т,  где
хозяин Мэта мог бы вступить в контакт с варварами, однако за время  плавания
Мэт успел наслушаться всякого разного от своих друзей по несчастью и  решил,
что пока не стоит торопиться с побегом.
   Работая веслами, он заметил,  что  из  тени,  сгустившейся  под  кормовой
скамьей, на него смотрят два желтых глаза. Мэт попытался улыбнуться и поймал
себя на том, что уже проникся  необъяснимой  симпатией  к  маленькой  кошке.
Наверное, она преследовала какие-то собственные эгоистические  цели,  однако
при всем том хранила ему верность.
   Мэт работал веслами. Тянулись часы.  Со  временем  он  понял,  что  лодка
движется вдоль берега к востоку. Когда начало  темнеть,  хозяин  велел  Мэту
причалить, после чего довольно долго вел его по  берегу  в  полной  темноте.
Глядя на звезды, Мэт вычислил, что движутся  они  на  юг.  По  его  расчетам
выходило, что если маршрут не изменится, то  выйдут  они  к  Красному  морю.
Через какое-то время Мэт снова ощутил запах моря и  понял,  что  не  ошибся.
Хозяин вывел его на каменистый берег и подвел к новой лодке.
   - Полезай.
   Мэт повиновался, а когда взялся за весла, задумался о  том,  как  же  его
теперь разыщет Валкие.  Расстояние,  пройденное  ими,  было  великовато  для
кошки. Но как только хозяин столкнул лодку в  воду,  Мэт  заметил  маленький
темный силуэт, перескочивший в лодку через борт.  На  сердце  у  него  сразу
стало теплее.
   Хозяин впрыгнул в лодку, Мэт начал грести. Греб он с час, если не больше.
А потом вдруг рядом с лодкой возникли мрачные очертания галеры.
   - Суши весла, - велел хозяин.
   Мэт повиновался - с нескрываемым облегчением. Он думал о том,  что  всего
несколько недель назад ему никогда в жизни не приходилось по столько времени
заниматься греблей. Обернувшись, он увидел,  как  с  борта  галеры  сбросили
канат. Хозяин поймал его, развязал руки Мэта и приказал:
   - Забирайся.
   Мэт полез вверх по канату. Хозяин - следом за ним. Мэт гадал,  достаточно
ли низко свисает канат, чтобы на борт галеры  смогла  забраться  Балкис,  но
подумал, что лодку скорее всего привяжут к галере.
   Хозяин Мэта отвесил поклон пожилому мужчине в роскошных шелковых одеждах.
Довольно странно было видеть  столь  шикарно  разодетого  человека  в  такой
поздний час.
   - Твой новый раб, мой капитан.
   Капитан окинул Мэта оценивающим взглядом.
   - Откуда ты родом?
   - Из Меровенса, - попытался ответить Мэт, но с губ его  сорвалось  только
нечленораздельное мычание. Капитан довольно кивнул:
   - Вполне годится для того, чтобы служить на борту  корабля,  перевозящего
контрабанду. Приковать его к скамье.
   В то время как кузнец заковывал Мэта в кандалы,  Мэт  думал  о  том,  что
угодил на весьма специфический корабль. Понятно, что  судно  контрабандистов
было выкрашено в черный цвет и плавало под покровом ночи, но эта галера была
длинная,  низкая  и  стройная.  Такой  корабль  скорее  предназначался   для
скоростных плаваний, нежели для перевозки грузов. Ясное дело, контрабандисты
во все времена старались уйти от преследования налоговой полиции в  той  или
иной форме, но все-таки всегда пытались нагрузить свои корабли под  завязку,
дабы их рейсы были прибыльными. Золото? Бриллианты? Мэт  не  мог  так  сразу
придумать что-либо такое, что дешевле было приобрести у контрабандистов, чем
на рынках.
   Ну, разве что информацию...
   По спине у Мэта побежали мурашки. Он стал гадать, в чью шпионскую паутину
угодил. Все сходилось - капитана такого корабля очень и очень устраивали  бы
немые гребцы. Ведь они не только не смогли бы  рассказать  о  том,  чего  не
знали, - о том, что они знали, они  тоже  при  всем  желании  не  смогли  бы
рассказать. Конечно, вряд ли бы кому-то пришла в голову мысль о том, что он,
к примеру, умеет читать и писать - но многие ли рабы были грамотны?
   - Из огня да в полымя, - прошептал у Мэта над головой чей-то еле  слышный
голосок.
   Мэт поднял голову, уставился на пучок  пакли,  заткнутой  в  щель  в  том
месте, где палуба сходилась с  бортом,  и  оскалился,  надеясь,  что  Балкис
воспримет этот оскал как улыбку.

