с  кляпом  во  рту  он  не  сможет  произносить
заклинания, а значит, не сможет удрать. Какая настойчивость, какое упорство,
какой эгоизм!
   Нет-нет. Это не совсем честно. Для нее королевство - самое главное,  даже
в мыслях  оно  занимает  первое  место,  поэтому-то  Алисанда  действительно
королева. И дела государственные  для  нее  превыше  всего.  Но  мог  ли  он
смириться, если бы для его жены самым главным в жизни была работа, а не муж?
   На краткий миг перед его внутренним взором предстала Алисанда, и  он  тут
же понял - смирился бы. В конце  концов  преданность  долгу  -  неотъемлемая
часть того, что делает Алисанду столь восхитительной.
   Но, черт подери, неужто она всегда должна быть абсолютно права?
   Да, по крайней мере там, где  дело  касается  вопросов  государства.  Да,
права монарха -  помазанника  Божьего  здесь,  в  этой  вселенной,  работали
безотказно. И весьма неплохо, что его  считают  национальным  достоянием.  С
другой стороны, было бы еще лучше,  если  для  королевы  он  был  бы  чем-то
большим, чем просто ценное имущество, называемое чародеем.
   А ведь не исключено, что так оно и есть! Надо об этом подумать. Если  она
его любит, значит, все это уже личное дело, а в  личных  делах  ее  суждения
могут и не быть столь уж непогрешимыми.
   В нем наконец проснулся врожденный инстинкт исследователя.  А  что,  если
все-таки попробовать провести эксперимент? В конце концов, кто  может  знать
наверняка, что ему не удастся вырваться отсюда?
   Кто-кто? Да любой! Вот кто! Да, в этой вселенной действует магия слова, и
эта самая магия действует с помощью стихов. Но  ведь  заклинание  надо  было
произнести вслух, чтобы оно сработало. И это всем очевидно!
   Он снова приуныл и впервые за три года почувствовал, что хочет  вернуться
к своей привычной, старой жизни в студенческой среде, которую он так любил.

   Вечерний звон, вечерний звон -
   Как много дум наводит он!
   О юных днях далеких лет -
   Общага, университет!
   Стаканов звон с тех давних пор,
   Студенток смех и разговор,
   И сигаретный дым столбом
   Напоминает об одном -
   О юных днях в краю родном!

   Стражник, насторожившись, повернулся к Мэту. Мэт  нахмурился,  удивляясь,
что же в этом стишке было такого, что заставило насторожиться стражника?
   Мэт продолжил:

   Гори огнем! Здесь все не так!
   Я должность крупную - лорд Маг
   (А с ней - темницу без окон) -
   Сменял бы на вечерний звон!

   Возбуждение начало охватывать Мэта. Первый раз стражник уловил его грусть
и поэтому смотрел на него с сочувствием, теперь  же  он  заметил  стремление
Мэта вырваться отсюда сейчас!
   А почему бы и нет? Мэт начал мысленно произносить стихи:

   Мои подружки и друзья!
   Ногой в салате чуть скользя,
   Хотел бы я поднять стакан,
   Пока не гонит комендант!
   Хотя бы раз вернулся он -
   Вечерний звон, вечерний звон...

   Интересно, а почему же тогда  его  мысли  не  приводили  в  действие  его
заклинания?
   Да потому что, как правило, там не было стихов, а если  и  были,  то  они
текли плавно и размеренно, в них были только эмоции и никаких  побуждений  к
действию, никакого приказа!
   А что, если сейчас он произнесет мысленно стихотворение,  вложив  в  него
приказ действовать...
   Но ведь каждому ясно, что стихи надо читать вслух.
   Конечно, но, даже если об этом известно каждому, ссосем  не  обязательно,
что это так и должно быть.
   Мэт собрался с мыслями и попытался вспомнить  стихотворение,  которым  он
пользовался, спасая себя и Алисанду из заточения в этом самом  замке  долгих
три года назад.

   Берег, заросший и дикий,
   Розы, цветочные чащи,
   Прямо в чабрец и гвоздики
   Воздух прозрачный и тихий
   Вытолкнет кляп зудящий...

   Даже хлебать баланду
   С кляпом нельзя устами...
   Вот он, удел желанный
   Тех, что в тюрьме устали!

   Там ни тревог, ни потери,
   Заросли роз-эглантерий...
   Ну - раз, два, три - полетели!

