- Я, собственно, примерно так и думал, - кивнул Мэт. - Но тогда вы  знали
и о том, что сюда попадет Розамунда.
   - Мы сделали все, что могли, ради  ее  побега  и  ради  того,  чтобы  она
направилась сюда, - подтвердил друид.
   - И ради того, чтобы заодно сюда направился я, - добавил  Мэт,  несколько
задетый. - Понимаете, как правило, я  терпеть  не  могу,  если  кто-то  мною
управляет, переставляет с места на место, как  пешку  при  игре  в  шахматы.
Насколько я понимаю, вам известно о том, что король Драстэн умер?
   - Известно, - кивнул верховный друид. - Но насколько мы знаем  Джона,  он
может оказаться еще хуже, чем его отец. Мэт согласно опустил голову.
   - Он столь же алчен, но гораздо менее умен. И если честно,  я  не  считаю
Драстэна таким уж неисправимым злодеем. Просто-напросто  он  был  совершенно
равнодушен к чувствам всех остальных людей. А вот Джон  жаждет  отомстить  -
отомстить всему человечеству.
   Верховный друид печально покачал головой:
   - Этого мы и боялись. И еще: не был ли принц Джон любимчиком Драстэна?
   - Был, - кивнул Мэт, - но не потому, что был похож на Драстэна. Просто он
умел подлизываться, подхалимничать, притворяться.
   - Если  он  останется  королем,  -  заключил  верховный  друид,  -  народ
Бретанглии запомнит его как самого худшего монарха в своей истории.
   - Нисколько не сомневаюсь, - отозвался Мэт и,  припомнив  историю  своего
мира, добавил:
   - То есть он будет настолько ужасен, что  бретангличане  поклянутся,  что
впредь у них никогда больше не будет короля по имени Джон.
   - И такое отношение он может заслужить  хотя  бы  тем,  что  поддерживает
этих.., как вы их называете, друидов-шарлатанов?
   - Мнимых друидов, - отозвался Мэт.
   - Верное название, - сухо проговорил верховный друид. -  Они  даже  своих
богов не называют теми именами, что были приняты у бриттов, а смешивают их с
эринскими и галльскими.
   - Благодарю за то, что выразили согласие с моим  определением,  -  кивнул
Мэт. - Кстати, вы позволите мне здесь произнести имя их главного друида?
   - Боитесь привлечь его внимание? - понимающе улыбнулся верховный друид. -
Не бойтесь. Его чары не настолько  сильны,  чтобы  он  замечал,  как  кто-то
произносит его имя. Но даже если бы ему это было  под  силу,  наши  охранные
заклинания сильнее всех его чар.
   Это было сказано с такой уверенностью, что Мэт понял: здешние друиды  уже
проводили какие-то эксперименты на сей предмет.  От  этой  мысли  ему  сразу
стало намного спокойнее.
   - Так что, -  уверенно  начал  он,  -  вы  полагаете,  что  одной  только
поддержкой Ниобита и мнимых друидов, которых  он  возглавляет,  Джон  вполне
может заработать себе титул наихудшего короля?
   - Нисколько в этом не сомневаюсь, - заверил его верховный друид.  -  Наши
разведчики непрестанно трудятся, с помощью магических  кристаллов  мы  можем
заглянуть туда, куда нет входа простым людям. Поддельные  друиды  не  теряли
времени даром. Они уже обратили  в  свою  веру  весь  юг  Бретанглии  -  тот
полуостров, что граничит с Меровенсом. Они разослали своих миссионеров  и  в
глубь страны. Там, где эти шарлатаны уже закрепились,  они  овладели  душами
людей настолько, что те уже наслаждаются зрелищем принесения людей в  жертву
богам. Они укладывают несчастных на каменные алтари  и  прознают  их  сердца
медными ножами. Они в своих проповедях говорят о том, что так и должно быть,
о том, что любой, пожелавший забрать то, что принадлежит соседу, имеет право
взять, что его душе угодно. Поэтому  каждый  готов  посягнуть  на  имущество
соседа, сильные бьют и убивают слабых, а их жен и дочерей делают заложницами
своей похоти. Прежде крестьяне боялись солдат, которые насиловали их  жен  и
дочерей во время войны. Теперь же каждый из них  страшится  ножей  и  серпов
своих соседей. В южных графствах уже царит сущий хаос, но  люди  в  середине
страны,  напившись  поднесенного   мнимыми   друидами   вина,   одурманенные
устраиваемыми ими оргиями, глухи к воплям, доносящимся с юга.