***

   Гребли всю ночь, но с первыми  же  лучами  зари  капитан  велел  матросам
ввести корабль в укромное место - устье реки, где находилась пещера,  внутри
которой вполне мог скрыться небольшой корабль.  Наверняка  капитану  не  раз
доводилось бывать в этих краях. На самом деле Мэт подозревал, что эта галера
совершает регулярные рейсы по этому маршруту и доставляет вести из  Индии  в
арабские страны и обратно. В сумраке, царившем в трюме,  гребцы  обессиленно
упали на рукоятки весел, опустили головы на руки, чтобы выспаться, насколько
могли выспаться в таком положении.
   Мэт обратил внимание на одно преимущество, имевшее место на этом корабле;
здесь не было своего колдуна. Не  опасаясь  того,  что  пробудит  тревогу  у
соперника по магическому ремеслу, Мэт вгляделся в полумрак и увидел, что  на
него снова смотрят два желтых глаза. Мэт пристально посмотрел  на  Балкис  и
жестами попытался показать ей, что жаждет обрести дар  речи.  Изобразив  эту
пантомиму, он стал гадать, не показалось ли ему, что кошка  нахмурилась.  Он
предпринял еще одну попытку изъясниться: открыл рот, сжал губы обеими руками
и принялся с их  помощью  придавать  губам  такие  очертания,  словно  хотел
произнести разные звуки.
   Балкис перестала хмуриться и внимательно следила за Мэтом.
   Мэт высунул язык и, взявшись за его  кончик  пальцами,  покачал  вверх  и
вниз.
   - Еще и дразнится, - проворчала Балкис. - Хочешь сказать, что по-прежнему
не можешь шевелить языком? Мэт кивнул.
   - Ну и хозяина же я себе выбрала! - фыркнула кошка, но подобралась к Мэту
поближе и зашептала:

   Надо губы разомкнуть,
   Снять с них заклинанье,
   Чтоб слетала снова с них
   Речь, а не мычанье.
   Надо также с языка
   Сбросить прочь оковы...

   Балкис   растерялась,   но   затем   справилась   с   неуверенностью    и
сосредоточилась с такой силой, что глазки у нее сошлись к переносице.
   Мэт отчаянно искал рифму к слову "оковы". На ум ему пришло слово "снова".
"Снова", - пытался он мысленно передать кошке рифму. - "Снова!"
   Кошка скорее всего не была телепаткой, но рифму в конце  концов  отыскала
сама:

   Чтобы он произносил
   Вновь за словом слово!

