отивопоставил ему свое. Придется
его нейтрализовать. Она запела по-испански.
   - Но как же.., как же она  сумеет  обойти  такое  заклинание?  -  шепотом
спросила у Савла Лакшми.
   - Она может сделать так, что вражеское заклинание истребит само  себя,  -
объяснил Савл. - Такой уж у нее особый дар - снимать злые чары.
   - Поэтому ее и прозвали Чаровницей?
   - Между прочим, ее так и Рамон называет, - заметил Савл. - Но думаю,  что
у него для этого есть свои причины.
   Химена,  держа  туфельку  в  обеих  руках,  упрямо  продолжала   говорить
нараспев. Было заметно, как напряжены ее руки и плечи.  Казалось,  крошечная
туфелька становится все  тяжелее  и  тяжелее.  На  лбу  у  Химены  выступила
испарина.
   Савл понял, что может случиться в следующее мгновение, и быстро шагнул  к
Химене. Подхватив ее под руку, он обнаружил, что  кожа  ее  холодна.  Взгляд
Химены стал отсутствующим.
   Заметив это, Лакшми вскричала:
   - Что с ней?
   - Ее дух отправился в странствие, - ответил Савл  тихо  и  хрипловато.  -
Попробуй прикоснуться к ней кончиком пальца и перелить в нее свою силу, если
можешь!
   - Мы должны последовать за ее духом!
   - Но как? - недоуменно спросил Савл.
   Лакшми молчала, поэтому Савл сам прикоснулся  к  тыльной  стороне  ладони
Химены кончиком указательного пальца и проговорил:

   Я подкованный вполне
   В деле медитации,
   Ничего не стоит мне
   Силы концентрация!

   И как только я свою
   Силу сконцентрирую,
   Передам кому хочу
   Я ее, родимую!

   Химена снова оказалась в туманном царстве. Холодная серая дымка  окружила
ее со всех сторон. Туман противно холодил лицо.  Ничего  не  было  видно  за
густой серой пеленой. Холод забирался под одежду, под кожу, крался к  самому
сердцу.
   Но от рук к груди Химены  распространялось  тепло.  Опустив  взгляд,  она
увидела, что сжатая в ее пальцах туфелька озарена  розовым  сиянием.  Химена
нахмурилась, гадая, каким образом такой маленький предмет  мог  вырабатывать
такое тепло и почему вообще туфелька так нагрелась.
   И тут Химена расслышала чью-то  негромкую  поступь,  приглушенную  густым
туманом. Однако по мере приближения звука стало ясно, что  шаги  принадлежат
какому-то огромному, тяжелому существу. Химена  с  тревогой  вглядывалась  в
туман.  Его  завеса  дрогнула,  зашевелилась,  и  вскоре  в  плотной  пелене
образовалось нечто наподобие коридора.
   А потом на фоне серой дымки возник  темный,  мрачный  силуэт  несуразного
существа. На макушке его покачивались тонкие, похожие на стебельки, выросты,
щелеобразная пасть с острыми, как у акулы, зубищами, была оскалена в злобной
ухмылке,  огромные  выпученные  глаза  светились  в  полумраке.   Страшилище
передвигалось на тоненьких негнущихся ножках, которые заканчивались большими
плоскими ступнями. Его передние конечности длиной равнялись туловищу и  были
увенчаны футовыми ладонями с длинными пальцами.
   - Поди сюда, - прогудело чудище, - если решила помериться силами со мной,
посостязаться в магии! Войди в меня, соединись со мной, стань  частью  меня,
растворись во мне.
   Химену озарило: она поняла, что перед ней - карикатурное воплощение любви
и самых разрушительных проявлений желания. Та любовь, тот трепет, с которыми
Лакшми относилась к туфельке - единственному, что связывало ее с  пропавшими
детьми, притянули чудище к этому  предмету.  Так  продрогший  нищий  бродяга
потянулся бы к едва тлеющему костру.
   Бродяга, который жаждал бы пожрать огонь этого костра, забрать его  тепло
внутрь себя.
   И еще Химена  догадалась,  что  вторым,  не  менее  мощным  магнитом  для
чудовища явились ее любовь и тревога за внуков. Однако она  понимала,  какую
силу такая любовь способна придать тем, кто хочет навредить предмету любви.
   - Берегись, создание пустоты! - прокричала Химена, дабы на всякий  случай
честно предупредить чудовище, но оно продолжало надвигаться на нее, противно
чмокая и воркуя и тем издевательски насмехаясь над поцелуями  и  бормотанием
влюбленных. Холодные длинные лапы тянулись к Химене, к излучаемому ею теплу.
Химена собралась с силами и с мрачной решимостью запела:

   Меня коснуться не посмеешь -
   Ведь я уверена вполне:
   Любовь - не вздохи на скамейке
   И не свиданья при луне.