   - Но это дело жителей Бретанглии, - непонимающе нахмурился  Мэт.  -  Ведь
они - ваши враги. С какой же стати вам переживать за них?
   - А вам? - ответил вопросом  на  вопрос  верховный  друид.  -  Только  не
говорите мне, что вы за них не переживаете, ибо если бы все было  иначе,  вы
бы не явились сюда, пытаясь им помочь.
   - Все просто, - пожал плечами Мэт. - Я не желаю, чтобы  Бретанглия  пошла
войной на Меровенс. Теперь, когда я своими глазами увидел, что творят мнимые
друиды, мне бы хотелось  остановить  их,  пока  они  не  распространили  эту
напасть и на мою страну.
   - И все?
   - Чего вы пытаетесь от меня добиться? - поинтересовался Мэт.  -  Чтобы  я
сказал, что жители Бретанглии - сами по себе не враги мне, что мои  враги  -
король и этот тип, Ниобит? Ну хорошо, считайте, что я вам так и сказал!
   - Хорошо, - довольно кивнул верховный друид. - Считайте, что то же  самое
сказали вам мы. - Он  пожал  плечами.  -  Чаще  всего  нам  все  равно,  что
происходит в мире. Если он рушится - значит, он это заслужил, отказавшись от
нашей веры. Но даже при всем том мы обязаны вмешаться, чтобы удержать  людей
от  самоуничтожения.  Мы  не   можем   допустить,   чтобы   нынешняя   ересь
распространялась далее, ибо она порочит наших богов и оскорбляет наши души.
   - Дело принимает такой оборот, что,  не  вмешавшись  в  него,  ты  просто
можешь перестать быть самим собой, - понимающе кивнул Мэт.
   - Именно так, - подтвердил верховный друид.  -  Мы  не  можем  позволить,
чтобы наша вера была опорочена. А мнимые друиды добьются того,  что  потомки
жителей Бретанглии будут считать нас чудовищами, путая нас с шарлатанами под
водительством Ниобита.
   - Вполне веская причина для того, чтобы  попытаться  положить  конец  его
проискам, - согласился Мэт. - Но как вы с ним боретесь?
   - Ведь мы привели вас сюда, не так ли? - улыбнулся верховный друид.
   Мэта  снова  охватил  гнев  из-за   того,   что   им,   как   выяснилось,
манипулировали, но он сумел сдержаться - Я уже и сам  пытался  побороться  с
ними - по собственным причинам.
   - Верно, но одному вам с ними не справиться, лорд маг. А мы  отдадим  вам
Бриона, который один стоит целого войска, потому что он - истинный король.
   - Быть может, он и стоит  целого  войска,  но  все  же  для  того,  чтобы
отвоевать престол, ему понадобятся армии, - покачал  головой  Мэт.  -  Пусть
Джон - узурпатор, но власть сейчас - в  его  руках,  и  он  будет  сражаться
насмерть, лишь бы удержать ее.
   - Не так плохо было бы, если бы он погиб  в  бою,  -  задумчиво  произнес
верховный друид. - Что же до армий, то я так думаю, Бриону  удастся  собрать
войско. Люди будут вставать на его сторону,  где  бы  он  ни  появился,  они
потянутся к нему, как гвозди к магниту.  Все,  кто  страдает  от  жестокости
сборщиков податей, посыльных Джона, от хитрости и кровожадности прислужников
Ниобита, станут под знамена Бриона.
   - Пожалуй, так и будет, - не смог ничего возразить Мэт. - Но  не  раньше,
чем он будет готов к странствиям.
   - На этот счет не волнуйтесь. Мы произносили заклинания,  пока  он  спал.
Эти заклинания были предназначены для  того,  чтобы  в  тело  его  проникали
целительные силы. Наши чары копились в его теле, и нужен был только поцелуй,
чтобы его силы пробудились вместе с ним. Уже завтра он сможет  сесть  верхом
на коня, а к тому времени, как вы достигнете берегов  Бретанглии,  он  будет
крепче и сильнее, чем когда-либо.
   - Вы славно потрудились, - не сдержал восхищения Мэт. - Простите, но я  и
не подумал о  таком.  Однако  для  борьбы  с  Ниобитом  войска  будет  мало.
Насколько я наслышан о нем, он весьма могущественный колдун.
   - Так и есть, - с улыбкой отозвался верховный друид. - Но и  мы  тоже  на
что-то годимся. Нынче  ночью  вы  не  ляжете  спать,  лорд  маг,  вы  будете
бодрствовать и запоминать все заклинания, каким мы успеем  вас  научить.  Мы
даже научим вас одному заклинанию, которое вам поможет, если  все  остальное
окажется безуспешным. От этого заклинания погибнут все мнимые  друиды  и  их
последователи.
