шло наперекосяк. Алексей отдал "Ниву" карбюраторщику
и пош„л посмотреть.
     В  боксе,  залитый ярким  светом,  стоял т„мно-синий глянцевый "Мерседес".
Левое крыло и  капот были изуродованы так,  словно их  кто-то жевал.  Рабочий в
опрятном комбинезоне и  защитных очках осторожно вы-рездл куски смятого металла
и бросал их в большую коробку.  Не подлежало никакому сомнению, что со временем
"Мерседес" станет краше прежнего.  Однако пока  смотреть на  него было попросту
больно.
     Кирилл Кольчугин стоял возле машины и  с  бумажкой в руках объяснял что-то
удруч„нному  светловолосому  парню.   Так   удручить   человека  может   только
предварительная  калькуляция  по   поводу  услуг,   на  которые  он  совсем  не
напрашивался. Алексей узнал и "Мерседес", и Женю Крылова.
     Пьяный иллюзионист наконец распилил несчастную ассистентку,  и та смолкла,
отмучившись. Снегир„в воспользовался тишиной и подош„л поздороваться.
     - Целовался-то с кем? - спросил он жизнерадостно, пожимая Женину руку.
     - С  военным  грузовиком,-   вздохнул  Женя.-   Хорошо,  шоферюга  человек
оказался...
     - А виноват кто?
     - Я. Тормоза отказали... И то слава Богу, что скорость маленькая была...
     - Тормоза? Ну ты да„шь! - восхитился Снегир„в. - У "Мерседеса"?
     - Так шланг лопнул. Перет„рся...
     Алексей не  поверил.  Кирилл,  успевший постигнуть суть  дела,  принялся с
энтузиазмом посвящать  его  в  технические подробности.  Дефект  в  самом  деле
оказался экзотическим. И, что хуже, малозаметным при обычном осмотре.
     - Значит,  и на "Мерседес" бывает проруха,- философски подытожил Снегир„в.
Хорошо быть  философом,  когда дело касается не  тебя.-  Давай,  накатай немцам
факс,-  посоветовал  он  Крылову.-Они  тебе  новенький,  в  бумажке  с  розовым
бантиком...
     Женя мрачно кивнул:
     - Ты это не мне, моей хозяйке скажи.
     - А она что?
     - А что она... Сам разбил, сам и чини... да побыстрей чтоб...
     Он показал Снегир„ву кольчугинские выкладки.  Кирилл три шкуры не драл, но
и  скидки делал только инвалидам с  их  машинами-ветеранами.  Алексей про  себя
сопоставил  цифру  с  вероятным  размером  крыловских  доходов  и  сочувственно
присвистнул:
     - Так  это  тебе,   парень,  чего  доброго,  виллу  на  Ка-нарах  прид„тся
продать... Женя невесело улыбнулся:
     - Точно,   прид„тся...  Опять  под  своим  грузовичком  ползаю,  а  то  на
микроавтобусе туда-сюда,  на "Форду"...  Вот,  двадцать седьмого в Ивангород за
эстонскими сырками попрусь...
     Двадцать  седьмого числа.  Двадцать седьмого числа...  Женя  тем  временем
посмотрел на часы и выудил из кармана белый пластиковый патрончик с лекарством.
Стыдливо отвернувшись,  сунул в  рот две п„стрые капсулы и  запил из  маленькой
полиэтиленовой фляжки.
     - Пурген:  неизменно  превосходный результат,-  прокомментировал Снегир„в.
Женя улыбнулся уже по-настоящему:
     - А то...
     - Дались им  эстонские сырки,-  неодобрительно заметил Снегир„в.-  Они  же
невкусные.  Полтораста в„рст в один конец!  Я понимаю,  за смоленскими бы...  С
напарником едешь хоть?
     Лицо у Жени опять стало совсем несчастное:
     - Какое... Один потащусь.
