го дня ты будешь делать точно так же"". Однако вслух  она  ничего  не
сказала и послушно помогала мистеру Уолшу готовить  типичный  английский
ужин.
   - Как приятно возвращаться домой и знать, что  ты  меня  ожидаешь,  -
произнес он. - Я столько лет мечтал о домашнем уюте.
   "Клюнул!" - подумала Валерия, но не ощутила никакой радости.
   Пробило десять. Мистер Уолш вставал и ложился рано, как и все в  этой
дыре, а потому сказал:
   - Дорогая, уже поздно. Я тебя жду. - Он обнял Валерию и  пошел  вверх
по лестнице, ведущей в спальню.
   - Я сейчас. - Валерия постаралась, чтобы голос звучал приветливо,  но
это удавалось с трудом. Она налила себе полбокала виски и залпом выпила.
Потом закурила сигарету.
   При мысли о том, что в этом доме  ей  предстоит  провести  оставшиеся
годы своей жизни и  каждый  день  будет  точно  таким,  как  этот,  Леру
охватила такая тоска, что захотелось плакать. Но  она  вовремя  сдержала
себя.
   "Ладно, поживем, чего-нибудь придумаем. Главное сейчас - выйти замуж.
А там посмотрим. Отольются кошке мышкины слезки".
   Валерия  поправила  прическу  перед  зеркалом,  висевшим   в   холле,
проверила, не осталось ли следов слез на щеках, и стала  подниматься  на
второй этаж, где ждал ее мистер Сэмюел Уолш.

Что будет с лисой?

   Однажды, выйдя из автобуса, Кристина увидела,  что  у  конюшен  стоит
огромный странного вида  фургон,  от  которого  тянутся  толстые  черные
кабели. Подойдя поближе, она увидела, что на боку у  фургона  написано:,
"Петербургское телевидение".
   На конюшне царила необычная сумятица, которую  всегда  умеют  навести
киношники. Бегала какая-то девица, вся  в  черном,  ходил  длинноволосый
парень с огромной видеокамерой на плече, метались в  панике  ассистенты.
Когда Кристина подошла, никто не обратил на нее внимания. Даже  у  Люси,
которая во  всех  ситуациях  умудрялась  сохранять  истинно  олимпийское
спокойствие, в глазах мелькало безумие.
   Кристина, разумеется, сообразила, что идет или готовится  съемка  для
телевидения, но она никак не могла  выяснить:  что  снимают,  для  какой
передачи?
   Больше всего ее смутило то, что откуда-то из-за конюшен слышался лай.
Судя по всему, там помещалась чуть не целая свора собак.
   Она хотела спросить Настю (ту самую девчушку с косой), которая только
что промелькнула совсем рядом, но та вдруг  исчезла,  как  сквозь  землю
провалилась.
   Кристина обернулась, пытаясь выяснить, куда же она  Делась,  и  вдруг
увидела, как из другого, не менее внушительного фургона вышел...  Михаил
Боярский - в высоких сапогах, узких белых брюках и с хлыстом в руках.
   Кристина замерла на месте. Не то чтобы она была особенной поклонницей
этого артиста, но его появление в АОЗТ "Конник" было очень неожиданным.
   "Неужели снимают кино", -  подумала  она,  и  в  этот  момент  к  ней
подскочил Паша:
   - Кристинка, тебя Митя ищет, скорей пошли!
   - Куда? - изумилась Кристина.
   - Туда! - Паша нетерпеливо махнул рукой. - Да пошли же! Времени нету!
А еще переодеваться!
   - Зачем переодеваться? - Кристина даже остановилась в изумлении.
   - Как это - зачем?! - возмутился Паша. - Ты что же думаешь, баре  вот
в таких польтах или куртках на охоту ездили?
   - Какие баре? - Кристина была совершенно сбита с толку.
   - Да хватит болтать! - в негодовании крикнул  Паша.  -  Там  же  люди
ждут!
   Он схватил Кристину за руку и потащил к дому. До двери оставалось еще
несколько шагов, когда она распахнулась сама собой и оттуда вышла дама в
длинном платье и с таким же хлыстиком, какой был в руках у Боярского.
   Присмотревшись, Кристина поняла, что перед ней  Люся,  но  измененная
почти до неузнаваемости. Больше всего  поражала  прическа:  волосы  были
подняты вверх, на них изящно сидела  небольшая  шляпка  с  развевающейся
сзади белой вуалью.
   - Какая вы красавица! - не смогла сдержать восхищения Кристина.
   - Они любую в красавицу превратят, - засмеялась Люся. -  Иди  скорее,
одевайся. Скоро начнут.