   Представив  себе  весь  масштаб   грядущей   катастрофы,   Мэт   мысленно
содрогнулся.
   - А как-нибудь.., помягче нельзя?
   - Сами эти мнимые  друиды  -  подлинная  катастрофа,  и  для  того  чтобы
справиться с  ними,  нужно  владеть  столь  же  могущественным  оружием.  Не
бойтесь,  лорд  маг,  к  тому  времени,  когда  вы  до  них  доберетесь,  на
южносаксонском побережье не останется никого, кроме них и  их  самых  рьяных
приверженцев.
   - Хотите сказать, что те, кто нам встретится  там,  настолько  одурманены
ересью, что и не подумают сдаться? Хорошо, - кивнул Мэт. - Воспользуюсь этим
заклинанием, когда других средств в моем распоряжении не останется.
   - Не  останется,  уверяю  вас,  -  сказал  друид.  -  Однако  ваше  право
попробовать с  ними  договориться.  Только  будьте  осторожны,  не  заводите
слишком долгих переговоров, ибо покуда  вы  будете  разглагольствовать,  они
будут придумывать, как вас уничтожить.

***

   Их голоса Мэт услышал, как только снова шагнул в природную арку,  ведущую
на поляну.
   - Будете вы лежать смирно или нет? - упрекала принца Розамунда. - Неужели
вам так необходимо все время тянуться ко мне, как тянется к  чаше  тот,  чьи
губы пересохли от жажды?
   - Ни в одной чаше не сыщется вина столь же сладкого, как твои поцелуи,  -
возразил Брион. - Неужто за несколько минут я стал уродливее медведя?
   Мэт поспешил туда, откуда доносился этот разговор. Брион пытался встать и
тянулся к Розамунде, а та отступала от него.
   - Вам нужно полежать спокойно, милорд, вам нельзя  волноваться!  Нет,  не
трогайте меня! Я никому не принадлежу, кроме самой себя!
   - Я вовсе не говорил, что ты принадлежишь мне, - возразил Брион. - Но  ты
целовала меня, и, как мне показалось, это тебе было приятно.
   Розамунда покраснела.
   - Это был.., порыв чувств. И будьте уверены, больше такое не повторится.
   Брион был потрясен до глубины души -  с  такой  решительностью  это  было
сказано.
   - Горе мне! - воскликнул он и улегся &гроб. - Если так,  то  мне  незачем
больше жить!
   - О, не  надо  притворяться!  -  вспылила  Розамунда.  -  Всем  на  свете
известно, что вы не только рыцарь, но и трубадур, однако на меня ваши жалобы
не подействуют!
   Брион помрачнел и предпринял очередную попытку подняться.
   Мэт решил, что пора вмешаться. Он решительно направился к гробу и положил
руку на здоровое плечо Бриона.
   -  Тише,  милорд,  спокойнее.  Вам  не  станет  лучше,  если  вы   будете
беспокоиться. Брион со вздохом улегся.
   - Зачем мне выздоравливать, если любимая отвергает меня?
   Розамунда в отчаянии закатила глаза и отвернулась.
   - Быть может, она так поступает ради блага вашего народа,  -  негромко  и
спокойно проговорил Мэт. - Благородство обязывает ко многому, вам  ли  этого
не знать.
   Несколько секунд Брион лежал совершенно  неподвижно,  потом  взглянул  на
Мэта, и взгляд пылкого влюбленного в одно мгновение  сменился  на  холодный,
трезвый взгляд вождя.
   - Вы правы. Как я только мог быть настолько эгоистичен!  Розамунда  резко
обернулась, не понимая, радоваться или оскорбляться из-за такой  перемены  в
настроении принца.
   - К тому же я повел себя крайне неприлично в том, что стал объясняться  в
любви невесте моего брата, - продолжал Брион, - хотя он и  мертв..,  а  быть
может - тем более, что он мертв. - Он  с  трудом  приподнялся  и  оперся  на
локоть. Мэт и Розамунда бросились к нему, но он  только  склонил  голову.  -
Миледи, прошу прощения. С моей стороны было бесчестно так вести себя с вами.
   - Мое прощение вы получите, - сказала Розамунда, - но  на  большее  и  не
рассчитывайте.
   Однако по ее взгляду было видно, что задета она не на шутку.
   Видимо, это не укрылось и от Бриона, поскольку он издал  горький  стон  и
снова опустился с гроб.
