ержавшегося за рукоятку разъединителя. Остальные его по-прежнему
не видели.
     - Ну-ка,  где  ты  там?  Иди к  папочке...  -  Гоша сд„рнул вторую крышку,
распотрошил бумажную  упаковку  и  с  торжеством поднял  увесистый промасленный
св„рток.
     - Гош, взгляни-ка сюда,- ровным голосом сказал Славик. Его правая рука уже
расст„гивала кобуру.  Ключ с  Трамваем перестали ржать и подняли головы,  и вся
троица слаженно двинулась к "пятому лишнему".  Гоша смотрел им вслед, и детская
радость от  долгожданной новой  игрушки быстро сменялась на  его  лице  ж„стким
выражением, которое Женя по своей прежней жизни слишком хорошо знал.
     - Ребят,  вы ч„?..-  дурацки улыбаясь,  спросил Женя. Люди выпутывались из
худших ситуаций,  действуя исключительно языком. Грех не попробовать, хотя умом
он уже понимал: не тот случай.
     - Мордой  на   пол!!!   -   почти   ш„потом  приказал  Славик  и   щ„лкнул
предохранителем "стечкина".
     Дальнейшее Женя  воспринимал на  уровне  инстинктивного животного  знания.
Было полностью очевидно -  как только он подчинится приказу, в укромной трещине
пола затеряется капля уже  не  чьих-то,  а  его собственных мозгов с  налипшими
волосами.
     В голове ещ„ проносились обрывки разрозненных мыслей,  но они уже не имели
никакого значения,  потому что  в  дело  вступили рефлексы,  а  они  у  бывшего
спецназовца  были  поставлены  правильно.   Так  и  не  выстреливший  "стечкин"
вспорхнул у  Славика из руки и  медленно перевернулся в воздухе,  готовясь лечь
Жене в ладонь.  Тот,  кто в бою заботится о сохранении жизни, погибает в первую
очередь. Кто думает только об отнятии жизни врага, тому да„тся подобие шанса.
     ...Женины  пальцы  промазали по  "стечкину" на  миллиметр.  У  Ключа  тоже
оказалась за  спиной хорошая школа,  и  он  отреагировал на крыловское движение
едва  ли  не  раньше,  чем  это  движение состоялось.  Тяж„лое  и  Цепкое  тело
обрушилось сбоку,  снося с ног, обхватывая, оплетая с неотвратимостью анаконды.
Женя сумел не  даться в  захват -  Ключ перелетел через него и  так  Ударился о
стеллаж,  что  с  полок посыпались инструменты.  С  другой стороны уже  набегал
Трамвай.  Женя кувырком бросился ему  под  ноги и  всю  энергию броска вложил в
удар,  нацеленный Трамваю в  причинное место.  Тот  взвыл и  свалился,  а  Женя
метнулся  к  двери,  до  которой  оставалось  буквально  два  метра.  Ему  даже
показалось,  что  он  успеет  уйти,  когда  изнутри  "Форда"  шарахнул выстрел,
оглушительно  отдавшийся  от  стен  гаража.  Хладнокровный  Гоша  был  отличным
стрелком.  Сначала Женя ощутил только удар,  бросивший его впер„д,  и досадливо
попытался  вскочить,   но   тело  отказалось  повиноваться.   Пока  он  силился
приподняться и начать хотя бы ползти - его настигли, и первый же крушащий р„бра
пинок сделал дверь недосягаемой. Дальнейшее - новые пинки, навалившуюся тяжесть
и  чужие пятерни,  заломившие руки  за  спину,-  Женя чувствовал смутно.  Потом
сознание погасло совсем.