   Из дома выскочил небольшой плотный человек с растрепанными  волосами,
вернее, с их остатками, вольготно росшими  вокруг  обширной  лысины.  Он
ткнул пальцем в Люсю, затем уставился на Кристину и закричал:
   - Я же сказал скорее! Солнце уйдет! - И он помчался к фургонам.
   - Это режиссер? - спросила Кристина Пашу.
   - Оператор, - коротко бросил тот. - Ну давай же скорее!
   Было похоже, что толстый человек заразил его своей лихорадкой, причем
Паша заболел ею в самой тяжелой форме.
   Кристина вошла в дом, и на нее немедленно накинулась девица в черном,
которая, как оказалось, была костюмершей.  Она  окинула  вновь  вошедшую
пристальным оценивающим взглядом и бросила  другой  особе,  находившейся
здесь же:
   - Прекрасный типаж. Волосы распускаем. Темно-зеленая амазонка  -  как
раз.
   Рыжее с зеленым будет смотреться.
   Вторая, дама без возраста, подошла и стала  вглядываться  в  Кристину
так пристально, что той стало не по себе. Можно было подумать,  что  она
не живой человек, а манекен.
   - Естественная косметика. - Дама  наконец  вынесла  вердикт.  -  Чуть
усилить природные краски - и достаточно.
   - Алла, Света! - в помещение вбежал оператор. - Вы  скоро?  Добьетесь
того, что солнце уйдет.
   Обе дамы, испугавшись такой мрачной перспективы и не  желая  нарушать
законы мироздания, быстро заработали, причем  объектом  их  деятельности
была Кристина.
   Ее вмиг облачили в  темно-зеленую  амазонку,  и,  пока  одна  из  них
(возможно,  Алла)  подшивала  внизу  юбку,  вторая,  с  деловитым  видом
заправского миниатюриста, работала кисточками и щеточками.
   Не прошло и пяти минут, как Кристина была почти готова. Ее  водрузили
на середину комнаты, после чего Алла и Света отошли на несколько  метров
и стали, прищурив глаза, рассматривать творение своих рук. Они в общем и
целом остались довольны, только Алла (или Света) поправила  амазонку,  а
Света (возможно, Алла) слегка усилила цвет губ, пройдясь  по  ним  более
яркой помадой.
   - Ну теперь пойдем, - сказали они и вывели Кристину на воздух.

***

   Кристина  осторожно  ступала  на  землю   хорошенькими   ботиночками,
которые, правда, безбожно жали. Переступая через  особо  грязное  место,
она приподняла юбку так, как это делают дамы в фильмах из жизни прошлого
века.
   Ее уже ждала готовая выезжать Медаль. Кристина на миг остановилась  в
растерянности: как же она поедет  в  юбке  -  в  ней  даже  в  седло  не
запрыгнешь, но бросив взгляд на  лошадь,  вдруг  увидела,  что  седло-то
совершенно другое - дамское. И ехать она должна, сидя на Медали боком, а
она этого не пробовала никогда в жизни. "А вдруг не выйдет? -  мелькнула
тревожная мысль, но ей на смену пришла более смелая:
   - Надо попробовать".
   Правда,  сесть  в  дамское  седло  без  посторонней  помощи  Кристина
все-таки не смогла. Но это и не было необходимо. По  сюжету  она  должна
была лишь скакать в массовке, изображая молодую барышню на  охоте.  Люся
была барыней постарше, Дмитрий был одет егерем, а Паше, видно, досталась
роль дворового мальчишки. Тут же крутилась  дворня;  в  глаза  бросалась
Настя в сарафане  и  накинутом  на  плечи  теплом  платке,  она,  видно,
понравилась режиссеру и оператору своей косой, и они сразу же  поставили
ее на первый план.
   Появились егеря с собаками. Кристина не могла оторвать от  них  глаз:
это были чистокровные русские борзые - поджарые,  с  тонкими  вытянутыми
мордами и длинными ногами, они казались живым воплощением утонченности и
аристократизма.
   Все было готово: егеря сдерживали  рвущихся  вперед  собак.  Боярский
вскочил в седло, статисты - и крестьяне, и  обе  барыни  -  заняли  свои
места, оператор схватился за камеру, режиссер  дал  последние  указания,
Алла и Света поправили на  ком-то  драный  зипун,  а  вышедший  из  дома
человек с большим фанерным ящиком крикнул: "Выпускаю!"
   И тут случилось то, чего все время боялся оператор, - ушло солнце.
