ействий.  Воспоминание было  до  крайности травматичным.  Тогда он
тоже  в  одиночку вышел  "разбираться" за  железную дверь,  что  было  в  корне
неправильно,  и  невзрачный с  виду  мужик,  торчавший на  площадке с  тортом и
букетом, немедленно разъяснил ему всю глубину его заблуждений. "Ты, Витя, очень
неплохой,  но  юниор,  -  подтвердил потом  командир.  -  А  тягаться взялся  с
гроссмейстером..."
     Душа  и   суставы,   основательно-таки  в   тот   раз  намятые,   заболели
одновременно. Утюг слишком ярко запомнил свой тогдашний позор. Повторения (хотя
для  жены  командира вс„  кончилось хорошо) никак не  хотелось.  Нет  уж!  Куда
спокойнее,  когда вс„  делается по  инструкции.  Витя  в  лицах представил себе
Монгольского Воина,  Варсонофия и  Эйно Тамма берущими братков в  оборот,  и на
душе потеплело. Однако правильный вариант возможных событий был смят и брошен в
корзину.  Спецназовский гонор  возобладал -  Утюг  снова решил действовать сам.
Только,  наученный горьким  опытом,  пров„л  на  сво„м  "наблюдательном пункте"
несколько  далеко  не  лишних  минут,  пристально всматриваясь,  изучая  манеру
двигаться,  поведение и  мимику лиц.  Столкновение с  новым  "гроссмейстером" в
Витины планы никоим образом не входило. Он кое на что ещ„ в жизни рассчитывал.
     - Пойду  машину  проведаю,  -  сообщил он  плотно  окопавшемуся в  комнате
Эрандилу.  Тот высунулся из-за  кучи оптических дисков,  пристально посмотрел и
кивнул патлатой башкой.  Напарниками они были давнишними.  Как только за Утюгом
захлопнется дверь,  Эрандил попросит у  хозяина чаю.  Выйдет  на  кухню  и,  не
прерывая с Робертом Борисовичем интересной беседы, будет созерцать происходящее
во дворе.  А потом,  воздержавшись от непосильного участия в событиях, поступит
по обстановке.  В  зависимости от того,  смоет или не смоет Утюг свой давнишний
позор...
     Перед наружной дверью квартиры Витя помедлил, прислушиваясь. Площадка была
пуста. По крайней мере никто на ней не дышал и ничь„ сердце не билось.
     Подобные вещи Утюг засекал хоть и  без таких тонкостей,  как командир,  но
над„жно и  ч„тко.  Он  вышел и  почти беззвучно отпустил в  гн„зда ригели обоих
замков. Неча лязгать на всю Ивановскую, пугать добрых людей.
     Окна  в  обычном  понимании на  лестнице отсутствовали.  Площадки и  марши
снабжались дневным светом  сквозь  стеклянную трубу  лифтовой шахты.  Когда-то,
вероятно,  прозрачные,  эти  ст„кла за  годы обросли таким слоем грязи,  пыли и
копоти,  что снаружи усмотреть человека на  ступеньках можно было только сквозь
специальную оптику. Которой братки определ„нно не располагали.
     Тем  не  менее Витя  спустился вниз  тише  самой опасливой-мыши.  Замер на
некоторое время  перед  входной металлической дверью,  прислушиваясь к  шагам и
дыханию "третьего близнеца".  Парень,  предположительно находившийся в  засаде,
топал и  пыхтел так,  что  Утюг улыбнулся.  Его  пальцы тем временем медленно и
бесшумно отжимали замок. Когда вс„ было готово и браток переместился туда, куда
требовалось для начала, Витя неожиданным рывком распахнул дверь и вышел
     во двор.
     Вышел  -  и,  особо не  оглядываясь по  сторонам,  двинулся к  "каблучку".
Спокойным деловым шагом человека, ничего для себя плохого не ждущего. Выражение
лица - безмятежно-самодовольное, рука вроде бы нашаривает в кармане ключи...
