е копотью и окалиной номера погибшего "Москвича" так
и лежали,  зав„рнутые в тряпку,  под сумкой с инструментом.  38-06 ЛЕЩ. Алексей
вытащил их оттуда,  вновь поставил "Ниву" на сигнализацию и  побежал назад -  в
раздраж„нный гул и сп„ртую духоту МРЭО.
     Он  только-только успел запеленговать Жуковых,  тосковавших вс„  у  той же
двери,  и начал проталкиваться к ним,  когда недреманное шестое чувство засекло
взгляд, направленный из толпы ему в спину.
     Скунс  ответил  мгновенной мобилизацией.  Если  бы  взгляд  содержал  хоть
какую-то  недоброжелательность,  тот  человек в  толпе потом долго спрашивал бы
себя, вправду он там видел кого-то или у него уже глюки. Однако нет - гражданин
излучал  только  радостное удивление,  и  Снегир„в  обернулся,  уже  с  хорошей
вероятностью догадавшись, кого увидит перед собой.
     С  другого  конца  запруженного помещения  навстречу  ему  ш„л  гаишник  с
майорскими зв„здами на  погонах,  и  толпящиеся автолюбители расступались перед
ним,  давая дорогу.  Правду молвить,  мало  что  у  него  теперь было  общего с
продрогшим  лыжником,   топтавшимся  на  обочине  в  л„гкой  куртке-"аляске"  и
трикотажных штанах,  жалко пузырившихся на  коленках.  Он  приветственно поднял
руку, заметив, что Алексей оглянулся.
     - Иван Анатольевич!  - взаимно обрадовался Снегир„в. - Оксана-то ваша как?
Не простудилась тогда?
     - Ну...-  усмехнулся майор.-  Три дня от школы косила. Полное счастье... А
ты тут какими судьбами? Неужели тачку угробил?..
     Это был неожиданный шанс, и Снегир„в быстренько изложил Ивану Анатольевичу
суть дела.  Не  скрыв и  того обстоятельства,  что  они  с  приятелем ("Вон тот
высокий, в очках...") собирались выдать один "Москвич" за другой ради Оксаниной
сверстницы, для которой он был ниточкой в прошлое.
     Майор  Кузнецов  задумчиво  выслушал.   Нахмурился,  прикидывая  про  себя
какие-то  возможности.  Забрал у  Снегир„ва номера,  велел подождать и  уш„л  в
кабинет, где надрывался над непосильными задачами милицейский компьютер.
     Его не было минут двадцать.
     - Вс„ в порядке,  -  сообщил он затем, появляясь в Дверях.- Так, сколько у
нас сейчас времени?..  Ага...  Мне,  к  сожалению,  бежать надо,  но я  ребятам
сказал, вс„ сделают. Идите пока сюда, посидите...
     Снегир„в и  ошеломл„нные Жуковы  проследовали за  ним  в  маленькую уютную
комнату с телевизором, диваном и электрическим чайником на столике у окна.
     - Ну, счастливо, - тряхнул на прощание Алексею руку майор. - В другой раз,
если что, не стесняйся, сразу звони.
     Александр Васильевич первым освоился в обстановке неожиданного комфорта.
     - Умеют,  значит,  вс„-таки  позаботиться  о  человеке,  -  проворчал  он,
усевшись и хлопая ладонью по мягкой коже дивана. - Когда захотят!..
     Примерно   через   полчаса   после   официального  закрытия  МРЭО,   когда
Жуков-младший начал уже  всерь„з беспокоиться,  молодой офицер прин„с документы
для свежекупленного "Москвича" и при них - зав„рнутые в газетку старые номера.
     - А... что-нибудь не в порядке? - заволновался Валерий Александрович.- Мне
теперь что?..
     - Ездить, - улыбнулся гаишник. - Катайтесь на здоровье. Счастливой дороги!

