бедать козлом.
   - Точно! А где в таких местах можно найти козла?
   - Ну, как где? - Жильбер задумался. - Ой, на ферме!
   - Вот именно! А ведь я велел ему, кроме себя, охранять только тебя -  про
других людей ни слова не сказал. Быстрее, пошли!
   - Поехали, - уточнил сквайр.
   Сказано это было почти  приказным  тоном,  но  у  меня  не  было  времени
вступать в споры и доказывать, кто тут главный. Я  взобрался  на  коня,  сел
позади Жильбера и приготовился доказать, что я все-таки чего-то стою в плане
выносливости. Юноша с места пустил коня  галопом.  Торн  поскакал  вверх  по
склону холма.
   - Вон он! - крикнул я.
   Жильбер пришпорил Торна, и тот перемахнул через плетень.
   Этого я не ожидал - меня подбросило вверх. Но я все-таки  удержался,  вот
только Жильберу досталось - так я в него вцепился. А потом мы  помчались  по
заросшему высокой травой лугу и нагнали крадущегося к козам тролля как раз в
тот миг, когда мальчишка-пастух завопил от ужаса.
   - Нет, Унылик! - Я взметнул вверх руку. - Ты не должен кушать людей!
   - Не кушать? - переспросил тролль, по-моему, смертельно изумленный.
   - Людей не кушать! - строго запретил я. - Только козлов.  И  еще  волков,
медведей и оленей, - расширил я его меню, после чего повернулся к  пастушку.
- Не бойся. Он охотился за козами, а не за тобой.
   - Но... Но... Меня же выпорют!
   Мальчишка весь дрожал. Он повернулся к нам, и мордашка у него была такая,
словно он сейчас расплачется.
   У меня чуть было с языка не сорвалось: "Пошли с нами" - такой он все-таки
был храбрый мальчуган. Наверное, знай я, куда мы направляемся, я  тоже  стал
бы похрабрее. Но я промолчал, сунул руку в карман и достал четвертак.
   - Я готов купить у тебя одну козу. Пастушок поймал монету, рассмотрел ее.
   - Так это же серебро!
   - Этого хватит... - Я оборвал себя,  вспомнив  правила  купли-продажи,  и
построил вопрос иначе: - Какого козла можно купить за эту монету?
   - Самого большущего в моем  стаде.  Но  уж  больно  монетка-то  странная,
господин.
   - Я - чужеземец, - объяснил я. - Ладно, пусть будет козел. - Тут я глянул
на облизывавшегося тролля и добавил: - Жирный козел.
   - Щас, - кивнул мальчишка. Через тридцать  секунд  он  уже  тащил  самого
здоровенного козлину, которого я когда-либо видел, а тот возмущенно мекал  и
все пытался мальчишку боднуть. Надо сказать, я  козла  нисколько  не  винил.
Вели бы меня на съедение троллю,  я  бы  небось  тоже  вырывался  и  пытался
удрать.
   Однако Унылик с этим делом управился быстро:  сломал  козлу  хребет,  тот
жалобно мемекнул и тут же отправился к троллю в пасть. У  пастушка  побелела
мордашка. Он отвернулся.
   - Унылик! Иди к Савлу! - строго приказал я. А Жильберу сказал:
   - Вперед.
   Мы  повернулись  и  пошли.  Я  оглянулся.  Унылик   следовал   за   нами,
сосредоточенно жуя. Я поморщился и отвернулся.
   - Кризис  миновал.  Неужели  всякий  раз,  когда  он  проголодается,  нам
придется такое переживать?
   - Ты что-нибудь придумаешь, - без тени сомнения заявил Жильбер.  Хотелось
бы мне так же крепко в это верить.
   Разбивая на ночь лагерь, я не переставал следить  за  троллем.  Несколько
раз я ловил на себе его голодный взгляд. Вот вам и двойное заклятие!
   - Сильно проголодался? Готов  сожрать  медведя?  Унылик  кивнул,  высунул
кончик языка размером с полотенце, облизнулся.
