в лабораторной пробирке.
   Но тут Король-Паук обратил свой полный скепсиса взгляд ко  мне.  Небрежно
приподняв бровь, он спросил:
   - Ну а вы что скажите, о "Надежда Униженных и Оскорбленных" ?
   - А-а-а, - промямлил я, обнаружив, что в горле  у  меня  пересохло.  -  Я
просто хотел бы разыскать своего друга, ваше величество, Мэтью Мэнтрела. - Я
уже был готов сказать про то, что еще мне хотелось бы вернуться в свой  мир,
но тут мой взгляд упал на Анжелику - такую живую, трепетную,  прекрасную,  и
решил промолчать. Однако честность вынудила меня признаться:  -  И  еще  мне
хотелось бы вернуть дух Анжелики в ее тело.
   - И как же ты сделаешь это, когда тебе мешает королева?
   Я пожал плечами.
   - Надо убрать с дороги королеву.
   - Следовательно, вы задумали убийство монарха?
   - Я бы так не сказал, - признался я. - Хотя, если уж на то  пошло,  я  не
против. Вряд ли кто настолько заслуживает кары, как  Сюэтэ.  К  тому  же  ее
бабка узурпировала престол  -  следовательно,  Сюэтэ  законным  монархом  не
является.
   - Если престол передан ей по наследству, она - законный монарх.
   Я прищурился, глядя на Короля-Паука. Нет, ему не удастся меня провести.
   - Сами вы в это ни капельки не верите, - довольно дерзко заявил я, и  тут
все встало на свои места... Я вспомнил жирного паука, сидевшего на  столе  в
комнате Мэта... вспомнил, как мне показалось, будто он  смеется  надо  мной,
укусив меня за руку... потом вспомнил обо всех маленьких паучках, которые  с
тех пор за мной прислеживали. - Да ведь это вы и перенесли меня  сюда!  Так,
может быть, вы и подскажете мне, как свергнуть Сюэтэ. Ведь вы этого  хотите,
не так ли?
   Мгновение король молчал. Потом улыбнулся и сказал:
   - Вы проницательны, чародей Савл, и вы действительно  чародей.  Не  стоит
понапрасну отрицать этого. Что же до свержения узурпаторши, то вы  на  самом
деле являетесь краеугольным камнем, точкой, к которой устремились  все  силы
сопротивления. Собравшись около вас, эти силы обретут величайшую возможность
преуспеть - но всего лишь возможность, а не гарантию. Я нахмурился.
   - Одну минуточку. Мне показалось, что вы не считаете Сюэтэ  узурпаторшей,
или я ошибся?
   - Она ведет себя так, словно и законной властительницей  не  является,  -
ответил мне король. - С тех самых пор, как она взошла на престол, она только
и делает, что пытается разыскать законного короля. Вот уже двадцать лет  она
ищет потомка той королевы, которую низвергла ее бабка.
   - Значит, она знает, что пытается поработить страну, ей не принадлежащую,
страну, которая ее самым естеством своим отторгает. - О  том,  что  подобные
примеры в истории существуют, я  знал  из  не  дослушанного  мной  курса.  -
Следовательно, если  я  отберу  у  нее  престол,  я  просто-напросто  накажу
потенциальную  цареубийцу.  Ну  а  поскольку  Сюэтэ  еще  вдобавок   злобная
колдунья, то сбросить ее тем более в интересах страны.
   - Все правильно, - подтвердил король, но лицо  его  потемнело.  Наверное,
убийство монарха, равно праведное или неправедное, ему все же претило. -  Но
только урожденный монарх может посягать на корону. А тот, кто знает, что его
притязания несправедливы, только  посеет  хаос  в  стране,  которой  правит.
Подобные деяния противны природе и Добру! Подобные деяния - служение Злу!
   Ну и взгляд у короля - просто до костей пробирало Но я выдержал и сказал:
   - Значит, вне зависимости от того, плоха королева Сюэтэ или  хороша,  она
все равно станет плохой, если  решила  удержать  корону  и  убить  законного
наследника престола.
   А про себя я вспомнил долгую  историю  европейских  династий,  основанных
узурпаторами, вспомнил китайцев, придумавших  Небесный  Мандат,  вручавшийся
преуспевшему узурпатору.  Правда,  у  китайцев  все  происходило  по  другим
законам. Вернее, нет. Не то чтобы по другим законам, но  на  более  глубокой
основе. Между страной и законным правителем тут имелись более тонкие  связи.
