ого. И
неплохо,  видно,  писал, - если уж то немногое, что просочилось в сво„ время на
Запад, добралось ажно до таких специальных изданий, как "Змеи". Статья называла
мистера  Новикова  человеком XXI  века,  соединившим этику  Альберта Швейцера с
логикой Ильи Пригожина и  Тейяра де Шардена...  О том,  что это фигуры мирового
масштаба,  Микешко,  естественно,  знал.  И  он без колебаний поднял телефонную
трубку,  чтобы  сказать Гнедину "да".  Рисковал он  при  этом  не  больше,  чем
кабатчик,  купивший у  Ван-Гога  картину за  один ужин,  а  через несколько лет
продавший е„ за миллионы.
     При   "Интеллекте"  имелась   собственная  посредническая  контора,   куда
издательство сбывало  тираж  по  деш„вке,  ниже  себестоимости,  получая  доход
"ч„рным налом".  Небольшой,  но  вс„-таки руче„к,  стекавший Михаилу Матвеевичу
прямо  в  карман.  Издание трудов  Дашиного деда  грозило превратить руче„к  во
вполне достойную речку.
     Самое же смешное, что Вовка Гнедин ещ„ и собирался устроить презентацию. В
Доме  уч„ных.  И  пригласить на  не„  дурачков-бизнесменов,  жаждущих угодить в
меценаты... Михаил Матвеевич улыбнулся.
     - Давай  побыстрей,  -  сказал  он  водителю.  "Мерседес Брабус"  послушно
рванулся впер„д.  Струя  снежной каши,  взвившейся из-под  кол„с,  хлестнула по
ногам молодую женщину с портфельчиком, шедшую по тротуару...

     - Эх,  было бы двадцать баксов,  я  бы этот секонд-хэнд в  гробу видал!  -
Пенис всунул тощие руки в рукава штопаного кимоно. Под его плюгавый рост кимоно
имелось только детское,  но детское надевать ему было западло.  А взрослое было
безобразно велико,  и закатанные рукава со штанинами имели обыкновение съезжать
посреди тренировки, в самый неподходящий момент.
     Когда клуб "Факел" только-только ожил и там начались тренировки,  у дверей
почти сразу возник мужик с рюкзаком.
     - Двадцать зел„ных,  - потряхивал он негнущимся новеньким кимоно.- Можем и
на заказ...
     Ещ„   у   него  в   рюкзаке  имелись  пояса  всех  цветов  радуги.   Самым
привлекательным,  конечно,  был ч„рный,  но его,  как и  прочие,  довелось пока
только пощупать. Когда денег нет, и за погляд скажешь спасибо...
     На другой день в их компании появился парень,  очень похожий на Пениса,  в
том числе ростом. У него было серое морщинистое лицо и золотые передние зубы. В
руках он держал футляр от скрипки.
     - Двоюродный братан,- гордо объявил Пенис.
     - Вы на скрипке играете? - спросил сдуру Олег.
     - Ха-ха!  -  Пенис хлопнул себя по коленкам.  -  Покажи,  какая у тебя там
скрипка!
     - Щас,  только не тут, - проговорил двоюродный и жуликовато оглядел пустой
двор.
     Они поднялись по лестнице на верхнюю площадку,  к  самому чердаку,  и брат
Пениса  раскрыл  перед  ними  футляр.   Там,   на   зел„ном  бархате,   отливал
завораживающей синевой пистолет.
     - Газовый?  -  восхитился Кармен и  протянул было  руку,  но  брат  Пениса
проворно шарахнулся:
     - Какой тебе газовый! Самый настоящий... "ТТ". Слыхал про такой?
     - Посмотреть-то дай, - попросил Фарадей. - Не заряженный?
     - Сколько? - прямо спросил Гном.