     Снегир„в взял  у  Жукова новенький ламинированный техпаспорт.  В  н„м  вс„
соответствовало только что  приобрет„нной машине.  А  в  графе "регистрационный
знак" красовались знакомые цифры: 38-06 ЛЕЩ.
     Поздно  вечером  Алексей  созвонился с  Кольчугиным и  явился  к  нему  на
Бронницкую во вс„м великолепии старого-нового "Москвича".
     - Тот,  что я тогда приводил,  помнишь?  - спросил он Кирилла. - Сделаешь,
чтобы я перепутал, - будет тебе большая шоколадная медаль...
     Мастер пообещал, но на самом деле кольчугинские мозги были заняты решением
тягостного  вопроса:  что  в  действительности случилось,  зачем  потребовалась
подмена и  как ему вести себя,  ЕСЛИ.  Уловив это,  Алексей посмотрел Кириллу в
глаза, цепко перехватил его взгляд и негромко, доверительно сообщил:
     - Никакого криминала, браток. В натуре, честное пионерское.
     Кирилл рассмеялся, безнад„жно махнул на него рукой и только спросил:
     - Твоя-то ласточка как поживает?
     - Моя!  -  спохватился Снегир„в.  -  Моя твоему приятелю,  как его, Никите
Новикову,   пламенные  поцелуи  переда„т.   Представляешь?   Заловили  меня  на
Пулковском, на посту, и давай це-о проверять. Так до чего дошло - решили, что у
них  прибор  медным  тазом  накрылся...  Короче,  беру  со  страшным  спасибом.
Никита-то где? Чтобы мне его самолично в коньяке утопить?..
     Кольчугин снова  задумался,  даже  поскр„б рыжий  затылок,  смешно сдвинув
лыжную шапочку.  Местонахождение друга Никиты было  ещ„  одним тяжким вопросом,
мучившим его уже несколько дней.
     - Никита...-  протянул он наконец.-  Неделю уже не показывается,  не знаю,
что думать.  Сначала решил - заболел, звонил ему и домой, и на трубку... вс„ по
фигу...  Поехал к нему,  у меня ключ есть,  так и дома нема...  То есть даже не
знаю...
     - М-м-м-м, - сказал Снегир„в. - У любовницы, к примеру, не мог застрять?
     - Да нет у  него...  Когда-то с кем-то встречался...  давно и неправда,  а
сейчас нет. То есть вроде понравилась ему тут одна, но...
     - В  квартире вс„  было  в  порядке,  когда  ты  приезжал?  В  смысле,  не
перев„рнуто, ничего не искали?
     - Да вроде... Нет, точно в порядке...
     - А  он не жаловался,  не грозили ему?  Делиться не требовали?  "Крыша"-то
солидная у него? Или, может, должен кому?
     Кирилл  начал  было  отрицательное  движение  головой,  но  потом  кое-что
вспомнил.
     - "Крыши" нет,  -  сказал он уверенно.  - Долгов тоже. Я б знал... А чтобы
грозили...  в  общем...  Ну,  не  то  чтобы  так  прямо грозили,  но  он  разок
жаловался...  Ерунда, может... Проходу, говорил, не дают, он их в дверь - они в
окно...  фирма одна,  вс„ с сотрудничеством.  Не знаю,  чем кончилось. Где-то с
месяц назад...
     - А что за фирма, не помнишь?
     - Как не  помнить...  "Инесса".  Откуда пацан "Мерсюка" при тебе пригонял,
синего, тормоза ещ„ по-глупому отказали... Там теперь молодая баба начальницей,
по которой вс„ названо.  Никита ругался ещ„,  дескать, мужика бы покрыл давно в
пять этажей,  да и коленом под зад,  а с ней хошь не хошь -  антимонии разводи.
Опять же грех обидеть, вдова... Мужа осенью грохнули, не слыхал? Шлыгина...