Теперь, когда я задумался об этом, я обнаружил, что  европейские  узурпаторы
были хоть как-то  связаны  с  предыдущей  правящей  династией  -  не  важно,
насколько эта связь была зыбкой. По крайней  мере  это  было  справедливо  в
отношении тех узурпаторов, чьим семьям удалось удержать  престол  в  течение
нескольких поколений. Сделав глубокий вдох, я проговорил:
   - Ваше величество, помогите нам свергнуть злобную колдунью, и  мы  отыщем
законного наследника!
   Жильбер и Анжелика смотрели на меня широко раскрытыми глазами.  Но  я  не
винил их. Я чувствовал то же, что и они. Вся моя  решительность  проистекала
из желания не задерживаться здесь. Правда, я догадывался, что это и есть  та
цена, которую я вынужден уплатить за помощь Короля-Паука И еще я догадывался
о том, что как раз за этим-то он меня сюда и перенес.
   И похоже, догадывался я верно.  Король-Паук  глубоко  задумался,  опустил
голову. Подбородок его уперся в грудь. Наконец он поднял голову и спросил:
   - Ты готов поклясться?
   Угадал! Я угадал! Но все равно я скрипнул  зубами,  прежде  чем  ответить
ему.
   - Готов. Но сначала я хотел бы услышать ответ на свою просьбу.
   - Вы получите  мою  помощь.  -  Король  снял  со  шляпы  один  из  резных
медальонов и положил на ладонь. -  Именем  святого  Людовика!  Клянись,  что
захватишь престол только ради  поисков  его  законного  обладателя,  что  не
предпримешь попытки завладеть короной для себя и своих потомков!
   Я не пошевелился. Стоял на месте и смотрел в глаза королю.
   - Но я вообще не собирался ничего захватывать.
   - А кто же будет править страной, когда  умрет  узурпаторша,  а  законный
наследник престола еще не будет найден? - нетерпеливо проговорил  король.  -
Давай же, клянись!
   - Поклясться соблазнительно. Но честно говоря, я представлял себе  что-то
вроде правящего совета, состоящего, скажем, из различных классов, ну, или...
сословий Король саркастически скривил губы.
   - А советом кто будет руководить?
   Я стоял, глупо лупал глазами, а разум мой метался, словно крыса в клетке.
Дверцы  не  обнаруживалось,  пришлось  воспользоваться  теми   ограниченными
средствами, что имелись в моем распоряжении.
   -  Что  ж...  можно  было   бы   назвать   меня   премьер-министром   или
президентом...
   Король нахмурился, видимо, не понял меня.
   - Президент - это тот, кто возглавляет президиум,  председательствует,  -
пояснил я. Я изнемог, и это вот-вот могло вырваться наружу. - Но  королем  я
себя называть не стану.
   Король пристально посмотрел на меня, и взгляд его смягчился... Наконец он
решительно и коротко кивнул:
   - Пусть будет так. Клянись!
   Я еще секунду смотрел на короля, потом вздохнул и  сдался.  Положив  свою
руку поверх руки короля, я произнес:
   - Хорошо. Клянусь.
   - Произнеси свою клятву!
   Я набрал в легкие побольше воздуха, сделав это в равной степени  как  для
того, чтобы успокоиться, так и для того, чтобы на одном  дыхании  произнести
длинное предложение.
   - Клянусь святым Людовиком в том,  что,  если  мне  придется  возглавлять
правительство Аллюстрии, я сделаю это только  для...  -  Я  умолк,  упершись
взглядом в наши соединенные руки.
   Медальон под моей рукой согрелся!
   -  Клянись!  -  приказал  Король-Паук.  Я   чувствовал,   как   нарастает
напряженность. Казалось, воздух  сгущается.  Но  видно  ничего  не  было.  Я
встретился взглядом с королем - его взгляд словно пронзил меня насквозь.
   - Клянись! - потребовал король. - Или ты лжешь?
   Я покраснел и постарался не думать о нагретом медальоне.
   - ...для того, чтобы править народом этой страны со всем моим  старанием,
но только на время поисков законного наследника...
   А воздух становился все плотнее, а медальон разогрелся так, что буквально
жег ладонь. Превозмогая боль, я стиснул зубы и продолжал:
   - Клянусь в том, что ни за что не прекращу поисков наследника и  сложу  с
себя полномочия правителя, как только он -  или  она  -  будет  найден!  Еще
клянусь в том, - продолжал я, хотя медальон, казалось,  сейчас  прожжет  мне
руку до костей, - что ни при каких обстоятельствах я не захвачу престол  для
себя и своих потомков. Именем святого Людовика!