   - Я так надеялся, что теперь, став наследником  престола,  смогу  просить
вашей руки, но похоже, слишком торопился с ухаживаниями,  да  и  отец  почти
наверняка лишил меня наследства. О нет, я не имею права просить вашей  руки,
как бы страстно этого ни желал.
   Розамунда призадумалась. Она была и оскорблена, и польщена  одновременно.
Наконец она избавилась от сомнений, фыркнув:
   - Постыдились бы!
   - Я и так уже пристыжен достаточно, - ответил Брион. -  Даже  если  бы  я
смог добиться вашей любви, мы бы не смогли обручиться без дозволения короля.
   Он умолк и задумался.
   Розамунда не спускала с него глаз. Она протянула к нему  руку  и  тут  же
отдернула.
   На самом деле, на взгляд Мэта, Брион почти расшифровал проблему: и он,  и
Розамунда чувствовали себя виноватыми из-за того, что были влюблены.  Сердца
кричали им "Да!", а все условности общества вопили "Нет!".
   Нужно было помочь им разрешить эту дилемму.
   Брион устремил взгляд на Мэта.
   - Лорд маг, - проговорил  он  хмуро  и  растерялся,  что  было  для  него
нетипично.
   - В чем дело? - спросил Мэт.
   - Когда вы занимались целительством, вы назвали меня "ваше величество", -
нерешительно произнес Брион. - Вы ведь оговорились?
   - Ни в коем случае.
   Мэт был готов к такому вопросу.
   - Однако к принцу положено обращаться "ваше высочество", милорд.
   - Мне это отлично известно.
   Страшная догадка отразилась во взгляде Бриона.
   - Но я никак не могу стать "его величеством", пока жив мой отец.
   Мэт ответил ему долгим, многозначительным взглядом и  медленно  опустился
на одно колено, хотя Брион и не был его повелителем.
   - Король умер. Да здравствует король! - воскликнул Мэт.
   Брион закрыл лицо руками и залился слезами.
   Мэт изумленно смотрел на него.
   Розамунда тут  же  оказалась  рядом  с  Брионом,  попыталась  обнять  его
широченные плечи. Она обеспокоенно глядела на него.
   - Поплачьте, милорд, как и подобает благородному рыцарю! Плачьте, ибо вам
надо  дать  волю  вашей  тоске!  Поплачьте,  ибо  сильным  людям  не  стыдно
показывать, что у них на сердце.
   Мэт решил, что на эту тему надо будет поговорить  с  Розамундой  позднее.
Пока же, дождавшись момента, когда рыдания Бриона немного утихли, он сказал:
   - Но ведь он был вашим врагом, ваше величество! Он вел себя как  тиран  с
собственными сыновьями и позорил жену! Вы сражались с ним в войне на стороне
матери! Как же вы можете так горевать о нем?
   - Он был моим отцом, - только и ответил Брион. - Я помню, как он играл со
мной в детстве, как учил ездить верхом, как мы с ним дрались  на  деревянных
мечах. Да, он был суров, но порой бывал добр. О таком моем отце я и проливаю
слезы!
   В сознании Мэта явственно прозвучал голос Драстэна:
   "Как же я мог быть настолько слеп? Как мог не видеть такой 13-4  любви  и
верности? Я не увидел его любви, проглядел измену Джона! Будь  проклята  моя
гордыня, моя гневливость - они заслонили для меня его любовь!"
   Мэт решил, что будет самым заботливым отцом на свете и детей своих  будет
растить нежно и любовно.
   А Розамунда прижала голову Бриона к  своей  груди,  гладила  его  волосы,
бормотала  ласковые  слова  и  целовала  его  лоб,  потом  одергивала  себя,
отстранялась, но снова тянулась к возлюбленному.

***

   На следующий день, когда Мэт  вошел  в  дубовую  рощу,  он  услышал,  как
Розамунда снова, волнуясь, упрекает Бриона:
   - Прекратите  немедленно!  Вы  не  могли  так  быстро  поправиться!  Рана
откроется и снова начнет кровоточить!
   - Вы отлично видели, что раны больше нет.  Она  затянулась  и  совершенно
зажила! - ворчал  Брион,  размахивая  мечом  и  нанося  удары  воображаемому
противнику. Меч сверкал и рассеивал по поляне солнечные зайчики. Брион ловко
переступал  на  месте,  делал  выпады,  отступал,  уклонялся.  Но   вот   он
размахнулся и вонзил меч в землю. -  Проклятие!  -  вскричал  он.  -  Только
начал, а уже устал!
   - Удивительно, как вам вообще все это удалось, - отметил Мэт.