     - Слушай!  А  возьми с  собой?  -  загорелся Снегир„в как  бы  неожиданной
мыслью.  Мог ли знать Женя, что он руководствовался не только филантропическими
соображениями. - И я проветрюсь, и тебе повеселее... Поехали?
     - Так ведь там...- замялся Крылов.- Погранзона как бы, разрешение надо...
     - А в принципе возражения есть?
     - Обижаешь...
     - Тогда без проблем.
     Пьяный циркач за их спинами загнал в ящик новую ассистентку и опять взялся
за пилу.

     Погода шепчет!

     Этот  сон  будил его  почти каждое утро.  Потом Женя  Копылов иногда опять
засыпал,  но чаще не удавалось.  К обеду жизнь брала сво„,  затягивала. Но если
приходилось ехать по Кронверкскому или через Троицкий мост,  Женя,  понимая всю
нелепость такого поведения, тайком крестился на голубой купол мечети.
     Бывали ещ„  и  другие сны.  То  они  с  дедом Махмудом меняются нательными
крестиками,  то  вдвоем  расстилают молитвенный коврик  и  молятся  Аллаху.  Но
кончалось всегда каким-нибудь кошмаром...
     ...Было раннее утро,  кончались предрассветные сумерки, и вершины Большого
Кавказа,  высившиеся не особенно далеко,  горели ярко-розовым пламенем. В такое
время город ещ„ крепко спит, но деревня уже просыпается, тем более высокогорный
аул в Богом забытом Веденском районе. Тут жизнь начинается рано.
     Поэтому-то  пятеро  российских  спецназовцев  напряж„нно  прислушивались к
каждому звуку, раздававшемуся в домах и вне их. Они стояли в тени высокой стены
из  кизяка,  какими были  окружены почти все  дома.  В  горах дерево -  большая
ценность,  здесь вс„ лето заготавливают кизяк, который потом ид„т и на топливо,
и на строительство. А зима в Чечне совсем не такая короткая, как думают иногда.
Вот и  сейчас,  в начале апреля,  ребята основательно помучились,  подбираясь к
нужному аулу заснеженными перевалами.  Ниже, там, где скоро зацветут бескрайние
луга,  было не лучше:  под снегом скрывалась поросль дубового стланика,  этакая
пародия на  дерево  росточком сантиметров в  десять-пятнадцать.  Ноги  за  этот
ч„ртов стланик вс„ время цеплялись.
     К аулу подошли ночью; закончить следовало до рассвета. Сведения о том, что
заложник находится именно  здесь,  были  получены из  над„жного и,  разумеется,
секретного источника, какого именно - Женя не знал. Однако с топографией самого
аула вышла путаница,  видимо,  сам  "источник" здесь никогда не  бывал.  Больше
всего смущала полуразвалившаяся сторожевая башня,  стоявшая несколько на отшибе
и как раз с той стороны,  откуда подошла группа Зуева. Зато широкие стены (Зуев
по  афганской привычке их  иначе как дувалами не называл) для небольшого отряда
были  настоящей  находкой.  Местами  они  значительно  возвышались над  домами,
сложенными из грубого камня,  и это придавало селению сходство со средневековым
Укрепл„нным городом.  А  заодно  давало  возможность скрытно подойти вплотную к
дому  Махмуда  Хамхоева,   где,  согласно  "источнику",  находился  захваченный
журналист.  Его звали Валерий Карнаухов, и он имел глупость довериться честному
слоим мусалчевцев. Теперь за него требовали выкуп.
     Все  варианты была  давно просчитаны,  осталось уточнит!,  детали.  Родион
сделал всем знак молчать и  прислушался.  Женя мог  бы  поклясться,  что  из-за
"дувала" не  доносилось ни едином звука.  С  другой стороны,  зуйчата прекрасно
знали, на что был способен их командир.
