й монастырь, - объяснил смотрящий. - Пока посидим. А как этого, вашего, выведут, вы в него вглядитесь. А то у нас тоже накладки бывают. - И он рассмеялся. - Месяц назад в Новгороде одного заказного замочили, все приметы сходились - машина, кожаное пальто, фамилия, - а не тот. Спешить нам некуда, вы не торопитесь, всматривайтесь. Он, мудила, по другой ксиве у нас прописался: был Гуляй-Голый, а стал - Петров. Думал, не вычислим.

***

     - Ты что ж, сука вонючая, науку обижаешь? Наука нас кормит, а ты ее ?кинул?! - то ли вопрошал, то ли стыдил смотрящий Гуляй-Голого, который стоял на краю свежевзрытой земли, уходящей по холму вниз.
     Николай Николаевич ожидал, что бегуна привезут на машине. Он в кино видел подобные стрелки-разборки: подъезжают три-четыре автомобиля, резко тормозят друг около друга, из них выходят амбалистого вида новые русские и договариваются: кто прав.
     Гуляй-Голого вывели из монастырской калитки, которая была видна в свете фар. Двое парней шли по бокам, а в середине шагал, неловко держа обе руки спереди, их мурманский беглец. ?В наручниках ведут?, - догадался Николай Николаевич.
     - Вылазим, смотрим, - скомандовал смотрящий.
     Не узнать Гуляй-Голого было трудно. И Николай почувствовал, как легче стало душе: до этой секунды он боялся позора - выставят перед ним человека, да не того. Что тогда?
     Выглядел их бывший мурманчанин таким же представительным директором школы, каким заявлялся в их институт: хороший костюм, белая сорочка с галстуком, длинное европейское пальто. Правда, под глазом выделялась хорошая дуля.
     - Зря фэйсу ему попортили, - недовольно заметил смотрящий, - что, без этого не могли? Ему ж сегодня предприятием руководить.
     - Значит, не могли, - уныло ответил один из парней, - кусался. Вон, палец чуть не отгрыз.
     Но главной приметой директора был слегка кривоватый, видимо когда-то сломанный в драке нос. Этот нос тоже был на месте.
     Гуляй-Голого поставили прямо перед Николаем Николаевичем. И он почувствовал, что мурманский беглец его сразу узнал.
     - Он? - спросил смотрящий и предупредил: - Чтоб без обозначки.
     - Он, - уверенно проговорил Николай Николаевич. - Тут сомнений быть не может.
     - Ну а ты что скажешь, сука вонючая? - спросил смотрящий тихо, но от этого ярость в его голосе была еще страшней. - Мы ж тебя, блин, с этой землей размажем. Здесь и сейчас. Даже говна твоего не найдут. Ну?! - спросил он с той же твердостью в голосе, с какой его самого, возможно, допрашивали когда-то следователи.
     И Гуляй-Голый, не боясь перепачкать пальто, вдруг стал опускаться перед ними на колени.
     - Я отработаю, бля буду, мужики, все верну!
     - Сколько? - И смотрящий повернулся к Николаю Николаевичу. - На сколько он вас ?кинул??
     - Семь-семьдесят штук, - заикаясь, выговорил Гуляй-Голый.
     - Восемьдесят, - поправил Николай Николаевич. - Восемьдесят тысяч долларов.
     - Ну восемьдесят, - уныло согласился беглец.
     - Сотняру будешь отматывать, - со спокойной уверенностью подтвердил смотрящий. - Ты тут какой херней руководишь? Блин, скажи спасибо, что на доброго наткнулся. Нашел кого ?кидать?! Науку, которая нас кормит! Я тебя, козла, спросил, ты чем тут руководишь?
     - Вы-вы же лучше меня знаете, - заикаясь, ответил Гуляй-Голый. - Я не од-дин в де-деле. Ре-речным транспортом.
     - Жри землю, гад! Ну! Я сказал: жри землю!
     Гуляй-Голый, подтянув руки в наручниках к подбородку, медленно лег на землю, сгрыз кусок мерзлой земли и приподнял голову. С угла рта у него стекала грязная слюна.
     - Еще жри! - потребовал смотрящий. - Сегодня в одиннадцать будешь у меня в офисе со всеми бумагами, падла. Ты теперь под нами пойдешь, срань. Мои люди посмотрят, скажут, что делать. - И, повернувшись к Николаю Николаевичу, он помягчевшим голосом добавил: - Наука все свое сегодня от нас получит. Живыми. Науку мы не обидим.
