чательно,   пука   продолжал
расспрашивать ее:
   - Ну а если ты найдешь его живым?
   - О, я постараюсь исцелить его!  -  воскликнула  Розамунда.  -  И  больше
никогда-никогда с ним не расстанусь!
   Мэт обернулся и устремил на нее изумленный взгляд, а  сэр  Оризан  только
любовно улыбнулся - похоже, признание девушки его искренне порадовало.
   Пука подбоченилась и сурово спросила у Мэта:
   - Ну а вы, сэр,  как  намереваетесь  поступить  с  этим  человеком,  если
найдете его живым?
   - Приложу все силы к тому, чтобы исцелить его, как и принцесса, - ответил
Мэт. - Однако, боюсь, мне придется оторвать нашего друга от его возлюбленной
и переправить в Бретанглию, дабы он избавил свою страну от страшной  напасти
- расплодившихся там поддельных друидов.
   Розамунда протестующе вскричала, но сэр Оризан строго проговорил:
   - О да, если их не остановить, эта напасть перекинется и на Эрин.
   - Это мне очень даже хорошо  известно,  -  фыркнула  пука.  -  Мы,  духи,
прекрасно знаем и о том, что творится не только на нашем острове. - С  этими
словами она устремила на  Розамунду  пытливый  взгляд.  -  Отвечай,  девица:
мужчина,  которого  вы  разыскиваете,  -  принц  Брион,  а  ты  -  принцесса
Розамунда. Так ли это?
   - Т-так, - запинаясь, пробормотала Розамунда.
   - Ну а ты кто такой, просвещенный мужчина, разгуливающий  в  крестьянской
одежде? - требовательно вопросила пука, переведя взгляд на Мэта.
   - Мэтью Мэнтрелл, лорд маг Меровенса, -  отвечал  Мэт  и  широким  жестом
обвел своих спутников. - Это сэр Оризан, опекун принцессы, исполняющий  свой
долг с тех пор, как она ребенком покинула родительский дом,  а  это  сержант
Брок,  который  служит  ему  оруженосцем  во  время  нашего   странствия   -
Странствия? Так вы ищете не только принца Бриона?
   - Верно, - кивнул Мэт. - Кроме того,  мы  пытаемся  найти  убийцу  принца
Гагериса.
   - Когда найдете, не забудьте его поблагодарить, - попросила пука.  -  Ибо
он спас Бретанглию от напасти, пусть она была  бы  и  не  так  страшна,  как
мнимые друиды Мэт вздернул брови.
   - Так они тебе тоже не по нраву, да?
   - Не по нраву, а истинные друиды просто вне себя от  ярости.  По  крайней
мере у них эти самозванцы, как и у вас, вызывают возмущение.  И  еще  они  в
тревоге из-за того, что те порочат имена древних божеств.
   - Стало быть, и вправду здесь еще остались настоящие друиды,  -  негромко
проговорил Мэт.
   - Есть, и вам это  уже  известно,  -  буркнула  пука.  -  И  не  старайся
одурачить духов словами, смертный Чего не знаем - то всегда можем угадать, а
уж не  правду  сразу  видим  Зачем  вам  понадобилось  искать  убийцу  этого
противного принца?
   - Чтобы доставить его к королю Драстэну и королеве Петронилле, -  ответил
Мэт, - и чтобы у них не было причин объявлять войну Меровенсу.
   - На этот счет можешь больше не переживать, - посоветовала  ему  пука.  -
Драстэн помер, а король Бретанглии теперь Джон.
   Мэт в ужасе вытаращил глаза, его спутники в изумлении вскричали.
   - Если так, то нам нужно как  можно  скорее  отыскать  принца  Бриона,  -
сказал Мэт, - и надо молиться о том, чтобы он был жив, чтобы его можно  было
пробудить, ибо злобный и глупый Джон доведет страну до подлинного  хаоса  Ты
можешь отвести нас к Бриону?
