полпути
вспомнил,  что должен держать в руке янтарные ч„тки. Пришлось вернуться за ними
и только после этого открывать дверь.
     Этаж  был  последний.  Лестница  здесь  кончалась  небольшой  площадкой  с
перилами, а наверху темнел квадрат чердачного люка. Дядя Кемаль приоткрыл дверь
и увидел на площадке мужчину в спортивном костюме. Мужчина сидел на корточках и
цепью прист„гивал к перилам ж„лтый гоночный велосипед.
     - Исянмесез**,  Кемаль Губаевич,-  поздоровался он  доброжелательно.  Дядя
Кемаль не был уверен, посмотрел ли он на ч„тки, зажатые в его левой руке.
     - Исянмесез...  -  помедлив  от  неожиданности,  отозвался  дядя  Кемаль.-
Проходи, дорогой...
     Бог даст (татарск.). Здраствуйте (татарск.).

     Квартира была оформлена в "исламском" духе,  который Кемаль Губаевич начал
усиленно культивировать лет  пять назад:  никакой мебели,  одни ковры на  полу.
Помимо приятного ощущения национальных корней, неплохо способствовало общению с
посетителями,  обычно не  знавшими,  как  себя вести в  такой обстановке.  Дяде
Кемалю  нравился  имидж   таинственного  мусульманина  которому  непонятно  как
угодить, зато в случае промашки будет известно что - секир-башка.
     Он  сразу понял,  что с  незнакомцем номер у  него не пройд„т.  Переступив
порог, поздний гость (Скунсом дядя Кемаль даже про себя назвать его не решался)
сразу сбросил кроссовки и в одних носках ступил на ков„р:
     - Показывайте, абый*.
     Дядя Кемаль пров„л его в комнату,  где стоял Скунсов багаж. Про этот ничем
не   примечательный   продолговатый   сундук,    окантованный   для   прочности
металлическим уголком,  легенд ходило не  меньше,  чем про самого киллера.  Что
следовало считать правдой, что - вымыслом, никакой ясности не было. Дядя Кемаль
твердо  знал  одно:  несанкционированное исследование содержимого сундука  было
самоубийством. Проверенный факт.
     Ночной  гость  не  стал  извлекать  из  кармана  таинственные приборы  или
проверять целость приклеенных волосков. Он просто кивнул:
     - Чайком попоишь, дядя Кемаль?
     Пока закипал чай,  велосипедист уединился в  комнате с сундуком,  и Кемаль
Губаевич краем  уха  услышал оттуда попискивание маленького компьютера.  Он  не
решился войти, только окликнул из-за двери, когда чай был готов.
     Гость нисколько не удивился салфетке,  расстеленной вс„ на том же ковре, и
поджал ноги с таким видом,  словно всю жизнь только на полу и сидел. Невысокий,
давно не мытые патлы собраны сзади в хвостик, реденькая бородка, карие глаза за
дымчатыми ст„клами очков...  Дядя Кемаль никак не мог решить для себя,  сколько
же ему лет.  Когда улыбался.  Скунсов посланник (или вс„-таки сам?  Один шайтан
разбер„т...)  казался  совсем  молодым парнем.  Когда  он  вытянул из  конверта
фотографию Сергея Петрухина и внимательно посмотрел на не„,  дядя Кемаль приш„л
к  выводу,  что ему как минимум пятьдесят.  К  его л„гкому изумлению,  никакого
разговора про время на размышления не возникло.
     - Угу,  -  только и буркнул длинноволосый, один раз прочитав пояснительную
записку и вместе с карточкой возвращая е„ дяде Кемалю. Тот успел твердо решить,
что сидевший перед ним человек имеет к  Скунсу хорошо если косвенное отношение,
но велосипедист поднял голову: - Теперь о заказчике...