     Гуляй-Голого подняли и, не снимая наручников, повели назад к монастырю.
     - Ко мне заедем, кофейку попьем, баксы пересчитаете - и по делам, - сказал смотрящий, усаживаясь в машину. - Теперь можно быстро, Толян.
     Не успели они въехать на городскую улицу, как им сначала просигналила, а потом обогнала и встала впереди, перегородив путь, то ли милицейская, то ли гаишная машина.
     ?С приездом!? - только и подумал Николай Николаевич.
     И остановил собственную руку, которая уже полезла во внутренний карман за документами.
     - А-а, идет! - недовольно проговорил смотрящий, когда из милицейской машины вышел человек в форме и резво направился к ним.
     Он опустил боковое стекло со своей стороны и спросил пригнувшего голову капитана:
     - Где гулял? Все с телками забавляешься? Я тебе сказал быть когда?
     - На операцию вчера выезжали, там задержка случилась, - стал виновато оправдываться капитан.
     - Ой, пользуешься моей добротой! Чтоб сегодня был вовремя! Усвоил?
     - Усвоил.
     - О чем говорили, сделал?
     - Вчера еще приготовил, если б не задержка...
     - Ладно, поезжай.
     Капитан взял под козырек и побежал к своей машине.
     - За каждым только и смотри, - проворчал, успокаиваясь, смотрящий.

К удаву в пасть

     - Кому - кофе, кому - чай? - спросил смотрящий, когда они вошли в квартиру. - Можно джин с тоником, виски или коньяк. Коньяк настоящий, армянский. Правда, вам - ехать, а мне доктора кран перекрыли. Но по граммулечке в чай допустимо. Как?
     Он жил в обычной девятиэтажке, в двух, соединенных в одну квартирах. Первым поднимался То-лян, который был, возможно, по совместительству и телохранителем. Едва они все вышли на площадку второго этажа, как тяжелая бронированная, похожая на сейфовую, дверь, обшитая вагонкой, стала открываться сама.
     - Отличная дверь, - сдуру похвалил Николай, желая польстить хозяину.
     - Плешь все это, - отмахнулся смотрящий. - Десять минут автогеном и - здрасьте, мы ваши гости. Вот я видел дверь так дверь: снаружи металлокерамика, потом сплав - вольфрам, ванадий, титан и все такое. Космическая оболочка, короче, на спускаемых модулях такая. Это - серьезно. А тут - так, игрушки.
     Они стали раздеваться в просторной прихожей, а смотрящий, предложив кофе-чай и по граммулечке выпивки, крикнул кому-то в глубину квартиры:
     - Левчик! Бутерброды на четверых с ветчинкой и рыбкой и кофеек!
     Из ближней комнаты вышел сутуловатый парень в очках, и Николай Николаевич заметил, что стены ее были уставлены аппаратурой. На четырех экранах просматривалось все пространство вокруг дома и лестничная площадка. А рядом с ними стоял системный блок с включенным монитором.
     ?Вот почему дверь распахнулась сама, - он нас видел?.
     - Не отстаем, Николай Николаич, - сказал смотрящий, перехватив его взгляд. - Сейчас только круглые мудаки без техники.
     Смотрящий впервые назвал его по имени и отчеству.
     - Толян, ты проведи Андрюху в гостевую, а у меня на пару минут тет на тет с наукой.
     - Вадим Сергеевич, вам звонили, разговор записан, хотите послушать? - спросил, по-видимому из кухни, Лева.
     - Не спешно?
     - Вроде бы нет.
     - Тогда через минут пять возьму наушник.
     ?Вот как его зовут: Вадим Сергеевич?, - подумал Николай.
     - Сюда, наука, садитесь на диване, сейчас баксы считать будете, - сказал хозяин, проведя Николая в комнату, следующую за кухней.
     Судя по современному офисному столу и крутящимся креслам с добротным кожаным диваном, в который погрузился Николай, эта комната была деловой или переговорной.
     - Значит, так. Мы за услуги берем когда фифти-фифти, когда тридцать, когда двадцать процентов. Все зависит от клиента. Пришли бы вы сами по себе - взяли бы мы с вас полтинник. Но учитывая фигуру, которая за вами, - двадцать. А если мы с вами хорошо поговорим, берете все. Левчик, зайди! - крикнул он, приоткрыв дверь.
     - С кофе, Вадим Сергеевич? - с готовностью спросил сутуловатый парень.
