ль, которую я внезапно ощутил, трудно было преодолеть. Да и ярость тоже. Я был в ярости, оттого что шут сказал это мне.
     - Вряд ли он придумал все это. И я не могу осудить его намерения. Тем не менее трудно смотреть в лицо собственной смерти, зная, что это случится прежде, чем увянет зелень лета. - Я поднял голову и оглядел заросший зеленый луг, окружавший нас.
     Удивительно, насколько все кажется другим, если знаешь, что видишь это в последний раз. Каждый лист на каждом стебле был неповторим. Птицы пели друг другу любовные песни и носились в воздухе разноцветными вспышками. Запах жарящегося мяса, запах самой земли, Ночной Волк, перемалывающий в челюстях кость, - все вдруг стало особенным и драгоценным. Сколько таких дней я прожил слепо, думая только о кружке эля, которую выпью, дойдя до города, или о том, какую лошадь надо подковать сегодня. Давным-давно в Баккипе шут убедил меня, что я должен проживать каждый день, как будто в этот день вся судьба мира зависит от моих действий. Теперь я понял, что он пытался сказать мне. Теперь, когда оставшихся мне дней стало так мало, что я мог сосчитать их.
     Старлинг положила руки мне на плечи. Она наклонилась и прижалась ко мне щекой.
     - Фитц, мне очень жаль, - прошептала она. Я посмотрел на мясо, жарившееся на огне. Два часа назад это был живой козел.
     Смерть всегда на грани настоящего, - мысль Ночного Волка была мягкой. - Смерть выслеживает нас и знает время, когда нанести удар. Это не то, о чем надо раздумывать, но мы знаем это всеми потрохами. Все, кроме людей.
     Потрясенный, я вдруг увидел то, чему пытался научить меня шут. Мне внезапно захотелось вернуться назад, чтобы снова использовать каждый потерянный день. Время. Я был заключен в нем, в крошечном кусочке настоящего. Все эти "скоро" и "завтра" были призраками, готовыми в любой момент раствориться в небытии. Намерения ничего не означали. У меня не было ничего, кроме "сейчас". Я встал.
     - Я понял, - сказал я. - Он сказал это, чтобы подтолкнуть меня. Я должен перестать действовать так, словно существует завтра, когда я смогу все исправить. Все это должно быть сделано сейчас, немедленно, без мыслей о завтрашнем дне. Никакой веры в завтра. Никаких страхов.
     - Фитц! - Старлинг слегка отшатнулась от меня. - Это звучит так, будто ты собираешься сделать какую-то глупость. - Ее темные глаза были полны тревоги.
     - Глупость, - сказал я себе. - Глупость, глупую, как шут. Да. Ты можешь последить за мясом? Пожалуйста, - попросил я Старлинг.
     Я не стал ждать ответа. Я встал, когда она отошла к костру, и пошел в палатку. Кеттл сидела рядом с шутом и смотрела, как он спит. Кетриккен зашивала прореху в своем сапоге. Они обе подняли глаза, когда я вошел.
     - Мне нужно поговорить с ним, - просто сказал я. - Наедине, если вы не возражаете.
     Я проигнорировал их озадаченные взгляды. Я уже жалел, что рассказал Старлинг о словах шута. Без сомнения, она передаст это остальным, но сейчас я не хотел делиться с ними этим. Я хотел сказать шуту что-то важное и должен был сделать это немедленно. Я не стал ждать, когда они выйдут из палатки. Я просто сел рядом с шутом, слегка коснулся его лица и ощутил холод щек.
     - Шут, - тихо сказал я. - Мне нужно поговорить с тобой. Я наконец понял то, чему ты все время пытался научить меня.
     Мне понадобилось приложить определенные усилия, чтобы разбудить его. Я догадался, чем была озабочена Кеттл. Это не было обычным сном усталого человека. Но в конце концов он открыл глаза и посмотрел на меня сквозь мрак.
     - Фитц? Уже утро? - спросил он.
     - Вечер. Жарится свежее мясо, и скоро оно будет готово. Думаю, хорошая еда поможет тебе прийти в себя. - Я начинал медлить, но потом вспомнил свое решение. - Сначала я рассердился на тебя за то, что ты сказал мне. Но теперь, думаю, я понял, почему ты это сделал. Ты прав, я прятался в будущем и зря тратил дни. - Я набрал в грудь воздуха. - Я хочу отдать тебе на хранение серьгу Баррича. Пос... после я бы хотел, чтобы ты отнес ее ему. Я бы хотел, чтобы ты сказал ему, что я не умер у грязной пастушьей хижины и сдержал клятву данную моему королю. Это будет многое значить для него. Он научил меня быть мужчиной. Я не хочу, чтобы это осталось невысказанным.
