34.  И из последних сил вонял солярочным выхлопом. Он, может быть, и не очень
годился против современных машин,  но вс„ ещ„ мог давить гусеницами и стрелять.
Вполне достаточно для кочевников с их верблюдами и лошадьми...
     Прибыл он  сюда из  Анголы.  Его обменяли на целый гарем рабынь и  цветной
телевизор "Панасоник". На ржавой броне ветерана, под нат„ками вражеских мозгов,
загнивавших  и  совсем  свежих,  явственно  краснела  пятиконечная зв„здочка  и
проглядывала полуст„ртая надпись:"ЗА НАШУ СОВЕТСКУЮ РОДИНУ!"
     Бешеный Огурец,  отставший от Горчичника на двадцать минут,  долго пытался
запеленговать напарника,  но  так  и  не  смог.  Горчичник,  когда хотел,  умел
делаться совершенно невидимым.  Зато  сквозь сильную оптику было  хорошо видно,
как  из  штабной  хижины  появился генерал  Ингози.  Плотный,  широкоплечий,  с
лиловыми,  вывороченными,  в точности как у братца-президента, губами... Он был
окруж„н таким плотным кольцом телохранителей,  что  с  трудом удавалось поймать
блеск  солнца  на  золоте  генеральских погон.  Ингози громко отдавал последние
распоряжения.  А потом -  хур-хур-хур!.. - под торжествуют щий р„в своих воинов
генерал взгромоздился на башню и сразу сгинул в люке,  натягивая танковый шлем.
Грохнула броневая крышка, ещ„ громче закричали вес„лые людоеды...
     Операция началась.  Зрелище было великолепное.  Впереди,  в  густом облаке
выхлопных газов, скрежетал траками танк, за ним трусили гвардейцы президента, а
в  арьергарде,  подбадривая себя яростным пением,  приплясывали воины атси -  в
боевой раскраске,  с дедовскими ассегаями в руках.  "Калаш", конечно, хорош, не
зря этим именем уже называли детей. Но куда приятней всадить широкое, ржавое от
старой крови лезвие в брюхо врагу. Улыбнуться ему прямо в расширившиеся глаза и
со  вкусом  развернуть наконечник...  Хур-хур-хур!..  Пыль  поднималась к  небу
столбом, грозно ревели отважные воины, свирепо утюжил саванну танк.
     Бешеный Огурец успел-таки заметить,  как  из-под  корней засохшего баобаба
пыхнуло сизым дымком.  Горчичник ждал до  последнего и  опасно близко подпустил
движущуюся колонну,  но  зато  уж  и  ударил наверняка.  Так  бь„т смертоносный
"спуй-сланг",   чья   холодная  кровь   полна  яда   и   ненависти...   В   бок
"тридцатьчетверке" шарахнула граната,  всего-то два кило с небольшим, но такая,
что  не  спасает  никакая броня.  Даже  снабж„нная специальной оснасткой...  не
говоря уже о ритуальных мозгах.  Граната легко прожгла дырочку внутрь, и внутри
создалась температура зв„здных протуберанцев.  Танк, уцелевший на Курской дуге,
вспыхнул, д„рнулся и застыл, превращаясь в огромный, жирно чадящий погребальный
кост„р.  Ингози и прочие,  находившиеся внутри,  погибли мгновенно,  а воинство
генерала замерло в  полном остолбенении.  Смерть вождя,  приключившаяся в самом
начале похода!..  Внезапная и  страшная смерть!..  Собственно,  этого было  уже
достаточно,  ибо  после  подобного несчастья никакой поход  в  принципе не  мог
состояться... Однако из-под баобаба в самую гущу воинов одна за другой ушли ещ„
четыре гранаты -  весь  запас,  оставшийся у  Горчичника.  Это  вам,  суки,  за
Стаса... Потом Горчичник стал отползать.
     Теперь Бешеный Огурец видел его, скользившего ящерицей в ж„сткой буроватой
траве. Видел и уцелевших телохранителей президентского брата, не обратившихся в
бегство,  а,  наоборот, начавших грамотно обкладывать убийцу своего принципала.
Вс„ же Горчичник слишком близко их подпустил. Или телохранителей учили уж очень
хорошие  инструктора.  А  может,  только  голова  диверсанта могла  даровать им
какой-то   шанс  на  помилование...   Бешеному  Огурцу  недосуг  было  об  этом
раздумывать.  Он  поднял  автомат,  тщательно  прицелился и  выстрелил,  спасая
напарника,  и  чернокожий гигант в  ч„рной же форме ткнулся в землю лицом.  Ещ„
выстрел и ещ„...