     - Так,  -  сказал наконец Родион. - Журналист там. В задней комнате. Ещ„ в
доме старик,  его жена и невестка,  она уже встала. Старики просыпаются. Охрана
из двух человек, один кажется, спит... Пять на пять. Ты, Женька, не ввязывайся,
с тобой журналист.  Старики не в сч„т,  оста„тся трое... - Дядя Зуч распределял
роли.  -  Я страхую, если посторонний появится - он мои. По второму сценарию вы
не рыпаетесь, пока жив свидетель...
     Командир,  как всегда,  оказался прав на все сто процентов.  Вот скрипнула
дверь,  раздался звон  оцинкованного ведра,  потом протяжное мычание...  Родион
удовлетвор„нно кивнул.  "Невестка ид„т корову доить",  -  поняли все. И правда,
через минуту уже было слышно,  как струя молока бь„т в подойник. Сейчас женщина
убер„тся и...
     ...И  тут дверь дома открылась ещ„ раз.  Командир нахмурился и сделал знак
отступить. Спецназовцы замерли, прижимаясь к стене.
     - Дед  пр„тся...   -  беззвучно  прошептал  Родион.  По  двору  прошаркали
старческие шаги,  сопровождаемые еще каким-то пристуком.  И  на улице показался
высокий худой старик с суковатой палкой в одной руке ("Вот что постукивало",  -
сообразил  Женя)  и  со  свернутым  молитвенным  ковриком  в  другой.   Высокая
каракулевая папаха,  бешмет,  длинная седая борода, сапоги... Вылитый "дедушка"
на картинке в чеченском букваре. Мудрый старец с иллюстрации к народным сказкам
вайнахов... "Намаз идет совершать", - подумалось Жене.
     Он уже достаточно разбирался в чеченских порядках и знал, что намаз творят
пять раз в день, прич„м первый раз - ни восходе солнца, то есть непосредственно
сейчас.  "Ну куда же  тебя ч„рт пон„с,  дед,  подвывал бы себе дома!..  Уйди от
греха!.." -  распластавшись на холодных камнях,  мысленно воззвал Женя.  Откуда
ему  было знать,  что  сегодня Махмуд Хамхоее собирался помолиться возле могилы
имама,  решив,  что в  святом месте до Аллаха вернее дойд„т просьба о  спасении
старшего сына Юнуса, бесследно пропавшего ещ„ полгода назад...
     ...Дед  Махмуд остановился у  самого начала стены.  Зуйчат он  не  видел и
увидеть не мог,  тем более что смотрел в  противоположную сторону.  Но пять пар
глаз буквально буравили его как бы говоря:  "Ну, дед, пош„л отсюда. Проваливай,
а? Дедуля, ну давай, ну, пош„л..."
     Дед постоял ещ„ некоторое время, поозирался, покряхтел...и в конце концов,
к ужасу Жени, внезапно повернул и пош„л прямо на группу спецназовцев.
     Сердце упало,  внутри появился космический холод.  Или -  или. Безвредный,
безобидный старик... Виновный лишь в том, что случайно свернул не туда...
     Или твои товарищи,  которым из-за  него уже будет по-тихому не уйти.  Плюс
журналист...
     Жени  увидел,  как  Родион  Зуев  показал два  пальца  ("второй сценарии -
свидетель  мой").   А   потом  неслышно  спустил  автомат  с  предохранителя  и
изготовился.
     Время  растянулось,   как   в   замедленной  киносъ„мке.   Старик  чеченец
приближался, он зан„с правую ногу для очередного шага, когда его поразила пуля.
Одиночная.  Он,  казалось,  не понял, что случилось. Коврик вывалился у него из
рук  и,  раскатившись,  упал  тут  же,  являя  миру  узор,  выполненный  руками
мастерицы.  Старик как-то  неуклюже отшатнулся,  ещ„ некоторое время постоял на
ногах,  даже попытался было произнести имя Аллаха, но потом раскинул руки и уже
замертво начал медленно заваливаться навзничь...