   За миллион не продается,
   Ее не запугает враг,
   Она пред силой не сдается,
   Не отступает ни на шаг!

   Любовь - не то, что называют
   Порой любовью сгоряча,
   Не то, что страсти распаляет
   И учит нас рубить сплеча.

   Не то любовь, что душу губит
   И душит ревностью подчас.
   Тот не убьет, кто свято любит,
   Тот не покинет, не предаст!

   Любовь не жжет, а тихо греет,
   Любовь не ведает преград,
   Она условностей сильнее,
   Она превыше всех наград.

   Любовь тебя согреет в стужу,
   В горячке бьешься - охладит,
   Утешит тех, кто горько тужит,
   Собой от страха заслонит.

   А ты, о монстр многоногий,
   Любви не знавший никогда,
   Изыди прочь с моей дороги,
   Исчезни, скройся навсегда!

   Напрасно холодом могильным
   Тепло стремишься угасить:
   Моя любовь крепка, всесильна,
   Тебе ее не победить!

   Ничто на свете не заставит
   Обратно повернуть меня,
   И мерзкий облик твой растает
   В лучах любви моей огня!

   Чтоб впредь не смел меня касаться,
   Тебе я повелю взорваться!

   Широкие ладони с длинными гибкими пальцами тянулись все ближе  к  Химене.
Вот они коснулись ее щеки, и чудовище принялось вытягивать из Химены  тепло.
Холод пробирал ее  до  костей.  Но  вот  чудище  прикоснулось  к  маленькому
шлепанцу.., и попятилось назад. Его утробное воркование сменилось вскриками,
ладонь той руки, которой он коснулся туфельки, обагрилась алым пятном ожога.
Чудище принялось нянчить обожженную руку в здоровой,  жалобно  причитая,  но
что удивительно - ожог  начал  распространяться  вверх,  и  вскоре  уже  вся
передняя лапа чудища стала ярко-красной, а потом все страшилище раздулось  и
завертелось в подхватившей его воронке неведомо откуда взявшегося смерча.  А
когда грянул невероятной силы взрыв, Химену  отшвырнуло  назад,  в  холодный
липкий туман, в черно-белую головоломку. Но затем ее кусочки  обрели  цвета,
соединились между собой, и Химена  расслышала  противный  хриплый  клекот  и
громкий мужской голос:

   Тварь крылатая, давай,
   Улетай отсюда!
   Я, учти, по десять раз
   Повторять не буду!

   Нас тут трое, погляди,
   А четвертый - лишний,
   Так что, пташечка, лети!
   Или ты не слышишь?