     Племя мавади,  собравшееся на праздник у скалы Спящий Великан,  по легенде
упавшей с  небес,  не  скоро  узнает,  какой  резни избежало.  Не  знали своего
будущего и  двое русских парней,  удиравших через утреннюю саванну.  А ведь они
обманут головорезов Белого Палача и  останутся жить.  И всего через полгода,  в
Союзе,  догуливая отпуск, Горчичник встретит девушку. И попросит е„, если будет
реб„нок,  то  назвать Станиславом.  Или  Станиславой.  А  потом они  с  Санькой
Веригиным,  который Бешеный Огурец,  вернутся обратно под африканское солнце, и
вот  тут  Огурец  вотместку за  ненавистного "Сол„ного",  придумает Горчич нику
новую у ужасно подходящую кличку - "Скунс", президент Йоханнес Лепето объявит о
социалистической ориентации.  И  для  начала потребует ту  самую голову,  из-за
которой не удалось помиловать телохранителей Ингози. И Бешеного Огурца заставят
выстрелить в  друга,  и  он исполнит приказ.  И предательски дрогнут никогда не
дрожавшие руки,  и пуля,  нацеленная в сердце,  пройд„т в сантиметре от цели, и
Скунса возьмут в  плен живым.  И  президент Лепето будет мстить ему целых шесть
месяцев - на пару с человеком по прозвищу Белый Палач
     Но  не  дано смертному знать будущее,  для его же  блага не дано.  И  двое
размеренной рысью летели через саванну,  в которой похоронили своего командира,
- двое побратимов, молодые, бесстрашные, непобедимые...

     Город в дорожной петле.

     У  Бориса  Дмитриевича Благого каждый  месяц  появлялись новые  помощники.
Исключительно добровольные и притом порой анонимные. Уже давно и на Чапыгина, и
в  "Ведомостях" девочки никому не давали его телефона,  отвечая всем одинаково:
"Оставьте ваши  координаты,  Борис Дмитриевич перезвонит".  Не  помогало:  люди
продолжали его доставать.  Караулили у  проходной,  чтобы передать лично в руки
письмо или пакет.  Звонили из уличных автоматов и  сдавленным голосом назначали
тайные встречи...  Любая сколько-нибудь болезненная тема,  затронутая в  газете
или с  экрана,  обрушивала на  его голову лавину очередных добровольцев.  Народ
пачками н„с секретные цифры, таблицы, списки, тексты, фотографии, магнитофонные
записи.  Большинство просто жаждало "выступить",  но  кое-кто вправду нешуточно
рисковал.  И вс„ во имя восстановления поруганной справедливости.  Помнится, на
закате  Перестройки Благой  опасался,  что  острый  материал вот-вот  иссякнет.
Какое!.. Его и теперь было на несколько л впер„д - знай пиши да озвучивай!
     Одни  "секретоносители" довольствовались страшно  клятвой о  неразглашении
своего имени. Другие заламывали суммы, от которых даже и у ЦРУ встали бы волосы
дыбом.  Третьи были совершенно бескорыстны и не боялись ни увольнения,  ни даже
суда,  лишь бы правды добиться.  Таких Благой, правду молвить, побаивался. Если
они не  получали от  него желаемой помощи,  он  тут же  зачислялся во враги,  и
собирать материал начинали уже на него.
     ...Очередной доброволец дозванивался до него несколько дней. Когда наконец
Благой снял трубку, то услыхал:
     - Я хочу вам дать информацию,  но абсолютно конфиденциально. Иначе полетят
многие головы.
     - Так-так,  -  сказал Борис Дмитриевич,  но про себя вздохнул. И подумал о
городских  психах,  чьи  звонки  тоже  время  от  времени  его  настигали.  Кто
докладывал о  тайном  приземлении инопланетян,  кто  о  тотальном  зомбировании
петербуржцев из центра ФСБ с помощью особых волн...
     - Где мы встретимся?  -  продолжал невидимый собеседник. - Мне важно будет
удостовериться, что вы пришли без "хвоста"...
     Тащиться на  край  света  из-за  какой-нибудь  глупости Благому совсем  не
хотелось, и он раздраж„нно проговорил:
     - Знаете,  я  и  без вашего секрета как-то до сих пор жил.  Может,  вы его
как-нибудь по-другому используете?..
     - Ладно...-  прозвучало в ответ.- Я подъеду на машине и встану в проулочке
у театра. Чтобы вам не ходить далеко.
     - Номер вашей машины?..
     - Нет. Я сам вас узнаю и приглашу.