     - Слыхал,  -  теряя видимый интерес к разговору,  кивнул Снегир„в.  -  Ты,
Кирюха,  я думаю,  не беспокойся. Засел твой Никита на какой-нибудь даче, чтобы
изобретать не мешали.  Появится и  новое устройство припр„т...  которое мочу на
бензин...
     - Не иначе,  -  слабо улыбнулся Кольчугин.  -  А  я его тебе первому.  Для
ходовых испытаний...
     "Здравствуйте, дорогой друг..."
     "Здравствуйте, Аналитик. Ну, что у нас скверного?"
     "Господи,  дорогой  друг,  вы  меня  теперь  только  с  плохими известиями
ассоциируете! Я просто в отчаянии..."
     "Ладно, Аналитик. Если серь„зно?"
     "Если серь„зно,  то  новости как  раз вселяют некоторый оптимизм.  Помните
предложение,  где вас категорически не устроила сумма вашего гонорара,  и оно в
итоге было отозвано?"
     "Ха!.,"
     "Так вот,  оно поступило повторно. С самыми прочувствованными извинениями.
Не желаете ознакомиться?"
     "Обойдусь".
     "И,  что  важнее,  сумма  приведена в  соответствие с  вашими пожеланиями.
Первая  цифра  изначально была,  если  помните,  троечка,  вы  е„  при  мне  на
восьм„рку... А теперь там совсем даже десятка..."
     "Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной..."
     "Вот именно, дорогой друг. Вс„ прочее без изменений. Вы приедете взглянуть
или сейчас меня уполномочите ответить?"
     "Уполномочу. Согласием".
     "И потом ваши радиолампы. Мне тут ещ„ кое-что принесли, но опять не вс„, к
сожалению..."
     "Спасибо  большое.  Аналитик.  Умеете,  право,  позаботиться о  трудящемся
человеке. Как-нибудь при случае заберу..."

     Фига в кармане

     Захарьевская улица невелика,  и движение по ней не Бог знает какое. Однако
с  Литейного туда  устроен  персональный,  можно  сказать,  поворот.  Из  очень
напряж„нного и  неширокого,  по  современным  меркам,  проспекта  для  желающих
повернуть на Захарьевскую выкроен целый ряд; когда основному потоку перекрывает
путь красный сигнал,  на светофоре вспыхивает стрелка - и горит дольше зел„ного
на  "главной" дороге.  Это  вс„  потому,  что Захарьевская проходит как раз под
боковой стеной Большого дома.  Того  самого,  из  окон которого просматривалась
когда-то Сибирь,  да и сейчас,  наверное,  ещ„ неплохо видна. Во всяком случае,
по-прежнему  подразумевается,  что  в  цитадель  государственной безопасности и
обратно должна спешить уйма занятых важными делами людей. Которым, естественно,
недосуг  мешкать  на  перекр„стках  и  дожидаться,  подобно  простым  смертным,
зел„ного света.
     Сюда раз в  неделю,  по  вторникам,  приезжал из  Смольного Валерьян Ильич
Галактионов.  И  сидел допоздна,  работая с  архивными документами.  Разгребал,
говорят,  т„мные делишки сразу нескольких поколений петербургских-ленинградских
градоначальников.  Ведь юридическое управление,  если кто вдруг не знает, - это
что-то вроде конституционного суда, только местных масштабов...
     В тот злополучный вторник он прибыл,  как всегда, в три часа пополудни. Не
один,  конечно,  -  со свитой.  Состоявшей из чиновников калибром помельче, для
помощи в текущей работе и непредвиденных поручений. Плюс охрана. Валерьян Ильич
был в молодости спортсменом и до сих пор поддерживал закалку,  бегая трусцой. И
даже зимой перемещался на  короткие расстояния по открытому воздуху без пальто.
Небольшой "удар холода",  по  его  словам,  тонизировал.  Разделяли или нет это
мнение спутники Валерьяна Ильича,  оставалось неведомо.  Главное -  блюли ту же
форму одежды, что шеф.
