м и крикнул:
   - В путь! Мы проведем ночь на другом постоялом дворе!
   По толпе крестьян пронесся облегченный гомон, как  только  рыцарь  и  его
свита тронулись в путь, а монах поманил к себе мальчишку и сказал:
   - Возьми с собой двоих приятелей и бегите в деревню Ренвед кратким  путем
-  по  лесной  тропинке.  Передайте  брату  Ноллиду,  чтобы  он  встретил  и
поприветствовал этих людей, как только они появятся в его приходе, а не  то,
боюсь, этой ночью они все же свершат бесчинство.
   Мальчишка, приняв несказанно  важный  вид,  умчался  прочь,  а  священник
обернулся к хозяину постоялого двора:
   - Теперь вам нечего бояться, досточтимый Дэлрэн и девица Дарсти.
   - О да, благодаря вам,  святой  отец!  -  Хозяин  потряс  руку  монаха  и
обернулся к Химене и Рамону. - И вам спасибо, друзья! Вот  уж  не  возьму  в
толк, какой такой магией вы удержали рыцаря, но я вам так благодарен, уж так
благодарен, что и сказать нельзя!
   Дарсти схватила Химену за руку и принялась осыпать ее поцелуями.
   - Мы были рады помочь, - сказала хозяину Химена. -  Ни  одна  женщина  не
должна становиться мишенью для грязных посягательств, и не важно  -  невинна
она или нет!
   - Верно, принуждать к любви нельзя ни одну женщину, -  горячо  согласился
монах.
   - Вы непременно должны  погостить  у  меня  нынче,  -  сказал  хозяин.  -
Оставайтесь ночевать.
   - А я почту за честь поухаживать за вами и поднести вам еду, - призналась
Дарсти.
   Химена и Рамон переглянулись, после чего Рамон обратился к хозяину:
   - Мы так и так собирались у тебя остановиться, добрый  хозяин,  а  помочь
были рады.
   Через несколько часов им еле удалось отделаться от не в  меру  услужливых
хозяев и закрыться в предоставленной им для  ночлега  комнате.  Рамон  налил
Химене и себе по стакану вина и заметил:
   - Презабавный вышел вечер, милая.
   - Это верно, - кивнула Химена. - Хорошо, что даже  грубияны  вроде  этого
рыцаря пока что уважительно относятся к священнослужителям.
   - "Пока что" - очень верно сказано, - отметил Рамон. - С трудом  верится,
что рыцари в этой стране всегда были такими безобразниками.
   - В этом мире, - уточнила Химена. - Если верить в то, что здесь, как  нам
говорили, Бретанглия на протяжении многих веков была богобоязненной страной.
   - Это ты о прошлом говоришь, - сказал Рамон. - А король Драстэн, хотел он
того или нет, выпустил на  волю  жестокость  и  принуждение  в  обращении  с
народом.
   - Правильно, - кивнула Химена. - Но упадок нравов еще  не  зашел  слишком
далеко. Священники все еще могут защитить слабых и  беззащитных  от  нападок
благородных господ.
   - Да, но только потому, что рыцари и их оруженосцы пока хранят достаточно
уважения к духовенству и прислушиваются к словам священников. Долго  ли  это
продлится, любовь моя?
   - А как долго ждать того, что эта страна будет кишмя кишеть воронами?