   Он замер в ожидании, пока произойдет изменение  геометрической  проекции.
Ожидание затягивалось. Все оставалось по-прежнему.
   Ах, черт! Фокус не удался.
   Мэт с интересом наблюдал за стражником: того, видно, здорово  раздражало,
что могущественный маг все еще здесь. Нет,  совершенно  ясно,  стихи  должны
произноситься вслух.
   Потом в нем словно заговорил тихий  тоненький  голосок,  и  этот  голосок
подбадривал его. Похоже, что здесь действует еще  какая-то  сила,  и  нужно,
чтобы его заклинания слились с этой другой силой  в  единый  аккорд,  только
тогда они начнут действовать.
   В этом был некий смысл. Мэт  прекрасно  знал,  что,  если  бы  не  помощь
святого Монкера, покровителя Меровенса, вся его магия уже бы давным-давно  с
треском провалилась. А что, если у святого Монкера  на  него  другие  планы:
святой вовсе и не хочет помочь ему вырваться на  свободу,  чтобы  Мэт  потом
бродил по стране, зализывая свои душевные  рапы,  что,  если  святой  хочет,
чтобы он, Мэт... ну, например, сделал что-то совсем другое.
   Хм, если хорошенько подумать, вряд ли Мэт на  самом  деле  намерен  опять
заставить поработать святого Монкера.
   Ну ладно, если бы ему было дозволено хотя бы ознакомиться  с  контрактом,
прежде чем подписывать... Мэт сдался на милость высших сущностей, пусть сами
скажут, куда он должен теперь идти, если они лучше всех все знают.
   Ответ вдруг возник сам по себе, вызывая в  нем  неприятное  чувство,  как
будто его принуждают к действию. Но все, что ты можешь сделать ради  великой
идеи, - это пойти туда, куда тебе приказано. Мэту  ничего  не  оставалось  -
пожав плечами, он продекламировал старое народное четверостишие:

   Туда, не знаю куда, пойду -
   Направо - коня потеряю,
   Прямо - хребет сломаю,
   Налево - жену найду...
   Куда-нибудь да иду!

   Вспыхнул ослепительный свет, и он оказался в другом месте. На этот раз он
стоял спокойно, стараясь глубоко дышать, чтобы  унять  подкатившую  тошноту.
Потом попробовал найти опору для рук, все еще скованных кандалами.
   Неожиданно он почувствовал  под  ладонями  шершавую  кору.  С  удивлением
оглянулся и увидел дерево. Это свобода! Он стоял под яркими лучами солнца  и
вдыхал свежий воздух! Еще один глубокий глоток, и  улыбка  заиграла  на  его
губах. Мэт огляделся.
   Увиденное  согнало  улыбку  с  его  лица,   и   он   снова   почувствовал
подкатывающий к горлу комок.

Глава 3
ДАМА, ВПЕРЕД!