   Химена, глядя снизу вверх,  увидела  Знахаря.  Савл  стоял,  заслонив  ее
собой, а стихи обращал к странному летучему созданию с  кожистыми  крыльями,
четырьмя лапами с длинными когтями и мордой ящерицы.  На  макушке  у  жуткой
твари росли вполне человеческие волосы. Она всеми силами старалась вырваться
из рук Савла и подобраться к Химене. Савл крепко держал монстра за когти, но
руки у него были сильно изранены и кровоточили.
   Но тут Лакшми начала увеличиваться. По мере того как она  набирала  рост,
она  выкрикивала  какие-то  стихи  по-арабски,  на  которые  крылатая  тварь
никакого внимания  не  обращала.  В  конце  концов  громадная  женская  рука
метнулась с высоты к чудовищу, смяла его и сжала в кулаке. Раздался  хлопок,
и из щелей между пальцами джинны повалил дым. А когда Лакшми разжала пальцы,
оказалось, что на ладони у нее - всего лишь горстка пепла. Дунул ветер  -  и
пепел унесло прочь. Джинна тут  же  уменьшилась  до  человеческих  размеров.
Крепко взяв Савла за руки, она велела ему:
   - Стой смирно!
   - Все в порядке! - попытался  возразить  Савл.  -  Всего  лишь  несколько
царапин. Ничего опасного не будет...
   - Кроме смерти! - рявкнула Лакшми. - Мне эта тварь не знакома, но знакомы
ей подобные! На когтях у нее наверняка был яд, и я должна  высосать  его  из
ран, иначе ты умрешь.
   С этими словами она прижалась губами к первой из ранок на пальцах Савла.
   Савл остолбенел от удивления, но взгляд его тут же наполнился  восторгом.
Только в тот миг, когда Лакшми оторвалась от его руки и  отвернулась,  чтобы
выплюнуть ядовитую кровь, Савл  вышел  из  транса  и  умоляюще  поглядел  на
Химену.
   - Не выдавайте меня, леди Мэнтрел!
   Но тут губы Лакшми снова прижались к его руке,  и  на  лице  Савла  снова
заиграла совершенно идиотская блаженная улыбка.
   - Постараюсь оправдать твое доверие, - усмехнулась Химена и только теперь
задумалась о том, что если Савл смотрит на нее сверху вниз, то это означает,
что она распростерта на земле. Химена приподнялась на  локте  и  обнаружила,
что лежит на камне на вершине горы. Значит, она упала? Но как и почему?
   Химена решила долго не раздумывать над  этим  и  спросить  у  Савла,  как
только тот сможет ответить -  стало  быть,  тогда,  когда  принцесса  Лакшми
покончит с процедурой его лечения. Химена не стала ломать  голову  над  тем,
каким образом джинна способна отсосать и тот яд, который уже успел попасть в
кровеносную систему Савла, и почему этот  яд  не  может  навредить  ей.  Она
отлично знала, что волшебные  создания,  в  том  числе  и  джинны,  обладали
врожденными талантами, о которых  простые  смертные  могли  только  мечтать,
тщась достичь их путем долгого обучения и практики.
   Ожидая окончания сеанса целительства, Химена поднялась на ноги, но у  нее
тут же сильно закружилась голова, и она  была  вынуждена  сесть  на  камень,
поняв, что, видимо, истратила слишком много сил на сражение  с  чудовищем  в
туманном мире.
   Опустив  глаза,  Химена  обнаружила,  что  по-прежнему  сжимает  в   руке
маленькую детскую туфельку.
   - Ну все, все, я уже вполне здоров! - вяло запротестовал Савл.
   Лакшми прищурилась, смерила его взглядом и кивнула:
   - Верно. Вот теперь ты здоров. Савл нахмурился:
   - Что значит - "теперь"? Если хочешь знать... И он умолк, широко  раскрыв
глаза. Лакшми с любопытством наблюдала за ним.
   - Ты права, - смущенно признался Савл. - Ты не только  излечила  меня  от
яда, ты излечила меня и от противоядия.
   - Это не так-то трудно, когда имеешь дело с таким тщеславным человеком.
   - Тщеславным? Это кто же здесь тщеславный?  Я?  Оригинал,  не  признающий
никакой одежды, кроме синих джинсов и полотняных рубах? Ну.., может быть,  в
этом-то я и не так уж оригинален, - пожал плечами Савл, - но...
   - Твое тщеславие вовсе не в этом, - договорила за него джинна.
   Савл одарил ее гневным взором, но спорить не стал, поскольку был  большим
любителем самоанализа.
   - Ну ладно, может быть, и так, - проворчал он,  обернулся,  посмотрел  на
Химену и мгновенно забыл о препирательстве с Лакшми.
   - Вам нехорошо, леди Мэнтрел.
   - Нет-нет, со  мной  все  в  порядке,  уверяю  тебя,  Савл,  -  вымученно
улыбнулась Химена. - Просто я очень устала.
   - Это неудивительно - при том, сколько сил вы потратили  на  изничтожение
вражеских чар!
   - Похоже, вы здесь тоже времени даром не теряли, -  заключила  Химена.  -
Что случилось? Что здесь произошло? В этом мире, я хотела сказать?
   - Здесь? - Савл пожал плечами. -  Ну..,  вы  прочитали  стихотворение,  и
туфелька озарилась голубоватым свечением. А потом.., потом взгляд  ваш  стал
отстраненным, и я понял, что ваш дух отделился от тела и вступил в борьбу  с
вражескими чарами. Но тут откуда ни возьмись появилась это кожекрылая тварь,
и мне пришлось от нее отбиваться.
   - Наверняка ее послал сюда тот самый  колдун,  который  противоборствовал
раскрытию тайны похищения моих детей, - сказала Лакшми. - Она прилетела  для
того, чтобы пробудить тебя, напав на тебя. А если бы крылатой твари  удалось
убить тебя, твой дух так бы и остался  там,  куда  переместился,  и  был  бы
обречен на вечные странствия.
   Химена зябко поежилась.
   - Я вам так благодарна за то, что вы защитили меня!
   - Для меня это было большой честью, - призналась Лакшми.
   - И для меня тоже, - подхватил Савл. - Я-то решил, что  в  то  мгновение,
когда детская туфелька озарилась голубым сиянием, победа  над  злыми  чарами
нам уже была обеспечена. Вот тогда вы упали,  а  я  уже  был  слишком  занят
отражением атаки злобной твари и не успел вас поддержать.  В  эти  мгновения
Лакшми начала набирать рост, но  тут  же  уменьшилась  и  подхватила  вас  в
последний момент, чтобы вы не слишком сильно ударились о камень. А потом она
закричала и протянула руку к дымящейся туфельке, но тут же  отдернула  ее  и
стала дуть на обожженные пальцы.
   Лакшми кивнула:
   - Она была такая горячая! Как она только осталась цела?
   - Это был магический жар, - объяснила Химена. - Два заклинания  сражались
между собой до тех пор, пока оба не иссякли.
   - Но если твое заклинание иссякло, то...
   - Оно для того и было предназначено, - сказала джинне Химена. - Теперь мы
сможем возобновить поиски - и на этот раз магический  след  должен  привести
нас к детям.
   -  Вы  уверены,  что  готовы  к  возобновлению   поисков?   -   заботливо
поинтересовался Савл. - Может быть, вам стоит отдохнуть?
   - Скорее всего, пока мы тут разговариваем,  детей  уносят  все  дальше  и
дальше от  нас,  -  сказала  Химена  и  с  явным  усилием  встала  на  ноги,
пошатнулась и инстинктивно поискала рукой опоры. - Но думаю,  на  этот  раз,
Савл, будет лучше, если заклинание прочтешь ты.
   - Конечно-конечно, - поспешно согласился Савл, взял у Химены туфельку,  а
Химену поддержала Лакшми. Держа туфельку обеими руками, Савл  сосредоточенно
сдвинул брови и прочел нараспев:

   А ну-ка, туфелька, открой
   Ты нам злодеев происки,
   Стань путеводною звездой
   И помоги нам в поиске!

   Ну, что тут непонятного?
   Прошу совсем немного:
   Туда, где дети спрятаны,
   Нам покажи дорогу!

   Заклинание подействовало незамедлительно,  и  Савл  сам  этому  удивился.
Вытаращив глаза, он уставился на линию из золотых  точек,  протянувшуюся  от
детского шлепанца. Линия скользнула вниз по внутреннему шву  его  джинсов  и
устремилась к северо-востоку. На глазах  у  трех  странников  возникало  все
больше и  больше  светящихся  точек,  и  в  конце  концов  они  растаяли  за
горизонтом.
   - Ну, как вам это? - ошеломленно вопросил Савл.
   - Что - "это", Савл? - нахмурившись,  осведомилась  Химена,  глядя  в  ту
сторону, куда смотрел Савл.
   - Да, что? - озадаченно поинтересовалась Лакшми и тоже устремила взгляд в
ту сторону.
   - Да смотрите же, в какую сторону уводят светящиеся точки!
   - Какие светящиеся точки?
   Савл ошарашенно посмотрел на своих спутниц.
   - Хотите сказать, что вы их не видите?
   - Мы ничего не видим, - буркнула Лакшми. Химена кивнула:
   - А что мы должны видеть?
   - Линию светящихся точек. Она тянется  на  северо-восток  и  исчезает  за
горизонтом.
   - Что же, получается, что  ее  видит  только  Знахарь?  -  обернувшись  к
Химене, спросила Лакшми.
   - Похоже на то, - кивнула  Химена.  -  Ведь  он  видит  нечто  волшебное,
мистическое, нечто  такое,  что  способен  видеть  не  каждый.  И  поскольку
заклинание прочитал он, он - единственный, кому эти светящиеся точки видны.
   - Странно как-то... - покачала головой Лакшми и, прищурившись, посмотрела
в северо-восточную  сторону.  -  А  ведь  когда  мы  наблюдали  за  следами,
уводящими от замка, такого не было.
   - Верно, - кивнула Химена. -  Но  тогда  мы  делали  видимыми  настоящие,
реальные следы,  оставленные  похитителями  детей.  Сейчас  же  Савл  сделал
видимым магический след - след, в начале которого - туфелька, а  в  конце  -
младенец, на ножку которого некогда  была  надета  эта  туфелька.  -  Химена
взволнованно прикусила губу. - Господи Всевышний, хоть бы этот след  вел  не
только к твоим детям, Лакшми, но и к моим внукам!
   - Я буду молиться о том, чтобы это так и было, - заверила ее Лакшми. - Но
только я стану молиться не вашему Богу, а Аллаху!
   - Нам не стоит пренебрегать любой помощью, - согласился Савл. - Кстати..,
предлагаю наведаться в Иерусалим и выяснить,  как  дела  у  калифа.  На  мой
взгляд, стоит поинтересоваться тем, какая политическая обстановка сейчас  на
Ближнем Востоке, а уж потом окунаться в нее с головой.
   - В этом есть смысл, - согласилась Химена, хотя по лицу  ее  было  видно,
как неприятна ей любая задержка на пути к детям.
   Савл обернулся к Лакшми.
   - Не хотелось бы лишний раз просить вас, ваше высочество, но, быть может,
вы не откажетесь доставить нас в Иерусалим? Думаю, на пешую прогулку  у  нас
попросту нет времени.