   - Конечно, - ответила пука. - Что ведомо  одному  духу,  о  том  знают  и
другие. Давно бы спросили.

***

   Мэт проснулся среди ночи. Сердце его часто билось, он стал дико озираться
по сторонам. Ему показалось, что он слышит чей-то крик...
   Сержант Брок услышал, как зашевелился Мэт, и  поспешил  к  нему.  Подойдя
поближе, он спросил шепотом, чтобы не разбудить остальных:
   - Что стряслось, лорд маг?
   - Да... - ошарашенно помотал головой Мэт. - Так, сон дурной привиделся.
   - А-а-а, - понимающе кивнул сержант. - Как же не видеть дурных снов после
всякого такого. Да и духи вокруг нас злобные так и вьются - наверняка.
   - Это верно, - кивнул Мэт. - Ладно, попробую снова заснуть. А долго ли  я
проспал, сержант?
   - Ну, с час где-то - судя по луне.
   - Надо постараться выспаться, -  сонно  пробормотал  Мэт.  -  Спасибо  за
заботу, сержант. Спокойной ночи.
   Мэт улегся и закрыл глаза, всеми фибрами души желая расслабиться. Он даже
попытался подумать о чем-нибудь приятном, о чем-нибудь таком.., кельтском..,
и подумал об Осиане, ищущем страну вечной юности. Древний миф  убаюкал  его,
он задремал...
   - Ну, так как продвигаются поиски моего убийцы, я спрашиваю?! - прозвучал
чей-то гневный голос. Мэт ухитрился не вскочить от испуга.
   - Уйди, говорю тебе! - прокричал кому-то  принц  Гагерис.  -  Сначала  он
должен найти моего убийцу! Я умер раньше тебя!
   - Я - твой отец, мальчишка! - снова прозвучал первый голос. - И прежде он
должен найти моего убийцу!
   - В мире мертвых все равны, -  мстительным,  ехидным  голоском  отозвался
Гагерис. - Тут ты - не король. И если мы сразимся с тобой одною  лишь  силой
воли, то моя злоба превзойдет твою,  особенно  моя  злоба  к  тебе,  ибо  ты
взрастил ее во мне!
   - Я? - гневно возопил Драстэн. - Что я такого сделал, что  заслужил  твою
ненависть?
   - Ты не обращал на меня внимания, - буркнул Гагерис - А если  и  обращал,
то только ради того, чтобы отругать за мои проступки, либо  для  того  чтобы
наорать на меня за то, что я не исполнил твоего приказа в то  же  мгновение.
Ты тысячей разных способов показывал,  как  завидуешь  мне,  как  ненавидишь
меня.
   - Завидую? Да с какой стати мне тебе завидовать?
   - С такой, что после твоей смерти мне досталась бы твоя корона! - рявкнул
Гагерис. - И тебе еще при жизни не давала покоя эта мысль!
   - Послушайте, любезные, - вмешался в их перепалку Мэт, - как насчет того,
чтобы перенести ваш спор в какое-либо иное место вместо моей бедной  головы?
Я, видите ли, предпринимаю отчаянные попытки заснуть.
   - Вот-вот! - поддержал его претензии Гагерис. - Пусть выспится и с новыми
силами устремится на поиски моего убийцы!
   - Нет, лучше пусть подумает, как отомстить за мое  убийство,  -  заспорил
Драстэн, - потому что я-то знаю, кто меня убил!
   - Вот как? - насторожился Мэт и принял полную  умственную  готовность.  -
Продолжайте, прошу вас. Это меня очень интересует.