   Мэт испустил вздох облегчения и прошептал:
   - Вот спасибо, Балкис.
   Еще никогда в жизни ему не доставляло такой радости звучание собственного
голоса.
   - Да пожалуйста, - шепотом ответила  кошка  и  почти  извиняющимся  тоном
добавила:
   - Трудновато мне даются последние строчки.
   У Мэта мелькнула странная мысль... Кошкам не свойственно извиняться. Но с
другой стороны, разговаривать им тоже не очень-то  свойственно.  Он  сдержал
удивление.
   -  Хочешь  сказать,  что  импровизируешь  стихи?  То  есть..,   сочиняешь
мгновенно?
   - Когда у меня нет в запасе подходящего  к  случаю  заклинания  -  да,  -
фыркнула кошка. - Но разве не так поступают все волшебники?
   Мэт вдохнул поглубже и сказал:
   - Так, но мне, видимо, стоит обучить тебя большему количеству стихов.
   Сердце его встрепенулось при мысли о том,  что  ему  снова,  в  некотором
роде, придется заняться преподаванием литературы. На самом деле он  искренне
дивился тому, как в маленькой кошачьей головке вообще задерживаются какие-то
заклинания. Ведь всем известно, что память у кошек короткая.
   Но наверняка те, кто утверждал, что это так, никогда в жизни не пробовали
открывать хрустящий пакетик с кошачьим  кормом,  полагая,  что  пребывают  в
одиночестве.
   Галера плыла по Красному морю. Гребцы обретали возможность отдохнуть лишь
тогда, когда бриз, дувший с берега, подгонял корабль в открытое море.  Через
какое-то время галера вышла в Персидский залив. Стало намного жарче. А потом
Мэт потерял счет дням и появлениям  надсмотрщика,  разносившего  по  проходу
воду и будившего рабов. А ночью выпитая вода  испарялась  в  виде  обильного
пота, и рабы спали, навалившись на весла и изнемогая от тропической жары.
   Наконец прозвучал приказ сушить весла. Галера контрабандистов доплыла  до
места назначения. Мэт подивился тому, насколько плавно судно  причалило,  но
тут же вспомнил  о  том,  что  управлявшие  им  матросы  наверняка  были  не
новичками в деле секретности передвижения  и  потому,  видимо,  по  привычке
пользовались приобретенными навыками даже в родном порту.
   Если они действительно прибыли  в  родной  порт.  Балкис  отправилась  на
разведку.
   Но когда лучи солнца пробились сквозь отверстия для весел, Мэт понял, что
судно стоит не в пещере и не в лесу. А вскоре явилась  Балкис  с  отчетом  о
проведенной разведывательной работе.
   - Мы прибыли в огромный город, который тянется во все стороны,  насколько
хватает глаз! Дома в городе белые,  храмы  -  с  позолоченными  куполами,  а
дворец - весь из золота.
   - Да, похоже, город богатый, - кивнул Мэт. - А как тут насчет зелени?
   - Деревья растут повсюду,  но  некоторые  из  них  имеют  длинные  тонкие
стволы, а листья растут только на самом верху.
   - Пальмы, - нахмурившись, констатировал Мэт. -  Мы  ушли  далеко  на  юг.
Понятно.
   На этом беседу им  пришлось  прервать,  поскольку  явился  надсмотрщик  и
принес рабам обед - деревянные миски с похлебкой, как обычно.
   На корабле среди рабов был купец. Мэт решил, что  его  захватили  в  плен
пираты. Раздетый до подштанников, залитый потом, покрытый  налипшей  грязью,
внешне он выглядел как любой из пожилых рабов, вот только по  дряблости  его
кожи можно было догадаться о том, что некогда он  был  более  полным,  да  и
мышцы у него пока не окрепли, как у других гребцов. Лицо этого  человека  не
выражало тоски и покорности, как лица остальных рабов. Впрочем, догадаться о
его чувствах по лицу вообще было  трудновато.  А  вот  теперь  он  вышел  из
ступора, оторвал взгляд от весла, равнодушное выражение его  глаз  сменилось
слабой надеждой.
   - Где мы? - спросил он.
   - Этот город зовется Бомбеем, - прошептал в  ответ  Мэт.  -  Это  -  порт
приписки этого корабля. Но молчите, если хотите, чтобы ваш язык остался  при
вас. Они думают, что мы все немые и слишком глупые для того, чтобы научиться
разговаривать.
   Купец поежился. Взгляд его стал равнодушным.
   Бомбей! Сердце Мэта забилось  чаще,  когда  он  произнес  название  этого
города. Он никогда не бывал в Индии, но всегда мечтал  побывать  здесь.  Это
была именно мечта, а не план. Конечно, он вовсе не планировал  попасть  сюда
таким образом, но  тем  не  менее  это  все-таки  был  Бомбей,  и  что  того
прекраснее -  Бомбей,  не  тронутый  прогрессом  двадцатого  века!  Мэту  не
терпелось поскорее сойти с корабля и отправиться на прогулку по городу.
   Однако ему хватило здравого смысла для того, чтобы  не  пытаться  сделать
это при свете дня. Дождавшись наступления ночи, Мэт спросил у Балкис:
   - Народу много?
   - Полным-полно, - с отвращением отозвалась Балкис. - Город  просто  кишит
людьми! Просто удивительно, как они тут все находят жилище!
   - Не все, - заверил ее Мэт. - Но чем больше здесь людей, тем больше у нас
возможности затеряться среди них. Балкис скептически осмотрела Мэта с ног до
головы.
   - Ты среди них будешь выглядеть белой вороной.
   - Недолго, - успокоил ее Мэт. - Мы заплыли так далеко на восток, как смог
нас увезти этот корабль. А теперь нам пора продвигаться на север.
   - Похоже, ты забыл  о  такой  маленькой  сложности,  как  побег  с  этого
корабля, - напомнила ему Балкис.
   -  Да,  сложность  действительно  невелика,  -  кивнул  Мэт  и   негромко
проговорил:

   Здесь нам нечего терять - только наши цепи.
   Надоело мне веслом бить морскую воду.
   Впереди нас ждут леса, горы, долы, степи.
   Был рабом я, а теперь вырвусь на свободу!

   Пусть развалятся, падут тяжкие оковы,
   Вольным воздухом дышать мне охота снова.
   Не пойду я в кандалах по земле индийской,
   Пусть меня освободит сам Хуан Австрийский!


   Кандалы сами собой расковались.  Мэт  пригнулся,  чтобы  не  получить  по
затылку разлетевшимися в стороны звеньями цепей. А когда он  поднял  голову,
то увидел,  что  посреди  рабов  возвышается  высоченного  роста  мужчина  в
доспехах конкистадора.

Глава 8

   Казалось, рост видения не менее восьми футов, однако Мэт  убедил  себя  в
том, что это невозможно, так как от днища  трюма  до  палубы,  являвшейся  в
данном  случае  потолком,  было  чуть  более  шести  футов.  Между  тем  для
призрачного видения человек  в  доспехах  выглядел  весьма  солидно,  что  и
доказал, ударив надсмотрщика мечом с плеча, после чего вскричал:
   - Вставайте все, кто жаждет воли! Вставайте, рабы, и  сразитесь  за  свою
свободу!
   Гребцы в ужасе таращили глаза. Опомнившись, они повскакивали со скамей  и
последовали за бородатым великаном.
   Дон Хуан, сжав рукоять меча обеими руками,  разрубил  люк,  выводящий  из
трюма на палубу, проворно разметал обломки досок и выскочил наверх.
   Навстречу ему бросились контрабандисты - те  полдюжины  из  них,  которых
оставили стеречь корабль. Они вопили и размахивали ятаганами.
   Дон Хуан  издал  радостный  боевой  клич  и  замахал  здоровенным  мечом.
Большинству пиратов хватило ума отбежать назад, но трое промедлили и пали на
палубу, истекая кровью. Мэт подскочил к ним и подобрал их ятаганы, отбежал и
передал второй ятаган самому крепкому из рабов.
   Оставшиеся четверо контрабандистов яростно взвыли  и  бросились  на  дона
Хуана, который еще не успел встать в боевую стойку  после  первого  удара  и
потому на несколько секунд  стал  уязвим.  Ятаган  первого  из  пиратов,  не
причинив никакого вреда дону Хуану, отскочил от  его  нагрудника,  а  второй
пират нацелился своим кривым мечом ему в лицо. Однако тут  вовремя  подоспел
Мэт, выставил свой ятаган, и в итоге меч  пирата  отклонился  и  проскользил
вдоль шлема дона Хуана. В это время в бой вступил вооруженный Мэтом  гребец.
Он  отчаянно  размахивал  ятаганом   и   вопил,   как   заправский   маньяк.
Контрабандисты отступили и  вскоре  были  вынуждены  отступить  еще  дальше,
пугаясь  бородатого  великана,  выглядевшего  при  свете  факелов   поистине
устрашающе. А еще через несколько мгновений  пираты  обратились  в  бегство,
взывая о помощи.
   Дон Хуан развернулся к рабам.
   - Бегите, да поживее! Найдите  христианские  корабли  и  спрячьтесь  там!
Разыщите церкви и молите об  убежище!  Найдите  одежды,  в  какие  одеваются
местные жители, и переоденьтесь - но бегите же скорее!
   Мэт опрометью бросился прочь с галеры. Пробежав по мостовой, он скрылся в
переулке. Там он остановился, оглянулся и увидел величественную фигуру  дона
Хуана, озаренную факелами. Герой сжимал меч двумя руками, держа его рукоятку
наподобие креста и устремив на него взгляд, полный искренней, горячей веры.