     В назначенное время Благой вышел из здания,  спрятав, как обычно, в карман
куртки японский диктофончик.
     "Станет говорить ерунду, сразу уйду", - решил он.
     - Борис  Дмитриевич,   -   окликнули  его   из   давно  не   мытой  "Лады"
тускло-кирпичного цвета.  Лицо у  человека было немолодое,  с крупными волевыми
чертами.  Такими в  советских фильмах любили изображать генералов и  секретарей
райкомов КПСС. Он сидел за рул„м, и Благой устроился рядом с ним, справа:
     - Слушаю вас внимательно.
     - Все  началось с  того,  что у  меня на  садовом участке домик сгорел...-
начал "секретарь-генерал". "Царица небесная!" - устало подумал Благой.
     - Домик был застрахован?
     - Нет,  но  это не имеет значения.  Простите,  я  не представился...  Иван
Иванович.
     - Экзотическое и,  главное,  редкое  имя,  -  не  сдержавшись,  усмехнулся
Благой.  -  Простите меня ради всего святого,  Иван Иванович, но... у нас всего
полчаса.
     - Тогда не перебивайте меня хотя бы десять минут. ...Некоторое время назад
в садоводстве у Ивана Ивановича выгорели две улицы.  Дело обычное -  домики все
впритык,  опять же зима,  весь народ в городе.  Только Иван Иванович в тот день
приехал проверить,  как  себя  чувствуют в  погребе сол„ные грибы  да  квашеная
капустка.  Остался на ночь, но спал плохо, даже вышел наружу-и потому-то увидел
самое  начало пожара...  а  может быть,  и  остался в  живых.  Домики по  обеим
сторонам  улицы   загорелись  почти   одновременно...   Ивану   Ивановичу  даже
померещились какие-то фигуры,  мелькавшие в  свете огня.  Он понял,  чем пахнет
дело,  и  сумел не утратить самообладания:  схватил из домика самое ценное -  и
задворками,  пригибаясь и прячась,  бросился к сторожам. Оба сторожа-пенсионера
спали сном  праведников.  Пока  Иван Иванович их  будил,  примчался в  домашних
тапочках житель соседней улицы. Там тоже горело вовсю. И тоже с обеих сторон.
     Телефона под рукой не было.  А  сотовый Ивана Ивановича в  тех местах брал
только через выносную антенну. Один из сторожей двинулся за полтора километра в
соседнее садоводство -  там была телефонная будка.  А  Иван Иванович вернулся к
своему дому и увидел, что тот горел жарким пламенем...
     - Но это только начало истории,- предупредил собеседник.
     Через несколько дней, когда всем сообщили и в садоводство начал съезжаться
безутешный народ, по участкам стали ходить добрые Иваны-царевичи. Действительно
добрые  и  действительно царевичи:  предлагали  -  и  не  то  чтобы  уж  совсем
грабительски д„шево - купить обгоревшие руины. Вместе с участками. Народ сейчас
ушлый -  многие заподозрили, что вс„ это неспроста, и на первых порах скупщиков
едва  не  побили.  А  потом...  начали продавать.  Домики сейчас почти никто не
страхует,  а  заново  отстраиваться -  на  какие  шиши?..  На  пенсию в  триста
рублей?..  Так с не„ ещ„ детей-внуков подкармливать, которым с декабря зарплату
не платят...
     В договорах купли-продажи покупатель у всех числился один и тот же:  фирма
"Сильва".
     - А  потом,  -  продолжал Иван Иванович,  -  то же самое случилось у моего
родственника.  Только в другом районе области, а так один к одному. И в третьем
районе-у  друга.  Земли скупили фирмы "Виктория" и  "Век  Астреи".  Пошарьте по
другим  садоводствам,  обнаружите похожие  темы.  Поставьте точки  на  карте  и
соедините их линией. Получится нечто вроде окружности или овала...
     "Ну,  приехали,  -  Благого взяла тоска. - Могиндовид*. Козни жидомасонов.
Тоннель космических террористов..."
     Иудейский символ - шестиконечная "звезда Давида".
     - А теперь сравните вот эти две карты...- Иван Иванович вытащил из старого
добротного портфеля  две  стандартные карты  Ленобласти.  -  Есть  какая-нибудь
разница?
     Благой про себя уже сочинял благовидный предлог, чтобы спешно откланяться,
но  вс„-таки посмотрел.  На картах вправду были нарисованы абсолютно одинаковые
овалы.  Только в  уголке одной карты просматривался оттиск какой-то официальной
печати, и журналиста это сразу насторожило.
