го и гляди, раком поставят...
     *Изенбровка - красивая развращ„нная женщина (жаргон).

     Пиновская в былые времена означала стопроцентные неприятности. И с тех пор
вряд ли что-нибудь изменилось.
     Наташа поднималась по  лестнице,  по-старушечьи медленно переставляя ноги.
Колени и  мышцы б„дер отзывались на каждое движение,  прося об отдыхе и пощаде.
"Все бока мои  изрыты,  частоколы в  р„бра вбиты..."  Что,  интересно,  будет с
организмом назавтра?..
     Говорят,  самураи в таком положении высиживали часами, не смея подняться в
присутствии императора.  Оттого  и  разработали целый  арсенал  при„мов,  чтобы
драться не вставая,  на случай,  если набросится агрессивный сосед... не иначе,
озверевший от  сидения на  коленях на  голом  полу!  Наташа почувствовала,  что
начинает понимать истоки самурайского духа...
     Никогда ещ„ лестница на второй этаж не казалась ей такой длинной.  Вот так
и  вспомнишь притчу о бабушке,  которая тридцать ступенек считала за девяносто,
ибо  на  каждую ставила сперва одну  ногу,  потом  другую,  потом  палку и  ещ„
приговаривала:  "Ай,  будь  ты  трижды проклята!.."  Наташа мужественно одолела
искушение помочь ногам,  поднимая их  за штанины,  и  добралась почти до самого
верха,  когда  из  при„мной,  где  стоял  их  с  Аллой  компьютер,  послышались
возбужд„нные голоса.  То есть сначала это был просто ш„пот,  доносившийся из-за
шкафа;   там  был  закоулок,  служивший  девушкам  для  кофепития  и  подправки
косметики. Наташа успела привыкнуть, что Алла время от времени уединялась там с
Толиком Громовым по прозвищу Багдадский Вор,  и они подолгу шептались.  Поэтому
она  навострила уши  только  тогда,  когда  ш„пот  сделался громче,  переш„л  в
натуральное выяснение отношений и... завершился звонкой пощ„чиной...
     Наташа сразу забыла о самураях и приросла к лестнице, держась за перила. С
одной  стороны,  "гимнастический" перерыв  у  не„  скоро  кончался,  пора  было
трудиться. С другой стороны...
     Пока она раздумывала,  из-за шкафов вышел Толик. Лицо у него было неживое,
застывшее,  и  одна  щека  краснее другой.  Багдадский Вор  медленно двигался к
лестнице,  прямо на Наташу,  но смотрел сквозь и явно не видел е„. В левой руке
были зажаты две какие-то смятые и порванные бумажки, похоже - билеты. Наверняка
престижные и дорогие...
     Наташа поспешно отступила с  дороги и  вспомнила,  что  Алла,  чьим верным
рыцарем с самого лета был Толик, последние недели две проводила с ним время вс„
неохотнее, оказывая предпочтение Игорю Пахомову, его коллеге по группе захвата.
Ну вот,  дождались.  Кризис грянул. Рыцарская верность тоже может, оказывается,
надоесть...
     Аллу  Черновец -  красивую,  хол„ную и  уверенную в  сво„м  совершенстве -
Наташа, если честно, недолюбливала. И даже не слегка, а как следует. Так что е„
симпатии были всецело на стороне Багдадского Вора. Но - чем тут поможешь?.. Тем
более с ним у не„ отношения были тоже подпорчены...
     Когда она добралась до  при„мной,  Алла вышла ей  навстречу из-за шкафов с
кроссовками и  спортивным костюмом в руках.  И надо сказать,  что костюм был не
чета Наташиному самодельному кимоно.  Настоящий "адидас", купленный в роскошном
фирменном магазине и переливавшийся всеми волнами шелковистого пламени.
     - Где ты болтаешься?  -  раздраж„нно бросила Алла. - Часы потеряла?.. Маме
скажи, пускай тебе новые купит!..
     Это было очень обидно, тем более что с перерыва Наташа не опоздала. Однако
она ничего не ответила.
     Вечером,  как и  следовало ожидать,  Алла уехала с  Игорем на  его лиловом
"Акценте".   Кефирыч,  конечно,  не  оставил  случившееся  без  внимания  -  но
тихо-тихо, ш„потом, чтобы не услышал несчастный отвергнутый рыцарь:
     В этой жизни вс„ так странно,
     Вот опять видения:
     В дом к себе впущу Степана,
     Выпушу - Евгения!..
     Толик Громов попросился в  ночное дежурство,  которое вообще-то нормальным
людям в  нормальном состоянии радости не доставляет,  и Саша Лоскутков составил
ему компанию: не бросать же парня, действительно, одного.