     Из-за стены послышались шаги охранника:  автомат,  хоть и с глушителем, но
звук  изда„т,  потом  палка,  тело...  Судя  по  неторопливым шагам,  боевик не
особенно насторожился,  просто любопытствовал.  Вот распахнулась калитка,  и он
сразу получил в горло нож от Володьки Юровского. Один за другим они перескочили
через распластанного охранника,  за  ними бросился и  Женя.  Родион неторопливо
затащил оба трупа внутрь и прикрыл калитку...
     Когда они  уходили,  ведя  с  собой спас„нного журналиста,  у  ауле царила
абсолютная тишина,  такая же,  как и до начала операции.  Вс„ дело заняло минут
десять,  а  то и  меньше.  Уже ни околице (или что там,  у этих чеченов?) возле
сторожевой башни Родион спокойно сказал:
     - Вс„. Теперь домой. В темпе.
     Скоро их недавний знакомец уже давал интервью на родном Первом канале, как
раз в тот день,  когда прош„л слух о гибели Ахьяда Мусалиева.  Зуйчата в полном
составе смотрели ящик в Ханкале, на своей базе.
     Журналист  всему  миру  поведал  правду  о   Чечне.   Он   рассказывал  об
обыкновенных   горцах,   которым   давно   надоела   война,   тепло   вспоминал
старика-хозяина,  в  доме  которого  его  держали,  отмечал  его  вежливость  ч
внимание.  "Иногда мне казалось,  я гость.  а не заложник... Это было настоящее
кавказское гостеприимство.  К  сожалению,  потом я  узнал,  что боевики жестоко
отомстили Махмуду Асланбековччу за мой побег..."
     - Кабы не  Валерка,  -  пробурчал дядя Зуй,  -  долго бы  еще Ахьяд от нас
бегал.
     - Что?..- повернулся Женя Крылов.
     У  него перед глазами нескончаемо прокручивалась одна и  та же коротенькая
пленка:  старик в  высокой папахе роняет коврик и  медленно падает навзничь,  а
коврик как по  волшебству раскатывается у  его ног:  "Вставай,  дед Махмуд,  на
молитву пора..."
     Женя вс„ ждал,  чтобы постепенно вс„ потускнело,  начало забываться, но не
тут-то было.  Сколько времени прошло с  тоги утра в  горах,  а пл„нка,  которую
показывала ему то ли совесть то ли сам Господь Бог, не помутнела и не ст„рлась.
И  каждое утро на  восходе солнца вс„ так же щ„лкает затвором Родион Зуев,  вс„
так  же  падает старик,  вс„ так же  сам собой расстилается по  земле маленький
молитвенный коврик...
     Женя должен был  подобрать Снегир„ва у  метро "Ленинский проспект" ровно в
девять утра. Согласно официальной версии, Алексею это была прямая ветка от дома
- сплошное удобство.  В  действительности он  прибыл на "Ниве" и  поставил е„ в
ближайшем проезде,  не  соблазнившись платной стоянкой.  У  него были кое-какие
предчувствия по поводу возможного развития событий.  Жизнь научила его доверять
подобным предчувствиям.  И, коли уж они появлялись, идти им навстречу следовало
во всеоружии...
     Женя  по  какой-то  причине задерживался.  Алексей надел зеркальные очки и
повернулся лицом  к  яркому  утреннему солнышку,  глядя  в  сторону Московского
проспекта.  Ясное небо,  что называется, "осенью дышало". После нагретого нутра
"Нивы" сперва показалось холодновато,  но солнце грело вовсю,  и  Алексей скоро
расстегнул куртку.
     Он  заметил  чистенький апельсиново-рыжий  микроавтобус,  как  только  тот
вынырнул из-под железнодорожного моста и  остановился перед светофором.  Спустя
минуту Женя подв„л "Форд-транзит" к тротуару и гостеприимно распахнул дверцу.
     - Погодка-то,  а?  -  забираясь  в  кабину,  поздоровался Алексей.-  Прямо
шепчет! Ни облачка!