     К этому вопросу дядя Кемальбыл вполне готов.  П„тр Ф„дорович хотел,  чтобы
точку  в  биографии  Петрухина поставил  именно  Скунс,  и  странноватые методы
киллера старика ничуть не  смущали.  "Напугал ежа голой задницей!  -  сказал он
Кемалю Губаевичу.- Я что, ещ„ не всеми страхами пуганный, cheri?"
     - Француз, - ответил дядя Кемаль и в который раз попрекнул себя: Ну а я-то
с  чего  так  трясусь?..  В  памяти упрямо всплывали обрывки жутких историй про
несчастных недоумков,  пробовавших обманывать Скунса.  Нет,  правда,  с чего?..
Я-то  ведь его не обманываю?..  Насколько далеко тянулась цепочка посредников и
на  каком месте в  ней стояли дядя Кемаль и  его ночной посетитель,  оставалось
по-прежнему неизвестным.  Гость мирно допивал чай и близоруко щурился, протирая
очки.  И любой из телохранителей дяди Кемаля,  который тот предпочитал называть
нукерами, играючи ст„р бы его в порошок. Уж это наверняка.
     Потом приезжий распрощался, отстегнул от перил свой велосипед и вприпрыжку
удалился по лестнице, неся его на плече. Дядя Кемаль видел в окошко, как он сел
в седло и уверенно закрутил педали, держа курс куда-то в сторону парков.

     Свинью подложили...

     - Нет  плохих дорог,  -  сказал Базылев.  -  Есть плохие и  хорошие тачки.
Помнишь, Миш, как мы тут гоняли на Вовкином "Жигуле"?..
     Женя Крылов сидел за  рул„м и  сосредоточенно смотрел впер„д,  на  дорогу.
"Мерседес" величественно парил  над  рытвинами  и  выбоинами загородного шоссе.
Виталий  Базылев  сидел  рядом  с  Женей,  вольготно обернувшись назад  и  дымя
беломориной.  Инесса Шлыгина, пытавшаяся подремать на мягких подушках, время от
времени  недовольно отмахивалась от  дыма,  на  который е„  супруг  не  обращал
никакого внимания.  Михаил  Иванович держал  на  коленях портативный компьютер,
способный  принимать  и  передавать сообщения  прямо  из  автомобиля.  Сзади  в
"Чероки" с затемн„нными ст„клами катила охрана,
     - Давай,  Жень,  подбавь-ка газку,-  повернулся Базылев к водителю.- Так и
будешь за этой кочегаркой плестись?
     Они в самом деле постепенно нагоняли старый,  стреляющий ч„рными выхлопами
грузовик.  В  его  кузове развевался плохо  закрепл„нный брезент,  и  время  от
времени были видны красно-белые мясные туши, кое-как сваленные внутри.
     - Ну,  „!..  Я бы пешком быстрее дош„л!  -  не унимался Базылев.-  Жарь на
обгон, кому говорят!..
     - Не буду,- упрямо ответил Женя.- Насел„нный пункт.
     Базылев заржал.
     - Слезь  с  парня,  Виталя,  -  не  отрываясь от  "ноутбука",  подал голос
бизнесмен.   -  Хорошо  едет,  спокойно...  Чего  тебе  не  хватает?  Молодость
вспомнил?..
     Никому из  сидевших в  машине ещ„ не исполнилось тридцати.  При виде такой
вот  молод„жи  в  роскошных  иномарках старшее  поколение по  инерции  зада„тся
вопросом,  сколько же получают родители этих ребят. И поди докажи старикам, что
"ребята" сами с усами.  Один -  крупный преуспевающий предприниматель, другой -
шеф службы безопасности в его фирме...
     - А щас ч„ полз„шь, как беременный таракан? - спросил неугомонный Базылев,
когда насел„нный пункт остался далеко позади.
     Женя ответил с прежней невозмутимостью робота:
     - Сейчас поворот будет.  Вы же сами, если навстречу кто выскочит, "Мерсик"
меня за свой сч„т чинить заставите...