     Я расстегнул серьгу, вынул ее из уха и вложил в расслабленную руку шута. Он лежал на боку и молча слушал. Его лицо было очень мрачным. Я нагнулся к нему:
     - Мне нечего послать ни Молли, ни нашему ребенку. Она получила булавку, которую когда-то подарил мне Шрюд, и ничего больше. - Я старался говорить спокойно, но слова мучили меня. - Я думаю, разумнее всего не говорить Молли о том, что я вышел живым из темницы Регала. Баррич поймет, почему я хочу сохранить это в тайне. Она уже оплакала мою смерть, и ей незачем делать это еще раз. Я рад, что ты решил найти их. Делай игрушки для Неттл. - Против воли слезы защипали мне глаза.
     Шут сел, лицо его было полно сочувствия. Он бережно сжал мои плечи:
     - Если ты хочешь, чтобы я нашел Молли, ты знаешь, что я так и сделаю, если до этого дойдет. Но зачем нам сейчас говорить об этом? Чего ты боишься?
     - Смерти, - признался я. - Но страх не предотвратит ее. Поэтому я решил приготовиться, насколько смогу. И мне давно следовало сделать это. - Я прямо взглянул в его туманные глаза. - Обещай мне.
     Он посмотрел на серьгу у себя на ладони:
     - Я обещаю, хотя и не понимаю, почему ты считаешь мои шансы выжить предпочтительнее твоих. Я не знаю, где искать Молли, но найду.
     Я ощутил огромное облегчение.
     - Я уже говорил тебе. Я знаю только, что их дом недалеко от городка Капеллин-Бич. В Бакке не один Капеллин-Бич, это правда, но раз ты говоришь, что найдешь их, я верю, что ты это сделаешь.
     - Капеллин-Бич? - Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом. - Кажется, я вспоминаю... я думал, мне это приснилось. - Он покачал головой и почти улыбнулся. - Итак, теперь мне известен один из самых тщательно охраняемых секретов Бакка. Чейд говорил мне, что даже он не знает, где Баррич спрятал Молли. Ему известно только место, в котором можно оставить послание для Баррича, чтобы связаться с ним. "Чем меньше людей знает тайну, тем меньше людей может ее выдать", - сказал он. Но теперь мне кажется, что я уже слышал раньше это название. Капеллин-Бич. А может быть, оно мне приснилось.
     Сердце мое упало.
     - Что ты хочешь сказать? У тебя было видение о Капеллин-Бич?
     Он потряс головой:
     - Нет, не видение. Просто кошмар, более цепкий, чем обычно, поэтому, когда Кеттл нашла и разбудила меня, я чувствовал себя так, будто вообще не спал, а много часов бежал, спасая свою жизнь. - Он снова медленно покачал головой и, зевая, потер глаза. - Я даже не помню, что ложился спать у пруда. Но они говорят, что нашли меня там.
     - Я должен был догадаться, что с тобой что-то не так, - виновато сказал я. - Ты пришел к горячему источнику и говорил со мной о Молли и о... других вещах. А потом вдруг лег и заснул. Я думал, ты надо мной издеваешься, - признался я.
     Он широко зевнул.
     - Я не помню, что искал тебя, - сказал он и вдруг принюхался:
     - Ты что-то говорил о жареном мясе?
     Я кивнул:
     - Мы с волком убили козла. Мясо очень молодое и, я думаю, будет нежным.
     - Я так голоден, что могу съесть старый башмак, - заявил шут. Он свернул одеяло и вылез из палатки. Я последовал за ним.
     Эта трапеза подарила нам лучшие часы за последние несколько недель. Шут казался усталым и измученным, но зато забросил свои едкие шутки. Мясо, может быть и уступавшее в нежности жирному ягненку, было тем не менее лучше всего, что мы ели за время нашего похода. К концу ужина я чувствовал такую же сонную сытость, как Ночной Волк. Он свернулся у костра, собираясь дежурить вместе с Кетриккен, а я мечтал только о том, чтобы скорее добраться до постели.