   Я попробовал отдернуть руку, но король не отпускал - он испытующе смотрел
мне в глаза. Медальон постепенно остыл.  Только  тогда  Король-Паук  наконец
отпустил мою руку. Радостно простонав, я глянул на ладонь и убедился, что не
обжегся.
   Не обжегся, но... на светлой коже темнел образ святого Людовика.
   Я вскричал:
   - Нет! Я ничей! Я никому не принадлежу! Я не собственность!
   Друзья взволнованно смотрели на меня. Анжелика  -  испуганно.  Жильбер  -
возмущенно. Фриссон - с большим интересом.
   - Образ померкнет, - успокоил меня Король-Паук, - как только ты  сдержишь
клятву. Пока же ты связан ею. Никогда не забывай об этом.
   - Как же я забуду, когда на мне теперь клеймо! - прокричал я  возмущенно.
Король медленно кивнул:
   - В этом и состоит его цель.
   - В этом и еще в том, чтобы всякий мог  понять,  на  чьей  я  стороне!  -
кричал я. - Включая и моих врагов! И каков же у  меня  теперь  шанс  выжить,
если я попаду в плен?
   - А раньше каков был шанс? - равнодушно спросил король.
   Я уставился на короля  и  смотрел,  смотрел  на  него,  покуда  кровь  не
отхлынула от лица. Он был прав. Сюэтэ отлично знала, кто я такой, и  все  ее
прислужники знали. Можно было бы замаскироваться, да толку-то!
   Я был меченый - и не раз.
   Король выдержал мой взгляд и еще раз медленно кивнул.
   - Такого тебе ни за что не забыть. Но если искушение все  же  появится  -
взгляни на свою ладонь. И я взглянул.
   - Что на теле, то будет и в душе, - негромко  проговорил  Король-Паук.  -
Пусть твое служение святому Людовику и народу  Аллюстрии  ляжет  клеймом  на
твой дух.
   Я устремил на короля взгляд, полный  неподдельного  изумления.  Но  потом
вспомнил, как угодил во всю эту неразбериху, и сказал:
   - Легло. И всегда лежало.
   Вот только раньше я этого не понимал.
   Так разве имело значение то, что теперь меня клеймили физически.
   Не слишком большое. Вообще никакого. Но я  злился.  Мне  ненавистна  была
сама мысль о том, что я чем-то и как-то связан.
   Я взглянул  на  Анжелику.  Она  с  тревогой  смотрела  на  меня.  Поняла,
наверное, мое настроение.
   Жар...
   Я почувствовал, что  силы  волшебства  окутывают  меня,  связывают  через
посредство резного образка святого. О да, воистину я был  клеймен  и  гадал,
какую форму примут результаты клеймения.
   - А теперь, - сказал король, - продолжайте.  Что  же  происходит  с  этой
вашей Аллюстрии, от чего так страдает ее народ?
   - Колдовство! - вскричал Жильбер.
   - Порабощение и насилие! - взволнованно воскликнула Анжелика.
   А я, злобно уставившись на Короля-Паука, процедил:
   - Да вы все эго и так знаете, верно? У вас везде шпионы.
   - Везде, - согласился король. - И их слишком много. Мне нелегко понять, о
какой стране идет речь. Ваша Аллюстрия где находится?
   Жильбер нахмурился, всем своим видом выражая оскорбленное удивление.
   - Рядом с Меровенсом, - сказал он. - К северу от Срединного моря.
   - В какой вселенной?
   Все  обменивались  непонимающими  взглядами.  Я  хоть  и  ждал  подобного
вопроса, но все равно ощутил что-то вроде легкого озноба.
   - В той вселенной, - сказал я, - ваше величество, где колдуют стихами,  в
которой Гардишанская  Империя  изгнала  служителей  Зла  с  помощью  святого
Монкера.
   - Ах,  святого  Монкера!  -  кивнул  Король-Паук.  -  Я  их  знаю  сотню.
Расскажите еще что-нибудь.
   - Ну... - протянул Жильбер. - Пять лет назад  королевой  Меровенса  стала
Алисанда.
   - Единственная страна в Европе, где не воцарилось Зло! Знаю, знаю! Однако
мое внимание было уделено другим вселенным неподалеку от  этой,  там  больше
нужна моя помощь.
