По крайней мере, я надеюсь... - Его сознание уже блуждало. - Хотя, - произнес он очень слабым голосом, - они были связаны со мной Скиллом некоторое время. Этого может быть достаточно, чтобы они забрали его после моей смерти. - Он улыбнулся ужасной улыбкой. - Регал-дракон... Он не оставит от Баккипа камня на камне.
     За его спиной Кеттл согнулась, прижав лицо к коленям. Я думал, что она плачет, но, когда она медленно упала на бок, ее лицо было расслабленным и неподвижным, а глаза закрыты. Умерла или заснула тяжелым сном, который дают семена карриса. После того, что Верити сказал, это не имело значения. Мой король растянулся на голом пьедестале. Он спал рядом со своим драконом.
     Кетриккен подошла и села рядом с ним. Она склонила голову и заплакала. Не тихо. Надрывные рыдания, сотрясавшие ее, могли бы разбудить даже каменного дракона. Но этого не случилось. Я смотрел на нее. Я не подошел к ней, не прикоснулся к ней. Я знал, что это бесполезно. Вместо этого я обернулся к шуту:
     - Мы должны принести одеяла и устроить их поудобнее.
     - Конечно. Какая другая работа больше подходит Белому Пророку и его Изменяющему? - Он взял меня под руку. Его прикосновение обновило нить связи Скилла между нами. Горечь. Горечь текла по его жилам вместе с кровью.
     Мы пошли за одеялами.

38
СДЕЛКА ВЕРИТИ

     Когда сверяешь все записи, становится ясно, что на самом деле не более двадцати красных кораблей прошли по Оленьей реке до Турлейка, и лишь двенадцать из них продвинулись дальше, чтобы угрожать селениям, примыкающим к Тредфорду. Менестрели заставили нас поверить в то, что там были многие десятки кораблей с сотнями пиратов на палубах. В песнях воды Оленьей и Винной рек стали красными в то лето от крови. Это не так. Но страдание и ужас тех дней никогда не должны быть забыты. И не следует обвинять менестрелей во лжи. Правда часто бывает гораздо значительней фактов.

***

     В этот вечер Стерлинг вернулась вместе с шутом. Никто не спросил ее, почему она не стоит больше на страже. Никто даже не предположил, что, возможно, нам лучше бежать из каменоломни до прихода отрядов Регала. Мы останемся и примем бой. Чтобы защитить каменного дракона.
     И мы умрем. Это было ясно. Все мы знали это, но никто не говорил об этом вслух.
     Когда Кетриккен заснула в изнеможении, я отнес ее в палатку, которую она делила с Верити. Я положил ее и как следует укрыл. Я нагнулся и поцеловал ее покрытый морщинами лоб, как поцеловал бы своего спящего ребенка. В некотором роде это было прощание.
     Наступили сумерки. Старлинг и шут сидели у огня. Она играла на арфе и смотрела в огонь. Обнаженный нож лежал на земле рядом с ней. Некоторое время я стоял и смотрел, как отблески пламени касаются ее лица. Старлинг Птичья Песня, последний менестрель последних истинных короля и королевы Видящих. Она не напишет никакой песни, и никто не вспомнит ее.
     Шут сидел неподвижно и слушал. Я думал про себя, что, если это последняя ночь, когда она может играть, он не мог бы дать ей ничего больше. Слушать и позволить ее музыке убаюкать его.
     Я оставил их сидеть там и пошел искать мех с водой. Потом медленно взобрался по насыпи к дракону. Ночной Волк шел со мной. Немного раньше я развел на помосте костер. Теперь я подбросил в него остатки хвороста Кетриккен и сел рядом. Верити и Кеттл спали. Когда-то Чейд пользовался семенами карриса целых два дня. Когда он наконец рухнул, ему потребовалось больше недели, чтобы восстановить свои силы. Все, чего он хотел, - это спать и пить. Я сомневался, что Верити или Кеттл скоро проснутся. Но все равно им уже не о чем было говорить. Поэтому я просто сидел подле Верити и охранял покой моего короля.
     Я был плохим сторожем. Я проснулся, когда он шепотом позвал меня по имени. Я мгновенно сел и потянулся за мехом с водой.
     - Мой король, - сказал я тихо.
     Но Верити не был распростерт на камне, слабый и беспомощный. Он стоял надо мной. Он знаком велел мне следовать за ним. Я так и сделал, двигаясь тихо, как и он. У основания пьедестала он повернулся ко мне. Не говоря ни слова, я протянул ему мех с водой. Он выпил примерно половину его содержимого, подождал немного и допил то, что оставалось. Закончив, он передал мех мне. Потом прочистил горло.