     - Вот именно.  -  Иван Иванович, оказывается, перехватил его взгляд. - Эта
карта,  простите за  избитое  выражение,  совершенно секретна.  Она  показывает
утвержд„нное расположение будущей кольцевой автодороги.
     - Так вы хотите сказать?..
     - Я хочу сказать, что кто-то из высших чиновников городской администрации,
имеющих  на  сегодня  доступ  к  проекту,  передал  информацию  в  коммерческие
структуры.  Этих  чиновников вместе с  губернатором на  сегодняшний день  всего
девять...
     - Та-ак, - протянул Благой.
     - Ещ„.  Эти фирмочки,  скупившие землю, сами по себе - очень мелкая рыбка.
Бабочки-однодневки...
     - Вы в этом уверены?
     - Мои люди проверили,  -  коротко ответил Иван Иванович.  Сказано это было
без малейшей рисовки, видно, люди на самом деле имелись.
     - Вы хотите сказать, что за ними кто-то стоит?
     - Именно.  Кто-то,  кто  пачками рожает подставные фирмочки и  снабжает их
деньгами,  так  как  понимает,  что это окупится.  Когда пойд„т строительство и
начн„тся выкуп частных владений,  можно будет заломить цену.  И  эту цену город
заплатит.  Да  что  я  вам  азы  объясняю...  Я  выписал фирмочки,  можете сами
проверить,  если захочется.  Можете на  досуге подумать,  кто из  наших крупных
финансистов как раз сейчас достраивает "пирамиду" и пухнет от денег, как... как
удав,  слопавший кролика.  И  в  каких он отношениях с  некоторыми из тех самых
чиновников...
     - Иван Иванович... Но почему вы именно ко мне?..
     - Потому,  что  я  дош„л  до  запретной черты,  -  с  прежним спокойствием
мат„рого,  много раз  битого царедворца ответил "секретарь-генерал".  -  Что  я
могу?  Доложить выше?..  Меня просто по-тихому уберут, и ничего не изменится. В
прессе выступить? Будем считать, что я к этому не готов... по личным мотивам. А
вы опубликуете...  или озвучите... И что они с вами сделают? После публикации -
ничего.  Они что-то делают только тогда,  когда это экономически выгодно. В том
числе убивают.  А  тут -  сор из избы вынесен,  поезд уехал...  А  мстить нынче
дорого... И отчасти опасно. А выгода?.. Никакой...
     Иван  Иванович  рассуждал  цинично,  но  по  нынешней  жизни  логика  была
железная.  Когда он  вновь взглянул на  Благого,  его  лицо  было  беспомощным,
усталым и грустным. Он добавил:
     - Вот если бы узнали,  что я с вами встретился,  точно денег на киллера не
пожалели бы.  Нам обоим...  Так что списочек я  оставляю,  а карту заберу,  она
должна лежать, где лежала...
     - А координаты ваши?..
     - Запишите телефон...-  Иван Иванович продиктовал номер. - Снявшего трубку
попросите,  чтобы вам в  такое-то время позвонил Иван Иванович.  Мне по цепочке
передадут...

     Как печально камин догорает...

     Как позже написали в некрологе,  нелепый случай настиг Алевтину Викторовну
Нечипоренко в собственном доме,  в прихожей.  Дочь ещ„ накануне увезла внуков в
Репине,  на  дачу,  и  заведующая детским домом решила устроить себе  выходной.
Проспала до  половины двенадцатого,  потом выпила кофе  с  остатками вчерашнего
торта и решила наведаться в ДЛТ*. По агентурным данным, там как раз должны были
появиться французские сервизы  из  жаропрочного стекла.  Розовые и  зел„ные,  в
белый цветочек. Именно то, что требуется для ужина возле камина...
     *Универмаг "Дом ленинградской торговли". 229
     Камин - непременно с часами на полке и непременно в глазурованной плитке -
был е„ хрустальной мечтой.  Алевтина Викторовна обожала заходить в  специальные
магазины и подолгу рассматривать ассортимент, "примеряя" тот или иной немецкий,
финский,  эстонский камин к  своим нынешним апартаментам и  мысленно расставляя
кругом  все  сопутствующие прибамбасы.  Разные там  сетчатые экраны,  наборы из
нескольких кочер„г на высоких подставках и,  главное, кованые, плет„ные, гнутые
дровницы...  Вот эти самые дровницы е„ положительно завораживали. Это вам не на
пол  с  размаху,  в  ошм„тках мусора  и  коры!..  Какое  счастье будет  красиво
накладывать сухие бер„зовые полешки,  а потом не спеша,  со вкусом подбрасывать
их в огонь...