   Боярский спрыгнул  с  лошади  и  снова  спокойно  закурил,  крестьяне
разошлись кто куда, Люся спешилась и, поддерживая юбку, пошла в  денник.
Все расслабились.
   Мужики в армяках закурили, кое-кто из дворовых девушек  в  кацавейках
пил кока-колу из баночек. Внезапно оператор гаркнул:
   - Приготовились!
   И через секунду вспыхнуло яркое зимнее солнце.
   Все моментально пришло в движение. Толпа крестьян заволновалась,  все
оседлали своих лошадей, человек открыл таинственный фанерный ящик, и  из
него выскочила лиса. Она яркой красной точкой понеслась по белой пороше,
камера застрекотала, запечатлевая ее  стремительный  бег.  Кристина  как
завороженная смотрела на это  маленькое  ярко-рыжее  животное,  которое,
стремясь к  свободе,  быстро  мелькало  где-то  впереди.  Она  была  так
прекрасна, так красива.
   Собаки, увидев, что зверек ускользает, буквально рвались с  поводков,
и Кристина вдруг представила себе охоту с другой стороны, с точки зрения
гонимого, с позиции лисы, которую гонит целая свора, за которой  несутся
собаки, люди, лошади. И в тот миг,  когда  егеря  должны  были  спустить
собак, она внезапно пришпорила Медаль и бросилась наперерез егерям.
   - Стойте! Стойте! - крикнула она.
   Она натянула повод и поставила Медаль на дыбы. Лошадь гневно заржала,
Кристина хлопнула  в  воздухе  кнутом,  отчего  раздался  сухой  щелчок,
немного похожий на выстрел.
   Никто этого не ожидал. Целую минуту камера продолжала стрекотать.
   Первым опомнился режиссер.
   - Стоп! - крикнул он оператору и в ярости обернулся к Кристине:
   - Ты что, с ума сошла? Этого нет в сценарии. Что за отсебятина?!
   Оператор оторвался от камеры и в свою очередь заорал:
   - Коля! Это же здорово! Это находка! Еще пару дублей, - обратился  он
к Кристине. - Кадры вышли - просто улет!
   - Но тогда нужно изменить сценарий, - сказал режиссер.
   - Где сценарист? - гаркнул оператор, который, похоже, был здесь самым
главным.
   - Ты прекрасно знаешь, что он получил аванс за три серии и теперь  не
появится, пока...
   - Ну и черт с ним, - сказал оператор.  -  Пусть  потом  переделывает.
Итак, еще дубль. И надо бы ввести  ее  в  действие.  Дайте  какие-нибудь
слова... Вы согласны, Девушка? - спросил режиссер Кристину,  на  которую
были обращены сейчас все взоры.
   - А что будет с лисой? - спросила Кристина.
   - Вот! - воскликнул  оператор,  картинно  воздевая  руки  к  небу.  -
Девушке без имени дают роль крупным планом. Вы понимаете, что это значит
- крупным планом?
   Наши  питерские  театры  набиты  актрисами  как  бочка  селедками,  и
большинство из них никогда - понимаете, никогда - не  получали  ролей  в
кино, пусть даже в телесериале. И они готовы были бы съесть свои  шапки,
или что там у них, чтобы получить  такую  роль.  А  вам,  дорогуша,  она
падает с неба, но вы не соглашаетесь, а еще  задаете  идиотский  вопрос:
что станет с лисой? Отвечаю:  ничего  плохого  с  ней  не  станет.  Лиса
дрессированная, вон там красные флажки, они приведут ее  к  машине,  где
ждет дрессировщик. Понятно? Или вы думаете, что у нас  на  каждом  дубле
будут рвать на части лису? Не слишком ли дорого,  а?  И  вообще,  мы  не
живодеры, или за кого вы нас принимаете?
   Кристина молчала, все еще не окончательно придя в себя.
   - Так вы согласны или нет? - рявкнул  режиссер,  решивший  прийти  на
помощь оператору.
   - Да, - кивнула Кристина, - Ну наконец-то! Значит, так,  ваша  лошадь
внезапно встала на дыбы, вы потеряли управление, или как там говорится о
лошадях, и вам на помощь приходит Иван Алексеевич Мещерский, вот он тут.
- Режиссер указал на Боярского, который наблюдал за всем происходящим  с
иронической улыбкой. - Он берет лошадь под  уздцы  и  вы  говорите  ему:
"Большое спасибо, князь. Вы спасли мне жизнь". Вы поняли?
   - Поняла, - кивнула Кристина. - Только объясните мне, пожалуйста, кто
я.
   Его невеста? Просто незнакомая девушка?
   - Вы соседка, которая случайно становится свидетельницей охоты, когда
Мещерский падает с лошади.
