еля.
   В этот раз Валерия заявила, что устала от города и хочет вырваться на
природу. Вадим был не  против:  солнце  светило  по-весеннему,  снега  в
городе почти не осталось. Но когда Вадим увидел  Валерию  в  сапогах  на
высоком каблуке, он покачал головой -  такая  форма  одежды  не  слишком
подходила для прогулок за городом.
   - Глупенький, кто тебе  сказал,  что  я  собираюсь  бежать  кросс  по
пересеченной  местности?  -  засмеялась  Валерия.  -  Я  имела  в   виду
что-нибудь романтическое. Например, Пушкин или Павловск...
   - Прекрасно,  давай  съездим.  -  Вадим  гостеприимно  открыл  дверцу
машины. Он сам в знаменитых пригородах не бывал со школьных  времен,  но
Нонна Анатольевна,  которая  дружила  с  главной  хранительницей  музеев
Петергофа, постоянно рассказывала дома о ходе реставрации  в  знаменитых
дворцах. Она даже устроила  как-то  специальную  экскурсию  для  мистера
Уолша,  который  был  большим  поклонником  русской  старины   и   долго
рассыпался в благодарностях. В тот раз приглашали и Вадима,  но  ему  не
хотелось пропускать тренировку и он отказался.
   На этот раз все было по-другому. Вадим и сам не мог  себе  объяснить,
почему он с такой готовностью бросался выполнять  все  желания  Валерии,
стоило ей хотя бы намекнуть. Он старался даже  себе  не  признаваться  в
том, что до сих пор считает знакомство  с  Валерией  подарком  судьбы  и
боится чем-нибудь оттолкнуть ее.
   День был солнечный, и хотя  деревья  стояли  голые,  настроение  было
весеннее.
   Направились было  в  Пушкин,  но  в  Екатерининском  дворце  оказался
выходной, а поскольку Валерии хотелось  обязательно  во  дворец,  решили
ехать в Павловск.
   Когда Вадим разворачивал машину,  взгляд  его  скользнул  по  ажурной
решетке, потом по  балкону  старинного  особняка  с  балюстрадой,  и  он
внутренне вздрогнул, потому что этот  вид  он  всего  несколько  месяцев
назад рассматривал на акварельном этюде, сделанном  Кристиной.  Кристина
обожала Царскосельский парк и приезжала  туда  в  разные  времена  года,
чтобы делать этюды и зарисовки. Вадим вдруг отчетливо представил себе ту
давнюю картину: он сидит на низеньком диване в ее комнате,  а  Кристина,
счастливая и взволнованная, вынимает из папки  листы  плотной  бумаги  и
робко протягивает ему. Как она радовалась, когда он похвалил ее  работы.
Потом она  достала  с  полки  книги  и  читала  ему  стихи  Ахматовой  и
Анненского, посвященные Царскосельскому парку.  Потом...  Вадим  тряхнул
головой, и губы его сами собой сжались в жесткую складку. Он старался не
думать о Кристине, и обычно  ему  это  удавалось.  Но  когда  непрошеные
воспоминания прорывались сквозь защитную оболочку, которую  он  воздвиг,
Вадим не мог избавиться от чувства вины,  и  в  душе  оставался  горький
осадок.
   Сейчас ему  проще  было  отогнать  неприятные  мысли  -  стоило  лишь
повернуть голову, чтобы ясно  виден  был  профиль  Валерии,  изысканной,
словно одной из красавиц, которые проезжали по  этим  паркам  в  каретах
двести лет назад. Она поймала взгляд  Вадима  и  улыбнулась,  а  у  него
сильно забилось сердце.
   Подъехав к Павловскому дворцу,  они  оставили  машину  на  стоянке  и
двинулись к строгому зданию классических линий. День был будний,  вокруг
царили тишина и уют, редкие  туристы  разглядывали  памятник  императору
Павлу или покупали мороженое в киоске. Вадим с беспокойством взглянул на
свою спутницу, пытаясь угадать ее настроение. С Валерией это было не так
просто. Иногда она хранила загадочное молчание, а потом вдруг неожиданно
выдавала какую-нибудь ехидную реплику.
   Но   сейчас   Валерия   оглядывала   окрестности   с    благосклонным
любопытством.
   - Смотри, Вадим,  тут,  кажется,  кафе.  Давай  зайдем.  Что-то  пить
хочется.