   - Ну, так пойди и поймай себе медведя, - сказал я. - Поймаешь - скушай.
   Тролль послушно кивнул, вскочил на ноги и утопал за деревья.
   Жильбер, раззявив рот, проводил его взглядом и обернулся ко мне.
   - А он его найдет? Я пожал плечами.
   - Найдет или нет - у нас есть часик для того, чтобы спокойно соснуть...
   Жильбер медленно, понимающе улыбнулся.
   - Гениально, господин Савл!  Ну,  так  давайте  же  быстрее  поужинаем  и
уляжемся спать. Я первым подежурю.
   Тут я понял, что устал как собака, и возражать не  стал.  Как  только  мы
покончили с ужином, я завернулся в плащ, который Жильбер прихватил для  меня
- подарок от командира.
   - Ты разве  не  помолишься  перед  сном?  -  оскорбленно  поинтересовался
Жильбер.
   - Да нет, не буду, - ответил я, но тут же одумался. - Я  медитирую  перед
тем, как отойти ко сну.
   Лицо  его  просветлело.  В  тех  краях,  откуда  он  был   родом,   слово
"медитировать" означало то же самое, что и "молиться". Юноша кивнул  и  стал
смотреть по сторонам.
   Ближе к полуночи он разбудил меня и сказал:
   - Разбуди меня для третьей стражи.
   Я поежился от холода и, встав на колени, огляделся  по  сторонам.  Больше
всего на свете мне хотелось, чтобы в этой вселенной  уже  знали,  что  такое
кофе. Может, без кофе - оно  для  здоровья  полезнее,  ко  не  все  полезное
приятно. Через пять минут Жильбер захрапел. Я слыхал о том, что солдаты  это
умеют.
   Мало-помалу я стал соображать яснее и понял, чего недостает в  лагере,  -
недоставало тролля. Мне стало веселее - может быть, победил медведь?
   Надежда моя здорово окрепла шесть часов спустя, когда я стал расталкивать
сквайра. Он проснулся мгновенно, вытаращился на звезды.
   - Господин чародей! Ты должен был меня разбудить раньше! Я же две  стражи
проспал!
   - Тебе шесть часов, и мне шесть, - сказал я. - Будет поровну.
   И еще я решил, что следующую ночь стану дежурить первым.
   - Однако рыцарю подобает уметь бодрствовать!
   - Как насчет того, чтобы потолковать об этом завтра вечером? -  предложил
я.
   Ни с того ни с сего Жильбер несказанно обрадовался.
   - О, конечно! Доброго тебе сна, чародей!
   - И тебе доброй ночи, сквайр, - ошарашенно проговорил я.
   Я уже почти уснул, когда понял, чему это юноша  так  обрадовался.  Раз  я
сказал, что вечером мы с ним  что-то  обсудим,  значит,  я  согласен  с  ним
общаться. Я облился холодным потом, предвкушая эту пытку. Нет, надо все-таки
будет придумать, как отослать его обратно к дружкам.
   Уснул я далеко не сразу.
   Разбудил меня звук циркулярной пилы. Кто-то пытался распилить целую  гору
мусорных ведер. Я рывком сел и увидел Жильбера - этот стоял навытяжку,  рука
на рукояти меча, и нервно поглядывал  на  здоровенную,  слегка  вздымающуюся
кучу шерсти. Тут я понял, что мой ручной тролль  вернулся  домой,  и  теперь
спал. Правда, шумел он при этом не хуже открытого  железнодорожного  вагона,
нагруженного подпрыгивающими стальными болванками. А рядом  с  ним  валялась
кучка костей - и надо сказать, вполне приличного размера.
   Я не отрывал от тролля глаз. Итак, медведь не победил. Жалко.  Жалко.  Но
уж лучше медведь, чем я или Жильбер.
   Мало-помалу я успокоился. Раз Унылик  поступил  так,  как  я  ему  велел,
значит, все идет, как надо. Кроме того, разве не здорово,  что  он  способен
голыми, так сказать, руками прикончить взрослого медведя?