     Состав  команды был  более-менее  постоянным,  и  всю  е„,  как  и  самого
Галактионова, сотрудники госбезопасности давно знали в лицо. Такое "замыливание
глаза" ни  к  чему хорошему,  как правило,  не  приводит...  что и  подтвердило
случившееся.  Где-то  по  дороге от лимузина до проходной галактионовская свита
увеличилась ровно на одного человека,  но никто этого не заметил.  Ни гости, ни
бдительные  хозяева  Дома.   Позже  "лишнего"  с  немалым  трудом  вычленят  на
видеозаписях,  сделанных сторожевыми камерами при входе. Не то чтобы человек уж
так от них хоронился, но расположение камер то ли вычислил, то ли попросту знал
и вс„ делал к тому,  чтобы между ним и объективами непременно оказывался кто-то
ещ„.  На  сто процентов ему это не  удалось,  потому что камеры ставили тоже не
идиоты,   но  большой  пользы  записи  не  принесли.   Лишь  подтвердили,   что
несанкционированный визит„р свою  наружность менял  не  хуже  хамелеона.  Лицо,
тщательно  смонтированное  из   отдельных  фрагментов,   чем-то   едва  уловимо
напоминало...    самого   Галактионова.   Компьютер,   которому   было   велено
абстрагироваться от  возможного грима,  выдал  результат ужасающе бл„клый -  ни
дать ни взять пустая палитра.  Смешивай краски и рисуй, чего душенька пожелает.
А  что  ростом человек был  примерно сто  семьдесят,  так  не  пол-Питера же  в
подозреваемые зачислять?..
     - Так  называемый  метод  "щита",   -  сказала  Пиновская.  -  Усредн„нная
внешность,  сугубое отсутствие индивидуальности... И одежда, чтобы растворяться
в среде, в которую проникаешь...
     - Знал ведь,  что Ильич в одном пиджачке шастает...-  буркнул Плещеев.-  И
цвет, и фасон...
     - Далее,  -  продолжала "Пиночет",  -  подыскиваешь человека с более-менее
сходными внешними данными, но яркого, притягивающего взгляды...
     - Или с самого начала маскируешься под конкретного персонажа,  -  поправил
Дубинин.
     - Тем более, если знаешь...- вздохнул эгидовский шеф.
     - Принято.   -   Марина  Викторовна  покосилась  на  экран,  где  медленно
поворачивались,  создавая  иллюзию  жизни,  две  физиономии.  Галактионовская и
вторая,   искусно  загримированная.   -   Потом  начинается  самое  интересное.
Пристраиваешься, стало быть, к свите... Чуть сбоку - вроде и с ними ты, и вроде
не с  ними...  То ли беседуешь с ярким "щитом",  то ли только что беседовал,  а
теперь что-то обдумываешь...  В  общем,  то ли есть ты,  то ли нету тебя,  и  в
результате никому  даже  в  голову  не  приходит  на  тебя  внимание обратить и
документы проверить. Тебя просто не видят.
     - "Я тучка, тучка, тучка..." - тихо подытожил Дубинин.
     - Вот  в  этом  вся  суть,  -  Плещеев снял  очки  и  принялся старательно
протирать.  -  Тучка небесная.  Полная эмоциональная отвязка от  происходящего.
Теория не секрет, но я бы, знаете ли, не взялся.
     - Говорят,  на индийского йога,  когда он в  состоянии "пустоты",  ни одна
муха не сядет,  - сказала Пиневская, и в е„ голосе прозвучала завистливая тоска
по недосягаемому совершенству. - Те ещ„ киллеры из нас с вами, ребята.
     - Я,  -  похвастался Осаф Александрович,  -  по  этой технике в  метро без
жетончика проходил. Дважды. Вот.
     - А ты,  Сашенька?  -  поинтересовалась Пинов-ская.  - Ты ведь у нас самый
продвинутый? Все посмотрели на Лоскуткова.