     - Мы  не жадные,  -  выставил золотые зубы брат Пениса.  -  Ерунду просим,
всего триста баксов...  потому как для брата.  Кто захочет, испытание провед„м,
чтобы вс„ по-пацански... У меня в тире кореш...
     - Триста баксов!  -  мечтательно проговорил Пенис.- Может, снова к этим, к
почтальоншам пойд„м?..

     Вс„ зло от баб!..

     Голос "Отелло",  раздавшийся в  трубке мобильного телефона,  Плещеев узнал
сразу.
     - Сегодня в десять возле СКК, - отрывисто бросил Максим Юрьевич Коновалов.
И тут же запищали короткие гудки прервавшейся связи.
     Видимо,  выражение  лица  Плещеева  соответствовало проглоченному  лимону,
потому что Саша Лоскутков укоризненно покачал головой:
     - Не темни, шеф...
     - Да  что  темнить,  -  буркнул Сергей Петрович.  Снял очки и  принялся их
протирать. - Класть я на него хотел, вот что.
     - Так,  -  догадавшись обо  вс„м,  сказал  Лоскутков.-  Я,  конечно,  дико
извиняюсь, Сер„жа. Но в одиночку ты никуда не поедешь.
     Плещеев вернул очки на переносицу и полминуты,  не менее, молча смотрел на
командира  группы   захвата.   Ущемл„нная  мужская  воинственность  вступала  в
непростую  химическую реакцию  со  жгучим  унижением,  приправленным осознанием
Сашиной  правоты.  То  есть  не  пойти  на  "стрелку"  у  Спортивно-концертного
комплекса Плещеев не мог.  И было полностью очевидно, что Максим Юрьевич явится
туда не  один.  Повторение токсовской эпопеи Сергею нисколько не улыбалось.  Но
впутывать эгидовцев в то,  что по всем человеческим законам было его, Плещеева,
интимнейшим делом...
     К ч„рту.
     И  самое идиотское,  что он ведь так и не выяснил,  о какой конкретно даме
шла речь.
     Может,  неверная коноваловская подруга случайно узрела фотографию Листьева
и вслух восхитилась внешностью покойного журналиста.  А подозрительный "Отелло"
потом  натолкнулся на  снимок  Плещеева,  действительно мелькнувший недавно  на
газетной  странице,   и   где-то  в  затуманенных  ревностью  мозгах  коротнула
логическая цепочка...
     Может,  так оно на самом деле и  произошло.  Но давать голову на отсечение
Сергей Петрович вс„-таки воздержался бы...
     Понятие "возле СКК"  оказалось очень  расплывчатым.  Бывший комплекс имени
Ленина окружали бесчисленные площадки,  площадочки, подъездные дорожки и просто
газоны,  не  говоря уже об  автомобильных стоянках и  двух сетчатых загородках,
гордо  именовавшихся автосалонами.  Какой  именно пятачок выберет для  свидания
господин Коновалов, оставалось не вполне ясно.
     - Как выражается моя дражайшая половина,  - прокомментировал Фаульгабер. -
Десять ноль одна у  не„ "одиннадцатый час".  И  десять пятьдесят девять -  тоже
"одиннадцатый"...
     Когда Саша Лоскутков собрал эгидовскую группу захвата и деликатно объяснил
ситуацию,   четверо   его   подчин„нных  выразили  Плещееву  полную   моральную
солидарность и взялись за дело с азартом, достойным гораздо лучшего применения.
Погрузились  в  профессионально обшарпанный  микроавтобус и  прибыли  на  место
задолго до срока. Естественно, захватив с собой шефа.
     Спустя  два  часа  в  окрестностях СКК  для  них  не  осталось неизученных
уголков.  Были просчитаны все подходы-отходы, все выгодные точки для рукопашной
атаки  и  ("Боже,  только  не  это",  -  подумал Плещеев) стрельбы.  Оставалось
дождаться конкретного варианта развития событий, определить который должно было
появление "Отелло".
