торный,  но  с  низким
потолком. Тут стояли длинные столы, скамьи, а от печки струился дым - причем
ровно столько, сколько нужно для того,  чтобы  посетители  не  чихали  и  не
кашляли, но чтобы при этом дымок поднимался к  потолочным  балкам  и  вносил
свою лепту в дело их векового закопчения. Кругом шумели и смеялись, чокались
кружками с пивом и подливали себе и друг дружке из кувшинов. Пахло  пивом  и
поджаристой свининой. Служанки хихикали, получая  щипки,  или  с  притворным
возмущением обрушивались на нахалов. Ну а  если  мужчина  оказывался  ничего
себе, то служанка могла потупить взор и обменяться с  ним  парой  загадочных
фраз, после чего спешила выполнять новый заказ.
   - У вас, господин,  руки  больно  грубые.  Небось  копаете  целыми  днями
землю?
   - Нет, милашка, это у  меня  мозоли  оттого,  что  я  монетки  весь  день
пересчитываю!
   - Монетки? Да они небось не ваши,  а  хозяйские  -  тут-то  у  тебя  одни
медяшки!
   - Тут-то да, да в кошельке-то у меня еще есть. -  И  мужчина  с  ухмылкой
ласково погладил свой кошелек. - Да ты сама подержи его, ежели охота!
   Девушка склонилась, подвела ладонь под кошелек купца и  взвесила  его  на
руке.
   - Богатенький, а?
   Купец пожал плечами:
   - Хочешь - сама проверь, когда работу закончишь.
   - Ага, если не найду кого-нибудь получше тебя, а это нетрудно будет.
   - Да ну? - ухмыльнулся купец. - И когда же мне поинтересоваться, нашла ты
такого иль нет?
   - А как луна взойдет! А пока закусывай почаще!
   И служанка удалилась, кокетливо  взметнув  юбки,  а  мужчина  с  ухмылкой
уставился на принесенные ею пирожные.
   - Да ничего такого, - улыбнулся Паскаль. - А чего ты так нахмурился?
   - Чего-чего... У него же обручальное кольцо на руке. Неужели он о жене  и
не вспоминает?
   - Да что такого-то? Он недалеко от дома, и жена ни за  что  про  него  не
узнает. И потом, ты что, думаешь, она так и  станет  верно  дожидаться  его,
когда его так давно нет дома?
   - Ну, знаешь... - надулся Мэт и вдруг почувствовал себя наивным  идиотом.
- Ты знаешь, я представлял что-то в этом духе.
   Паскаль посмотрел на него в упор:
   - Это что, в столице у королевы сейчас мода такая?
   - Была бы мода, если бы королева распорядилась, - угрюмо буркнул Мэт. - А
еще неплохо было бы, если  бы  она  ввела  кое-какие  правила  рыцарства.  -
Взглянув на другую парочку, Мэт добавил: - Они тут могли бы пригодиться.
   За тем столиком, куда он смотрел, сидела  дама  в  дорожном  платье.  Она
потягивала вино и смеялась чему-то, что ей нашептывал рыцарь, склонившийся к
ней и заглядывавший ей то  в  глаза,  то  за  вырез  платья.  Другой  рыцарь
привалился к даме с другой стороны и тоже что-то такое шептал ей на ухо,  от
чего она краснела. Но вот она буквально побагровела - видно,  первый  рыцарь
чем-то задел ее - и опустила глаза,  однако  не  попыталась  прикрыть  вырез
платья и не отстранилась, когда второй рыцарь, продолжая нашептывать, подсел
к ней так близко, что их бедра соприкоснулись... Сел и первый рыцарь и  тоже
что-то  проговорил.  Дама  сердито  взглянула  на  второго   рыцаря,   затем
повернулась к первому и кивнула ему так, словно приняла его. Затем она взяла
его за руку, и они вместе направились к лестнице, ведущей наверх.
   - Да это же просто развлечение, - сдвинул брови Паскаль. -  Чего  ты  так
побледнел-то?
