огда  ты  найдешь
время, чтобы взять па себя управление своими землями?
   - Осторожнее. - Хотя сэр Ги  говорил  очень  тихо,  казалось,  его  голос
заполнил всю камеру. - Осторожнее, что, если он  врет?  Возможно,  что  твой
отец все еще жив. Может быть, он изувечен и не  в  силах  править.  В  таком
случае ты передашь ему свое регентство, а не...
   - Заткнись! - рявкнул герцог, и в грудь сэра Ги  вонзились  кинжалы.  Его
скулы сжались, подавляя крик боли, а чья-то мясистая рука заткнула ему рот.
   Но его слова сработали. В глазах Иверны засветился огонек надежды, и  она
воскликнула:
   - Никогда, герцог-злодей!  Пытай  меня,  как  тебе  заблагорассудится,  я
никогда не отдам бедных крестьян моего отца и наши плодородные земли в  твои
злые руки! За них я перенесу все муки!
   - Будь уверена, ты  помучаешься!  -  взорвался  Бруитфорт.  -  Твой  отец
действительно умер! Он умер на моих руках, которыми я держал  орудия  пыток,
но этот глупец отказался уступить мне свои земли! Тебя ждет такая же участь!
   - Мне только остается доследовать примеру такого достойного  человека!  -
воскликнула Иверна с побледневшим от гнева лицом.
   - Ну что ж,  тебе  будет  предоставлена  такая  возможность!  -  загремел
герцог.  Его  гнев  погас  так  же  быстро,  как  и  вспыхнул.  Предвкушение
извращенного удовольствия отразилось на его лице дьявольским ликованием.
   - Я вырву у тебя власть, в которой ты мне отказала! Если  уж  я  не  могу
получить полноту власти от твоего народа, я добьюсь ее, унизив  и  развратив
тебя! Да, даже если бы твои земли и люди перешли ко мне,  это  уже  было  бы
полнейшим унижением, но я добьюсь своего, я разделаюсь с твоей  невинностью,
ты сломаешься под жестокими пытками, и это будет продолжаться  до  тех  пор,
пока ты не станешь умолять меня сама забрать все,  чтобы  я  хоть  чуть-чуть
пожалел тебя! - Из уголка его рта снова потянулась струйка слюны. - Я сломаю
твою душу и выпью всю твою силу! И все же мы  должны  начать  этот  праздник
пытки с закуски, а на закуску займемся рыцарем. А ты присоединишься ко мне и
будешь наблюдать, каким извращенным пыткам я его подвергну.  И  он  порадует
меня своими криками!
   Резким поворотом головы сэр Ги отбросил руку, зажимавшую ему рот:
   - Даже если он сможет вырвать из меня крик, не обращайте на это внимания!
- Палач наотмашь ударил его по губам.
   - Грязный злодей! - закричала Иверна. -  Неужели  ты  думаешь,  что  тебе
удастся погубить такого хорошего человека?
   - Без труда, - насмешливо бросил герцог. - Думаешь, его Бог  поможет  ему
спастись? Нет, Он имеет дело только  с  живыми  людьми,  а  этот  уже  будет
полумертвым. Если только ты захочешь спасти его от пыток, можешь закричать в
любой момент, что уступаешь мне свои земли. Но будь  уверена,  что,  если  у
тебя хватит силы духа молчать, пока Черный  Рыцарь  не  умрет  под  пытками,
следующей будешь ты!
   Дальше Мэт уже не мог этого терпеть. Он собрал все силы и начал  мысленно
произносить стихотворение:

   Любовь и дружество до нас...
   ...Я б герцогу заехал в глаз!
   Оковы тяжкие падут...
   А палачам - наподдадут!

