когда они уходили в мир людей искать свое счастье и жен.  Некоторые  из  них
удачно женились, про других я ничего не знаю... Но большинство из  них  вели
уединенную жизнь чужаков, потому что они  были  силками  и  выглядели  очень
страшными, хотя и были очень хорошими. Некоторые нашли себе  таких  же,  как
они, жен, и, конечно, родившиеся у них дети оставались  силками.  Ну  а  те,
которые пытались найти себе человеческих жен, редко оказывались счастливы  в
своем браке и отпускали их обратно. Но  существовали  еще  и  другие  силки,
непохожие на этих, и мои правнуки прослышали о них. Они отправились  бродить
по белу свету в поисках этих других. И им удалось найти свои пары. Некоторые
вернулись обратно, чтобы  растить  своих  детей  под  моей  защитой,  другие
остались с тем народом, где нашли свою пару. И даже некоторые из  их  детей,
когда взрослели, отправлялись искать меня и женились на моих правнуках.
   Этот остров у нас над головой заселен несколькими тысячами моих потомков,
хотя вы их и не сможете увидеть: они  прячутся  в  пещерах  и  скалах  из-за
страха перед королем-колдуном и его охотниками, которые преследуют их своими
страшными заклинаниями, чтобы насолить мне.
   Здесь король не может тронуть их, но нам бы не хотелось  слишком  уж  его
искушать.
   - Они очень хорошо прячутся, - нахмурился Мэт. - Я не  видел  ни  одного,
когда входил. Конечно, было немного темновато... - Вот и они.  Очень  многие
из них спускаются вниз, чтобы побывать у меня, так что я  живу  здесь  среди
тысяч своих потомков, и я считаю, что меня  с  лихвой  вознаградили  за  мою
беспорочно прожитую жизнь.
   Холодок пробежал по спине Мэта, когда он посмотрел на придворных:
   - Значит, все эти дамы и господа...
   - Да, мои праправнучки и их  мужья  -  простые  смертные,  которые  стали
долгожителями, здесь, за стенами Иесса, - кивнул король. - Так-то, лорд Маг.
Вот только моя самая младшенькая внучка еще не нашла себе  земного  супруга,
который пришелся бы ей по сердцу. Мэт с опаской посмотрел  на  девушку,  но,
прежде чем он успел что-либо  спросить,  она  звонко  рассмеялась;  ее  смех
звучал как журчание веселого ручейка.
   - Нет-нет, лорд Маг. Я не влюбилась в вас. По меркам нашего народа я  еще
слишком молода, чтобы искать себе мужа. Пусть эти мысли не беспокоят вас.  Я
еще не встретила своей настоящей любви. Меня  просто  заинтриговал  человек,
который готов пожертвовать своей жизнью, чтобы завоевать руку дамы.
   Мэт обиженно поджал губы, но потом усилием воли выдавил подобие улыбки:
   - Ну что же, миледи, смотрите во все глаза, потому что я сомневаюсь,  что
вам когда-нибудь еще придется увидеть такого глупца.
   - Но почему же, - заметила девушка, - это происходит каждый раз, когда  я
смотрю на сыновей и дочерей  земных  людей.  Вы,  лорд  Маг,  просто  редкий
образчик, потому что признаетесь в своем безрассудстве.
   -  Мне  кажется,  -  нахмурился  Мэт,  -  что  вы  сейчас  сказали  нечто
чрезвычайно глубокомысленное, если я правильно смог вас понять,  но  дело  в
том, что я дал клятву, что разделаюсь с королем Ибирии или погибну,  пытаясь
сделать это. И мне надо найти путь, как решить свою задачу.
   - А в чем дело? - Король улыбнулся. - Захватите его замок.
   Мэт, задумавшись, посмотрел на короля:
   - Легко сказать, ваше величество, но у меня всего двести  бойцов,  а  его
замок  надежно  защищен.  Как  мы  выяснили,  единственный  путь  -   как-то
пробраться в замок и изнутри открыть ворота. Но мы еще не решили, как  можно
забросить в замок несколько человек.
   - Все очень просто! - сказал король Иесса. - Вы можете пройти туда  через
мои владения. Мэт молча уставился на короля.
   - Я тоже хочу, чтобы этот  нечестивый  король  исчез,  -  пояснил  король
Иесса, - потому что осколки его злой магии  и  жестокостей  загрязняют  воды
моих владений, а его охотники преследуют моих правнуков. Нет,  лорд  Маг,  в
этом деле я - с вами.
   - Я... я благодарю вас, ваше величество...