***

   - Да проснитесь же, лежебоки! - услышал Мэт во сне чей-то крик. -  Почему
вы тут разлеглись и храпите и не ищете моего убийцу?
   Даже во сне Мэт возмутился:
   - Да как вы смеете меня будить?! Как смеете вы нарушить мой сон,  если  я
шел пешком весь день и старался добыть какие угодно сведения...
   - А вы как смеете так разговаривать с принцем?
   - По-моему, сословный вопрос мы уже обсудили в прошлый  раз,  -  процедил
сквозь зубы Мэт. - Или, может быть, вам неймется послушать стишок-заклинание
на тему изгнания духов? Тогда я прогоню вас из своего  сознания  и  спокойно
высплюсь.
   - Нет, нет! - заторопился дух принца Гагериса. - Только не это!
   - Само собой, - хмыкнул Мэт. - Стоит мне вас прогнать, ваше высочество, и
вы уже больше не вернетесь. Пока что я держу для вас дверь  в  мое  сознание
открытой, но только  потому,  что  вы  могли  бы  снабдить  меня  кое-какими
сведениями  касательно  вашего  убийства.  Нет,  пока   мне   вам   сообщить
положительно нечего, но у меня есть для вас поручение.
   - Поручение? Что, я на вас работать должен? - оскорбился дух Гагериса.  -
Я, принц?
   - Для этого поручения мне бы сгодился любой призрак, но вы  лучше  других
знакомы с интересующей меня особой. Скажите-ка,  ваше  высочество,  в  ваших
краях, случайно, принц Брион не объявлялся?
   -  Брион?  -  с  чувством  выговорил  Гагерис.  -  Так  его  что  -  тоже
прикончили?
   - Как раз это я и намерен выяснить, - отозвался Мэт. - А полученные  мной
на сегодняшний  день  вести  крайне  противоречивы.  И  вы  оказали  бы  мне
неоценимую помощь, если бы поведали о том, не встречался ли вам его призрак,
слоняющийся в поисках того самого туннеля, про который вы мне столь красочно
рассказывали.
   - Туннель бы искал его, а не наоборот, - поправил Мэта Гагерис. - Но если
бы его убили, вряд ли бы он проник в туннель раньше меня. Нет, я  его  здесь
не видел...
   - Но могли бы не заметить в толпе?
   - Между прочим, тех, кто не готов или не желает отправиться  в  последний
путь,  совсем  не  так  много,   маг!   Кроме   того,   духи   родственников
новопреставленных людей тянутся к  его  духу.  Я  тут  уже  несколько  таких
повстречал, они мне про  это  и  рассказали.  Заверяю  вас:  если  бы  Брион
объявился здесь, уж я бы про это знал!
   - Это весьма ценная информация.
   Правда, Мэт подозревал, что Брион наверняка устремил бы свои старания  на
поиски туннеля, выводящего души людей в мир иной. Ведь для него это была  бы
прямая дорога в Царство Небесное или по крайней мере -  к  Чистилищу.  Между
тем Брион был вполне земным человеком, и для него так  же  логично  было  бы
искать отмщения за убийство.
   - Да-да, очень ценные сведения, - повторил Мэт  -  Наведывайтесь  ко  мне
время от времени, ваше высочество, и буду рад сообщить вам о своих находках,
если таковые появятся.
   - "Если"?! Уж вам, проклятие, лучше поскорее что-нибудь вызнать, а не  то
я...
   - Прочь из моей головы, - окоротил принца Мэт. - Убирайтесь, а не то  мне
придется приступить к утренним экзерсисам.
   - Но я...
   - Прочь! - прокричал во сне Мэт. - Убирайтесь и дайте же мне поспать!

***

   -  Пропала?  Исчезла?  -  Петронилла  вытаращила  глаза,  лицо  ее  стало
землистого цвета. - Исчезла из поместья, которое подобно  острову,  со  всех
сторон окруженному водой, и  где  на  каждом  шагу  понатыканы  стражники  и
тюремщики? Как же она могла исчезнуть?
   - Этого я не знаю, ваше величество, - отвечала леди Эшмунд со слезами  на
глазах. Она тоже очень любила  принцессу.  -  Я  знаю  только  то,  что  все
говорят. Король направился к ней, чтобы поведать о победе в бою, и...
   - И наверняка  намеревался  соответствующим  образом  отпраздновать  свою
победу! - фыркнула Петронилла.
   - Быть может, и намеревался, ваше величество, но в комнате  он  обнаружил
всего лишь деревянную куклу. А настоящей принцессы и след простыл.
   - И след простыл, вот  как?  Убеждена,  это  его  рук  дело!  -  Королева
отвернулась к узкому стрельчатому окну и зачем-то выглянула во двор.  -  Это
он силой злого колдовства перенес ее в какое-нибудь тайное место, чтобы  там
она всегда была ему доступна. О, чума на эту золоченую темницу!
   Королева резко обернулась, схватила  фарфоровую  вазу  и  швырнула  ее  в
камин. Ваза разбилась вдребезги, звук удара эхом отлетел от  каменных  стен,
хоть они и были увешаны гобеленами и пышными коврами. Леди Эшмунд  с  трудом
сдержала крик испуга.
   Королева расхаживала по залу туда и сюда, причитая:
   - У меня есть шелка и  атлас,  золото,  серебро,  слуги,  но  я  не  могу
отправиться на поиски несчастной девочки, которая нуждается  в  моей  опеке!
Будь проклят тот день, когда  я  повстречала  Драстэна,  этого  подколодного
змея! Будь проклят тот день, когда я избрала принцессу с юга в  невесты  для
моего сына! Как только я могла поверить, что в этом чудовище  найдется  хоть
капля жалости и милосердия? А что вышло? Вышло, что он научил Гагериса своей
жестокости и грубости, а Гагерис  все  это  обрушил  на  бедную  девочку.  И
вдобавок мой ненасытный  супруг  не  спускал  с  нее  похотливого  взора!  О
бедняжка! Как же я теперь смогу ее спасти?
   Леди Эшмунд так хотелось хоть чем-то утешить королеву.
   - А не могло ли случиться так, что лорд маг Меровенса спас леди Розамунду
силой магии?
   Королева обернулась и одарила фрейлину полным укора взглядом.
   - Вам ничего не известно о том, каким древним колдовством  пропитана  эта
страна, миледи! Даже мне, которую обучали кое-какому волшебству,  становится
страшно при мысли о холодном северном волхвовании! О,  здешняя  магия  давит
тяжелее могильной плиты! Я не раз пыталась навести чары, и все было  тщетно,
и я не думаю, что лорд маг преуспеет в этом лучше меня. О, чума побери моего
неверного супруга! Чтоб он подох, бык неуемный!
   Леди Эшмунд, заслышав такие проклятия, побледнела.
   Королева вскинула сжатые в кулаки руки:
   - О эльфы и духи Бретанглии! О паки, привидения, все ночные  фейри!  Если
вы слышите меня и если это вам под силу,  убейте  злобного  короля,  который
обманом захватил ваши  земли!  Эльфы,  вонзите  свои  стрелы  ему  в  виски!
Услышьте, узрите все до единого меня, иноземную королеву, которую  он  довел
до такого унижения! Спасите принцессу из южных земель, спасите  свою  землю,
избавьте ее от злобного тирана!

