Такое вполне могло произойти, - с иронической усмешкой проговорил  Мэт.
- Особой любви между братцами я как-то не заметил.
   - А Петронилла, похоже, не жаловала ни старшего, ни младшего,  -  кивнула
Химена. - Странно... Обычно второй  ребенок  вырастает  бунтарем,  но  редко
бывает фаворитом.
   - Учитывая, против кого и чего бунтует  Брион,  он  бы  у  любой  мамочки
любимчиком стал, - заметил Мэт.
   - А Драстэн с Петрониллой не помнят, был ли этот колдун  среди  тех,  кто
составляет их свиту? - спросила Алисанда.
   - Я и не подумал о том, что надо  задать  им  такой  вопрос,  -  смущенно
признался Мэт. - Они были слишком расстроены.
   - Расстроены? Да они просто вышли из себя, как только ты сказал  им,  что
этот незнакомец бежал! - воскликнул отец Мэта. - И потом не утихали! Как  ты
мог у них о чем-то спросить?
   - Ну, на самом деле я мог бы задать этот вопрос до того, как  поведал  им
печальные вести.
   - Не имея в наличии пойманного убийцы? Неужто ты думаешь, ты  получил  бы
что-либо, кроме выволочки, в ответ на этот вопрос?
   - Спасибо, папа, - улыбнулся отцу Мэт и пожал  плечами.  -  Да  и  потом,
разве король с королевой в состоянии отличить  одного  солдата  от  другого?
Вряд ли этот тип рядился бы в платье колдуна.
   - А вот тот сержант, о котором ты говорил, - он бы непременно вспомнил, -
сказала Алисанда.
   - Пожалуй, вспомнил бы, - согласился Мэт. - Но он тоже видел  лицо  этого
человека при свете луны и сказал мне, что такого среди солдат не было. И  не
только среди солдат - вообще он в свите такого не помнит.
   Рамон шире открыл глаза.
   - Не может же быть,  чтобы  он  поджидал  прибытия  королевской  свиты  в
Бордестанге!
   Мэт с минуту не шевелился и молчал, затем медленно опустил голову.
   - А если задуматься, то такое очень и очень вероятно.
   - Вовсе нет, - возразила Химена. - Если он, как ты говоришь,  колдун,  то
ему ничего не стоило перенестись сюда откуда угодно в  любое  время  и  даже
прибыть со свитой в облике невидимки.
   Мэт беспомощно вскинул руки.
   - Когда речь идет о магии, нет ничего невероятного! Но я так думаю: когда
бы этот тип ни появился, на самом деле он только  ждал  удобного  случая,  и
когда принцы рванули в рейд по кабакам, он украл  у  Гагериса  кошель,  пока
тот.., скажем так, отвлекся, и дождался, пока начнется потасовка.  Затем  он
вытащил куколку, заранее снабженную прядью волос Гагериса, и  расковырял  ей
спину ножом для чистки картошки. Удар, я думаю, он нанес раза два,  а  то  и
три - для пущей верности.
   Рамон покачал головой.
   - Это выглядит так невероятно! Откуда он  взялся  вообще?  А  если  он  и
оказался там, почему бы ему не ударить принца настоящим клинком?
   - А я не знала, что можно ранить человека, продырявив куклу, - озадаченно
и немного испуганно проговорила Химена.
   Мэт снова замер и, немного помолчав, сказал:
   - Ты права, мама. Нельзя. Для  того  чтобы  получилась  рана,  нужно  еще
произнести дополнительное заклинание.
   - Которое мог бы произнести предполагаемый колдун, если бы  хотел,  чтобы
обвинение пало на жителя Меровенса, - закончил мысль сына Рамон.
   - Думаю, так, - кивнул Мэт. - Так что этот вариант исключается.
   Алисанда кивнула:
   - Цель состояла не только в том, чтобы убить принца, а  и  в  том,  чтобы
спровоцировать войну.
   - Ой, я уже, честно говоря, и не знаю, что  сказать,  -  покачал  головой
Мэт. - А почему, если на то пошло, не добиться и того, и другого сразу. Ведь
как ты справедливо заметила, дорогая, ничто не говорит  о  том,  что  колдун
действовал сам по себе.
   Рамон нахмурился, - Ты думаешь, что кто-то еще  хотел  убить  Гагериса  и
дожидался такого момента, когда из его гибели можно будет извлечь выгоду?
   - Именно так. Вдобавок после объявления войны  вряд  ли  бы  кто-то  стал
искать убийцу, и потому шансы заказчика и исполнителя убийства  скрыться  от
наказания сразу  бы  подскочили!  -  воскликнул  Мэт.  -  А  теперь  давайте
подумаем, кто хотел смерти Гагериса?
