„ шло по кругу. Злые языки утверждали, будто в сво„ время его выставили
из Прокуратуры ещ„ и за это.
     Почти у  самого шпиля красовалась нарядная вывеска:  на  ж„лтом поле синее
солнышко.  Присмотревшись внимательнее,  можно  было  разглядеть,  что  это  не
солнышко,  а  цветочек и  что составляет он эмблему фирмы "Васил„к",  торгующей
всякой сложной техникой и компьютерами.  Здесь Плещеев остановил машину, и Саша
выбрался наружу.
     - Может,  зайд„шь со мной?  -  нагибаясь к дверце, спросил он начальника.-
Обрадуешь...
     Сергей  Петрович посмотрел на  часы  и  виновато разв„л руками.  У  них  с
Людмилой как  раз  был  медовый месяц после пятьсот восемнадцатого трагического
разрыва,  а это означало,  что задерживаться определ„нно не стоило. Саша закрыл
дверцу, "девятка" взяла с места и красиво вписалась в общий поток.
     Антон Андреевич Меньшов,  хозяин "Василька",  возник как  крупная фигура в
самом  начале  эры  частного предпринимательства,  когда  в  учреждениях начали
появляться  незабвенные  "IBM  XT"  и   "AT".   Компьютеризация  осуществлялась
традиционными российскими методами:  расходные  материалы  мгновенно  попали  в
разряд  страшнейшего дефицита,  дискеты  в  лабораториях выдавались  строго  по
списку,  и тот, кому нужно было попользоваться принтером, являлся с собственной
лентой.  Вот тогда специалисты и  начали по  великому блату переписывать друг у
друга телефон "Василька",  безотказно поставлявшего вс„ требуемое за наличный и
безналичный расч„т и притом по вполне умеренным ценам. А ещ„ там умели починить
что угодно,  не взимая с клиента цену автомобиля за транзистор в блоке питания.
Ну то есть ничего удивительного,  что фирма быстро окрепла и в девяносто втором
уже   вовсю  торговала  компьютерами,   начав  с   деш„вых  подержанных  двести
восемьдесят  шестых,   привез„нных  из   Швеции.   Сперва  васильковцы  держали
прилавочек то  в  "Ригонде",  то  в  "Энергии",  то в  "Канцтоварах".  А  там и
собственный магазин завели...
     Саша   потянул   упруго   качнувшуюся   дверь,   шаркнул   кроссовками  по
синтетическому  половику  и  вош„л  в  кондиционированную  прохладу.  Охранник,
гулявший по залу, узнал Лоскуткова и подош„л поздороваться.
     - Андреич здесь? - спросил Саша.
     - Сейчас освободится,- ответил охранник.- Клиентов убалтывает.
     Рослый парень с удивительно добродушной физиономией выглядел увальнем,  но
Саша знал, чего тот стоил в действительности. До "Василька" в этом помещении не
задалась жизнь  у  круглосуточного продуктового,  ещ„  раньше здесь  запаршивел
фирменный трикотажный и  уж  вовсе при мамонтах захирела непопулярная булочная.
То  есть нашествие энергичных меньшовцев вызвало самое пристальное внимание.  В
торговом зале  ещ„  кончался ремонт,  когда  со  двора  заглянули два  вежливых
молодых человека и,  в натуре,  попросили хозяина. Как гласило предание, беседа
происходила очень  спокойно.  Антон  Андреевич заверил гостей,  что  защита  от
возможных обидчиков ему отнюдь не нужна, поскольку он ни с кем не враждует, а в
случае  каких-то   эксцессов  надеется  обойтись  своими  силами.   На   том  и
распростились.
     Эксцесс,  предсказанный молодыми  людьми,  случился через  несколько дней.
Аккурат перед официальным открытием,  когда в кладовках уже лежали факс-модемы,
дисплеи и  карманы для  оптических дисков:  вс„ очень хрупкое и  жутко боящееся
ударов  ломика  и  дубинки.  Четверо  молодцов  в  масках  подогнали фургончик,
сноровисто взломали заднюю дверь  магазина...  и  -  блин!  -  угодили прямо  в
гостеприимные объятия охраны,  соскучившейся без настоящего дела. Далее легенда
гласила,  будто трепещущих от пережитого ужаса и обделавшихся с головы до пяток
грабителей даже не потащили в участок.  С тех пор вокруг "Василька" царила тишь
и  гладь:  по  крайней  мере,  мелкие  и  средние хищники Антону  Андреевичу не
докучали.
     Что касается крупных...