     Увы,  до  сих  пор  хождения Алевтины Викторовны по  магазинам были сущими
хождениями по мукам.  Нет,  она не страдала от отсутствия денег.  Денег как раз
было достаточно -  чем-чем,  а  высоким искусством извлечения прибыли из своего
нищего заведения она  владела вполне.  И  не  то  чтобы Алевтина Викторовна вс„
никак  не  могла  подобрать камин  по  своему  вкусу.  Отнюдь  -  ей  нравились
решительно все  подряд,  прямо хоть покупай первый попавшийся.  Ужас и  трагизм
ситуации заключался в ином. Никуда не годилась квартира.
     За последние годы она с  дочкой и внуками переезжала несколько раз,  меняя
свои жилищные условия,  естественно,  не в худшую сторону.  Однако вс„ это были
промежуточные этапы,  дал„кие  от  намеченной  цели.  Взять  хоть  е„  нынешнюю
четыр„хкомнатную в  кирпичном доме на  Шлиссельбургском...  Алевтина Викторовна
презрительно скривила губы. Кому-то - вроде того сосунка-телевизионщика - оно и
было,  может,  как  раз.  Но  по  сравнению с  хорошо  отремонтированным старым
фондом... окнами на Малую Конюшенную... Конура. Да ещ„ и на выселках.
     В  отличие от мальчишки-журналиста она очень хорошо знала,  где и как надо
жить  уважающему себя  человеку.  Беда  только,  из-за-этого самого байстрюка с
новосельем прид„тся  повременить.  Хотя  бы  несколько  месяцев.  Пока  вс„  не
уляжется...
     ...Наведение красоты заняло больше часа,  но  в  конце концов она осталась
довольна.  Для пятидесяти двух лет было очень даже неплохо. И потом, собиралась
она не в высокое присутствие и даже не в ресторан -  просто по магазинам... Она
ещ„  повертелась перед  зеркалом,  любуясь,  как  играют бриллианты на  золотом
крестике,  полученном недавно в подарок. Жаль, стояла зима, но уж в магазине-то
она пальто распахн„т...
     Собрав сумочку и  с  трудом застегнув изящные сапоги,  Алевтина Викторовна
позвонила в охрану:  "Восемнадцать шестьдесят пять,  примите!" - и включила под
столиком  маленькое устройство.  Повесила трубку.  Проверила в  кармане  ключи.
Открыла дверь на площадку...  И  вот тут-то Нелепый Случай собственной персоной
поднялся с лестничной ступеньки,  на которой терпеливо сидел, и л„гкой походкой
танцора двинулся к ней мимо лифта.
     - Алевтина Викторовна?  -  полуутвердительно осведомился он,  подходя. Она
никогда раньше не видела этого человека и поводов для страха вроде бы не имела,
но  животное  чуть„  безошибочно  подсказало  ей,   ЧТО  сейчас  будет.  Смерть
распространялась вокруг  него,  как  углекислый дым  от  куска  сухого льда  на
коробке с мороженым. Алевтина Викторовна хотела захлопнуть дверь, но не успела.
На работе -  естественно,  между собой -  е„ называли "Биг Аля" за гренадерский
рост и  внушительную комплекцию.  Мужчина был гораздо меньше и легче,  и толчок
показался ей  совсем  не  сильным,  но  отлетела она  обратно в  прихожую,  как
пушинка.
     - Вот...-  Она потащила из сумки цеплявшийся за что-то кошел„к с деньгами,
язык заплетался,  о том,  чтобы кричать,  и речи быть не могло.  -  Вот...  на,
возьми... вс„ возьми...
     Ей  показалось,  будто  он  сделал какое-то  движение,  и  мир  разлетелся
вдребезги,  опрокидываясь в тишину.  Позднее эксперты придут к выводу, что удар
нанесли  тяж„лым  предметом -  гаечным ключом  либо  монтировкой,  замотанной в
тряпку.  На самом деле киллер действовал просто рукой. Он не пош„л в квартиру и
даже  не  потрудился прикрыть за  собой дверь.  Просто спустился по  лестнице и
выкинул  в  ближайшую помойку  тонкие  кожаные  перчатки.  Пускай  на  здоровье
приобщают их  к  делу,  вс„ равно отпечатков и  частиц,  окромя Нечипоренкиных,
никаких не  найдут.  Если только раньше перчатки не  приватизирует какой-нибудь
пронырливый бомж...
     На  другом  конце  телефонного провода  вневедомственная охрана  терпеливо
ждала,  чтобы Алевтина Викторовна покинула наконец квартиру и захлопнула двери,
возобновляя контакт  в  сигнальн