   Связывавшие руки Иверны веревки вдруг лопнули, и она упала на  соломенный
тюфяк. Сэр Ги и Фадекорт подскочили и набросились на палачей, вырывая у  них
из рук орудия пыток и швыряя их на землю.
   Герцог кричал что-то на испорченной латыни, но Мэт  не  мог  понять,  что
именно. Похоже, он требовал, чтобы его враги были уложены и крепко  связаны.
Сэр Ги, Фадекорт и Иверна были без сознания, сам Мэт  почувствовал,  как  на
него накатывается черный туман. Он начал быстро проговаривать про себя:

Gaudeamus igitur, Juvenes dum sumus!
   Gaudeamus igitur, Juvenes dum sumus!
   Vivat amicus meam, Non habebit humus!
   

   Для надежности он повторил это на английском. Но произнесенное  про  себя
стихотворение имело гораздо более слабое действие, чем произнесенное  вслух.
Черный прилив немного ослабел, так что Мэт смог услышать слова герцога:
   - Свяжите рыцаря снова и  бросьте  циклопа  и  ловкача  в  самую  грязную
камеру, их тоже свяжите и по кляпу в рот. Мы позабавимся с ними вволю, когда
разделаемся с дамочкой. Давайте!
   - Маг пришел в себя! -  раздался  голос  позади  Мэта.  Бруитфорт  быстро
повернулся и взмахнул дубинкой.
   Сильный удар по голове - и черный прилив подхватил Мэта.

Глава 22
СУДЬБА

   Мэт больно ударился, падая на пол темницы. Фадекорту повезло чуть больше,
может, потому, что он приземлился на живот Мэту.
   - О-о-ой! - только и смог выдавить из себя Мэт.
   - Вы, мерзкие злодеи! - заорал Фадекорт, поднимаясь на ноги. - Ну  только
развяжите мне руки, я вам покажу: В ответ раздался стук закрывшейся двери  и
удалявшийся хохот солдат. Пленники оказались в полной темноте.
   - Блюдолизы! - бушевал Фадекорт. - Жалкая пародия на людей! Ой, только не
говори мне, что им пришлось делать то, что было приказано, и если бы они  не
подчинились, их бы жестоко наказали.
   Мэт  пытался  что-то  сказать,  но  из-за  кляпа  во  рту   ему   удалось
воспроизвести лишь какие-то булькающие звуки.
   - И даже если так, они не должны  были  корчить  рожи,  как  кривляющиеся
обезьяны, и им бы не доставляло такое удовольствие их жестокое  обращение  с
нами! Только не говори мне, что в них осталось хоть что-то хорошее.
   Мэт попытался промычать нечто в знак согласия.
   - Ну  а  как  там?  -  Голос  Фадекорта  зазвучал  громче,  наверное,  он
повернулся к Мэту.
   Было так темно, что разглядеть хоть что-то было совершенно невозможно.
   - А, ты же не можешь мне  отвечать,  да?  С  этим  кляпом:  Тьфу!  Прочь,
ползучие твари! - Раздался шлепок, сопровождавшийся  разъяренным  верещанием
какого-то существа, и  шуршащий  звук,  постепенно  затихший  в  темноте.  -
Смылась! Ты, и ты, и ты! - Фадекорт  начал  притопывать  ногами,  как  будто
припечатывая что-то к полу, - крысы разбежались.
   Мэт с трудом попытался встать на ноги, связанные за спиной  руки  здорово
мешали.
   - Эй, голову побереги! - закричал Фадекорт. -  Здесь  достаточно  высокий
потолок для такого, как я, но  при  твоем  росте:  Что-то  ударило  Мэта  по
голове, и он снова свалился на пол, в голове помутилось.
   - :это опасно, - закончил Фадекорт. - Боже ты  мой!  Мои  соболезнования,
лорд Мэтью! Мне бы следовало подумать: Мэт  пробулькал  что-то  очень  злое,
попытался сесть, опираясь на стену.
   - Я не заслужил таких проклятий, - запротестовал Фадекорт. - Я,  конечно,
немного запоздал со своим предупреждением, но все же не забыл про тебя.
   Мэт попытался промямлить что-то как можно громче,  он  начинал  понемногу
приходить в ярость.
   - Что?.. А, кляп. Я бы его вытащил, лорд Маг, но  они  мне  связали  руки
такими ремнями, как будто я в перчатках без пальцев. Я тебе не могу  помочь,
если только я не: - Голос Фадекорта  перешел  в  напряженный  стон,  который
потом оборвался резким вздохом. - Бесполезно, они мне сковали руки железными
наручниками. Оюсь, что не смогу освободить тебя от кляпа, лорд Мэтью.
   Мэт попытался сказать что-то,  что  прозвучало  бы  более  философски,  и
принялся обдумывать заклинание.  Герцог  нанес  ему  поражение,  использовав
волшебство как самый  тупой  невежда,  который  как  можно  быстрее  пытался
научиться владеть новым оружием, не удосужившись вначале разобраться, как  и
по каким принципам оно действует.  Мэт  презирал  потребительский  подход  к
волшебству, когда даже не затрудняешь себя заглянуть  в  инструкции.  Скорее
всего герцог даже не побеспокоился о  том,  чтобы  заколдовать  темницу.  Он
относился к типу людей, которые больше доверяли железу и веревке.