***

   На следующий вечер король ужинал в компании с принцем Джоном, сидевшим от
него по правую руку, и лордом маршалом, сидевшим по левую. За столом  вместе
с королем восседали еще двое герцогов в сопровождении герцогинь.  За  столом
пониже  сидели  аристократы  более  низких  сословий.  Драстэн  пребывал   в
приподнятом расположении духа, невзирая  на  ужасный  сюрприз,  который  ему
преподнесла Розамунда. В конце концов, он был победителем и знал, что теперь
королева, которая настолько извела его своими ехидными придирками и  подняла
против него его врагов, томится в изгнании.
   Герцог Боромельский, уловив настроение  короля,  встал  и  поднял  кубок,
вскричав:
   - Желаю провозгласить тост!
   - Тост, тост! - вскричали и все остальные, поднялись и  притихли,  высоко
подняв кубки.
   - За нашего истинного правителя, который ныне празднует  победу  в  столь
блестящем  обществе..,  и  за  нашу  королеву,  которая  пьет  горькое  вино
поражения в тоске и одиночестве!
   Последовала неловкая пауза. Лорд маршал нахмурился.  Тосту  герцога  явно
недоставало галантности. А король крякнул от удовольствия, вскочил на ноги и
поднял кубок:
   - За королеву!
   Остальные аристократы с облечением подхватили тост.
   - За королеву! - вскричали они, расхохотались и выпили до дна.
   Король поднес кубок к губам, запрокинул голову и вдруг как бы  окостенел,
застыл, выпучил глаза и, падая, издал  хриплый  стон.  Кубок  выпал  из  его
пальцев, а пролитое вино расплескалось и испачкало камзол принца Джона.
   И снова последовала страшная пауза. Безмолвие нарушил принц Джон. Он дико
закричал и, упав на колени рядом с отцом, схватил того за  плечи  и  пощупал
запястье.
   А у короля Драстэна только потемнело в глазах, но через  некоторое  время
тьма сменилась непроницаемой светлой пеленой тумана. Казалось,  он  парит  в
этой дымке и слышит рядом с собой голоса.
   - Да, ваше высочество, я уверен: он будет жить.
   - Хвала небесам! - прозвучал дрожащий голос принца Джона. - Но  будет  ли
он здоров?
   - Ax! Это вопрос! - вздохнул кто-то пожилой. - Пока он  спит,  ответа  на
этот вопрос не даст ни один лекарь. Можно лишь ждать, а  когда  он  очнется,
будем посмотреть.
   - Я не сплю, - проговорил король Драстэн, но почему его слова звучали так
вяло, так замедленно? Почему ему было так трудно произносить их? Он заставил
себя разлепить тяжелые веки и увидел принца Джона и доктора Урзатца, которые
озабоченно смотрели на  него.  За  их  спинами  король  разглядел  гобелены,
развешанные  по  стенам  его  опочивальни,  увидел  занавески  балдахина  на
собственной кровати. Он попробовал сесть -  как  ему  показалось,  дерзко  и
решительно, но на самом деле  всего  лишь  едва  пошевелился.  Королю  стало
страшно, и, чтобы скрыть страх, он закричал:
   - Чума на вас! Вы меня не слышите? Я не сплю! На этот  раз  он  расслышал
собственный голос - вот только получился набор нечленораздельных  звуков,  а
не связные слова. Драстэну стало еще страшнее, и он бы закричал,  но  тут  к
нему рванулся Джон и схватил за руку:
   - Он просыпается! Как вы, отец?
   - Стоило ли так трястись? - проворчал король. - Я в полном здравии!
   Но это было не так, и он сам это понимал. Он не  слышал  произносимых  им
слов - вместо них звучало какое-то мычание.
   С другой стороны к нему приблизился лекарь и взял за руку.
   - Рад видеть, что вы пришли в чувство, мой повелитель. Вы помните, что  с
вами стряслось? - И, прежде чем король успел ответить, лекарь добавил:
   - Позвольте, я вам напомню. Вы собирались выпить после тоста за  королеву
и упали без чувств.
   Король нахмурился, стараясь припомнить то, о чем рассказывал лекарь.
   - Простите мне мое  нетерпение,  ваше  величество,  -  извинился  лекарь,
наклонился к королю, осторожно приподнял веко на одном его глазу, затем - на
другом и внимательно вгляделся в зрачки. Выпрямившись, он распорядился:
   - Сожмите мою руку, ваше величество.
   - Что за дребедень такая? - проворчал Драстэн,  но  снова  услышал  нечто
вроде ослиного ржания. Это его настолько напугало, что он решил молчать,  но
просьбу лекаря выполнил. Урзатц довольно кивнул, взял короля за другую  руку
и попросил:
   - Теперь сожмите мою руку этой рукой, ваше величество. Король удержался и
не произнес заготовленной колкости и сжал руку лекаря.
   Лекарь не изменился в лице.
   - Вы сжали мою руку, ваше величество?
   - Что за идиотский вопрос... - Но, услышав собственное  мычание,  Драстэн
не договорил и, крепче сжав губы, решительно кивнул - на самом  деле  весьма
вяло.