     Словно  в  ответ,  за  окошком  мелькнул треугольный предупреждающий знак.
Дорога  вс„  круче  шла  под  уклон,  и  поворот впереди ожидался действительно
неприятный.  Как  раз  в  конце длинного спуска,  упиравшегося в  берег озера с
оригинальным и поэтическим названием: Пионерское.
     - А то как же, - благодушно согласился Базылев. - Обязательно заставим...
     - Ты,  Женя, хоть бы рукава закатал,- оторвала голову от подушек Инесса. -
Смотреть жалко, как паришься. И что в такую жару рубашечку с короткими рукавами
не надеть?
     - Бабушка не велит,- сказал Женя.
     Базылев снова заржал... И в это время произошли сразу две вещи. Во-первых,
навстречу,  разминувшись с  грузовиком,  лихо выскочила даже не одна машина,  а
целая  их  вереница:  легковушки набирали скорость,  готовясь лезть на  подъ„м.
Во-вторых,  грузовик внезапно подпрыгнул на  выбоине,  продавленной в  асфальте
поколениями тормозивших кол„с. Подпрыгнул, приземлился и покатил дальше. Ничего
особенного,  только одна туша,  взлетев,  ударилась о бортовую доску - и тяжело
шмякнулась на дорогу прямо перед накатившимся "Мерседесом".
     Отчаянно  завизжала  Инесса.  Михаил  Шлыгин  успел  подхватить компьютер,
скользнувший с  колен.  Базылева  приподняло  на  ремне  безопасности,  который
белобрысый зануда-водила перед выездом заставил его пристегнуть.
     Ни увернуться, ни должным образом затормозить никакой возможности не было.
Передние кол„са почти оторвались от шоссе: тяж„лая машина так и "села" передком
прямо на покойную свинью.  И вместо того чтобы остановиться, плавно поехала под
уклон. Скользкое сало широкой полосой размазывалось по асфальту.
     Вот дорожное полотно изогнулось влево,  уходя в  поворот,  но  потерявшему
управление "Мерседесу" больше не было дела до таких мелочей. Теперь он считался
только с  фундаментальным законом инерции,  увлекавшим его прямо впер„д.  Перед
глазами водителя и пассажиров мелькнул серо-ж„лтый песок и цветущий иван-чай на
обочине. Потом бесконечно долгое мгновение за ветровым стеклом было лишь небо с
застывшими  в   н„м  кудрявыми  облачками.   И   наконец  "Мерседес"  плавно  и
торжественно клюнул носом вниз, преодолевая кромку откоса.
     И вс„ это время Инесса визжала - на одном дыхании, не переставая.
     Откос,  на  счастье,  оказался  не  слишком  крутым.  Проложив в  зарослях
иван-чая  широкую  просеку,  машина  благополучно  съехала  вниз  и  наконец-то
остановилась нескольких метров не дотянув до воды. Четыре человека одновременно
выскочили наружу...
     И   увидели,   как,   скользя  на  размазанном  сале,   через  край  шоссе
переваливается "Чероки". Джип почти в точности повторил маршрут "Мерседеса", но
ему повезло чуточку больше. Кол„са у него были вс„-таки свободны, уже на склоне
водитель сумел немного изменить траекторию,  уходя от столкновения с  хозяйской
машиной.  Женя Крылов первым сообразил, что следует делать, и кинулся назад, на
шоссе.
     - Куда, мать твою!..- рванулся следом Базылев. Он не сразу понял намерения
водителя и для начала решил, что тот вздумал просто удрать. Зря ли минуту назад
говорилось о починке "Мерседеса" за его личные денежки?..