   - Не стоит. Вы первый человек за несколько  столетий,  который  осмелился
бросить вызов Злу. Я почту за честь помочь вам.
   - Я благодарю вас снова. - Мэт склонил голову. - Но как проход через ваши
владения приведет нас в замок Гордогроссо?
   - Я вам уже говорил, что мои люди по желанию могут выходить на  землю,  -
пояснил король. - Это тоже было частью нашей сделки с Морским Царем  -  дать
мне возможность путешествовать к поверхности острова и проходить на материк.
   Мэт вскинул голову, как охотник, почуявший приближение зверя:
   - Ив каком же месте на материке выходит на поверхность этот проход?
   -  Рядом  со  скалой  на  вершине  холма,  так  что   его   можно   легко
замаскировать. Похоже, он был слишком хорошо замаскирован, потому что спустя
несколько тысяч лет этот холм был выбран для строительства  крепости,  чтобы
охранять вход в гавань, а около двухсот лет  назад  король-колдун  установил
свою черную власть и поселился в этом месте.
   - Вы хотите сказать, что у вас есть туннель,  который  выходит  наружу  в
подземельях Гордо... - короля?
   - Точно так.
   У Мэта перехватило дыхание.
   - Я не думаю, что вы могли бы позволить мне провести всю...
   - Вашу армию? Нет. - По лицу короля пробежала грустная улыбка. - Я думаю,
что это было бы слишком даже при  щедрости  Морского  Царя.  Этот  выход  он
даровал только мне и  моим  людям,  и  я  бы  не  хотел  злоупотреблять  его
добротой. Мне кажется, он был бы чрезвычайно разгневан, если бы  вы  провели
свою армию через мои владения и его дороги.
   -  Я  на  самом  деле  подумывал  о  небольшой  группе.  Скажем,  человек
двадцать?
   - Двадцать? - Король нахмурился, подумал  и  покачал  головой:  -  Боюсь,
слишком много. Ну, может быть, дюжину вооруженных мужчин...
   - Значит, двенадцать. - Мэт почти пропел эти слова. -  Я  благодарю  вас,
ваше величество! Я буду благодарен вам до конца своей жизни! До...
   - Хватит и до конца вашей жизни, - с  улыбкой  остановил  его  король.  -
Уверен, что она не будет короткой Поторопитесь, лорд  Маг.  Собирайте  своих
людей.

Глава 26
СМОТР СИЛ

   Наверное, Мэту следовало прибавить "люден", но теперь Мариан должна  была
остаться. Мэту следовало бы сказать  "живую  силу",  по,  раз  это  не  было
сказано, в отряд не попадали и Стегоман с Нарлхом.
   Во всяком случае, это означало, что Мэту придется объясняться с ними.
   - Понимаете, - выкручивался маг, - вы противоположные силы: он  -  король
воды, вы - духи огня. Стегоман обменялся с Нарлхом желчным взглядом.
   - Ну конечно, мы  выдыхаем  огонь,  -  согласился  дракогриф,  -  значит,
существа второго сорта!
   - Нет, ну как бы вы себя почувствовали, если бы  к  вам  в  гнездо  вдруг
заявился морской зверь?
   - Лорд Маг, мне кажется, мой прадедушка, - Синелла тронула Мэта за рукав,
- совсем не будет возражать, если вам на самом деле нужно, чтобы  с  отрядом
пошел один из этих зверей.
   Мэт молча уставился на девушку.
   - Теперь видишь, - ухмыльнулся Нарлх, - падь было сначала спросить, а?
   - Да, но я просто предположил...
   - Тем не менее это один из нас,  -  профыркал  Стегоман,  -  насколько  я
понимаю. Ну, Маг, говори, который.
   Мэт сглотнул и повернулся,  его  взгляд  скользил  с  одного  монстра  на
другого.
   - Во мне больше огня, - заметил Стегоман. - И я лучше летаю.
   - Лучше? - рявкнул Нарлх. - Ты, безмозглая ящерица, у кого из  нас  перья
растут?
   - Ты что, - повернулся дракон, -  уж  не  думаешь  ли  победить  меня  на
дальность полета?
   - То, что мне не нравится летать, совсем не значит...
   - Господа, господа! - Синелла подняла руку, стараясь сдержать  улыбку.  -
Я, наверное, не ошибаюсь, дракон благородно  хочет  отступить  в  сторону  и
предоставить это почетное место дракогрифу?
   Нарлх вывернул голову и уставился на Стегомана.
   Дракон заерзал:
   - Конечно, я бы с большей радостью отправился с Магом, чем остался здесь.