     Шагал Утюг тем не менее очень даже быстро,  и  "третий близнец",  которого
его  появление  полностью  застало  врасплох,   прозевал  возможность  оглушить
"клиента" прямо у  двери,  как собирался.  Две-три секунды (на что и был у Вити
расч„т) он стоял столбом.  Зато потом бандит переш„л к действиям и выказал свои
намерения  просто-таки   с   трогательной  прямотой.   Несделанное  надо   было
обязательно довести до конца!  -  и  он кинулся к Вите сзади,  занося для удара
дубинку...
     Уметь вс„ же надо,  ребята, учитывать изменившиеся обстоятельства. А не то
эти  обстоятельства самих вас "учтут".  Утюг,  даже не  оборачиваясь,  идеально
вписался под его руку и  воткнул парню локоть в солнечное сплетение.  Девяносто
два килограмма тренированных мышц,  вложенные в единый порыв, - это, знаете ли,
не просто серь„зно.  Это ОЧЕНЬ серь„зно!  В  ч„м Витин противник и  убедился на
собственной шкуре.  Да  какое на  шкуре -  всеми печ„нками.  Жертву стереотипов
унесло почти в  точку старта и капитально выбросило из этой реальности,  а Утюг
как ни в ч„м не бывало двинулся дальше.
     Второй браток,  тоже  вооруж„нный дубинкой,  издал  совершенно нецензурный
боевой клич и атаковал васильковца в открытую.  Витя встретил его молча и вс„ с
той же добродушной улыбкой. Он не обратил никакого внимания на разные там финты
и  коварные  уловки  бандита,   пытавшегося  нанести  обманный  удар.   Ловить,
отслеживать чьи-то руки и ноги Утюг считал делом глубоко недостойным. Он просто
подхватил вс„  вместе  и  шваркнул об  исчирканную надписями стену,  а  дубинку
оставил себе. В качестве сувенира.
     Третий и  главный посетитель вс„ ещ„ покуривал около "Блейзера".  При виде
столь трагического разгрома своего войска он выплюнул сигарету и зачем-то полез
рукой в  открытое окошко машины,  но под лучезарным Витиным взглядом одумался и
ненужные д„рганья прекратил.  Один из  его дружков валялся на снегу в  глубокой
отключке,  второй стоял раком возле стены и контуженно мотал головой, собираясь
блевать. Ну так надо ли проявлять героизм?..
     - Грузись, - посоветовал не сильно запыхавшийся Витя. - И отваливай.

     Пирожки с человечинкой.

     - Ну  вот почему новый вс„-таки не  купить?  Если бы  я  на н„м разориться
боялся,  я и предлагать бы не стал. Помните, вчера магазин проезжали? Фильм ещ„
про кот„нка показывали, вам понравилось. Такие краски естественные...
     Алексей Снегир„в снова  сидел на  краешке т„ти-Фириного кухонного столика,
сама же  она  устроилась на  стуле рядом с  плитой.  На  сей раз,  правда,  без
крамольной книжки в кармане,  но зато с секундомером в руках.  На часы, как уже
неоднократно оказывалось,  с  л„гкостью  можно  забыть  посмотреть.  Тогда  как
большой, громко тикающий старинный секундомер...
     - А  можно такой,  чтобы при  н„м  сразу и  видеомагнитофон,  -  продолжал
Снегир„в. - Я бы "Звуки музыки" вам прин„с... и "Джен Эйр"... а?
     - Ал„ша,  я  вас прошу!  -  Эсфирь Самуиловна сжала секундомер в сухоньком
кулаке и  опустила его на  передник.  -  И  совсем мне не  надо никакого нового
телевизора. Вы старый мне починить обещали, не помните? Вот и чините.
     Е„ доисторический "Вечер",  скончавшийся в возрасте Иисуса Христа,  до сих
пор стоял в  полуразобранном состоянии и  был способен производить только звук.