   Розамунда и Брион вздрогнули и обернулись. Мэт подошел к Бриону, сжал его
запястье, выслушал пульс.
   - Вы вполне здоровы, и все с вами будет в полном порядке, если не  будете
перетруждаться, а вы будете, насколько я вас знаю. - Он  перевел  взгляд  на
Розамунду. - Не волнуйтесь, ваше высочество. Друиды заверили меня в том, что
его величество защищен всевозможными охранными заклинаниями. Его тело,  пока
он спал, исцелялось и набиралось сил. Только так можно было застраховать его
от поспешного пробуждения.
   - Вот-вот, - проворчала  Розамунда  и  устремила  на  Бриона  мстительный
взгляд.
   - Быть может, мне еще рано драться, - согласился Брион, - но тронуться  в
путь я вполне могу.
   Мэт перевел взгляд с новоявленного короля, горевшего жаждой подвигов,  на
Розамунду, которая при взгляде на возлюбленного тоже вспыхивала - но от иной
жажды. Быть может, именно поэтому она так  старалась  скрыть  свои  истинные
чувства под сердитой и озабоченной маской. "Чувство вины,  -  решил  Мэт,  -
способно сотворить с людьми потрясающие метаморфозы". Между тем,  на  взгляд
Мэта, оставлять эту парочку наедине было небезопасно.  Брион  явно  набрался
сил на большее, нежели поцелуи, а  Розамунда  при  каждом  взгляде  на  него
преисполнялась желания и злиться на себя могла сколько угодно, но  это  было
так. Какова ни была их дальнейшая судьба, правила, принятые в  средневековом
обществе, исключали интимную близость до свадьбы.
   - Да, - согласился Мэт. - Нам стоит продолжить  наши  странствия.  Завтра
утром мы тронемся в путь. А до тех пор, ваше величество, вам нужно соблюдать
постельный режим. Каждый час я позволяю вам подниматься на десять минут  для
спокойной ходьбы, но завтра вас понесут на носилках.
   Мэт заранее приготовился к буре ярости,  которой  ответит  Брион  на  его
рекомендации, и снес эту бурю смиренно, но непоколебимо. Пусть Брион был  по
праву монархом, но Мэт принял на себя обязанности его личного врача, а кроме
того, был и оставался принцем-консортом Меровенса. А когда на следующее утро
взошло солнце, Бриона поместили на носилки между  двумя  лошадьми  -  боевым
конем Бриона, который шагал впереди, и лошадью, подаренной друидами, которая
шла сзади. Брион всю дорогу  ворчал,  донельзя  недовольный  таким  способом
передвижения.
   Мэт воспринимал жалобы Бриона с  олимпийским  спокойствием,  а  Розамунда
одергивала его всякий раз, стоило ему открыть рот, и говорила о том, что  он
ведет себя совершенно не по-рыцарски, донимая всех своими жалобами.  Видимо,
Розамунда нажимала на правильные кнопки, поскольку после  ее  упреков  Брион
всегда умолкал.
   Мэт же  всю  дорогу  внимательно  наблюдал  за  предоставленной  друидами
ирландской лошадкой, гадая, преобразится та в женщину или нет. Между тем  до
конца  дня  лошадь  вела  себя  безупречно,  и   единственное   человеческое
проявление, замеченное Мэтом, заключалось в том, что  она  очень  оживилась,
когда ей был предложен мешок с овсом.
   На следующий день даже Мэт был вынужден согласиться с тем,  что  Брион  в
состоянии ехать верхом. Ирландская лошадь не стала  возражать  против  того,
чтобы на нее села Розамунда, а за ночь у стоянки оказались еще  три  лошади,
на которых сели Мэт, сэр Оризан и сержант Брок. Они ехали и гадали,  в  кого
могут обратиться эти славные лошадки в любое мгновение.
   К полудню отряд свернул с дороги, чтобы  передохнуть  и  поесть.  Проехав
через  заросли,  странники  обнаружили  чудесный  маленький  грот,  поросший
цветами. Лесной ручей низвергался со скалы в кристально чистое  озерцо,  где
резвились пестрые рыбки.
   Взгляд Бриона  подернулся  дымкой  мечтательности.  Он  протянул  руку  и
коснулся своей латной рукавицей руки Розамунды.
   - Я был бы готов остаться здесь на всю жизнь и забыть обо всем на  свете,
если бы ты была со мной!
   Розамунда устремила на него изумленный взгляд. Брион  этого  не  заметил,
поэтому Розамунде не было нужды скрывать переполнившие ее сердце чувства.