     По  дороге домой  Сергей Петрович вспомнил,  что  на  сегодня у  его  жены
Людмилы была  назначена большая стирка,  и  заранее вздохнул.  Супруги Плещеевы
были счастливыми обладателями отечественной стиральной машины "Сибирь",  ещ„ на
свадьбу  подаренной  им   Людиной  мамой.   "Сибирь"  не   предназначалась  для
подключения к водопроводу и нагревателя не имела,  поэтому воду для не„ заранее
кипятили на  плите и  таскали ведром.  Тогда ванную наполнял обжигающий пар,  а
когда  начинала работать центрифуга -  казалось,  сотрясался весь  дом.  Машина
сладострастно  мяла  и  рвала  тонкие  ткани,  а  толстые  и  плотные  нахально
отказывалась проворачивать.  В  промежутках между  использованием чудо  техники
обитало в коридоре за дверью,  укрытое специально сшитым чехлом.  Чтобы извлечь
его  оттуда  и,  преодолевая имевшийся на  входе  порожек,  затащить в  ванную,
Людмилиных сил было маловато:  требовалась мужская подмога.  Да ещ„ прежде, чем
приступать  к  стирке,  следовало  отвинтить  боковую  панель  и  раз  двадцать
прокачать  вручную   сливной   клапан,   имевший   тенденцию  залипать.   Иначе
(проверенный факт)  вс„  содержимое бака  при  откачке неминуемо оказывалось на
полу.  И столь же неминуемо протекало к соседям... Клапанами, естественно, тоже
занимался мужчина.
     Машина готовилась разменять третий десяток.  Но  вся беда состояла в  том,
что она изначально-то сделана была не руками. Сергей не единожды предлагал Люде
сменить агрегат,  благо достаток семьи вполне позволял.  Несколько раз  супруга
даже  заходила  с  ним  в  соответствующие магазины  и  с  зата„нно-несбыточным
интересом  рассматривала  сверкающие  многокнопочные  "Индезиты",  "Занусси"  и
"Электролюксы". Однако дальше познавательных визитов дело не двигалось.
     - А эту ты куда собираешься?  - трагически спрашивала Людмила.- На помойку
выставишь? Соседям отдашь?..
     На взгляд Сергея Петровича,  приемлемы были оба варианта.  Но у Людмилы на
все его доводы ответ был один:
     - Мне мама е„ подарила...
     Разговор  на  этом  обычно  завершался.  Поскольку т„ща  Сергея  Петровича
прощание с "Сибирью" действительно могла истолковать как выкидывание на помойку
всей жизни старшего поколения.  То есть -  спасибочки. Рисковать здоровьем двух
женщин  и   собственным  семейным  благополучием  (которое  даже  без  подобных
катаклизмов оставалось несколько шатким)  у  Плещеева ни  малейшего желания  не
возникало.  В  конце концов он  пустил дело на  самот„к.  Рано или  поздно ведь
настанет момент,  когда "Сибирь" сломается окончательно.  И  уже не найти будет
мастера, способного е„ починить!
     Маячила,  правда, некая вероятность, что и после этого машина будет стоять
в квартире. В качестве тумбочки. А Людмила - стирать вручную в тазу...
     Однако этот  переломный момент отнюдь не  спешил наступать.  Да  и  Левши,
способные реанимировать даже мертворожд„нную технику,  в  России ещ„  не  скоро
переведутся...  В общем, сегодня Плещееву предстоял весь комплекс осточертевших
мероприятий  по  транспортировке,   предварительному  обслуживанию  и   запуску
неискоренимой машины.
     Грехи наши тяжкие!..
     Пока  он  рулил через весь  город к  себе  на  проспект Тореза,  перед ним
несколько раз  возникал призрак "Отелло".  На  ближних подступах к  дому Сергей
Петрович решил,  что  не  позволит ошибкам прежней жизни утянуть себя  на  дно.
Остановился возле хозяйственного магазина и купил несколько пачек "Ариэля". Для
ручной стирки, естественно.
     В  это  время в  "Эгиде" Саша  Лоскутков сидел за  секретарским телефонным
пультом и набирал незнакомый номер - тот, что утром высветился перед Наташей на
определителе.