   Когда в темнице музы
   Коснутся наших уст -
   Благословенны узы,
   Их благороден вкус.

   Но нужно с выраженьем
   Прочесть стихотворенье,
   Чтоб не сделать ляп,
   Поэтому желательно
   И даже обязательно,
   Чтоб вытащился кляп!

   Узел начал шевелиться сам но себе прежде, чем Мэт закончил вторую  строфу
заклинания. Наверное, сработало слово "благословенны", потому  что  в  замке
герцога не  нашлось  бы  ни  одного  предмета,  который  хотел  бы  получить
благословение. Мэт начал двигать челюстями  и  выталкивать  языком  кляп,  и
наконец тряпичный комок вывалился. Как же приятно было закрыть рот. Боль еще
ощущалась, но стало гораздо лучше.
   - Я бы помог тебе, если мог, -  горевал  Фадекорт.  Мэт  подождал,  когда
наберется немного слюны, облизал губы и прокаркал.
   - Уже не надо.
   - Ради всего святого... - закричал Фадекорт, и  Мэт  сразу  почувствовал,
как вокруг него начали сгущаться магические силы.
   - Ш-ш-ш! Не говори ни о чем святом! Нам  не  следует  привлекать  к  себе
внимание!
   - Ты можешь разговаривать! Но как?
   - Магия, - бросил Мэт, небрежно махнув головой, чем вызвал  новый  прилив
головной боли. - Я так думаю, нам надо отделаться и от наших оков. Но  я  бы
хотел обойтись без очередного заклинания, если это возможно. - Макс?
   - Да, Маг? - Яркий светлячок замерцал  перед  глазами  Мэта,  в  сплошной
темноте он казался еще более пронзительным. Глаза Мэта немного попривыкли  к
полутьме, и в ярком сиянии Макса он смог рассмотреть Фадекорта.
   - Отлично, ты уже решил одну из наших проблем. Теперь  подумай,  в  какую
пыль ты смог бы раскристаллизировать металл наших наручников, а?
   - Превратить курицу  назад  в  яйцо?  -  захихикал  светлячок.  -  Только
постарайтесь не двигать руками. Макс метнулся к Фадекорту  и  исчез  за  его
спиной.
   - Что он делает? - спросил циклоп.
   - Творит чудо, - объяснил Мэт. - Только стой спокойно.
   - Готово, - появившись, сообщил демон.
   - Ну-ка, дерни как следует, - попросил Мэт Фадекорта.
   Циклоп всхрапнул, напрягая все мышцы. Раздался хруст ломавшегося металла,
и Фадекорт в изумлении уставился на свои освобожденные от кандалов руки.
   - И сам не знал, какая у тебя сила,  да?  Ладно,  Макс,  теперь  попробуй
разделаться с моими.
   - Так точно, - зажужжал демон и исчез за спиной Мэта. - Готово!
   Мэт рванул изо всей силы, наручники звякнули, и только.
   - Как насчет молекулярных связей?
   - Неплохая мысль. Это примитивное железо, не очень-то чистое.
   Через секунду руки Мэта были свободны.  Он  поднял  их,  от  кандалов  не
осталось и следа.
   - Но я же просил порвать все связи.
   - Но ты же не  сказал,  когда  остановиться,  -  заметил  Макс.  -  Хотел
поиграть силенкой?
   - Ну ладно. - Мэт потер запястья. - Дай-ка посмотрю, что я могу сделать с
твоими перчатками, Фадекорт.
   Мэт развязал кожаные ремни на запястьях циклопа. Фадекорт  застонал.  Мэт
почувствовал беспокойство, увидев, как потемнела кожа на руке циклопа.
   - Похоже, у нас по-настоящему серьезная неприятность! А кстати, что там с
Паком?
   - Я бы подумал, что он улизнул, когда захватили рыцаря.
   - Скорее всего, но это значит, что и у него появился зуб на герцога и его