   - Vivat  Hispania!  Domino  Gloria!  .
   Славя Бога и свою  страну,  призрак  великого  героя  начал  таять,  стал
прозрачным, а вскоре и вовсе исчез.
   - Наверняка этот человек не от мира сего! Мэт обернулся и увидел  Балкис,
взобравшуюся на груду корзин и глазевшую в сторону опустевшего корабля.
   - Да, не от мира сего, это точно - пока по крайней мере.
   - Но откуда же он тогда? - испытующе уставилась на Мэта его ученица, -  В
частности  -  из-под  пера  Г.К.  Честертона,  -  ответил  Мэт.  -  Давай-ка
поторопимся. В любую минуту могут  прибежать  солдаты  и  начать  обыскивать
пристани. Нам надо спрятаться.
   Он отвернулся, но ответа от кошки не услышал и потому снова обернулся  и,
непонимающе сдвинув брови, посмотрел на  Балкис.  Та  не  отводила  от  него
широко раскрытых глаз. Мэт сдержал улыбку и сказал:
   - Эй, ты ведь знала, кто я такой!
   - Да, - прошептала кошка. - Но до сих пор не видела, как ты колдуешь.
   - Ну так привыкай, - усмехнулся Мэт. - Давай-ка, прыгай мне на плечо.
   - Ладно, - согласилась Балкис и вспрыгнула на плечо Мэту.
   Мэт охнул.
   - Это у нас называется "бархатные лапки"! Между прочим, я не деревянный!
   - А ругаться умеешь! Ну да ладно. Лаешь,  да  не  кусаешься,  -  фыркнула
Балкис.
   - Просто ты еще не видела, как я кусаюсь, - возразил Мэт и  всмотрелся  в
темный проулок. - Пора прятаться.
   - Где? - обескураженно  спросила  Балкис.  -  Я-то  в  любой  тени  смогу
притаиться, а вот ты...
   - А я, пожалуй, последую совету  дона  Хуана  и  преображусь  в  местного
жителя, - отозвался Мэт. - Посмотрим, не найдется ли поблизости  чьей-нибудь
бельевой веревки.
   Но тут из мрака вынырнул темный силуэт, и в  шею  Мэта  уткнулось  острие
кинжала.
   - Кошелек или жизнь, иноземец!
   - А можно и поближе поискать,  -  сказал  Мэт,  чуть  повернув  голову  к
Балкис, и, обратившись к грабителю, добавил:
   - На мне нет ничего, кроме  набедренной  повязки.  Где  же  мне  спрятать
кошелек?
   Кинжал сильнее уколол его шею. Воришка проговорил:
   - Твой меч тоже сгодится.
   - А то как же, -  отозвался  Мэт  и,  взметнув  меч,  ткнул  им  в  живот
незнакомца. - Поглубже, может быть?
   Вор в изумлении замер, и тут на него бросилась Балкис.  Она  запустила  в
физиономию  воришки  когти  всех  четырех  лап,  вопя   при   этом,   словно
рассвирепевший снежный барс. Вор отступил и выронил кинжал.
   - Достаточно, - резюмировал Мэт.
   Балкис вспрыгнула ему на  плечо,  а  вор  в  ужасе  уставился  на  лезвие
ятагана, метнувшееся к его подбородку и прижавшееся к горлу.
   - Не стоит нападать на вооруженных людей, - посоветовал вору Мэт. -  Даже
если это всего лишь несчастные галерные рабы. Раздевайся, парень.
   - Чтоб я.., поддался тому, на кого.., сам напал? - протестующе  прохрипел
воришка.
   - Ну да, такого  вполне  достаточно,  чтобы  тебя  вышибли  из  воровской
гильдии? - понимающе кивнул Мэт. - Да ты не переживай сильно. Можешь сказать
своему цеховому начальнику, что тот раб,  на  которого  ты  напал,  оказался
переодетым магом.
   - Это кто же поверит в такую байку? - прохрипел воришка.
   - Ты, к примеру, - предложил Мэт и нараспев проговорил по-английски:

   Всем воришкам-подлецам
   Не видать пощады!
   Ты полез ко мне в карман?
   Получай награду!

   Думал, скроешься, бандит,
   Ты быстрее мыши?
   Зря надеялся, дружище!
   Маг тебя не пощадит:
   Здесь сейчас как завопит
   Целая толпища!

   И действительно, ниоткуда вдруг послышался целый сонм жутких голосов. Они
стонали, причитали, ругались на все лады.
   Воришка в ужасе взвыл и попятился. Мэт шагнул за ним, размахивая ятаганом
и продолжая читать нараспев:

   Да, недаром говорят:
   "Золото - молчание".
   Хватит выть и причитать,
   Всем немедленно молчать!
   Пришло время отменять
   Это заклинание!

   В переулке снова стало тихо - настолько, насколько может быть тихо  ночью
в  большом  городе.  Издалека  доносились  окрики,   потрескивание   обшивки
кораблей, стоявших у причалов в гавани, шорох и писк маленьких зверьков,  до
сих пор не желавших смиряться с тем, что их изгнали из лесов, некогда  буйно
произраставших  в   этих   краях.   Но   громче   всего   слышались   голоса
перекликавшихся между собой воинов, которые неумолимо приближались к гавани.
   - Понял? - осведомился  Мэт.  -  Теперь  уж  ты  точно  не  соврешь.  Ну,
раздевайся, да поживее, а не то я так поколдую, что твоя одежда сама с  тебя
спрыгнет!
   Воришка проворно разоблачился.
   - Теперь исчезни, - посоветовал ему Мэт. -  Ножик  свой  можешь  оставить
себе, если пообещаешь, что не будешь им пользоваться, если  только  на  тебя
самого никто не нападет.
   - Обещаю! - с готовностью откликнулся воришка и пулей метнулся в проулок.
Послышались сердитые голоса,  по  булыжникам  мостовой  загрохотали  тяжелые
сапоги.
   - Солдаты его заметили, - сказал Балкис Мэт. - А нам надо торопиться.
   Он поспешно натянул темный балахон и рубаху, бормоча:

   Какие бы мошки и блошки
   В этом тряпье ни гнездились,
   От них не оставлю ни крошки,
   Хочу, чтоб они испарились!

   - Ты воис