     Саша прош„лся по залу,  присмотрелся к мощным дорогим "ноутбукам", постоял
за  плечом у  продавца,  выводившего на  экран  сообщения,  пришедшие по  сети.
Продавец показывал их какой-то девице с малиновым ботиночным шнурком в волосах.
Оглянувшись,  она  заметила Лоскуткова и  подвинулась,  чтобы ему  было удобней
смотреть на  экран.  Сообщения оказались отзывами на  последний роман  в  жанре
героической  фэнтези,   в  основном  ругательными.  Посетительница  читала  их,
временами хихикая.
     Саша отозвал молодого продавца в сторонку и, улыбнувшись, тихо спросил:
     - Симпатия?
     Парень кивнул на яркий завлекательный томик, лежавший на стуле охранника:
     - Автор...
     - ...   Ну  а  министерство  хоть  как-то  вам  помогает?  -  раздался  из
коридорчика знакомый голос,  и  в  зале,  сопровождая двоих клиентов,  появился
Меньшов.
     - А,  да какая с них помощь, - отмахнулся пожилой, маститого вида уч„ный.-
Как раздобудем денежный договор,  так вздохн„м...  Да  и  то...  Начинаем вроде
работать, а заказчикам самим денег не платят!
     - Знаете анекдот?  -  остановился его более молодой долговязый коллега.  -
Докладывают нашему богоспасаемому Президенту,  мол, в Академии Наук пятый месяц
зарплату не выдают,  а эти ненормальные вс„ ходят на работу и ходят, что делать
будем?  Президент подумал и  отвечает:  а  если с них плату за вход попробовать
брать...
     Со  стороны директорского кабинета наплывал аромат хорошего кофе,  и  Саша
понял,  что  заказчики при  вс„м том  были солидные и  разговор в  кабинете ш„л
взаимно приятный.  Меньшов увидел эгидовца и  дружески кивнул ему,  а  проводив
гостей - сразу позвал Сашу к себе.
     - Кофейку хочешь?
     Тридцативосьмилетний  Антон   Андреевич  вполне  со   ответствовал  имиджу
"загадочного молодого миллионера",  который так  любят обыгрывать в  Голливуде.
Это  был подтянутый рослый красавец с  очень спокойными глазами и  характерными
мозолями на  костяшках,  совсем не  похожий на  вечно  озабоченного кабинетного
бизнесмена.  Он  не  держал  никаких  телохранителей,  виртуозно  водил  мощный
серо-стальной "БМВ" и,  по  непроверенным слухам,  фантастически метко стрелял.
Саша  знал,  что  он  держал в  столе  фотографию милой молодой женщины и  двух
девочек,  и  это не было данью американскому стилю.  Саша знал про Меньшова ещ„
много всякого разного и интересного. Но он был не из болтливых.
     - Да я ненадолго,- проговорил он, усаживаясь в мягко вздохнувшее кресло. -
Есть информация..
     - Информация - дело хорошее,- кивнул Антон Андреевич.- Полезное.
     Голос был абсолютно нейтральным.  Требовалось знать Меньшова так, как знал
Саша,  чтобы  уловить  истинный  смысл  сказанного.  А  сказано  было  примерно
следующее:  "Спасибо,  что заехал предупредить.  У меня теперь возможности, сам
понимаешь, не те, так что вдвойне спасибо. Ну, я слушаю, продолжай".
     - Из-за границы ждут киллера,-  коротко сообщил Лоскутков.-  Кличка Скунс.
Слыхал про такого? Антон Андреевич кивнул:
     - Как же не слыхал... Крупная птица...
     - Кто зазвал и на кого хотят напустить, пока неизвестно, - продолжал Саша.
- По   нашим   данным,   мужик   насквозь  отмороженный,   склонный  к   личным
инициативам...
     Меньшов снова кивнул.
     - Кто предупрежд„н, тот вооруж„н. Плещею от меня спасибо передавай...
     - Как младшенькая?  -  спросил Саша.  - В самом деле личного коня ей купил
или вс„ врут?..
     Проводив Лоскуткова,  хозяин "Василька" вернулся в  кабинет и  долго молча
смотрел в  большое окно,  сквозь  которое ничего  нельзя было  увидеть снаружи.
Потом пров„л рукой по лицу, и его отражение в оконном стекле внезапно постарело
сразу на десять лет.
     - Скунс...-   пробормотал  он,  словно  примериваясь  к  имени,  и  тяжело
вздохнул.- Что ж, с возвращением тебя... Скунс...
