я.
     Валерий Александрович промолчал,  глядя в  пол.  Надо было снимать уличные
ботинки и вообще жить дальше.  Ведь не помр„т же он, действительно, прямо тут и
теперь.  Наверное,  со  временем вс„  как-нибудь обойд„тся и  образуется.  Даже
верн„тся способность думать  о  ч„м-либо,  кроме  удаляющихся красных  огней  и
грязных брызг на  лице.  Наверное,  так вс„ и  будет.  Но  сначала он  немножко
посидит здесь. Просто посидит, не шевелясь и ничего не предпринимая...
     Стаська крепко обняла его:
     - Дядь Валь, может, из милиции сейчас позвонят и скажут - нашли... Мало ли
как бывает...
     - Конечно, - сказал Жуков. И тоже обнял воспитанницу.
     Снегир„в понял,  что Валерий Александрович находится в над„жных руках.  Он
подозвал Рекса и пош„л с ним на улицу.  Отсутствовал он минут двадцать пять,  в
течение  которых  не  произошло  никаких  телефонных  звонков,   и  вернулся  с
бутылочкой очень хорошего коньяка.  Алкогольные запросы Жукова были ему отлично
известны -  по  большим праздникам стопочка чего-нибудь наподобие "Монастырской
избы".  Алексей извл„к из  буфета стеклянный стакан и,  не  спрашивая согласия,
пододвинул Валерию Александровичу:
     - Пей.
     Стаська уловила момент,  когда Снегир„в отправился мыть  руки,  и  ш„потом
спросила его:
     - Дядя Л„ша, как вы думаете... только по правде... найд„тся "Москвичик"?..

     Как хотелось бы ей услышать от него тв„рдое "да"!..  Снегир„в молча возн„с
яростное  проклятие  судьбе.   Нельзя  так  обращаться  с  людьми.  Особенно  с
маленькими девочками,  у  которых и  так  уже  отняли  очень  многое.  И  очень
многих...
     - Я не знаю, Стасик, - ответил он честно. - Давай будем надеяться.
     Он просидел у Жуковых до утра.  По ходу дела Валерий Александрович переш„л
с ним на "ты", прекратив наконец одностороннее "выканье".
     - У  отцова знакомого в  Москве один раз машину угнали,  -  рассказывал он
Снегир„ву.  Неожиданный взр„в мотора и  брызги из-под кол„с...  Не думать...  -
Старую "Волгу".  Давно...  Так он е„ на другой день сам обнаружил.  В  каком-то
дворе. Замочек в водительской двери сломан, а вс„ остальное на месте. Он скорее
в милицию,  мол,  устройте засаду,  т„пленькими возьм„те.  А те -  ах, нашлась?
Очень хорошо, ваше дело закрыто...
     Бутылка  "Наполеона"  давно  опустела,  но  Жуков  оставался  трезвым  как
ст„клышко.
     - А  ещ„ случай был -  увели у одного автомобиль,  а с ним через забор жил
вор в законе.  Мужик к нему,  так и так,  помоги,  мол,  сосед... Тот выслушал,
успокоил. И наутро - вот она, родимая, стоит под окошком...
     Часа  в  три  Нина  Степановна ушла  спать (вернее,  без  сна  крутиться в
постели),   а  Стаська,   Рекс  и  двое  мужчин  остались  на  кухне.   Валерий
Александрович вспоминал вс„  новые  истории  о  чудесном  возвращении пропавших
машин. Стаська зачарованно слушала. Жуков говорил и говорил, косясь на телефон,
стоявший посередине стола. Но телефон так и не зазвонил.

     Визит хорошистов.

     Какой-нибудь  гэбист или  серь„зный бандит с  ума  сош„л  бы  от  счастья,
заполучив сведения, хранимые в пот„ртых, с вываливающимися страничками записных
книжках Благого.  Но, как и всякая медаль, дремучее изобилие записей, фамилий и
цифр имело обратную сторону.  Очень часто Благому срочно требовалось что-нибудь
разыскать,  и  тогда он  готов быть взвыть от  отчаяния,  листая одну книжку за
другой и не находя нужного.