   - Аллюстрия  тоже  очень  нуждается  в  вашей  помощи,  ваше  величество,
отчаянно нуждается! - вступилась за свою страну Анжелика. - Мы там  живем  в
постоянном страхе, мы стали заложниками злодеев. Король пожал плечами:
   - Мне жаль вас, дама. Но что я могу поделать? Должен найтись кто-то,  кто
хочет справедливого правления, и кто-то, кто возглавил бы таких. В противном
случае я ни на что не способен.
   - Но мы хотим такого  правления!  -  воскликнул  Жильбер.  -  И  вот  наш
предводитель! - С этими словами он хлопнул меня по спине.
   Я пошатнулся, удержал равновесие и вымученно улыбнулся.
   Король опять повернулся ко мне.
   - Вот как? В таком случае коротко расскажите мне о своей  Аллюстрии  и  о
себе.
   Но я покачал головой и отчетливо проговорил:
   - Это вы меня забросили в Аллюстрию, потому что хотели, чтобы я  там  все
исправил.
   Король едва заметно усмехнулся, но промолчал.
   - Ваша паутина опутывает все вселенные, не  правда  ли?  -  спросил  я  с
оттенком мстительности.
   - Не все, - признался король. - Только  те,  в  которых  родился  я,  мои
двойники. Или могут родиться. Я нахожусь вне времени, как и  святые.  В  той
вселенной, где живешь ты, Савл, меня нет в  живых  уже  пять  столетий.  При
жизни я там был известен под именем Людовика Одиннадцатого, короля  Франции.
В той вселенной, о которой говорите вы сейчас,  я  был  крон-принцем  Карлом
Аллюстрийским. Но когда бабка  Сюэтэ  убила  законную  королеву,  она  также
прикончила и всех ее наследников - имеющихся и будущих. Вот так погиб и я.
   Я изумленно смотрел  на  короля.  Наконец  мне  удалось  собрать  остатки
сообразительности и выдавить:
   - Но... ведь это же было сто лет назад!
   - Двести, - уточнил король. - Эти монархи-колдуны живут подолгу.
   - Но почему же вы меня раньше не призвали? - взмолился я.
   - Всего лишь потому, что ты  тогда  еще  не  родился,  -  просто  ответил
король. - И потому что еще не народились те силы, что в состоянии дать отпор
королеве. Теперь же в Меровенсе правит Алисанда,  и  ее  правой  рукой  стал
могущественный  лорд  и  чародей.  Он  одолел  злого  колдуна,   пытавшегося
захватить королевство Алисанды. Когда я  увидел,  как  пала  Аллюстрия,  как
извратилась там чиновничья система, я решил стереть ее с лица земли. И такая
возможность появилась, когда  появился  чародей,  возглавивший  кампанию  по
низвержению колдуна - короля Ибирии. Этот чародей - Мэтью Мэнтрел, лорд  Маг
Меровенса.
   Я просто окаменел. Как идиот, лупал глазами. И Король-Паук, зараза такая,
поняв,  отчего  это  я  так  обалдел,  тихонько  мне  улыбнулся.   А   глаза
довольные-довольные.
   Тут меня прорвало:
   - Кто? Мэт? Лорд?
   - Да, - подтвердил король. - Всего три года прошло, а он вдобавок  еще  и
принц-консорт <Супруг царствующей королевы.>.
   - Он женат? - прошептал я и  отвернулся.  Разум  мой  метался,  от  таких
новостей голова шла кругом. В  принципе  можно  было  представить,  что  Мэт
когда-нибудь женится, но чтобы на королеве!
   Ну ладно. Ему повезло. Я взял себя в руки и повернулся к Королю-Пауку.
   - Отрадно слышать. Он ведь мой  лучший  друг.  Но  вам  и  это  известно,
верно?
   - На этот раз хотя бы время употреблено верно, - ответил король.  -  Ваши
таланты схожи.
   - Значит, вы просто изучили его прошлое и стали искать человека,  который
мог бы совершить то, что удалось ему. - Я пристально посмотрел на короля.  -
Но я не ослышался - вы сказали: "три года"?
   Король кивнул:
   - Время течет по-разному в наших мирах. Я искал человека, который был  бы
достаточно себялюбив, с ярко выраженной индивидуальностью, которая  не  дала
бы ему пойти на компромисс ни с какой группой людей, но позволила бы устоять
перед любыми искушениями.
   Я отступил и принялся трясти головой.
   - Нет. Ни за что. Это не я. Нет!
   - Да, - стальным голосом прервал мои вопли Король-Паук. - Однако в  плане
была одна загвоздка. Человек, который настолько поглощен, буквально  одержим
желанием сберечь себя как личность, не станет служить ни Злу, ни Добру.  Его
зацикленность на себе самом может увести его на путь самокопания.