     Когда за апельсиново-рыжим (насколько можно было рассмотреть в  темноте да
сквозь  напластования грязи)  микроавтобусом закрылись ворота,  Снегир„в выждал
ещ„ несколько минут,  потом натянул вязаную шапочку и  полез вон из машины.  Он
очень не  любил,  когда его вынуждали действовать раньше намеченного.  Да  ещ„,
блин, в такую погоду. Абстрактным человеколюбием он давно уже не страдал, и ему
было,  собственно,  наплевать,  куда  отправился  бы  дальше  таинственный груз
(скорее всего,  оружие,  поступившее через Эстонию),  попади он в руки Журбы. И
вообще это  был  бы  классический случай из  серии "вор у  вора дубинку украл".
Прич„м симпатии Скунса по  известным причинам как  раз  принадлежали бы  скорее
Журбе. Но только до тех пор, пока Журба не налаживался стукнуть его. Скунса, по
затылку и выкинуть из машины. Надо же, господа, и совесть иметь.
     На то, кого пулковские собирались мочить с помощью новообрет„нных стволов.
Скунсу было по  большому сч„ту наплевать тоже.  И  вообще вс„ было бы  хорошо и
прекрасно, не окажись Женя Крылов тем, кем он оказался. Что сделают базылевские
с  разоблач„нным эгидовцем,  киллер вполне себе представлял.  На самом деле это
тоже не являлось уважительной причиной менять стратегические планы, но речь шла
об  "Инессе",  и  сегодня  было  двадцать  седьмое  октября.  Двадцать  седьмое
октября...
     Скунс ведь прогулялся за мальчиком на Будапештскую,  а потом наблюдал, как
тот  копался  в  багажном  отсеке.  Теперь  он  собирался подстраховать его  на
финишной прямой. Всего-то делов.
     Он уже запирал "Ниву",  когда хлопнула дверь ближайшей парадной и во дворе
появилось трое  мужчин.  Они  весело матерились и  на  ходу заст„гивали пальто,
прижимая шапки и ловя улетающие шарфы.  Так всегда, когда оторв„шься от стола с
вином  и  закусками  и  вывалишься  из  т„плого  гостеприимного дома  в  жуткую
непогодь.
     - Мужик!..-  обрадовался при  виде  Снегир„ва вышедший  первым.  -  Слышь,
мужик, будь другом, подкинь до метро!.. Сколько надо, заплатим!..
     Скунс  мог  отделаться от  них  многими  способами,  в  том  числе  и  без
применения силы. Недостаток у всех этих способов был только один: отрицательные
эмоции имеют свойство запоминаться.  И с ними люди,  их вызвавшие. В отличие от
тех, кто тебе сделал что-то хорошее.
     Скунс запоминаться не  хотел.  Он  чуть-чуть поломался для  правдоподобия,
мол,  дома к  ужину ждут,  но  когда незадачливые гуляки посулили сто  "тонн" -
распахнул дверцу и отогнул впер„д водительское сиденье:
     - Вам куда,  к "Парку" или к "Московской"? Поездка к "Парку Победы" заняла
минуты.  Скунс высадил пассажиров,  взял деньги и поехал обратно.  Было вс„ ещ„
двадцать  седьмое  число,   и  возле  магазина,   некогда  овощного,  а  теперь
"Аудио-Видео",  он свернул под высокую арку во двор,  чтобы проверить, не стоит
ли там Кира.  Он даже притормозил и ждал некоторое время,  но Кира к нему так и
не вышла.  Очнувшись,  Алексей рванул машину впер„д и  пулей пролетел дворами -
мимо каких-то гаражей,  мимо жуковского подъезда, куда она в тот вечер так и не
добралась.  "Нива" единым духом  перепрыгнула улицу Фрунзе,  пропахала целинный
снег ещ„ в двух дворах и затаилась под деревьями, подальше от фонарей.

     Пой, пташечка, пой!

     Женя открыл глаза и увидел стоявших над ним людей. Он присмотрелся и узнал
дядю Зуя с дедом Махмудом. Дядя Зуй был в сером камуфляже "урбан", а дед Махмуд
Держал  под  мышкой  св„рнутый  молитвенный  коврик.   Оба  курили,   о  ч„м-то
переговаривались и  смотрели на  него,  распластанного на  полу.  Он  слышал их
голоса,  но  не понимал слов.  Он не придал этому значения.  Они были здесь,  и
наконец-то они были вместе.  Они пришли рассудить его с  собственной совестью и
помочь ему в  ч„м-то очень главном,  в  таком,  о ч„м он ни у кого,  кроме них,
спросить совета не мог.  Женя хотел подняться и заговорить с ними, но не сумел.