   Несколько мгновений все молчали. Наконец голос подала Химена:
   - Вернее было бы спросить: кто не хотел его смерти?
   - Это жестоко! - возмущенно воскликнула Алисанда.
   - Согласна, жестоко, - согласилась ее свекровь. - Но не далеко от истины.
Будь справедлива, моя милая девочка.
   Он был очень неприятным молодым человеком. Если хочешь, можешь сосчитать,
сколько у него было друзей, а сколько врагов.
   Алисанда немного помолчала.
   - Ни одного друга не припомню.., но, правда, я не так хорошо  их  знаю...
Хотя.., сэр Оризан! - выкрикнула она.
   - Сэр Оризан был приставлен к принцу в качестве  спутника  и  сторожевого
пса, - поправил жену Мэт. - Это вовсе не значит, что Гагерис ему нравился.
   - Но если он знаком с ним уже десять лет...
   - То за это время мог бы его попросту  возненавидеть,  -  закончил  фразу
жены на свой лад Мэт. - Но он на  редкость  благородный  рыцарь.  Не  думаю,
чтобы он стал проявлять свои истинные чувства.
   - И ты совсем не понял, что  он  за  человек?  -  прищурившись,  спросила
Алисанда.
   - Почему же? У меня сложилось такое впечатление, что  вкуса  Гагериса  по
части развлечений сэр Оризан не одобряет. - Мэт сдвинул брови, задумался.  -
Если честно, мне кажется, что он вообще поведения  Гагериса  не  одобрял.  В
особенности, как я думаю, он его не устраивал в  качестве  будущего  супруга
принцессы, которую сэр Оризан дал клятву охранять.
   - Верно! - вскинула голову Алисанда. - Для истинного рыцаря превыше всего
целость и сохранность того человека, которого он призван охранять, ведь так?
   - В особенности, - подчеркнула Химена, - если этот человек ему нравится.
   - С чего бы это ему нравилась Розамунда? - хмыкнул Рамон. - Она ненамного
симпатичнее, чем ее будущие родственнички.
   - Как ты можешь так говорить! - возмутилась Химена. - Бедная девочка едва
ли пару слов произнесла за все время обеда!
   - Но когда она эти  пару  слов  произносила,  звучали  они  довольно-таки
резко, - заметил Рамон.
   - Резко она говорила только с Брионом, а в  него  она  явно  влюблена,  -
возразила мужу Химена.
   - Ты так думаешь? - удивленно взглянул на мать Мэт.
   - И я так думаю, муж мой, - улыбнулась Алисанда. - Быть может,  Розамунда
пока сама этого не знает, но это видно по ее взгляду, по наклону головы,  но
более всего - по той резкости тона, с какой она обращается к  желанному,  но
недоступному для нее мужчине.
   - Теперь он для нее вполне доступен, - негромко произнес Мэт.
   Повисла пауза. Химена и Алисанда обдумывали последнюю фразу  Мэта.  Глаза
их наполнились ужасом. А потом они дуэтом воскликнули:
   - Нет! Ты не можешь думать, будто она приказала убить Гагериса!
   - Эта девочка не могла.., не могла...
   - Еще как могла, - ответил  матери  и  жене  Мэт.  -  Вы  задумайтесь  на
минутку, дамы... Вы бы пожелали выйти замуж за Гагериса?
   - О, конечно же, нет! - возмущенно отозвалась Алисанда.
   - Но это вовсе не значит, что я была бы  готова  его  убить,  -  добавила
Химена.
   -  Мама,  ты  -  не  средневековая  принцесса,   принесенная   в   жертву
международным отношениям, - урезонил мать Мэт. Он знал, что принц  Туленский
умер и что после его смерти Розамунда фактически стала  правительницей  этой
провинции, хотя сейчас Туленом правила в качестве регента  ее  мать.  Однако
скорее всего уговор покойного  отца  Розамунды  с  Драстэном  нарушить  было
нельзя - нельзя, покуда был жив Гагерис. - Я бы сказал, что весьма  вероятен
такой вариант, что Розамунда наняла кого-то для убийства Гагериса, чтобы  не
выходить за  него.  На  самом  деле,  если  вспомнить  о  том,  каково  было
представление Гагериса об утехах,  вполне  можно  бы  счесть  такое  решение
принцессы преждевременной мерой самозащиты.
   Наступила новая пауза.
   - Честно говоря, я не смогла бы ее обвинить, - призналась Алисанда.
   - А Брион влюблен в Розамунду? - высказал очередную мысль Мэт.