   - И я оказываю ему первую помощь? - спросила Кристина.
   - Слушай, Коля, а это мысль!
   - Только не надо этих душераздирающих сцен, - раздался голос  Михаила
Боярского, - этих сестер милосердия,  выносящих  беспомощного  мужика  с
поля боя.
   Женщина должна быть женщиной пусть испугается, поплачет,  позовет  на
помощь. А этих победительниц в троеборье нам  не  надо.  Женщина  должна
всегда быть женщиной.
   - Мишка, да ей  тебя  и  не  приподнять,  не  беспокойся,  -  заверил
Боярского режиссер и обратился к Кристине:
   - Вы все поняли? Кстати, как ваше имя-фамилия?
   - Кристина Калиновская, - ответила Кристина.
   - Ишь ты, быть вам звездой экрана. - Он тут же бросился к  статистам.
- Отойдите, никого не должно быть в кадре. Итак, девушка на лошади сюда.
Ваша лошадь  встает  на  дыбы,  вы  пугаетесь,  вас  спасает  прекрасный
незнакомец. Начали!
   Застрекотала камера, Кристина снова поставила Медаль на дыбы,  но,  в
отличие от первого  дубля,  на  ее  лице  застыло  недоуменно-испуганное
выражение,  как   будто   все   происходящее   было   для   нее   полной
неожиданностью. Боярский смело ринулся к лошади и схватил ее под  уздцы.
Медаль тут  же  покорно  встала,  повинуясь  незаметной  для  окружающих
команде Кристины.
   - Не бойтесь, прошу вас. С вами все в порядке? - сказал Боярский,  но
не так, как говорил только что, а голосом Теодоро и д'Артаньяна.
   - Да как будто, - сказала Кристина  все  еще  немного  испуганно.  Но
Медаль стояла спокойно, и она слабо улыбнулась. - Большое  спасибо  вам,
князь.
   Возможно, вы спасли мне жизнь. - И она грациозно протянула ему тонкую
руку, затянутую в лайковую белую перчатку.
   - Был рад услужить вам, - склонил голову Иван Мещерский.
   - Заезжайте к нам, - заметила Кристина. -  Матушка  будет  вам  очень
рада.
   - Стоп! - завопил оператор.
   Камера остановилась.
   - Что за отсебятина? - вторил ему режиссер.  -  Это  вам  что,  вечер
экспромтов? Но вообще, получилось очень неплохо. Так и оставим, пожалуй.
Теперь сцена охоты. Егеря, - он повернулся к статистам, - приготовиться!
Начали!

Мэтр Андреа Гримальди

   Стоит ли говорить, что Вадим давно не смотрел телевизор. Он не только
не включал его сам, он не  мог  находиться  в  помещении,  где  светится
голубой экран.
   Не то чтобы он  боялся  снова  увидеть  себя  в  дурацком  клипе  или
услышать нечто новое о скандале с ЗДР, но почему-то любые телепередачи с
некоторых пор внушали ему невероятное отвращение.
   Поэтому, когда он увидел, что на кухне у Сергея работает  черно-белая
"Юность", он хотел попросить приятеля немедленно выключить эту  пакость,
но стоило ему взглянуть на экран, как его буквально пронзило током.
   На экране была Кристина. В  следующую  секунду  камера  переплыла  на
говорившего с ней Михаила Боярского, и Вадим подумал, что ему все только
показалось, что эта какая-то актриса, просто похожая на НЕЕ.
   Серега, зная  своего  приятеля,  взялся  за  ручку,  чтобы  выключить
телевизор, но Вадим вдруг крикнул:
   - Да подожди ты! Не выключай!
   Серега в недоумении замер, продолжая держаться за ручку.
   - Сделай погромче, - раздраженно сказал Вадим а тут. же поправился:
   - Пожалуйста. Серега пожал плечами, но звук прибавил.
   Нет, это определенно была Кристина! Не может  быть,  чтобы  на  свете
существовала  другая  девушка,  настолько  похожая  на  нее.  Разве  что
сестра-близняшка? Но у Кристины не было никакой сестры...
   - Я пришел засвидетельствовать почтение вашей  матушке,  -  целуя  ей
руку, говорил на экране Боярский.
   - Она сейчас выйдет, - сказала Кристина. И голос был ее.  Только  вот
интонации... Вадим никогда не слышал, чтобы ЕГО Кристина говорила так. В
ней   появились   аристократизм   и   благородство,    сочетавшиеся    с
необыкновенной простотой.