   - Да того, что у этих, что пошли сейчас наверх, у них у обоих обручальные
кольца! И подозреваю, что они не муж и жена! - Мэт взглянул  на  Паскаля.  -
Там, откуда я родом, такой поступок считается недостойным не только  рыцаря.
А что касается развлечения... знаешь, мне кажется, такое развлечение требует
слишком много сил.
   Паскаль пожал плечами:
   - Размяться полезно для тела. Да и потом не наше это дело.
   - Это верно, - неохотно кивнул Мэт. Ему пришлось напомнить себе, что хоть
они и близко от Меровенса, но все же не в Меровенсе.
   Хотя... по средневековым понятиям, не то  чтобы  так  уж  и  близко.  Они
планомерно продвигались внутрь Латрурии уже целую неделю и одолели не меньше
ста миль. Так что не стоило лезть в чужой монастырь со своим уставом.
   Тут уходившая дама обернулась и бросила в  адрес  оставшегося  за  столом
рыцаря  какие-то  слова,  из-за  которых  он,  видимо,  здорово  оскорбился,
поскольку вскочил  и  вырвал  из  ножен  меч.  Дама  визгливо  вскрикнула  и
отшатнулась, а первый рыцарь резко развернулся ко второму  и  тоже  выхватил
меч.
   - Господа рыцари, не надо! - завопил трактирщик, 1яо его крик  потонул  в
грохоте переворачиваемых скамей и топоте ног. Посетители оттаскивали столы к
стенам, высвобождая вокруг повздоривших рыцарей место.
   - Они, видно, к такому готовы, - пробормотал Мэт. - Все как бы знают, что
делать.
   - Ага, и чего ждать. Я ставлю серебряный пенни на того, что с усами!
   Мэт изумленно взглянул на Паскаля.
   - Два человека готовы разрубить друг друга на  куски,  а  ты  собираешься
делать ставку?
   - А почему бы и нет? - пожал плечами Паскаль. - Все ставят. И  потом  они
же все равно будут драться, поставим мы на них или  нет,  -  так  почему  не
сыграть?
   - Мы могли бы вместо этого попытаться помешать им!
   - Чтобы крестьяне лезли в дела рыцарей? Тогда уж они нас искрошат  своими
мечами!
   Мэт обернулся к поссорившимся, замер и попытался  придумать,  как  бы  их
остановить -4 без помощи магии, естественно. Походя он заметил, что на обоих
рыцарях обручальные кольца, но теперь это его не очень-то и удивило.
   - Да не надо так переживать, сэр... то есть менестрель Мэтью! Может,  они
удовлетворятся первой кровью, и никто никого не убьет.
   - Ты опять? Это же не игра! - в отчаянии простонал Мэт.
   Схватка получилась короткой, и ярость в ней превозмогла над  мастерством.
Тому  рыцарю,  ухаживания  которого  дама  отвергла,  некуда   было   девать
неизрасходованный тестостерон, а его сопернику помогало то, что он  уже  как
бы  победил  в  любовном  поединке.  Лезвия  мечей  со   звоном   и   лязгом
скрещивались,  соперники  метались  по  залу,   и   первая   кровь   их   не
удовлетворила. Как только острие меча одного из рыцарей ткнулось второму под
ребра,  зрители  радостно  взревели,  но  раненый  рыцарь  только  еще  пуще
разъярился и с новой страстью продолжил бой. Толпа издала оскорбленный вой -
тем, кто ставил на первую кровь, такой оборот дела не очень-то понравился, и
на некоторое время звон мечей был заглушен звяканьем монет - это проигравшие
расплачивались с выигравшими, после чего торопились  заключить  новое  пари.
Мэт заметил двоих плохонько одетых крестьян,  которые  протискивались  между
зрителями со шляпами в руках, а зрители бросали в эти шляпы монетки. Ни дать
ни взять примитивная форма букмекерства.