Но не изображение.
     - А  я разве отказываюсь?  -  Снегир„в качал ногой в воздухе,  с ловкостью
фокусника удерживая на кончиках пальцев домашнюю туфлю.  - Только для него ведь
запчасти  не  во  всякой  антикварной  лавочке  нынче  купишь.   Мне  один  жук
электронный,  сам любитель и энтузиаст,  обещал, так и он... Половину достал, а
вторую когда - Бог знает...
     - А я, - с достоинством парировала т„тя Фира, - вас и не тороплю.
     В кухню,  метя половицы подолом бархатного халата, величаво вплыла "просто
Генриэтта" Досталь.  Она  принесла с  собой большую кастрюлю,  толстую кухонную
книгу, миксер и густую волну ванильного аромата. Е„ столик стоял там, где ранее
дергунковский,  то есть у противоположной стены. Положив принес„нное, Генриэтта
принюхалась к  запахам из  духовки и  неодобрительно сморщила нос.  Потом вновь
отбыла по направлению к своей комнате.
     - Ал„ша,  -  т„тя  Фира  приняла какое-то  очень важное решение и  выбрала
именно этот момент,  чтобы его обнародовать.  - Ал„ша, сколько я вас знаю, вы о
деньгах всегда... как о такой ерунде...
     - А они на самом деле не ерунда?
     - Вы меня не запутывайте.  Я к тому,  что вы,  если бы захотели,  квартиру
себе, наверное, могли бы купить?
     Снегир„в от возмущения уронил с ноги тапок:
     - Да на хрена она мне,  квартира! Что я там один буду делать?.. - По идее,
дальше следовало бы спросить,  не надоел ли он т„те Фире в качестве жильца.  Но
Скунс сказал совершенно иное: - То есть вообще-то, т„тя Фира, это на самом деле
очень светлая мысль.  Над  ней  стоит подумать!  Давайте с  вами  действительно
куда-нибудь переедем?
     Вторичное появление мадам Досталь помешало т„те Фире ответить.  На сей раз
Генриэтта держала в  руках  плошку с  яйцами,  кул„к  сахарного песку  и  банку
чищеных  грецких  орехов.  Снова  грозно-неодобрительно  взглянула  на  соседей
(т„ти-Фирина готовка никоим образом не  могла  ей  помешать,  ибо  рядом стояла
вторая,  совершенно не  занятая  плита).  Отвернулась и  стала  разбивать яйца,
отделяя белки от желтков.
     Котище Пантрик,  в  совершенстве освоивший искусство скрытного перемещения
под  столиками,  высунул рыжую морду и  обнюхал лежавший на  полу снегир„в-ский
тапок.  Потом выбрался весь  и  встал "сусликом",  нерешительно поднимая лапу к
шевелящимся,  дразнящим пальцам босой ноги. Пальцы мигом отд„рнулись, и Пантрик
ощутил пробуждение интереса. С ним так давно никто не играл...
     - А ещ„ медсестра!..  -  немедленно обернулась Генриэтта. - Мало того, что
антисанитарию на кухне развели,  ещ„ и дразнить его позволяете! Вам должно быть
известно, как ужасно кошачьи царапины воспаляются!..
     Пока  ошарашенная  т„тя  Фира  пыталась  сообразить,   в  ч„м  заключалась
антисанитария  и  что,   собственно,  она  могла  позволять  или  не  позволять
Снегир„ву, тот ехидно наклонился со столика:
     - Ты,  коташка,  не  слушай,  чему  там  тебя  разные т„ти  подучивают,  -
обратился он к  Пантрику.  -  Ты ведь друг человека,  так?  Друг,  верно?  Ну и
поиграем как друзья, без царапанья...
     Генриэтга так  и  не  придумала,  что  на  это  ответить,  и  ограничилась
красноречивым взглядом,  сопроводив его  весьма выразительным фырканьем.  Опять
отвернулась и запустила миксер сразу на полные обороты.