     - Не с кофе, - нетерпеливо отозвался хозяин, - с той бумажкой, ну, которую мы смотрели.
     - Понял, иду.
     Лева быстро протопал из кухни на свое рабочее место, так же быстро вернулся с распечатанными на компьютере бумагами и по кивку хозяина протянул их Николаю Николаевичу.
     - Ваш годовой отчет, - сказал он.
     - Колоссально! - только и смог выговорить Николай, увидев отчет собственного института по научным разработкам, в составлении которого он сам принимал немалое участие.
     Этот отчет был послан из Мурманска в Москву электронной почтой за день до его отлета.
     Смотрящий, так похожий на мужичка-завхоза, и в самом деле не отставал от прогресса. Сейчас оба - и он и Лева - глядели на Николая с едва скрываемой гордостью.
     - Я что хочу предложить, - заговорил смотрящий, - мы ваш отчетик полистали и подумали, а почему бы нам вместе не поработать? Мы бы вам помогли грантики-крантики пробивать, а вы бы - два-три заказика выполнили. А?
     - Это не со мной, это надо с директором. А потом, у нас же чисто научные разработки: биология моря.
     - Так и мы вам не наркоту закажем. Короче, мы к вашему директору подошлем человечка, а когда он будет про нас спрашивать, вы ему подтвердите, что мы - люди конкретные. Забили? - И хозяин выдвинул из белого офисного стола ящичек, где лежали три стопы долларовых сотенных бумаг: одна толстая и две тонких.
     - Хорошо, я попробую, - неуверенно проговорил Николай Николаевич, хотя про себя-то он был уверен, что ничего из этого контакта не получится. Но уж очень серьезный настал момент: ему показывали все институтские деньги.
     - Вы когда в Мурманск? - спросил хозяин, перекладывая толстую стопу долларов из ящичка на диван к Николаю. - Это - восемьдесят процентов. Это - еще двадцать. А тут - ваше.
     - Завтра, наверно. Если сегодня в Питер вернемся.
     - Вернетесь. Андрюше о нашем разговоре докладывать не обязательно.
     - Я понял.
     До стопки купюр, которая предназначалась лично ему, Николай так и не дотронулся.
     - Левчик, неси в гостевую кофе, я тоже сейчас иду. И наука, как баксы пересчитает, придет. А хотите, на машинке пропустим, она лучше бухгалтера.
     - Давайте, - согласился Николай.
     Хотя вроде бы все заканчивалось очень хорошо, на душе его было безрадостно. У него было такое чувство, словно его заглатывает удав.
     - Свою-то зелень приберите сразу. Там всего две штуки. Это за то, что вы нас на Гуляя вывели. Сюда-то, во Псков, он из Курска чистым приехал. А будем вместе работать, станете получать часто и много.
     Хозяин соединил обе институтские пачки, пропустил их через счетную машинку, и та показала, что и должна была показать - восемьдесят тысяч.
     - В чем вы их повезете? - вдруг спросил хозяин заботливо, проследив, как Николай Николаевич сунул во внутренний карман пиджака свои доллары.
     - Не знаю. Можно пока в полиэтиленовый мешок завернуть...
     Хозяин на это лишь хмыкнул и выдвинул тот же ящичек офисного стола еще больше. Там лежала черная нейлоновая сумка на нейлоновых ремешках.
     - Японская, для курьеров. Закрепляется здесь, ниже подмышки, - показал он. - Все за вас думай. Снимайте пиджак, баксы перекладывайте. Как закончите, Лева приведет пить кофе.
     Он вышел. А Николай Николаевич, ощущая, что находится под внимательным электронным приглядом Левы, стал снимать пиджак, потом рубашку. Лева своего наблюдения и не скрывал. Едва пиджак был надет, он появился в дверях с каким-то текстом, распечатанным на принтере, и спросил:
     - Пошли? Только подпишите бумажку.
     Это была расписка в получении денег. И она могла удивить кого угодно.
     ?Я, Николай Николаевич Горюнов?, - начиналась она. А дальше были точнейшим образом указаны его паспортные данные, петербургский и мурманский адреса.
     - Ну вы даете! - не удержался Николай Николаевич. - Откуда у вас мой номер паспорта, кем и когда выдан?
     С Левой он мог разговаривать проще. В Леве он чувствовал своего.
     - Это пустяк. База данных УВД, - сейчас ее можно на любом компьютерном толчке купить. Там, в расписке, значится, что вы получили деньги в ЗАО ?Андромеда? - на название не обращайте внимания. Вадим Сергеевич - он же романтик. Он Ефремова прочитал в детстве, в первую отсидку.