   А тем временем раненый рыцарь ухитрился острием своего  клинка  распороть
дублет на груди противника. Рубаха рыцаря обагрилась кровью, он  взревел  от
боли и ярости и удвоил свои атаки. Наконец его меч пронзил руку соперника, и
тот выронил  свой  клинок,  застонав  от  боли.  Победитель  схватил  оружие
соперника, победно сверкая глазами, а проигравший - тот  самый  рыцарь,  что
собирался увести даму <в номера>, пошатываясь, добрел до  ближайшей  скамьи,
зажимая рукой рану. Победитель же отер кровь с меча, убрал  его  в  ножны  и
подал руку даме. И та приняла его руку без малейшей растерянности, прижалась
к нему, одарила его взглядом, от которого растаял бы воск, и они вместе ушли
вверх по ступеням, совершенно равнодушные к проигравшему.
   А у того из руки хлестала кровь, и трактирщик кричал, что надо бы лекаря,
только  толпу  больше  интересовало,  сколько  кто  выиграл  или   проиграл.
Выигравшие радостно  кричали,  проигравшие  недовольно  ворчали.  И  никому,
определенно никому не было дела до бедного рыцаря, который сидел на скамье и
тупо смотрел на свою кровь, капавшую на пол. Сначала Мэту стало ужасно жалко
его, но потом он вспомнил: рыцарь дрался за то, чтобы изменить своей жене, и
тогда Мэту стало стыдно - нашел кого жалеть.  Тем  не  менее  он  все  равно
подошел к бедняге и осмотрел его рану.
   - Кровь течет ровно, - сообщил он рыцарю. - Не думаю,  что  ваш  соперник
повредил крупный сосуд, хотя это похоже на божественное чудо.
   - Тише! - выдохнул рыцарь. - Мало  мне  бед,  так  ты  еще  болтаешь  про
запрещенные вещи!
   Мэт удивленно посмотрел на раненого.
   - Про запрещенные вещи? Ах, ну  да,  я  сказал:  божественное  чудо..  Ну
ладно, скажем иначе, вам крупно повезло!
   - Нет! Я утратил расположение дамы!
   - Зато сберегли свою жизнь. - Мэт глянул на трактирщика. - Принеси-ка две
рюмки бренди.
   Трактирщик не тронулся с места. Видно, у него все еще  тряслись  поджилки
от вида крови, но одна из девушек-служанок оказалась нервами  покрепче:  она
быстро сбегала и принесла два небольших стаканчика  янтарной  жидкости.  Мэт
подал один из них рыцарю.
   - Выпейте. Это вам поможет.
   Рыцарь взял у него стакан  и  жадно  осушил  залпом.  Содержимое  второго
стакана Мэт вылил на рану. Рыцарь взвыл и швырнул в Мэта стакан, однако  Мэт
успел заслониться от удара и сказал:
   - Спокойно, сэр рыцарь. Брэнди гораздо  лучше  поможет  вам,  если  будет
вылито туда, куда его вылил я, а не туда, куда его вылили вы.
   - Жжется же! - пожаловался рыцарь. - Уй! Больно как!
   - А я думал, рыцари никогда и виду не подают, что им больно, -  подтрунил
над раненым Мэт. Рыцарь перестал ойкать и одарил его холодным взглядом.  Мэт
на этот взгляд не обратил никакого внимания, он был занят делом: перевязывал
рану салфеткой.
   - Бренди, - сообщил он рыцарю, -  приостановит  сильное  кровотечение,  и
рана у вас будет почище. Я бы вам посоветовал поискать лекаря, но  почему-то
мне кажется, что сейчас вам больше помогла бы припарка, которую  приготовила
бы жена трактирщика. - И взглянув в глаза рыцарю, Мэт добавил:  -  А  может,
ваша жена?
   Рыцарь покраснел.
   - Следи за своими манерами, деревенщина!