Глава 20

   Но уже через две минуты он пожалел о сказанном, а если честно - пожалел о
том, что Драстэн вообще имел наглость явиться  в  его  сознание.  Оставалось
только радоваться хотя бы тому, что в воспоминаниях Драстэна  не  сохранился
источаемый его сынком-грязнулей аромат, когда тот  наклонился  к  умирающему
отцу и, оскалившись, проговорил:
   - Помнишь, как ты волочился за  женщинами,  отец?  Еще  бы  ты  этого  не
помнил! Ведь это было предметом твоей гордости! Сколько раз мне  приходилось
слушать рассказы о твоих победах. А  меня  уже  тошнило  от  этих  побед!  А
помнишь ли ты ваши безобразные ссоры с мамашей, когда она узнавала  о  твоей
очередной интрижке? Помнишь, как она кричала, что не желает жить с тобой под
одной крышей? Приходило ли тебе в голову, что ты оттолкнул ее не  только  от
себя, но и от меня, и тем самым лишил меня материнской любви? Нет,  конечно,
ты и не задумывался об этом! Тебе не было дела ни до чего, кроме собственных
прихотей!
   Мэт услышал нечленораздельное бульканье,  прозвучавшее  как  протест.  Он
догадался, что это ответ Драстэна - такой,  каким  его  запомнил  лишившийся
дара речи умирающий король.
   - Помнишь, как ты сидел и смотрел, как Гагерис  бьет  меня?  -  продолжал
осыпать отца упреками Джон. - О, ты мог бы велеть ему прекратить  измываться
надо мною, но ты не делал этого! Ты кричал  на  меня,  ты  велел  мне  сжать
кулаки и отражать удары Гагериса, а если я терпел поражение, ты  меня  жутко
ругал! Ты мог бы защитить меня и от презрения  Бриона,  от  его  попреков  и
нотаций, но нет! Ты был слишком сильно занят тем, что было важнее для  тебя.
Да, какое тебе было дело до какого-то одного ребенка, а, отец? Драстэн снова
протестующе забулькал.
   - Где ты был? - неистовствовал Джон. - Где ты был, когда я был маленьким,
когда меня мучили и  избивали  братья?  Отправлялся  на  битву  с  эринцами,
пытался завоевать этот никому  не  нужный  кусок  земли?  Или  волочился  за
очередной жертвой? Даже потом, когда ты забрал меня к себе у матери, где  ты
был? Исчезал куда-то по государственным делам, да и  не  по  государственным
тоже, и так до тех пор, пока я не подрос и не стал для тебя орудием в борьбе
с матерью, Гагерисом и Брионом - ты  стал  грозить  им,  что  сделаешь  меня
королем!
   Король каркнул что-то в ответ - видимо, снова попытался  возразить.  Мэт,
которому ясны были воспоминания короля, прочел в этом карканье:
   - Но я любил тебя!
   - Любил меня? Ты меня любил? - скривил губы  Джон.  -  Если  бы  ты  меня
любил, ты бы держал меня рядом с собой! О да, время от времени  тобой  вдруг
овладевали отцовские  чувства,  и  ты  выводил  меня  во  двор  и  заставлял
размахивать палкой и называл это уроками фехтования! Если ты и  любил  меня,
то показывал это весьма странным образом. Но я тоже любил тебя,  отец,  и  я
готов показать тебе это и отплатить за твою любовь скорее,  чем  я  смог  бы
отплатить иначе.
   Драстэн непонимающе сдвинул брови.
   - Не понимаешь? - оскалился Джон. - Где теперь гениальный государственный
ум, а? Это я убил тебя, отец! Это я накормил тебя  нынче  утром  отравленной
кашей!
   Драстэн в ужасе вытаращил глаза.
   - О да, вижу, теперь ты это понимаешь! - довольно осклабился  Джон.  -  Я
вывел тебя на дорогу, ведущую в рай, отец, но дорога тебе предстоит  долгая,
очень долгая, ибо ты совершил за жизнь очень много грехов, и то, как ты меня
растил, - не самый маленький из этих грехов. Тебе гореть в Чистилище  тысячи
лет, чтобы ты смог расплатиться за эти грехи, а я буду просто в восторге,  я
буду радоваться, воображая, как ты там корчишься в муках!