     Плещеев и Лоскутков поистине дорого дали бы за то, чтобы видеть его в этот
момент,  ибо знали они о  н„м хотя и  очень многое,  но не вс„.  Увы,  они были
далеко. Плещеев стоял в пробке перед Троицким мостом, а Саша спускался в метро.
Когда же через минуту Антон Андреевич вышел в  торговый зал,  он был совершенно
прежний: доброжелательный, уверенный, невозмутимый.

     Искусство и жизнь

     На телестудии ждали бандита.
     - Неужели  он,  как  все,  предъявит паспорт и  прямо  так  и  пройд„т?..-
удивлялась редактор Светочка,  работавшая на  телевидении всего  третий  месяц.
Именно она выписывала пропуск сегодняшнему гостю эфира.
     - А  ты  хочешь,  чтоб он в  окно прорвался с  "Калашниковым"?  -  хмыкнул
режисс„р Герман Степанович.- Бандит - он тоже человек и паспорт имеет...
     Многоопытный   режисс„р   тоже   слегка   волновался.    Хотя   в   других
обстоятельствах и  любил пересказывать всевозможные истории,  которые несколько
лет  назад  происходили с  мрачными  экзотическими личностями,  проникавшими на
телевидение по пропускам от Невзорова...
     Был спокоен лишь автор и ведущий передачи Борис Дмитриевич Благой. Сказать
точнее,  он даже испытывал л„гкое разочарование,  которого, правда, старался не
показать.  Так  давно он  продумывал передачу с  участием настоящего уголовного
авторитета,  с такими трудами выходил на него, уговаривал... А потом созвонился
со   знаменитым  Константиновым,   думая  получить  консультацию  по  некоторым
второстепенным вопросам. "Плечо?..- узнав, в ч„м дело, захохотал Константинов.-
Ой, нашли авторитета... Понтяра самый заурядный, крутой, как хвост поросячий!"
     Известие приятностью не  отличалось,  но Благой поверил.  О  Константинове
среди журналистов ходили легенды;  утверждалось, в частности, что его одинаково
сильно уважают как службы безопасности, так и бандитский Петербург.
     Ну да что же теперь поделаешь: поезд уш„л...
     - Только не  забудьте:  лица быть не  должно,-  в  последний раз  напомнил
операторам и режисс„ру Благой.- Я ему слово дал!
     Передача шла,  как обычно,  в  живом эфире,  и  уже за  час до е„ начала в
студии номер  два  вс„  было  готово -  поставлен столик,  два  кресла к  нему,
воздвигнуты  фанерные  щиты,   изображавшие  стены.   Операторы,  примериваясь,
подъезжали с  камерами к  столику и  отъезжали.  Наконец,  Светочка,  волнуясь,
побежала к выходу за бандитом. Перед этим она раза три переспросила и Благого и
режисс„ра:
     - Ну так как же мне вс„-таки его называть?..
     - Да  как  нормального  человека,   -  отвечал  Герман  Степанович.  -  По
имени-отчеству.
     Бандит и  в  самом деле  оказался совершенно нормальным молодым человеком.
Трепещущая Светочка привела его в студию, и передача началась.
     - Расскажите что-нибудь о семье.  У вас ведь есть семья?  - спросил Благой
для затравки.
     - Конечно, есть...
     В первые минуты тихвинский авторитет держался немного деревянно, но умения
разговорить собеседника перед камерой Благому было не занимать.
     - Сын у вас подрастает, я слышал. Он учится?
     - А как же... во втором классе, в лицее.
     - То есть изучает языки, музыку, что там ещ„..?
     - Этикет,- подсказал бандит.
     - Этикет,  -  повторил за ним Благой. - Стало быть, вы не хотите, чтобы он
унаследовал вашу профессию?
     - Да  кто  же  захочет.  Небось с  головой дружим...  У  нас  у  всех дети
учатся... кто в лицее, а кто постарше - и в Кембридже...
     - То   есть   нельзя  исключать,   что   дети   ваших   соратников  станут
интеллектуальной элитой страны?
     - Ну,- с удовольствием согласился бандит.- Для того и стараемся.
     Он  постепенно  разговорился  и,  когда  Благой  попросил  его  рассказать
какой-нибудь  случай  из  недавней  практики,-   поведал  съ„мочной  бригаде  и
телезрителям историю про  то,  как  их  группа аккурат на  этой неделе отыскала
"Линкольн",  угнанный злодеями пулковскими у очень хорошего человека. Крови, по
счастью,  не  пролилось,  но  случилась короткая перестрелка,  по  ходу которой
пулковские сразу  наложили в  штаны  и  вообще  выглядели мокрыми  курицами,  а
"Линкольн" был отбит и с торжеством доставлен владельцу.