     Я думал, что шута будет мучить бессонница после того, как он проспал почти весь день. Но он первым залез под одеяло и уже спал как убитый, когда я стягивал сапоги. Кеттл разложила игровую доску и поставила для меня новую задачу.
     Но в эту ночь мне не суждено было выспаться. Едва я задремал, как шут начал ворочаться и стонать во сне. Даже Ночной Волк просунул голову в палатку, чтобы посмотреть, что случилось. Кеттл стоило некоторых усилий разбудить его, но, задремав снова, он немедленно принялся стонать и вертеться, казалось, с удвоенной энергией. На этот раз я сам потянулся и потряс его. Как только я коснулся его плеча, вся тяжесть тревоги шута обрушилась на меня. На мгновение я разделил его ночной кошмар.
     - Шут, проснись! - закричал я, и, как бы в ответ на эту команду, шут сел.
     - Пустите, пустите, - застонал он. Потом, оглядевшись и убедившись, что никто его не держит, он снова откинулся на постель. Его глаза встретились с моими.
     - Что тебе снилось? - спросил я его. Он подумал, потом покачал головой.
     - Я уже забыл. - Он судорожно вздохнул. - Но я боюсь, что это снова ждет меня, когда я закрою глаза. Пожалуй, пойду спрошу Кетриккен, не нужна ли ей компания. Лучше уж не спать всю ночь, чем встретиться с тем... с чем я встречался в своих снах.
     Я смотрел, как он выходит из палатки. Потом снова лег. И обнаружил ее, связь, похожую на сверкающую серебряную нить. Это была связь Скилла между нами.
     А, вот это что такое, - задумчиво сказал волк.
     Ты тоже это чувствуешь?
     Иногда. Похоже на то, что было между тобой и Верити.
     Только слабее.
     Слабее? Не уверен, маленький брат. Просто по-другому. Гораздо больше похоже на связь Уита.
     Он посмотрел на шута, который выходил из палатки. Через некоторое время шут нахмурился и взглянул на волка.
     Ты видишь ? Он чувствует меня. Не так ясно, но чувствует. Привет, шут. У меня уши чешутся.
     Снаружи, у палатки, шут внезапно протянул руку, чтобы почесать уши волка.

33
КАМЕНОЛОМНЯ

     В Горном Королевстве бытуют легенды о древней расе, одаренной магией и обладавшей знаниями, которые навсегда потеряны для человечества. Эти истории во многом схожи с рассказами об эльфах и Древних, распространенными в Шести Герцогствах. В некоторых случаях сюжеты столь близки, что становится очевидным, что речь идет об одной и той же истории, обработанной разными народами. Самым ярким примером этого может служить Рассказ о Летающем Стуле Сына Вдовы. В горах эта баккская легенда существует под названием Летающие Сани Мальчика-Пастуха.
     Жители Горного Королевства расскажут вам, что именно древней расе обязаны своим происхождением украшенные странными рунами загадочные монументы, которые встречаются в горных лесах. Ей приписывают и менее значительные вещи, например стратегические игры, в которые до сего дня играют горские дети, или необычный духовой инструмент, приводимый в действие не человеческими легкими, а надутым пузырем. Странно, однако, что ни в литературе, ни в устных преданиях ничего не говорится о том, что произошло с древними людьми и почему род их пресекся.

***

     Тремя днями позже мы достигли каменоломни. В эти дни погода была необыкновенно теплой. Воздух был полон запахов раскрывающихся листьев и цветов, пения птиц и жужжания насекомых. По обе стороны от Дороги Скилла бушевала жизнь. И я ощущал все гораздо острее, чем когда-либо прежде. Шут больше ничего не говорил о том, что он предвидит относительно меня, и я был благодарен ему за это. Волк был прав. Знания было вполне достаточно.
     Потом мы подошли к каменоломне. Сначала показалось, что мы просто уперлись в тупик. Дорога уходила в огромную каменную расщелину, по размеру примерно вдвое превышающую замок Баккип. Из отвесных голых каменных стен когда-то были вырезаны огромные блоки черного камня. В некоторых местах зелень, росшая на земляных краях расщелины, каскадом устремлялась вниз. В нижнем конце ущелья зеленела лужа застоявшейся дождевой воды. Другой растительности не было - для нее просто не нашлось почвы. В конце Дороги Скилла под нашими ногами оказался черный камень. Так вот из чего она была построена! Когда мы подняли глаза и посмотрели вверх, нашим глазам предстали отвесные скалы черного камня с серебряными прожилками. На дне расщелины стояло несколько огромных каменных глыб. Глыбы были высотой с большой дом. Я не мог вообразить, каким образом их отделили от скалы. У стен стояли остатки механизмов, напомнивших мне осадные машины. Дерево сгнило, металл заржавел. Тишина переполняла ущелье.