   - Вот об этом судить труднее, - отозвалась Химена. - Он так легко раним -
по крайней мере раним словами Розамунды...
   Она не договорила и задумалась.
   - Ты  верно  сказала,  любимая,  -  подхватил  Рамон.  -  С  братьями  он
достаточно резок, им он спуску не дает, а ей он сумел только возразить, да и
то, похоже, с болью.
   - Верно, с Розамундой он оборону держит иначе, - согласился Мэт.
   - Да, пожалуй, можно заключить, что он тоже в нее  влюблен,  -  задумчиво
проговорила Химена. - Но так же, как она, Брион стал бы отрицать это.
   - Между тем он мог бы убить своего брата и тем самым, по своим  понятиям,
защитить Розамунду, - высказал предположение Мэт.
   - Да, и после смерти Гагериса самым очевидным наследником становится  он,
- подтвердила Алисанда.
   Во время очередной паузы все думали об одном  и  том  же.  Наконец  подал
голос Мэт:
   - Розамунда теперь достанется Бриону?
   - По закону она была помолвлена только с Гагерисом, - сказала Алисанда, -
но Розамунду помолвили с ним только потому, что он считался самым  вероятным
наследником.
   - Следовательно, для того,  чтобы  она  смогла  выйти  замуж  за  Бриона,
следует снова вести переговоры и заключать помолвку, но, в  принципе,  выйти
за него Розамунда могла бы?
   - Могла бы, - кивнула Алисанда, - но в условиях  войны  такие  переговоры
невозможны.
   - Это означает, что у Бриона появляется возможность удержать Розамунду.
   - У него, - согласилась Химена. - Или у Драстэна, потому что если она  не
помолвлена ни с кем, он может держать ее при себе, и никто  ему  в  этом  не
помешает.
   Рамон пристально посмотрел на супругу.
   - Стало быть, ты думаешь, что ревность Петрониллы не беспочвенна?
   - О да, - мрачно кивнула Химена. - Разве ты не заметил,  как  у  Драстэна
глазки сверкают, когда он смотрит на Розамунду?
   - Я заметила, - проворчала Алисанда. - И если  грядущая  война  не  будет
преследовать иной цели, я хотя бы, быть может, спасу мою племянницу.
   - Быть может, такого же мнения придерживается и  сэр  Оризан,  -  заметил
Мэт. Его отец усмехнулся:
   - Ну вот мы и описали круг, сынок. Единственные двое, кого мы пока  ни  в
чем не заподозрили, это королева Петронилла и юный Джон.
   Мэт пожал плечами:
   - Не понимаю, чего бы мог добиться Джон за счет убийства Гагериса.
   - Быть может, отомстил бы за издевки? - предположила Химена.
   - Не  исключено,  -  кивнул  Мэт.  -  Между  братьями  всегда  существует
соперничество. Но поскольку у  Джона  явно  застолблена  должность  папиного
любимчика,  он  располагает  всей  потребной  ему  защитой  от  Гагериса,  и
отомстить за его обиды всегда может папаша.
   - Не вижу я, чтобы  и  Петронилла  что-то  выиграла  от  смерти  сына,  -
подхватила Алисанда, - кроме  войны,  в  результате  которой  она  могла  бы
завоевать свои наследные земли, составляющие четверть Меровенса, для  своего
любимчика Бриона...
   И тут Алисанда широко открыла глаза.
   И Мэт тоже, после чего он завершил за жену начатую ею фразу:
   - ..или даже все королевство!
   - Верно... - прошептала Алисанда. - Если Брион - фаворит матери,  значит,
она мечтает видеть его королем Бретанглии, но все равно - нет, она не  могла
бы дать приказ убить своего первенца ради блага второго сына!
   - Ты клонишь к тому, что превращение Бриона в наследника престола само по
себе - недостаточный мотив для убийства, - задумчиво проговорил  Мэт.  -  Но
если Драстэн действительно так сильно жаждет овладеть Розамундой, как думает
королева, ревность Петрониллы - вполне достаточное основание.
   - Быть может, этого бы ей хватило для  того,  чтобы  убить  Розамунду,  -
возразила Алисанда и встревоженно нахмурилась. - Но зачем ей понадобилось бы
убивать Гагериса?
   - С кем Розамунда жила со времени помолвки с Гагерисом?
   - Почему ты спрашиваешь? С королем и его семейством.
   - Ну а если бы король и королева расстались? С кем бы стал жить Гагерис?
   - С отцом, - снова сдвинув брови, отвечала Алисанда. - Мать он не жалует,
это мы все видели.