     - Добрый вечер,  -  сказал он,  когда на  том  конце сняли трубку.  -  Это
Клавдия Андреевна?  Очень приятно.  Извините за  беспокойство,  я  из охранного
предприятия "Эгида-плюс"...  Нет-нет,  я знаю - вы нас не вызывали и... Нет, не
волнуйтесь,  пожалуйста,  ничего не случилось.  Дело просто в том,  что ваш сын
Дима сегодня утром ошибся номером и говорил с одной из наших сотрудниц...  Нет,
он  нас  тоже  не  вызывал.  Видите ли...  вы  меня поймите,  наша сотрудница -
скромная молодая  девушка...  и  я  боюсь,  е„  расстроили некоторые выражения,
которые ваш сын употребил в е„ адрес.  Поэтому,  Клавдия Андреевна,  я бы очень
вас попросил...
     Попросить не  удалось.  Оскорбл„нная в  лучших  чувствах мать  телефонного
хулигана уведомила Сашу,  что е„ отпрыск слов-то таких не знает,  -  и  бросила
трубку.
     Однако  командир  группы  захвата  подобное  развитие со  бытии  просчитал
напер„д.  И  заблаговременно переключил на  пульте два тумблера.  Когда Клавдия
Андреевна  снова  сняла  трубку,  как  видно,  намереваясь  с  кем-то  обсудить
неожиданный и неприятный звонок, - вместо гудка линии возле е„ уха раздался вс„
тот же голос.
     - Клавдия  Андреевна,  давайте  поговорим  и  расстанемся,  -  невозмутимо
предложил Лоскутков.- Я у вас, честное слово, много времени не отниму...
     С третьей или четв„ртой попытки женщина наконец поняла,  что просто так от
него не отделается,  -  дешевле встанет послушать.  И  через минуту принялась с
жаром убеждать его,  что Дима не мог, что он попросту не способен, что он такой
добрый  и  отзывчивый мальчик,  что  он  никогда...  Саша  слушал е„  страстную
отповедь, невесело кивая и щуря синие, как сапфиры, глаза. Потом сказал:
     - Поверьте,  мне очень не хотелось бы вас огорчать,  но вы с  Димой вс„ же
поговорите серь„зно...
     Нажал  ещ„  одну  кнопку  на  пульте  -  и  потряс„нная Клавдия  Андреевна
прослушала запись. Ясную, ч„ткую, позволяющую уловить все интонации и смысловые
нюансы.
     На сей раз, швыряя трубку, она, кажется, плакала. Саша сморщился, точно от
зубной  боли.  Перебросил тумблеры  в  исходное положение и  Клавдию  Андреевну
больше не беспокоил.
     Потом Багдадский Вор отправился на прогулку с собаками, а Лоскутков вызвал
на  компьютере редактор "Word",  раскрыл  записную книжку  и  принялся печатать
приготовленное для Шушуни.
     Сколько нот ? Меня спроси:
     До, ре, ми, фа, соль, ля, си.
     А кукушка на суку
     Знает также ноту "ку".
     А корова - ноту "му".
     Ей другие ни к чему!
     А щенок, друзей узнав,
     Сразу скажет ноту "гае!".
     Пропо„т для тех, кто хмур,
     Кошка ласковая: "мур-р!"
     Часто слышат млад и стар
     От вороны ноту "кар-р!".
     Если хочешь, повторю
     Порос„нка ноту: "хрю!"
     За кусочек пирога Гуси
     скажут ноту "га".
     Помахав хвостом тебе,
     Козлик звонко крикнет: "бе-е!"
     От ежа сбежав едва,
     Пропоют лягушки: "ква-а!"
     Волки воют на Луну
     Очень долгой нотой "у-у-у"...
     Утка часто так не зря
     Повторяет ноту "кря" -
     Ноту выучить хотят
     Десять ж„лтеньких утят!
     И известно мне давно:
     Конюх знает ноту "но!",
     А лошадка у него
     Знает ноту "и-го-го!".
     И теперь известно всем:
     У природы нот не семь,
     И без этих звонких нот
     Грустно жизнь у нас пойд„т...*
     *Стихи А.А. Шевченко.

     Предложение, от которого нельзя отказаться

     Tapac  Корабл„в шагал  по  гулкому железному мостику через речку Волковку,
текущую  по  границе  Московского и  Фрунзенского районов,  и  чувствовал  себя
именинником.  Правду говорят -  своя ноша не тянет: в руке приятно покачивалась
большая сумка с картошкой,  св„клой,  морковью и двумя кочанами капусты. Жратва
была обеспечена минимум на неделю.
     Волковка шустро несла  в  Обводный канал  бурую  жижу,  которую хилая зима
никак не могла покрыть льдом.  Возле мостика плавали утки.  Они считались вроде
бы дикими,  но давно уже не боялись людей и не улетали ни на какие юга. Завидев
пешехода, утки сгрудились ближе. Надеялись на подаяние.