     - Ну...-  Командир группы захвата сощурил сапфировые глаза.  -  Если  пару
пластических операций...  -  Подумал и добавил:  -  А вот Катька, между прочим,
точно  смогла  бы.   Она  меньшовскую  охрану  на   спор  однажды  прошла.   До
директорского кабинета,  и это при том,  что они е„ ждали. Только сам Андреич и
перехватил в последний момент...
     Взгляд  Плещеева  сделался пристальным.  Лоскутков это  заметил  и  ровным
голосом предупредил:
     - Если с Кочетовым вдруг что,  ты е„,  Сер„га, учти, на вакансию через мой
труп...
     - Да  иди-ка  ты!..   -  возмутился  Плещеев.  Прикидываться  "тучкой"  он
действительно не умел.
     Марина Викторовна резко, по-учительски стукнула карандашиком по столу:
     - Верн„мся,  господа,  к  нашим баранам.  Я так понимаю,  Сергей Петрович,
вопрос о нашем немедленном разгоне начальством больше не ставится?
     Плещеев почесал за ухом:
     - Так куда,  если у самих... Если сами... Слово "Скунс" они не произносили
по принципиальным мотивам. Хотя оно, безусловно, витало.
     - Едем   дальше!   -   Осаф  Александрович  конфисковал  у   Пиновской  е„
традиционные семечки и  принялся выкладывать из них замысловатую геометрическую
фигуру.  -  Наш общий друг входит вместе с Галактионовым внутрь,  путешествует,
вс„ так же не вызывая никаких подозрений,  на нужный этаж... Чтобы спустя очень
малое время войти в ту же комнату и...
     Вс„ эгидовское руководство,  естественно, в Большом доме бывало, прич„м не
единожды.  Маленький читальный зал,  куда важному посетителю приносили архивные
Документы,  находился на  самом  верху,  под  утыканной антеннами крышей.  Окна
зальчика (из которых никогда и  ни  при каких обстоятельствах не сквозило) были
обращены на запад,  в сторону, противоположную Сибири, но вид из них открывался
тоже неслабый.  Летний сад,  Васильевский,  Петроградская сторона - и так далее
вплоть  до  Старой  и   Новой  Деревни  с  их  белыми  "кораблями"  на  отлогих
возвышенностях у  горизонта.  Внутреннее же  убранство читальни  практически не
менялось с  годами,  производя впечатление уютного вневременного ретро.  Т„мные
створчатые шкафы  по  стенам.  Два  могучих письменных стола  со  столешницами,
затянутыми по центру зел„ным сукном.  Древние, уже не используемые канцелярские
мелочи:  малахитовый чернильный прибор и  такое же пресс-папье,  помнившее ещ„,
наверное,  Берию...  Убийца не снизош„л до того, чтобы оставить на исторических
редкостях свои отпечатки.  Он вообще ничего не касался. Он тихо вош„л, принятый
охраной у двери за очередного чиновника-порученца с архивной папкой под мышкой.
Валерьян Ильич даже голову не  повернул,  чтобы на него посмотреть.  И  умер от
удара  железным пальцем  в  висок,  не  успев  ни  удивиться,  ни  понять,  что
произошло.
     Убивец же преспокойно спустился обратно на первый этаж и вышел наружу, как
бы  посланный Галактионовым к  оставшемуся в  машине шоф„ру -  то  ли  принести
что-то из автомобиля, то ли передать словесное поручение... Бесстрастные камеры
зафиксировали, как он скрылся за лимузином. И вс„. Дальше - привет.
     - Знает  расположение  помещений.   Неплохо  прич„м,  -  уверенно  заявила
Пиновская.
     - Сам бывший гэбист, - предположил Плещеев. - Техника, опять же...
     - Ну,  давай  составлять  список  бывших  гэбистов,  обиженных  на  родную
контору,  -  ядовито предложила Марина Викторовна.  -  Рулончик обоев потолще в
принтер заправь - и полный впер„д. Отсюда и до обеда...
