что
старик не мог его достать. Колдун попытался упереться в подлокотники  обеими
руками, но правая рука подогнулась,  и  он,  изрыгая  проклятия,  рухнул  на
сиденье.
   Стражники бросились ему на помощь.
   Балкис запела новое заклинание:

   А теперь очнись-ка, джинна,
   Страшный час твой миновал -
   Я смирила господина,
   Что тобой повелевал!

   Лакшми запрокинула голову, взгляд  ее  прояснился.  А  Балкис  выкрикнула
последние строчки:

   Ты же, злобное созданье,
   Не противься и молчи!
   За былые злодеянья
   По заслугам получи!

   Мэт шагнул было вперед и попытался криком остановить Лакшми, но было  уже
поздно. Джинна подняла руку. Трое стражников успели обежать ее  и  заслонить
собой своего господина, но с пальцев Лакшми сорвался язык пламени. Стражники
в  одно  мгновение  превратились  в  обугленные  головешки,  даже  не  успев
вскрикнуть, а джинна подступила к жрецу Аримана.  Глаза  ее  превратились  в
узенькие щелочки, а руками она энергично жестикулировала.
   Старик  сжался  на  троне  и,  наставив  на  джинну  указательный  палец,
выкрикнул строфу по-арабски. Наверное, было бы любопытно понаблюдать за этой
дуэлью, но Мэт не стал этого делать. Он подбежал к Балкис, крепко обнял ее и
поволок к выходу из мечети.

Глава 21

   - Что же ты делаешь! - кричала Балкис и пыталась вырваться из рук Мэта. -
Ведь ей нужна наша помощь в сражении с этим злым колдуном!
   - Никакая помощь ей больше не нужна! - воскликнул Мэт и  успел  оказаться
на  улице  за  пару  мгновений  до   того,   как   из   мечети   послышались
душераздирающие вопли. Мэт опрометью перебежал через площадь и усадил Балкис
на землю в  тени  возле  какого-то  здания,  фронтон  которого  был  отделан
мраморными плитами. Однако жуткие вопли доносились и сюда.
   Балкис зажала уши ладонями, ее трясло, как в лихорадке.
   - Сама же сказала - "по заслугам", - напомнил ей Мэт.  -  А  ведь  ты  не
могла знать, скольких  людей  загубил  этот  мерзавец,  скольких  искалечил,
скольких подверг мучительным пыткам.
   Но Балкис только дрожала и сидела, не отнимая ладоней от ушей.
   Мэт решил, что нужно срочно ее успокоить. Как только крики,  доносившиеся
из мечети, немного утихли,  он  опустился  на  колени  рядом  с  девушкой  и
негромко, но настойчиво проговорил:
   - Вспомни о принце Марудине. Пока  перстень  у  тебя,  читай  заклинание!
Освободи принца, где бы он ни был, и тогда могущество Орды пойдет на  убыль.
Быть может, варвары даже начнут отступать!
   - Ты.., правда.., так думаешь? - дрожащим голосом,  запинаясь,  вымолвила
Балкис, вытянула перед собой руку, держа перстень на  ладони,  и  заговорила
нараспев по-аллюстрийски. Быть может, этому заклинанию ее научила Идрис.

   Выйди, пленник, скорее на волю,
   Отрешись от злодейских оков!
   Я томиться тебе не позволю
   В этом перстне. Ты слышишь мой зов?

   Реки, горы, поля и пустыни -
   Целый мир ты опять получил!
   Над тобою не властен отныне
   Злой колдун, что тебя заточил!