   Ага. Вот это куда больше на меня смахивает.
   -  Это  не  такая  уж  большая  беда,  -  негромко  сказал   я.   -   Вот
самовозвеличивание сохранению моей личности здорово бы повредило. И  мне  бы
хотелось, чтобы где-то было четко записано, что меня никто не вербовал.
   - Возьму на  заметку,  -  кивнул  король.  Глаза  его  сверкнули,  и  мне
показалось, что эти мои слова действительно кто-то  где-то  записал,  причем
кто-то, о ком я и знать не желал. - На заметку возьму, -  подчеркнул  он,  -
однако ты таки "завербован".
   - Конечно! - вырвалось у меня. - Вы же все  распрекрасненько  знаете,  а?
Поставили у меня на пути всех этих замечательных людей! Связав меня по рукам
и ногам!
   - Вот в этом я действительно повинен, - признался король.
   Вот ведь ублюдок. "Повинен". Да он гордился собой!
   - А сами-то  вы  что  делаете?  -  взорвался  я.  -  Сидите  себе  туг  и
поглядываете! Как же вы можете называть себя силой Добра!
   - В твоей вселенной и во многих других я был-таки силой Добра, - возразил
король. - Хотя целей своих добивался хитростью и обманом, и это легло тяжким
грузом на мою душу. Я смог заглянуть в твой мир, смог найти тебя и призвать.
Для этого дела не подошел твой друг-чародей.  Он  слишком  прочно  связан  с
Добром и чересчур разборчив - нам бы с ним никогда не одолеть Сюэтэ. Но  ты,
с твоей решимостью  ни  с  кем  не  объединяться,  оставаться  самим  собой,
готовностью, если надо, остаться в одиночестве -  ты  способен  сразиться  с
системой, насаждаемой Сюэтэ. Системой, стремящейся подстричь все души,  если
можно так выразиться, под одну гребенку.
   - Борьба с обезличиванием - это, конечно, замечательно. Но что-то  мне  с
трудом верится, что вы не в состоянии мановением руки  сбросить  с  престола
любого порочного монарха - какого только пожелаете.
   - Власть у меня есть, - согласился Король-Паук. - Власть,  но  не  право.
Если эти люди не желают другой королевы, какое я имею право вмешиваться?
   Я изумленно уставился на короля. Мои спутники затаили дыхание.

Глава 20

   Но тут до меня дошло:
   - Дело ведь не только в королеве, верно? Ведь может получиться  так,  что
ее преемник не станет лучшим правителем? Значит, от нового короля - никакого
толка, если только он не изменит саму систему правления. Страна точно так же
хорошо или так же плохо может управляться сама, безо всякого короля!
   - Тамошняя властительница повсюду  разместила  чиновников  и  шерифов,  -
подтвердил Король-Паук.
   Я нахмурился. Как же сорвать с лица этого человека маску  бесстрастности?
Попробовать повлиять на него силой собственных чувств?
   - Ага - и вы довольны! Какой дивный способ правления, подумать только!
   - Неплохой,  если  чиновниками  руководить.  Если  ими  будет  руководить
неглупый монарх с добрыми намерениями, они  могли  бы  в  значительной  мере
укрепить страну, сохранить мир и повысить благосостояние граждан.
   - Ну совсем как Иосиф в Египте, - пробурчал я, - который  сберегал  зерно
на случай стихийных бедствий. Ваша цель такова, не правда ли? Чтобы никто не
голодал, не ходил в лохмотьях, не спал на улице?
   На этот раз король, кивая мне, улыбнулся.
   - Но ведь этого недостаточно. - Я нахмурился. - Никто  никому  не  обязан
кланяться только из-за того, что его настигнет бич  надсмотрщика.  Никто  не
обязан выполнять работу, если он этого не желает. Если он может найти  дело,
которое ему нравится больше!
   - Никто не обязан вступать в брак с тем, с кем не хотел бы связывать свою
жизнь, - негромко подхватила Анжелика.
   - И все должны быть  свободны  в  поиске  собственного  пути  к  Царствию
Небесному, - добавил Жильбер. Король-Паук  обратил  свое  внимание  на  этот
тезис.
   - Свобода стремления к Царствию Небесному - в  душе  у  каждого,  сквайр.
Бремя земной жизни этому не помеха. Мирская свобода здесь не поможет.
   - Отчасти это верно, - согласился Фриссон. -  Но  как  быть,  когда  люди
живут в духовной агонии, ваше величество, - так, к