     Между  тем  время шло,  но  никаких признаков неприятельской активности на
театре военных действий не отмечалось.
     - Уж Германн близится, а полночи вс„ нет, - вздохнул Кефирыч.
     Из-за бабы муж ревнивый
     Приставал ко мне два дня,
     И за то, что я не трахал,
     Чуть не трахнул он меня...*
     * Частушка А. А. Шевченко.
     Бортовые часы показывали половину десятого.
     - Либо он полный ос„л, либо я чего-то не понимаю... - задумался Саша.
     "Если кто здесь ос„л, так только я", - мысленно уточнил его шеф.
     - Вс„ зло от баб, - хмыкнула Катя.
     - Это точно, - откликнулся из рации Игорь Пахомов, засланный на знаменитую
крышу спортивного комплекса.
     Багдадский Вор промолчал.
     Господин Коновалов изволил появиться без пяти минут десять. Плещеев ожидал
увидеть знакомый "Мицубиси Паджеро",  но  Максим  Юрьевич,  должно быть,  решил
произвести впечатление и  прибыл на  "Мерседесе",  числившемся за  его  фирмой.
Игорь  Пахомов  зас„к  машину  ещ„  у  дальнего  перекр„стка.  И  опознал,  что
характерно, не по номерам - по манере езды.
     На  светофоре "Мерседес" решительно повернул,  забыв включить поворотник и
мало  не  вышибив за  поребрик маленькую "Оку".  Стало ясно,  что  Лоскутков не
ошибся в  предположении:  человек с  характером Коновалова едва ли станет ждать
оппонента где-нибудь в закоулке. Нет уж! Он расположится непосредственно против
главного входа. Группа захвата сразу перестала зевать, приободрилась и бесшумно
удрала в  темноту -  занимать исходные позиции.  Лоскутков и Плещеев остались у
микроавтобуса.
     Вот иномарка остановилась,  и первым наружу вылез "Отелло". Потом ещ„ трое
таких же мордастых, крепко сбитых парней.
     - М-м-м-м...-  сказал Саша,  наблюдая за  тем,  как они распахивали т„плые
куртки и что-то поправляли возле левых подмышек. Плещеев молча жалел о том, что
бросил курить.
     Приехавшие на  "Мерседесе" воинственно озирались,  ища взглядами коварного
соблазнителя чужих подруг. Время шло... пять, десять, пятнадцать минут... Парни
начали переминаться. ‚житься. Заст„гивать куртки.
     Максим Юрьевич продержался дольше приятелей - полез греться в машину самым
последним...
     Когда  они  выбрались наружу  по  третьему разу  и,  сгрудившись в  кучку,
принялись совещаться, Саша вытащил рацию.
     - Давай, - сказал он негромко.
     Прошла секунда -  и  люди возле "Мерседеса",  подскочив от  неожиданности,
завертели непокрытыми головами.
     - Ребята,  бросьте оружие, - раздался совсем рядом с ними спокойный голос,
происходивший, казалось, прямо из воздуха.
     У  Пахомова,  засевшего на краю крыши,  был с собой очень узконаправленный
мегафон.  Тонкая  электроника не  усиливала голос,  просто  подхватывала его  и
переносила на  заданное расстояние.  Такой игрушечкой можно прицелиться за  сто
метров,  и  человеку покажется,  будто у него за плечом стоит невидимка.  А вне
звукового луча никто ничего не услышит.
     - Ребят, вы ч„, не поняли?..- обиделся Игорь.- Ну-ка, всем быстренько лечь
и лапки за голову...
     Трое коноваловских соратников проявили понятливость. Побросали стрелялки и
сразу, пускай без особой охоты, уткнулись мордами в снег. В собственные окурки,
скопившиеся у "Мерседеса".  Благоразумные люди,  с которыми уже не грех сойтись
для беседы...  Вс„ дело испортил "Отелло". Мелкий бизнесмен решил быть крутым и
сдаваться не  пожелал.  Выхватил из-за пазухи ствол и  завертелся с  ним туда и
сюда, целясь в белый свет, ища хоть какую-то жертву:
     - Падлы!.. Всех замочу!..