Попытка шевельнуться вогнала в  правый бок раскал„нную спицу.  И ещ„ оказалось,
что руки и ноги у него связаны.  Женя пересилил боль и за„рзал на полу, пытаясь
внимательней всмотреться в  окружавших его  людей.  Может,  он  ещ„ кого-нибудь
среди них сумеет узнать?..
     Вышло наоборот.  Сознание постепенно прояснилось, и "дядя Зуй" превратился
в  охранника Славика,  а  к  рослому "деду Махмуду" вернулся облик базылевского
подручного Гощи. И вместо молитвенного коврика Гоша держал под мышкой св„рнутую
пачку старых газет. Женя рассмотрел даже названия - "СПИД-инфо" и "Криминальная
хроника".
     - Ну что,  сучонок? Очнулся? - спросил Гоша и пнул Женю ногой. Тот ахнул и
д„рнулся на  полу,  ударившись пятками о  подъ„мник,  возле  которого лежал,  а
пулковский отвернулся и скомандовал: - Ключ! Включай!
     - Есть включить!..  - заржал тот, обрадованный игрой слов. И нажал пальцем
большую красную кнопку.
     Подъ„мник зарычал и завибрировал,  оживая.  Горизонтальные штанги медленно
пошли  вверх  и  потянули с  собой привязанные Женины руки.  Эгидовец мгновенно
покрылся испариной от боли и  не передаваемого никакими словами ужаса.  Угодить
на  механическую дыбу  оказалось  существенно страшнее,  чем  "просто"  в  руки
палачей.  Женя услышал, как захрустели суставы, и отчаянно закричал, поняв: ещ„
несколько секунд, а потом бездушная машина разорв„т его пополам.
     - Стоп!  -  отреагировал Гоша.  Подъ„мник со  скрежетом остановился.  Женя
закачался над полом,  царапая по нему носками кроссовок.  Он смаргивал с ресниц
слезы и  пытался приподняться на  носках,  чтобы дать  хоть какую-то  передышку
рукам. Ничего не получалось.
     - Бля!  - сказал Трамвай.- Раздеть-то забыли. Славик не двигался с места и
упорно смотрел в сторону. Остальные, трое с хохотом взялись за дело.
     Чужие руки,  резавшие и сдиравшие свитер,  показались Жене ещ„ хуже боли в
боку и в плечах.  Однако он вс„-таки расслышал в сторонке попискивание сотового
телефона, вывернул голову посмотреть и увидел Михаила Ивановича Шлыгина.
     Молодой бизнесмен сидел в десятке шагов на раскладном металлическом стуле.
Наверное, он по опыту знал, что сейчас будет, и не хотел пачкаться. Гоша ударил
Женю в лицо,  и тот отвернулся,  облизывая разбитые губы.  По такой логике Гоше
следовало бы и уши ему заткнуть, но тот не позаботился.
     - Виталь,  разбудил?  - сказал Шлыгин в микрофон крохотного "Эрикссона". -
Слушай,  у  нас тут некоторые обстоятельства...  В  общем,  хорошо бы ты срочно
приехал. Нет, до завтра не терпит... Давай. Жду.
     Поднялся со скрипнувшего стульчика и уш„л, сообщив Гоше:
     - Если что, я у себя буду.
     Дверь за ним хлопнула.
     Трамвай, помогая ножом, с треском подрал с Жени остатки надетой под свитер
т„плой рубашки... И даже подался на шаг назад, присвистнув:
     - Во дела, блин!..