     Когда  в  доме  зав„лся компьютер -  мощный дорогой "ноутбук",  подаренный
Насте в Германии, на ихтиологической конференции, - Борис Дмитриевич решил быть
современным человеком и прошерстил свои записные книжки, устроив в машине целую
базу  данных.  Деяние  оказалось сродни  подвигу Геракла,  вычистившего Авгиевы
конюшни.  На  него без остатка ушло несколько выходных и  бессч„тное количество
вечеров (вернее,  ночей до утра),  но Благой сумел не сдаться и дов„л каторжный
труд  до  конца.  И  теперь нарадоваться не  мог.  Больше никаких рассыпающихся
листков,  больше никакой мучительной расшифровки выцветших,  столетней давности
записей карандашом и чернилами!..
     В  этот день Борис Дмитриевич заскочил домой на  несколько минут в  районе
обеда.  Вечером у  него неожиданно наметилась важная встреча,  и  он  решил для
страховки проглядеть кое-какие записи.  В  редакции,  естественно,  тоже имелся
компьютер,  но  свою  базу  данных он  туда не  переносил.  По  вполне понятным
причинам...
     Он вс„ сделал и  уже собирался выключить маленькую мащину,  когда в дверях
задвигался замок,  и вош„л Олег.  И притом не один, а с целой компанией. Четыре
парня  и  девочка.  Девочка показалась Борису  Дмитриевичу сошедшей с  картинки
журнала  образцовых  манер.  Е„  спутники  (трое  из  четверых,  между  прочим,
здоровенные лбы) держались чуть более настороженно и,  кажется,  происходили из
очень небогатых семей.  Тем не менее они вежливо поздоровались и стали смущ„нно
топтаться в прихожей.
     - Проходите,  отличники,  - пошутил Борис Дмитриевич, решив их подбодрить.
Пенис весело отозвался:
     - Не, мы не отличники, мы - хорошисты! Откуда было знать Благому-старшему,
что в языке Пениса слово "хорошист" означало любителя выпить, и он похвалил:
     - Молодцы.
     Олег поймал себя на том,  что не помнит, когда отец говорил нечто подобное
ему самому, и ощутил укол ревности. Он не выдержал и похвастал:
     - А мне сегодня поч„тный диплом выдали. Районной олимпиады...
     Этот диплом ему вручили в красивом зале, под музыку и аплодисменты. Он ш„л
домой,  непривычно  неся  три  тюльпана  в  об„ртке  из  зеркальной  бумаги,  и
представлял,   как  молча  положит  диплом  перед  родителями,  а  потом  гордо
поверн„тся к  ним  спиной и  уйд„т.  Пусть  осознают,  пусть  попробуют у  него
прощения попросить...
     Но  Благой очень  хорошо помнил прежние подвиги сына.  И  потому отн„сся к
новости сдержанно,  даже не спросил,  по какому предмету была олимпиада.  И  уж
подавно воздержался от поздравлений.  Окажется потом, что сынок сам себе диплом
выписал...
     - Он у нас такой, академиком вырастет! - кивнул фарадей.
     Олег уже понял, что "сразить" отца не удастся, и успел мысленно наговорить
ему  множество обидных вещей.  Но  слушать,  как над ним "прикалывается" кто-то
другой, оказалось невыносимо. И самое подлое, что отец даже не понял изд„вки.
     - А  правда,  что  вы  знаменитый журналист?  -  вскинула длинные  ресницы
девочка Киса.
     Благому захотелось слегка "приподняться" в глазах приятелей сына.