     Краем глаза Плещеев заметил человека,  не  спеша подходившего к  остановке
троллейбуса.  Эгидовский шеф,  не раздумывая,  бросился впер„д. Отвлечь на себя
внимание Коновалова,  прежде чем  олух  царя  небесного додумается выстрелить в
пешехода. Или, того не лучше, сам заработает пулю...
     Саша Лоскутков догнал начальника в три гигантских прыжка. Плещеев кувырком
полетел в сторону,  потеряв при этом очки.  Говорили ему, чтобы не снимал их на
тренировках! Так ведь пока жареный петух...
     Пятым  или  шестым  прыжком  Саша  оказался  рядом  с  "Отелло".  Ревнивый
влюбл„нный прицелился было в скользящую тень, но ничего непоправимого сотворить
не успел.  Сашина рука снизу вверх врезалась ему в челюсть и тут же, возвратным
движением, шарахнула по правой ключице. Естественно, сломав то и другое.
     Коноваловская пристяжь лежала тихо и смирно,  не поднимая голов. Эгидовцы,
возникшие кругом  "Мерседеса",  деловито обыскали поверженных.  Цирк  состоял в
том,  что  стволы оказались исключительно газовыми.  От  греха  подальше группа
захвата вс„ разрядила,  забросив обоймы в  салон машины,  а сами пистолеты -  в
багажник. Ключ от которого злонамеренно утопили в баке машины.
     "Отелло" лежал с закаченными глазами,  раскинувшись в неестественной позе.
Плещеев сидел  на  снегу  и  осторожно шарил  кругом.  Искал  исчезнувшие очки.
Кефирыч поднял их и вручил шефу, предварительно подышав.
     Одно  стекло  было  вс„-таки  расколото.  Сергей Петрович заправил за  уши
дужки,  обозрел картину сражения и вытащил сотовый телефон (в отличие от очков,
нисколько не пострадавший):
     - "Скорая"?   Тут  несчастный  случай...  Мужчина,  лет  двадцать  пять...
поскользнулся, по-моему. Подняться не может...
     - Перелом челюсти и ключицы, - квалифицированно подсказал Лоскутков.
     - ...Похоже,  что-то сломал... нет, не пьяный... нет, крови не видно... но
без  сознания  точно...   У  Спортивно-концертного,  перед  входом...  да,  где
транспортные  остановки...   вы   сразу  увидите,   рядом  его   машина  стоит,
"Мерседес"... Нет, стрельбы не было...
     Грозные  тени,  нависшие  над  невезучими спутниками "Отелло",  растаяли в
пот„мках так же  проворно,  как и  возникли.  Обшарпанный микроавтобус подобрал
спустившегося наземь Игоря Пахомова и пов„з всех домой.

     На полях несостоявшихся битв.

     В е„ глазах - холодный свет луны...

     Стаська прижала пальцем страничку и хотела записать следующую строку: Она,
как тень,  скользит лесной тропинкой,  -  но передумала и  сунула руку вместе с
карандашом назад в варежку. Начало было, кажется, ничего. Продолжение никуда не
годилось.
     У  не„  давно  вошло  в  привычку  повсюду  таскать  с  собой  блокнотик и
что-нибудь пишущее.  Даже на прогулку с собакой.  Мало ли в какой момент осенит
гениальная мысль!
     Сегодня она вообще-то не планировала ничего сочинять. Настроение было - не
до  стихов.  После  похищения "Москвича" выдавались считанные минуты,  когда  в
голове переставало крутиться случившееся.  Потом она спохватывалась, вспоминала
про гулкую пустоту в гараже,  и накатывал ужас.  Беспричинный -  чего теперь-то
бояться? - но такой, что пробивал пот...