   - Но ведь есть какие-то способы, чтобы освободить человека от  данной  им
клятвы, ваше преосвященство? Неужели Небеса на самом деле могут требовать от
человека следовать словам, произнесенным необдуманно?
   - Могут, - сказал лорд-архиепископ с грустной улыбкой. -  Именно  поэтому
не следует столь опрометчиво бросаться клятвами.
   Они беседовали в большом зале. Солнечные лучи пробивались сквозь  цветные
витражи высоких окон и, дробясь розовыми и  голубыми  зайчиками,  падали  на
плиты пола. Для Алисанды эти яркие всполохи казались еле тлеющими  угольками
ее тщетной надежды.
   - Но ведь не тем словам,  что  могут  привести  на  плаху  или  к  вечной
погибели, ваше преосвященство! Небесам такое будет неугодно!
   - Что касается угрозы смерти... - Архиепископ задумался. - Насколько  мне
известно, Небесам это вполне может быть угодно - если  Господь  наш  сочтет,
что у человека есть верный шанс преуспеть в его святой цели. Мы  все  должны
вершить дела, угодные Господу, ваше величество, и  делать  столько,  сколько
благоугодно его Божественному величию. Те, кто сильнее, должны брать на себя
более трудную работу, может быть, такое  трудное  дело  и  уготовлено  лорду
Мэтью. - Слова "лорд Мэтью" как будто застряли в горле архиепископа,  но  он
смог их все-таки произнести. -  А  что  касается  вечной  погибели...  Разве
каждый из нас не живет постоянно в страхе, что будет проклят?  И  каждый  из
нас подвергается искушению, но  нам  всегда  дается  достаточно  сил,  чтобы
устоять. Так что будьте уверены, уж если Господь послал лорда Мэтью в  такое
место, где его ждут искушения, Он даст ему силы, чтобы противостоять оным.
   - Слабое утешение, - мрачно  заметила  Алисанда.  Но  его  преосвященство
отметил про себя, что разговор все-таки немного приободрил королеву.
   Тем временем королева насупленно посмотрела на архиепископа.
   - И все же вам не следует так уж радоваться его отсутствию.
   Монарший гнев разит как меч острый, и сердце его преосвященства екнуло от
страха. Тем не менее он нашел в себе силы смело ответить:
   - Прошу прощения, ваше величество, и все-таки эта новость о  добровольном
самоизгнании - самая обнадеживающая новость за все время  с  момента  вашего
восшествия на престол.
   - Обнадеживающая?! - фыркнула Алисанда.
   - Да-да, самая обнадеживающая, - твердо ответил его преосвященство, вновь
обретя обычную самоуверенность. - Ведь что собственно произошло? А  то,  что
человек, столь многим способствовавший вам в освобождении вашего королевства
от сил  Зла,  теперь  должен  выполнить  клятву  и  покончить  с  нечестивым
королем-колдуном Ибирии? Ну разве это не причина для больших надежд? Нет,  я
не могу искренне огорчаться, услышав эту новость.
   - И конечно, вы не расстроитесь при  мысли,  что  этот  человек  -  прошу
заметить,  вполне  возможно,  принц-консорт  в  ближайшем  будущем  -  может
безвременно погибнуть, - желчно заметила Алисанда.
   - Но, ваше величество, вы, право же, должны подумать о  престолонаследии,
- последовал ответ его  преосвященства.  -  Я  вас  умоляю!  Подумайте,  что
станется со всеми нами в случае вашей безвременной кончины без наследника?
   Его преосвященство был удовлетворен: ему удачно удалось  избежать  ответа
на поставленный вопрос.

***

   Стражник услышал негромкий хлопок и бросился к тому месту, где только что
был Мэт. На стене, позвякивая, висели цепи.  Некоторое  время  он  стоял  и,
выпучив глаза, пялился  на  пустое  место,  но  потом,  немного  очухавшись,
бросился стучать в дверь, вызывая капитана стражи.
   Капитан, как и положено, тут же доложил сенешалю, который открестился  от
этого дела и сказал, что вся ответственность полностью  лежит  на  капитане.
Поправив пояс и расправив плечи, капитан  с  тяжелым  сердцем  отправился  в
тронный зал. Про себя он подумал, что вряд ли ему  эта  история  так  просто
сойдет с рук.