     - Значит, восстановили справедливость? - улыбнулся Благой.
     - А  то!..  Мужик  этого  "Линкольна" сам  в  Штатах  выбирал,  сюда  п„р,
растаможивал...  У  нас на весь город,  может,  две-три такие тачки и  есть.  А
какой-то бай из Чуркестана про него узна„т и  себе заказывает,  как в магазине?
Не по понятиям... .
     - Но ведь это представительская машина, для миллиардеров?
     - Да кому какое дело, если нравится и в лопатнике бабки шуршат...
     - А ещ„ говорят, будто угнанные машины практически не находят!
     - Так смотря кто и какие... Человек попросил, ну, мы немножко поспрашивали
и нашли...  Милиция -  тыр-пыр, десять дыр... а мы - пожалуйста. И если ещ„ кто
за ней сунется - не пойм„м,- добавил бандит с угрозой.
     Пожалуй,   это  было  то  самое,  о  чем  на  всякий  случай  предупреждал
Константинов: "Только не позволяйте им v вас в эфире разборки устраивать! Иначе
сами наплачетесь..."
     - У вас бывает отпуск?  Где вы любите отдыхать? - спросил Благой. Разговор
надо было срочно увести в сторону.
     - Зимой на Канары смотался,  а  недавно в Индии побывал...  Вот где белого
человека уважают!  -  произнес Плечо с удовольствием.-  И перестрелок нет...  А
если кто за "Линкольном" ещ„ полезет - тот сразу покойник!
     - Он едва это сказал, та-акие звонки начались, мат сплошной! - Светочка во
время  передачи сидела  на  телефоне и,  когда  эфир  кончился,  а  бандит  был
препровожд„н съ„мочной бригадой до выхода, она сразу стала рассказывать.- Ужас,
ужас какой-то!..
     Девушка чуть не плакала.
     - И что они вам такого страшного наговорили?  - допытывался режисс„р.- Ну,
например?.. Кроме мата?
     - Ну,  что всем нам ноги повыд„ргивают... Это самое мягкое... Ой, мамочки,
что же теперь будет-то...
     - Это  поговорка такая,  Светочка,  детская страшилка.-  Со  дня появления
молоденькой редакторши на  работе  режисс„р Герман  Степанович опекал  е„,  как
родную дочь.- Нужно знать фольклор своего народа. И, ради Бога, не бойтесь... А
в  целом  получилось неплохо.  -  Режисс„р повернулся к  Благому:  -  Настоящий
разговор по  душам,  как  бы  с  разных  сторон барьера.  Умеешь же  ты,  Боря,
отыскивать людей!
     В студии уже царил полумрак,  сменивший ослепительное освещение, помощники
режисс„ра  убирали  антураж,   выставленный  для  передачи,  и  они  на  минуту
задержались в проходе, там, где массивные двери отделяли съ„мочное пространство
от внешнего мира.
     Благой тоже был  доволен.  Хорошее настроение не  покидало его  до  самого
дома. Но только открыл дверь, как его встретила испуганная жена.
     - Слава Богу, наконец-то!.. Я уже и не знала, что думать...
     - А что такое? - удивился он.
     - Позвонил какой-то мужчина,  спросил тебя, я ему - мол, ещ„ с телевидения
не вернулся...
     - А он? - спросил Благой и ощутил нехорошее предчувствие.
     - Он говорит,  передай своему:  Плечо домой не доехал, какому-то Юрану шею
сломали... И если доктора его не поправят, они и с тобой разберутся... Господи,
Боря, кто хоть это такие?..
     - Одно время,  после нескольких громких убийств журналистов,  Благой любил
повторять:   "Я  знаю,  я  давно  уже  на  мушке..."  У  него  вправду  имелись
недоброжелатели,.  но испытать,  что ощущает человек, действительно оказавшийся
на  мушке,  судьба дала  ему  только теперь.  Чувство полной беззащитности было
ошеломляюще унизительным и  по-настоящему страшным.  Хотелось что-то немедленно
делать, куда-то звонить, но куда?..
     Борис  Дмитриевич  обв„л  взглядом  знакомую  обстановку прихожей,  и  ему
показалось, будто вс„ это неминуемо вот-вот исчезнет. Как же бренно и хрупко на
самом деле было вроде бы прочно устоявшееся благополучие...
     - Да ну,  Настенька,  что за чепуха,-  услышал он свой собственный голос.-
Нормальные  отклики  на  передачу,   мы  ведь  сегодня  тихвинского  уголовника
показывали...  Давай лучше обед  грей,  есть хочу.  Да,  а  из  школы больше не
звонили?