     - Ну...  честно говоря, к "золотому перу" меня пару раз представляли, хотя
на самом деле это большого значения...  Лучше я вам последнюю статью покажу.  О
перестрелке на  Выборгском шоссе,  -  и  он вынул свежие "Ведомости".  -  Опять
крутые ребята чужие "Мерседесы" делили,  их в Ростов из Финляндии перегоняли...
Раненые с обеих сторон, как на войне...
     - Это что,  бандиты?  -  Киса очень искренне сделала большие глаза.  -  Вы
знаете,  у  меня папа адвокатом работает,  так мы с мамой за него просто ужасно
боимся... Он говорит, с ними как свяжешься...
     - Я с ними не связываюсь, - успокоил Кису Благой. - Я просто пишу про них.
Иногда.
     Он посмотрел на часы.  До встречи ещ„ оставался запас времени,  и он пов„л
всех на кухню, где на плите не успел остыть чайник. К чаю, правда, особо ничего
вкусного не было - только большой брикет мороженого, хранившийся в морозилке.
     - Это,   что  ли,  твой  компьютер?  -  спросил  Гном,  когда  за  Борисом
Дмитриевичем захлопнулась дверь.  -  Во,  сука,  маленький! В сумку ляжет и ещ„
сверху по банке пива на каждого. Ну, включай игру!
     Компьютер послушно пискнул и замигал, готовясь . к работе. Хохот за спиной
заставил Олега  обернуться.  Оказывается,  Фарадей  согнулся в  угодливой позе,
подсмотренной в импортном фильме про ресторан, и делает вид, что наливает чай:
     - Я с ними не связываюсь, я просто пишу про них...
     - Ага,  и мне,  пидору,  перо в задницу уже дважды вставляли!  - подхватил
Пенис. - Да не простое, а золотое!..
     На  экране  компьютера мелькнула  заставка  игры,  появились  всадники  на
драконах,   возник  отряд  рыцарей,   толпы  инопланетных  чудовищ...  Началась
смертельная битва за спасение родимой планеты, и место в этой битве нашлось для
каждого из игроков.  Неинтересно было одной Кисе:  у  не„-то дома компьютер был
давно,  только свою уличную компанию она к  себе не водила.  Ей запретил Плечо.
Кисин отец  некогда спас  его  от  тюрьмы,  и  Плечо его  адвокатскую репутацию
ревностно оберегал - мало ли, ещ„ пригодится.
     И  Олег  впервые  не  получал  удовольствия от  любимой игры.  Он  хоть  и
посмеялся вместе  со  всеми,  но  чувствовал себя  так,  словно  совершал самое
большое в жизни предательство...

     Конец первой части

     Часть вторая. НА‚МНЫЙ УБИЙЦА

     Побратимы

     Ночь стояла безлунная. В африканских небесах было тесно от зв„зд, и только
на  юго-востоке  бриллиантовые россыпи затеняла большая вертикальная туча.  Она
висела там постоянно и дн„м была хорошим ориентиром,  а ночью е„ подножие время
от  времени  озарялось вспышками пламени:  подземная кочегарка могучего вулкана
Катомби  трудилась круглые сутки.  Кочевники мавади  уверяли,  что  в  огненных
кратерах обитает дух зла.  Племя атси,  наоборот, считало гору священной. И как
умело подкармливало сво„ божество, сбрасывая в кратеры пленников...
     Здесь,  в  предгорьях,  джунгли были  такой  густоты,  что  даже  страшное
полуденное  солнце  едва  просачивалось к  земле,  создавая  отливающий зеленью
полумрак.  Ну а ночью воздух был вовсе подобен ч„рным чернилам. Ощутимо густой,
влажный,  остро  пахнущий  разложением и  ванилью...  Ночные  джунгли  даже  не
притворялись,  что спят.  Вот раздался и мгновенно затих пронзительный вопль. А
потом прокатился негромкий, удовлетвор„нный рык хищника.