солдат.
   - Тебе не удалось ничего узнать? Мэт помотал головой.
   - Но я думаю, что мы еще будем свидетелями его проказ, и очень скоро.
   - Да, но нам-то никто об этом не сообщит.
   - Мы ничего не заметим, если только эти проказы не  будут  иметь  ужасных
последствий. - Стоя на четвереньках,  Мэт  начал  двигаться  по  темнице.  -
Интересно, что там приключилось со Стегоманом? Мы могли  бы  воспользоваться
его огнем сейчас. Эй! - Тревожная  мысль,  неожиданно  пришедшая  в  голову,
заставила его посмотреть на Фадекорта. -  Ты  не  думаешь,  что  они  что-то
сделали с ним?
   Фадекорт убежденно замотал головой.
   - Сначала я чуть не поверил герцогу. Но я уже тогда догадывался, что  это
неправда. Даже пьяный, дракон был бы страшным  противником,  да  и  нас  они
захватили силой, а не колдовством.
   -  Убедительно,  -  с  облегчением  согласился  Мэт.  -  Колдовством  они
воспользовались только для того, чтобы  затянуть  нас  в  ловушку,  но  этот
воинственный герцог предпочитает действовать оружием и силой. Ну а Стегоман,
что пьяный, что трезвый, очень силен. - Мэт не упомянул, что пьяный Стегоман
к тому  же  имел  обыкновение  неожиданно  изрыгать  пламя,  но  это  только
усугубляло его опасность для врага.
   - Чего ты ищешь?
   - Вот это. - Мэт поднял гнилушку. - Макс, ты не мог бы ее  зажечь?  Тогда
тебе не пришлось бы висеть в воздухе, чтобы давать нам свет.
   - Для меня - никаких проблем, а если тебе так хочется, почему бы и нет? -
Демон запорхал вокруг щепки, коснулся ее конца, и она вспыхнула.
   - Отлично. Спасибо. - Мэт поднял щепку  и  сощурил  глаза  от  ее  яркого
света. - И кому бы пришла в голову мысль найти этот кусочек дерева  в  таком
месте? Мог бы поклясться, что у них здесь даже и мебели-то никакой не  было.
Вот просто так - стукнуло в голову, и нашел.
   - Но это не щепка у тебя  в  руке,  -  заметил  Фадекорт.  -  Ты  держишь
человеческую кость.
   - Ой! - Мэт чуть не выронил ее. - Так почему же она так хорошо горит?
   - Потому, что хорошо высохла. - В голосе Макса  прозвучали  презрительные
нотки. - И мне не понадобилось очень высокой температуры, чтобы поджечь ее.
   Какое-то время Мэт мучился сомнениями, но в конце концов решил, что  свет
им нужен был гораздо больше, чем достойное захоронение кости ее  предыдущему
хозяину. Он принес про себя извинения узнику,  скончавшемуся  в  темнице,  и
огляделся вокруг, стараясь  не  обращать  внимания  на  скелет.  Мельком  он
заметил хвосты крыс, удиравших от света. Вздрогнув, он со вздохом облегчения
опустился на колени, давая возможность напряженным мышцам расслабиться.  Ему
стало немного  не  по  себе  от  пронзительной  боли.  Ничего,  мышцы  скоро
перестанут болеть, а вот что будет с его ногами?
   - Если понадоблюсь, позови, - замигал Макс и исчез.
   - В случае нужды, - прохрипел Мэт, - но как лекарь  он  нам  не  поможет.
Фадекорт, я думаю, что мы могли бы залечить некоторые раны здесь.
   - Точно, - согласился циклоп. - Хотя я удивляюсь, как ты вообще можешь  о
чем-нибудь думать, ведь у тебя наверняка страшно болят ноги.
   - Маг должен делать то, что он должен делать,  -  прорычал  Мэт  и  начал
читать заклинание:

   Я чешу, чешу ногу,
   Начесаться не могу.
   Раны, скройтесь без остатка -
   Пусть здоровой станет пятка!

   Боль исчезла так быстро, что Мэт застонал от облегчения.
   - Тебе плохо? - спросил обеспокоенный циклоп.
   - О! Хорошо. Дай мне минут десять, чтобы собраться с  силами,  и  я  даже
попытаюсь встать на ноги.
   -  Я  очень  рад  услышать  это.  -  Но   циклоп   по-прежнему   выглядел
обеспокоенным. - И все же, что с Нарлхом?
   Мэт помотал головой.
   - Я не думаю, что он вообще спустился,  по  крайней  мере  где-то  рядом.
Конечно, герцог мог бы его поймать, точно так же, как и любой другой колдун.
У меня такое подозрение, что он решил, потеряв нас,  отправиться  на  поиски
места, где нет тумана.
   - В любом случае нашим летающим  друзьям,  я  думаю,  удалось  удрать  от
герцога, - согласился Фадекорт. - Если бы  это  было  не  так,  он  нам  для
устрашения показал бы их головы.
   - Это на него похоже, - согласился Мэт. - Даже если  бы  ему  не  удалось
напугать нас, он получил бы удовольствие, увидев нашу печаль.
   - Если им удалось спастись, - на скулах у Фадекорта заходили  желваки,  -
может, и мы сможем? Маг, умоляю, найди выход! Используй всю свою  силу!  Там
же мучают Иверну! Мы должны ей помочь!
   - Так, может быть, легче будет обойти стены, чем пройти сквозь них. - Мэт
нахмурился  и  попытался  вспомнить  стихотворение,  которое   помогло   ему
выбраться из подвала, в котором три года назад была заточена Алисанда.

   Берег, заросший и дикий,
   Лугом пройдешь, как садом...

   Он только начал произносить стихотворение, но сразу же почувствовал,  как
вокруг него стали сгущаться магические силы.
   Мэт был весь в напряжении, по лбу  струился  пот,  но  пелена  волшебства
плотно окутала его. Он расслабился и тряхнул головой.
   - Герцог все-таки наложил охранный заговор на подземелье.
   - А ты его не можешь разрушить?
   - Так, давлй-ка я попытаюсь сделать что-то получше:

   Сидим за решеткой, в темнице сырой
   Вдвоем с Фадекортом, я - с ним, он - со мной,
   А где-то дракон наш все машет крылом...
   Покинуть бы нам сей неласковый дом!