     - Ща,  ждите,  -  вслух фыркнул Тарас,  и  в  его воображении возник образ
рогатки. - Вас, что ли, ловить приспособиться? С картошечкой - кайф...
     Светлая полоса в  его жизни закончилась ч„рт-те  когда,  иссякнув вместе с
вольницей  самодеятельных  охранников,  оберегавших  ларьки  столь  же  вольных
торговцев-кооператоров.  Потом настали тяжкие времена,  и света в конце тоннеля
покамест не  было  видно.  Тарас перебивался случайными заработками:  разгружал
вагоны с  сахаром и  гигантские фуры с  мукой,  трудился "на подхвате" в мелких
строительных артелях -  вытаскивал мешки битого мусора, заносил наверх стальные
двери  и  тяжеленные листы гипрока,  не  влезавшие в  лифт...  Иногда шарашкины
конторы разорялись прежде, чем ему успевали выплатить заработанное.
     И  вот  сегодня Тараса нежданно-негаданно выручили предки.  Он  понятия не
имел, что им помешало привезти урожай из садоводства в Питер осенью, как делали
все нормальные люди.  Не  привезли и  не  привезли,  ему что?..  Вчера маменька
высвистала его  звонком,  попросила съездить на  кстати  подвернувшемся пикапе,
помочь. Он съездил, помог. Теперь тащил домой честно заслуженный гонорар. "Долю
малую",   как   ему  нравилось  говорить.   Остатки  последней  получки  давали
возможность подумать даже и о кусочке говядины.
     - Живите!  -  великодушно позволил он  уткам.  Поднялся на железнодорожную
насыпь, одолел пустынные рельсы и по слякотной тропинке между гаражами вышел на
Витебский проспект, направляясь к метро.
     Родителей,  чьи окна светились в  доме по ту сторону Волковки,  он посещал
нечасто. И не потому, что был таким уж ч„рствым или непочтительным сыном.
     В  тот  год,   когда  он  появился  на  свет,   его  бабушке,  заслуженной
учительнице,  наконец  выделили квартиру.  Бабушка,  однако,  никуда  из  своей
угловой комнаты с видом на помойку не переехала - в отдельной квартире на улице
Турку стала жить е„ дочь с мужем и маленьким сыном.  Бабушка-пенсионерка ездила
туда к ним,  как на работу,  -  нянчила внука. Выпив шампанское в честь первого
дня  рождения Тарасика,  молодые мама и  папа решили в  кои веки раз пожить для
себя. Театры, поэтические вечера, путешествия по Закавказью и Золотому Кольцу -
когда ещ„, если не в молодости?.. Тем более, если есть обеспеченный "тыл"?
     "Тыл" в  лице бабушки действительно был  очень над„жный.  Тарасик обитал у
не„ в  коммуналке сначала неделями,  потом -  месяцами.  Пока наконец во  время
очередного визита  к  родителям он  не  заскучал  у  телевизора,  передававшего
"Семнадцать  мгновений",  и  не  потянул  бабушку  за  рукав:  "Бабуль,  поедем
ДОМОЙ..."
     По   большому  сч„ту  это  был  Судный  День,   но  родители,   увлеч„нные
блистательным Тихоновым и не менее блистательным Пляттом, попросту не заметили.
Мало-помалу игрушки Тарасика тоже  переселились по  месту жительства,  ставшего
для  него постоянным.  В  те  годы модно было говорить о  разобщ„нности жителей
отдельных квартир  -  в  противовес обитателям ностальгически романтизированных
коммуналок.  Маленький Тарас,  таким образом,  разобщ„нности счастливо избежал.
Потом он  пош„л в  школу.  И  тоже  не  в  купчинском захолустье,  а  на  улице
Маяковского, где много лет учительствовала его бабушка. Что, без сомнения, тоже
было наилучшим для него вариантом.
     Родители тем временем последовали новому велению времени и завели где-то в
Пупышеве садовый  участок.  Когда  ещ„  через  несколько лет  они  благополучно
соорудили там домик и решили "привезти сына на ягоды" -  оказалось, малыш успел
стать верзилой-подростком,  фанатиком эспандера,  Шварценеггера и Сталлоне.  То
есть впору не  "везти" на  клубнику,  а  запрягать и  пахать.  Что обрадованные
родители и попытались без промедления сделать. На третий день сын удрал в город
и больше на участке не появлялся.
     А потом бабушка умерла,  и Тарас - по жизни не столько сын, сколько внук -
остался владеть е„  маленькой комнатой.  "Пушкин родился в  Москве  у  бабушки,
когда его родители были в Михайловском..."