     Вс„  выяснилось,  когда  над  краем дороги возникла кремовая "восьм„рка" и
сквозь  лобовое стекло мелькнуло белое  как  простыня лицо  женщины,  судорожно
вывернувшей руль.  "Восьм„рка" заскользила прямо на  джип;  мужественная охрана
галантно приняла даму  в  объятия и  откатила в  сторону,  мимо глянцевого зада
родного "Чероки".  Базылев взбежал наверх следом за  Женей и  увидел,  что  тот
размахивает руками, останавливая автомобили у начала засаленной полосы.
     Минут через пятнадцать появились гаишники и стали организовывать движение.
Это  оказалось непросто,  поскольку шоссе сузилось почти вдвое,  а  поток машин
напирал  с  обеих  сторон.  Женя  Крылов  посоветовал  облить  размазанное сало
бензином и  выжечь его  с  асфальта.  Скоро над дорогой потянулся хвост ч„рного
дыма,  а  потом возле "слаломной трассы" осторожно остановился могучий,  словно
танк, "КрАЗ" и с л„гкостью повытаскивал всех пострадавших.
     - Ну ты как? - спросил Базылев Женю, прежде чем забираться в освобожд„нный
и отчищенный "Мерседес". - Сможешь рулить?
     В  его  голосе  слышалось  уважение,   которого  не  было  раньше.  Крылов
перед„рнул  плечами  и  вытянул  перед  собой  руки.   Руки  не  дрожали.   Шеф
безопасности протянул ему пачку "Беломора":
     - Закуривай.
     Женя отрицательно покачал головой:
     - Бабушка не велит...

     Доброе утро!

     Снегир„в проснулся в  шесть часов утра и  неохотно посмотрел наружу сквозь
покрытое геологическими напластованиями стекло.  Бывшую улицу Салтыкова-Щедрина
кропил  серенький  питерский  дождик,  казавшийся сквозь  мутное  окно  простым
дрожанием воздуха.  Тем не менее Алексей начал собираться на пробежку.  Если он
не  бегал  больше  недели,  тело  принималось вспоминать  о  давних  увечьях  и
мало-помалу одеревеневать. Чего он, понятно, позволить себе не мог.
     Ванная помещалась как раз на изломе Г-образного коридора, на полпути между
кухней и  т„ти-Фириной дверью.  Жильцы уже  просыпались,  но  там  оказалось не
занято.  Снегир„в включил свет и  увидел,  что вся ванна была плотно заставлена
водочными бутылками,  залитыми водой и поставленными отмокать. Ну конечно. Таня
Дергункова  с   сожителем...   Алексей  вздохнул,   выдавил  на   щ„тку  толику
"Блендамеда"  и   склонился  над  раковиной.   Все  зубы  у   него  давно  были
искусственные,  хоть  не  чисти  совсем,  однако он  упорно продолжал драить их
"пастой,  рекомендованной стоматологами".  А  ещ„  у  него была дурная привычка
после пробежки полоскаться под душем.  Для чего требовалась ванна, свободная по
крайней мере наполовину.  Ладно.  Проблемой жизненного пространства он займ„тся
потом. Когда возвратится. Может, к тому времени бутылки исчезнут сами собой...
     И в это время на кухне начался какой-то содом.  Послышался грозный мужской
рык,  ему  ответил расстроенный женский голос.  И  наконец все  звуки  перекрыл
пронзительный младенческий плач.  На„мный убийца выплюнул пасту, открыл дверь и
выглянул в коридор, держа зубную щ„тку в руке.
     Прямо на него из кухни спасалась бегством соседка Оленька с грудной дочкой
на руках. Ползунки у малышки были мокрые, на пол жизнеутверждающе капало. Тарас
продолжал громыхать,  „мко и  доходчиво поясняя,  что  именно произойд„т,  если
всякая шушера будет устраивать "сральник" там,  где приличные люди себе готовят
поесть.
     Снегир„в на  всякий  случай  попридержал молодую мамашу  и  направил е„  в
ванную,  за  себя.  Почти  сразу  из-за  поворота коридора вылетела бутылочка с
соской,  каких разогревают молоко для  младенцев.  Бутылочка была перехвачена у
самой стены и благополучно вручена владелице.