     - Н-нет,- начала успокаиваться жена.- Нет вроде бы...
     - Ну вот и хорошо,  -  усмехнулся Благой. - Этих звонков я, честно говоря,
гораздо больше боюсь.
     Заходя иногда в Публичку, Борис Дмитриевич любил останавливаться в длинном
коридоре на втором этаже у каталога журнальных статей.  Там в ящике от "Бен" до
"Бос" стояли карточки,  на  которых были написаны фамилия,  имя и  отчество его
жены  -  Благая  Анастасия Сергеевна.  С  каждым годом  их  становилось больше.
Анастасия Сергеевна работала в Зоологическом институте на Стрелке Васильевского
острова и  писала статьи о хордовых рыбах.  Как можно всю жизнь изучать рыб,  а
при этом даже в  самую жару заходить в воду лишь по колено и ни разу не быть на
море, Благой не понимал.
     "Чтобы узнать, как варится борщ, не обязательно самому лазить в кастрюлю,-
отвечала обычно жена на ухмылки Благого.-  Если бы я изучала Юпитер или атомное
ядро, ты бы меня и туда погнал?"
     У не„ был отец -  известный профессор-ботаник, мать - учительница истории,
да и сам Благой, между прочим, тоже был не в поле обсевок...
     А  сын!  "Мне в  тво„м возрасте вс„ было интересно!"  -  время от  времени
прорывало Бориса Дмитриевича. Как-то он проч„л наследнику полную страсти лекцию
о  развитии  человеческого  разума,  о  цели  и  смысле  существования мыслящей
материи,  о  том,  как  она получает знания от  Вселенной...  Ему казалось,  он
тактично и  незаметно подв„л тринадцатилетнего парня к необходимости эти знания
приобретать уже с детства.  Но тот,  выслушав,  только ухмыльнулся: "Так ты мне
эту лапшу сейчас на уши вешал, чтобы я уроки учил?.."
     - Где ты был вчера дн„м? - начал прямо с порога Благой.
     - Кто, я? - спросил сын.
     - Да, ты. Я тебя спрашиваю. Где ты был вчера?
     - Когда?
     Эта манера сына переспрашивать страшно бесила Благого.
     - Когда все были в школе. Где ты был в это время?
     - В школе,- ответил сын, немного подумав.
     - В школе тебя не было, а вот около школы ты был.
     - Кто, я? - снова переспросил сын.
     - Ты, ты!
     - Да был я в школе, вот, четв„рку по географии получил...
     Сын порылся в школьной сумке,  вытащил дневник.  Там и в самом деле стояла
четв„рка,  а рядом с нею -  росчерк учительницы. Не иначе, под занавес учебного
года парень взялся за науки!
     "Ну,  дела!..  Может,  это не его видели из учительской?.." - обезоруженно
подумал Благой  и...  вдруг  вспомнил человека на  "Мерседесе",  с  которым они
разминулись  возле  "Инессы".  Это  был  Микешко.  Банкир  Микешко  собственной
персоной.
     Одутловатое лицо его в  толстых очках уже давно не мелькало в газетах и на
телевидении:   после  шумной  истории  с  фондом  "Над„жность,  Нравственность,
Благородство" финансист благоразумно держался в тени.  Но,  видимо, по-прежнему
процветал, раз уж ездил на! "Мерседесе" с охраной...





     Знать бы ещ„, почему у него был такой испуганный вид?..






     Борис Дмитриевич решил не отвлекаться от педагогического процесса и сурово
спросил:
     - А сейчас чем ты занят?
     - Уроки делаю! - В ответе сына был даже оттенок праведного возмущения.
     - Ну ладно... делай. - И Благой удалился на кухню искренне полагая, что по
крайней мере одно недоразумение счастливо разрешилось.
     Он  не  подозревал,  что сын решил не отставать от многих нынешних контор,
ведущих двойную бухгалтерию.  Недавно у  него появился второй дневник,  куда от
имени учителей он  сам  себе  ставил отметки,  раписывался...  А  вместо нудных
уроков запоем глотал приключенческое чтиво с книжных лотков.  Вот и теперь, как
только за  папашей закрылась дверь,  он  сунул руку под стол и  вытащил томик в
броской   суперобложке.   Книга   называлась  "Журналистское  расследование"  и
повествовала о похождениях отважного репорт„ра,  бросившего вызов криминальному
миру. Благой-сын открыл томик на заветной странице и погрузился в красочный мир
опасностей и  любви,  столь мало похожи