Кроме того, его родной религией было протестантство. Между тем папа  настоял
и все-таки благословил Савла.
   Позже в своем кабинете папа сказал:
   - Сожалею, что не обладаю мирской властью для  того,  чтобы  вознаградить
вас, как подобает.
   - Не переживайте - у Церкви это лучше получается, - заверил его Савл,  но
папа почему-то посмотрел на него недоверчиво.
   Мэт быстро вмешался:
   - Ваше благословение и так  уже  усилило  могущество  нашей  магии,  ваше
святейшество. Я это чувствую. Может быть,  этого  хватит,  чтобы  преодолеть
магическое сопротивление, царящее  в  Латрурии.  Знаете,  думаю,  мы  всегда
сможем воспользоваться вами... ну, как чем-то вроде бикфордова шнура.
   Папа нахмурился:
   - Не знаю, что такое <бикфордов шнур>, но молиться о вас мы будем денно и
нощно.
   - Я нуждаюсь в этом не меньше других, - вздохнул Мэт, а у  Савла  начался
безудержный приступ кашля. Мэт побыстрее заговорил, чтобы заглушить его. - И
потом, видите ли... Мы в конце концов сами виноваты:  я  уверен,  король  не
стал бы отдавать разбойникам приказ всерьез овладевать  Ватиканом,  не  будь
тут нас.
   - Я от Бонкорро подобного поведения не  ожидаю,  -  задумчиво  проговорил
папа. - И не ожидал. Признаться, я был крайне  удивлен,  что  он,  прекратив
преследования священников и верующих, подверг меня  такой  мощной  осаде.  Я
предполагал,  что  ему  просто  нужно  устроить   представление,   разыграть
противостояние мне, поскольку такое противостояние существовало между мной и
его дедом, но такое...
   - Сомневаюсь, что за всем этим стоит лично король, - сказал  Мэт.  -  Его
канцлер - отменный колдун и приспешник сил Зла, а  вокруг  все  равно  будут
думать, что отдаваемые им указания исходят от короля.
   - Но разве не разгневается король, узнав об этом?
   - Разгневается, конечно, но все сведения проходят через руки канцлера. Он
способен утаить от короля любые сведения, какие только пожелает, если только
Бонкорро не настолько умен, чтобы раскинуть личную шпионскую сеть.
   - А говорят, будто бы он своему лорду-канцлеру доверяет  не  больше,  чем
любому другому человеку, - задумчиво проговорил папа.
   - Да, но этим немногое сказано, верно? Хорошо, я  согласен,  вероятно,  у
короля  имеются  собственные  шпионы,  которые  приглядывают   за   шпионами
канцлера, но не могут же они находиться везде одновременно. - Мэт  встал.  -
Кстати, о шпионах. Думаю, теперь нам лучше удалиться, пока нас не  выследили
королевские лазутчики.
   - Ступайте, и вот вам  мое  благословение,  -  сказал  папа,  но  тут  же
нахмурился. - Знаете что, верховный Маг... Этот король  Бонкорро,  вероятно,
не ставленник сил Зла, но  он  и  не  ставленник  сил  Добра,  и  удерживать
равновесие между этими силами он не в состоянии. Только лишь тем, что он  не
творит добра, онтворит зло.  Не  могли  бы  вы  посодействовать  мне  в  его
свержении? Ведь если на то пошло, он внук узурпатора.
   - А что взамен? - спросил Мэт.
   Его удивило, что при этих словах сэр Ги быстро глянул на Аруэтто и тут же
отвел взгляд, но Мэт промолчал.
   - Мне кажется, что избавляться от нейтрального короля не слишком разумно.
И если вы не возражаете, ваше святейшество, я бы попытался переориентировать
короля Бонкорро и  развернуть  его  лицом  к  ангельскому  воинству,  нежели
покушаться на его жизнь.
   - Но я и не имел в виду его убийство - всего лишь свержение!