   Да, такой громила - вполне надежный телохранитель в  чужой  стране.  И  я
решил,  что  какое-то  время  подержу  его  при  себе.   Если   учесть   все
обстоятельства, с ним мне безопаснее, чем без него.
   Ну, разве что только вражеский колдун решит снять заклятие, От этой мысли
сон пропал совсем. Я встал, знаком велел  Жильберу  помалкивать  и  принялся
готовить  завтрак.  В  то  мгновение  мне  меньше  всего  хотелось   увидеть
проснувшегося и успевшего проголодаться тролля.
   А час спустя я не преминул заехать ему в бок ботинком и сообщить, что  мы
трогаемся. Он тут же вскочил на ноги - послушный, как щенок.
   А  направились  мы  к  югу  -  туда,  где,  как  я  надеялся,  находилась
Швейцария... Замечательная подобралась у меня  компания:  сквайр,  жаждавший
повстречать как можно больше опасностей, дабы заслужить посвящение в рыцари,
да полуприрученный тролль, жаждавший найти тех, от кого меня нужно  было  бы
защищать.
   Понимаете, как я психовал?

Глава 7

   Ближе к вечеру что-то  насторожило  меня.  Я  остановился,  нахмурился  и
огляделся по сторонам.
   - Тебе не кажется, что тут что-то не так?
   - Точно, - согласился Жильбер. - Мы дошли до мертвой пустоши.
   - Да, но  когда-то  тут  росло  множество  деревьев  -  по  крайней  мере
небольших. - И я указал на торчащие из земли четырехдюймовые пеньки с такими
ровными  спилами,  что  четко  виднелись  годичные  кольца.  -  Что  же  тут
стряслось? Грандиозный дровяной кризис?
   - Вот уж не ведаю, -  проговорил  Жильбер  и  взволнованно  огляделся.  -
Только не нравится мне здесь. Ночевать бы я тут не посоветовал.
   - Да и мне так кажется. Но  уже  темнеет.  Тебе  не  кажется,  что  нужно
поскорее разбить лагерь?
   - И это верно, - ворчливо отозвался юноша. Только мы успели  тронуться  в
путь, как услышали далекий, леденящий кровь стон.
   - Тут ночевать не будем, - заключил я.
   - Пожалуй, не будем, - эхом отозвался Жильбер, поторопил коня  и  обнажил
меч.
   - Стой! - окликнул я его. - Куда это ты собрался?
   - Выясню, откуда этот  звук,  -  сообщил  сквайр  тоном,  не  допускающим
возражений. - Если это наш враг, то лучше будет, если мы  на  него  нападем,
чем он на нас.
   - Да погоди ты! - крикнул я. -  Если  там  опасность,  тебе  нельзя  туда
одному!
   - Я сквайр, - просто сказал Жильбер. - Человек военный.
   - Военные должны уметь слушать приказы. Кто бы там ни  выл,  дотуда  пока
далеко.
   - Нужно тихо подобраться, -  возразил  Жильбер.  -  Тебе  лучше  остаться
здесь.
   - Конечно, - сказал я, - нет.
   - Ты нет, - проскрипел Унылик, раскинул в стороны свои огромные ручищи  и
шагнул вперед.
   Такая туша, а передвигается почти бесшумно. Но в конце концов он  же  был
без ботинок.
   - Видишь? - сказал я. - Мы идем с тобой. Жильбер! Жильбер?
   - Да здесь я, - послышался шепот спереди. - Ради Бога, тихо!
   - Тихо. Ты, - обернувшись, шикнул на меня Унылик,  -  ти-хо!  -  И  пошел
дальше, не дожидаясь ответа.
   Я поплелся за ним, гадая, что же это такое стряслось  с  моим  всегдашним
здравым смыслом.