Это будет великолепное предприятие - выжить или умереть, и...
   - Эх, это точно, - Нарлх даже прищелкнул своим клювом, - но мне еще нужно
завоевывать репутацию, а у тебя она уже есть!
   - Ну разве может кто-нибудь сравниться с драконами в учтивости? - сладким
голосом пропела Синелла. - Принести себя в жертву...
   - Эй, минутку! Вы не должны говорить, что  он  готов  в  большей  степени
принести себя в жертву, чем я! Я, между прочим, не менее скромный, чем он! И
я вам это докажу! Ты, дракон, можешь хоть сейчас нырять  в  это  море!  А  я
остаюсь!
   - Я бы ни за что не... - начал Стегоман.
   - И не надо. - Синелла хлопнула в ладоши,  как  бы  ставя  точку  в  этом
споре. - Позвольте Нарлху сделать благородный жест. В то время как вы будете
сопровождать нас в глубинах океана, позвольте ему покорять воздушный океан.
   Нарлх пристально уставился па них, прикидывая, не сыграли ли  они  с  ним
шутку и не лишили ли его в конце концов чего-нибудь хорошего.
   Мэт задумался тоже. Синелла справилась с этим очень ловко. Мэт все  время
старался напоминать самому себе, что она была в два раза старше его. И  было
совершенно очевидно, что девушка хотела, чтобы именно  Стегоман  сопровождал
их на морское дно. Интересно почему?
   Но подумать над этим у него не было времени. Робин Гуд уже трогал его  за
рукав:
   - Лорд Маг, мы все готовы. Может, ты еще  раз  прикинешь  и  скажешь,  не
забыли ли мы чего?
   Он должен был говорить Робин Гуду, все  ли  готово  для  их  похода?  Он,
маленький мальчишка, который зачитывался историями о Робин Гуде с  таким  же
благоговением, с каким люди читают Библию.
   Но он был штатным магом, и Робин просил его проверить все,  что  касалось
волшебной стороны дела. Мэт  прошел  вдоль  шеренги  добровольцев  -  лесных
братьев  и  крестьян,  рыцарей  и   сквайров,   всех   защитников,   которые
объединились для осады Зла в замке короля-колдуна и которые в  любой  момент
могли сами стать осажденными.
   Они все были готовы. Каждый из отряда. И если среди них и был кто-то, кто
сомневался в своих силах, Мэт, конечно, не смог бы определить его.
   Потом Мэт осознал всю смехотворность ситуации:
   Робин Гуд просит его провести волшебный осмотр, в то время как у него под
рукой всегда есть собственный волшебник. А понимал ли он это?  Мэт  медленно
повернулся к монаху Туку:
   - Преподобный, могу ли я попросить вас, чтобы вы проверили и сказали, нет
ли в нас слабости духа и не дрогнет ли кто перед лицом армии Зла?
   Робин и Мариан выглядели слегка ошарашенно, а брат Тук густо покраснел:
   - Я  всего-навсего  скромный,  тихий  монах...  Маленький  Джон  чуть  не
поперхнулся от смеха.
   - Но ведь это входит в ваши обязанности. - Мэт подтолкнул монаха.
   На какое-то время брат Тук словно застыл. Потом со вздохом поднял  голову
и сделал шаг вперед, чтобы осмотреть выстроившихся в шеренгу.
   И в ту же минуту в комнате возникло страшное  напряжение.  Либо  все  эти
люди знали его силу, как он ни пытался провести их, либо наоборот - все, что
произошло перед их глазами, было для них полной неожиданностью, - но  все  в
комнате вдруг почувствовали, как страшная сила начала их придавливать.
   Это ощущение исчезло, как только брат Тук отвернулся от них.  Его  взгляд
был все еще туманен, как будто он оставался в трансе.
   - Все в порядке? - мягко спросил Мэт.
   - С ними да, - ответил он как будто издалека. - А вы, лорд Маг,  отойдите
со мной в сторонку.
   Все уставились на Мэта, а он  почувствовал,  как  его  пронзило  какое-то
тревожное чувство, но  брат  Тук  уже  шел  к  маленькой  комнатке,  которая
примыкала к залу. Мэту ничего не оставалось делать, как последовать за ним.
   Тут монах достал из кармана  свою  епитрахиль,  поцеловал  се  и  накинул
вокруг шеи. Он сложил руки, склонил голову и замер.
   Мэт понял, что настал час исповеди.