   <Вот ведь интересно, - подумал Мэт, - за манерами, значит, надо  следить,
а как насчет морали?> - Как скажете, сэр рыцарь, - Он встал.  -  Боюсь,  что
больше я для вас ничего сделать, не  сумею,  ну  разве  что  только  историю
рассказать, чтобы вы поменьше думали о боли.
   Рыцарь подозрительно уставился на Мэта.
   - А может, и правда? А про что история?
   Мэт быстро обернулся и убедился, что словом  <история>  сразу  привлек  к
себе внимание множества посетителей трактира.
   - Про лорда Орландо, - ответил он рыцарю. - Племянника  императора  Карла
Великого.
   - Я про такого и не слыхивал.
   - Ничего удивительного, - вздохнул Мэт. - Это просто сказка - по  крайней
мере в этом мире. Однако  история,  сэр  рыцарь,  замечательная,  а  что  до
исторической точности - да ну ее! Хотите послушать?
   - Да! - хором крикнули все посетители, и Мэт вдохнул поглубже.

***

   Минул час, опустели два кувшина пива, а Мэт  с  Паскалем  разбогатели  на
целых два дуката.
   - Слушай, да мы заработали, чтобы уплатить за постой нынче ночью, да  еще
и на завтра  хватит!  -  Паскаль,  похоже,  забыл,  что  частично  заработок
принадлежит Мэту. - Сможем поспать, как люди!
   Вспомнив удалившуюся наверх пару, Мэт понял, что ему не очень-то  хочется
там ночевать, как ни соблазнительно было выспаться  на  кровати.  И  еще  он
вспомнил  про  клопов,  с  которыми  познакомился  накоротке  в   предыдущей
гостинице.
   - Слушай, лучше мы прибережем деньги и поспим у  огня.  -  Мэт  вынул  из
мешка одеяло. - Видишь, хозяин уже велел слугам убирать столы. Того и  гляди
начнут выгонять тех, кто не остается тут на ночь.
   - Ну ладно. Только за денежками, раз такое  дело,  придется  приглядывать
хорошенько. Хотя, с  другой  стороны,  когда  нам  не  приходилось  за  ними
приглядывать? Завтра к вечеру доберемся до дома моих родичей. Там и выспимся
по-людски.
   Честно говоря, Мэт был почти уверен, что  там  их  отправят  ночевать  на
сеновал, но, может, Паскаль и прав - может, то, что он собирался увести дочь
приютивших его родственников, никакого отношения  к  ночевке  не  имело.  По
меньшей мере покуда сквайру никто не протреплется  про  то,  что  на  уме  у
Паскаля, глядишь, и Мэта не выставят из дому пинками.  Может  быть,  Паскалю
даже удастся благополучно смыться с его Панегирой...
   Или очень сильно разочароватьсяИ честно говоря,  второй  вариант  казался
Мэту более вероятным.
   Как только все, кому не нужен был ночлег в трактире, покинули его  стены,
те, что собрались тут ночевать, завернулись в одеяла и улеглись у огня.  Мэт
заметил: Паскалю не спится. Парень лежал с задумчивой физиономией и  смотрел
в одну точку прямо перед собой. Вскоре, однако, черты  лица  его  изменились
так, словно он увидел что-то страшное. Мэт пытался уговорить себя не лезть к
Паскалю, мысленно твердил себе, что это не его дело,  однако  самоувещевания
не помогли.
   - Что тебе не спится? - проговорил он негромко.
   Паскаль покраснел.
   - Наверное, я слишком много выпил.
   - Но вино не прогоняет сон. Оно, наоборот, усыпляет. Может, тебя  огорчил
поединок?
   - Только из-за того, что я проиграл серебряный пенни, - ответил  Паскаль,
однако небрежность ответа показалась Мэту нарочитой, наигранной.
   - Значит, поединок тебя таки огорчил, - нахмурился Мэт. -  Но  в  чем  же
дело? Я-то думал, что только меня волнуют вопросы нравственности...