   Но это был мой отряд - эти двое находились тут из-за меня. Я чуть ускорил
шаги, обогнал Унылика и поравнялся с Жильбером. Его конь осторожно ступал по
каменистой тропе. Юноша начал было  возмущаться,  но  тут  снова  послышался
стон, и я увидел, как из сгущающегося мрака на  нас  надвигается  светящаяся
фигура. Вместо рта у нее зиял черный провал, глаза были выпучены  и  злобны,
пальцы напоминали когти, готовые впиться во все, что попадется под руку.
   И почти тут же из темноты выбежал какой-то человек, промчался мимо нас  и
спрятался за большим камнем. Он весь дрожал.
   А призраку хоть бы что. Он переключил свое внимание на  меня  -  то  бишь
бросился ко мне, издавая утробный вой.
   Несчастный выскочил из-за камня,  побежал  и  наткнулся  на  единственное
дерево на голом склоне холма. Видимо, он здорово стукнулся, потому  что  без
сил повалился там, под здоровенной паучьей  сетью,  в  которой  сидел  очень
крупный паук. Призрак возобновил преследование первой жертвы, но  растерялся
- наверное, его смутил паук. Я готов был  посочувствовать  призраку,  но,  с
другой стороны, я знал, что его надолго не сдержишь ничем, кроме...
   - Не трогайся с места! - крикнул я, забежал за камень и быстро вытащил из
петель  ремень.  -  Холодное  железо  <Согласно  сказке  Киплинга  "Холодное
железо", всякий, коснувшийся железа, становится его рабом.>, помнишь, ты?
   Призрак взвыл, издав что-то вроде: "Ю-юм!" - и бросился на  пряжку.  А  я
выпустил из рук ремень и вовремя убрал руку. Призрак  налетел  на  камень  и
исчез. На ремне никаких следов не осталось. А вот  в  камне  зияла  огромная
дыра.
   Но вот призрак появился по другую сторону камня, облетел его по  кругу  и
снова помчался ко мне, подвывая и облизывая губы.  Что  бы  это  ни  был  за
призрак, он представлял собой какой-то неистребимый летающий аппетит. Он мне
напомнил об акулах... и еще - о Киплинге.

   Iеси это гордое Бремя -
   Воюй за чужой покой -
   Заставь Болезнь оступиться
   И Голоду рот закрой.
   <Р. Киплинг. "Бремя Белого Человека".>

   Iризрак резко остановился. Он был не на шутку  потрясен  -  рот  его  сам
собой захлопнулся. Щеки раздулись, а потом - и все тело.
   - Чародей Савл! - крикнул мне Жильбер. - Берегись! Это призрак Голода.
   - У-гу! - подтвердил воплем Унылик, вставший горой за спиной у сквайра. -
Ухо-ди! Призрак кушать все!
   - Это верно, - подтвердил Жильбер.  -  Он  ест  все,  что  попадается,  и
никогда не насыщается!
   - Ну, тогда считайте,  что  я  сейчас  создал  первого  сытого  из  таких
призраков, - объявил я и подобрал с земли камень.  -  Но  на  всякий  случай
запаситесь камнями. Если он  откроет  рот,  швыряйте  ему  туда  корзинку  с
хлебом.
   Жильбер обернулся к призраку и уставился на него.
   - Откроет? Но призрак Голода никогда не закрывает рта!
   - Этот закрыл, - заверил его я. - Он полон - под завязку.
   Это точно. И чем дальше, тем больше он полнел - то бишь раздувался.  Пузо
призрака уже напоминало  шар,  из  которого  торчали  палочки-руки  и  шарик
поменьше - голова.
   - Он удаляется, - робко проговорил кто-то где-то на уровне моих колен.
   Я посмотрел вниз и увидел шляпу в заплатках, а под ней изможденное лицо -
впалые глаза, острый нос, костлявый подбородок. Щек, можно  сказать,  вообще
не отмечалось.
   Но по крайней мере тот, кого я спас, был человеком.
   Я снова посмотрел вверх - и как раз вовремя: надутого призрака подхватило
ветром и поволокло к западу. Вскоре он исчез в сгущающихся сумерках.