   Мэт слушал и дивился тому, как складно сложено  стихотворение.  Балкис  и
впрямь оказалась способной ученицей, и он стал  свидетелем  того,  насколько
сильны ее чары. Забрав перстень у злого колдуна,  Балкис  сумела  повелевать
Лакшми, и ее повеления были исполнены той на славу.
   Мэт понимал, что надо торопиться.
   - И еще Лакшми! Вели перстню освободить и Лакшми тоже!
   - Она уже свободна, - выдохнула Балкис. - Когда я говорила "пленник", я и
о ней думала. Надо было бы сделать это раньше.
   - Уж поверь мне, - покачал головой Мэт, - это не имело бы  ровным  счетом
никакого значения.
   Балкис устремила на него взгляд, полный искренней благодарности,  но  тут
же, увидев нечто за его спиной, преисполнилась ужаса.
   - Она.., она идет!
   Мэт обернулся, чтобы посмотреть, что так напугало девушку. Через  площадь
стремительной походкой шла Лакшми. Ее длинная темная паранджа развевалась на
ветру, глаза гневно сверкали.
   - Все кончено! - воскликнул Мэт и поднял руки, дабы успокоить  джинну.  -
Принцесса, он превратился в прах! Ты отомстила ему сверх меры!
   - Всякий, кто  попытается  пленить  джинна,  заслуживает  самой  жестокой
мести! - рявкнула Лакшми, опустила взгляд и заметила  небольшую  черно-белую
кошечку, сжавшуюся в уголке. Гнев джинны тут же испарился. Она опустилась на
колени, протянула руки к кошке и ласково проговорила:
   - Ах, бедняжка! Неужто я тебя так сильно напугала? Но ведь я вовсе  этого
не хотела! А этого мерзкого старикашку ты не жалей, не надо. Он  получил  по
заслугам, да и то большей частью потому,  что  на  него  обрушилось  его  же
собственное злое колдовство. Я обратила против  него  те  чары,  которые  он
напускал на  других  людей.  Ну  же,  малышка,  поди  ко  мне.  Я  так  тебе
благодарна, я не причиню тебе зла!
   Балкис  немного   успокоилась,   робко   шагнула   к   джинне,   опасливо
принюхиваясь.
   - Ну что ты? Я же  обязана  тебе  своей  свободой,  киска!  -  продолжала
ласково, бархатным голосом уговаривать кошку Лакшми. - Ни за что на свете  я
не сделаю тебе ничего дурного. Я готова сокрушить всех твоих врагов -  точно
так, как одолела сейчас моего заклятого недруга,  -  но  тебе  незачем  меня
бояться!
   - Я только что сказал ей, что ее последнее повеление  не  имело  никакого
значения, - объяснил Мэт Лакшми. - Сказал, что если  бы  она  даровала  тебе
свободу вместе со свободой действий, то ты поступила бы точно так же.
   - Конечно, конечно, так и было бы, не  сомневайся,  -  кивнула  Лакшми  и
ласково улыбнулась кошке. - Мерзавец получил  то,  что  заслужил,  не  более
того. А вот если бы я могла поступить, как хотела, ему пришлось  бы  намного
хуже.
   Балкис осмелела настолько, что подошла к джинне и потерлась головкой о ее
руку. Лакшми,  продолжая  ласково  приговаривать,  стала  гладить  кошку  по
спинке, почесывать между ушками. Балкис подняла головку,  блаженно  прикрыла
глаза. Мэт понял, что уж теперь эти двое подружатся навсегда.
   Лакшми осторожно взяла  кошку  за  переднюю  лапку,  на  которой  сверкал
перстень с изумрудом, и нахмурилась.
   - А вот перстень я у тебя забрать не смогу, как бы мне этого ни хотелось.
   - Правда? - удивленно прищурился Мэт и подошел  ближе  к  джинне.  -  Это
почему же?
   - А ты погляди, как плотно сидит перстень на ее лапке, - пояснила Лакшми.
- Теперь она ни за что не сможет с ним расстаться, пока жива, - если  только
не столкнется с волшебством, которое окажется сильнее ее собственного.
   - Но ведь старик жрец наверняка был более могущественным магом, чем она!
   - Ты дал ей волшебную палочку, -  напомнила  Мэту  джинна.  -  Эта  кошка
наделена могущественным даром, а палочка еще и усилила его  в  десятки  раз.
Да, теперь этот перстень по праву принадлежит  ей,  и  вряд  ли  я  была  бы
спокойнее, если бы он принадлежал кому-то еще. - Она заискивающе  улыбнулась
Балкис. - А быть может, ты тоже пожелаешь повелевать мной, киска?