   - Эдипов комплекс, можно не сомневаться, - глубокомысленно изрек Рамон.
   - А с кем Розамунда будет жить теперь, когда  Гагерис  мертв?  -  спросил
Мэт. - То есть если король с королевой расстанутся?
   - Брион - любимчик матери и, конечно, станет  жить  с  ней,  -  протянула
Алисанда,  -  а  если  Петронилла  сумеет  настоять  на   его   помолвке   с
Розамундой... -  Она  резко  тряхнула  головой.  -  Нет!  Невероятно,  чтобы
Петронилла приказала убить собственного сына только ради того, чтобы удалить
Розамунду от Драстэна!
   - Если Гагериса она недолюбливала настолько же, насколько все  остальные,
и если ею хоть в малейшей степени владело желание защитить Розамунду, ничего
невероятного я здесь не вижу, - неторопливо проговорил Рамон.
   - Думаю, все же любая мать не решилась бы на такое,  -  покачала  головой
Химена, - даже такая мстительная, как Петронилла.
   - Что ж, давайте будем думать, что это так и есть, - сказала Алисанда  и,
зябко поежившись, поднялась со стула. -  Итак!  Каждый  из  них  мог  нанять
убийцу либо никто из них этого не делал, но как бы  то  ни  было,  я  должна
готовиться к войне. - Она посмотрела на Мэта. - Я благодарна тебе  за  совет
обзавестись флотом, супруг мой. Пока у нас  всего  десять  кораблей,  но  их
хватит для того, чтобы осадить берег Бретанглии и отвлечь  Драстэна.  Думаю,
этого хватит для того, чтобы он повременил с нападением на Меровенс.
   - Было бы здорово, если бы и в  этой  вселенной  у  нас  был  Ла-Манш,  -
мечтательно проговорил Мэт.
   - Ты мне уже не раз говорил об этом, - сдвинула брови Алисанда. -  Пролив
шириной в двадцать миль между Бретанглией и Меровенсом в твоем  мире  -  вот
что такое "Ла-Манш"?
   - Да, только ваши страны мы называем "Англия" и "Франция", и говорят  там
на разных языках. Алисанда кивнула.
   - Вполне могу представить, как бы изменилась речь обитателей  Бретанглии,
если бы она стала островом. Тогда бы люди меньше странствовали из  страны  в
страну.
   - Правильно. А здесь, у вас, Бретанглия была  частью  империи  Гардишана,
верно? Ему ничто не помешало проникнуть в эти земли и завоевать их.
   - Точно так же, как он поступил с  Ибилией,  Латрурией  и  Аллюстрией,  -
подтвердила Алисанда, - где победил злобных королей, посвятивших свою  жизнь
греху и служению сатане. Его  завоевания  простерлись  и  далее,  вплоть  до
земель, где обитают племена русов. Так что не  стоит  удивляться  тому,  что
здесь все мы говорим на одном и том же языке.
   - Да, удивляться действительно нечему, - кивнул Мэт и  нахмурился.  -  Но
больше никто Бретанглию не завоевывал - в смысле, после того, как  распалась
империя Гардишана?
   - Что ж, их побережью досаждали даны и викинги, -  отвечала  Алисанда.  -
Они даже сумели основать  свое  небольшое  королевство,  захватив  восточные
провинции Бретанглии, по обе стороны от стены, выстроенной великими ремскими
воинами.
   - Вот как? - удивилась Химена. - Викингам принадлежит земля и в Англии, и
в Шотландии?
   - В северной части Бретанглии обитают скотты, - подтвердила Алисанда, - и
до набегов викингов это была отдельная страна.  Викинги  заключили  браки  с
дочерьми из всех тамошних благородных семейств, а отец Драстэна объединил их
всех в одно королевство. Нынешний Драстэн - шестой, кто  носит  это  имя,  и
ныне правит всей Бретанглией.
   - У него есть такой флот, какой был у викингов? - спросил Мэт.
   Алисанда улыбнулась.
   - Викинги перестали совершать набеги двести лет назад,  муж  мой.  Думаю,
несколько боевых кораблей у Драстэна есть, но не более. Зачем  ему  корабли,
когда он может войти в Меровенс, когда пожелает, по суше? - Она  помрачнела.
- Но теперь, боюсь, он въедет в мою страну не  с  миром,  а  со  всем  своим
войском, с огнем и мечом.
   - Думаю, мне все же удастся изобрести какой-то способ, чтобы удержать его
от нападения на Меровенс, - задумчиво протянул Мэт.
   Алисанда недоверчиво посмотрела на него.
   - Я была бы только рада этому, но только при том, что ты  не  подвергнешь
себя опасности.