   - Ох и быстро же он помчался,  -  восторженно  проговорил  Жильбер.  -  И
наверняка до сих пор пухнет от твоего заклинания, чародей Савл.
   - Заклинание! - возопил спасенный мной бедняга. - Так ты чародей?
   - Ну как сказать, - промямлил я, но, заметив, как оскорбленно смотрит  на
меня Жильбер, поспешно добавил: - Но тут  всем  так  кажется.  А  почему  ты
спрашиваешь?
   - Если ты чародей, ты смог бы исцелить меня.  Унылик  отвернулся,  что-то
бурча себе под нос. Мне стало не по себе. Я решил поговорить с беднягой.
   - А откуда ты знаешь, добрый ли я? Только потому, что я произнес... гм...
а-а-а... - Я сглотнул слюну и нехотя выговорил: - Заклинание? Но  ты  же  не
знаешь, на чьей я стороне? Вдруг я злой колдун?
   Жильбер от возмущения потерял дар речи, но несчастный покачал  головой  и
сказал:
   - Если бы ты был колдуном, ты бы позволил призраку схватить меня, да  еще
и помог бы ему.
   - Логика недурна. - Я нахмурил брови и посмотрел на  небо.  -  А  как  вы
думаете, эта пакость взорвется, когда обожрется?
   - Ни за что! - выпалил Жильбер. - Призрак Голода не может обожраться.
   Вот опять мне напомнили о том, что все тут лучше  понимают  происходящее,
чем я. Неприятно. Чтобы скрыть свои чувства, я сказал  мужчине,  лежащему  у
моих ног:
   - Ну, давай, приятель, поднимайся! - Ухватив его за  руку,  я  помог  ему
встать. - Кстати, как это ты попал в лапы к этому призраку?
   - Полагаю, его  внешность  и  есть  ответ  на  твой  вопрос,  -  негромко
проговорил Жильбер.
   Приглядевшись, я понял, что все вполне очевидно. Рваное пальто,  штаны  в
заплатах, дырявые башмаки, а главное  -  худой,  как  скелет.  Лицо  мужчины
изуродовал голод, а руки больше напоминали кости, обтянутые кожей.
   Я вспомнил прослушанную в колледже лекцию о миннесотском эксперименте  по
голоданию.
   - Жильбер, принеси-ка немного сушеного мяса и бурдюк с водой.
   Через секунду юноша принес жесткую, как кожа, полоску мяса и бурдюк.
   Бродяга выхватил у Жильбера пеммикан и впился в него клыками, по откусить
не смог и принялся мять коренными зубами.
   - Ничего не поделаешь, - посочувствовал  я  ему.  -  Не  кусать  надо,  а
жевать. Мясо такое сухое, что просто так  его  не  заглотишь.  -  Незнакомец
старался вовсю. Видите  ли,  сушеную  говядину  приходится  жевать  долго  и
упорно.  -  К  сожалению,  больше  есть  нечего,  -  объяснил  я  бродяге  и
порадовался тому, что не пришлось врать. - Проглотите первый кусок - запейте
водой, ладно? Вот так, по кусочку, и каждый запивать обязательно. А пока  вы
будете жевать эту  полоску,  может,  мы  и  успеем  приготовить  чего-нибудь
повкуснее. - Обернувшись к Жильберу, я сказал: - Вот теперь  я  согласен  на
любое место для ночевки.
   Ярдах  в  пятнадцати  ниже  по  склону  тропа  расширялась,  там  Жильбер
обнаружил откос шириной футов в двадцать. Как только мы добрались до  места,
я соорудил на земле кольцо из камней.
   - Как тут насчет хвороста, сквайр?
   - Есть, - сообщил Жильбер, стоявший на опушке с вязанкой хвороста. - Я по
пути подбирал, когда мы сюда спускались.