     Услышав громкое жужжание,  Пантрик для  начала  юркнул  обратно под  стол,
подальше от греха.
     - Так вот,  т„тя Фира... - начал говорить Снегир„в. Мадам Досталь отложила
импортную взбивалку и включила висевший на стене тр„хпрограммник, отрегулировав
громкость так, чтобы уверенно перекрыть всякие посторонние звуки.
     - В эфире - новости! - почти сразу прозвучал голос диктора.
     Пантрик между тем  убедился,  что завывающая штуковина пришла вовсе не  по
его  душу,  и  вновь вылез из-под  стола.  Чтобы вполне азартно,  по-настоящему
заняться  ловлей  мелькающей перед  мордой  ноги.  Ухватить  проворную  "дичь",
однако, вс„ почему-то не получалось.
     - Как  мы  уже  сообщали,  коллектив городской администрации пон„с большую
утрату...
     Эсфирь   Самуиловна  болезненно  вздрогнула  и   насторожилась,   опасаясь
пропустить хотя бы словечко.
     - Ш„л  трамвай  девятый  номер,  а  в  трамвае кто-то  помер...  -  кивнул
Снегир„в. И легонько ткнул Пантрика в пузо, снова увернувшись от его лап.
     - Шуточки в такой момент!.. - возмутилась Генриэтта.- Как вы можете!
     - ...Фрунзенского  района.  На  сорок  седьмом  году  жизни  СКОРОПОСТИЖНО
СКОНЧАЛСЯ  возглавлявший его  Александр  Ильич  Аристархов.  Внезапный  приступ
болезни  постиг  руководителя объединения прямо  за  рабочим столом,  во  время
изучения документов...
     От Алексея не укрылось, с каким облегчением откинулась на спинку стула его
квартирная хозяйка. Из-гадал изгадаш шмей рабо!..* Скоропостижно скончался. Без
киллера обошлось...
     * Первые слова иудейской каждодневной молитвы.
     И было ясно как Божий день, почему она так цеплялась за сломанный "Вечер",
не  позволяя его  заменить современным цветным  телевизором,  но  и  починку не
торопя.  Она знала,  что не сможет удержаться и  не смотреть новости.  И  в том
числе криминальную хронику.  В  которой -  чуяла е„  душенька -  однажды скажут
такое,  чего она  не  сможет перенести.  Она  даже музыкальный центр теперь вс„
настраивала не на первую городскую программу,  как раньше,  а на всякие станции
диапазона FM. По которым звучат эстрадные песни, вроде бы духовно не близкие е„
возрасту.   И   с   Нового  года  отказалась  от  подписки  на  прежде  любимые
"Ведомости"...  Где  тоже  время  от  времени потрясают читателей подробностями
очередного заказного убийства.
     И  при  этом хуже смерти боялась,  как бы  Ал„ша не  догадался об  этом е„
чудовищном знании... да не начал подыскивать себе другое жиль„...
     - Т„тя  Фира!..-  сказал  Снегир„в.  Свистящий ш„пот  легко  прорезал  гул
миксера  и  децибелы  спортивного  репортажа,   последовавшего  за  омрач„нными
траурным сообщением новостями. - Т„тя Фира, а пирожки проверять не пора?..
     Она  в  ужасе всплеснула руками.  Оказывается,  увесистый и  широкий,  как
блюдце, секундомер оставить без внимания так же легко, как и маленькие наручные
часы!..  Старая  женщина  подхватилась со  стула  и  поспешно распахнула крышку
духовки. Алексей наклонился навстречу волне ароматного жара и суконками выволок
противень с  аккуратными рядами  поджаристо-золотых  пирожков.  Котище  Пантрик
наконец-то узрел свой великий и единственный шанс и обвился,  как рыжий меховой
шл„панец,  вокруг его правой лодыжки:  поймал!!! Кот хищно бил хвостом, разевал
зубастую пасть  и  делал  вид,  что  страшно полосует добычу когтистыми задними
лапами. На самом деле он, конечно, помнил про уговор.