***

   - Моя самая большая надежда на наследника только что  была  отправлена  в
подземелье, ваше преосвященство, - ответила Алисанда. - А поскольку вы очень
хотите, чтобы наследник родился, вам  бы  лучше  подумать  о  том,  как  эту
надежду вернуть.
   Похоже, его преосвященство был в замешательстве.
   - Не поймите меня превратно,  ваше  величество,  Мэтью  Мэнтрел  -  очень
хороший человек... благороднейший... Но что ни говори -  он  не  королевских
кровей.
   - И поэтому не пара королеве? - закончила за него Алисанда. - Как это  ни
смешно, но я и сама вынашивала подобные сомнения в своем сердце три года, но
как-то вдруг они оставили меня, и произошло это, как только  я  поняла,  что
могу потерять лорда Мэтью.
   У архиепископа ухнуло сердце.
   - Нет, - продолжала королева, - вы можете быть полностью уверены,  что  я
не выйду  замуж  ни  за  кого  другого.  И  его  заслуги  перед  короной,  и
покровительство святого Монкера должны были бы  открыть  мне  глаза  на  его
достоинства. В нем - вся надежда нашего государства и сейчас, и в будущем. -
Алисанда тихо добавила: - Умоляю, ваше преосвященство, сделайте  что-нибудь.
Наверное, как-то можно освободить его от клятвы, ведь он на самом деле и  не
собирался выступить в одиночку против Ибирии!
   Его преосвященство вздохнул и грустно покачал головой.
   - Ваше величество, я не могу. Он был уверен  в  своей  силе,  ведь  иначе
волшебник, знающий природу магии и принятых на себя обязательств, не  станет
так связывать себя.
   - Он просто забыл о силе слов здесь, в Меровенсе, - сказала  Алисанда,  -
ведь слова не обладают магией в том другом мире, который он  называет  своим
домом. Слова были произнесены в порыве страсти и гнева, и на самом  деле  он
ничего такого не хотел сказать.  Они  просто  выражали  его  чувства  в  тот
момент, не более того.
   - Уж не хотите ли вы, чтобы я поверил, будто Верховный Маг страны забыл о
том, что если он поклялся в чем-то здесь, в Меровенсе, то должен  будет  это
выполнить?
   - Конечно. - Улыбка угасла на лице Алисанды.  -  Он  сказал  бы,  что  мы
слишком буквально его поняли. Архиепископ понимающе кивнул:
   - И все же, поразмыслив, ваше величество, он бы прекрасно  понял,  что  в
этом вся суть данной проблемы.
   - Проблемы! - Алисанда подняла глаза, краски снова заиграли на ее лице. -
Ну что вы, это самая обыкновенная загадка, верно? И как у всякой загадки,  у
нее есть и разгадка.
   - Ваше величество, ну право же, как вы можете  такое  говорить...  -  Его
преосвященству совершенно не понравилось то, что он услышал.
   - Он не может быть связан этой клятвой! Потому  что  три  года  назад  он
поклялся служить мне! Как же он посмел покинуть меня, если я нуждаюсь в  его
услугах? Я не шучу, мне он нужен здесь!
   - Вы хотите сказать, что эти две клятвы, э-э... как  бы  это  сказать,  -
взаимоисключающие?
   - Нет, не совсем - вторая клятва недействительна, так как  она  не  может
быть принята вместо первой! - Алисанда заулыбалась. - Он не может взяться за
это дело, пока я ему не прикажу, - а я ему ведь не приказывала.
   Его преосвященство печально улыбнулся:
   - Видите ли, ваше величество, все дело в том,  что  первая  клятва  и  не
может быть нарушена, если только Господь и  Его  святые  на  самом  деле  не
захотят, чтобы лорд Мэтью очистил Ибирию от скверны. По правде говоря,  если
бы Господь действительно захотел этого, то последняя  клятва  пересилила  бы
первую - но я все же думаю, что такого не случилось.
   Хмурого вида Алисанды было достаточно, чтобы архиепископ снова струсил.
   - Как это?
   - Видите ли, - начал он, -  все  это  время  Ибирия  представляла  угрозу
благополучию Меровенса, его границам и его народу,  с  тех  самых  пор,  как
первый колдун  Гроссо  сбросил  с  престола  законного  короля  и  в  стране
воцарилось Зло. Нетнет, ваше величество, этой клятвой лорд  Мэтью  выполняет
не только волю Господа, но и вашу.
   - Нет, это не моя воля, - упрямо сказала Алисанда.
   - Но все же это Господня воля, - гнул свое архиепископ. - А вы  поклялись
исполнять волю Господа, ваше величество, когда Ему будет  угодно,  чтобы  вы
Его волю исполняли.
   Алисанда снова приуныла. Но архиепископ был неумолим.  Он  выполнял  свой
пастырский долг. - Взбодритесь, ваше величество.  Лорд  Мэтью  отправится  в
королевство Тьмы не один. С ним все силы Небесные, и я  не  сомневаюсь,  что
Небеса, ангелы и святые непременно помогут ему, потому что они хотят,  чтобы
он очистил Ибирию от этого мерзкого короля Гордогроссо н его прихвостней.
   - Но он ведь поборет их? - взмолилась  королева.  -  Небеса  осуществляют
свою волю на земле через нас, ваше  преосвященство,  но  и  Ад  не  дремлет.
Достаточно ли Мэтью добродетелен,  чтобы  устоять  перед  колдунами?  Он  же
далеко не святой!
   - О да, но у него все еще впереди. Он вполне может стать святым, скитаясь
в дальних землях. Никогда не знаешь  заранее,  кто  святой,  а  кто  нет,  -
задумчиво сказал архиепископ. - Ну а если он н не станет святым, то хотя  бы
продвинется на пути к святости. Кроме того, ваше  величество,  учтите,  что,
если Мэтью Мэнтрел свергнет Гордогроссо н очистит страну от скверны, он  тем
самым неопровержимо докажет свое право быть лордом н... и принцем-консортом,
если уж на то пошло.
   - О, ваше преосвященство... - странный блеск появился в глазах  Алисанды,
- если только он по-прежнему будет любить меня.
   В дверях появился капитан стражи и, поймав взгляд королевы,  склонился  в
поклоне.
   Алисанда почувствовала, как у нее пересохли губы. Она сразу  поняла,  что
капитан принес плохие вести.
   - Подойдите, капитан!
   Молодой капитан подошел к своей королеве.
   - Итак, что привело вас сюда? - требовательно спросила она.
   Капитан поклонился еще раз и отрапортовал, скрывая внутреннюю дрожь.
   - Ваше величество, лорда Мага больше нет в камере. Понятно, что  Алисанда
с достоинством приняла эту весть.
   На какое-то мгновение она застыла как изваяние, потом спросила:
   - Он был прикован?
   - Да, ваше величество.
   - И у него был кляп во рту?
   - Да, ваше величество.
   Ну что же, Мэт опять совершил невозможное: сотворил  чудо,  не  произнося
стихи вслух. Алисанду переполняло восхищение этим человеком, волна  безумной
любви захлестнула ее - но поздно, слишком поздно. Ей удалось  справиться  со
шквалом эмоций, и, надменно кивнув, она сказала:
   - Благодарю за службу, мой  капитан.  Вы  свободны,  ваши  солдаты  могут
оставить свой пост. Теперь в этом нет необходимости.
   - Слушаюсь, ваше величество, благодарю вас. И капитан  действительно  был
благодарен своей королеве. Дав знак солдатам, он повернулся и  направился  к
дверям. Солдаты  понуро  последовали  за  ним:  наверное,  они  должны  были
постараться сделать еще хоть что-то, чтобы достойно выполнить свой долг,  но
ведь никто не может противостоять лорду Магу. Что им оставалось делать?
   Алисанда повернулась к архиепископу и величественно склонила голову:
   - Я признательна вам за слова  утешения,  монсеньор.  Молитесь  за  лорда
Мэтью.
   - На каждой мессе. -  Архиепископ  с  поклоном  удалился  из  королевских
покоев - он всегда знал точно, когда аудиенция окончена.
   Как только тяжелые двери закрылись, Алисанда дала волю чувствам. И  очень
скоро она просто-таки  кипела  от  гнева.  Прекрасно!  Великолепно!  Это  ей
поможет пережить все и, может быть, даже избавит от горечи и раскаяния...
   Но что еще она  могла  сделать?  Прямо  сейчас?  Как  королева  она  была
наделена - или проклята? - Божественным правом. Она всегда знала, куда вести
свой народ  и  в  чем  благо  этого  народа,  и  никогда  не  сомневалась  в
правильности своих поступков, даже  если  в  конце  концов  все  оказывалось
бесполезным.  Это  просто  рок  какой-то:  наилучшее  решение  для  королевы
оборачивалось самым худшим для нее как для женщины.
   А может быть, наоборот?