   И снова колдовские силы начали давить на пего,  дергая  нервы,  заставляя
подниматься волосы дыбом, но чувство напряжения теперь было  сильнее,  и  он
ощущал его физически. Классические стихи действовали лучше,  чем  поэзия  XX
века, даже в его талантливой обработке, но все равно недостаточно хорошо.
   - А ты не мог бы передвинуть нас куда-нибудь подальше?
   Мэт помотал головой:
   - Заговор очень сильный. Никакой логики,  как  во  сне...  Это  делал  не
любитель. Или сам герцог гораздо более сильный колдун, чем я думал,  или  на
него работает профессионал высокого класса.
   - Профессионал? Кто это?
   - Я по крайней мере просто профессионал, который  пытается  вытащить  нас
отсюда. - Мэт нахмурился и сделал очередную попытку,

   Мы заперты в темнице,
   К нам свет, увы, не вхож,
   Когда такое снится -
   Во сне бросает в дрожь.

   Никто нас не разбудит...
   Давай, себя толкнем?
   Весьма печально будет
   Загнуться здесь вдвоем...

   Эй, Фадекорт, вниманье!
   А ну толкаться брось...
   Разрушу заклинанье,
   А дальше - на авось!

   И снова колдовская паутина нависла вокруг него, но теперь не так  плотно.
Все мускулы были напряжены,  пока  его  заклинание  боролось  с  заклинанием
герцога. Потом  что-то  как  будто  пронзило  Мэта,  и  напряжение  внезапно
исчезло, было такое ощущение, что в воздухе даже раздался хлопок. Тело  Мэта
сразу ослабло, и, уже поняв, что проиграл, он начал оглядываться вокруг. Они
по-прежнему находились в темнице.
   - Ну вот, ничего не случилось, - заметил страшно расстроенный Фадекорт. -
Наверное, заклинание герцога тебе не по зубам.
   - Но я мог бы поклясться, что разрушил его!  -  запротестовал  Мэт.  -  Я
почувствовал, как какая-то  внешняя,  другая  сила  прошла  через  меня!  Мы
сладили с ним, с его заклинанием! Мы разрушили его!
   - Но мы все еще здесь, - заметил Фадекорт.
   - Это точно, мы здесь. - Мэт нахмурился, посмотрел на циклопа.  Внезапное
озарение вспыхнуло в мозгу. - Так ведь я же  ничего  не  сказал,  чтобы  нас
отсюда вытащить! Я же только говорил, что мы пытаемся!
   За дверью раздалось кудахтанье. Мэт  уставился  на  Фадекорта,  по  спине
побежали мурашки.
   Фадекорт оглянулся назад.
   - Либо это курица, у которой  весьма  странное  представление  об  уютном
насесте, - заметил Мэт, - либо у нас появился неожиданный компаньон.
   Фадекорт пристально посмотрел на дверь.
   - Смотри-ка! Откуда здесь свет?
   Мэт уставился на тусклый свет, проникавший в  камеру  через  зарешеченное
окно, слышно было, как  кто-то  приглушенно  разговаривает  за  дверью.  Мэт
медленно пересек темницу и заглянул в дверное  окошко.  Огонь  освещал  лишь
незначительное пространство, а то,  что  он  увидел,  не  назовешь  камерой,
потому что там нет стен. Мэт мог  бы  поклясться,  что  помещение  перед  их
камерой не более футов двух, но теперь оно гораздо больше, и стены  терялись
с тени.
   Вокруг костра стояли три старые женщины, по крайней мере Мэт предположил,
что это были женщины. Похоже, они обсуждали его будущее, а может,  это  было
уже его прошлое?
   - У тебя еще остались нитки на веретене, Клото? -  спросила  одна,  держа
линейку в руке.
   - Да, - послышался ответ Клото. - Я могла бы удлинить его жизнь или  дать
ему другую.
   -  Что?  Две  жизни  одному  человеку?   Сестра,   стоявшая   посередине,
вздрогнула:
   - Это бывало редко, и все же я знавала в старые  времена  магов,  которым
удавалось добиться такого. И сейчас есть такие умельцы-колдуны, некоторые и