     Гоша  с  Ключом немедленно оказались подле него и  тоже стали смотреть,  и
даже  Славик  покосился узнать,  что  они  там  такого  увидели.  Коронационную
татуировку вора в законе?..
     Действительная причина,  побуждавшая молодого шоф„ра  даже  в  летнюю жару
ходить с  длинными рукавами,  оказалась совершенно не романтичной.  Вся грудь и
руки  у  Жени  Крылова были  испятнаны шрамами ожогов.  От  неестественной позы
сросшаяся кожа натянулась неровными полосами и морщинами.
     - Где?..- только и спросил Славик, чувствуя, как сводит желудок.
     - Дружка из бэтээра вытаскивал...  -  просипел Женя.  Гоша хохотнул и стал
сворачивать газеты жгутом.
     - Керосинчику принести? - деловито спросил Ключ. Гоша отмахнулся:
     - Да ну тебя с твоим керосинчиком... Пожара захотел? И так обойд„мся!
     - Слышь,  мужики!  -  сказал  Славик.-  Решили  мочить,  ну  и  оформляйте
быстрей... А это нехрен!..
     - Что?  -  оскалился Гоша.- Очко на минус пошло? Тоже мне, целка завелась.
Иди, поблюй во дворе!
     Славик обматерил его и  действительно вышел во двор,  с грохотом захлопнув
за собой железную дверь. Гоша повернулся к беспомощно висевшему Жене:
     - Пой,  пташечка,  пой...  Расскажешь папочке,  откуда ты у  нас тут такая
взялась?
     Женя молча смотрел,  как он вс„ туже скручивает в  руках жгут.  А  потом -
щ„лкает импортной зажигалкой.
     Скунсу доводилось проникать на объекты,  по сравнению с  которыми "Инесса"
была детской песочницей. Система охраны оказалась настолько трогательно убогой,
что  предположить оставалось  только  одно:  пулковские  полностью  уповали  на
авторитет.  Естественно, фирма нигде не числилась как официальная штаб-квартира
бандитов,  но  неофициально об  этом  знал весь заинтересованный мир.  Так  что
желающим предоставлялось пенять на себя.
     Скунс  влез  по  кирпичной  стене,   которую  -  видимо,  ввиду  очевидной
неприступности  -   вообще  никак  не  сторожили.   Подтянулся  и  заглянул  на
территорию.  Обширный двор  был  пуст,  только  залитый  снежной жижей  асфальт
блестел в  свете двух фонарей,  да  под свесом крыши гаража,  в  глубокой тени,
возникала и  пропадала красная точка -  огон„к сигареты.  На„мный убийца оценил
ритм затяжек и понял, что человек отчаянно нервничал.
     - Дед   Махму-у-у-уд...   -   донеслось  изнутри  гаража.-   Прости,   дед
Махму-у-у-уд!!!
     Стены  в  гараже  были  хорошие,  толстые,  специально  предназначенные не
нервировать окрестности автомобильными звуками.  Вот и теперь прохожие, случись
таковые  на   улице,   не  услышали  бы  вообще  ничего.   Скунс  -   благодаря
натренированному слуху -  не  только услышал голос,  но и  узнал его.  Человек,
куривший  под  козырьком крыши,  нервно  затоптал  сигарету и  д„рнулся было  к
гаражной двери,  но остановился на полдороге, выругался и извл„к из пачки новую
сигарету.
     Скунс,  если  судить  по  его  собственным  меркам,  действовал  почти  не
скрываясь. Секунд через тридцать он завис у охранника над головой, но Славик не
увидел и  не услышал его.  Он вообще не подозревал о  присутствии постороннего,
пока  прямо сверху не  протянулись руки  и  не  сцапали его  за  шею,  так  что
дыхательное горло  оказалось наглухо перекрыто.  Пока  Славик таращил глаза  и,
забыв про "стечкина" в  кобуре,  судорожно,  хватал эти рукм в  попытке вернуть
себе способность дышать и  кричать -  его оторвали от земли и  вознесли за край
крыши.  Ещ„  через  несколько секунд он  прижимался лицом  к  мокрому шершавому
рубероиду и  наконец-то мог наполнить воздухом л„гкие,  но на горле по-прежнему
лежали чуткие и очень ж„сткие пальцы, так что на героические глупости совсем не
тянуло.