     - К вечеру,  сказали,  возможен небольшой дождь,-  пессимистично отозвался
Крылов.- Начиная с западных районов. Извини, опоздал я маленько...
     - Да брось, я тут на солнышке...
     - А я только на Ленинский вывернул, гаишник жезлом машет. Он там вс„ время
торчит.  И  меня на "форду",  кажется,  ни разу мимо не пропускал,  особенно по
утрам.  Я  его даже знаю как звать:  Михаилом.  То  ли штрафануть хочет,  то ли
криминал какой-нибудь найти надежды не теряет, шут его разбер„т...
     Алексей  подумал  о  том,  что  нюх  его,  похоже,  не  особенно обманул и
дальнейшее развитие событий действительно изобилует вариантами. Однако вслух он
спросил только:
     - А ты что?
     Женя пропустил встречный поток и мягко повернул на проспект Ветеранов:
     - А  я  что...  То в  Лугу за творогом,  то в "Курочку-Рябу" за яичками...
Тоже,  наш„л  золото  и  наркотики...  Обратно  поеду,  все  сырки  пересчитает
небось...
     Так-так.  Оставалось выяснить, сработает ли присущая Снегир„ву способность
оказываться в  нужном месте  в  нужное время.  Он  уютно  устроился на  широком
сиденье,  обтянутом  куском  красного  искусственного меха,  и  с  наслаждением
прищурился сквозь лобовое стекло:
     - Автомобильчик-то  первый  сорт  у  тебя!  Высоко  сижу,  далеко гляжу...
Порулить дашь?
     Кажется, Женя слегка пожалел, что взял его с собой в поездку.
     - С-сейчас,  -  сказал  он.  -  Потише  местечко найду...  Такое  местечко
обозначилось,  когда  по  левую  руку  замаячило здание  в  виде  трилистника с
плавными закруглениями.  Здание  было  красивое,  многоэтажное и  впечатляющее,
только с верхних этажей вовсю осыпалась розовая и синяя плитка, и это придавало
строению неухоженный вид.  Женя  проехал  немного  впер„д,  минуя  транспортные
остановки,  и  припарковался.  Снегир„в с  энтузиазмом пересел на  водительское
место:
     - Давно я в этой части города не бывал... Не в курсе, что за хоромы?
     - Больница... Медсанчасть Кировского завода. Алексей тронул микроавтобус с
места и фыркнул:
     - А я думал, не иначе как институт галактических проблем...
     Он  в  своей  жизни  чем  только не  управлял,  исключая разве космические
"шаттлы" и атомные подводные лодки.  "Фордик" сразу почувствовал уверенную руку
весело заурчал дизелем и плавно набрал ход.  Женя заметно поуспокоился:  понял,
что за  рул„м сидит далеко не  новичок и  хвататься за "лишние" рычаги никак не
прид„тся.
     - Командуй,- предписал ему Снегир„в. - Где сворачиваем?
     - На следующем перекр„стке налево.  Жене уже которую ночь не удавалось как
следует выспаться.  Мягкий,  плавный ход микроавтобуса, тепло и тихая музыка из
при„мника почти сразу начали его убаюкивать.  Опять-таки и над„жность напарника
перестала вызывать у него какие-либо опасения.
     - Да ты не д„ргайся,  покемарь,  -  сказал Алексей на мосту через железную
дорогу,  когда слева возникли стеклянные купола аэропорта,  - А то бледный, как
спирохета. Смотреть срам.
     Женя хотел воспротивиться,  потом мысленно плюнул,  откинулся на сиденье и
закрыл глаза.
     - In the death car...* - гнусаво прорицал по "Радио Роке" Игги Поп...
     Ал„ша,  жилец, не просил свою хозяйку как-то отметить день гибели Кирочки.
Т„тя  Фира  решила  проявить  инициативу сама.  А  заодно  выполнить  давнишнее
обещание: побаловать его гефилте фиш. Самым что ни есть настоящим.