   - Ни за что на свете! - возмущенно мяукнула Балкис. Лакшми рассмеялась.
   - Я верю тебе, как поверила бы мало кому из смертных. Но ведь ты  и  сама
не простая смертная, верно? Балкис неуверенно мяукнула.
   - Можешь в этом не сомневаться, - заверила  ее  Лакшми  и  снова  ласково
погладила кошку. - Тысячу раз благодарю тебя за  чудесное  спасение,  милая!
Как только все беды будут позади, я непременно исполню три твоих желания - и
даже больше, если я смогу освободить моего Марудина!
   - Очень может быть, что он уже свободен, - сказал  Мэт.  -  Пока  мы  вас
поджидали,  ваше  высочество,  Балкис  произнесла  заклинание  с  повелением
освободить Марудина, где бы он ни был.
   - Будем надеяться, что этот перстень настолько могуществен, что ему такое
под силу! - радостно воскликнула Лакшми. - И если это на самом деле так,  то
мы навечно будем в долгу перед тобой, киска.
   Балкис изумленно вытаращила глазки  и  тут  же  прищурилась  -  наверное,
пыталась подсчитать, какие выгоды ей сулят такие должники.
   Лакшми засмеялась, подняла кошку с земли и поднесла к лицу.
   - Ага! Уже прикидываешь, что тебе будет  от  такой  дружбы?  О  желаниях,
которые  можно  будет  загадывать?  Только  смотри,  будь   поосторожнее   с
желаниями: стоит желанию исполниться, и уже ничего не изменишь!
   Глядя на Балкис в это мгновение, Мэт обнаружил, что даже  кошачья  мимика
способна изображать задумчивость.
   - Ну а теперь пошли! - деловито проговорила Лакшми.  -  Пора  взлететь  в
небо и посмотреть, как сказалась  гибель  колдуна  на  ходе  того  сражения,
которое мы видели по пути сюда! Если Орда прежде побеждала  благодаря  чарам
колдунов, то теперь удача должна сопутствовать войску калифа Сулеймана!
   Лакшми увеличилась в десяток раз, предварительно подхватив с земли Мэта и
Балкис.
   А уже через несколько минут они парили в вышине над полем  боя  и  воочию
убедились в том, что варварское войско отступает. Воины калифа  продвигались
следом за варварами,  но  наступали  осторожно,  опасаясь  подвоха.  Варвары
запросто могли спровоцировать своих врагов на то, чтобы  те  рассыпались,  а
потом  подпустили  бы  их  ближе  и  легко  разбили  бы  наголову.   Понимая
вероятность такого поворота событий, мусульмане продвигались  вперед  единым
строем.
   - Я вижу его! - вскричала Лакшми. - Марудин! Вон он! Он парит  над  полем
сражения! Он бьется на стороне калифа Сулеймана!
   Мэт без труда разглядел внизу огромный тюрбан и весьма внушительного вида
мускулистые  плечи.  Принц  Марудин  летел  над  вражеским  войском,  осыпая
варваров увесистыми булыжниками. Было видно, с какой страстью он мстит своим
былым хозяевам.
   - Я должна  помочь  ему!  Сейчас  я  опущу  вас  в  безопасном  месте!  -
воскликнула Лакшми и резко спикировала в сторону города.  Мэт  вскрикнул  от
испуга и крепко прижался к груди джинны. Балкис в ужасе пискнула,  запустила
коготки в плечо Мэта и разразилась жутким мявом.
   Лакшми, не теряя времени, стала уменьшаться в  размерах,  так  что  в  то
мгновение, когда она опустила Мэта и  кошку  на  землю  в  глухом  безлюдном
проулке, она выглядела как обычная женщина. Задерживаться джинна не стала  и
тут же взмыла ввысь.
   - По-моему, спешка была излишней, - выдохнул Мэт и, стараясь унять дрожь,
опустился на колени и протянул руки к Балкис. - Ну что, пойдешь  ко  мне  на
руки? Балкис зашипела и выпустила когти.
   - Понимаю, - кивнул Мэт. - Я бы тоже ни к кому на  руки  не  пошел  после
такой прогулочки.
   Он встал, на  минуту  прислонился  к  стене,  отдышался  и  только  потом
неровной походкой  зашагал  в  сторону  небольшой  площади,  к  которой  вел
проулок.
   У колодца на площади толпились женщины, но явно они  пришли  сюда  не  за
водой, поскольку не спешили наполнять свои кувшины. Они болтали не  закрывая
ртов о том, что видели джинну, летевшую над городом. Потом, дескать,  джинна
снизилась и исчезла, а куда - непонятно, а потом снова  взлетела  в  небо  и