   - Так не получится, - покачал головой Мэт. - Сбросьте короля с  трона,  и
он вернется с войском. Снова сбросите, и он снова вернется с войском.  Снова
и снова, пока вы в конце концов не убьете его. Нет, ваше святейшество. Будет
гораздо разумнее постараться вытянуть наружу все  то  хорошее,  что  есть  в
Бонкорро. Или попробовать сделать его лучше, чем он есть.
   - Считайте, что вы дали мне совет, - медленно вымолвил папа. - А  я  тоже
дам вам совет. В ваших интересах - не подумайте, что в  интересах  Церкви  -
покинуть Латрурию.
   - Уверен, вы желаете нам добра, - сказал Мэт. - Но вы же  понимаете,  что
мы не можем этого сделать.
   - Мы тоже давали клятву, ваше святейшество, - негромко  подал  голос  сэр
Ги. - Уйти мы можем только тогда, когда потерпим поражение.
   Папа вздохнул:
   - Что ж, я дал вам самый лучший совет, какой только мог. Но не скажу, что
вы сильно огорчили меня, отказавшись следовать ему.
   Выходя из папского дворца, Мэт обратился к Аруэтто:
   - Как же это вышло, что папа вас не благословил? И совета не дал, если на
то пошло?
   - Его святейшество мне  не  совсем  доверяет,  -  ответил  Аруэтто,  едва
заметно улыбнувшись. - Он не сказал этого открыто, но, я думаю, он видит  во
мне угрозу.
   - Но не может сказать почему? - вмешался Савл.  -  А  если  бы  смог,  то
нацепил бы на вас кандалы?
   - Или засадил в монашью келью, - согласился Аруэтто. -  А  я  бы,  честно
говоря, не возражал против пожизненного заключения в библиотеке.
   - Возражали бы, - не согласился  Мэт,  -  если  бы  искусство  и  музыка,
окружавшие вас, были бы только религиозными.
   - Бывают судьбы и похуже, - отвечал Аруэтто. - И все же ты прав, чародей.
Я  бы  предпочел  свободу  и  возможность  восхищаться  красотой   античного
искусства и трудами моих одаренных современников. Строевым шагом к  четверке
друзей приблизились  несколько  гвардейцев-свитзеров.  Они  вели  под  уздцы
четырех прекрасно оседланных лошадей. Командир отсалютовал друзьям алебардой
и сказал:
   - Его святейшество просит принять этих лошадей в дар от него.
   Сэр Ги усмехнулся:
   - Такой дар мы примем, и притом с  радостью!  Поблагодарите  от  нас  его
святейшество!
   - Да, поблагодарите от души, - присоединился к рыцарю Мэт и  обернулся  к
дракону, лежавшему у стены. - Ты не возражаешь, Стегоман?
   - Чтобы я возражал? - фыркнул дракон. - Нет, это я-то как раз больше всех
благодарен его святейшеству!

Глава 24

   - Итак, вы свободны, - сказал сэр Ги, как только они выехали из  Ватикана
в город. - Свободен и папа. Но каковы ваши достижения?
   - Ну... - отвечал Мэт. - С нами Аруэтто.
   Ученый печально улыбнулся:
   - Верховный Маг забрал меня из заключения, потому что  думает,  будто  бы
мне под силу перевоспитать короля.
   - Мне это кажется вполне логичным. Зачем бы еще канцлеру  держать  вас  в
особой тюрьме?
   - Как зачем? - негромко  проговорил  сэр  Ги.  -  Затем,  что  Аруэтто  -
последний законный наследник латрурийского престола.
   Мэт, Савл и Стегоман, как по команде, обернулись и уставились на ученого,
но тот только пожирал горящими глазами сэра Ги. Черный Рыцарь  же  пришпорил
свою лошадь и сказал:
   - Попробуйте доказать, что это не так.
   - Что тут доказывать! - проворчал ученый. - Прошло уже  двенадцать  сотен
лет с тех пор, как правил наш род!