     - Не совсем так,  Мариночка,  -  тактично поправил Дубинин.  -  Правильнее
говорить - "от меня и до следующего столба"...
     - Формалист!  -  Пиновская энергично сгребла семечки в кучку,  разрушив, к
ужасу Дубинина,  почти законченную фигуру,  и принялась их лущить.  -  Осталось
уточнить самую малость: служил он здесь, в Питере, или просто бывал...
     - Фига в кармане,  - подал голос Саша. Пиновская зорко оглянулась на него,
оставила семечки и щ„лкнула мышью. На экране возник листик бумаги, обнаруженный
в   кармане   галактионовского  пиджака   и   предположительно  возникший   там
непосредственно после убийства. Он был маленький, всего-то с ладошку. А на н„м,
сотвор„нная  одним   росчерком  великолепно  рисующего  человека,   красовалась
нахальная фига.
     - Кому? - задумчиво поинтересовалась Пиновская. - Им? Или нам?..

     После  операции врачи объяснили Вере,  что  затемнение в  л„гком оказалось
нестрашным и теперь вс„ непременно наладится.
     Собственный транспорт больница предоставить не  могла,  и  Саша  Лоскутков
мобилизовал разъездные эгидовские "Жигули".  Надежда  Борисовна осторожно,  под
руку, свела дочь с крыльца.
     Вера  двигалась медленно,  сутулилась,  лицо е„  было бледным до  восковой
желтизны,  а  зимнее пальто с  меховым воротником стало  неожиданно мешковатым.
Саше показалось,  что за две недели в  больнице Вера постарела лет на тридцать.
Она застенчиво улыбалась, но было видно, что улыбка эта да„тся ей через силу.
     - Вот мы и получили Верочку нашу,  -  приговаривала Надежда Борисовна. - В
палате, там душно, а дома - откроем дверь на балкон, свежий воздух пустим, ты и
поправляться начн„шь...

     Первая ошибка сап„ра.

     "Здравствуйте, Аналитик. Вызывали меня?"
     "Дорогой друг..."
     "А  ещ„ говорите,  чтобы я  вас с  плохими новостями не ассоциировал.  Что
опять стряслось?"
     "Я, наверное, виноват, дорогой друг. Похоже, я сделал ошибку..."
     "Сколько раз ошибается сап„р, Аналитик?"
     "Однажды, дорогой друг. Однажды".
     "Ответ неправильный.  Два раза,  и первый -  когда становится сап„ром. Так
что там у вас? ОМОН двери ломает?.."
     "Нет, слава Богу, пока ещ„ нет. Просто на ваше имя поступил некий заказ...
Который, как я полагаю, вас вряд ли заинтересует..."
     "Это я решу сам, Аналитик. Проблема-то в ч„м?"
     "Речь  ид„т   об   одном  коммерсанте  родом  из   Сирии,   который  плохо
адаптировался  к  нашим  условиям.  Бедняга  решил,  что,  если  его  перестала
устраивать "крыша", он может самовольно е„ поменять...".
     "Действительно бедняга. И действительно неинтересно".
     "Увы,  заказчик имеет в виду не сирийца,  а его нынешнего "опекуна"... Что
вы скажете о небезызвестном Журбе? Андрее Аркадьевиче?"
     "Упыр„к, конечно. Но в целом не из худших".
     "Значит,  дорогой друг,  я был прав,  полагая,  что данная персона в сферу
вашего внимания ещ„ не вошла..."
     "Не вошла.  Так какую ошибку вы совершили? Гарантировали, что я ему голову
отверну?"
     "Почти.  Видите ли...  Я  был вынужден дать обещание,  что по крайней мере
попробую вас уговорить...".

     Это произошло несколько лет назад,  П„тр Ф„дорович Сорокин,  он  же  вор в
законе Француз, тихо-мирно