   У Мэта чуть барабанные перепонки не лопнули от рева, раздавшегося в ответ
на последнюю тираду Джона. Комната, казалось, перевернулась  -  это  Драстэн
рывком сел в кровати. В глазах у него потемнело, в горле  забулькало.  Затем
все на секунду стихло, и перед глазами Драстэна снова появилось лицо  Джона.
Он опять противно скалился.
   - Ну а под конец я, само собой, разозлил тебя, как только мог, чтобы твое
отравленное сердце лопнуло, чтобы ты умер во грехе - во  грехе  гневливости!
Спи крепко, папаша-король! Я буду вспоминать тебя каждое утро  и  радоваться
твоим мучениям. - Он подошел, закрыл глаза отца и, тихо проговорил:
   - Прощай.
   Сгустился  мрак.  Мэт  ощутил  охватившие  короля  страх  и  отчаяние   в
преддверии встречи со сверхъестественным. Сознание Драстэна угасало, угасало
и наконец угасло окончательно.
   Мэт, которому все это явилось во сне, испустил долгий  вздох  облегчения.
Он понимал, что увиденное  им  могло  быть  до  некоторой  степени  изменено
памятью короля, но тем не менее то были воспоминания, и он ни на секунду  не
усомнился в том, что Джон действительно похвалялся перед  Драстэном  в  том,
что  причастен  к  его  смерти.  Мэт  был  готов   посочувствовать   принцу.
Действительно, на долю Джона, если  верить  его  высказанным  отцу  упрекам,
пришлось много страданий, и все же можно было изыскать какую-то  иную  форму
мести. К примеру - преуспеть в том, в чем отец его считал неудачником.
   - Так что я знаю, кто меня  укокошил,  -  заявил  потусторонний  Драстэн,
апеллируя к Мэту. - Знаю, потому что  он  сам  в  этом  признался!  Нет,  не
признался, он похвастался, что сделал это! Так ступай же и сделай так, чтобы
правосудие свершилось!
   - Сначала пусть правосудие свершится в отношении того, кто убил  меня!  -
потребовал Гагерис. - Сделай это, иначе не спать тебе спокойно по ночам!
   Драстэн оскорбленно взревел, но Мэт его "отключил". В  чьем  сознании,  в
конце концов, происходили все эти перепалки?
   - А ну-ка заткнитесь оба, кому говорят? Я не сумею помочь  ни  одному  из
вас, если не буду высыпаться! А с другой стороны, с какой стати я вам должен
помогать?
   - С такой, что  если  ты  не  сделаешь  этого...  -  угрожающе  провизжал
Гагерис. Но Мэт его оборвал:
   - Помните, ваше высочество, я - маг, и уж  если  я  пожелаю  изгнать  вас
навсегда из моего разума, поверьте, я сумею это сделать.  Однако  избавление
Бретанглии от Джона на сегодняшний день означает также  единственный  способ
спасения Меровенса от войны. Если позволить ему править Бретанглией, в  один
прекрасный день руки его неминуемо потянутся к Меровенсу.
   - Ну конечно, а как же! - вскричал Гагерис. - Эта жирная жаба -  он  ведь
такой ненасытный!
   - Он проиграет, - с непоколебимой уверенностью заявил Драстэн.
   - Конечно, проиграет, но в битвах падут тысячи солдат. Если уж судить его
за то, что он похитил престол, этого будет достаточно!
   - А разве убийства отца  и  монарха  -  недостаточно  веская  причина?  -
возмутился Драстэн. Мэт поморщился.
   - Эй, давайте-ка потише. Если у меня разболится голова, мне будет  трудно
соображать. И потом, какие у вас  доказательства?  Только  ваше  собственное
слово.
   - Но это слово короля!
   - Послушайте, а как вы себе это представляете? Чтобы  я,  маг,  явился  к
кому-то и заявил, что располагаю доказательством  виновности  Джона  в  виде
рассказа, изложенного мне, на минуточку, призраком усопшего короля? Кто мне,
спрашивается, поверит?