Глава 19

   На  горизонте  завиднелись  верхушки  минаретов  и  крыши  других  зданий
Иерусалима, но еще раньше Лакшми и ее "пассажиры" увидели идущее  от  города
войско. Савл в изумлении широко открыл глаза.
   - Доспехи? Першероны? Но это же.., наши люди!  Они  явно  идут  не  в  ту
сторону!
   - Нужно  выяснить  почему,  -  решительно  объявила  Химена  и,  стараясь
перекричать свист ветра, обратилась к Лакшми:
   - Ваше высочество! Не могли бы вы опустить нас  на  землю  перед  холмом,
чтобы мы не напугали лошадей?
   - И пехотинцев тоже, - добавил Савл.
   - А что, так необходимо останавливаться?
   - Боюсь, что необходимо, - ответила Химена.  -  Алисанда  ни  за  что  не
повернула бы назад, если бы Арьясп и его  подручные,  колдуны,  не  изобрели
каких-то препятствий. Нужно узнать, в чем дело.
   - Да, пожалуй, придется, - недовольно проворчала джинна и стала снижаться
к поросшему кустами склону холма.
   Но как раз перед тем, как его вершина скрыла от их глаз приближавшееся  с
другой стороны войско, Савл заметил, как сразу несколько воинов  указали  на
них, и успел расслышать испуганное ржание лошадей.
   Наконец его подошвы коснулись земли. Савл сделал пару неуверенных шагов и
облегченно вздохнул:
   - Боюсь, задержаться придется  дольше,  чем  мы  думали,  принцесса.  Вас
заметили, и некоторые воины сильно испуганы.
   Лакшми мгновенно приняла размеры обычной женщины.
   - Разве Мэтью не может успокоить людей?
   - Людей - да. Гораздо труднее успокоить испуганную лошадь.
   Все трое спустились с холма на дорогу и стали ждать. Минут  через  десять
показалось облако пыли, минут через пятнадцать облако ощетинилось копьями  и
расцветилось штандартами. А еще пятнадцать минут спустя странников  заметила
Алисанда и, подняв руку, придержала коня. Сержанты прокричали приказ, войско
остановилось.
   А Алисанда уже спешилась и обнимала Химену. Мэт отстал от  нее  всего  на
несколько шагов.
   - Миледи! - воскликнула Алисанда. - Какая радость видеть вас! Но  как  вы
сюда попали?
   - С помощью компании "Аэро-джинн", - пошутил Савл  и  указал  на  Лакшми.
Решил, что плохие новости лучше подать в завуалированной форме, он добавил:
   - У вас и принцессы Лакшми, ваше величество, есть кое-что общее...
   Мэт прервал его:
   - Посланник Арьяспа все нам рассказал о Каприне и Алисе.
   - Дорогие мои.., мне так стыдно, - проговорила Химена и залилась слезами.
- Мне остается только просить у вас прощения за недосмотр...
   - Какой уж тут недосмотр. Вы же не всевидящи, леди Химена! - выступил  на
ее защиту Савл. - Детей похитили в то время, как мы  отражали  нападение  на
замок, ваше величество.
   - И как же это произошло? - угрюмо спросил Мэт.
   - Подкуп, - ответил ему  Савл.  -  Непосредственный  похититель  подкупил
самую юную и алчную из нянек и велел ей подвести детей к задним  воротам  во
время сражения. - Савл оскорбленно поджал губы.  -  Прости,  дружище.  Нужно
было догадаться, что осада замка - всего лишь отвлекающий маневр.
   - Что тут извиняться? - пожал плечами Мэт. - Я бы тоже не догадался.
   Только теперь Алисанда решила поинтересоваться намеком Савла на то, что у
них с Лакшми есть кое-что общее.
   - Что случилось у вас, ваше высочество? Ваш супруг пропал?
   - И он тоже, - кивнула Лакшми. - Но я хотя бы знаю, где он находится.
   - О, как часто я мечтала о том,  чтобы  знать,  где  находится  Мэтью!  -
воскликнула Алисанда,  стараясь  вложить  в  свой  голос  как  можно  больше
сочувствия.
   Мэт смущенно улыбнулся.
   - Милая, - в