     ...Маршрут от  дома предков к  метро был  привычен,  но  то  ли  редкостно
хорошее настроение, то ли какое-то судьбоносное веяние подвигло Тараса свернуть
по  Витебскому  направо.   Туда,   где  в  густеющих  сумерках  светила  огнями
автозаправка. Даром что люди вообще-то нечасто захаживают на заправку пешком.
     Эту станцию он посещал несколько раз,  когда вывозил строительный мусор, и
она ему нравилась.  В основном тем, что здесь к машине сразу бросались вежливые
заправщики и без дополнительной мзды вс„ делали сами - открывали бак, всовывали
пистолет  в  горловину,  заливали бензин.  И  сами  принимали деньги  в  точном
соответствии с  цифрами  сч„тчика,  избавляя  водителя от  необходимости бежать
куда-то в кассу и бросать автомобиль без присмотра...
     Подойдя,  Тарас  остановился под  бетонным  козырьком  и  некоторое  время
наблюдал, как работали парни в опрятных черно-красных комбинезонах. При этом он
делал  вид,  будто  рассматривает "Ауди",  стоявшую около  мойки  и  снабж„нную
надписью "Д„шево!!!".
     Его  внимание  привлекла стриженая девица,  нехотя  вылезшая  из  красного
автомобиля.
     - У вас замочек зам„рз, - пояснял ей заправщик. - Вода, наверное, попала.
     Сунул ключ в прорезь "секретной" крышечки бензобака, под„ргал туда и сюда.
Замочек не поддавался.
     - Ну и что будем делать?.. - поинтересовалась девица.
     Парень вытащил зажигалку,  стал подогревать ключ и  пытаться с его помощью
растопить л„д. Никакого эффекта.
     - Жидкость для замков у вас есть? Она непонимающе нахмурилась:
     - Что?..
     Заправщик побежал  в  магазин и  вернулся с  крохотной ж„лтой  бутылочкой.
Накапал  чуть-чуть  в  отверстие крышки...  Упрямый замок  поддался практически
сразу.  Девица  вернулась  за  руль  и  через  пару  минут  укатила  совершенно
счастливая.  С  полным  баком,  с  приобрет„нной на  всякий  случай  бутылочкой
чудесного масла -  и  с тв„рдым намерением всю жизнь заправляться исключительно
здесь.
     - Вечер  добрый...-  Тарас подош„л к  парню,  деловито возившемуся уже  со
следующей машиной. Тот включил колонку и разогнулся:
     - Здравствуйте...
     - Я что хотел спросить, - откашлялся Корабл„в. - Вот, например, к вам сюда
очень трудно устроиться?
     Про  себя  он  был  уверен,  что  "корол„м  бензоколонки",  да  ещ„  такой
фирменной, можно было стать исключительно по страшному блату.
     - Устроиться-то не трудно,  было бы желание,  -  ответил заправщик. Поверх
комбинезона у  него  была  надета  поясная  сумочка,  битком  набитая каз„нными
деньгами.- Надо только "корочки" получить. Работа тяж„лая...
     - Ну,  это-то...-  скривил губы Тарас.  Слишком тяж„лой работы для него не
существовало.
     - ...И квалифицированная. Есть платные курсы...
     Он  назвал  адрес,  куда  следовало обратиться.  И  сумму,  от  которой  у
Корабл„ва,  мысленно уже видевшего себя в  черно-красном мундире и со шлангом в
руках, сразу опустились все перья.
     - Спасибо, - буркнул Тарас. Он даже не уточнил, какие семьсот тысяч имел в
виду его собеседник - "старые" или "новые", деноминированные.
     - Пожалуйста,  -  кивнул вес„лый заправщик.  Тарас вышел из-под  козырька,
предаваясь невес„лым раздумьям.  А  что,  может,  действительно денег на  уч„бу
занять?..  У  соседа,  к  примеру.  У  Алексея Алексеевича.  Судя по темпам,  с
которыми тот волок т„те Фире то  холодильник,  то  микроволновую печку,  жалкий
"лимон" его не особенно обременит.  И мужик Снегир„в вроде не подлый,  в случае
чего комнату за долги не отнимет...
     Или перекантоваться пока, а потом в пожарное училище документы подать?..
     - Тараха!!!  - безо всякого предупреждения раздался у него над ухом чей-то
ликующий вопль. Тарас вздрогнул и обернулся, едва не выронив сумку.
     Оказывается,  из  мойки как  раз выкатился сверкающе-ч„рный мерседесовский
джип. Красавец "G", метко прозванный журналистами "настоящим полковником", тихо
подкрался к  Тарасу сзади  и  теперь ехал  ряд