   Но все дело было в том, что  он  и  представления  не  имел,  в  чем  ему
исповедоваться. Нет, сомнений не было, что с того момента, как он оказался в
Ибирии, было совершено много ошибок... Но он как бы уже  исповедовался  один
раз, и его беседа с ангелом могла бы быть расценена как примирение. А с  тех
пор он вроде бы и не совершал никаких больших прегрешений, если  не  считать
убийства колдунов и их приспешников, да и то в целях самозащиты.
   - Отец мой... но я даже не знаю...
   - Зачем ты пришел в Ибирию? - Казалось, голос монаха прилетел  к  нему  с
ветром откуда-то издалека.
   И тут Мэт начал осознавать, что он говорит не с монахом Туком, а с кем-то
более могущественным.
   - Как зачем, чтобы свергнуть узурпатора с трона и  восстановить  Добро  в
Ибирии. - Неожиданное горячее желание говорить правду вдруг всколыхнулось  в
нем. - Ну, по крайней мере открыть путь для Добра. Я не  знаю,  смогу  ли  я
восстановить что-то сам.
   - По сути, это хорошо. Но твои мотивы могут отравить твои цели, лорд Маг.
Почему? Каково твое личное желание во всем  этом?  Ты  пришел,  чтобы  стать
королем?
   - Ну, в общем... да, - признался Мэт. - Я планировал занять трон.  А  что
здесь не так? Я, несомненно, лучше, чем этот король. С  другой  стороны,  на
это не надо много...
   - Нет, для того чтобы стать хорошим королем, требуется очень много, -  со
вздохом сказал монах. - Ты же не королевских кровей, лорд Маг,  у  тебя  нет
тех качеств, которые необходимы монарху.
   В Мэте начала закипать злость, но он понимал, что  брат  Тук  говорит  не
совсем от своего имени. Может быть, он и не имел права наставлять  Мэта,  но
тот, кто говорил через брата Тука, имел это право.
   - Ты утверждаешь, что я не более  легитимный  король,  чем  тот,  который
правит страной сейчас?
   - Точно так. Спроси самого себя. Маг: "Зачем  я  стремлюсь  к  власти?  Я
делаю это ради блага людей, ради славы Господа Бога? Или..."
   - Нет, это для того, чтобы я имел право жениться на королеве Алисанде.  -
Эти слова, казалось, выскочили прежде, чем Мэт успел осознать это. Он  стоял
в растерянности от того, что он только что сказал.
   Братец Тук издал такой звук, как будто воздух  вырывался  из  концертного
органа:
   - Ты не должен вступать на трон ради своих  собственных  интересов,  лорд
Маг, сколь бы значимыми они ни были. Мы говорим о людях, о  том,  что  лучше
будет для них. И знай также, что истинный наследник  престола  Ибирии  стоит
здесь в большом зале среди нас.
   Эти слова словно током ударили Мэта. Он вскинул  голову  и  уставился  на
монаха. Тот стоял перед  магом,  но  его  взгляд  был  направлен  на  что-то
далекое, чего Мэт не мог видеть. Он ни секунды не сомневался, что  брат  Тук
говорит правду.
   - Истинный наследник трона? Но не сэр же Ги де Тутарьен!
   - Нет. Это девушка.
   Иверна? Мэт задумался. Несомненно, Иверна была дворянского происхождения,
но он и представить себе не мог ее в качестве  правящей  королевы.  Алисанда
совсем другая...
   Потом он замер, давая возможность мыслям  просочиться  через  все  уровни
своего сознания.  Нет,  не  она.  Прекрасная,  нежная,  добрая,  но  не  его
Алисанда.
   Боль от потери была резкой и очень сильной.
   - Но, отец! Все мои планы, вся моя боль - и я все еще не могу жениться на
женщине, которую люблю?
   - Если это пойдет на благо народа и королевства,  вы  поженитесь.  Но,  -
неумолимо продолжал брат Тук, - если нет, то свадьбе не  бывать.  Ты  должен
помнить и о такой возможности, Маг. Твое стремление завоевать трон - не  что
иное, как гордыня.
   Брат Тук  использовал  старогреческое  слово,  но  Мэт  знал  его.  Греки
использовали  его,  когда  речь  шла  о  человеке,  переполненном  гордыней,
стремящемся соперничать с богами. В то время и в том месте, где  прежде  жил
Мэт, это слово употреблялось для  характеристики  человека,  который  считал
себя чем-то, чем он не  был  на  самом  деле,  человека,  который  стремился
совершить нечто такое, что было чуждо его сущности. Hubris -  всепоглощающая
гордыня, которую порождает незнание самого себя.