улетела прочь. Разговоры шли и о том, будто джинна  наверняка  сражается  на
стороне калифа. Высказывались самые различные догадки на тему о том,  почему
джинна вообще явилась на выручку Сулейману, а также и о том, почему она  так
быстро улетела. При всем том ничего особо полезного для  себя  Мэт  из  этих
разговоров не  почерпнул,  а  потому  пошел  дальше.  Уходя  с  площади,  он
обернулся и увидел Балкис, которая не спеша вышла из переулка. Вид  у  кошки
был такой, словно люди ее не интересовали ни в малейшей степени. Но  Мэт  не
сомневался: уж если хотя бы одна из  женщин  обронит  словечко  о  пропавших
детях, Балкис ничего не пропустит мимо ушей.
   Мэт свернул с площади в другой  проулок.  Лакшми  высадила  их  с  Балкис
неподалеку от западных ворот Багдада - следовательно, если  бы  Мэт  шел  на
восток, он бы неминуемо  приближался  к  центру  города.  Дошагав  до  конца
проулка, он вдруг услышал задиристое кошачье мяуканье и обернулся.  Прямо  у
него на глазах на мостовой возникла стройная девушка в белом платье и черной
парандже. От нее в сторону с испуганным мявом метнулся крупный кот и умчался
в поисках укрытия. Балкис самодовольно усмехнулась и снова  преобразилась  в
кошку.
   Проулок вывел Мэта на широкую улицу. По ней он пошел на север и шел, пока
ему не попалась другая улица, отходящая от  первой  под  прямым  углом.  Мэт
свернул на восток  и  продолжил  путь.  Со  всех  сторон  до  него  долетали
взволнованные  голоса  горожан.  Носильщики,  нагруженные  мешками,  уличные
торговцы  на  каждом  углу,  куда-то  спешащие  по  своим  делам  женщины  и
переговаривающиеся на ходу -  все  говорили  об  одном:  что  станут  делать
варвары, если потерпят поражение? Не выместят ли свою злость на горожанах? А
может,  ускачут  через  восточные  ворота,  и  поминай  как  звали?   Однако
большинство горожан полагали, что скорее всего варвары вернутся  в  город  и
станут обороняться, когда калиф устроит осаду.
   Никто из жителей Багдада  ни  словом  не  обмолвился  о  двоих  маленьких
детишках и ни о чем таком, с помощью чего  варвары  могли  бы  шантажировать
джиннов.
   Время от времени Мэт оглядывался назад и убеждался в том, что черно-белая
кошка следует за ним.  Она,  навострив  уши,  проскальзывала  под  ногами  у
прохожих. Кошка явно с неподдельным интересом  прислушивалась  к  разговорам
горожан. Мэт был уверен, что это Балкис: не так  много  на  свете  кошек,  у
которых на передней лапке - перстень с изумрудом. Его, конечно, радовало то,
что кошка не отстает от него, - вот только он сомневался, что Балкис удастся
узнать хоть что-нибудь о детях.
   Неожиданно кошка ускорила шаг, догнала Мэта и  остановила  его,  царапнув
коготком ногу.
   - Ой! - вскрикнул Мэт, обернулся, но Балкис уже  сворачивала  в  проулок.
Прежде чем повернуть за угол, она повернула головку и выразительно мяукнула.
Мэт понял намек и поспешил за кошкой. Она  забежала  за  кучу  мусора  и  на
глазах у Мэта начала преображаться. Ее шерсть превратилась в ткань платья  и
паранджи, тело росло и вытягивалось. Мэту стало до того не по себе,  что  он
не выдержал и отвернулся.
   - У меня появилась идея, - сообщила преображенная Балкис.
   Мэт обернулся. Перед  ним  стояла  девушка-подросток  в  черной  парандже
поверх белого платья. Помимо паранджи, голову ее покрывал белый платок.
   - Правда? Какая же, интересно?
   - Я подумала о том, что этот перстень имеет связь с  джинном,  -  сказала
Балкис и подняла правую руку, на одном из пальцев которой сверкал  волшебный
перстень. - Так, быть может, он покажет нам дорогу к другим джиннам?
   - Ты хочешь сказать - к джиннам-малюткам? - озарило Мэта. - А что,  можно
попробовать. У тебя есть на уме готовое заклинание?
   - Я такого заклинания не знаю, - призналась Балкис.
   - Хорошо, придется мне что-нибудь измыслить,  -  кивнул  Мэт,  пристально
уставился на перстень, обшарил память в поисках чего-нибудь  подходящего  по
смыслу и наконец произнес вот что:

   А ну-ка, перстень с изумрудом, признавайся,
   Не отпирайся,
   Не отпирайся!
   И все, что знаешь, ты припомнить постарайся,
   Ведь ты так много видел и слыхал!

   Расскажи нам о происках вражьих
   И о том, что нас в будущем ждет!
   Кто ждет - всегда дождется,
   Последним посмеется,
   Кто ищет - тот всегда найдет!

   - Но имей в виду: перстень теперь повинуется тебе, - напомнил Мэт Балкис.
- И от того, что заклинание прочел я, толку скорее всего не будет никакого.
   - Понятно,  -  кивнула  девушка,  сосредоточенно  посмотрела  на  зеленый
драгоценный камень и прочла стихотворение, только что прочитанное Мэтом. Мэт
в который раз поразился ее феноменальной памяти. Дочитав последнюю  строчку,
Балкис сообщила:
   - Перстень сначала нагрелся, а потом остыл.
   Мэту пришли на память компьютерные кристаллические микросхемы.
   - Видимо, камень поглотил заклинание и приобрел новую.., ну, скажем  так,
чувствительность. А теперь попробуй разузнать у кольца, куда  нам  направить
наши стопы. И вообще, умеет ли он указывать направление? Скажи, кого  бы  ты
хотела разыскать. Почему бы не начать с принца  Марудина?  По  крайней  мере
мы-то точно знаем, в какой стороне он сейчас находится.
   -  Пожалуй,  можно  попробовать,  -  кивнула  Балкис  и  прочла  короткое
заклинание:

   Где искать Марудина, в какой стороне?
   Отвечай без запинки немедленно мне!