   Действительно,  в  левом  крыле  дворца,  где  когда-то   размещалась
однодневная  база  отдыха,  в   которой   экскурсантам,   прибывшим   по
профсоюзным путевкам, подавали традиционные общепитовские обеды,  теперь
над входом красовалась  гордая  надпись  "Кафе-ресторан"  на  английском
языке. Валерия решительно направилась  ко  входу.  Их  встретил  недавно
отремонтированный зал со сверкающим  мраморным  полом  и  искусственными
растениями в больших кадках, круглые столики и блестящая  никелированная
стойка, на которой были выставлены закуски и сладости. Взглянув на  цены
в меню Вадим порадовался, что накануне поменял на рубли сотню долларов.
   Но разве можно беспокоиться из-за денег,  когда  любимое  существо  с
таким явным удовольствием ставит на свой  поднос  бутерброды  с  семгой,
салат из креветок и десерт под звучным названием "Шарман" из  фруктов  и
взбитых сливок в стеклянном бокале.  Выбор  действительно  был  богатый,
хотя цены далеко ушли от базы однодневного отдыха, и Вадим не удивлялся,
что в роскошном зале так пусто.
   Зато Валерия  блаженствовала.  Она  выбрала  столик  у  окна,  откуда
открывался вид на парадную площадь  перед  дворцом,  с  довольным  видом
оглядела интерьер и приступила к дегустации закусок. На  попытки  Вадима
завязать разговор она отвечала не  холодно,  но  как-то  рассеянно,  как
будто мысли ее витали далеко отсюда.
   - Знаешь, Вадим, - вдруг произнесла Валерия,  -  я  думаю,  нам  пора
откровенно поговорить. - И сразу замолчала.
   Вадим напряженно ожидал продолжения, но она  ничего  не  говорила,  а
только мяла сигарету своими изящными пальцами.
   - Давай поговорим, - сказал Вадим и постарался улыбнуться.  -  Ты  же
знаешь,  что  разговаривать  с  тобой  для  меня  почти  самое   любимое
занятие... если не считать еще одного.
   Валерия улыбнулась в ответ, но как-то  мимолетно,  а  потом  ее  лицо
опять приняло серьезное и чуть ли не скорбное выражение.
   - Ценю твое остроумие, но в этом разговоре остроумие тебя, боюсь,  не
спасет.
   - Что-нибудь случилось, Лера? - с внезапной тревогой спросил Вадим.
   - Дело в том...  Ну,  в  общем,  похоже,  что  в  моей  жизни  грядут
серьезные перемены.
   Она опять замолчала. Потом рассеянно  взглянула  в  сторону  буфетной
стойки.
   - Милый, мы забыли про кофе. Будь добр, сходи возьми мне "каппучино".
   Вадим машинально встал и направился к бару. Он  заплатил  за  кофе  и
вернулся с двумя чашечками, которые поставил на столик. Валерия докурила
и теперь вертела в руках свою зажигалку.
   - Спасибо, милый, - протянула она и поднесла к губам чашку кофе.
   Вадим на свою даже не взглянул.
   - О каких переменах ты говорила? - спросил  он,  стараясь  не  выдать
своей тревоги.
   - А ты не догадываешься?
   - У тебя... у тебя будет ребенок?
   - Ну нет, - рассмеялась Валерия. - Совершенно не из той  оперы.  Надо
же такое придумать! Я тебе что, пятнадцатилетняя дурочка? Нет, совсем не
то.
   - А что же тогда?
   - Подумай.
   В ее голосе ему послышалась издевка.
   Вадим похолодел. Каждый  раз,  когда  он  ловил  восхищенные  взгляды
окружающих мужчин, обращенные на Валерию, у него  внутри  все  закипало.
Хотелось взять ее в охапку и отвезти куда-нибудь на необитаемый  остров,
в башню из слоновой кости, ключ от которой был бы только у него.  А  она
хранила сдержанный и неприступный вид, и при этом никому  не  дано  было
знать, что за мысли бродят у нее в голове.
   В сущности, Вадим по-прежнему не так уж много знал о ней. Валерия  не
любила рассказывать о себе. Конечно, теперь Вадим часто заезжал за ней в
казино, но не каждый день, когда  она  работала.  То  он  был  занят  на
тренировках, то уезжал на  сборы.  А  такой  женщине,  как  Валерия,  не
приходится страдать от отсутствия  мужского  внимания,в  этом  Вадим  не
сомневался.
   Вадим напрягся, чтобы выслушать неизбежный приговор.
   - Знаешь, это еще не решено,  -  медленно  проговорила  Валерия,  как
будто подбирая слова, - но вероятность очень большая. Дело в том, что я,
возможно, уеду.
   - Уедешь? - Вадим растерянно посмотрел на нее. - Куда?
   - Если без подробностей, то в Европу.