     - Леопард...  -  раздался в  глубинах африканского леса  ш„пот  на  чистом
русском языке.  Рослый парень в п„стром камуфляже всмотрелся в ночную темень и,
приостановившись, увеличил чувствительность ноктовизора*: - Наступишь такому на
хвост...
     *Прибор ночного видения.
     - Котик Барсик...  -  отозвался второй.  Он размеренно рысил в темноте, не
спотыкаясь о корни. - Был у нас в детдоме такой... Мячик бросишь - нес„т...
     Их  ноги  оставляли на  лесной  подстилке следы,  расшифровать которые для
местных охотников,  пожалуй,  не  составит труда.  Заметать следы было попросту
некогда.
     - Павиана схарчил,  - сказал третий. Он был сухощавым и очень подвижным и,
кажется,  выдерживал ночную гонку  легче своих спутников.  Он  поймал за  рукав
рослого богатыря,  тащившего кроме обычного снаряжения ещ„ и гранатом„т РПГ-7 -
вместе с гранатами килограммов двадцать лишнего веса:  -  Слышь, Сол„ный! Давай
понесу!..
     - Отлипни,   Горчичник,   -   переведя  дыхание,   тот   сплюнул   и,   не
останавливаясь, прибавил шагу. - Успеешь ещ„!..
     На  самом деле парень звался Бешеным Огурцом и  добавочную кликуху получил
оттого,  что,  по  мысли  русского человека,  огурцу к  водочке полагается быть
сол„ным. Кликуху эту он терпеть не мог.
     - Хорош болтать! - проворчал бежавший впереди командир.
     Они  очень  торопились.  Нужно было  прежде рассвета добраться до  берега,
форсировать реку и,  отмахав ещ„ десяток верст по саванне, выдвинуться к лагерю
генерала  Ингози,  верховного  главнокомандующего Республики  Серебряный Берег.
Великого воина, Тельца Ч„рной Коровы и единоутробного братца президента доктора
Лепето.  На  рассвете  генерал  намеревался показать  заклятым врагам,  племени
мавади,  мощь и  отвагу воинов атси.  А  в  конце операции сварить из пленников
праздничный кус-кус.  Обо вс„м этом стало известно в самый последний момент.  И
тут уже силу,  а  также длину своей руки решила продемонстрировать некая третья
сторона.  Географически от Серебряного Берега весьма удал„нная, но кровно в н„м
заинтересованная.  Операцию генерала Ингози решено было обречь на неудачу.  Вот
потому-то бежали по ночным джунглям трое ребят,  в  другой жизни носивших самые
обычные славянские имена.  А  по следу,  который им было некогда заметать,  ш„л
карательный отряд.  Возглавляемый личным другом президента.  По  прозвищу Белый
Палач.
     С  самого  начала им  здорово не  повезло.  Сутки  с  лишним назад,  когда
переправлялись через ручей, черти вынесли на его берег двоих негритят. Мальчика
и  девочку,  увлеч„нно разгребавших палые  листья в  поисках съедобных личинок.
Дети теоретически могли что-то заметить.  Теоретически.  На практике нужно было
перерезать им  глотки и  скормить крокодилам,  и  всего-то  делов,  но  рука не
поднялась.  Теперь троим диверсантам оставалось гадать, что выходило им боком -
собственная доброта? Или утечка информации? Или чья-то двойная, тройная игра?..
Друг доктора Лепето не шутки шутил - они удерживали дистанцию, но оторваться от
погони  не  удавалось.  "Солдаты  удачи"  наступали  русским  на  пятки.  Благо
проводники у них были опытные. Знали джунгли как свою родную деревню...