     Она и  с  Рексом-то  гуляла теперь чуть не по полдня и  забиралась гораздо
дальше  обычного,   на  пустыри  и  в  глухие  дворы,  которые  раньше  считала
"криминогенными" и  всячески  обходила.  Может,  где-нибудь  совсем  близко,  в
неприметном т„мном углу,  стоит  засыпанный снегом "Москвичик"...  На  котором,
между прочим, дядя Валя в„з е„ с мамой из роддома, когда она родилась... Стоит,
бедный, и тихонечко плачет, и даже никого окликнуть не может...
     У  не„ даже план разработан был на тот случай,  если они с Рексом вс„-таки
отыщут машину (дядя Валя сказал ей,  что вероятность была почти нулевая, но раз
"почти",  значит,  вс„ же была!).  Она сажает Рекса у  "Москвича" и велит ему -
стереги!  После чего жулики смогут увести автомобиль, только подъехав на танке.
А сама Стаська тем временем что есть духу мчится домой. Либо, если встречает по
дороге милиционера, то обращается к милиционеру...
     В блистательном плане была единственная загвоздка.  Послушается ли Рекс?..
Согласится ли  караулить "Москвич" -  или  побежит  за  объектом,  который  ему
поручено охранять?..
     Стаська долго размышляла над этой проблемой (попробовать не решалась) и  в
конце концов придумала выход.  Если  Рекс не  захочет остаться на  страже один,
значит, они останутся оба. И будут ждать прохожих, к которым она и обратится за
помощью!..
     Девочка  победоносно огляделась,  смахнула nanbueN  снежинку,  прилипшую к
стеклу очков, и... снова вытащила карандаш.
     Е„ шаги легки, неторопливы...
     Вот это было, кажется, уже лучше.
     Стихи почему-то всегда уносят в  иные пространства и  времена.  И даже то,
что видишь прямо перед собой,  чудесным образом преломляется.  Зима накинула на
пустырь густую белую шубу, укрыв кучи земли и отвалы давно заброшенной стройки,
заморозив глубокие болотистые лужи. К низким облакам торчали только голые кусты
да  шуршащие  высохшие  тростники  выше  человеческого роста.  Лиловые  сумерки
скрадывали угловатые очертания заводских корпусов по  ту сторону пустыря,  Если
снять очки,  а ещ„ лучше, если дать им чуть-чута запотеть - можно притвориться,
что там никакие не  корпуса,  а  таинственные дикие скалы,  господствующи!  над
вересковыми пустошами. В которых водятся если не киммерийские варвары, то волки
уж точно...
     Взъерошил ветер светло-серый мех, Ей запахи прин„с с лесных прогалин...
     Стаська помедлила,  чувствуя:  не получается.  Чего-то не хватает. Чего-то
самого важного...  Она спрятала карандаш и  блокнот и  стала дышать на  озябшие
пальцы,  потом натянула варежку.  Год  назад ко  Дню защитников Отечества им  в
школе  задали рисунок на  военно-армейскую тему.  Мальчикам не  возбранялись ни
Куликовская битва ни  тренировка нынешнего спецназа.  А  девочки пусть нарисуют
Вечный огонь и  цветы.  Или  как  люди  поздравляют военных",  -  распорядилась
молоденькая учительница. Возмущ„нная Стаська, естественно, принесла огромнейший
лист  с  героической битвой  на  фоне  африканской саванны.  Мчались вертол„ты,
вздымали красноватую пыль танки, чернокожая медсестра склонилась над раненым...
"Наши интернационалисты в Анголе",  -  пояснила Стаська негодующей учительнице.
Та  додумалась высказаться в  том духе,  что,  мол,  это раньше их представляли
героями,  а теперь-то мы знаем, чем они там занимались. Зверствами и вс„ такое.