     Алексей   поставил   раскал„нный  противень   на   подставку   и,   быстро
развернувшись,  сунул в  двухсотградусное пекло второй -  с  пока ещ„  сырыми и
бледными заготовками.
     Готовые   пирожки   пузырились   и   шипели,    распространяя   немыслимое
благоухание...
     - Т„тя Фира, а попробовать можно?.. - почти жалобно спросил Снегир„в.
     - Конечно, можно, Ал„ша, только не обожгитесь смотрите...
     Снегир„в проворно схватил пирожок и сразу откусил половину.  Испечь вместо
одного большого капустного пирога много  маленьких т„тю  Фиру  подвигла причина
весьма невес„лая,  но эту причину - как и назначение большинства пирожков - они
в разговоре старательно обходили.
     - А вам известно,  что горячая выпечка очень вредна для здоровья? - тотчас
выступила Генриэтта. Она уже раскочегарила вторую духовку и готовилась высыпать
во взбитый белок нарубленные орехи.  Как известно,  это надлежит делать в самый
последний момент.  Не  то  пышная пена безвозвратно осядет от соприкосновения с
жиром. Радио продолжало греметь, и она повторила: - Вредно для здоровья горячую
выпечку есть!..
     Снегир„в указал ладонями на  уши  и  с  растерянным видом помотал головой:
ничего,  дескать, не слышу. Мадам Досталь выключила репродуктор, высыпала орехи
и в благословенной тишине поинтересовалась:
     - С чем это у вас пирожки?  С бараниной, наверное?! То-то запах неприятный
такой. Сплошной чеснок, просто дышать нечем...
     Эсфирь Самуиловна ахнула и промолчала.
     Что можно ответить на подобное неумной пожилой бабе,  считающей себя пупом
земли?  Что она сама дура?.. Начать всерь„з объяснять, что евреи умеют готовить
не только еврейские блюда,  да и  в тех чеснок далеко не повсюду и не сплошной,
ну а в данном случае его вообще и в помине..?  Алексей покосился на потряс„нную
т„тю Фиру и принял решение.
     - Ну зачем же с бараниной...
     Голосом, как и всем прочим, можно управлять к своей выгоде и он без усилия
придал ему бархатный мурлыкающие вампирские интонации.
     - С человечинкой, нежная моя, сахарная моя... человечинкой...
     Остолбеневшая мадам внезапно обнаружила,  что он стоит уже не у столика, а
посреди кухни,  и  не просто стоит,  а  крад„тся к ней,  обходя дореволюционную
дровяную  плиту,  крад„тся  этаким  звериным,  обманчиво-медлительным шагом,  и
жутковато улыбается до ушей,  глядя на не„,  точно на кусок лакомой ветчины,  и
понемногу протягивает цепкие руки,  явно примериваясь схватить, и уже наклоняет
голову набок,  впиваясь глазами в  е„  белое  пухлое горло  (Генриэтта поспешно
прикрылась кухонной книгой), и во рту у него...
     В  этот миг  она  с  абсолютной реальностью видела у  него во  рту длинные
волчьи клыки.
     - С челове-е-е-ечинкой...- ещ„ на шаг приближаясь к е„ беззащитному горлу,
промурлыкал новоявленный упырь.  Генриэтта,  придушенно  пискнув,  очнулась  от
ступора и опрометью кинулась в коридор.
     - А  зохн  вэй,   Ал„ша,  и  что  же  это  такое  вы  сделали?..-  ш„потом
поинтересовалась т„тя Фира, когда он вернулся.- А если бы не убежала?..
     Снегир„в твердо ответил:
     - Съел бы!
     И подцепил с противня ещ„ пирожок.