   - Мы и так уже в опасности, любовь моя. И потом - в том, что я задумал, в
этом отвлекающем маневре особой опасности для меня не должно быть.
   - И что же ты задумал? - опасливо поинтересовалась Алисанда.
   - Убийство Гагериса явно не стало  результатом  обычной  пьяной  драки  в
кабаке, - сказал Мэт. - Допустим, нож в спину принца  вонзил  самолично  тот
человек, что выпрыгнул в окно, однако я все же подозреваю,  что  его  кто-то
нанял для этой цели. Более того: за всем этим мог стоять настоящий заговор.
   Глаза Алисанды сверкнули.
   - И если бы ты смог узнать, кто замыслил этот заговор и с какой целью, ты
мог бы вынудить Драстэна и Петрониллу заняться распутыванием оного.  Это  бы
заняло их до такой степени, что и забыли бы о нападении на Меровенс.
   - Все верно, - кивнул Мэт.
   - Ну а если никакого заговора не было? - пытливо вопросила Химена. - Если
убийство - всего лишь дело рук того таинственного незнакомца, что  выпрыгнул
в окно, независимо от того, какова у него была для этого причина?
   - Это еще лучше, - усмехнулся Мэт. - Если убийство  Гагериса  -  не  итог
дворцовой интриги, то передача убийцы с руки на руки их  величествам  должна
приостановить  даже  войско  на  марше.  Особенно  -  если  убийца  окажется
бретангличанином.
   - Понятно, - улыбнулся Рамон. - Если окажется, что некого  из  меровенцев
винить в убийстве, то и война лишается смысла.
   - Так и есть, - кивнул Мэт. - Конечно, после того как вздернут изменников
на виселице, они  вспомнят  о  том,  что  вроде  бы  намеревались  захватить
Меровенс.
   - Но если убийца окажется бретангличанином, у Драстэна  и  Петрониллы  не
останется повода  для  нападения,  -  улыбнулась  Алисанда.  -  Им  придется
изобрести новый.
   - Превосходно! - воскликнул Рамон. Но Химена нахмурилась.
   - И как же ты намереваешься раскрыть этот заговор, сынок?
   - Вот в этом-то вся загвоздка, - признался Мэт. - Они ушли в  Бретанглию.
Мне придется последовать за ними для того, чтобы проследить за тем,  кто  из
них чем займется теперь, когда Гагерис мертв.
   - Нет! - вскричала Алисанда.

Глава 5

   - Я повторяю - нет! - Алисанда вскинула руки и  отвернулась.  -  Я  знаю,
каковы муки ожидания, когда ты уходишь навстречу опасности,  я  уже  не  раз
ждала тебя, каждый день боясь самого страшного! Ты не можешь  снова  просить
меня об этом!
   - Не просил бы, если бы не был должен. - Мэт протянул к ней руки.  Взгляд
его был печален. - Но это - единственный путь, чтобы уберечь тебя от  войны,
любимая. Тебя, наших детей, всю страну.
   - Это нечестно,  -  прошептала  Алисанда.  -  Нечестно  вырывать  у  меня
согласие напоминаниями об угрозе для наших детей и моего народа!
   -  Очень  нечестно,  -  согласился  Мэт.  -  Но  это  правда  и   суровая
неизбежность. Ничего не поделаешь, дорогая моя. Я должен уйти.
   На миг в душе Алисанды вступили в сражение жена, мать и  монарх.  Но  вот
она обессилела от этой внутренней битвы и упала в объятия мужа. Прижавшись к
его груди, она проговорила:
   - Что ж, ступай! Но, мой бесценный, береги себя, береги!
   - Непременно, - пробормотал Мэт, уткнувшись в пышные волосы жены. -  Ведь
мне есть ради чего вернуться домой.
   Рамон и Химена обменялись  понимающими  взглядами  и  бесшумно  вышли  из
комнаты.
   - Но ты  не  должен  отправляться  в  путь  один!  -  строго  проговорила
Алисанда, немного отстранившись. -  Я  отправлю  с  тобой  этого  туленского
рыцаря - он хотя бы немного знаком  с  Бретанглией!  И  этот  бретанглийский
сержант тоже пусть отправляется с вами. Им обоим нужно спасти свою честь,  и
потому они не откажутся помочь тебе и употребят на это все свои силы!
   - Верно. Весьма ценная мысль, - отозвался Мэт. Но на самом деле мысль эта
его немного пугала. Он не был уверен в том, что готов  повернуться  к  обоим
этим людям спиной. И все же  лучше  было  бы  держать  их  перед  глазами  в
Б