   Драстэн пробурчал нечто нечленораздельное.
   Гагерис довольно крякнул:
   - Славный вопросик, маг! Ну-ну, что  же  ты  ответишь,  о  могущественный
король? Ты сам-то поверил бы в такую байку?
   - Мне нужно чем-то подтвердить ваши показания, - добавил  Мэт  и  на  миг
ощутил себя Гамлетом, мучительно старающимся доказать факт своей  встречи  и
беседы с призраком отца. Беда была в том, что Мэт знал: в отличие от Гамлета
он не может себе позволить несколько лет терзаний и нерешительности.
   - Лекарь, - обрадованно сказал Драстэн. - Лекарь, который осматривал меня
перед смертью. Я видел тревогу в его глазах, тревогу и испуг.
   - Вероятно, он знал слишком много и боялся того, что Джон прикажет  убить
и его, - предположил Мэт.  -  Надо  будет  узнать,  где  он,  и  постараться
сохранить ему жизнь, если он еще жив. Но где Джон нашел яд? Он  не  произвел
на меня впечатления человека, способного изготовить яд самостоятельно.
   Это заявление Мэта повергло обоих призраков в шок. Молчали  оно  довольно
долго, а первым голос подал Гагерис.
   - Он прав, папаша, - сказал он. - Мерзкая жаба не смог бы и пива сварить,
не говоря уже о яде.
   - Да, подмечено верно,  -  задумчиво  проворчал  Драстэн.  -  Надо  будет
подумать на досуге.
   - Досуга у вас теперь - хоть  отбавляй,  -  усмехнулся  Мэт.  -  Так  что
подумайте, это будет очень кстати.  А  пока  у  нас  есть  еще  один  способ
сбросить Джона с престола, а быть может, даже отправить за решетку.
   - За решетку - это слишком милосердно!
   - Согласен, но это по крайней мере не даст ему возможности наделать новых
пакостей, а мы пока будем собирать улики.
   - Славно придумано, - похвалил Мэта Гагерис. - Ну и как же ты намерен его
сбросить?
   - Вернув  Бриона,  -  коротко  и  ясно  ответил  Мэт.  Последовала  новая
ошеломленная пауза. Прервал ее снова Гагерис:
   - Чтобы этот выскочка и святоша воссел на моем престоле? Этот  напыщенный
самовлюбленный чистюля?
   - Он ведь мертв, - заметил Драстэн. Мэт был не на шутку удивлен тем,  что
в голосе призрака короля прозвучало нечто, напоминающее искреннюю  печаль  -
Быть может, нет, ваше величество. Разве его душа там же, где ваша?
   Снова наступила пауза. Затем растерянно, перебивая друг  друга,  призраки
забормотали:
   - Нет...
   - Я его не видел, не слышал...
   - А если он мертв, то...
   - Ну все, хватит рассуждать, - оборвал их  Мэт.  -  Быть  может,  он  мог
попасть сразу в рай?
   - Этот молокосос? Этот козел? - завозмущался Гагерис. - Да  он  обрюхатил
не одну посудомойку, а потом каждый месяц платил им золотом за то,  что  они
растили его отродья!
   - Брион был помешан на своем рыцарстве, он лез в драку, когда надо  и  не
надо, - проворчал Драстэн. - Он убил не одного  врага  на  поле  боя.  Кроме
того, я видел, как  часто  он  ходил  исповедоваться  -  слишком  часто  для
молодого воина. О нет, для того чтобы попасть в  рай,  он  совершил  слишком
много грехов, но слишком мало для того, чтобы попасть в ад.
   - А как насчет Чистилища?
   - Чистилище! - воскликнул Гагерис. - Я частенько слышу голоса  оттуда,  и
многие из них мне знакомы! - Будь он там, я бы непременно узнал его голос! -
Чуть растерянно он проговорил:
   - То есть я надеюсь, что эти голоса доносятся из Чистилища.