   Балкис, вытянув руку, стала поворачиваться к западу. Изумруд  засветился,
он сверкал все ярче и ярче. Наиболее ярким его свечение стало  тогда,  когда
Балкис  стояла,  развернувшись  к  западным  воротам.  Но  когда  она  стала
отворачиваться, свечение мало-помалу пошло на убыль, и вскоре изумруд совсем
угас.
   - Получается! - обрадовался Мэт. -  А  теперь  попробуй  спросить  насчет
Лакшми.
   - Но мы же знаем, что она сейчас  парит  в  вышине  рядом  с  принцем!  -
возразила Балкис.
   - Да, но как только перстень найдет ее, он как  бы  настроится  сразу  на
двоих джиннов, и потом можно будет...
   - Поискать их детей! - воскликнула Балкис и, понимающе  кивнув,  повелела
перстню:

   Ну, колечко, не томи,
   Покажи мне, где Лакшми!

   С этими словами Балкис снова  стала  поворачиваться  по  кругу.  И  снова
наиболее ярко изумруд засветился, как только девушка  развернулась  лицом  к
западу, а когда она стала поворачиваться к северу, угас.
   - Вряд ли нам удастся запрограммировать его лучше, - кивнул Мэт. - Теперь
попробуй спросить у перстня насчет детей.
   - Запро.., грам.., мировать? - запинаясь,  выговорила  Балкис.  Глаза  ее
загорелись жаждой познания.
   - Ну, то есть... Это значит: давать перстню команды.
   Попробуй.

   Изумруд, волшебный камень,
   Ясен свет твоих лучей.
   Подскажи мне, где злодеи
   Прячут джинновских детей!

   Прочитав эту строфу, Балкис в третий раз стала поворачиваться  на  месте.
Изумруд начал разгораться по мере того, как она  разворачивалась  к  северу.
Наиболее ярким  его  сияние  стало  тогда,  когда  девушка  стояла  лицом  к
северо-востоку, а потом пошло на убыль. Глядя на то,  как  полыхает  камень,
Мэт переживал за Балкис. Ему казалось, что кольцо должно  немилосердно  жечь
ее палец. Но девушка, похоже, ничего не чувствовала.
   - Северо-восток, -  задумчиво  проговорил  Мэт.  -  В  общем,  мы  так  и
предполагали, но приятно было удостовериться.
   - А еще приятнее было удостовериться в том,  что  они  все  еще  живы!  -
взволнованно воскликнула Балкис.
   Мэт изумленно взглянул на девушку и увидел в ее глазах тревогу - тревогу,
которую она  скрывала  до  тех  пор,  пока  не  убедилась  в  том,  что  она
беспочвенна.
   - Верно, - медленно произнес Мэт. - Это очень радостная весть.
   Ему  вдруг  стало  нестерпимо  жаль,  что  волшебный  перстень  не  может
показать, в какой стороне прячут его похищенных детей. Пока ему и  в  голову
не приходила мысль о том, что  они  могут  быть  мертвы,  но  между  тем  он
отчетливо осознавал, на что способны похитители детей.  Он  решил,  что  как
только останется один, непременно попытается разыскать  Каприна  и  Алису  с
помощью какого-нибудь заклинания.
   - А что за страны лежат на северо-востоке? - поинтересовалась Балкис. Мэт
пожал плечами:
   - Родина монголов и местонахождение Арьяспа.
   - Нет, наверняка не только это, - покачала головой Балкис.  -  Понимаешь,
когда перстень сиял ярче всего, меня неудержимо влекло в ту сторону.
   Мэт устремил на девушку изумленный взгляд  и  хотел  уже  было  высказать
возникшее у него предположение, когда издалека донесся грохот.  Обернувшись,
Мэт и Балкис увидели, что западные ворота распахнуты  настежь  и  в  них  на
полном скаку влетает варварская конница.
   - Они обратились в бегство! - радостно вскричала Балкис. - Калиф победил!
   - Это хорошо, - облегченно вздохнул Мэт, - но  сейчас  не  самое  удачное
время для хорошенькой девушки глазеть на варваров,  даже  если  она  накрыта
паранджой. Предлагаю уйти в проулок.
   - Мудрая мысль, - кивну