     Вот она и надумала устроить ему сюрприз.  Ал„ша был мальчик догадливый: уж
рыбину,  выложенную оттаивать в тазике,  интерпретировал бы безошибочно. Однако
вс„ складывалось удачнее некуда.  Во-первых,  он предупредил е„, что уезжает на
целый день и  верн„тся неизвестно когда.  А  во-вторых,  его  же  ненавязчивыми
усилиями т„ти-Фирино жилище по  своему техническому оснащению мало чем уступало
теперь Софочкиной квартире. Скорее даже наоборот. Софочкиным кухонным агрегатам
было уже по нескольку лет. Старь„ да и только.
     Ну  и  кто,  спрашивается,  мог  помешать бедной старой т„те  Фире  купить
большущую,  замороженную как полено горбушу,  добавить к  ней несколько морских
окуней  и  утаить  вс„  это  богатство  в  необъятной  морозилке  двухметрового
"Электролюкса"? А утречком, едва за Ал„шей захлопнулась дверь,- вы уж извините,
раскочегарить  комбинированную  микроволновку  "Самсунг"  и   задать  ей  режим
разморозки?..
     При этом,  кстати,  оказалось,  что горбуша была зав„рнута в старый выпуск
"Таврического сада".  Мокрый  газетный лист  привл„к  т„ти-Фирино  внимание,  о
ч„м-то смутно напомнив. Она осторожно перевернула
     Так и есть!  Вот оно,  чь„-то стихотворение про черепаху.  И с какой стати
она однажды решила, будто эти стихи могут иметь к ней отношение?..
     ...Пока   "Самсунг"  хлопотливо  гудел,   поглощая   несметное  количество
электроэнергии ("Боже,  т„тя Фира,  какие мелочи!.." - морщился в таких случаях
Ал„ша),  старая женщина заново перечитала рецепт и,  волнуясь, выложила на стол
необходимые ингредиенты.  Ч„рствую булочку (ноги по колено стоптала, пока нашла
в дальнем ларьке, куда ни глянь, вывески: "Весь товар т„плый!" - вот что значит
жить рядом с хлебозаводом!), лук, яички, перец и соль. Гефилте фиш т„тя Фира, к
глубочайшему стыду своему,  сама не  готовила никогда.  Только видела,  как это
делала мама. Ей ещ„ запомнилось, до чего ловко, чулочком, слезала рыбья шкурка,
чисто символически поддеваемая ножом.  Эсфирь Самуиловна задумалась,  получится
ли у не„ так же красиво.
     Васька с  живейшим интересом наблюдал за приготовлениями.  Когда "Самсунг"
отработал и  т„тя  Фира  выложила оттаявшую горбушу на  широкую доску,  котишка
немедля вспрыгнул туда же.  Попытки согнать его успеха не  возымели -  пришлось
откупаться кусочком, из которого были заботливо вынуты кости. Наконец т„тя Фира
вооружилась ножом, осторожно подцепила краешек кожи и...
     - А  зохн вэй агицен паровоз!..-  вырвался у не„ чозглас ужаса и отчаяния.
Вот  уж  меньше  всего  она  ожидала,   что  микроволны  прогреют  рыбью  тушку
неравномерно и,  самое страшное,  попросту сварят на  ней кожу!..  Вместо тугой
полупрозрачной пл„нки,  эластичной и  крепкой,  как  не  всякий  полиэтилен,  в
лохмотьях  розового  мяса   отслаивалось  нечто   рыхлое,   расползавшееся  под
пальцами... Как прикажете зашивать в ЭТО фарш, а ведь его потом ещ„ запекать?..

     Т„тя  Фира  опрометью  бросилась  к   микроволновке  в  которую  уже  были
заправлены окуни, и с колотящимся сердцем перенастроила агрегат на режим обдува
горячим воздухом.  Вот так, между п