   - Но ведь там так много народа, - не особо задумываясь, заметил  Мэт.  Он
гадал, как же это все могло быть - Гагерис и Драстэн ему снились, и при этом
их призывали в Чистилище Но тут он вспомнил о том, что загробная жизнь - это
скорее разновидность существования, нежели место  обитания  -  Не  самое  ли
неудачное место вы избрали для отмщения?
   - Я ищу только справедливости, - сказал Гагерис не вполне уверенно.
   - И я тоже, - проворчал Драстэн. -  Но  еще  меня  тревожит  судьба  моей
страны. Я желаю избавить мой народ от Джона.
   - И убедиться в том, что он ничего не будет  иметь  в  прибыли  от  вашей
смерти, само собой.
   - Да, разумеется, - не без удивления подтвердил Драстэн.
   - Ведь это ваш долг, - не  без  ехидства  заметил  Мэт.  -  Кстати,  ваше
величество, если вы так  жаждете,  чтобы  кто-то  от  вашего  имени  свершил
справедливое возмездие, почему бы вам не явиться во сне лорду маршалу, лорду
канцлеру или еще кому-нибудь из ваших бывших соратников? На что  вам  сдался
я?
   - Я знал, что вы станете меня слушать, - проворчал Драстэн. - А никто  бы
другой не стал - ни Петронилла, ни один из сыновей.
   Мэт с трудом подавил порыв сочувствия.
   - Я думал, хотя бы Джон прислушивается к моим словам, - с горькой иронией
проговорил призрак короля. - Но он слушал меня  так,  как  способен  слушать
враг - он все время выискивал мои слабые места, высматривал, как можно  меня
побольнее ранить.
   - Подумать только, а казался законченным идиотом! - вырвалось у Гагериса.
   - Помолчи, мальчишка, - буркнул король. - Молчи и радуйся  тому,  что  ты
познал его истинную суть только теперь, а не при жизни!

***

   Проснулись на рассвете, на скорую руку позавтракали и  уже  укладывали  в
мешки дорожные пожитки, когда из кустов вышла пука, но на сей раз в  обличье
лошади. Она позволила  Розамунде  сесть  на  нее  верхом,  но  и  близко  не
подпустила никого из мужчин. Сэр Оризан поблагодарил пуку  за  то,  что  она
согласилась везти принцессу, а сержант  Брок  на  всякий  случай  перебросил
через плечо болу Мэт зашагал рядом с пукой, гадая, как такое  возможно  -  в
обличье женщины пука была просто неотразима, а в виде лошади в лучшем случае
- симпатична. Наверное, какой-нибудь жеребец возымел бы на  этот  счет  иное
мнение, но Мэт решил поинтересоваться кое-чем:
   - Скажи, пожалуйста, если ты, конечно, не имеешь ничего против  такого..,
личного вопроса... Но.., каково твое истинное обличье?
   Рыжая кобыла повернула к Мэту голову и озадаченно вопросила:
   - А  что  такое  "истинное  обличье"?  Одно  то,  что  лошадь  заговорила
человеческим голосом, вызывало озноб.
   Розамунда, восседавшая верхом на кобыле, пояснила - Это тот вид,  который
имеем при появлении на свет и который смертным изменять  на  дано.  Смертные
лишь растут, взрослеют.
   - А-а-а, - понимающе кивнула лошадь. - Но если бы вам это было по  силам,
вы бы меняли обличье, и поэтому такого понятия, как "истинное  обличье",  не
существует - Платон бы с тобой не согласился, - вздохнул Мэт - Но не  сказал
бы, что мне не терпится сразиться в философском диспуте с оборотнем.
   Извилистый путь уводил отряд в глубь страны посреди прекрасных изумрудных
холмов. Дорога все время шла на подъем и  чем  дальше,  тем  вернее