   - А я ничего не почувствовал, -  заметил  Урзатц  -  Что  это  значит?  -
испуганно вскричал Джон.
   - Это значит, что его величество получил укол стрелой  эльфа,  -  ответил
принцу лекарь и снова обратился к королю. - Некий проказливый дух прицелился
в вас из своего крошечного лука, и его стрела угодила  вам  в  висок.  Порой
крестьяне отыскивают малюсенькие наконечники  эльфийских  стрел  в  дорожной
пыли после грозы. А у вас наконечник стрелы проник в  мозг,  и  пока  он  не
покинет ваше тело, вы будете испытывать затруднения в речи.
   Король в ужасе вытаращил глаза, но  постарался,  елико  возможно,  скрыть
охвативший его страх.
   - Ваша речь будет звучать нечленораздельно, - продолжал Урзатц, -  и  вам
будет тяжело двигать правой половиной тела.
   Король гневно мотнул головой.
   - Спокойствие, ваше величество, - сказал Урзатц и погладил руку Драстэна.
- Разве жизнь не важнее тела, разве целостность самого тела не важнее  того,
что некоторое время вам придется ходить прихрамывая?
   - Нет! - прокричал король, и на этот раз принц и лекарь его расслышали.
   Лекарь улыбнулся:
   - Вот видите, ваше величество! Немного усилий - и вас  уже  можно  понять
Будете упражняться - и в один прекрасный день вновь заговорите, как  встарь,
- так же хорошо, как прежде!
   - Но моя нога! - взвыл Драстэн. - Моя рука! Урзатц пустился в объяснения,
сделав вид, что что-то понял из мычания короля.
   - Вам придется очень стараться - столь же  упорным  образом,  как  тогда,
когда вы начали учиться искусству владения  мечом,  когда  объезжали  дикого
жеребца. Но если вы не отступитесь  и  будете  упражняться  непрестанно,  вы
наберетесь сил, и в конце концов отравленный наконечник стрелы покинет  ваше
тело. И тогда вы сможете снова ходить  -  ну,  может  быть,  останется  лишь
легкая хромота.
   - Я.., буду  учиться  ходить?  Как  грудной  младенец?  -  взвыл  король,
обиженный на такую жестокую несправедливость. Джон снова взял его за руку:
   - Вы не будете один, отец! Я буду с вами изо дня в  день,  я  утешу  вас,
поддержу. Только скажете мне, чего желаете, - и все мигом будет сделано!
   - Не смей опекать меня, мальчишка! - выругался король Драстэн.
   Джон нахмурился:
   - Не... Вы что-то еще сказали, а потом сказали - "мальчишка"!
   Лекарь с интересом взглянул на принца:
   - Так вы его понимаете, ваше высочество?
   - Немного понимаю вроде бы. Я вас правильно понял, отец?
   Драстэн, лупая глазами, уставился на сына и неохотно кивнул.
   - В сражении мы взяли в плен графа Тундина, - напомнил отцу  Джон.  -  Но
его младший сын дрался рядом с лордом маршалом. Так  что  же  нам  теперь  -
держать в плену отца и сына?
   Драстэн простонал:
   - Зачем говорить о такой чепухе в такое время?
   - Помедленнее, - умоляюще проговорил Джон, и Драстэн наконец  понял,  для
чего сын задает ему вопросы.
   - В темницу, - медленно, слово за словом произнес он, -  заточить  только
отца. Сын станет графом.
   - Говоришь, в плену оставить отца?  Сердце  Драстэна  забилось  чаще.  Он
кивнул.
   - А с сыном? С младшим сыном что делать?
   Стараясь говорить еще медленнее и разборчивее, Драстэн произнес:
   - Графом пусть станет сын.
   - Ты объявил, что  младший  сын  отныне  нарекается  графом  Тундином?  -
пытливо спросил Джон.
   Уголок губ Драстэна приподнялся - видимо, он хотел улыбнуться. Он кивнул.
   - Прекрасно! - Джон обеими руками сжал руку отца. -  Вы  сможете  править
страной,  отец  мой!  Я  буду  приходить  к  вам  с  вопросами  о  правлении
королевством и буду слушать ваши ответы до тех пор, пока не  пойму  их!  Все
ваши приказы я буду передавать министрам и присматривать за тем,  чтобы  они
исполнялись в точности! Я буду приходить к вам и говорить с  вами  дважды  в
день, трижды в день - столько, сколько нужно, а если  не  потребуется  -  то
хотя бы раз в день, чтобы отужинать вместе с вами! - Джон поежился. - Ибо вы
должны знать, отец мой, как страшнотостаться мне без вашего покровительства!
Как важно для меня, чтобы вы были живы и придавали мне силу воли,  потребную
для бесед с министрами!
   На миг страх Драстэна за собственное существование уступил  место  страху
за сына - ведь теперь у него остался всего один сын! Он сжал  руку  Джона  и
пробормотал:
   - Крепись, сынок! Я помогу тебе, я всегда откликнусь на твой зов!  Как  я
могу покинуть тебя, когда ты будешь вершить мой труд?
   Джон обрадованно улыбнулся и постарался подбодрить отца:
   - Будьте мужественны, отец мой! Вы одолели многих врагов, великих врагов,
а с таким крошечным справитесь наверняка.