     - Женечка вот...  прямо в кухне...-  жалобно выговорила соседка.  -  Вы уж
извините, Алексей Алексеевич...
     - Да бросьте,  -  улыбнулся Алексей.  -  Чего в жизни не бывает. Подождите
минутку, не уходите.
     Он  знал,  что  Оленька безотказно покупала т„те  Фире продукты,  когда та
хворала и  не  могла выйти на  улицу.  А  т„тя  Фира,  в  свою очередь,  охотно
нянчилась с Женечкой, облегчая жизнь молод„жи.
     Алексей наскоро прополоскал рот и отправился на кухню.
     Бывший лар„чный охранник и  в  самом деле мог перепугать не  только бедную
Оленьку.  Легко  представить,  каков он  был  в  сво„  время "при  исполнении".
Любители бить ст„кла и хватать сигареты с прилавка именно таких и боятся. Тарас
был  под метр девяносто пять,  и  накачанные тренаж„рами мышцы так и  распирали
модную ч„рную маечку.  Волосы у  отставного стража безопасности были  собраны в
пышный  хвост,  в  левом  ухе  побл„скивали сразу  два  серебряных колечка.  Он
размешивал что-то  в  кастрюльке,  обратив  ко  входу  внушительную мускулистую
спину. Но и по такой спине бывает заметно, если человек встал с левой ноги.
     На„мный убийца молча прислонился плечом к  косяку и  стал  ждать,  пока на
него  обратят  внимание.   Ждать  пришлось  недолго.  Парень  почувствовал  его
присутствие и  обернулся,  со  стуком опустив на  плиту блестящую нержавейковую
кастрюльку.   Алексей  не   торопясь  смерил  его  насмешливым  и   не  слишком
доброжелательным взглядом, и Тарасу его взгляд не понравился. Не исключено, что
он  даже  заподозрил некую  связь  между  недавним  происшествием и  появлением
квартирного новичка.
     - Тебе какого, гроб твою мать? - поинтересовался он мрачно.
     Киллер посмотрел на то,  как он ставил ноги.  Кунг-фу.  Но не очень давно.
Год-два,  вряд ли больше.  Достаточно,  чтобы Нева была по колено. Но совсем не
достаточно для мало-мальского мастерства.
     - Да так,  ничего...-  сказал он,  пожимая плечами.-  Жду, когда ты другой
стороной поверн„шься. Вы, голубизна, правда что ли оба уха прокалываете?..
     Эффект был  стремителен,  как  расстройство желудка.  Тарас загнул в  пять
этажей и  рванулся впер„д.  Обладатель бесцветного „жика и  таких же бесцветных
зенок был,  наверное,  в  полтора раза легче него.  И в полтора раза старше.  В
таком возрасте о Боге думать пора. О душе...
     По  замыслу  нападавшей стороны,  Алексею полагалось,  как  это  бывает  в
боевиках,  спиной  впер„д вылететь в  коридор и  с  треском врезаться в  стену.
Желательно также,  чтобы  при  этом  на  голову что-то  свалилось.  Картина,  к
примеру.  Или  на  худой  конец детская ванночка,  висевшая на  огромном шатком
гвозде.
     Однако в  Голливуде боевиков про  коммунальную российскую кухню,  увы,  не
снимают.  Неплохой "казани-дзуки" провалился в пустоту.  Дерьмовенький оппонент
куда-то успел подеваться, куда именно, Тарас так и не понял. Руку словно всосал
вакуум,  на локоть легли ж„сткие пальцы, и от плеча в спину ударила такая боль,
что квартирный Шварценеггер ахнул и, спасаясь от дальнейших мучений, влип лицом
в пол.
     - Пусти,  сука!..-  тихо взвыл он, безуспешно пытаясь сбросить живод„рский
захват.