   - Так и есть! Мне до этого никакого дела! Просто... ну, в  общем,  я  как
увидел, что рыцарь уводит даму, а дама-то -  она  же  его,  считай,  лет  на
десять моложе, ну, я и подумал, вот ведь какие вонючие козлы  они  оба!  Еще
дрались за нее!
   - О-о-о, - понимающе  протянул  Мэт.  -Значит,  покоя  тебе  не  дает  не
пролитая кровь, а то, что ветреный мужчина искал взаимности у женщины моложе
себя?
   Паскаль, сверкая глазами, смотрел на огонь.
   - Надеюсь, твою кузину не привлекают мужские потасовки?
   - Не знаю. Не думаю, чтобы она была хуже других. Только я слыхал, что все
женщины просто млеют, когда видят, что мужики дерутся за них.
   - Ну да, сказочка известная. Ну а как ты  думаешь,  ей  нравятся  мужчины
постарше?
   - Да ты что! - возмутился Паскаль, пылая искренним гневом. -  Он  же  ее,
считай, вдвое старше, да к тому же,  как  пить  дать,  с  толстым  брюхом  и
вонючей глоткой!
   Мэт сдвинул брови, изучающе посмотрел на Паскаля и сказал:
   - Послушай, а тебе никогда не приходило в голову, что она не  сможет  вот
так взять и забыть о том, что он очень богат?
   Паскаль рывком сел, приблизил свое лицо почти  вплотную  к  лицу  Мэта  и
прорычал:
   - Да как ты смеешь так оскорблять чистую, невинную девушку?
   - Я никого не оскорблял, - поспешил  заверить  юного  сквайра  Мэт.  -  Я
просто предположил.  Значит,  наверняка  ты  не  знаешь,  что  он  старый  и
уродливый?
   - А каким ему еще быть? - буркнул Паскаль.
   Мэт вымученно улыбнулся:
   - Знаешь, некоторым удается сохранить  неплохую  форму,  даже  когда  они
занимаются  сидячей  работой.  Вот   только   молоденьким   редко   нравятся
сорокапятилетние. В этом смысле ты можешь, пожалуй, быть спокоен.
   - Но у меня-то что есть? - вздохнул Паскаль. - Только одна молодость!  Ни
красивого лица, ни фигуры, ни денег, ни титула! Как  подумаю  про  это,  так
прямо Дрожь пробирает, только все равно не могу... Как увидел этого  рыцаря,
уводящего даму наверх, где  они  предадутся  плотским  утехам...  А  тот-то,
который собирается в скором времени обольстить мою драгоценную  кузину,  что
он за человек?
   - Интересный вопрос...
   Мэт задумался: каким образом этот перспективный жених сколотил состояние?
А еще, что скажет рыцарю его жена, если когда-нибудь узнает об  этом  ночном
происшествии. Почему-то Мэту казалось, что даже собственная неверность  мужу
не способна усыпить в ней оскорбленные чувства  -  в  этом  Мэт  Паскалю  не
верил. На своем опыте Мэт знал,  что  многие  люди  считают  свои  маленькие
грешки совершенно в порядке вещей -  вот  все  остальные,  по  мнению  таких
людей, ведут себя просто безобразно.

***

   Окна залил серый предутренний свет. Мэт стал будить Паскаля.
   - Вставай, соня! - бормотал он, тряся спутника за  плечо.  -  Хочу  выйти
пораньше!
   Паскаль приоткрыл один глаз, оценил освещенность  или  ее  отсутствие  и,
закрыв глаз, простонал:
   - Но еще даже не рассвело толком!
   - Да, но нам надо пройти много миль, а мы же не  хотим  прийти  на  место
изможденными, верно? Мы решили добраться до  замка  твоей  кузины  засветло,
помнишь?
   На самом деле Мэту просто хотелось убраться из трактира раньше, чем  туда
спустятся рыцарь и дама. Теперь, когда он  сам  был  женат,  чужие  интрижки
воспринимались как-то болезненно. А почему - на этот вопрос  ему  упорно  не
хотелось отвечать.