   - С кем? - выдохнул Вадим. Он презирал себя за  этот  вопрос,  но  не
задать его не мог.
   - Пока одна, - так же  загадочно  проговорила  Валерия.  -  Тут  есть
разные варианты.
   Вадим почувствовал, что  на  душе  немного  отлегло.  И  ему  удалось
проговорить почти спокойно:
   - И это выяснилось только вчера? Какая-то деловая поездка?
   - Нет, не деловая, - небрежно отозвалась Валерия. - Я и раньше  знала
о ней, но не хотела тебе говорить, пока все было так неопределенно. Дело
в том, что появилась возможность уехать в Германию.
   - Постой, какая Германия? Ничего  не  понимаю,  -  пробормотал  Вадим
растерянно.
   - Вадик, ты как с луны свалился, честное слово, - добродушно  и  даже
терпеливо начала Валерия. - Можно подумать, ты не  знаешь,  как  в  наше
время уезжают. Просто у одного из наших крупье, у Алика, ты  его  должен
помнить, сестра живет в Германии. И она мне помогла найти работу.
   - Какую работу? - ошеломленно выдохнул Вадим.
   - Работу по специальности, дурачок. Крупье в казино.
   И, словно не замечая смятения, в котором находился Вадим, в ответ  на
его недоуменные вопросы Валерия пустилась в рассказ  с  подробностями  о
сестре Алика  Тамаре,  о  ее  роскошном  доме  в  пригороде  Гамбурга  и
преуспевающем муже, о полученном приглашении и о многом другом.
   - Постой, но ты же  не  гражданка  Германии,  -  попытался  возразить
Вадим. - Тебе никто там не разрешит работать.
   - Вадим,  -  Валерия  поглядела  на  него  как  бы  с  сожалением,  -
успокойся. Там все схвачено. Я буду работать в казино  Гюнтера,  который
дружит с Тамаркиным мужем.
   - Что еще за Гюнтер?
   Валерия беззаботно рассмеялась.
   - Гюнтер - это очень милый дядечка лет пятидесяти с  лишним.  У  него
казино и два ночных клуба в Гамбурге. Наш Эдуардыч давно с  ним  знаком,
он Гюнтера приглашал еще в том  году  как  бы  для  консультаций.  Вроде
обмена опытом.
   Вадим почувствовал, что свирепеет.
   - Так, значит, этот дядечка Гюнтер почему-то вдруг решил  взять  тебя
на работу. Интересно,  у  них,  значит,  в  Германии,  своих  крупье  не
хватает?
   - Ну что ты кипятишься? Меня, между прочим, за это время  уже  в  два
других места пытались переманить, - отозвалась Валерия  с  торжествующей
улыбкой. - Это общее мнение, что работаю я отлично.
   - Все равно не поверю, что он это делает бескорыстно.
   - И не верь, - хладнокровно ответила Валерия. - Конечно, душка Гюнтер
ко мне неравнодушен. Ну и что ж из этого?
   Вадим растерялся. Все, что он  только  что  услышал,  было  настолько
неожиданно, что он оказался к этому не готов.  Вадим  не  задумывался  о
будущем, за исключением своей спортивной карьеры. Теннис - это  да,  тут
надо было просчитать все на несколько месяцев, если не лет, вперед, если
хочешь чего-нибудь добиться. Но женщины? Если есть рядом та,  с  которой
тебе приятно, чего еще желать.
   И вдруг он осознал,  что  эта  волнующая  черноокая  красавица  может
исчезнуть, растаять без следа. И не  просто  исчезнуть,  а  принадлежать
другому,  какому-то  толстому  и  противному  немецкому  бюргеру  (Вадим
почему-то не сомневался, что немец толстый и  противный).  Одного  этого
было достаточно, чтобы Вадим испытал желание немедленно очутиться  лицом
к лицу с Гюнтером и вызвать его на поединок.
   Он мучительно соображал, что сказать Валерии.
   - Лера, ну нельзя же так. Одно дело погостить поехать, но разве можно
уезжать насовсем?
   - А что меня здесь держит? - жестким голосом произнесла Валерия.
   Вадим немного опешил.
   - Ну как что? Все-таки родной дом, друзья, родители.
   - Родители? - еще более  жестко  повторила  Валерия.  -  Тоже,  между
прочим, иностранцы: Нэзалэжна Украйина... Много они для меня сделали! Да
если бы я вовремя из дома не сбежала, мы бы тут с тобой не сидели. Я  не
знала бы и Киева, не то что Петербурга. Не говоря уж о Германии.
   - Ну а друзья, работа?