     Две вещи сразу же привлекли мое внимание. Первой была черная колонна, высившаяся в конце дороги. На ней были те же древние руны, которые мы уже видели раньше. Второй особенностью было полное отсутствие животной жизни.
     Я подошел к колонне и пощупал вокруг Уитом. Волк сделал то же самое. Холодный камень.
     Придется научиться есть камни, верно? - сказал волк.
     Сегодня придется охотиться в другом месте, - согласился я.
     - И найти питьевую воду, - добавил шут.
     Кетриккен стояла у колонны. Джеппы уже разбрелись, безуспешно пытаясь найти какую-нибудь зелень. Скилл и Уит обострили мои чувства, но в какое-то мгновение я не ощутил от Кетриккен ничего. Ее лицо было неподвижным и пустым. Все мышцы расслабились, как будто королева постарела у меня на глазах. Взгляд ее блуждал по безжизненному камню, потом случайно остановился на мне. Жалкая улыбка искривила ее губы.
     - Его здесь нет, - сказала она. - Мы прошли весь путь, а его здесь нет.
     Я не мог придумать, что сказать ей. Я хотел сказать что-нибудь ободряющее, но не мог. Каменоломня была последним местом, отмеченным на карте, и очевидным концом Дороги Скилла. Кетриккен медленно села на камень у подножия колонны. Она сидела слишком усталая и разочарованная даже для того, чтобы заплакать. Посмотрев на Кеттл и Старлинг, я обнаружил, что они выжидательно смотрят на меня. У меня ответа для них не было. Духота жаркого дня обрушилась на меня. Такой долгий путь для этого?
     Я чую падаль.
     Я нет. Об этом мне сейчас меньше всего хотелось думать.
     Я и не думал, что ты учуешь, с твоим-то носом. Но не так далеко отсюда валяется что-то очень мертвое.
     - Тогда пойди вываляйся в этом, и покончим с этой темой, - сказал я с некоторым раздражением.
     - Фитц, - упрекнула меня Кеттл, когда Ночной Волк целеустремленно потрусил прочь.
     - Я разговаривал с волком, - неубедительно объяснил я. Шут кивнул почти равнодушно. Он был сам на себя не похож. Кеттл настаивала, чтобы он продолжал пить эльфовую кору, хотя из-за ограниченного запаса порции пришлось урезать и каждую щепотку коры заваривать по два раза. Время от времени мне казалось, что я чувствую слабую связь Скилла между нами. Если я смотрел на него, он почти всегда поворачивался и встречал мой взгляд, даже если мы были на порядочном расстоянии друг от друга. Когда я заговорил с ним об этом, он сказал, что иногда чувствует что-то, но сам не знает точно - что. Я не упоминал о том, что сказал мне волк. С чаем из эльфовой коры или без него, шут казался сонным и вялым. Ночной сон не приносил ему желанного отдыха, всю ночь напролет шут ворочался и бормотал. Он напоминал мне человека, поправляющегося после тяжелой болезни. Он мало говорил; даже его болезненное веселье прошло. Для меня это была только еще одна головная боль.
     Это человек!
     Запах разложения стоял в ноздрях Ночного Волка. Меня чуть не стошнило.
     Потом:
     - Верити, - в ужасе прошептал я и побежал в том направлении, куда ушел волк. Шут медленно последовал за нами, двигаясь, как солома на ветру. Женщины удивленно наблюдали за нами.
     Тело было зажато между двумя каменными блоками. Человек съежился, как будто и в смерти пытался спрятаться. Волк кружил вокруг него, шерсть на его загривке поднялась дыбом. Я остановился на некотором расстоянии и опустил обшлаг рукава, потом прикрыл им нос и рот. Это немного помогло, но на самом деле ничто не могло заглушить ужасающую вонь. Я подошел ближе, собираясь с духом для того, что должен был сделать. Потом я протянул руку, схватил край его богатого плаща и вытянул труп на открытое место.
     - Никаких мух, - почти сонно проговорил шут.