     Женя Крылов в гараже закричал снова. Сквозь крышу были очень хорошо слышны
все подробности.  Славик вздрогнул, понимая, что сам угодил в сходную ситуацию.
Животное чуть„ подсказывало ему:  человек,  державший его, никакими комплексами
не мучился.
     - Ну?  -  дохнул в ухо голос,  незнакомый,  но очень зловещий. - Кто ещ„ в
здании?..
     Приоткрыв гаражную дверь.  Скунс  сразу  увидел подъ„мник.  Расчаленный на
штангах голый и  окровавленный Женя висел неподвижно,  уронив голову на  грудь.
Сквозняк н„с запах страдания и  пал„ной человеческой плоти.  Рядом с  эгидовцем
никого  не  было.  Трое  пулковских устроили себе  перекур -  из  дальнего угла
слышались голоса и щелчки открываемых пивных жестянок. Гоша с корешами излишней
эмоциональностью не отличались,  но небольшой допинг был весьма кстати.  Киллер
не мог их разглядеть за штабелем каких-то коробок,  но и  сам оставался для них
невидимым.  Подобрав брошенную вер„вку, он быстро привязал е„ к полоске скотча,
свисавшего с одной из картонок, уже освобожд„нных от содержимого.
     Едва  он  с  этим покончил,  как  из-за  штабеля вышел Ключ.  Скунс загодя
услышал его шаги и скрылся из поля зрения,  но Ключ даже не посмотрел в сторону
двери.  Он подош„л к Жене,  держа в руке баночку с "Туборгом" и на ходу пожарче
раскуривая "Кэмел".  Эгидовец  приподнял  голову  и  посмотрел на  него.  Ключ,
Дразня,  поводил  жестянкой у  него  перед  лицом.  Сделал  последнюю затяжку и
изготовился погасить сигарету о пленника.
     "Стечкин"  гулко  громыхнул в  бетонной  коробке  гаража.  Женя  судорожно
д„рнулся на  вер„вках,  но пуля была предназначена не ему.  Она разнесла голову
Ключу и  швырнула уже м„ртвое тело впер„д,  ударив его о лапу подъ„мника.  Ключ
впечатался в  цемент остатками физиономии и  остался лежать.  И опять сделалось
тихо   Только   пивная   жестянка  нескончаемо  катилась  по   неровному  полу,
распл„скиваясь и дребезжа.
     Пулковские отреагировали очень  правильно:  кувырком улетели за  ближайший
автомобиль и там залегли Потом кто-то из них разглядел,  как слегка покачнулась
пустая коробка в  штабеле возле  двери.  Гоша  немедля открыл бешеную пальбу и,
только расстреляв больше половины обоймы,  сообразил, что запасной у него нет и
боеприпасы  следует  экономить.  Вот  когда  здорово  пригодились бы  импортные
"волыны" из  фордовского багажника,  но до них теперь поди доберись.  Для этого
пришлось бы пересечь метров десять совершенно открытого пространства.  Подобное
уда„тся только в плохих боевиках, когда требуется по сюжету.
     Женя  вс„  пытался увидеть своего  неожиданного защитника,  но  ничего  не
получалось.
     - Славка,  козла кусок,  твою мать!..-  прекратив стрельбу,  заорал Гоша.-
Поймаю, сука, яйца отрежу!..
     Славка,  или тот,  кого они принимали за  Славку,  безмолвствовал.  Женя и
пулковские,  кажется,  одновременно пришли к выводу, что первое предположение о
его  личности  было  неверно.  Не  может  человек,  только  что  бранившийся  и
взвинченно  хлопавший  дверью,   пятнадцать  минут  спустя  проявлять  железное
хладнокровие.  Ничем не  выдавать своего присутствия и  не  отвечать на пальбу,
мотая нервы противникам...