   - Минутку! - Мэт поднял руку. - Маледикто не был настолько стар!
   - Нет, но он был узурпатором. Он узурпировал престол у узурпатора, а  тот
- у другого узурпатора, - объяснил сэр Ги. - Вернее, было три  узурпаторских
рода. Если бы каждый из них правил дольше, чем в  течение  жизни  нескольких
поколений, я бы даже назвал их династиями.
   - Три столетия - это достаточно долгое время, чтобы заявить, что  родовая
кровь сохранена, - неуверенно проговорил Мэт.
   - Скорее, шесть столетий, - поправил его сэр Ги.  -  Ибо  ученый  Аруэтто
ведет свой род непосредственно от предка, который был последним  императором
Латрурийской империи.
   Савл медленно кивнул, не спуская глаз с Аруэтто.
   - Нечего удивляться тому, что вы так увлечены античностью.
   - Но откуда вам все это известно? - вопросил Аруэтто.
   Сэр Ги пожал плечами:
   - Есть вещи, которые мне даны по праву рождения.
   - Его семейство занималось прослеживанием  генеалогии  королей  Европы  в
течение нескольких веков, -  поспешил  объяснить  Мэт.  Он  чувствовал,  что
рассказывать о том, что сэр Ги является последним прямым потомком императора
Гардишана, не стоит. - Вы - специалист в своей области, Аруэтто, сэр Ги -  в
своей. Он всю жизнь посвятил тому, чтобы возвращать законных наследников  на
престолы этого континента. Ну а то, что страны, в которых  это  происходило,
сами по себе возвращались к справедливости, Добру и Богу - это  уже  как  бы
случайно.
   - Унаследовать такие знания я не против, - согласился  Аруэтто.  -  Но  в
моем случае все иное бесполезно,  друг  мой.  Я  не  имею  никакого  желания
править так же, как этого не хотели ни мой отец, ни  мой  дед...  мы  хотели
единственного: чтобы нас оставили в покое и дали нам возможность  продолжать
наши исследования.
   Сэр Ги молча смотрел на Аруэтто сверкающими глазами. Ученый вздохнул:
   - Кровь Цезарей сильно разбавлена. Что ж, пожалуй, так оно и  есть,  друг
мой. А может быть, моя погоня за ценностями совсем иная,  не  такая,  как  у
моих предков. Но если мыслить шире, то можно признать: моя работа  в  чем-то
столь же важна, как и труды Цезаря.
   Сэр Ги быстро отвернулся -  наверное,  для  того,  чтобы  скрыть  взгляд,
полный бесконечной грусти, ибо для него не было трудов более важных,  нежели
правление.
   Но Мэт сказал:
   - А ведь в этом что-то есть, сэр Ги. Аруэтто разработал новые мерила  для
решения вопросов, что верно, а что неверно, но большая часть его  заключений
не противоречит Библии. Просто он  придерживается  высокого  мнения  о  ряде
вещей, в Библии не упоминаемых, вот и все, и есть шанс, что король  Бонкорро
воспримет идеи Аруэтто, хотя отрицает религию.
   Сэр Ги медленно обернулся к Мэту:
   -  Ты  хочешь  сказать,  что  Аруэтто  все-таки  мог  бы  спасти  страну,
принадлежащую ему по наследству?
   - Мог бы, - отвечал Мэт. - Если бы спас правящего этой страной короля.
   Рыцарь смерил ученого взглядом с головы до ног, будто бы смотрел на  него
впервые.
   -  Ну,  ты-то,  надеюсь,  не  думаешь  просто  так  взять  и  потопать  в
королевский замок вместе с ученым, - проворчал Стегоман, - чтобы  все  сразу
взять и поправить?
   - Да ты что, Стегоман. Я, конечно, дурак, но не до  такой  же  степени...