   Вадим, все еще не вполне доверяя тому, что видят его глаза, потер лоб
и виски, как будто хотел изгнать из сознания это наваждение. Но действие
на экране длилось, и уже навстречу  Боярскому  вышла  ее  мать,  которую
изображала хорошо знакомая в лицо актриса, ее фамилию  Вадим  сейчас  не
мог вспомнить.
   Скоро эта сцена кончилась, и Кристину больше не показывали, но  Вадим
как завороженный досмотрел фильм до конца. Это оказалась очередная серия
отечественного телефильма "Осень в Мещерском".
   - Сериал какой-то? - наконец спросил Вадим у Сереги.
   - Да вроде. - Тот, все еще не понимая,  чем  вызвано  столь  странное
поведение товарища, пожал плечами. - Мать смотрит, кажется.
   Вадим не стал ничего больше спрашивать, но актриса,  так  похожая  на
Кристину, как будто взяла и вытащила  на  свет  из  его  души  то,  что,
казалось, уже давно похоронено.  Кристина...  Как  часто  стал  вставать
перед ним ее образ. Вадим вспомнил, как она смеется, как ласково говорит
с ним, вспомнил ее  отчаяние  после  этого  злополучного  дня  рождения.
Вспомнил  самого  себя  -  самоуверенного  и  безжалостного.  Тогда   он
поднимался наверх, что  ему  какая-то  влюбленная  девчонка.  Его  ждала
другая... И вот чем все обернулось.
   Теперь, когда сериал кончился, Вадим уже не сомневался в том, что это
была не Кристина, а просто похожая на нее актриса. Эта девушка на экране
прекрасно управлялась с темно-рыжей,  почти  черной  лошадью,  она  была
просто виртуозная наездница. А ее сдержанные и аристократичные манеры...
Кристина, которую знал Вадим, была не такой. Она казалась ему порывистой
девчонкой, готовой взять и броситься ему на шею,  захохотать  или  ни  с
того ни с сего начать читать стихи...
   И все же какое сходство...
   - Так чего ты на это скажешь? - услышал он Серегин голос.
   - На что? - недоуменно поднял голову Вадим.
   - На то, что я сказал! Да ты что, ворон считаешь?
   - Да я сам - ворона, - ответил Вадим усмехнувшись. - Все проворонил.
   - Следи за базаром! - несколько не к  месту  сказал  Сергей,  который
обзавелся словарем воровского жаргона  и  теперь  старался  говорить  на
фене.
   - В натуре, - вяло отозвался Воронов.
   -  Значит,  так,  повторяю  для  невнимательных,  -  терпеливо  начал
Сергей.Слушай сюда. Я вышел на некоторых деятелей, которым нужны агенты.
Работа вроде курьерской. Но платят нормально. Это филиал одной  западной
фирмы и уровень оплаты там тоже фирменный. Ништяк!
   - Возможно, что ништяк, а может быть, и обычная надуваловка.  Там  не
велели прийти на собеседование, которое стоит десять тысяч?
   - Да нет, это совсем не то. Дело - верняк!

***

   "Осень в Мещерском"  пользовалась  достаточным  успехом  у  зрителей,
который, впрочем, не шел ни в какое  сравнение  с  успехом  мексиканских
сериалов,  -  нашим  киношникам  трудно   сделать   нечто   столько   же
примитивное.
   Кристина сыграла в нем эпизодическую роль, появившись в трех сериях.
   Однако это  был  большой,  можно  сказать,  оглушительный  успех  для
девушки, которая не имела  актерского  образования  и  никогда  даже  не
думала стать актрисой.
   Сказались ее природные данные, вкус и не в последнюю  очередь  умение
ездить верхом. Конечно, в том же "Коннике" были женщины,  ездившие  куда
лучше, но не все они обладали остальными качествами.
   Кристине понравилась эта работа. В эти  минуты  Кристина  Калиновская
исчезала, а вместо  нее  появлялась  Анна,  молодая  соседка  Мещерских,
возможно слегка влюбленная в Ивана Алексеевича. Кристине не  приходилось
притворяться - она просто становилась этой девушкой из прошлого века,  а
потому говорила и вела себя естественно. Ей особенно нравилось  то,  что
на время она забывала о себе.
   Никакой Кристины не было, значит, не было и ее  боли.  Она  забывала,
что несчастна, потому что вместо нее на свете появлялась другая девушка.
   Впрочем, Кристина ни на минуту не сомневалась, что ее работа в кино -
это не больше чем случайность. Она ни на что не рассчитывала  -  немного
заработала, интересно провела время,  и  все.  И  за  это  надо  сказать
спасибо судьбе. Но не требовать больш