Те  ещ„  "защитники Отечества"!..  Стаська,  как ей  потом говорили,  покрылась
пятнами и  отрезала:  "У меня в  Анголе папа погиб!" Дура-училка тоже покрылась
пятнами...   заткнулась  и  промолчала.  Не  извиняться  же,  действительно.  А
Стаськино батальное полотнище потом вывесили на  всеобщее обозрение в  коридор,
потому что рисовала она лучше всех в классе.
     И вот теперь,  получается,  она сочиняла такое вот "поздравление военных".
Пресное и  бескостное.  Ни  тебе переживаний,  ни  за  кого не болеешь.  Весна,
природа, волчица. Проч„л, зевнул, позабыл...
     Вс„  же  Стаська опять  вытащила блокнот и  записала вертевшиеся в  голове
строки.
     Она запела песню о весне, О радостях любви...
     Слова   насч„т   "радостей  любви"  казались  Стаське  ужасно  настоящими,
взрослыми и  смелыми.  Наверное,  не понравятся т„те Нине,  если она прочитает.
Будет говорить,  дескать,  "тебе не ид„т",  и вообще, рисуй и пиши лучше о том,
что знаешь. А если не хочется?..
     Стаська сняла очки, прот„рла и снова надела.
     Посреди пустыря женщина играла с колли.  Крупный, красивый черно-белый п„с
упо„нно вертелся и  скакал  кругом хозяйки,  припадая на  передние лапы.  Потом
отбегал на десяток шагов.  Женщина поворачивалась спиной,  слегка нагибалась...
Колли мчался впер„д,  взвивался в  прыжке -  и мохнатым клубком перелетал через
хозяйкину голову, гавкая от восторга.
     Стаська  даже  остановилась.  И  долго  следила  за  их  игрой,  не  зная,
радоваться или огорчаться.  Потом оглянулась туда,  где сосредоточенно рылось в
снегу, что-то искало на склоне мусорной кучи е„ Большое Жизненное Разочарование
Номер Два.
     Большим Разочарованием Номер Один у  не„  были лошади.  Она  даже в  школе
никому ещ„ не  проболталась о  сво„м увлечении,  чтобы на  дай Бог не  приехали
посмотреть,   как  она,   с  позволения  сказать,  скачет,  и  не  приключилось
вселенского позорища.  Разочарование Номер Два (некоторым боком, вообще говоря,
вдохновившее Стаську на сегодняшние стихи) имело четыре когтистые лапы,  полную
пасть  острых зубов и  роскошную серую шубу.  И  массу соображений насч„т того,
кого следовало слушаться, а кого нет...
     Охотника,  что ли,  вставить в  стихотворение про волчицу?..  Чтобы он  е„
застрелил,  и всем было жалко... Нет! У не„ там любимый волк. И волчата. Никого
мы не будем стрелять. Фиг вам.
     Когда Рекс только появился в  доме и  Стаська первый раз  повела кобеля на
прогулку,  дядя Л„ша взял с собой мячик. Рекс летел за этим мячиком, не чуя ног
и  не  разбирая дороги.  Бегом приносил,  совал ему прямо в  руку.  И  смотрел,
задыхаясь от щенячьего преданного восторга...
     Если бы Стаська не видела своими глазами,  она бы вообще вряд ли поверила,
что е„ угрюмый "телохранитель" на такое способен.  В присутствии дяди Л„ши он и
ей  таскал мячик,  хотя  счастьем при  этом отнюдь не  захл„бывался.  А  вот  в
отсутствие...  После  того  как  Стаська несколько раз  набирала полные сапожки
снега,  лазая по  сугробам за  мячиком,  на  который п„с решительно не  обращал
никакого внимания ("Надо тебе  -  сама и  беги!"),  она  вовсе убрала игрушку в
кладовку...
     Или пускай волчица охотника загрыз„т?..  Чтобы все поняли: дикая природа -
это вам не мул