     - Так мне расписаться?
     - Да, просто поставить подпись. И пошли хоть кофейку попьем. За деньги вы не волнуйтесь, они все - настоящие.
     Оставшись один, Николай Николаевич ощутил, как чувствуют себя тайные курьеры. Ему казалось, что опасность высовывается отовсюду.
     - Мне надо часа на два кой-куда смотаться, а в двенадцать ноль-ноль мы выезжаем, - сказал Андрей, когда Толян высадил их около гостиницы. - Пойдемте, я прослежу, чтобы вы закрылись в номере, и сгоняю по делу.
     Такое предложение Николай Николаевич встретил с благодарностью. Оставшись в номере, он несколько раз проверил, хорошо ли заперта дверь, а потом, прислушиваясь к каждым шагам в коридоре, начал пересчитывать деньги. Он стыдил самого себя, но продолжал это бессмысленное занятие.
     И хотя Лева просил за доллары не волноваться, ему хотелось перещупать каждую купюру - вдруг все-таки подсунули фальшивую.
     После того как сумма трижды получилась то меньше, то больше восьмидесяти тысяч, он взглянул на часы и стал торопливо укладывать все назад в потайную сумку. И вовремя. Как раз появился Андрей.

***

     От гостиницы до КП на выезде из города их сопровождала гаишная машина.
     - Так дела пойдут - скоро салютовать станут, - пошутил Андрей. - Ну, Сергеич вам все сполна выплатил или свой процент взял?
     - Сполна. - Николай Николаевич решил, что лучше ответить честно.
     - Сергеич - он как спрут. К чему прикоснется, все к себе подтягивает, - добродушно заметил Андрей. - Вроде бы такой тихонький мужичонка, а год назад на него на самого наезд был - подловили одного на какой-то дамбе во время рыбалки, так он всех троих вниз покидал и не чихнул. Мы как-то раз нож в мишень бросали, игрались, он, представляете, только в глаз вколачивал. Так и спрашивал: ?Заказывай, какой глаз - левый или правый?? Но уж если кого к себе подтянет - сразу доит, как муравей тлю.
     - Как это? - спросил Николай Николаевич, хотя и сам знал об отношениях муравьев с тлями.
     - А так. Я в книжке сначала прочитал, а потом лично сам видел. Муравей утром стадо тли выгоняет на молодые ветки. И тля там сладкий сок сосет. А к вечеру он то же стадо гонит назад, в муравейник. И все, чем тли за день кормились, муравьи из них отсасывают.
     Они спокойно ехали и разговаривали, до тех пор пока не увидели на обочине женщину с двумя маленькими детьми, отчаянно махавшую рукой.
     - Смотри! - удивился Андрей. - Вроде бы в одну воронку два разных снаряда не ложатся. Ведь это та же баба?
     - Она! - удивленно подтвердил Николай. - И место вроде бы то же.
     - Нет, я проеду. Ну ее на хрен! Встанешь, а тут из-за деревьев двое с ?калашами?. Мне надо тебя в целости довезти.
     Но едва они промчались мимо, как обоих стал грызть стыд.
     - Я смотрел, вроде бы ничего подозрительного, - сказал Николай Николаевич.
     - Я и то думаю: может, вернемся?
     Он плавно притормозил, встал на обочине, а потом развернулся.
     - Ты смотри свою сторону, а я - свою. А дальше - по обстоятельствам. Ты из номера, пока я мотался, никому не звонил? Точно?
     - Никому.
     - Тогда все чисто.
     Они остановились напротив женщины, и Андрей опустил стекло.
     - У вас что, дамочка, хобби такое?
     - Ой, это снова вы? А меня опять занесло! - Женщина смеялась и плакала одновременно. - Но теперь легче. Чуть-чуть подтолкнуть!
     - Сейчас помогу! - весело прокричал Андрей, а потом повернулся к Николаю и скомандовал: - Из машины не вылезай! Я выйду, ты переползай на мое место за руль и, если что, жми отсюда вовсю. Хрен его знает, тут иногда и сугробы стреляют. Я тоже ствол приготовлю. - Он вытащил из брючного кармана пистолет, переложил его в свой кожаный ?пилот? и, уже открыв дверь, снова весело прокричал: - Ну что, мне опять свою веревку доставать? Или без веревки справимся?
     - Я не знаю! - отозвалась женщина. - Вы сами посмотрите.