Безусловно, доставить Аруэтто к королю нужно, да и то сразу не получится.  -
Мэт обернулся  назад  и  испытующе  посмотрел  на  Аруэтто.  -  Но  как  нам
проникнуть во дворец, чтобы вы при этом остались в живых?
   Все некоторое время молчали. Каждый придумывал свои средства  и  способы.
Наконец молчание нарушил Савл.
   - Переодевание? - сказал он.
   Мэт изумленно обернулся к другу.
   - Ты о чем?
   - Нужно победить числом, - объяснил Савл. -  Собрать  бы  еще  с  десяток
ученых и поэтов и втиснуть между ними  Аруэтто  при  условии,  конечно,  что
король принял бы всю эту компанию.
   - Думаю, принял бы, - не спеша проговорил Мэт. - Знаете, я  вспомнил  про
одного своего юного друга. Я волшебством выбросил  его  и  его  подружку  из
Венарры, но не удосужился проверить, удачно ли они приземлились.
   - С какой стати это ты вспомнил про какого-то дружка, когда  мы  говорили
про ученых? - пробурчал Стегоман.
   - А с такой, что парень - поэт, хотя сам этого  не  понимает,  -  ответил
Мэт. - Он считает, что нет лучшей карьеры, нежели рыцарство.
   - А что, парню не откажешь в рассудительности, - отметил сэр Ги.  -  Хотя
после того, как разделаешься с врагом, приятно побаловаться  сочинительством
стишков. - Неужели мужчины всегда должны  быть  такими?  -  горько  вздохнул
Аруэтто.
   - Насчет <должны> не скажу, -  отвечал  Мэт.  -  Но  что  <будут>  -  это
точно... тут все дело в тестостероне и в выживаемости самых живучих.
   Аруэтто печально улыбнулся:
   - По таким меркам я не могу назваться живучим.
   - Естественно, не можете,  -  подхватил  Савл.  -  Раз  вы  отказываетесь
продолжать свой род. А вот папаша ваш все-таки понимал кое-что в жизни.
   - Он был поэтом и ученым, - неторопливо отозвался Аруэтто. - Но даже  его
выводила из себя моя мягкость.
   Наверное, дав обет безбрачия, я совершил  более  разумный  выбор,  нежели
предполагал.
   -  И  вероятно,  еще  совершите  вклад  в  культурную   эволюцию   вместо
физической, - подхватил Мэт несколько  раздраженно.  -  Кто  знает...  Может
быть, у вас будет больше научных последователей, чем у  меня  биологических.
Мне, к примеру, очень хотелось бы, чтобы вы вкратце изложили свои идеи моему
юному другу Паскалю. Интересно было  бы  посмотреть,  как  бы  они  на  него
повлияли.
   - Я бы молил Бога, чтобы эти идеи  не  отвратили  его  от  желания  стать
рыцарем! - воскликнул сэр Ги.
   - Вот уж не знаю... парень всего-навсего сын сквайра, а тот стал сквайром
только потому, что его дед был чародеем. - Мэт повернул голову  к  Савлу.  -
Нет, мне определенно хочется узнать, как  у  него  дела.  Но.  видимо,  твой
телекоммуникационный амулет не работает, если у абонента  нет  точно  такого
же?
   Савл покачал головой.
   - Уж извини. Придется тебе удовольствоваться хрустальным шаром.
   Мэт вздохнул.
   - Я его с собой не прихватил. Ученый Аруэтто, у вас нет  ли  случаем  при
себе бутылочки чернил?
   - Нет, недоуменно отозвался ученый, - но когда мне  нужно  что-то  срочно
написать, я делаю чернила из растертого в порошок древесного угля.
   Мэт мгновение смотрел на ученого, потом кивнул:
   - Верно. И как это я сам не догадался? Простите, братцы. Я сейчас, только
головешек наберу...