Глава 4
БЕЗВОЗМЕЗДНО, БЕЗВОЗВРАТНО

   Мэт, пошатываясь, осматривал незнакомый пейзаж.  Потом  постарался  найти
равновесие и выпрямился. Несмотря на все волнения, он решил выяснять, почему
все-таки все волшебники произносят свои заклинания вслух. Неужели это  более
действенно?
   Тут он понял, что худо-бедно, по его заклинание сработало! Он же  его  не
произносил вслух, кляп-то по-прежнему торчал во рту. Но ведь сработало!
   Почему?
   Почему, почему... Не до того сейчас. Потом, когда будет  время,  надо  бы
проанализировать все более тщательно. Он займется этим как-нибудь на досуге,
а сейчас есть дела поважнее - и Мэт принялся за очень важное дело: надо было
вытащить кляп.
   Руки все еще скованы цепью за спиной. Освободить  бы  руки,  тогда  и  от
кляпа избавиться проще простого. А если бы ему удалось  выпихнуть  кляп,  то
можно было произнести заклинание и освободиться от цепей. С чего же начать?
   Сначала надо убедиться, что  поблизости  пет  врагов,  сейчас  это  самое
главное. Врагами могли оказаться и горные львы,  и  волки,  и  любые  другие
обитатели гор, для которых он неплохая закуска. Мэт медленно повернулся - он
был один на склоне горы. Он немного расслабился и  вдруг  неожиданно  понял,
что может свободно  поворачиваться.  Там,  в  подземелье,  его  колено  было
приковано к стене, по-видимому, скоба с цепью, которой  его  приковали,  так
там и осталась.
   В этом был некий смысл: ведь скоба крепилась к стене, и заклинание  сочло
ее, когда он пытался высвободиться, частью замка. Она и осталась там, а  вот
кандалы были связаны только с ним самим и поэтому пока никуда не делись.
   Но Мэт был благодарен и за это. Хотя бы ноги свободны,  и  то