     Гоша решил перехватить инициативу.
     - Ты там!.. - гаркнул он из-под приземистого зел„ного "Ауди". - А ну, бля,
положи ствол и выходи!..  С поднятыми руками!..  А то твой дружок, „ж его мать,
мигом пулю слопает!.. Считаю до тр„х!.. Раз!!!
     Дальше  считать не  понадобилось.  Человек,  убивший Ключа,  возник  возле
наружной двери,  поднявшись из-за  вороха прошитых пулями коробок -  как  ему и
было  предписано,  с  поднятыми руками.  Славиков  "стечкин" висел  у  него  на
мизинце, зацепленный за предохранительную скобу.
     - Положи!  -  начиная вставать из-за машины и держа его на мушке, приказал
Гоша. - Медленно!..
     И эта команда была исполнена сразу и в точности.
     Гоша обош„л "Ауди" и встал поудобнее, двумя руками сжав пистолет.
     - На пол!  -  уже уверенней велел он незнакомцу.  м не теряя бдительности,
мотнул головой стоявшему рядом Трамваю: - Иди обыщи!
     Вс„-таки он немного расслабился.  А что?  Ситуация благополучно исчерпана,
одинокий  противник  бездарно  сда„тся,  погубленный дурацкими  сантиментами...
Мужчина  действительно сделал  движение,  как  будто  собирался  опуститься  на
колени...  Но  вместо этого словно отделился от пола и  поплыл навстречу Гоше и
Гошиному стволу,  перемещаясь странными,  д„ргаными, непредсказуемыми скачками.
Гоша тоже когда-то учился "качать маятник",  уворачиваясь от пуль, и, по словам
инструктора,  даже проявлял неплохие способности.  Но то,  что выделывал седой,
отличалось от  того,  что мог бы  изобразить он  сам,  как высшая математика от
дважды  два.  Гоша  выпустил три  последние пули,  будучи  каждый  раз  на  сто
процентов уверен,  что вот сейчас попад„т.  Сделал три промаха и  ещ„ несколько
раз  нажал на  крючок уже вхолостую.  Потом попытался использовать пистолет как
дубинку.  Он  был когда-то  мастером спорта и  вдобавок защищал свою жизнь,  но
Гошины усилия произвели на его оппонента ещ„ меньше впечатления,  чем стрельба.
Руку,   со   свистом  опускавшую  пистолет,   легонько  пронесло  чуть   дальше
намеченного.  Гоша не успел даже испугаться.  Что-то тв„рдое и острое врезалось
ему в спину между лопатками, раскрошив позвонки.
     Пока  Гоша пытался отстреливаться,  безоружный Трамвай смекнул,  что  дело
звездец,  и  кинулся  в  сторону,  ища  какое-никакое средство самозащиты.  Ему
повезло:  он  увидел тяж„лый разводной ключ,  свалившийся со стеллажа.  Трамвай
даже коснулся его  пальцами,  но  подобрать не  сумел.  Нога в  насквозь мокрой
кроссовке безжалостно раздробила фаланги.  Пулковский бандит  взвыл  без  слов,
как-то сразу поняв,  что заживать руке уже не прид„тся. Чужая нога провернулась
на его пальцах, выпустила их и с силой выстрела врезалась ему в горло.





     .
     ...Подъ„мник  снова  заскрежетал и  затрясся,  чтобы  уж  теперь-то  точно
разорвать подвешенного на  две половины.  Женя рванулся,  достал ногами залитый
кровью пол и закричал во всю силу л„гких, теряя сознание.

     Мишка, Мишка, где твоя улыбка?..

     Когда Женя снова открыл глаза,  он лежал на этом самом полу,  на заботливо
подостланном брезенте,  а над ним опять сидел на корточках дед Махмуд.  Держать
веки раскрытыми требовало непомерных усилий,  но Женя сморгнул,  присмотрелся и