     ...Гранатом„т успел побывать на плечах у  Горчичника,  потом у командира и
вернуться назад к  Бешеному Огурцу,  когда сп„ртый,  точно в бане,  воздух чуть
посвежел,  и  впереди  показалась река.  Громадные деревья склонялись над  ней,
между ними поднимался туман. Щ„лкнула тетива арбалета, массивная стрела улетела
со свистом,  увлекая на тот берег нейлоновую нить с  привязанным к  ней прочным
канатом.  Скоро подвесная переправа была готова.  Первым пош„л командир, за ним
Бешеный Огурец.  Последним застегнул карабин Горчичник.  Вс„  это в  темпе,  на
пределе сил, затылками ощущая чужое дыхание...
     И  преследователи не  заставили себя  долго  ждать.  Всего через несколько
минут  на  берегу  появились воины  атси.  Они  понюхали поднимавшийся ветерок,
осмотрелись по сторонам и,  обнаружив переправу, потрясли в воздухе ассегаями -
хур-хур-хур,  у Тельца Ч„рной Коровы не бывает живых врагов!  Скоро к ним вышли
гвардейцы президента,  те  же воины племени,  только в  штанах и  с  автоматами
Калашникова.  Как  только они собрались все вместе,  с  противоположного берега
ударил автомат,  и людоеды залегли.  Кто от страха, кто навсегда, кто надолго -
Горчичник был снайпером класса "мастер".  Когда преследователи пришли в  себя и
открыли ответный огонь, срезанная переправа уплывала вниз по течению, а стрелок
уже мчался прочь во всю прыть, догоняя товарищей.
     Он догнал их у самой границы саванны,  там,  где кончались обвитые лианами
великаны. Здесь можно было устроить "перекур". Максимум минут на пятнадцать.
     Они проглотили по  специальной таблетке и  четверть часа лежали на  спине,
уперев ноги в стволы деревьев, чтобы отлила кровь. Затем поднялись, попрыгали и
быстрым,  сжирающим расстояния шагом двинулись по саванне.  В  траве и  колючих
кустах шуршало,  попискивало,  свиристело -  ночная жизнь  готовилась смениться
дневной.  Диверсанты шли в ногу,  размеренно дыша,  уже без разговоров - устали
вконец, экономили силы. До цели оставалось всего ничего, и тут начало светать -
очень  быстро,  как  всегда возле  экватора.  Угольно-ч„рное небо  стремительно
бледнело,  мохнатые звезды меркли и прятались, словно там, наверху, кто-то одну
за   другой   выключал   электрические  гирлянды.   Трое   сняли   ноктовизоры,
помассировали глаза и,  щурясь,  продолжали быстро идти.  У  горизонта рокотали
боевые тамтамы...
     Они не спали уже третьи сутки,  и,  наверное,  поэтому командир оступился.
Вместо неслышного кошачьего шага получилось неуклюжее падающее движение, резкий
взмах рук...  и он вдруг закричал.  В голос.  Крик был коротким, но страшным. А
потом командир рухнул на колени и прижал ладони к лицу.
     Бешеный Огурец мгновенно заслонил его,  вскидывая автомат.  Но стрелять не
пришлось.  Горчичник первым увидел т„мно-коричневую змею, исчезавшую в высокой.
траве. Фр-р-р! - тяж„лое лезвие свистнуло в воздухе и пригвоздило гада к земле.
Бешеный Огурец оставил автомат и склонился над командиром.
     Тот  больше  не  кричал,  но  стон  рвался неудержимо,  а  между  пальцами
струились бурые слезы. Боль, видимо, была жуткая.
     - Стас,  слышишь,  Стас...-  Бешеный  Огурец  назвал  командира по  имени,
кое-как заставил отнять от лица руки и быстро откупорил фляжку. Стас мучительно
д„рнулся,  когда  струя  воды  прошлась по  пульсирующим ранам,  в  которые  за
считанные секунды превратились глаза.  Так  оно  и  бывает,  если себе на  беду
потревожишь  "спуй-сланга",   живущего  на  границе  земель  мавади  и  атси  и
впитавшего ненависть  обоих  плем„н.  Не  зря  говорят,  будто  таких  ядовитых
плюющихся кобр нет больше нигде...