   Мэт подобрал с дороги  несколько  обугленных  головешек,  искрошил  их  в
лужицу воды, скопившейся в углублении придорожного  камня,  и  йот  жидкость
потемнела настолько, что стала похожей на зеркало, однако такое  зеркало,  в
котором присутствует некая глубина. Аруэтто с интересом наблюдал  за  Мэтом:
ему редко приходилось видеть  чародеев  за  работой,  а  сэр  Ги  взирал  на
происходящее с недоверием. Стегоман воспользовался  неожиданным  привалом  и
задремал.
   - Ну ладно, - поторопил друга Савл, - мы все  в  нетерпении.  Как  же  ты
собираешься включить эту лужицу?
   - Как? Стишок прочту, ясное  дело!  -  Мэт  уставился  в  самую  середину
чернильной лужицы и заговорил нараспев:

Лужица видит, лужица знает,
   Где наш Паскаль в сей момент пребывает.
   Спит крепким сном или в поле гуляет -
   Все это черная лужица знает
   И в глубине своей это скрывает,
   Это скрывает.

Я обращаюсь к лужице этой:
   Выдай, голубушка, живо секреты.
   Ты на экране черном, как сажа,
   В этом волшебном своем репортаже
   Все нам расскажешь,
   Все нам покажешь,
   Где он, Паскаль, мой товарищ?

   - Я бы после таких стихов, и знал бы, ничего не  сказал,  -  едва  слышно
пробормотал Савл, но и он не спускал глаз с лужицы.
   А лужица между тем вроде бы посветлела - нет, она  точно  посветлела,  от
середины к краям, и Мэт увидел компанию молодых людей за столом, на  котором
стоял кувшин  с  вином.  Молодежь  вела  какой-то  серьезный  разговор,  что
поражало, если учесть, что все сидевшие за столом были  одеты  в  домотканую
ряднину, на которой отчетливо виднелась пыль,  осевшая  во  время  работы  в
поле. Время от времени кто-то запрокидывал голову и беззвучно смеялся. Одним
из парней в этой компании был Паскаль. Рядом с ним сидела  Фламиния.  Они  с
ней смеялись чаще других и слушали, тараща глаза. Время от времени кто-то из
них  вставлял  какие-то  замечания,  а  остальные  эти  замечания   серьезно
выслушивали.
   - Похоже, твой юный друг встал на ноги, - промолвил Савл.
   - Да, похоже, он вполне доволен жизнью, - признал Мэт. - По крайней  мере
его не надо ни от чего спасать. - Мэт посмотрел на  Аруэтто.  -  Но  мне  бы
хотелось, чтобы он поговорил с вами.
   - А мы не могли бы пойти туда, где он находится? - спросил ученый.
   Мэт уставился в лужицу.
   - Мне бы очень не хотелось творить еще чудо. Нельзя забывать, что  король
по-прежнему следит за нами, и, вероятно, с недобрыми намерениями. Давайте не
будем облегчать ему слежку.
   - Может быть, волшебство и не понадобится, - сказал Аруэтто и  указал  на
лужицу. - Не мог бы ты, чародей, показать  мне  окрестности  местопребывания
этой компании? Вероятно, я мог бы разглядеть какой-нибудь ориентир?
   - Ладно, сейчас попробую, - неуверенно  проговорил  Мэт,  однако  все  же
пробормотал несколько слов - что-то насчет сжатия изображения, и вот фигурки
людей стали меньше, потом еще меньше, и наконец позади них замаячил  высокий
холм, а на его вершине - замок из красного камня с высокими тонкими  башнями
по углам, а в середине - главная  башня,  окруженная  лесами.  Некоторые  из
бойниц уже были расширены и преобразились в самые настоящие окна,  стекла  в
которых весело мигали, отражая последние лучи закатного солнца.
   - Но это же королевский замок! - Глаза Аруэтто радостно загорелись. - Это
королевский замок, и мы смотрим на него как бы с юга,  это  западная  стена.