     - Есть путь, Фитц Чивэл. - Его темные глаза, так похожие на мои, смотрели прямо и требовательно. - И этот путь - ты. В тебе столько жизни и голода. Страсти разрывают тебя.
     - Я знаю, - сказал я. Это прозвучало храбро. Я никогда в жизни не испытывал такого страха. Регал сильно напугал меня в своем подземелье, но то была боль. А это смерть. Внезапно я понял разницу.
     - Тебе это не понравится, - предупредил он меня, - мне это не понравится. Но я не вижу другого выхода.
     - Я готов, - солгал я, - только... Я бы хотел в последний раз увидеть Молли. Чтобы знать, что они с Неттл в безопасности. И Баррич.
     Он смотрел на меня.
     - Я помню сделку, которую ты предложил. Я не должен забирать у тебя Неттл. - Он отвел глаза. - Но я попрошу тебя о чем-то худшем. О твоей жизни. О жизни и энергии твоего тела. Я истратил все, видишь ли. У меня ничего не осталось. Но если бы я мог разжечь в себе еще одну ночь чувств... если бы я смог вспомнить, что значит желать женщину и держать в объятиях свою любимую... - Голос его уплывал. - Мне стыдно просить это у тебя. Гораздо стыднее, чем брать силу у ничего не подозревающего мальчика. - Он снова встретил мой взгляд. И я знал, как мучительно он подбирает слова. Несовершенные слова. - Стыд, который я испытываю, боль оттого, что я вынужден так поступить с тобой... даже это ты даешь мне. Даже это я могу вложить в дракона. Дракон должен летать, Фитц. Он должен.
     - Верити. Мой король. - Он отвел глаза. - Мой друг, - наши глаза снова встретились, - все в порядке. Но... я бы хотел снова увидеть Молли. Хоть на мгновение.
     - Это опасно. Я думаю, то, что я сделал с Карродом, разбудило в них настоящий страх. Они еще не испытывали свою силу против нас, только хитрость, но...
     - Пожалуйста, - я сказал очень тихо. Верити вздохнул:
     - Хорошо, мальчик. Но сердце мое противится этому.
     Не прикосновение. Он даже не вздохнул. Как будто Верити уменьшился, такова была сила его Скилла. Мы были там, с ними. Я чувствовал, как Верити ушел, создавая иллюзию, что я один.
     Это была комната на постоялом дворе. Чистая и хорошо обставленная. Канделябр со свечами стоял на столе рядом с буханкой хлеба и миской с яблоками. Баррич, без рубашки, лежал на постели. Кровь запеклась вокруг ножевой раны. Его грудь медленно вздымалась. Он спал. Баррич лежал рядом с Неттл. Она тоже спала, прижавшись к нему. Правой рукой Баррич обнимал ее. Пока я смотрел, над ними склонилась Молли и осторожно взяла ребенка из-под руки Баррича. Неттл не проснулась, и Молли отнесла ее в корзинку в углу и закутала в одеяло. Розовые губки девочки шевелились, вспоминая о теплом молоке. Лоб ее под блестящей черной челкой был гладким. Казалось, все случившееся ничуть не повредило ей.
     Молли целеустремленно двигалась по комнате. Она налила в таз воды и взяла кусочек сложенной ткани. Потом подошла и села на корточки рядом с Барричем. Она поставила таз с водой на пол у кровати и окунула в него тряпку. Затем как следует выжала ее. Когда Молли приложила тряпку к его спине, он проснулся, зашипев от боли. Быстрый, как нападающая змея, он схватил ее за запястье.
     - Баррич, пусти. Это нужно промыть. - Молли сердилась на него.
     - А, это ты, - голос его был хриплым от облегчения. Он отпустил ее.
     - Конечно я. Кого еще ты ждал?
     Она осторожно выжала тряпку на рану, потом снова окунула ее в воду. Тряпка в ее руке и вода в тазу окрасились кровью. Он осторожно ощупал кровать рядом с собой.
     - Что ты сделала с моей девочкой? - спросил он.
     - С твоей девочкой все в порядке. Она спит в корзине, вон там. - Молли снова протерла его спину, потом одобрительно кивнула:
     - Кровотечение прекратилось. И рана выглядит чистой. Я думаю, кожаная рубашка ослабила удар. Если ты сядешь, я перевяжу тебя.
     Баррич медленно сел. При этом он слегка охнул, но, усевшись, улыбнулся ей. Он откинул с лица прядь волос.
     - Пчелиный Уит, - одобрительно сказал он и покачал головой. Я был уверен, что он говорит это не первый раз.
     - Это все, что я могла придумать, - заметила Молли, но не удержалась от ответной улыбки. - Но оно сработало, разве нет?
     - Великолепно сработало, - признал он. - Но откуда ты знала, что они полетят к рыжебородому? Черт возьми, это почти убедило меня самого!