     - Молодая,  не  страшно!..  -  Горчичник ухватил ещ„ бившуюся двухметровую
тварь и, раскрыв ей пасть, посмотрел зубы. - Сол„ный, вакцину живо!..
     Окажись змея старой,  заматеревшей -  со всеми надеждами можно было бы уже
попрощаться.  А  так  сохранялась возможность спасти  командиру жизнь,  а  если
повезет, то даже и зрение...
     Они опорожнили шприц-тюбик, поставили Стаса на ноги и потащили его дальше.
По сравнению с тем,  как они двигались прежде,  это был черепаший шаг.  Бешеный
Огурец и Горчичник вс„ поняли практически сразу. И командир понял.
     У них не оставалось времени.  И выбора тоже. Впереди - генерал Ингози, чья
смерть,  начертанная на  скрижалях  ближайшего  часа,  непременно  должна  была
состояться. За спиной - друг президента, с удовольствием вырезающий живым людям
печень...  Спрятать командира,  чтобы  потом  вернуться за  ним,  было  нельзя.
Найдут. Найдут и...
     Стас выпутался из их рук и  опять поник на колени.  По звуку дыхания наш„л
Горчичника, повернулся к нему и прохрипел:
     - Давай, слышишь, Л„шка... не тяни... Объяснений не требовалось. Горчичник
оскалил зубы  и  вытащил из  кармашка ещ„  один  шприц-тюбик.  Сломал колпачок.
Крепко обнял командира.  И  молча,  резким движением всадил иглу ему  в  бедро,
прямо  сквозь п„струю ткань...  Пальцы стиснули податливый тюбик...  "блаженная
смерть", подхваченная током крови, разбежалась по телу...
     - Прощ...  -  Стас вытянулся и замер,  не договорив,  свед„нное болью лицо
разгладилось.  Потом на н„м проявилась и застыла улыбка.  Горчичник молчал,  но
лицо у него стало такое,  что великий воин Ингози,  если бы мог видеть его, тут
же улетел бы в столицу на срочно вызванном вертол„те.
     - Иди,  -  сказал Бешеный Огурец. - Я догоню. Он поймал взгляд Горчичника,
полный  горя,  бешенства и  безысходности,  и  оба  опустили  глаза.  Они  были
профессионалами и  знали,  что  нужно делать дальше.  Вначале отрезать у  Стаса
голову,  затем кисти рук.  И закопать так,  чтобы не отыскали собаки. Горчичник
подхватил гранатом„т и помчался впер„д с такой скоростью, словно и не пров„л на
ногах двое с  лишком суток.  Он действительно был самым шустрым и выносливым из
троих.  Бешеный Огурец остался у  тела.  Чуть  помедлил -  и  вытащил из  ножен
тридцатисантиметровый клинок...
     Горчичник зал„г у  засохшего баобаба,  раскорячившегося на краю деревушки.
Деревушка ничего особо интересного собою не  представляла -  с  полсотни хижин,
сплетенных из ветвей и  обмазанных глиной,  под яйцеобразными крышами.  Большой
загон  наподобие зулусских краалей...  И  скопище  людоедов,  одетых  частью  в
мундиры гвардейцев президента Лепето,  а частью - в боевые плащи из леопардовых
шкур.  Кто-то  мог называть нападение на мавади "операцией",  "акцией" и  иными
мудр„ными словами белого человека.  Простым солдатам, а точнее, воинам племени,
предстояло священнодействие.  Служение Духу Войны.  И  оно требовало соблюдения
всех ритуалов.
     Шум  в  деревне  стоял  невообразимый.   Мерно  рокотали  тамтамы,   ревел
истекающий  кровью  жертвенный бык,  но  все  звуки  перекрывал натруженный рык
танкового дизеля.  В  центре селения,  у хижины главнокомандующего,  стоял танк
Т-