Посмотрите только, как он перестраивает мрачную крепость и превращает  ее  в
светлый, изящный дворец! - Аруэтто взглянул на Мэта. -  А  ты,  оказывается,
заслал своих друзей не так далеко от Венарры, а, верховный Маг?
   Мэт постарался скрыть недоумение.
   - Нет, вроде бы недалеко, Аруэтто. Признаться,  времени  у  меня  было  в
обрез, но, наверное, мне следовало быть поточнее.
   - К счастью, похоже на то, что король их  персонам  особого  значения  не
придает. - Савл поглядел на Мэта. - Так. Теперь мы знаем, где  они,  но  как
нам туда попасть?
   Мэт обернулся к Стегоману. Прошла минута, и дракон приоткрыл один глаз.
   - Готов поклясться, ты сейчас думал обо мне, чародей.
   - Значит, ты телепатозавр. - Мэт улыбнулся. - Скажи, Стегоман, какого  ты
мнения о ночных полетах?

***

   - Далеко ли Венарры от Рэма? -  крикнул  Мэт,  стараясь  перекричать  вой
ветра.
   - Всего-то пятьдесят миль, если на драконе лететь, - крикнул в ответ  сэр
Ги.
   - Значит, мы на подлете, - сообщил  громовой  голос  снизу.  -  Держитесь
покрепче друг за дружку, маленький народец, а вы, сэр Ги, покрепче обхватите
мою шею! Где, говорите, эта рощица, ученый?
   - На юго-западе от замка! - прокричал  Мэт.  -  Верно  я  сказал,  синьор
Аруэтто?
   - Вернее некуда! - откликнулся ученый.
   - А далеко ли от замка? - задал следующий вопрос Стегоман.
   - Примерно в полумиле, но, конечно, за городской стеной!
   - Да ты просто садись около такой рощицы, чтобы тебе хватило для укрытия,
- посоветовал дракону Мэт.
   - Так и сделаю! - Стегоман завалился на правый бок, описал круг  и  пошел
по спирали вниз.
   Мэт рискнул быстренько оглянуться и посмотреть на Савла: тот  восторженно
улыбался, его длинные волосы развевались по ветру.  Между  ними  пристроился
Аруэтто. Он был бледен, крепко сжал губы, но держался, не  жаловался...  Мэт
отвернулся и посмотрел вниз, пытаясь понять, как Стегоман находит дорогу  во
тьме даже без лунного света. Спрашивать дракона об этом он не решился.
   Всех четвертых тряхнуло: это лапы Стегомана коснулись  земли.  Терпимо  -
при посадке реактивных самолетов Мэта, бывало, подбрасывало ощутимее.  Затем
дракон  немного  пробежался,  вот  этот  маневр   показался   Мэту   большим
испытанием, нежели пробег самолета по посадочной полосе. Но наконец Стегоман
сложил крылья ковшиками, чтобы поскорее затормозить, и через несколько минут
он уже подогнул лапы и опустился на землю.
   - Ох, слезайте поскорее! - взмолился дракон. - Тяжеленькая вышла ноша!
   - Сожалею, что на мне доспехи, добрый зверь,  но  я  не  мог  рискнуть  и
полететь без них, - извинился сэр Ги и спрыгнул с дракона.
   Соскочил и Мэт, успев подхватить Аруэтто. Савл соскользнул  с  драконовой
спины, ухмыляясь, словно Чеширский Кот.
   - В любое время, когда тебе еще захочется вот так прогуляться,  Стегоман,
- сказал Знахарь дракону, - дай мне знать!
   - Я-то с радостью, - отвечал дракон, -  но  беру  только  одного  седока.
Самое большее - двух.
   - Мне очень жаль, что тебе пришлось нести такую тяжесть. - Мэт подошел  к
дракону спереди и положил руку на голову своего товарища.
   - Что поделаешь. Долг  есть  долг,  -  вздохнул  дракон.  -  Позволь  мне
передохнуть, Мэтью, пока ты будешь разыскивать своего дружка...