     Она покачала головой:
     - Это было везение. И свет. У него были свечи, и он стоял перед очагом. В доме было темно. Пчел тянет к свету, почти как мотыльков.
     - Интересно, сидят ли еще стражники в доме. - Он улыбнулся, глядя, как она поднимается, чтобы унести окровавленную воду и тряпку.
     - Я потеряла моих пчел, - грустно напомнила она ему.
     - Мы пойдем и выкурим еще, - утешил ее Баррич. Она покачала головой:
     - Улей, который работал все лето, дает больше меда. - Она взяла со стола в углу моток чистого льняного бинта и горшочек с мазью. Потом задумчиво понюхала ее:
     - По запаху не похоже на ту, что ты делал.
     - Эта ничуть не хуже, - сказал он. Потом, нахмурившись, он медленно оглядел комнату:
     - Молли, как мы заплатим за все это?
     - Я об этом позаботилась. - Она продолжала стоять к нему спиной.
     - Как? - подозрительно спросил он.
     Когда она повернулась к нему, ее губы были сжаты. Я хорошо знал, что значит спорить с ней, когда у нее на лице такое выражение.
     - Булавка Фитца. Я показала ее трактирщику, чтобы получить эту комнату. Сегодня, пока вы оба спали, я отнесла ее к ювелиру и продала. - Он открыл рот, но она не дала ему возможности заговорить. - Я знаю, как торговаться, и получила за нее полную цену.
     - Она дороже любых денег, - сказал Баррич. - Неттл должна была получить эту булавку. - Его губы были поджаты точно так же, как у Молли.
     - Неттл гораздо больше нужна теплая постель и каша, чем серебряная булавка с рубином. Даже у Фитца хватило бы ума понять это.
     Как ни странно, мне хватило. Но Баррич сказал только:
     - Мне придется работать много дней, чтобы выкупить ее.
     Молли подняла бинты. Она не смотрела на него.
     - Ты упрямый человек, и я не сомневаюсь в том, что ты сделаешь все, что захочешь, - сказала она.
     Баррич молчал. Я видел, как он пытается решить, означает ли это, что он выиграл спор. Молли снова подошла к постели. Она села рядом с ним на кровать, чтобы втереть мазь ему в спину. Он сжал челюсти, но не издал ни звука. Потом она села на корточки перед ним.
     - Подними руки, я тебя забинтую, - скомандовала она. Он набрал в грудь воздуха и поднял руки. Она работала ловко, раскатывая бинт и оборачивая его вокруг торса.
     - Лучше? - спросила она.
     - Гораздо. - Он хотел потянуться, но раздумал.
     - Тут немного еды, - предложила Молли, подходя к столу.
     - Минуточку.
     Я увидел, как взгляд Баррича потемнел. У Молли тоже. Она повернулась к нему, снова поджав губы.
     - Молли. - Он вздохнул. Потом начал еще раз:
     - Неттл - правнучка короля Шрюда. Видящая. Регал считает, что она угрожает ему. Он может снова попытаться убить тебя. Вас обеих. На самом деле я уверен, что так он и сделает. - Он почесал свою бороду. Молли молчала. - Может быть, единственный способ защитить вас - это отдать под покровительство истинного короля. Есть человек, которого я знаю... может быть, Фитц тебе говорил. Чейд.
     Она молча покачала головой. Глаза ее все больше темнели.
     - Он мог бы увезти Неттл в безопасное место. И позаботиться, чтобы ты была хорошо обеспечена. - Он говорил это медленно и неохотно.
     Молли ответила мгновенно.
     - Нет. Она не Видящая. Она моя. И я не продам ее - ни за деньги, ни за безопасность. - Она яростно посмотрела на него и выплюнула:
     - Как ты мог подумать, что я соглашусь?
     Он улыбнулся ее ярости. Я видел виноватое облегчение на его лице.
     - Я не думал. Но я был обязан предложить это, - следующие слова он проговорил еще медленнее, - хотя думал о другом. Не знаю, что ты на это скажешь. Нам все равно придется уехать отсюда и найти город, где нас не знают. - Внезапно он опустил глаза. - Если бы мы обвенчались, прежде чем поедем туда, никто бы не усомнился, что Неттл - моя дочь.
     Молли стояла неподвижно, словно окаменев. Молчание длилось долго. Баррич поднял глаза и с мольбой встретил ее взгляд.
     - Не пойми меня не правильно. Я ничего от тебя не жду... в этом смысле. Но... В Кевдоре есть Камни-Свидетели. Мы можем пойти туда с менестрелем. Я встану перед ними и поклянусь, что она моя. Никто никогда в этом не усомнится.