   Но не успел Паскаль подняться, как на лестнице появился рыцарь. Однако то
был не рыцарь-победитель, а тот, что проиграл. И с ним была не дама, а  одна
из служанок. Она повисла на здоровой  руке  рыцаря  и  заливалась  смехом  -
рыцарь чем-то ее развеселил.
   Мэт понял, что совершенно неприлично  таращится  в  их  сторону  и  успел
отвести глаза как раз в тот миг, когда рыцарь принялся оглядывать зал, одной
рукой обнимая служанку. .Вторая, раненая рука,  висела  в  импровизированной
перевязи.
   - У тебя видок, как у рыбы, которую зажарили к  обеду,  -  прошептал  Мэт
Паскалю. - Давай-ка лучше вставай да пойдем отсюда поскорее!
   Паскаль действительно так выпучил  глаза,  будто  бы  ему  на  физиономию
налепили глазунью из двух яиц. Он  потряс  головой,  отвернулся  и  принялся
складывать одеяло. Мэт последовал его примеру, радуясь тому,  что  появление
рыцаря со служанкой не у него одного вызвало замешательство.
   Рыцарь, ухмыляясь, уселся к столу.
   - Я бы сейчас коня своего сожрал!  Ну  или  по  крайней  мере  слопал  бы
столько, сколько мой конь!
   - Еще  рано,  но  я  посмотрю,  может,  чего-нибудь  горяченького  вам  и
раздобуду, - пообещала служанка и одарила рыцаря взглядом  из-под  опущенных
ресниц.
   Рыцарь рассмеялся, в последний раз сжал ее пальцы, а  она  отвернулась  и
пошла на кухню, гордо запрокинув голову. Хору товарок, который обрушился  на
нее, она заносчиво ответила:
   - Ревнивые сучки! Это вы из-за того, что никого из вас он  не  выбрал,  а
меня!
   - А кто ж у нас еще такой прыткий найдется на ласки да ужимки? - прыснула
полногрудая служанка. - Время-то хоть недаром потратила, скажи?
   Девушка самодовольно усмехнулась и гордо продемонстрировала подаренную ей
брошку.
   - Золотая! - так и ахнула толстуха, перестала улыбаться и выпучила глаза.
   - И еще монет отвалил, - сообщила ей товарка. Остальные девушки принялись
завистливо перешептываться.
   А счастливица снова запрокинула головку и, излучая гордость,  отправилась
за подносом.
   - Вот как полезно проявить порой жалость к  бедному  раненому  рыцарю,  -
бросила она подругам.
   - Ага, когда он богат и транжира к тому же, - уточнила одна из служанок.
   - Угу, и еще слепой, - подлила яду другая.
   Сопровождаемая подобными  издевками,  служанка  уставила  поднос  едой  и
питьем и удалилась к ожидавшему ее рыцарю,  самодовольно  усмехаясь.  Она-то
чувствовала, что увела  лакомый  кусочек  из-под  носа  у  товарок.  И  они,
очевидно, чувствовали то же самое.
   - Что-то мне расхотелось завтракать, - сообщил Мэту Паскаль.  -  Давай-ка
купим хлеба и пожуем на ходу.
   - Согласен, - кивнул Мэт и отправился к хозяину, чтобы уплатить  долг  за
постой и купить хлеба.  Он  порадовался:  меровенсское  воспитание  пока  не
выветрилось из Паскаля.
   Вскоре они покинули деревню, почти не удивившись тому, сколько  народа  в
такую рань уже было на ногах, судя по дыму, поднимавшемуся из труб,  ну  или
из дыр в крыше, если говорить о крестьянских домишках. Паскаль -  тот  этого
как бы и вообще не замечал, а Мэт за несколько лет уже мало-мальски  привык,
что люди ложатся спать, как только стемнеет, и встают с рассветом. При дворе
у Ал