   - О, да здравствует Жильбер-предусмотрительный! - Я взял у юноши  хворост
и бросил внутрь огороженного камнями кольца. -  Славно,  что  эта  тропа  не
всегда лежала выше верхней границы леса.
   - О, да, - сказал наш загадочный гость. - На этом  склоне  рос  кое-какой
кустарник - но это было до того, как меня стал терзать призрак Хворобы.
   К горлу подступил комок, я с трудом сглотнул его - уж больно явственно  я
представил себе, как призрак Голода пожирает все живое по склонам горы.  Мне
захотелось отвлечься от этой мысли.
   - Жильбер, возьмешь на себя такую честь? - Я указал на кучу хвороста.
   Сквайр ударил кремнем по стальному бруску, вспыхнула  искра,  и  вот  уже
заплясало крошечное пламя. Еще несколько секунд - и костер весело заполыхал.
   Я оглядывался в поисках того, на чем можно было  бы  приготовить  добытую
юношей дичь. Нужно было что-то вроде вертела.
   - Вот это подойдет? - спросил Жильбер и показал мне тонкий острый обломок
камня длиной в три фута.
   - Отлично, - похвалил я его, нанизал трех фазанов на это подобие вертела,
концы его положил на два высоких камня и сел подальше от костра. Хотел  было
спросить, где же это сквайр разжился таким каменным штыком, да что-то  вдруг
расхотелось.
   Наш гость не сводил с птичек голодных  глаз,  однако  на  сырое  мясо  не
кидался. Пеммикан немного утолил его голод, а вода наполнила желудок. Он так
долго жевал и глотал, что наелся раньше прихода настоящей сытости.
   - Для таких вещей очень подойдет шпага, - сказал я. -  Напомни  мне  -  я
сделаю деревянную шпагу  сразу  после  ужина  Жильбера,  похоже,  эта  мысль
возмутила до глубины души, а вот наш гость радостно проговорил:
   - Сделай, сделай шпагу сразу после ужина. А ужин, может, уже готов?
   - Да они только-только зарумянились. - Я достал  из  сумки  Жильбера  еще
одну полоску сушеного мяса и протянул голодающему. - На, пожуй, пока  ждешь,
Павлов ты наш. Да, кстати, а как тебя зовут?
   - Фриссон, - ответил гость, пережевывая пеммикан. Я кивнул.
   - Слушай, а как ты дошел до жизни такой? Нет, я не про то, что ты привлек
к себе призрака Голода, нет - я прежде всего о том, почему ты стал голодать.
   - Ну... - протянул Фриссон, не переставая жевать. - Я - поэт.
   Несколько минут я молчал. Потом кивнул:
   - Да, другие  объяснения  не  нужны.  Но  все-таки  ты  мог  бы  поискать
какую-нибудь работу. Лесорубом, к примеру, стать.
   - Угу, - кивнул Фриссон, ожесточенно жуя. - Я перебывал уже и  лесорубом,
и пахарем, и учеником жестянщика, и учеником лавочника.
   Я нахмурился.
   - Так почему же тогда ты голодаешь?
   - А я продолжал слагать стихи. Жильбер закашлялся, в испуге открыл рот  и
прикрыл его ладонью, а Унылик боязливо утопал подальше от  гостя.  Я  грозно
глянул на них обоих.
   - Чего это вы? Ладно, пусть его стихи были и не из самых  лучших,  но  не
могли же они быть совсем уж ужасными. Что, так уж все и критиковать надо?
   - Не в этом дело, чародей Савл, - возразил  Жильбер.  -  Кто  его  знает,
может, у него и замечательные стихи. Может, самые распрекрасные - но ведь он
же не чародей.
   - Да какая разница-то... А-а-а! Стихи сбываются, да? Фриссон не спускал с
меня глаз, жевал и кивал головой, а юноша негромко пояснил:
   - Вот какие дела, чародей Савл. Поэта интересуют сами слова, совершенство
стихотворных строф, то, как они сочетаются одна  с  другой,  образуя  единое
целое, но не то, какое действие они производят.
   Поэт обе