     - Вставай,- доброжелательно хмыкнул новый жилец.
     Он поднял Тараса на ноги, заставив ткнуться носом в коленки, и не торопясь
проконвоировал по коридору.
     - Ой! - выглянула из ванной Оля Борисова. Она уже поила Женечку молоком. -
Алексей Алексеевич, пожалуйста, не бейте его...
     Снегир„в искренне изумился:
     - А я разве бью?..
     У Тараса наверняка было на сей сч„т сво„ особое мнение, но его не очень-то
спрашивали.  Алексей  открыл  свободной рукой  дверь  и  выставил  Корабл„ва на
холодную лестничную площадку, негромко напутствовав:
     - И куда же ты,  коза,  бь„шь десятку и туза...  Дверь захлопнулась, точно
клюв  птицы  обломинго.   Какое-то  время  Тарас  не  смел  разогнуться,  боясь
шевельнуть правой рукой и отч„тливо понимая,  что планы трудоустройства рухнули
капитально.  Даже если в  травмпункте решат ограничиться просто гипсом,  фиг ли
куда пойд„шь с рукой "самол„том"... а если ещ„ отправят на операцию...
     Когда он решил быть мужчиной и выпрямился, осторожно извлекая пострадавшую
руку из-за спины, выяснилось, что она была цела и даже функционировала.
     Скоро дверь скрипнула снова: т„ти-Фирин жилец возник на пороге, облач„нный
в капроновую непродувайку для бега.
     - Заходи,-  сказал  он  Тарасу,  мрачно  сидевшему на  щербатом  мраморном
подоконнике.-  Я  там твою кастрюльку с  плиты снял,  чтобы не пригорело.  А то
начнут т„тки орать...
     Когда Снегир„в вернулся с пробежки,  в ванной вс„ было по-прежнему. Вс„ те
же разнокалиберные бутылочные ряды,  ещ„ благоухавшие не до конца отполосканным
содержимым.  После  чистой  речной сырости,  которой он  только что  надышался,
сп„ртый  воздух,  пропитанный  остатками  алкоголя,  показался  сущей  отравой.
Несколько этикеток  отклеилось;  бумажные лохмотья перекрывали отверстие слива,
над  ними  собралась мутная лужица.  Алексей излишней брезгливостью не  страдал
никогда.  Пальцами очистил отверстие,  повесил махровое полотенце на т„ти-Фирин
крючок  и  начал  выставлять дергунковские бутылки  из  ванны,  освобождая себе
плацдарм.   Дверь  при  этом  он  закрывать  не  стал  -  пускай  хоть  немного
проветрится.
     Его любовь к  свежему воздуху вс„ и сгубила.  Танина комната располагалась
как раз против ванной,  и негромкое позвякивание стекла не миновало бдительного
хозяйского слуха.  Недавно проснувшаяся Дергункова фурией выскочила в  коридор,
пребывая во вс„м блеске утреннего неглиже.  То есть помятая,  всклокоченная и в
халате, заст„гнутом на одну пуговицу.
     - А ну положь где лежало, твою мать!..- налетела она на Алексея. И тут же,
нагнувшись и продолжая невнятно материться, принялась сама переставлять бутылки
обратно.  При  этом она  так  принципиально грохала ими  о  ванну,  что  сплошь
выщербленная эмаль уже не вызывала удивления.-  Вп„рся к  жидовке,  у не„ там и
полощись! А у людей не хозяйничай!..
     Снегир„в задумчиво посмотрел поверх е„  согнутой спины,  туда,  где сквозь
приоткрытую дверь видна была  внутренность комнаты.  Возле стены на  деревянной
подставке  красовалась  огромная  "химическая"  бутыль  с   узким  горлышком  и
прит„ртой гран„ной пробкой.  Бутыль была почти до самого верха заполнена чистой
прозрачной жидкостью.  Что может хранить в подобной „мкости женщина,  таскающая
стеклотару не из дому, а