     Он был прав. Не было ни мух, ни червей. Лицо было темным, как загорелое лицо крестьянина, даже темнее. Предсмертный ужас исказил его, но я понял, что это не Верити. Однако мне понадобилось несколько секунд, чтобы узнать его.
     - Каррод, - тихо сказал я.
     - Член группы Регала? - спросил шут, будто ожидал найти здесь какого-нибудь другого Каррода.
     Я кивнул. Я крепче прижал ко рту рукав рубашки и опустился на колени около него.
     - Как он умер? - спросил шут. Запах, казалось, совсем не беспокоил его, но я не думал, что справлюсь с тошнотой, если заговорю, ведь для ответа мне понадобится сделать вдох.
     Я подергал его одежду. Тело было окоченевшим, но уже начинало размягчаться. Было нелегко обследовать его, но я не обнаружил никаких следов насилия. Я судорожно вдохнул, перевернул его и разрезал пояс, сдернул его с тела вместе с ножом и кошельком и поспешно отступил.
     Кетриккен, Кеттл и Старлинг поднялись к нам как раз в тот момент, когда я открывал кошелек. Не знаю, что я надеялся там обнаружить, но мои надежды не оправдались. Горстка монет, кремень и маленький точильный камень - вот все, что там было. Я бросил кошелек на землю и вытер руку о штанину. Запах смерти впитался в нее.
     - Это был Каррод, - сообщил шут нашим спутникам. - Он, наверное, пришел через колонну.
     - Что его убило? - спросила Кеттл. Я встретил ее взгляд:
     - Я не знаю. Думаю, что Скилл. Что бы это ни было, он пытался спрятаться. Между этими камнями. Давайте уйдем подальше от этого запаха, - предложил я.
     Мы вернулись к колонне. Ночной Волк и я шли последними, гораздо медленнее остальных. Я был озадачен. Я обнаружил, что изо всех сил укрепляю стены собственного Скилла. Смерть Каррода потрясла меня. Одним членом группы меньше, подумал я. Но он умер здесь, именно здесь, в каменоломне. Если Верити убил его Скиллом, возможно, он где-то неподалеку. Я подумал, не найдем ли мы тут еще и трупы Барла и Уилла, если они решили втроем напасть на моего короля. Еще более леденящей была мысль, что, если так, скорее мы найдем труп самого Верити. Но я ничего не сказал Кетриккен о своих предположениях.
     Я думаю, мы с волком почувствовали это одновременно.
     - Там что-то живое, - тихо сказал я, - в глубине каменоломни.
     - Что это? - спросил меня шут.
     - Я не знаю. - Меня охватила дрожь. Я очень слабо и неровно чувствовал то, что было в каменоломне. И чем больше я пытался понять, что это, тем быстрее оно ускользало от меня.
     - Верити? - спросила Кетриккен. Сердце мое дрогнуло от надежды, снова вспыхнувшей в ее глазах.
     - Нет, - осторожно сказал я ей, - не думаю. Это не похоже на человека. Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного. - Я помолчал и добавил:
     - Думаю, вам всем нужно подождать здесь, а мы с волком сходим и посмотрим, в чем там дело.
     - Нет, - сказала Кеттл, не Кетриккен, но когда я оглянулся на мою королеву, в ее глазах я прочел то же самое.
     - Раз так, я бы попросила вас с шутом ждать здесь, - сердито заявила она. - Это вы рискуете. Если здесь был Каррод, Уилл и Барл тоже в любой момент могут появиться...
     В конце концов было решено, что пойдут все, но с величайшей осторожностью. Мы разошлись веером и двинулись вперед по каменоломне. Я не мог сказать точно, где я чувствую неизвестное существо, так что все мы были начеку. Каменоломня была похожа на детскую, в которой какой-то гигантский ребенок разбросал свои игрушки. Мы прошли мимо частично обработанной каменной глыбы. Здесь не было никакой тонкости и точности резьбы, которыми мы так восхищались в каменном саду. Скульптура была грубой, угловатой и в некотором роде бесстыдной. Она напомнила мне недоношенного жеребенка. Это тревожило меня, и я попытался пройти мимо со всей возможной скоростью к новому наблюдательному пункту.
     Мои спутники делали то же самое, перебегая от укрытия к укрытию. Мы старались при этом не упускать друг друга из виду. Я думал, что не увижу ничего более бесп