***

   Через полчаса Джон вернулся в свои покои. Он  закрыл  за  собой  дверь  и
испустил громкий вздох, согнувшись в поясе.
   - Что, трудновато пришлось? - спросил его некто зычным баритоном.
   Джон резко выпрямился, вспомнив о заранее назначенной встрече.
   - Все прошло более или менее неплохо, Ниобит. Как ты сказал,  так  все  и
вышло.

Глава 12

   Джон отошел к стоявшему неподалеку от двери столу и налил  себе  дрожащей
рукой вина.
   - Заклинание.., подействовало, как ты обещал. Я  его  понимал,  и  больше
никто. А как ты заставил эльфов выстрелить в него?
   - Не все колдуны могут рассказать, -  уклончиво  отвечал  Ниобит.  Он  не
сказал Джону о том, что выстрел стал для него такой же  неожиданностью,  как
для всех остальных. Вот только он быстрее других извлек  из  случившегося  с
королем преимущество. - Разве я не обещал вам, что вы начнете править  через
шесть месяцев после нашего уговора?
   - Обещал, - кивнул Джон. - Вот только я не знал, что  престол  достанется
мне ценой войны.
   - Война бы так или иначе грянула, - небрежно проговорил Ниобит. - Если бы
ваши родители не стали драться  друг  с  другом,  они  пошли  бы  войной  на
Меровенс. А теперь в том, что в вашего отца угодила  эльфийская  стрела,  вы
можете обвинить лорда мага и объявить, что он это подстроил, чтобы  удержать
Бретанглию от нападения на Меровенс, его жену и детей.
   Глазки принца Джона сверкнули.
   - Да-да-да, это может очень хорошо получиться! Он уселся на