   - Знаешь, Вадик, - нетерпеливо отрезала Валерия. -  Ты  поработай  на
моем месте каждую вторую ночь, да все время на ногах,  а  потом  говори.
Иногда все до того осточертеет, что хочется этими  фишками  запустить  в
физиономию какого-нибудь клиента, а еще лучше - в самого Эдуардыча.
   - А в Гамбурге, думаешь, легче?
   Валерия презрительно рассмеялась:
   - Да за такие деньги, как в Гамбурге  платят,  здесь  знаешь  сколько
горбатиться надо? И потом, я же не на пустое место еду.  Там  Тамарка  с
мужем, Гюнтер...
   Вадим почувствовал, как заныло сердце.
   - Валерия, а как же я? Как же мы с тобой? Валерия посмотрела на него,
как будто вдруг очнулась. Выражение лица ее  смягчилось,  она  погладила
тонкими пальцами руку Вадима.
   - Вадик, - проникновенно начала она, - ты же знаешь,  как  я  к  тебе
отношусь. Но ты пойми, я уже не девочка и должна думать о своем будущем.
А ты спортсмен, для тебя главное карьера.
   Последние слова она произнесла совсем тихо и печально.
   - При чем тут карьера?! - взорвался  Вадим.  И  потом  продолжил  уже
спокойнее:
   - И скажи, почему у нас не может быть общего будущего?
   - Это в каком смысле? - настороженно спросила Валерия.
   Вадим почувствовал, что отступать некуда.
   - Мы всегда можем быть вместе. Я не хочу расставаться с тобой.  Хочу,
чтоб ты всегда была рядом.
   - В каком же качестве? - В голосе Валерии вдруг послышалось волнение.
- Любовницы?
   - Нет, в качестве жены, - твердо ответил Вадим. - Я  хочу,  чтобы  ты
вышла за меня замуж.
   Валерия  почувствовала,  как  у  нее  перехватило  дыхание.  К  этому
мгновению она продвигалась терпеливо и упорно уже  несколько  недель,  с
тех пор как про себя решила, что Вадим Воронов - лучшая  на  сегодняшний
день кандидатура в мужья. Иногда ей казалось, что она знает,  как  этого
добиться, но временами замечала, как легко и беспечно живет  Вадим,  как
старается не принимать никаких обязательств, ограничивающих его свободу,
и начинала отчаиваться.
   За эти два месяца Валерия привыкла слушать околоспортивные сплетни  и
разбираться в рейтингах теннисистов. Конечно, Вадим  Воронов  звучит  не
совсем так, как Андре Агасси или,  скажем,  Кафельников,  но  спортивные
специалисты предрекали Вадиму хорошее будущее,  если  не  сорвется,  как
говорил его тренер Ник-Саныч, не забывая постучать по дереву, и  в  этом
сезоне у Вадима был реальный шанс попасть на Кубок Кремля,  а  то  и  на
Большой шлем. Он напряженно готовился и даже пару раз в последнее  время
отказывался от встреч с Валерией, чем ее очень задел.  Она  решила,  что
нельзя откладывать решительное наступление.
   Конечно, Валерия рисковала, начиная такой разговор.  Хотя  Гюнтер  из
Гамбурга был личностью вполне реальной и во время своего прошлого визита
в Петербург и в самом деле смотрел  на  крупье  Леру  Бабенко  маслеными
глазками и пробовал пригласить к себе в гостиницу, но ни о какой  работе
в гамбургском казино речь не заходила и  зайти  не  могла.  Это  Валерия
понимала отчетливо. К счастью, расчет ее на реакцию Вадима оправдался, и
теперь надо было не спугнуть удачу.
   Вадим напряженно смотрел на свою подругу. Казалось, он сам был слегка
удивлен словами, которые сорвались у него с языка, но отступать  был  не
намерен.
   Валерия взмахнула своими длинными ресницами  и  устремила  на  Вадима
трогательный и смущенный взгляд.
   - Ну, если ты серьезно... - неторопливо начала она.
   Вадим почувствовал, как  горячая  волна  радости  охватила  его.  Эта
сказочная колдунья, эта необыкновенная женщина будет  принадлежать  ему,
Вадиму Воронову.
   - Ну конечно серьезно, - перебил он. - Я хочу, чтобы ты была моя. И к
черту Германию! - сказал он уже во весь голос.
   Валерия засмеялась. В этот момент на  лице  у  нее  вместо  привычной
загадочности и таинственности появилось откровенно  довольное  выражение
человека, который наконец-то добился исполнения заветного желания.
   - Вадик, ты прелесть! Придется мне стать женой великого теннисиста.