   - Ни трона, ни королевы, - гудел монах. - Если ты не родился королем,  ты
не можешь им стать. Единственный путь - захватить трон,  но  это  и  ужасный
грех, и страшное преступление.
   - И жену... захватить? - хрипло спросил Мэт.
   - И это так. Если только она твоя, Бог соединит вас вместе. Но  если  она
предназначена для кого-то другого, Бог этого не сделает.
   Гнев начал закипать в груди Мэта, он был уже на грани  срыва  и  хотел  с
ревом выплеснуть свое отчаяние на брата Тука и сказать всем, куда им следует
отправляться... Но в самую последнюю секунду он сдержал себя, проглотил  уже
готовые  вырваться   слова,   а   потом...   понемногу,   постепенно   начал
успокаиваться.
   И тогда бездна, которая осталась в его душе после того,  как  ее  покинул
гнев, заполнилась раскаянием. Мэт опустил голову, понимая, насколько  близок
он был к тому, чтобы лгать самому себе и  в  конечном  счете  Алисанде,  как
близко он подошел к той грани, когда мог сделать  их  жизни  несчастными,  а
заодно и жизни сотен тысяч простых людей. Был такой момент, когда он чуть не
сыграл на руку господину Зла, но, спасибо  брату  Туку,  в  самую  последнюю
минуту смог избежать этого.
   Хотя, по правде  говоря,  это  совсем  не  означало,  что  он  готов  был
расцеловать монаха...
   - Спасибо, отец, - пробормотал Мэт. - Я отказываюсь  от  трона.  Я,  если
только смогу, уберу колдуна, но буду  стремиться  к  тому,  чтобы  на  троне
оказался полноправный монарх.
   - Хорошо, - сказал брат Тук и перекрестил его. - Отправляйся с миром, сын
мой, и с надеждой, потому что Алисанда все же может быть  твоей.  Я  заверяю
тебя, что я без устали буду искать пути,  чтобы  узаконить  брак  рожденного
благородным простолюдина и правящего монарха. Но увы, хотя ты  можешь  стать
консортом, ты никогда не будешь королем.
   - Все, чего я хочу, - стать ее мужем, - пробормотал Мэт. - А  все  титулы
запихни куда подальше, отец. Я просмотрю их когда-нибудь потом.
   На поле не было врагов, только трупы.  Не  было  раненых  или  умирающих,
потому что их убили собственные рыцари, когда отступали.

***

   - Но за что? - Мука была написана на лице Совиньона. - Почему они  должны
были убивать своих собственных людей?
   - А почему бы и нет? - сухо заметил сержант. - В конце концов они уже  не
представляли никакой пользы для колдуна.
   - Но они могли бы потом убежать и вернуться в ряды его армии!
   - Никто добровольно не идет в  армию  Гордогроссо,  как  мне  кажется,  -
медленно проговорила Алисанда.  -  Более  вероятно,  что  они  предпочли  бы
остаться и сражаться в наших рядах, если бы смогли сдаться.
   - И что, нужно убивать людей за предательство, которое они  только  могли
бы совершить?
   - Да, - подтвердил сержант. - Зачем же укреплять ряды вражеской армии? Но
я все же думаю, они имели в виду что-то большее, милорд.
   Нахмурясь, Совиньон спросил старого вояку:
   - И что же это такое?
   Но сержант только молча посмотрел на него и отвернулся.
   - Это их души, - мягко вступилась Алисанда. -  Если  бы  этих  солдат  не
убили, они могли бы раскаяться на смертном  одре  и  таким  образом  обвести
вокруг пальца Ад и лишить его еще нескольких душ.
   Не говоря ни слова, Совиньон  пристально  посмотрел  на  королеву,  потом
отвернулся. Вид окровавленных останков и разорванной плоти не вызывал у него
такого ужасного чувства, как то, что сказала Алисанда.
   - Раскаяние, милорд, - пробормотал Орто. - Здесь  важны  не  разговоры  и
даже не произнесенные вслух слова, но сама мысль,  возникающая  на  короткое
мгновение, переполняющее тебя чувство покаяния. И такая мысль  могла  прийти
каждому из них в момент смерти.
   - Ну а если нет? - раздраженно заметил Совиньон.
   - А если нет, то они отправятся туда, куда заслуживают.
   - Ну а что, если многие из них просто не успели сделать такого выбора?  -
спросил у Орто Совиньон. - Они раскаялись бы, если бы знали в тот  момент  о
своей  надвигающейся  смерти,  но  не  смогли  этого  сделать,  потому   что
неожидан