     Генриэтта Харитоновна Досталь рискнула высунуться из  своей комнаты только
часа  через  полтора,  когда,  согласно  донесениям добровольных разведчиков из
числа соседей, "жидовка" с жильцом куда-то собрались и ушли из квартиры. Тем не
менее мадам вышла на цыпочках,  повесив на шею крестик,  разысканный в семейной
шкатулке,  и за неимением ружья с серебряной пулей сжимая в руке чайную ложечку
из означенного металла. Увы! Народное средство оказалось бессильно против чисто
бытового шока,  ожидавшего е„ на кухне.  Заглянув в кастрюлю,  она увидела, что
любовно взбитое, пышное, тугое безе для торта безвозвратно осело и превратилось
в  липкую,  гнусного вида жижу с плавающей посередине ореховой крошкой.  Но ещ„
прежде  глазам  Генриэтты предстал колченогий негодяй Пантрик.  Рыжее  чудовище
сидело на  е„  столике и...  с  аппетитом лакало из миски так и  не дождавшиеся
использования желтки...

     Декабристки

     0'Тул,  уж что говорить, давно на это напрашивался. Тот ещ„ сукин сын был.
Киллер,  между прочим.  И  похититель людей.  Скунсу за  него заплатил издатель
одной респектабельной лондонской газеты, мстивший за сына.
     Скунс уже тогда финансировал небольшое частное ЦРУ.  Чтобы держало руку на
пульсе.  Оно и держало. Довольно скоро он зас„к О'Тула в Лиможе. Приехал туда и
пров„л  в  городе  около  месяца,  изучая  действительно очень  славный местный
фарфор.  Потом сделал дело... и, уже уходя, допустил оплошность. Такую, что еле
ноги  ун„с.  Тут  же  по  закону стервозности стали один за  другим накрываться
варианты отхода.  В  конечном итоге  Скунсу пришлось юркнуть в  канализационный
коллектор -  и  очень тихо  высидеть в  н„м  несколько суток,  дожидаясь,  пока
наверху вс„ хоть как-то уляжется.  Пока сидел,  с  него слез сначала весь грим,
потом весь загар и  под конец чуть не  слезла вся кожа.  Что хуже,  он  чуть не
свихнулся в  первые же  часы.  Не от разъедающей вони -  от жуткой памяти тела.
Очень уж  вс„ это сидение напоминало кое-что из  его прежнего опыта.  Однако он
выдержал и,  к  собственному изумлению,  не свихнулся.  А потом отмылся и решил
поехать в Израиль. Благо там как раз наметилась передышка между двумя войнами и
можно  было  тихо-мирно погреться на  солнышке.  Поправить здоровье.  А  заодно
провести неспешный "разбор пол„тов" и  уяснить для себя,  на ч„м поскользнулся.
Чтобы не поскальзываться вдругорядь.
     Самол„т "Эйр Франс" летел из Марселя,  и  уже в аэропорту Скунс обнаружил,
что ему смертельно не  хочется садиться на  этот рейс.  Жизнь давно научила его
относиться к  наитиям и  предчувствиям весьма даже трепетно,  и  он  сразу стал
разбираться,  в  ч„м дело.  Как скоро выяснилось,  от одного из пассажиров едва
уловимо   попахивало  говнецом.   Однако   путешествовать  говнистому  товарищу
предстояло в  другом салоне,  и  Скунс успокоился.  Потом,  хорошенько подумав,
вс„-таки  расстегнул рюкзак и  надел  л„гкий свитер,  ничем не  отличавшийся от
обычного. Береж„ного, как известно...
     Стюардесса указала ему его место возле иллюминатора,  а  рядом сел молодой
латиноамериканец.  Его  звали Энрике Гомес,  он  был симпатичный и  смуглый,  в
джон-ленноновских  очках  и  с  густой  копной  вьющихся  ч„рных  волос.  Когда
выяснилось,  что  облезлого вида  "сеньор"  по-испански  говорит  с  гренадским