     - Ты бы солгал перед Камнями-Свидетелями? - недоверчиво спросила Молли. - Ты бы сделал это? Ради безопасности Неттл?
     Он медленно кивнул, не отводя от нее глаз. Она покачала головой:
     - Нет, Баррич, на это я не пойду. Мы накликаем на себя несчастье, если сделаем это. Все знают, что происходит с теми, кто оскорбляет Камни-Свидетели ложью.
     - Я рискну, - мрачно сказал он. Я никогда не слышал, чтобы этот человек лгал до того, как в его жизни появилась Неттл. Теперь он предлагал дать лживую клятву. Я подумал, знает ли Молли, что он ей предлагает. Она знала.
     - Нет. Ты не будешь лгать. - Она говорила уверенно.
     - Молли, пожалуйста.
     - Помолчи, - непреклонно сказала она. Она склонила голову набок и смотрела на него, пытаясь что-то решить. - Баррич, - спросила она, и в ее голосе была нерешительность, - я слышала, что говорили... Лейси говорила, что когда-то ты любил Пейшенс. - Она перевела дыхание. - Ты ее все еще любишь? - спросила она.
     Баррич выглядел почти рассерженным. Молли встретила его взгляд, в глазах у нее была мольба, и Баррич склонил голову. Она едва слышала его слова.
     - Я люблю мои воспоминания о ней. Какой она была тогда, каким я был тогда. Вероятно, так же, как ты все еще любишь Фитца.
     Теперь была очередь Молли вздрогнуть.
     - Кое-что из того, что я помню... да. - Она кивнула, как будто напоминая себе о чем-то. Потом подняла голову и встретила взгляд Баррича. - Но он умер, - сказала она, будто поставила точку. Потом с мольбой в голосе она добавила:
     - Послушай меня, только послушай. Всю мою жизнь это было... Сначала мой отец. Он всегда говорил, что любит меня. Но когда он бил и ругал меня, это совсем не было похоже на любовь. Потом Фитц. Он клялся, что любит меня, и нежно прикасался ко мне, но его бесконечная ложь никогда не казалась мне любовью. Теперь ты... Ты никогда не говорил со мной о любви. Ты никогда не прикасался ко мне, ни в гневе, ни с желанием. Но и твое молчание, и твой взгляд говорят мне о любви больше, чем их слова и прикосновения. - Она ждала. Он молчал. - Баррич? - спросила она с отчаянием.
     - Ты молода, - сказал он тихо. - И красива. И так полна жизни. Ты заслуживаешь лучшего.
     - Баррич, ты любишь меня? - простой вопрос, робко заданный.
     Он положил на колени свои израненные работой руки.
     - Да, - он сжал ладони. Чтобы остановить дрожь? Улыбка Молли вырвалась наружу, как солнце из-за туч.
     - Тогда ты можешь жениться на мне. А потом, если захочешь, я встану перед Камнями-Свидетелями. И я признаюсь перед всеми, что была с тобой до нашей свадьбы. И покажу им ребенка.
     Он наконец поднял глаза. Взгляд его был недоверчив.
     - Ты выйдешь за меня замуж? За такого, какой я есть? Старого? Нищего? Израненного?
     - Для меня все это не так. Для меня ты просто мужчина, которого я люблю.
     Он покачал головой. Ее ответ только сильнее смутил его.
     - И после всего, что ты только что сказала о дурных предзнаменованиях, ты собираешься лгать перед Камнями-Свидетелями?
     Она улыбнулась ему так, как умела улыбаться только она. Я не видел ее очень давно. Она разбила мое сердце.
     - А кто сказал, что это будет ложь? - тихо спросила она.
     Ноздри его раздулись, как у жеребца. Он вскочил и глубоко вздохнул.
     - Подожди, - тихо приказала она, и он послушался. Она лизнула большой и указательный пальцы и погасила все свечи, кроме одной. Потом пересекла потемневшую комнату и упала в его объятия.
     Я бежал.
     - О, мой мальчик. Мне так жаль.
     Я молча покачал головой. Мои глаза были крепко зажмурены, но слезы все равно катились по щекам. Я снова обрел голос:
     - Ей будет хорошо с ним. И Неттл тоже. Он как раз такой человек, какого она заслуживает. Нет, Верити. Я должен радоваться этому. Он будет заботиться о них обеих.
     Радоваться... Я не чувствовал никакой радости. Только боль.
     - Дурную сделку я заключил с тобой. - Верити говорил так, словно искренне переживал за меня.
     - Нет. Все в порядке. - Я отдышался. - Теперь, Верити. Я хочу, чтобы это было сделано быстро.
     - Ты уверен?
     - Как вам угодно.
     И он взял у меня мою жизнь.
     Это был сон, который снился мне раньше. Я знал ощущение тела старика. В тот пер