     Посвистывая, Андрей перешел на другую сторону шоссе, к слегка въехавшей в сугроб ?двушке?, что-то сказал женщине, после чего она посадила детей в машину и села за руль сама.
     - Чуть назад и сразу, не газуя, вперед! - скомандовал Андрей.
     Машина подалась сразу.
     - Спасибо большое! Я поеду! - прокричала женщина не вылезая. - Мне детей отвезти скорей надо назад.
     ?Двушка? рванулась, а Андрей стал, пятясь, переходить через шоссе.
     Николай открыл дверцу Андрею и быстро перелез на свое место.
     - Поехали! - сам себе скомандовал Андрей, запрыгнув в машину и сразу рванув вперед. - Во где была опасная ситуация - когда она отъехала, - заговорил он, смеясь. - Один выстрел из сугроба по колесу, другой - по мне, и кончен бал, погасли свечи. Мне как в голову ударило, когда она тронулась.
     - Я тоже об этом подумал.
     - Ладно, проехали. - Он снова рассмеялся. - Полоумная баба, трахать ее некому, мечется туда-сюда. Знал бы, адресок записал. Может, сам бы ее когда подкинул.
     - Я, пока вы ходили, номер на всякий случай запомнил.
     - Так и я запомнил, а толку что?! Машина-то не на нее записана.
     - А если по базе данных? - блеснул своим знанием Николай.
     - Тоже верно. Тогда запишу номер. Или лучше ты запиши, а то тут скользко. Хотя ни к чему это, да и я снова буду по Европе шастать.
     - По Европе - это как? На колесах? - Николай Николаевич спросил это просто так, для поддержания разговора.
     Но Андрей неожиданно стал рассказывать:
     - Смотря по обстоятельствам. Работа у меня такая - долги вынимать. Знаешь, сколько их, которые тут хапнут миллион у структуры и по миру в бега? Несчитано! Я за одним два месяца колесил: покруче Париж-Дакара. Варшава, Берлин, Амстердам, Мадрид. В Южной Африке его достал, в Кейптауне. Там за городом такая гора есть, не очень высокая. Вершина - плоская, но солнце печет - не надо утюга! Мы с другом его туда подняли, утром к камню привязали, а к вечеру вернулись - все счета выложил. Этот ваш должник, Гуляй-Голый, - сявка по сравнению с ними.
     Обратная дорога всегда кажется короче. Особенно если за разговорами.
     - Я вас к дому подвезу, а там уж вы аккуратнее, - посоветовал Андрей, когда они проехали Пулково и внизу засияло огнями прямое аэропортовское шоссе.

Билеты в Мурманск

     После темного шоссе улицы казались особенно ярко освещенными и многолюдными.
     - Жена сейчас встретит? - спросил Андрей. - Хотите позвонить? - И он протянул трубку.
     Вика ответила сразу, едва он набрал номер.
     - Коля, ты где, с тобой ничего не случилось? Ой, как хорошо, что ты звонишь!
     - Я уже в Питере. Сейчас еду по Московскому. У меня все в порядке, - радостно сообщил он. - В полном. - Он секунду помолчал, потом подумал, что голос у Вики какой-то чересчур усталый, и спросил: - Как Димка?
     - Плохо. Ночью был приступ и недавно. Я договорилась насчет экстрасенса.
     - Что, тоже сын болеет? - сочувственно поинтересовался Андрей, когда Николай Николаевич вложил трубку ему в протянутую руку.
     - Да. Аллергическая астма.
     - У всех, я вижу, свои заморочки. А у моей - полиомиелит. Родилась здоровая девчонка, до шести лет ничем не болела, а потом - хлоп! И прививку вроде бы делали. Теперь я ее из дому на руках выношу. Такие вот примочки.
     - Да, - сочувственно отозвался Николай. - Страшнее всего бессилие, когда не знаешь, чем помочь!
     - Во-во! Лучших профессоров обошли. Баксы пачками разлетались. В общем, чего-то там, конечно, лечат. Но, говорят, лучше в Израиль или в Америку. Денег надо - до кучи! Может, через год повезу, если собрать удастся.
     Они уже въезжали на Рубинштейна.
     - А то давайте я вас до квартиры эскортирую, - предложил Андрей, остановив машину около подворотни. Въехать во двор мешала куча из снега и льда, собранная дворниками.
     - Ничего, дойду, - храбро отказался Николай Николаевич. - Спасибо вам за все. Удачи. И здоровья. - Он стал уже выбираться из машины, как вдруг в