   Вадим довольно улыбнулся, пододвинул свой стул  поближе;  они  сидели
теперь рядом, почти касаясь коленями.
   - Ну,  насчет  великого  ты,  пожалуй,  поторопилась.  Но  постараюсь
сделать все, что в моих силах, синьорита.
   - Такое дело надо отметить. Давай возьмем шампанского.
   Вадим вскочил и направился к  стойке  бара.  Через  минуту  вино  уже
искрилось и пенилось в высоких бокалах.
   - Слушай, теперь  столько  забот  навалится,  -  сказала  Валерия.  -
Свадьба, платье, потом надо решить куда поедем в свадебное путешествие.
   Вадим несколько растерянно взглянул на нее.  Он  едва  успел  ощутить
торжество победителя, мужчины, завоевавшего такую изысканную женщину,  и
наслаждался своим триумфом, как вдруг его  спустили  с  небес  на  землю
прозаическими вопросами о свадьбе и платье. Но, взглянув в горящие глаза
Валерии, он понял, что для нее эти вопросы отнюдь не прозаические.
   "Женщины! Что с  них  возьмешь?"  -  мысленно  сказал  себе  Вадим  и
заставил себя прислушаться к тому, что говорила Валерия.
   К  удивлению  Вадима,  вместо  того  чтобы   потребовать   немедленно
вернуться в город, Валерия отправилась на экскурсию во дворец.
   - Ну что ты, Вадик, конечно, пойдем, раз мы уже здесь.  Я  так  давно
сюда собиралась. Обожаю этот дворец.
   Валерии было неловко признаться, что она здесь впервые.  Удивительное
дело, когда-то в Днепродзержинске она мечтала увидеть настоящие  дворцы,
а когда приехала в Ленинград, на это никогда не хватало времени.
   Вадим лениво и немного снисходительно шел за разношерстной  толпой  в
музейных  тапочках,   которая   послушно   следовала   за   восторженной
женщиной-экскурсоводом. Но его поразило, каким  восторгом  горели  глаза
Валерии, как она ловила каждое ее слово.
   При переходе из зала в зал она иногда успевала шепнуть Вадиму:
   - Да, я бы не отказалась пожить в таком месте. Смотри,  какой  ковер.
Вот бы такой в квартиру. - Или, увидев туалетный прибор  императрицы  из
севрского фарфора:
   - Ты посмотри, какая вещь. Сразу видно, что из Франции.
   Иначе Валерия просто не умела выражать своего восхищения  прекрасными
интерьерами.
   Экскурсовод меж тем перешла к описанию свадьбы великой княжны.
   Голландский  принц  сделал  предложение  Анне  Павловне,  и  венчание
состоялось в Павловске... Молодые ехали в свадебном поезде из церкви,  и
их приветствовали крестьяне с цветами в руках... Был дан парадный обед и
костюмированный бал в парке... Лицеист Александр Пушкин  написал  оду  в
честь этого события, которую одобрила  сама  императрица...  Празднества
продолжались несколько дней...
   Вадим взглянул на Валерию и увидел, что она слушает как зачарованная.
   Похоже было, что она мысленно видит перед собой этот сверкающий  зал,
заставленный золотой и  серебряной  посудой,  музыкантов  в  напудренных
париках, нарядно одетых гостей, окруживших новобрачных.
   Валерия обернулась и перехватила его взгляд:
   - Вадим, ты слышишь? Представляешь, как все было! Вот это свадьба!
   Вадим искренне умилился провинциальной  наивности,  которую  проявила
невеста, и ободряюще улыбнулся.
   - Вадик, а шелк, шелк-то какой. И картина. Смотри, рама точно  такая,
как у вас в большой комнате...
   - П-пожалуй, - слегка запнулся Вадим,  продолжая  улыбаться.  Как  ни
далек он был от искусства, обсуждение  взаимных  достоинств  рам  слегка
царапнуло его.
   Вадим безропотно шагал по наборному паркету. Разумеется,  здесь  было
очень красиво и поглядеть интересно, но весь этот  дворец  воспринимался
как  прекрасные  декорации  к  волшебной  сказке,  не  имеющие  никакого
отношения к реальной жизни.
   Гораздо больше его занимал вопрос, как это он, Вадим  Воронов,  вдруг
ни с того ни с сего превратится в женатого человека.

Ловушка

   Дни тянулись за днями, кончился март, и настал столь же  безрадостный
апрель. Теперь Кристина могла даже не искать предлог, чтобы не ходить  в
институт, - у нее болела бабушка. Долгими часами она  просиживала  рядом
со старушкой, а в остальное время сидела в  своей  комнате  и  рисовала.
И